Broken and Cursed

Дельфина Стоя посреди холла в поместье, которое она одновременно боялась, ненавидела и начинала считать своим, Дельфи ощущала, как долго сдерживаемая злость вновь прорывается наружу. Волшебная палочка взметнулась вверх, вычерчивая сложный символ, и серебристый туман стал расползаться у её ног, застилая пол. Уже сбросившая капюшон плаща женщина прищурила тёмные глаза, глядя на девушку. - Это лишнее, - спокойно проговорила женщина, как ни в чём не бывало склонившись над сумкой. Она даже взгляда поднимать не стала. Здоровенная змея с тихим шелестом, напомнившим девушке отчего-то, как шуршат осенью в парках не до конца высушенные солнцем листья, свернулась кольцами на светлом полу, спрятав голову. Волшебную палочку точно должно было коротнуть, ведь в который раз за последние сутки с её кончика непроизвольно сыпались разноцветные искры. Сам воздух, казалось, наэлектризовался. - Ты врываешься в мой дом без предупреждения, притаскивая с собой... - Дельфи передёрнуло, когда она бросила взгляд на змею, - ...одну ядовитую тварь за другой, и считаешь, что это в порядке вещей?! - с каждым словом её голос всё звонче прокатывался по пустому холлу. - Хватит с меня того, что я по твоей просьбе таскаюсь на встречи со всеми этими ублюдками! Да как ты вообще... - она почти задыхалась от злости, не находя слов. Одни лишь воспоминания о Непреложном Обете останавливали её сейчас. Слишком много успело произойти, и это растирало в порошок её и без того хрупкую душевную организацию. Акрамантулы и змеи, Селвин, от воспоминаний о котором до сих пор холодок пробегал вдоль позвоночника, Альбус, появившийся в дверях холла и Оливия, которая видела его, если она, чёрт возьми, вообще называлась именно так, а не иначе. Стекло треснуло, заставив, наконец, гостью среагировать. Она вскинула руку, и мелькнувшая вспышка убрала трещину, которая вот-вот должна была разрезать витраж на мелкие осколки. Дельфи сделала судорожный вдох, наблюдая за ней, уже не в состоянии сдержать истерику, из которой её вытащил Поттер. Но его не было сейчас рядом, поэтому ничего не способно было отвлечь её от всепоглощающей ненависти, паники и ярости, которые смешивались в груди, подталкивая к горлу ком. Голос эхом прокатывался по полупустому холлу, пока Дельфи всё продолжала кричать, бросая обвинения в спокойное холодное лицо. Про Селвина, этот чёртов дом, визиты без предупреждения, Лестрейнджа. Девушку трясло, пока витражные стёкла за спиной Оливии покрывались новыми трещинами, но никто к ним уже не оборачивался. Бросая обвинение за обвинением, Дельфи кричала о том, как она ненавидит всё это, включая грёбанный Непреложный Обет. Речь была сумбурной, прерывистой и слишком энергозатратной. Почти сорвав голос, Дельфи закашлялась, и всё-таки приняла наколдованный стакан воды. В теле ощущалась слабость, будто она пролежала несколько дней в постели и только сейчас смогла подняться, еле стоя на ногах. Пришла в себя девушка уже сидя в кресле в библиотеке с наброшенным на плечи пледом. Её продолжало колотить, но постепенно истерика утихала. Подняв взгляд, Дельфи увидела, как женщина меряет шагами пространство перед книжными шкафами. Когда всхлипы девушки стали реже, она обернулась, внимательно глядя на неё. - Думаешь, что сможешь что-то изменить, рыдая здесь, заламывая руки и жалея себя? Ты не там ищешь врагов. Это Гарри Поттер отнял ту жизнь, которую ты могла прожить, твоё прошлое, а теперь ещё и будущее. Именно он вместе со своими никчёмными дружками камня на камне не оставляет там, где раньше было чтимое веками. Сила и магия, кровью отвоёванная в тёмные века независимость. Вырождение, измельчание, потеря контроля - всё, к чему эти люди ведут наш мир. Твой гнев должен быть направлен не на меня и даже не на Родольфуса или Селвина, - она подошла к ней и опустилась прямо на ковёр перед креслом, пытаясь заглянуть Дельфи в глаза, но та упорно продолжала смотреть куда угодно, но не на собеседницу, всё ещё ощущая невысохшие слёзы на своих щеках. - Что сделал бы Гарри Поттер, узнай про тебя и его сына? Остановило ли это его от правосудия, как он его понимает? Приговорил бы он тебя к смерти ещё раз, даже если это разотрёт его собственного сына в порошок? У тебя не должно оставаться иллюзий, Дельфина, касательно его выбора. Он бы уничтожил тебя, боясь даже тени Волан-де-Морта. В груди похолодело, но не от слов о её смерти, которую лишь чудом удалось избежать. Благодаря Альбусу, которого, чёртчёртчёрт, всё же узнала Оливия. - Я не понимаю, о чём ты говоришь, - как можно более ровным голосом произнесла Дельфи, отводя взгляд. - Разумеется. Альбус Поттер оказался здесь в такое время совершенно случайно... - с толикой иронии протянула Оливия. - Развлекайся, с кем хочешь. Это может даже оказаться полезным. Оперевшись ладонью о подлокотник кресла, женщина подняла на ноги. Дельфи проследила за её движением: рука, сжимающая обивку, была бледной, почти белой, без единой чёрточки и морщинки, будто её ни разу в жизни не касались солнечные лучи или какая-либо работа, что было странно, учитывая количество зелий, что она должна была варить. Лишь кольцо с чёрным камнем сверкнуло в свете свечей. - Я разберусь с Селвиным. Такого больше не повторится. Да и Гринвальду мало не покажется, я велела ему следить за всем, - сменила тему женщина, раздражённым и через-чур резким движением оправляя мантию. - Значит, это тебя он называл Аделлой? - немного осипшим голосом произнесла девушка, однако в чёрные глаза