Broken and Cursed

Дельфина Девушка бросила взгляд на настенные часы, а затем стала поправлять перчатки. Давно она не чувствовала себя столь собранной и спокойной. Сердце билось ровно, словно было каким-то механизмом, не принадлежащим ей. - Ты всё помнишь? Молодой человек расслабленно пожал плечами. - А я жаловался на память? - с усмешкой парировал он. - Я серьёзно, Гринвальд. - Ну конечно... - Ты не должен вмешиваться, - в десятый, наверное, раз начала она. - Даже если тебя будут разделывать на котлеты? - деланно-светским тоном осведомился он. - А, ну да, какие котлеты. У тебя и подержаться-то не за что... - Гринвальд... - Прости, ничего не могу поделать с природной честностью, - продолжил усмехаться он. - Ты, главное, заклинаньица повтори: какие можно, какие нельзя... А то выпалишь что-нибудь не то в запале, и Аделла потом скормит меня своей змеюке. Не горю желанием расстраивать отца. - Раз моей выдержки хватает на то, чтобы не заколдовать тебя прямо сейчас... Думаю, я справлюсь. - О, я польщён, Д... - он замолчал, когда она метнула на него гневный взгляд. - Да-да, Летиция. Чем ты вообще недовольна? - вдруг спросил он, посерьёзнев. - Мне не нравится, что мы встречались у Уоррингтона, а он отсутствовал на собрании. Никого из его семьи нет здесь и теперь. - Никого из работников Министерства не могло быть на этом собрании, пораскинь мозгами. - Думаешь, я не понимаю, что они не должны светиться? Но ведь это может не вызывать у меня доверия, - процедила она. - Сейчас вообще не время говорить об этом. - Ты слишком напряжена. Всё идёт по плану, - он фыркнул. - Не мог представить ничего веселее, чем держать защитный купол и оберегать драгоценных магглов... Расточительно для моих талантов, не находишь? - саркастично произнёс он, а потом добавил, театрально взмахнув руками. - Ах да, ещё стеречь тебя, как же я посмел об этом забыть! - Ещё слово... - Хотел бы я сейчас видеть твоё выражение лица, - рассмеялся Гринвальд. - А я твоё - нет. К счастью, он не стал продолжать спор и выводить её из себя. Девушка бросила ещё один взгляд на часы, считая про себя секунды, которые, как назло, текли слишком медленно. Когда они наконец трансгрессировали, Дельфи едва поборола ошеломление, выбросив всё лишнее из головы. Ей жизненно важно было сосредоточиться. Быть собранной. Одни машины оглушительно сигналили, другие же, брошенные своими владельцами, стояли как попало на перекрёстке. Целая толпа людей, в основном, магглов, высыпала на проезжую ччасть. Они задирали головы, глядя на то, как сияющие лучи вырываются из палочек волшебников, закутанных в иссиня-чёрные мантии. Серебристые блестящие маски, закрывающие лицо, переходили в глухие капюшоны. Она даже не могла определить, кто есть кто. На самом деле, было не разобрать, женщина перед вами или мужчина, если не знать наверняка. Ступая по битому стеклу, которое хрустело под ногами, но этот звук терялся в стоящем вокруг шуме, они с Гринвальдом присоединились к двум фигурам, держащим прозрачный щит, который едва заметно колебался в воздухе. Он был единственным, что защищало магглов от летящего на землю града осколков и обломков металлоконструкций. Огромный рекламный баннер, самый большой во всём Лондоне, был уничтожен. Громадные огненные буквы казались ещё более устрашающими на фоне зияющей дыры на месте цифрового щита. Сохраним магию! Было от чего перехватить дух. Но не успела Дельфи подумать об этом, как впереди раздались крики и замелькали силуэты в алых мантиях. Несмотря на всю её собранность, сердце всё равно пропустило удар, когда взгляд серых глаз стал быстро переходить от одного лица аврора к другому. Несколько волшебников, ранее выпустивших огненные буквы, спрыгнули вниз, и теперь бились с подоспевшими аврорами прмяо на мостовой. Шум донёсся с крыш соседних зданий, и Дельфи задрала голову. У людей Поттера хватило ума не трогать тех, кто держал щит, что было даже удивительно. Дельфи крепче перехватила волшебную палочку, бросив взгляд на Гринвальда. Снова и снова вокруг вспыхивали заклятия, сражающиеся авроры оттесняли небольшую группу волшебников, облачённых в тёмные мантии, к краю мостовой. Одно из проклятий угодило прямо в асфальт, и грубые острые камни докатились прямо до них. Не обращая внимания на вспыхивающие вокруг лучи, девушка сделала шаг вперёд, продолжая держать щит. Одна лишь мысль пульсировала в голове, подгоняя её вперёд. Дельфи не пугали пролетавшие мимо проклятия или волшебники в алых мантиях. Бросив последний взгляд на Гринвальда, она едва заметно кивнула и отпустила щит. Ей нужно было найти его. Единственный страх, который она испытывала, заключался в том, чтобы взглянуть в глаза человека, которого ей было необходимо найти. Люди кричали, однако бетонные обломки не долетали до них, наталкиваясь на невидимый щит, как и шальные заклинания, которые метали обе стороны. Внезапно громкий голос раздался позади неё, звучный, властный, усиленный чарами и от того какой-то даже потусторонний. Дельфи прищурилась, заметив вдалеке у рекламных щитов поменьше темноволосого аврора, и продолжила