Treffen in Berlin, 1944.

Дни в Берлине, который встречал за последние дни своей довольно мрачной осенней погодой, пролетели очень быстро. Сегодняшним очередным без солнечным утром Альбрехт снова встал, благо, успел заскочить в ресторан и собравшись направился к пограничному штабу.       — Доброе утро, Герр Штурмбаннфюрер! — приветливо поздоровалась уже как два дня знакомая дежурная Кристал у выхода. Альбрехт кивнул ей и потянулся к ручке двери, как она снова позвала его, — О, Герр, сегодня сменили форму?.. Вам очень идет!       — Благодарю, Кристал.       — Могу я поинтересоваться, куда Вы направляетесь?       — Да так, по делам. — Альбрехт отмахнулся и поднял бровь, замечая беспокойство на лице девушки.       — Герр, а когда возвратитесь?       — Думаю, поздно. — она кивнула и поклонилась, забывая о формальном прощании. Альбрехт наконец вышел из гостиницы и направился в сторону дороги в поисках такси. Постояв несколько секунд перед дверью генерала штаба, Альбрехт наконец постучал и вошел внутрь. Комендант довольно расслабленно сидел за столом и с деловитым видом заполнял какие-то документы, между делом куря большую трубку.       — Хайль Гитлер, Генерал Хартманн!       — А, Альбрехт Штайн. — генерал отодвинул бумаги и повернулся к нему, — Как отдыхается?       — Генерал, думаю мне уже пора на заставу Бранденбурга.       — Почему же? Сейчас там нет Штабс-Гауптмана Онэ’Беккера. Думаю, Ваша спешка не к чему. Отдохните лишний денек в Берлине, ничего с Вами от этого не случится.       — Хотелось бы поскорее оказаться на месте службы. От тусклой столицы на душе нет отдыха, Генерал Хартманн. — Альбрехт не собирался сдаваться и генерал, опустив глаза, задумался.       — Неужто в Бранденбурге возлюбленная Штабс-Гауптмана Штайна?       — Совсем нет, Генерал, — Альбрехт смутился и присел на кожаное кресло под пристальным изучающим взглядом мужчины, — Позвольте, отправиться сегодня.       — Штайн, Вам стоит поучиться манерам и вконец принять свои обстоятельства. Ваш отъезд запланирован на завтра, и я не могу понять такую, извините меня, глупую спешку. Альбрехт обреченно вздохнул и кивнул генералу, собираясь уходить.       — Поймите, Штайн, Вам всё равно служить на заставе больше назначенного времени.       — Как это? — удивляясь услышанному, он повернулся к мужчине.       — Вы же не думали, что больничный Онэ’Беккера будет длиться лишь месяц? Уверяю Вас, мальчик мой, состояние Штабс-Гауптмана не очень славное: на заставе Бранденбурга в него стреляли.       — Мне сообщали о сломанной ноге.       — Не будут же они честно говорить о неудачной службе, потому и скрыли правду о прорвавшихся на заставу мужчин. Альбрехт задумался, а генерал пошуршав бумагами на своем столе, встал со своего места. Он подошел к Альбрехту и протянул документы, на которых были данные о заставе Бранденбурга.       — Изучите, Штайн, Вам же будет полезнее. Полагаю, Вы пришли с мыслью о легкости службы, что застава находиться под Берлином и в Вашей светлой голове не будет и мысли о возможных проблемах с приезжающими. — генерал снова закурил трубку и отошел к зашторенному окну.       — Я всегда с ответственностью отношусь к любой службе, генерал. Не стоит волноваться за выполнением моих обязанностей.       — Рад это слышать. Альбрехт взял папку с документами и встал с кресла. Он прошел к двери и повернулся к генералу, а тот кивнул, поднимая взгляд на него. Альбрехт слегка расстроенный вышел из кабинета и направился к архиву на первом этаже. Он уселся за слегка пыльный стол и открыл папку, начиная вчитываться в информацию Бранденбургской заставы. Оказалось, что за машиной с польскими туристами были члены социалистов, ранее выпускавшие антинацистские воззвания. Было ранено 23 офицера, в числе которых был сам штабс-гауптман Онэ’Беккер. Альбрехт так сидел до вечера, пока фанен-юнкеры, подошедшие в архив, не позвали его.       — Герр Штабс-Гауптман, ищите что-то?       — Нет, я уже собирался уходить, благодарю за вашу заботу. Альбрехт встал со стола и направился к выходу, уже собираясь идти в гостиницу и готовиться к завтрашней дороге. Вернувшись в гостиницу уже после наступления темноты, Альбрехт зажег сигарету и постоял у лестницы. Он раздумывал о пребывании в Бранденбурге и о скором возвращении в Мюнхен, обратно к гестаповцам. Эта мысль его и радовала, и огорчала, ведь это значило, что он вернется к уже родному дому в Мюнхене, но снова будет сталкиваться с ужасами войны.       — О, Герр Штабс-Гауптман, Вы наконец вернулись. — только подошедший к гостинице Фридрих, замечая у входа Альбрехта, встретил его с улыбкой.       — Вы искали меня? — поднимая брови, спросил он и посмотрел на него с неким любопытством.       — Да, Вас же не было видно целых три дня, сколько бы я не приходил сюда, даже в нерабочее время.       — Сегодня Ваша смена?       — Да, Герр Штабс-Гауптман.       — Прошу, перестаньте так официально обращаться. — Фридрих удивленно взглянул на него и улыбнулся, — Я завтра уезжаю на заставу, рад был повидаться с Вами.       — Уже? — на его лице вмиг растворилась улыбка, а ранее горевшие глаза словно потускнели. — А можно узнать, куда Вы едите?       — В Бранденбург.       — Тихий городок… Это близко, я работал там прошлым летом в саду. Собирали фрукты и ягоды, расчищали поля и ухаживали за клумбами.       — Занятно. Любишь работать?       — Не то чтобы, — Фридрих почесал голову и занервничал, переступая с ноги на ногу. — Герр, будьте добры прогуляться со мной.       — К сожалению, я сейчас не могу, да и Вам стоит начать дежурство — Кристал минут десять как ушла. Фридрих помолчал немного и, не дождавшись Альбрехта, зашел внутрь гостиницы. Штабс-Гауптман слегка ухмыльнулся, замечая явную расстроенную реакцию паренька и потушив сигарету, тоже вошел внутрь. Фридрих прибирался на дежурном столике и заполнял какие-то бумаги, делая серьезнейший вид и не обращая внимания на вошедшего Альбрехта.       — Надеюсь, Вы не обиделись на мой отказ, Фридрих.       — Нет, с чего бы мне обижаться на занятость Герра Штабс-Гауптмана. Альбрехт проследил за резвыми движениями парня и, вздохнув лишний раз, ушел к себе. Ему стоило оставить свой ярый интерес к Фридриху и наконец собрать все вещи. Он упаковал все свои письменные принадлежности и только недавно высохшую одежду в чемодан и улёгся на кровать прямо в форме, сняв только хромовые сапоги. Он глядел в потолок и думал над предстоящими днями работы на заставе Бранденбурга и о обратном возвращении в Мюнхен.       — Все же здесь гораздо спокойнее. Тихо проговорил он окончательный вывод своих долгих раздумий, встал с кровати, чтобы выключить свет и приготовился ко сну, ожидая завтрашний день.