собеседницы она смотрела ровно и прямо. - Да, - после секундной паузы последовал ответ. - И какое из имён настоящее? Тонкие губы растянулись в усмешке, которая не делала лицо мягким, скорее наоборот. - Называй как хочешь. Аделла, Делла - всё едино. - Но почему ты просила называть тебя Оливией? - сощурила серые глаза Дельфи, глядя на женщину с откровенным недоверием. - Потому что тебе нужно было время. - Мне? - Да. Только не говори, что не пыталась ничего узнать обо мне. Было бы глупо, знай ты имя, известное для других. Многих бы удивило, что ты пытаешься выведать что-то. Я прсото решила перестраховаться. - Я требую ответов, - отрезала Дельфи, скидывая плед с плеч и вставая с кресла. Она была настроена решительно, но продолжении тирады, которая уже оформилась в её голове, прерывал стук в окно. Обе девушки обернулись. Крупная чёрная птица стучала клювом, пытаясь привлечь к себе внимание кого-то из людей. Дельфи почувствовала, как всё обрывается внутри. Не может быть... На негнущихся ногах она подошла к окну, отпирая его и впуская в комнату ворона, который тут же уселся ей на плечо, больно вцепившись когтями в кожу. Всё было будто во сне, когда Дельфи взяла сложенный лист желтоватой бумаги и пробежалась по нему глазами. Пальцы слегка сжали край послания, в ушах стоял едва слышный приглушённый звон. - Дельфина? - окликнул её голос. Пальцы плохо слушались, когда она складывала лист бумаги пополам. Ворон оттолкнулся от её плеча и с громким карканьем уселся на спинку кресла. Аделла проследила за ним, а затем вновь обратилась к девушке. - Дельфина? - Мне нужно уехать ненадолго, - севшим голосом произнесла она, пытаясь заставить себя собраться. - Из страны? Зачем? - напряжение проскользывало в голосе женщины, но Дельфи уже взяла себя в руки. Девушка выпрямила спину, прямо глядя в чёрные глаза собеседницы. - Прежде ты ответишь на все мои вопросы. Если ты хочешь, чтобы я сделала ещё хоть шаг по твоей указке, то объяснишь всё, - с удовлетворением девушка отметила, что в её голосе, несмотря на весь стресс, всё-таки прозвучали жёсткие нотки. - На миру и смерть красна, - пробормотала Аделла, смерив её странным взглядом. Чёрные глаза были нечитаемыми. Ворон на кресле одобрительно гаркнул, и Дельфи только крепче сжала послание. Каким бы долгим не был разговор, дорогая, которая ей предстоит, окажется ещё дольше. Альбус Поттер Шторы заколыхались, заставляя Альбус отвернуться от сумки, в которую он как попало кидал вещи и книги, что могли теоретически понадобиться ему в Норе. Разумеется, это следовало сделать уже давно, вот только письмо Скорпиуса настолько выбило его из колеи, что Альбус не могу делать вообще ничего. Напряжение быстро сменилось радостью, когда он узнал Дельфи. Она сняла с головы капюшон тёмно-синей дорожной мантии. В свободной руке она держала небольшую чёрную сумку, напоминающую те, что носили мама или Гермиона. Женские сумки на кожаном ремне. Она что, поднялась к окну второго этажа по воздуху? Мурашки пробирали его каждый раз, стоило лишь вспомнить её силуэт на фоне грозового неба, когда девушка взмыла вверх за небольшой птицей, издающей жалобный плач. Это было удивительнее всего, что он видел в своей жизни, включая парящих над факультетскими столами в школе призраков и ведущих светские беседы портреты. Никого на свете не было удивительнее её. - Нужно поговорить, - она шагнула в его сторону, оставляя сумку и волшебную палочку на письменном столе сбоку от кона. Альбусу собирался в полумраке, не удосужившись даже зажечь свет, и теперь очень желал об этом. Что-то странное было в её голосе, а выражение глаз при таком освещении он разобрать не мог. Они были такими же сумрачными, как и сгущающийся вокруг летний вечер. Альбус потёр шею и нахмурился. Ему не понравился её чрезвычайно серьёзный тон. Он не был холодным или безэмоциональным, просто... Строгим. И это заставило его вновь почувствовать себя учеником, сдающим экзамен, подготовительные вопросы к которому он не разбирал. - Эм, да, давай..? - неопределённо пожал плечами юноша, ожидая продолжения. - Я уеду из страны на неопределённый срок, Поттер. И ты не должен пытаться попасть в поместье в моё отсутствие. Как ты успел заметить, это... Там может оказаться не пусто. Поэтому я прошу хоть раз отнестись к моим словам серьёзно. Альбус опешил. - Что значит - на неопределённый срок? Куда? Зачем? Что это вообще значит? Ты едешь одна или с кем-то?.. - он шагнул вперёд, чувствуя, как паника заставляет его осыпать её целым ворохом вопросов. В ушах звенело, а весь мир, казалось, сжался до одной-единственной мысли. И тогда его затопила настоящая тревога. Дельфи смотрела поверз его плеча и молчала. Альбус представления не имел, что делать. Ему казалось, что она исчезнет прямо сейчас, растворившись в сумраке, и тогда точно не останется даже шанса её остановить. Нет-не-нет. Обеими руками он схватил её за предплечья, заставляя смотреть на себя. - Нет, Дельфи, ты не можешь уехать просто так! Я не дам тебе сбежать. Не теперь. Я..я всё равно найду тебя. Даже на другом краю света, ясно? - Альбус... - Это из-за меня? Из-за нас? Потому что нас видели? Кто это был? Что... - Тш... - она приложила тыльную сторону ладони к его губам, и Альбус почувствовал прохладу. Никогда раньше он не обращал внимания, носила ли она кольца или перстни. Зато теперь чувствовал холодный камень на своих губах. - Не заставляй меня накладывать на тебя Силенцио, - тихо проговорила она, отнимая руку. Она рассеянно провела кончиками пальцев по его скуле и подбородку, однако его совершенно не успокаивало её поведение. Скорее наоборот. Дельфи выглядела..