прокладывать себе путь среди сражающихся, не забывая использовать защитные чары. От большого щитта отрикошетило заклинание, едва ли не попав в неё, так что Дельфи едва не споткнулась. - Вы не можете и дальше позволять магглам загонять волшебников в подполье! С каждым годом они всё сильнее вытесняют нас, оставляя всё меньше пространства... - прокатывался усиленный Сонорусом голос, перекрывая даже шум битвы. - Волшебники не могут быть на побегушках у магглов! В рабстве у их технологий! В зависимости от их изобретений! Мы должны сохранить магию! Почти удивительно, но он заметил её первым, выпустив из своей палочки оранжевый луч. Дельфи увернулась без особого труда. Она ничего не боялась сегодня, кроме как увидеть лицо Гарри Поттера и узнать в нём черты Альбуса. Именно это заставляло её сердце испуганно замирать, а не мелькающие вокруг лучи заклинаний, крошащийся бетон и осколки под ногами, заставляющие ботинки скользить. По пожарной лестнице она забралась на крышу какой-то пристройки, которая, наверное, ещё до разрушений было навесом над верандой какого-то летнего заведения. Сейчас же внизу полыхало пламя, языки которого плясали со всех сторон. От Гарри Поттера, который как раз в это самое мгновение заставил ретироваться одного из закутанных в чёрное волшебников, её отделяло всего несколько метров. Он стоял чуть ниже, но навес, усыпанный осколками, был слишком скользким. Ни один человек в здравом уме не решит спуститься по нему. Шансов затормозить вовремя, да ещё и под шквалом летящих со всехс торону заклинаний, не оставалось никаких. Девушка прищурилась, глядя сквозь прорези в маске, как волшебная палочка пляшет в умелых руках волшебника. Дельфи сделала глубокий вдох, и на одно бесконечное мгновение битва вокруг замерла. Ненависть к этому человеку затопила её до самых краёв, утаскивая за собой в настоящую темноту. Перед глазами вдруг возник образ несчастного старика Диггори, морщинистые пальцы которого дрожали, утирая слёзы, стоило ему начать рассказывать о сыне. Сколько времени она провела, вновь и вновь воскрешая в памяти ту дуэль в церкви, когда они напали на неё все разом, и девушка, загнанная в угол, едва не попала убивающим заклинанием в Альбуса?.. Тут же новое воспоминание вспыхнуло в ней, как отблеск молнии. Белый, как полотно, темноволосый юноша в палате Святого Мунго, куда бы он не попал, умей его отец лучше выбирать подчинённых. Дельфи и представить не могла, что может испытывать такую ненависть. За отца и мать. За себя и Альбуса. За то, что её жизнь могла бы быть совершенно другой. Вокруг царила суматоха, раздавались хлопки, тут и там полыхали заклинания, но для Дельфи больше не существовало ничего и никого, кроме темноволосого мужчины в алой мантии. Они стояли слишком далеко друг от друга. Отсюда не было видно, какими были глаза за стёклами очков у мужчины в аврорской форме. Но Дельфи и не нужно было подходить ближе. Она точно знала их цвет. Они были зелёными, как луч Авады. Как глаза Альбуса Поттера. Тёмное, страшное чувство толкнуло её вперёд, заставляя подойти к самому краю крыши, до которой она добралась, минуя навес летней веранды. Нестерпимое желание отомстить заставляло покалывать кончики пальцев, крепко сжимающие волшебную палочку. Боль, что копилась так долго, теперь трансформировалась в ненависть и сметала всё на своём пути, наполняя её новым, прежде неведомым ощущением силы. Жгучую, безжалостную, сжигающую всё, словно лава. Мужчина обернулся к ней, задрав голову, и бросился вверх, карабкаясь выше. Теперь они были один на один. Уже не в старой церкви. Не в окружении его друзей. Теперь она двигалась быстро, почти скользила по крутому навесу, усыпанному осколками. Но Дельфи не боялась упасть, высота не была для неё проблемой. Волшебник преследовал её, но заклинания легко разбивались о серебристую дымку. Они оба двигались в сторону самой гущи битвы, крики магглов, волшебников и дребезжание металла сильно било по барабанным перепонкам. Ей пришлось прибегнуть к самолевитации, чтобы оказаться ещё выше, на той самой крыше, где сейчас был Гарри Поттер. Куда проще было просто взлететь, но это был тот приём, который мог легко её выдать. Погоня закончилась, и теперь она стояла прямо за спиной и Главы Аврората. Гарри Поттер резко обернулся к ней, их разделяли какие-то три метра. Его палочка взметнулась вверх, выпуская оранжевый луч, но Дельфи отразила его серебристым свечением, которое стало расползаться у ног, словно туман. Ей нужно было усыпить его бдительность. Заставить атаковать, а не защищаться. Смахнув серебристую дымку, она отступила назад, балансируя на узком выступе. Палочка плясала в руках волшебника, который был уверен, что вот-вот сломит её оборону. Дельфи смотрела ему прямо в лицо, хотя он не мог увидеть ничего, кроме её глаз в прорезях маски. Зато она видела его достаточно хорошо. Из-за короткой вспышки удивления девушка лишь в самый последний момент отразила обезоруживающее заклинание, замешкавшись. Год назад она думала, что сын похож на отца как две капли воды. У него были те же глаза, а