***

Утром в его комнату постучался только прибывший обер-фенрих Себастьян и помог с чемоданами своего штабс-гауптмана. Альбрехт, спустившись на первый этаж и сказав Себастьяну, чтобы тот ожидал его в машине, встал перед дежурным столиком и протянул ключи от номера. Фридрих, видно не спавший всю ночь, выглядел очень устало, но, встретившись с взглядом Альбрехта, тут же встал и с бережностью взял ключи в свои руки.       — Уходите, Герр Штабс-Гауптман?       — Да. Прощайте, Фридрих, и, прошу, не перетрудитесь на работе. Парень кивнул и еле как улыбнулся, следя как тот выходит из-за двери. Как только закрылась дверь и фигура Альбрехта исчезла, Фридрих тут же выбежал на улицу и встал на лестнице, крепко держась за металлические поручни.       — Прощайте, Альбрехт! Не забывайте нас, приезжайте еще раз в Берлин! — чуть ли не сдерживая слезы, кричал он уже сажающему в машину Альбрехту. Тот повернулся к нему и спешно подошел ближе, оказываясь внизу лестницы и глядя на него.       — Прошу, скажите свой адрес, я буду рад присылать Вам письма. Фридрих чуть растерялся, но тут же с надеждой улыбнулся:       — Если угодно, присылайте на адрес гостиницы! Я Вам тоже буду писать!       — Хорошо. Прощайте. — с некой грустью ответил Альбрехт. Машина тронулась, а Фридрих так и продолжал стоять на лестнице, следя за уезжающей машиной. Его сердце наполнилось трепетным чувством и одновременно ощущала пустоту.       — Осталось лишь дождаться письма. — с большой надеждой прошептал он, наконец заходя обратно внутрь гостиницы.