слишком задумчивой. Её мысли летали где-то далеко, словно сейчас, рядом с ним, был лишь её фантом, а сама девушка уже покинула Британию. А потом она посмотрела ему прямо в глаза, и это подействовало тна него как дудочка флейта повелителя змей. Почти гипнотически. Её голос звучал непривычно мягко, почти вкрадчиво, когда Дельфи начала говорить. - Ты должен пообещать мне, что не будешь нарываться не неприятности. Не попытаешься проникнуть в поместье в моё отсутствие. Не сбегать из дома. Не пытаться меня искать. Не делать ничего, что может подвергнуть твою жизнь опасности. Будь осторожен и не делай глупости. Скоро ты вернёшься в школу и сможешь вести обычную жизнь. Пообещай мне, что так и будет. Наступила тишина, и Альбус несколько раз моргнул, выходя из странного оцепенения. - В школу? - переспросил он. - Ты что, не вернёшься до осени? - Я не знаю, - Дельфи смежила веки и устала вздохнула. - К тому же... Моё возврашение в Британию не означает, что нам не следует попрощаться прямо сейчас. Нет, этот день определённо пытался стать одним из худших в его жизни. Письмо от Скорпиуса. Теперь это. Если они оба уедут, ему останется только утопиться в Чёрном поезде. - То есть, ты... - он стоял, слушая, как усиливается звон в ушах. Мысли путались, а слова не желали собираться в предложения, что бы он не пытался сделать. - Нет, - наконец, затряс головой он, отступая. Девушка поймала его за ткань толстовки, не давая отойти, пока он продолжал качать головой, чувствуя, как к горлу подкатывает абсолютно лишний сейчас смех. - Альбус... С губ всё-таки сорвался нервный смешок. Он даже не мог поднять глаз, чтобы посмотерть ей в лицо. Это было..слишком. - Я..мы... Мы могли бы дружить или... Я имею в виду, если тебе... - Альбус, - вновь повторила она, но юноша был не в том состоянии, чтобы обратить внимание на то, как часто за этот разговор она произносила его имя. Больше, чем за всё время их знакомства. - Дело не в этом. - А в чём тогда? - В том, что твоя безопасность имеет для меня намного большее значение, чем ты думаешь, Поттер. С тех пор, как... - она глубоко вздохнула, - ...как я вышла из Азкабана. И мне нужно действовать так, как будет лучше для тебя. Поэтому ты и должен пообещать. - Ты не можешь решать за меня... - Могу. - Но раз ты думаешь о моей безопасности, разве не лучше было бы держаться рядом? - он послал всё к чёрту, вываливая все аргументы, которые бы не решался озвучить раньше. - Тогда, в церкви, потребовались совместные усилия сразу нескльких волшебников, в том числе отца, чтобы победить тебя. Неужели с кем-то другим я буду в большей безопасности? - Тогда я не приносила Обет и... Швырялась вокруг Авадами. - Но наши занятия... - прибегнул к ещё одному аргументу Альбус. - Я всё равно уеду и не смогу помогать тебе заниматься. Альбусу хотелось зарычать от бессилия, потому что он представления не имел, какие ещё аргументы могут заставить Дельфи передумать. Это было бредом. - Просто пообещай выполнить всё, о чём я говорила, - тихо произнесла девушка, делая шаг вперёд и кладя руки ему на плечи. Альбус упрямо сжал челюсти. - Только если ты пообещаешь вернуться. Вернуться ко мне. Девушка отняла руки и стянула со своей шеи цепочку, что он видел уже несколько раз. Кулон мелькнул в полумраке, но Альбус не успел его разглядеть. - Она заколдована так, что ты не сможешь её потерять. Даже если будешь летать на метле вниз головой, - проговорила она, надевая цепочку ему через голову и быстро пряча ту в вороте толстовки. Металл был прохладным, хотя, по идее, должен был нагреться, ведь девушка носила это украшение, не снимая. - Что это? - Способ связи. Семь раз поверни кулон в руках против часовой стрелки. Это невозможно сделать случайно. Я смогу найти тебя, когда твоей жизни будет угрожать опасность. Поэтому... - она строго посмотрела на него, расправляя ткань толстовки на груди, где немного задрался ворот. - Используй лишь тогда, когда ситуация будет на грани жизни и смерти, понял? Это..я надеюсь, таких случаев не представится. - Ладно. - Ты точно всё понял? - Да. - Хорошо. Тогда тебе осталось только пообещать. Юноша посмотрел на неё долгим, пристальным взглядом. - Ты первая. Дельфи глубоко вздохнула, и в самой глубине пасмурно-серых глаз мелькнул призрак раздражения. - Я выйду на связь, как только это станет возможным и безопасным. Альбус кивнул. - Тогда я обещаю всё, что ты там перечислила... - Поттер... - Ладно-ладно. Не делать глупости, не исктаь тебя, не пытаться попасть в поместье... Хотя бы думать о тебе я могу? Она лишь закатила глаза. - Мне пора уходить. Паника вновь заворочалась внутри него. Ему было тревожно. Неспокойно. Просто ужасно. Он шагнул ближе, понимая, что представления не имеет, как задержать её здесь хотя бы ненадолго. Навсегда. Необычный цветочный аромат казался теперь ярче, когда он подошёл ближе. Этот запах показался ему смутно знакомым, будто он..