ещё, пожалуй, волосы, однако на этом сходства заканчивались. У Альбуса были другие скулы, другой нос и форма лица, даже брови. Что уж говорить, если и волосы, хоть и были чёрными, но не торчали во все стороны, как у старшего Поттера. Они не были похожи как две капли воды. Только те самые глаза. Дельфи не замечала этих различий раньше. Может, дело было в том, что в последние месяцы она слишком хорошо изучила Альбуса, слишком близко видела его лицо. Но теперь страх отступил, и даже дышать, кажется, стало легче. Ещё одно заклятие, выпущенное мужчиной, отскочило от бетонной плиты, которая взмыла в воздух, повинуясь её волшебной палочке. На её месте в стене зияла страшная дыра, похожая на чёрную рану. Это будет самая главная дуэль в её жизни. Если до этого какая-то часть её боялась взглянуть в лицо Гарри Поттеру, то теперь Дельфи без тени сомнения следила за каждым его движением. Ей больше не было страшно. Вновь пытаясь оторваться, она пустила в мужчину совершенно безобидное заклятие щекотки через плечо. Заставить его следовать за собой пока получалось даже лучше, чем она могла рассчитывать. Огромные огненные буквы теперь мерцали в нескольких метрах от них, а внизу виднелись головы волшебников, удерживающих щитовые чары над мостовой. Когда очередной луч, посланный прямо в неё, находился в каком-то метре, девушка закружилась, исчезнув, а затем появилась за спиной у Гарри Поттера, на краю гладкого помоста. Посланное им заклинание ударило в стёкла соседнего дома, заставив те разлететься на тысячу осколков. Ещё одно неуловимое движение палочкой - сверкающий серебряный щит загудел как гонг, жутко и протяжно. Сразу несколько разноцветных лучей, брошенных фигурами в алых мантиях, стоящими внизу, угодили в него и точно растаяли в воздухе. В устремлённом на неё взгляде зелёных глаз теперь явно читалась настороженность, но было слишком поздно. Взмахнув палочкой в самый последний момент, она всё же отразила ещё несколько заклинаний. Серебряный щит тяжело было удержиаьь так долго. Он был похож на ртуть, тягучий и переливчатый. Ей удалось усыпить бдительность Поттера и заставить приблизиться. Больше не было смысла притворяться. Гарри Поттер только и успел, что послать в неё красный луч. Не прошло и секунды, как Дельфи спрыгнула вниз, взмахивая волшебной палочкой. Победная улыбка расцвела на губах девушки, когда её брошенное ей заклинание угодило прямо в цель. Оно было слишком слабым, чтобы Обет посчитал его за попытку нанести вред. Они это проверяли. Мужчина растерялся, когда она сделала шаг с навеса, будто бы совершенно не страшась высоты, поэтому не успел поставить щит. Его взгляд был прикован к её самоубийственному шагу в пропасть, а волшебную палочку тем временем выбило из рук, и та полетела вниз, прямо в девушку. Падение было замедлено заклинанием, хотя соблазн не тратить на это силы и просто взлететь, был велик. Однако она сдержалась, понимая, что лучше держать этот козырь при себе. Лучшего способа выдать себя представить сложно. Манящие чары, которые она могла выполнять и без палочки, сработали и теперь. Пальцы левой руки сомкнулись на древке, и она ощутила странное покалывание. Ей было тепло. Чужая волшебная палочка отозвалась на прикосновение к себе, словно в самом деле была живой. Держа отобранную палочку в свободной руке, Дельфи продолжала замедлять падение. Внезапно сильный порыв подхватил её, почти выбивая воздух из лёгких и дёргая назад, как рыбу, попавшую на крючок. - С ума сошла? - судя по голосу, Гринвальд, крепко державший её за предплечье на самом краю второго навеса, был в бешенстве. - Там огонь! Дельфи едва разобрала его крик, такой оглушающий шум стоял вокруг. Пальцы всё ещё ощущали слабое тепло. Волшебная палочка, отобранная в бою, может признать нового владельца. Покалывание в пальцах левой руки было приятном. Странно, почти дико ощущать силу сразу двух волшебных палочек. Но ещё лучше было поднять взгляд наверх и взглянуть в лицо Гарри Поттера. В зелёных глазах ошеломление теперь сменилось настоящим ужасом. Гринвальд дёрнул её за мантию, сильнее прижимая к себе, сверху на них посыпался град осколков - чьё-то заклинание случайно угодило в каким-то чудом уцелевших участок рекламного щита. Чернота начала расползаться вокруг подобно сумеречной дымке. Раздались хлопки. Всё шло по плану. Пора было уходить. У неё оставалось не больше секунды. Аделла сказала, что ей нужно обезоружить Гарри Поттера в бою. Победить в дуэли. Девушка посмотрела прямо в зелёные глаза мужчины, а затем не без труда сломала волшебную палочку о колено. Древко хрустнуло так жалобно, словно действительно было живым. Одна из половинка сломанной палочки отлетела прочь, другая же выпала из её разжатых пальцев. Последнее, что увидела девушка перед тем, как их затянула трансгрессия, была оранжево-красная вспышка, заслонившая взгляд Гарри Поттера, прикованный к рухнувшие вниз с навеса сломанной волшебной палочке. Ощущение триумфа заставило её улыбнуться, а затем они с Гринвальдом рванули сквозь прочь, и вместо лица Гарри Поттера перед глазами замелькала тьма, прореженная