узнавал его? Что это были за цветы? От неё пахло ими, а ещё прохладой и мятой. Смутное воспоминание заворочалось в груди. Он страшно злится. Колба с приворотным зельем, подаренным в шутку дядей Роном, разбивается, заливая одеяльце, отданное ему отецом. - Не будет мне ни любви, ни удачи! Тот самый запах цветов. Её духов. - Что это за цветы? Дельфи едва заметно хмурит брови, глядя на него. - Твои духи. Такой знакомый запах, но никак не могу вспомнить. Девушка дёрнула уголком губ, и тень улыбки пробежала по её слишком сосредоточенному лицу. - Ландыши, Поттер. Их часто используют в зельях. Теперь Альбус вспомнил. В саду у дяди Невилла росли эти небольшие цветочки с маленькими белыми бутонами и тёмно-зелёными листьями. Признаться, у него были, кажется, все цветы, но именно эти распускались в мае. Мама ещё говорила, что ей очень нравится их запах, хотя он, пожалуй, слишком дурманящий для духов. От Дельфи пахло ландышами, прохладой и мятой. Скорее по-весеннему, нежели по-летнему. Для лета в Дельфи никогда не хватало тепла, впрочем, когда его вообще заботило это? - Значит, ландыши... - пробормотал он. - Тогда тоже? Дельфи прищурилась, но потом кивнула. - Да. Это те же самые духи. Наклонившись, он наконец сделал то, что хотел с той самой минуты, как девушка появилась в его комнате. Поцеловал её. Дельфи не оттолкнула, однако мягко отстранилась спустя несколько секунд. - Мне правда нужно уходить. Нужно было добавить в Непреложный Обет условие никуда и никогда не исчезать. Альбус прикрыл глаза, когда она оставила на его подбородке короткий поцелуй, а потом отступила назад. Дельфи исчезла, оставляя его наедине с тревогой, которая однозначно будет преследовать его до тех пор, пока девушка не вернётся. Ещё утром, после разговора со Скорпиусом через парные зеркала, он думал о том, что дела при всём желании не могут быть ещё паршивее. И, похоже, оказался неправ. Всегда может быть хуже. Скорпиус Малфой Как бы юноша не старался, но абстрагироваться от того, что их постоянно снимали колдографы, не получалось. Он сидел в первом ряду конференц-зала и то и дело бросал взгляды на сидевшего слева Люциуса, который время от времени тихо переговаривался с Главой департамента международных отношений американского Министерства, если, конечно, Скорпиус правильно запомнил, кем был этот человек с сухим строгим лицом и цепкими глазами. Его дочь, похоже, не испытывали дискомфорта, сидя в первом ряду. Она была такой же холодно-вежливой, как и на званном ужине, что дедушка устроил в честь дня рождения внука. Франческа Сент-Ларк, которую посадили справа от юноши, изредка улыбалась репортёрам, однако в этой улыбке не было ни капли тепла. Парень вообще не привык к таким мероприятиям: Драко и Астория вели уединённую жизнь, в которой не находилось места светскости. Кажется, отец вообще этого терпеть не мог, и даже сейчас на симпозиуме алхимиков не светился в репортажах или статьях, в отличие от тёти Дафны, иногда выступавшей публичным спикером. В общем, дела были так себе, и это вынося за скобки скверное настроение, преследовавшее Малфоя после того разговора с Луи. Его несильно дёрнули за рукав, вырывая из задумчивости. Скорпиус моргнул, понимая, что все вокруг хлопают, и присоединился к овациям. Мистер Сент-Ларк как раз закончил речь и ждал, пока зал стихнет, чтобы ответить на вопросы журналистов. Франческа еле слышно фыркнула, но ничего, кроме короткого взгляда, брошенного на юношу, не выдало её раздражения. Пресс-конференция была посвящена созданию международного независимого комитета по разработке мер безопасности в условиях развития цифровых технологий магглов. По крайней мере, Малфой понял это именно так. Здесь были американские представители, Министр Магии Франции, которая, собственно, и принимала участников, а также ещё несколько политиков из европейских стран поменьше, да ряд независимых меценатов. Вот и Люциус от лица Малфоев стал добровольным жертвователем, обещав отдать годовой доход от одного из французских виноградников, включая также и продажу лимитированных вин. Так что именно это, а также близкая коммуникация с американскими и французскими представителями привели их в первый ряд, чему, впрочем, Скорпиус не столь радовался. Услышав о тематике мероприятия, он ожидал увидеть здесь Гермиону Грейнджер или отца Ала, однако со стороны британского Министерства не было никого, и юноша отчего-то не решился спросить у деда, почему. Время тянулось невыносимо долго, и когда Люциус после официальной части с выступлениями закончил водить его от одного знакомого к другому и отвёл к большому стенду с основными тезисами, на которые планировала делать упор организация, у Скорпиуса уже едва ли скулы не сводило от постоянной необходимости улыбаться. - Надеюсь, твоих манер хватит, чтобы позаботиться о юной леди? Мисс Сент-Ларк, нас с Вашим отцом хотят привлечь к одной любопытной дискуссии, но не беспокойтесь, мой внук позаботится о Вас, - голос Люциуса был одновременно предельно вежливым и слегка снисходительным, однако девушка лишь учтиво кивнула. - Благодарю, мистер Малфой. Ничего не сказав, Сент-Ларк старший кивнул им, едва ли удостоив взглядом, и отправился вслед за Люциусом, а Скорпиус так и стоял, преставления не имея, что вообще входит в представления дедушки о заботе о ком-то на официальном приёме. - Эм... - пробормотал он, поворачиваясь к девушке. - У тебя всё в порядке? Франческа посмотрела на него, и уголки её губ дрогнули. Он подумал, что сейчас она улыбнётся, вот только этого не произошло. Да и в лице девушки не читалось ни капли дружелюбия. - Улыбайся колдографам и не задавай мне глупых вопросов, - произнесла она холодно, и Скорпиус нахмурился. - И ещё, будь добр, сделай выражение лица не таким... - она не договорила, пожав плечом, будто всё и так было ясно. - Я просто хотел... - О, юные умы! Вы ведь тоже озабочены глобальными проблемами волшебного сообщества? Будет ли у вас, молодые люди, пара слов для Всевидящего Ока Нью-Йорка? Франческа подошла ближе, лучезарно улыбаясь коротышке с большой лысиной, который подскочил к ним. За его правым плечом парило в воздухе заколдованное перо. - Добрый день, сэр! Разумеется! - она взяла Скорпиуса под локоть, слегка подталкивая вперёд. - Скорпиус, как ты считаешь? Ему хотелось провалиться сквозь землю. Малфой готов был поклясться, что она специально хотела выставить его полным дураком, поэтому приложил все возможные усилия, чтобы говорить складно и при этом хотя бы минимально содержательно. Когда он замолчал, Франческа, продолжая лучезарно улыбаться, защебетала что-то коротышке, который удовлетворённо кивал, посмеиваясь. - Конечно же, Скорпиус прав! Единственное, что я могла бы добавить, поскольку он галантно не стал касаться этой темы, зная, как сильно я интересуюсь проблемами образования, так это необходимость внедрять в магических школах изучение вопросов сохранения секретности мира волшебников в условиях цифровизации. Например, в Ильверморни... Несколько фотографов подскочили к ним, и Скорпиус слегка приобнял девушку, натягивая на лицо улыбку. Главное, чтобы больше никаких репортёров и вопросов. Пусть делают столько колдографий, сколько хотят, только бы не заговаривали с ним. - Прошу прощения, но мы пойдём поищем напитки, - Франческа наградила собравшихся очередной сияющей улыбкой, подталкивая его вперёд. Когда они отошли на достаточное расстояние, юноша всё же не выдержал и едва слышно провгорил: - Ты это специально, да? Тёмные брови взметнулись вверх, и Франческа наградила его вопросительным взглядом. - Это? - Раз тебе было что сказать репортёру, зачем втягивать меня? - стараясь звучать как можно более ровно, спросил он, однако в голосе всё равно слышалась претензия. - Чтобы я говорила, а ты стоял и кивал, как дурак? Что ж, прости, что позаботилась о твоей репутации. Я думала, британская аристократия, - она слегка скривила губы, - осведомлена с пелёнок, что первым высказывается мужчина. Юноша растерялся. Она была права, особенно, если говорить о консервативно настроенных кругах, вот только... Он совершенно об этом не подумал. - Не досаждай мне, ладно? Остался какой-то час потерпеть. Впрочем, удача явно была не на стороне Франчески Сент-Ларк. Не прошло и двух днеё, как её отец наведался по каким-то важным вопросам к Люциусу, взяв с собой дочь. От холодной улыбки девушки могли завять все розы в саду Нарциссы, когда она вежливо кивнула в ответ на предложения пока составить компанию Скорпиусу, который обязательно покажет ей окрестности особняка. Малфой как раз почти поймал снитч, устремившись к самой траве, когда девушка опустилась на скаймку, где лежала запасная пара перчаток и пустая шкатулка для хранения тренировочного снитча. Золотой мячик быстро взвился вверх, когда юноша замешкался, растерянно глядя на неожиданную компанию. - Привет? - он выровнял метлу у земли, соскакивая на траву и растерянно глядя на девушку, которая сидела на лавке с таким видом, будто быть здесь было сущим наказанием. - Что ты здесь делаешь? - И тебе доброго дня, - безукоризненно-вежливо поздоровалась она. - Составляю тебе компанию. - Эм... А зачем? - Потому что так сказал отец, - холодно произнесла она. - Будут ещё вопросы? Лично я предлагаю каждому заниматься своими делами: можешь летать, а я пока почитаю. Только потом не забудь заверить мистера Малфоя, что показал мне... Да хотя бы это тренировочное поле, - она окинула взглядом небольшую лужайку, где большую часть лета занимался Скорпиус. Здесь ещё можно было поиграть в пятёром, но для полноценной команды, даже одной, места бы не хватило. Не дождавшись ответа, девушка отвернулась, доставая из сумки книгу. Скорпиус нерешительно замер на месте, не зная, как поступить. Желание сесть на метлу и продолжить преследовать снитч было куда сильнее, чем разговаривать с этой вечно недовольной чем-то девчонкой, однако если дедушка отправил её сюда... Издав тяжёлый вздох, он подхватил метлу и всё-таки двинулся в сторону скамейки. Франческа даже взгляда не подняла, когда он сел на противоположный край, не совсем галантно прислонив между ними метлу. - Что читаешь? - Хроники салемского процесса, - ничего не выражающим тоном ответила она, а Скорпиус удивлённо поднял брови. Франческа Сент-Ларк меньше всего походила на человека, который будет интересоваться подобным. - Правда? - глупо переспросил он, и девушка всё-таки оторвалась от книги, взглянув на него довольно холодно. - Как видишь. Разговор явно не клеился, но Скорпиус уже в который раз не мог понять, почему. - Я чем-то тебя обидел? - осторожно спросил он. Девушка закатила глаза. - Нет, всё отлично. - Тогда почему ты... - он пожал плечами, не зная, что сказать. Она вела себя вежливо, вот только... В её вежливости было больше неприязни, чем в любом самом едком комментарии. - Вот видишь, я веду себя максимально корректно, так что тебе нечего сказать. А теперь, пожалуйста, позволь мне почитать. Ещё дважды Сент-Ларки обедали у них, и ничего не менялось. Скорпиус даже привык к тому, что девушка просто сидит с книгой на скамейке, а потом как ни в чём не бывало рассказывает отцу с приветливой улыбкой, как Скорпиус говорил ей про модели мётел, в которых та совсем не разбирается. Юноше оставалось лишь кивать на сетования Люциуса, что это не та тема, которой стоит надоедать гостье, и абсолютно ничего не понимать. Но в тот вечер, когда Скорпиус, наконец, был готов спросить у деда, что, собственно, происходит и как ему следует себя