смутными красками. Гринвальд продолжал крепко сжимать её предплечья, но тут чужая рука вцепилась в голень, сильно сжимая пальцы. Дельфи попыталась рвануть прочь, пока пространство не сжалось вокруг них. Как только ноги коснулись земли и трущобы на окраине Лондона стали приобретать чёткие очертания, она посильнее ухватилась за молодого человека, рванув их в очередную трансгрессию. Понадобилось сделать ещё два скачка, чтобы оторваться. Дыхание в рваном ритме вырывалось из груди, когда она в конце концов смогла остановиться. Хватка на её предплечьях стала совсем слабой, и Дельфи резко обернулась, чувствуя, как пальцы Гринвальда соскальзывают с ткани плаща. Ей не хватило сил, чтобы удержать его, но она хотя бы помогла молодому человеку мягко осесть на землю. Она переместила их на ту самую поляну, заросшую вереском, ища укрытия. - Какого… - он закашлялся, переходя на шёпот, - ...ты вообще устроила? - За нами увязался кто-то из авроров, пришлось петлять, - быстро проговорила она, поднимая руку и поднимая вверх серебристую маску. Лицо Гринвальда было слишком измученным и бледным. Чёрт. Она скользнула руками по его груди, чувствуя под пальцами влагу. - В тебя не попадали заклятия? – быстро спросила она, разрезая палочкой чёрную ткань. Молодой человек отрицательно качнул головой, следя за её движениями. – Значит, тебя просто расщепило. Гринвальд криво улыбнулся, а затем охнул от боли, когда девушка дёрнула на себя ткань, прилипшую к боку. - Так не терпится раздеть меня? Дельфи закатила глаза. - Заткнись. Иначе я оставлю тебя здесь истекать кровью. - А ты с собой чемоданчик первой помощи захватила? – осведомился он, морщась. Голос его с каждым словом становился всё слабее. - Меня бы выкинула из Академии целителей уже после первого курса, ели бы я не умела оказывать первую помощь без зелий под рукой, - отмахнулась она. – А теперь просто заткнись и не двигайся. Есть навыки, которые невозможно забыть. Она бы ни за что не вспомнила рецепт даже простых лечебных зелий по памяти, но вот чары… Рука двигалась автоматически, вырисовывая символы, которые она тихо повторяла вслух. Костяшки пальцев Гринвальда побелели, так сильно он сжимал в кулаке чёрную ткань своей изорванной мантии. Остановить кровотечение было проще, чем залечить рану, хоть та вообще не была глубокой. Ей нужны были хотя бы травы, если уж экстракта бадьяна не было под рукой. Но вокруг, сколько хватало глаз, рост только бледно-лиловый вереск да высушенная летним зноем трава. Теперь вся правая сторона груди и бок молодого человека был испещрён бордовыми узорами, словно кто-то неаккуратно водил кистью по бледной коже. Дельфи тяжело вздохнула, опуская волшебную палочку и складывая руки на коленях. Её всегда изматывала лечебная магия сильнее, чем любые дуэли. Поэтому она ни за что не стала бы целителем. - Жив? – тихо спросила она, переводя взгляд на лицо молодого человека. То слабо кивнул. - Такое себе, - поморщился он, а затем добавил. – Может, ты ещё и летать умеешь? Не зря по крышам порхала сегодня. Теперь девушка едва сдерживала нервный смех. - Хватит с тебя потрясений, Гринвальд. - Да ну? Смотри, а то я начинаю подумывать, не стоит ли пересмотреть свои предпочтения. Пальцы девушки на его груди замерли, и она подняла взгляд к его лицу. Гринвальд негромко рассмеялся, но тут же закашлялся. - Не болтай и лежи смирно. Мне нужно придумать, как вытащить нас отсюда, раз уж тебе нельзя трансгрессировать. - Метла? - Такие полёты не входят в список моих талантов, - Дельфи скривила губы, а затем поднялась на ноги, оглядываясь. – Наверное, мне придётся оставить тебя здесь. -Ещё чего, - возмущённо фыркнул он, пытаясь сесть. - Успокойся. Как ты там говорил? Я заберу чемоданчик первой помощи и вернусь за тобой. Отсюда никак не выбраться, кроме как без трансгрессии. А для этого тебя нужно подлатать покрепче. Когда она зашла в гостиную, гомон, царивший вокруг, мигом стих. - Блестяще, мисс Лестрейндж! – темноволосый мужчина с густыми усами зычно рассмеялся. – Сломать палочку Гарри Поттера на виду у всех! Вы и не рассказывали нам о своём таланте вести дуэли! Девушка улыбнулась, слега склонив голову. Она всё ещё была в чёрной мантии, которая была нещадно перепачкана бетонной пылью, кровью и грязью. - Благодарю Вас, мистер Яксли, - учтиво произнесла она, выискивая среди собравшихся Аделлу. Но мужчина с пышными седыми бакенбардами попался ей на глаза первым. Он выглядел бледным и встревоженным. Дельфи извинилась, прокладывая себе путь к нему. - Он в порядке, небольшой расщеп при трансгрессии, - затараторила она прежде чем старший Гринвальд успел открыть рот. - Где он? – вскинул голову волшебник. - Ждёт меня. Я оказала первую помощь, но чтобы перенести его оттуда, мне нужна снадобья, зелья… Где Аделла? - Возьми мою сумку, - раздался голос за её спиной, и Дельфи обернулась. Чёрные глаза внимательно рассматривали её, остановившись на мгновение на пятнах крови. - Перенеси его к себе, - раздалось едва слышное шипение, которое из-за громких голосов позади не мог услышать никто, кроме их троих. - Мисс