вести, Люциус ошарашил его тем, что больше не будет заниматься с внуком. - Мистер Селвин - прекрасный дуэлянт, и он любезно согласился позаниматься с тобой, отдавая дань уважения многолетней дружбе наших семей, - произнём Люциус. Признаться честно, Скорпиус понятия не имел, чем, помимо вхождения в список священных чистокровных фамилий и, соответственно, дальнего родства, были связаны их семьи. Ни Драко, ни сам Скорпиус по возрасту не совпадали и оттого не учились ни с кем из этого рода, да и не общались тоже. Даже несколько занятий спустя Скорпиус не мог понять, нравится ли ему мистер Селвин или нет. Он был скорее добродушен, нежели строг, однако в его дружелюбии было что-то такое... Неприятное. Будто всё внутри кричало, что этому человеку нельзя доверять, однако рационализировать свои эмоции юноша не мог, поэтому искренне обрадовался, когда в один прекрасный день мистер Селвин объявил, что со следующего раза они приступают к групповым тренировкам. - Тебе нужно упражняться с ровесниками, вместе вы всегда схватываете материал лучше, этакий командный дух, не правда ли, юноша? - усмехаясь, он почесал подбородок, а затем широко улыбнулся. - Кажется, юный мистер Уоррингтон и Мальсибер постарше тебя на курс, но это ведь не мешает вам приятельствовать, правда? Всегда нужно держаться своего круга, молодой человек, правильно я говорю? В общем, каникулы тянулись странно, а приближение окончания лета не вызывало ничего, кроме чувства тревоги. Последнее письмо от Драко Скорпиус бросил в огонь, не удостоив ответа, Ал был раздражённым и обиженным на весь свет, появляясь каждый раз мрачнее тучи в зачарованном зеркале, так что Малфой так и не решился спросить у него про Розу, мысли о которой то и дело всплывали в голове, оставляя после себя неприятный осадок. Он так давно не видел её, но теперь был почти рад этому, потому что тогда всё, что говорил Луи, обрело бы реальность. Роза бы стала совсем настоящей, живой, а пока она оставалась где-то далёко, иллюзией и воспоминанием, Фредерикса можно было вынести за скобки. То, что она встречалась с гриффиндорцем, можно было игнорировать, представляя, что это неправда. Изо всех заставляя себя поверить в это. Однако кошки скребли на сердце всё сильнее, и игнорировать правду становилось всё труднее. Он пытался отвлекаться на занятиях, проявляя недюжий энтузиазм и изрядное рвение. Люциус даже похвалил его, отметив, что Селвин отмечал успехи внука. Теперь они тренировали меткость и умение уворачиваться от простеньких чар, так что заживляющая мазь стала постоянным атрибутом тумбы в ванной. Только упражнения и полёты помогали ему хоть сколько-то отвлечься и пережить это лето. К тому же, Мальсибер вёл себя ничуть не лучше Франчески, тоже отчего-то воспылав к Малфою неприязнью. Как-то после занятия Скорпиус окликнул Уоррингтона, который немного задержался. Мальсибер всегда покидал зал первый, никогда не прощаясь со Скорпиусом. - Николас, слушай... - Малфой слегка нахмурился, не представляя, что лучше спросить. - Ты не знаешь, почему Мальсибер так... Так относится ко мне, вот, - выпалил он, решая говорить прямо. Русоволосый юноша сузил свои светло-голубые глаза, глядя на Скорпиуса, а потом медленно проговорил, пряча палочку. - Ты дружишь с Флинтом. Скорпиус растерялся. Уоррингтон произнёс это таким тоном, будто ответ был чем-то очевидным. Но это было далеко не так. Разве Уоррингтон не был в квидиччной команде, когда Флинт был там капитаном? Скорпиусу казалось, что парни как минимум ладят. Никаких конфликтов и в помине не было: ни на общих тренировках, ни вне их. - Эм... При чём тут это? - Потому что Флинт расторг помолвку с его кузиной,хотя всё уже год назад было оговорёно, и теперь позорит её, собирая вокруг себя шл... - он осёкся, чертыхнувшись, - ...кого попало. Не лучшая компания, чтобы светиться с ними, Малфой, если ты, конечно, не считаешь, что это в порядке вещей, - Николас с вызовом поднял подбородок, глядя на Скорпиуса сверху вниз. - У тебя, насколько я знаю, нет кузин, поэтому вряд ли ты разделишь его чувства по поводу того, как Флинт поступил с Акселиной. Тирада Уоррингтона, который не находился в родстве нИ с Мальсибером, ни с Акселиной Яксли, хоть и оказалась неожиданной, однако много прояснила. Как Скорпиус вообще мог заьыть о том, Яксли и Флинт встречались весь прошлый год? Это ведь она познакомила их тогда, ведь раньше они почти не общались. Мать Акселины была из Мальсиберов, и кузен с кузиной неплохо ладили, будучи ровесниками, хоть и тусовались в разных компаниях в школе. Что ж, тогда всё становится чуть понятнее. И почему Скорпиусу самому не пришло в голову, что странно устраивать все эти вечеринки с девчонками, когда у Флинта уже год как была девушка. Хотелось просто дать себе по лбу за такую глупость, но сейчас было не время думать о собственной несообразительности. - Я... Я не знал, - неуверенно ответил он, а затем одёрнул себя. Нечего было мямлить. - В смысле, я был загружен другими делами и проблемами, так что не пришло в голову узнавать, что там у них происходит. Лично мне Флинт ничего не говорил. - Просто лучше выбирай компанию, Скорпиус. Это Флинту всё равно, с кем светиться в социальных сетях, но многим это может не понравиться. Когда несколько дней спустя он пришёл в кабинет деда отпроситься на день рождения Флинта, празднование которого тот собирался растянуть на целые выходные, Люциус смерил его внимательным взглядом, а затем взмахнул волшебной палочкой, призвав к себе непрозрачную колбу, как раньше он призывал заживляющую мазь, когда её очередная склянка заканчивалась у внука. - Не забудь выпить вовремя. Скорпиус в недоумении посмотрел на деда. - Зачем? Люциус прищурился, протягивая внука пузырёк. Скорпиус наклонился, забирая его. Тёмно-синяя жидкость плескалась за мутным стеклом. Понятнее не стало, так что он лишь поднял на сидевшего за столом мужчину удивлённый взгляд. - Алкоголь будет, но я не выпью больше пары бокалов, честно... - начал он, предполагая, что это может быть отрезвляющее зелье или что-то вроде того, однако осёкся, поймав на себе взгляд деда. - Я продолжаю удивляться небрежности Драко, - покачал головой Люциус. - Малфоям не нужны бастарды. Выпей заранее, оно будет действовать сутки. И никакого алкоголя первый час. Юноша поднял ошарашенный взгляд, едва не выронив пузырёк. - Нет, оно не к чему... Я не... - светловолосый юноша отрицательно покачал головой. Мужчина поднял руку, заставляя юношу замолчать. В глубине стальных глаз начинало появляться раздражение. - Твои успехи в занятиях достаточны, чтобы я отпустил тебя на все выходные. Однако дополнительные осложнения ни к чему. Никаких публичных историй и непредвиденных проблем. Ты меня понял? - Но... Это лишнее, нет.... Драко никогда... Серые глаза Люциуса сузились. - Ещё скажи, что мне стоит провести с тобой беседу заместо отца, - процедил он, со стуком положив трость прямо на письменный стол. Он откинулся на спинку кресла, смерив внука внимательным взглядом. - Скорпиус, - медленно протянул он, - я не Драко, слава Салазару. Ты можешь развлекаться сколь угодно, пока выполняешь то, что требуется. Поэтому ступай. Домой эльф заберёт тебя, когда потребуется. Скорпиусу хотелось сбежать из кабинета деда как можно скорее. Ещё лучше - вовсе провалиться под землю. Шея горела так, будто он пол дня провёл на солнцепёке. - Скорпиус, - окликнул его Люциус у самой двери, - ничто компрометирующее твою репутацию не должно быть публичным. Ты меня понял? - Да, дедушка. Дверь кабинета тихо закрылась, придерживаемая юношей, и он остановился, прислонившись к прохладной стене коридора. Как же ему надоели эти постоянные неудобные разговоры, от которых некуда было скрыться. Роза Грейнджер-Уизли Роза поморщилась. Она уже не могла слушать стенания Альбуса, который кидался на всех, как цепная собака, стоило лишь поднять тему Хогвартса. - Я не пойду в Косой переулок, - огрызнулся Альбус в ответ на увещевания матери. Они обедали во дворе, и лёгкий летний ветерок шевелил цветастую скатерть. Роза потянулась за яблоком, и тут же поймала на себе испуганный взгляд Лили, которая едва заметно кивнула на Альбуса. Ну да, твой брат опять собирается выдать очередной концерт. - Альбус, ты вырос из всех старых мантий, в школу будет идти не в чем... - Мам, я уже говорил тысячу раз, - начал повышать голос кузен. - Я не буду учиться в школе без Скорпиуса. Мне не нужен Хогвартс. Какая разница, где я буду учиться? Отправьте меня в Шармбатон, напишите тёте Флёр, она знает директрису... - Альбус! - теперь уже Джинни повысила голос, перебивая сына. - Об этом не может идти и речи. Повторяю тебе в сотый раз: никакого Шармбатона. Ничего ещё не решено. Драко не писал Макгонагалл. - Откуда тебе знать, - огрызнулся Альбус. - Мы послали ей сову, прекрати рычать на мать, - полушутливо-полусерьёзно Рон погрозил племяннику пальцем, но на того это, кажется, не особо подействовало. Происходящее казалось Розе настоящим цирком. Лили с её глупыми вопросами, Альбус с его истериками. И Малфой, который может вообще не вернуться в Хогвартс. Эта мысль отчего-то не вызвала у неё злорадства. Наверное, потому что Альбус ходил мрачнее тучи с тех пор, как их отвезли в Нору. Роза посмотрела на него, удручённо вздохнув. Даже яблоко оказалось кислым. Всё было не так. - Я всё равно сбегу. Вы не удержите меня силой, - пробурчал он. - Альбус Северус Поттер! Глаза тёти Джинни метали молнии, и Джеймс, показавшийся на крыльце, ретировался обратно в дом, прекрасно зная, чем грозит такой тон миссис Поттер. - Всем спасибо, я не голоден, - Альбус подскочил, пулей вылетая из сада. Рон поймал сестру за руку. - Оставь его, пусть перебесится. - Вчера он угрожал, что специально получит Тролль по всем экзаменам на СОВ... - тяжело вздохнула Джинни, опускаясь обратно на стул. - Будто бы у него есть шанс сдать их лучше... - тихо проговорила Роза, закатив глаза, и почувствовала, как Лили пнула её ногу под столом. Пока Джеймс с Хьюго перекидывали друг другу квофл, запуская тот на самый край поля, Роза лежала на садовых качелях, уткнувшись в книгу. Снитч свернулась рядом. Её светлая шерсть превратила чёрный свитшот в настоящий кошмар. Оставалось только надеяться, что они с мамой, которая обещала заглянуть вечером, всё-таки разминутся. Конечно, это была не единственная причина, по которой она избегала встреч, но всё же... Не хватало ещё, чтобы она решила высказать своё мнение по поводу внешнего вида дочери. Чтение сегодня, похоже, не задалось. Она никак не могла сосредоточиться на сюжете, постоянно погружаясь в собственные мысли. Хорошо хоть, что эта была художественная литература, а не учебник, потому что перечитывать в четвёртый раз одну и ту же страницу по тем же чарам совсем бы ни в какие ворота не лезло. Девушка отложила книгу, закрыв лицо руками и прячась от закатного солнца, которое теперь заливало лужайку бледно-оранжевым светом. Садовые качели убаюкивали, заставляя забыть обо всём ненужном. О Малфое. О Шармбатоне. Роза цокнула