Лестрейндж, куда же Вы, мы как раз будем начинать собрание! – обернулся к ней Яксли, когда пальцы Дельфи уже коснулись резной дверной ручки. - Прошу меня простить, - коротко улыбнулась она, а затем дёрнула на себя тяжёлую дверь. Попробуют обойтись как-нибудь без неё. Гринвальд лежал на кровати в одной из спален поместье и морщился, глотая зелье. - Какая же гадость, - скривился он. – Могла бы избавиться от меня менее извращёнными методами. - Ага, к примеру не тащить тебя ради этого в дом. Он прищурился. - Твой? - Лестрейнджей. Но… По сути да, теперь мой. - Недурно. - Мрачное дряхлое поместье? Что ж, вкусы у всех разные, - закатила глаза Дельфи. – Отдыхай. Я скоро подойду. Или позови эльфа. Её зовут Идди. - А ты? - А мне хочется переодеться во что-то более чистое. Или с тобой что, обязательно сидеть? Я и в целители-то не записывалась, не то что в няньки. Серебристые волосы потемнели от воды и теперь оставляли мокрые следы на ткани халата. Дельфи снова промокнула их полотенцем, выходя из душа. Руки замерли, когда взгляд встретился с гостьей, стоявшей у противоположной стены, прямо перед её письменным столом. - Что ты здесь делаешь? Аделла едва заметно дёрнла уголком губ. - Это было... - женщина одобрительно качнула головой, - впечатляюще. Сломать палочку Гарри Поттера на глазах у всех. От такого репутационного удара они нескоро оправятся. - Я выполняла твою просьбу, - спокойно произнесла Дельфи. - Ты сделала всё лучше, чем я бы могла представить. Нужно было обезоружить его в бою, но сломать палочку... Девушка бросила на гостью короткий взгляд, а затем быстро подошла к шкафу, распахивая его. Ей не хотелось слышать о случившемся в десятый раз за вечер. - Ты так и не объяснила, заяем это было нужно. Почему я должна была победить Гарри Поттера в дуэли? - Палочка признала тебя? - перебила её Аделла. - Ты почувствовала что-нибудь? - Да. - Прекрасно. Значит, всё получилось. Повернувшись спиной к письменному столу, Дельфи натянула пижамные брюки и рубашку, чувствуя, как шёлковая ткань приятно холодит кожу. Ей страшно хотелось спать, но неотвеченных вопросов оставалось слишком много. Всё ещё - Бузинная палочка, - произнесла женщина так, словно это должно было что-то значить. - Её последним владельцем был Гарри Поттер. Видимо, он хорошо выбирал соперников эти двадцать лет. Впрочем, уже неважно. Мало кто мог бы победить его. Но теперь... Раз его палочка признала тебя, значит, новым владельцем Бузинной палочки стала ты, честно победив в битве. - Какое это имеет значение, если я всё равно сломала её? - обернулась Дельфи, застёгивая верхие пуговицы тёмно-синей рубашки. Аделла коротко рассмеялась. Чёрные глаза сверкнули. - Нет, - она покачала головой. - Бузинная палочка защищена мощной магией. Её почти невозможно уничтожить. - Спешу тебя расстроить... - Это была не та палочка. Тёмные брови взметнулись вверх. - У него их что, две? - Ты правда ничего не слышала о Бузинной палочке? - Нет. - Что ж... - Аделла отошла от стола и начала мерить шагами комнату, скрестив руки на груди. - Это древний артефакт, волшебная палочка исключительной магической силы. Мощнейших проводник. Не каждый обезоруживший Гарри Поттера стал бы новым владельцем Бузинной палочки. Как и у любого сильного артефакта, у неё есть своя воля. И палочка сделала выбор, увидев в тебе достойного хозяина. Я лишь предполагала такой исход, но не могла быть в нём уверенна. - Как вообще волшебная палочка может быть какой-то особенной? - Древняя магия. Ей тысяча лет, как и остальным Дарам Смерти. Знания, зачаровавшие их, утраченными волшебниками слишком давно. - Чьи Дары, прости? С каждым словом женщины вопросов становилось больше, чем ответов. - Дары Смерти. Ты умеешь читать руны? - Смотря какие. Лучше уж латынь. - Я принесу тебе сборник сказок, прочитаешь об этом там. - Сказок? - Не трать моё и своё время впустую, Дельфи, - проигнорировала её удивлённый тон Аделла, останавливаясь посреди комнаты, но девушка не собиралась сдаваться. - Какая вообще разница, если никакой Бузинной палочки у меня всё равно нет? - Дело времени. Отдыхай. Дверь захлопнулась с тихим щелчком, а Дельфи сжала пальцами виски, уговаривая себя, что от того, что она отложит набег на библиотеку до утра, ничего не изменится. Коснувшись головой подушки она вдруг ощутила неприятное, ноющее чувство в груди, а не ожидаемый покой. Перед мысленным взором тут же возникли пронзительно-зелёные глаза мужчины, ошеломление в которых сменялось ужасом. Те же самые глаза. Что сказал бы Альбус Поттер, узнай, что это сделала она? Воспоминания о видениях, мучавших её в Азкабане, вновь вспыли на поверхность, нарушая кристальную прозрачность её разума. У чувства вины, ноющего в груди, всегда были зелёные глаза Альбуса Поттера. Гарри Поттер Гермиона еле поспевала за ним. Сотрудники министерства, попадающиеся на пути, буквально отскакивали в испуге, только заметив выражение лица Главы Аврората. Дверь кабинета громко хлопнула, и мужчина рявкнул. - Где она? Быстро! Он не мог сдержать ярость, которая кипела в нём с той самой минуты, когда он осознал произошедшее, держа в руках обломки своей волшебной палочки, которые и найти бы не смог там, если бы не Дейлз, подоспевший вовремя. Руки Гермионы тряслись, и она не с первого раза смогла расколдовать тайник, скрытый в стене. Гарри боялся той правды, до которой оставалось каких-то полшага. Бузинная палочка, которую было небезопасно держать в гробнице Дамблдора, теперь хранилась в тайнике за его же портретом. Гарри подошёл к письменному столу, положив на него обе половинки волшебной палочки. Внутренне он молил Мерлина, Годрикова и всех маггловских богов, каких только знал, чтобы оно сработало. Пожалуйста. Мужчина закрыл глаза, чувствуя, как всё опускается внутри. Огонёк вспыхнул на кончике Бузинной палочки, но ничего не произошло. Две половинки с торчащем из одной из них пером Фоукса продолжали неподвижно лежать. Гарри закусил щёку, аккуратно сгребая обломки древка со стола. Он медленно прошёлся по кабинету. Гермиона, замерев, стояла перед камином. Подойдя к небольшому столику у кресла, он сложил на него обе волшебные палочки и замер. В несколько больших шагов он пересёк кабинет, вновь остановившись у письменного стола, крепко хватая его и опрокидывая на бок. Вещи, лежавшие на нём, со звоном рухнули на пол, а бумаги взметнулись в воздух. Гермиона вскрикнула. - Гарри... - Не сработало!!! - закричал он, обернувшись к ней и поймав взглядом, как она накладывает на дверь заглушку. - Она не слушается меня, понимаешь?! Она больше меня не слушается! - Гарри, пожалуйста, - женщина сделала шаг в его сторону, но он продолжал метаться по кабинету, опрокидывая всё, что попадалось ему на пути. Он продолжал кипеть, когда они оба вышли из камина в гостиной. На Нору было решено наложить дополнительные защитные чары, поэтому Джинни с детьми дожидались сигнала. - Гарри... - начала она, но он оборвал её, рявкнув. - Молчать! Вы, четверо, проведёте остаток лета в Норе. Глаза жены угрожающе сузились. - Что бы не случилось, ты не мог бы держать себя в руках при... - Блять, Джинни, ради Годрикова, могла бы ты просто помолчать?! Он услышал, как за спиной тихо застонала Гермиона, но ярость была слишком сильной, чтобы слушать ещё и выговоры от жены. Только не сегодня. Альбус Поттер Альбусу казалось, что на него наложили Селенцио. - Не смей кричать на маму! - взвился Джеймс, вскакивая с дивана и сжимая кулаки. Диди переводила испуганный взгляд с него на отца и обратно, подтянув колени к груди. - Сядь и замолчи, рявкнул Гарри. - Командуй своими аврорами, понял? Ты не будешь так разговаривать с ней! - Джеймс, пожалуйста, - Джинни подошла к сыну и положила руку ему на плечо, мягко толкая назад. Он был уже выше неё почти на целую головы. - Ещё слово, Джеймс... - угрожающе начал Гарри, повысив голос, но брат сделал шаг в сторону, игнорируя увещевания мамы. - Никто из нас не виноват, что ты палочку в руках удержать не можешь! Гермиона ахнула, а затем в комнате на одно бесконечное мгновение наступила гробовая тишина. Гарри сгрёб старшего сына за ворот рубанки. - Вон отсюда! Чтобы носу из комнаты не показывал! - прорычал он, встряхнув Джеймса, словно щенка. - Не смей его трогать! - закричала мама, и волшебная палочка мелькнула в её руке. - Так, успокоились быстро! - жёстко и требовательно произнесла Гермиона, решительно подходя к ним и оттесняя Гарри в сторону. Альбус стоял и не мог пошевелиться. Он представления не имел, что ему делать. Происходящее казалось каким-то дурным сном, бредом или видением. - День был тяжёлым у всех, хватит, - строго произнесла Гермиона, положив руку отцу на предплечье. Его зелёные глаза всё ещё полыхали огнём, но он послушался, отступив. На какое-то время в гостиной снова воцарилась тишина, а затем Гарри дёрнулся, освобождая руку, и чертыхнулся. Уже через мгновение он остановился у камина, сгребая в ладонь летучий порох. Полыхнули языки зелёного пламени. - Вы... - Гермиона откашлялась, - Всем лучше снова перебраться в Нору. Там будет безопаснее. - Куда он отправился? - упрямо задрал подбородок Джеймс. - Я не собираюсь находиться с ним под одной крышей! Гермиона недовольно поджала губы. - Джеймс, - устало произнесла мама, расправляя смятый ворот рубашки сына. - Вряд ли он отправился в Нору. - Ладно, - пробормотал юноша. Альбус поймал взгляд сестры, наполненный ужасом, и это привело его в чувства. Он отмер, медленно подходя к ней. - Всё в порядке, Рыжик? Он протянул ей руку, помогая встать с дивана, и она вцепилась в его ладонь, не отпуская до тех пор, пока не понадобилось брать горсть летучего пороха и бросать её в камин. Атмосфера в Норе была не менее напряжённой, чем дома, хотя здесь, конечно, никто ни на кого не кричал. Ему совершенно не спалось. Неприятное чувство ворочалось в груди. Альбус смирился, с тяжёлым вздохом садясь на кровати. Сегодня он просто не мог бездействовать. Спустившись вниз, он ожидал, что кухня окажется пустоЙ. Однако за столом сидела мама, постукивая пальцами по круглому боку кружки. - Не возвращался? Джинни покачала головой. В слабом свете торшера её лицо казалось ещё более уставшим. - Я пойду за ним, - негромко проговорил Альбус, подходя ближе к столу. Джинни подняла на него взгляд. - Нет, это слишком опасно. Куда ты вообще собрался на ночь глядя? - она окинула взглядом джинсы и футболку, которые сын успел натянуть, прежде чем спуститься сюда. - На Площадь Гриммо. Где ему ещё быть без волшебной палочки? Джинни смежила веки, ничего не ответив. - Мам, дом Блэков защищён не хуже нашего. Пожалуйста, можно я схожу? Если я там не будет, я сразу же вернусь обратно. - А если он будет там? Альбус пожал плечами. - Поговорю с ним. Скажу, что Джеймс не хотел ругаться, и мы ждём его дома. Если же... - юноша нахмурился, - если папа будет не в духе, останусь с ним до утра, а с тобой свяжусь через камин. Как тебе такой план? Мама смерила его долгим взглядом, а затем грустно улыбнулась. - Когда вы успели стать такими взрослыми? - тихо произнесла она. - Сбегаете летом к девчонкам, кричите на родителей... - она усмехнулась, а потом вдруг стала серьёзнее. - Бросаетесь действовать, ищите, как решить проблему, делаете мудрые выводы... - Мам... - протянул Альбус, подходя ближе. Она поймала его руку, крепко сжав. - Всё в порядке, просто жизнь такая странная штука. Я не успела и глазом моргнуть, а вот ты здесь, стоишь и предлагаешь мне решение проблемы, пока я сижу, не зная, что сказать. - Лучше ложись спать. - Как только ты вернёшься или свяжешься через камн. Альбус сделал глубокий вдох, понимая, что предложенный им план на деле куда тяжелее претворить в жизнь, чем прсото озучить маме. Он закашлялся, но всё же удержался на ногах. Пыльным пол раскачивался из стороны в сторону, как палуба корабля. - Пап?   Альбус выбрался из камина, даже не отряхнувшись от сажа, и сделал несколько шагов в сторону стола, заваленного бумагами, свитками, газетными вырезками, схемами и картами. Сейчас, правда, к этому чисто рабочему бардаку добавилась пара раскрытых и небрежно брошенных поверх бумаг пачек сигарет и бутылка огневиски, опустевшая почти на треть. Юноша невольно нахмурился: он ещё ни разу не видел отца таким разбитым.   Гарри поднял на него взгляд, но ничего не сказал, лишь со стуком поставил открытую бутылку на стол поверх какой-то карты.   Не зная, куда деть руки, Альбус всё-таки заставил себя сделать несколько шагов вперёд и отодвинуть стул. Гарри сидел во главе стола, спиной к камину, и наиболее наглядно его состояние проявилось в том, что он почти никак не отреагировал на появление сына в камине. Большую часть лета Альбус бесился. Его злило постоянное отсутствие отца, который совсем недавно обещал исправиться, но в результате пропадал на работе, практически не появляясь дома и не вылезая из очередных командировок. Однако сейчас, видя его таким раздавленным в этом пустом, пыльном и мрачном доме, юноша не мог больше злиться. Папа не должен быть таким. Он не может сидеть здесь один. Это было неправильно.   Опустив взгляд на стол, Альбус заметил сломанную волшебную палочку, половинки которой держались только за счёт яркого пера, всё ещё соединяющего их. Юноша невольно поёжился. Вид изувеченной волшебной палочки отца вызвал в нём страх. Сглотнув, он поднял взгляд на Гарри.   - Её уже не получится починить? – тихо произнёс он, боясь, что отец снова начнёт кричать, как это было в Норе.   Гарри отрицательно покачал головой, а затем потянулся к огневиски и сделал большой глоток.    - Я… Я могу чем-то помочь? – выпалил юноша, прекрасно осознавая, что вряд ли от него есть прок, если уж Гермиона не справилась.   Мужчина откинулся на спинку стула и крепко зажмурился, с силой упираясь пальцами в виски, в которых уже серебрилась ранняя седина.   - Почему ты не дома? – спросил отец хриплым голосом и почти сразу закашлялся. Наверное, он молчал всё время, что был здесь.   - Решил, что ты тут, - пожал плечами Альбус. – Не хочу, чтобы ты сидел тут один.   Ничего не ответив, отец подтянул к себе пачку сигарет, вытаскивая из неё обычную маггловскую зажигалку. Густой серый дым пах яблоками и табаком и казался слишком концентрированным, так что Альбус едва не закашлялся, просто сидя рядом.   Альбус не знал, что говорить, поэтому испытал облегчение, когда отец первым нарушил тишину.   - Она столько раз спасала мне жизнь… Не могу поверить, что опять потерял её.   - Опять?   - Да, однажды она уже ломалась, когда мы с Гермионой сбегали из Годриковой Впадины, спасаясь от змеи Волан-де-Морта. Никто не был виноват, но я так злился.   - Получается… Ты же смог починить её в прошлый раз? Или Оливандер… Почему нельзя сделать это снова?   Гарри горько усмехнулся, стряхивая пепел прямо на выцветший деревянный пол и посмотрел прямо в глаза сыну.   - Потому что человек, сломавший палочку, победил меня в настоящей дуэли. И, видимо, обе палочки признали его новым владельцем, раз ничего не сработало.   - Обе? – переспросил Альбус, всё ещё не до конца понимая слова отца.   - Дорман весной пытался выкрасть Бузинную палочку из гробницы Дамблдора. Именно с её помощью я смогу починить её, - он указал рукой на изувеченную палочку с торчащим оранжево-алым пером, - поскольку до недавнего времени она считала меня своим владельцем.   - А теперь…?   Юноша боялся услышать ответ, но уже видел отражение собственного страха в зелёных глазах отца.   - Я не смог починить её в этот раз. Значит, Бузинная палочка больше не считает меня своим владельцем.   На кухне старого дома повисла гнетущая тишина. Юноша вспомнил ту ужасную ночь, когда Дорман отправил ему в грудь сразу два фиолетовых луча, а затем – острая боль и пустота, утащившая его на самое дно. Тогда он не успел разглядеть Бузинную палочку в руках школьного профессора. Раз Альбус не погиб, значит, когда её использует тот, кто не является её истинным владельцем, она не совершает исключительное колдовство. Иначе отец смог бы починить палочку с пером феникса. *** Альбус Поттер - Конечно, - с нескрываемым раздражением произнёс Гарри, - ведь мама всегда хорошая, а я всегда и во всём плохой родитель. Злость, звучавшая в голосе отца, не могла скрыть горечь. Но Альбус просто не мог чувствовать ничего, кроме сострадания, хотя сам не раз в пылу обиду заявлял о сотне претензий в адрес Гарри. Наверное, всё дело в том, что юноша как никогда понимал чувства отца, лучше, чем кто угодно другой, мог представить себя на месте Гарри Поттера. Ощущать себя на обочине, неудачником или проигрывающим кому-то - всё это было слишком знакомо. Оттого и в груди не ворочалось ничего, кроме сожаления. Не зная, как выразить поддержку, он просто протянул руку и сжал кисть отца, гадеясь, что хотя бы так Гарри почувствует себя не таким одиноким. - Пап... - пробормотал Альбус, хмуря брови. Во взгляде отца продолжала плесскаться горечь. Казалось, что раздражение, обида и злость, которые испытывал Альбус в прошлом, испарились, не оставив после себя даже тени воспоминаний. - У тебя одного глаза моей матери, - внезапно произнёс отец, грустно улыбнувшись ему. - Мм... - неловко промычал Альбус, - зато Лили похожа на неё немного. Мне так показалось тогда, ну... В Годриковой Впадине, - он замолчал, жалея, что вообще затронул эту тему. Однако Гарри, к его удивлению, не выглядел ещё более расстроенным. Он протянул руку и потрепал сына по волосам, взлохмачивая чёлку. - А вот волосы у тебя не такие непослушные, как у деда. - Ну,это досталось Джеймсу... Гарри кивнул, а затем устало спрятал лицо в ладонях, будто бы пытаясь стереть с него все следы этого бесконечно-долгого дня. - Ты не пойдёшь домой? - осторожно спросил Альбус. - Или в Нору? - Разве кто-то сейчас там обрадуется мне? Юноше было нечего ответить, потому что в глубине души он понимал, что буря ещё не утихла. Он тяжело вздохнул. - Тогда я останусь здесь с тобой, - наконец, проговорил он. Отец поднял на него удивлённый взгляд. - Серьёзно, пап, ты же не отошлёшь меня обратно силой. - Ладно, - пробормотал он, а затем поднялся на ноги, упираясь ладонями в стол. - Тогда... Пойду поищу менее пыльную спальню... Его походка была не совсем твёрдой, но Альбус был удивлён, что после выпитого Гарри вообще держался на ногах. Вскочив со стула, юноша решил, что самое время связаться через камин с кем-нибудь в Норе, пока Гарри нет на кухне. Он весь перепачкался в пыли, которая покрывала полку толстым слоём, добираясь на волшебного пороха. В спальне было не менее пыльно, чем в других уголках дома. Альбус был удивлён, ведь думал, что родители наведываются сюда периодически, хотя бы ради поддержания дома в более-менее нормальном состоянии. Дядя Рон много рассказывал о том, как летом перед их пятым курсом они по-настоящему воевали здесь со всякой всячиной, включая боггартов и пикси, успевших заполонить каждый необжитой уголок. Бабушка говорила, что пустующие дома всегда находятся под угрозой быть облюбованными всякой гадостью. Но сейчас площадь Гриммо выглядела так, будто никто не появлялся здесь всё лето. С помощью палочки сына Гарри кое-как навёл порядок в спальне, и теперь они хотя бы по очереди перестали чихать от пыли. Юноша занял кровать, расположенную как раз под гриффиндорским выцветшим знаменем, усмехнувшись. Это было даже иронично. Повернувшись набок, парень не увидел, но услышал, как отец тихо сложил очки на прикроватной тумбочке. Оставалось только радоваться, что вместе с изумрудными глазами Гарри Поттер не передал ему по наследству близорукость. - Мы так много с тобой не обсудили, - задумчиво произнёс отец, нарушая ночную тишину. - Я столько всего тебе не рассказал, - в его голосе явно читалось сожаление. - Хочешь, я возьму тебя с собой в Годрикову Впадину? Это место, где всё началось... Да ты и сам видел. Альбус заворочался на кровати, и ржавые пружины скрипнули. - Конечно, пап, - прошептал юноша, отчего-то боясь нарушить своим покой этого мрачного дома, этой выцветшей и потускневшей спальни. Страх, вызванный событиями, произошедшими днём, растворился в темноте, став миражом. Всё это было досадной ошибкой, неудачным стечением обстоятельств. Папа просто устал, но потом, отдохнув, он снова станет непобедимым Гарри Поттером, который всегда так бесил младшего сына. Засыпая, Альбус был уверен в этом так сильно, как ни в чём в своей шаткой и запутанной в последнее время жизни.