языком от раздражения: она слишком много думала об этом. Не хватало ещё начать заламывать руки, как кузен, и таскаться по Норе с видом утопленника. Кто-то опустился на качели, и Роза поджала ноги, ойкнув. - Прости! - раздался голос Лили, которая оттолкнулась от земли, придавая качелям ускорение, и тоже с ногами забралась на мягкий матрац. - Где тебя носило? - обратилась она к кузине, не поднимая головы. - Мобильный Интернет ловит только в одном месте, ты же знаешь. - Мерлин, ты опять сидела в смартфоне? Там нет вообще ничего такого, чтобы тратить столько времени. Книги можно и в бумажном виде почитать. Это в тысячу раз удобнее. - Кто о чём, а ты о книгах... - Роза так и представляла, как кузина закатывает глаза, отбрасывая за плечо тёмно-рыжие волосы. - Там выложили колдо новой коллекции парадных мантий и платьев. Мадам Малкин устроила коллаборацию угадай с кем? Хотя ладно, ты всё равно не знаешь... Лучше угадай, кто главное лицо в коллекции для школьников, - голос Лили привычно искрился воодушевлением, как это было каждый раз, только речь заходила от тряпках. Роза тяжело вздохнула. - Понятия не имею, не поверишь, - пробурчала она. - Франческа Сент-Ларк! Она же выиграла конкурс... - Лили, её отец возглавляет Отдел международных отношений в МАКУСА, а у матери собственный бренд мантий. Нет ничего удивительного, что они везде пихают дочь, - отрезала Роза. Хватит с неё. Слышать она больше не может об этих мантиях и этой Сент-Ларк. Будто бы главным достоинством девушки может быть только смазливое лицо. - Лучше бы дядя Рон и дядя Джордж не очередной магазин вредилок открыли, а ателье... Роза прыснула. - Ага, представляю, какие бы там были мантии. Готова поспорить, ты бы не стала их рекламировать. Они обе рассмеялись. Из всех девчонок в их семье только Лили и ещё, пожалуй, дочери дяди Билла, любили всё девчачье. Младшая из детей Поттеров носила одни только платья, боялась летать на метле, тырила косметику матери и имела подписки на все модные журналы. Может, в этом и был смысл, ведь она классно рисовала, и в прошлом году даже смогла накрасить Розу перед походом в Хогсмид в одной компании с Фредериксом так, как девушка ни за что бы не накрасилась сама. Теперь же, когда летом вступил в силу закон, разрешающий с огромным количеством ограничений использовать маггловские технологии, включая смартфоны и социальные сети... Роза уже видеть не могла десятки мантий и платьев, которые в её глазах ничем не отличались друг от друга. Социальные же сети, где Лили, наверное, в первый же день подписалась на ту самую Франческу, которая уже оскомину Розе набила, девушка вообще считала бредом. Зачем выкладывать колдографию или вообще неподвижную фотографию своего лица? Кому это может быть интересно? Разве что таким же помешанным на всяком бреде девчонкам, как Лили. Пока они с Альбусом единственные проигнорировали появившуюся возможность заполучить смартфон. Какой смысл, если они всё равно запрещены в школе? Понаблюдать за сокурсниками, которые решили завести социальные сети? Так она ещё ни по кому не соскучилась. - Роза, - позвала кузина, и девушка подняла голову. Лили сидела, свесив одну ногу с садовых качелей и накручивая тёмно-рыжие гладкие волосы на палец. - Ты ведь знаешь всё на свете... Как стать такой же красивой, как эти девчонки с рекламных колдографий, а? - удручённо вздохнула она. - Выучить заклинания, зачаровывающие колдографии. Ты не видела ни одну из них вживую и умытыми. Так что успокойся. - Ладно... Тогда как Полли Чэпмэн. Годрик... Она что, издевается? - Серьёзно, Лил? Чэпмэн? - Даже Джеймс сказал, что она красивая... - Джеймс бегает за Макмиллан, поэтому я не думаю, что он к другим присматривался, - фыркнула Роза. - Тогда Скорпиус, - пожала плечами Лили. - При чём тут Малфой? - Я слышала, он был на её дне рождении в конце года. Говорят, они танцевали вместе. - С каких пор ты собираешь факультетские сплетни? Мало ли кто с кем танцевал? Мы тоже танцевали с ним на приёме в Министерстве. - Но Полли Чэпмэн... - Выскочка и самая самая большая стерва во всём Хогвартсе, Лили. Не валяй дурака. Перед сном Роза возобновила свои попытки осилить-таки уже начатую главу в книге, включив вообще все доступные источники света в комнате, которая, по иронии судьбы, была единственным местом во всём доме, где ловил Интернет. Может, потому что она была самой крайней левой точкой во всей постройке, и только до неё добирался сигнал. Розе было всё равно. Главное, что Лили ей не мешала, уткнувшись в телефон. - Не может быть! - прервала идиллию кузина, резко сев на кровтаи. Голова Розы показалась из-за книжных страниц. Выражение лица кузины было странным. Та бросила смартфон на соседнюю кровать довольно ловко для человека, вообще не играющего в квидичч, и он приземлился на одеяло. - Скажи, что меня мучают галлюцинации, - проныла она, рухнув на подушку. - Откуда они вообще могут быть знакомы? Роза взяла в руки смартфон и пробежала глазами по посту. Благотворительный приём, посвящённый обеспечению безопасности волшебников в условиях развития цифровых технологий магглов прошёл... Роза нахмурилась, наткнувшись на плохо скрытую критику закона, подписанного матерью в начале лета. Они что, серьёзно? Критиковать закон об использовании Интернета волшебниками в социальных сетях? Это был даже не бред, а натуральное двуличие. Только закончив читать, Роза решила пролистать колдографии и почти сразу поняла, что вызвало такую реакцию кузины. Малфой, засветившийся сразу на трёх фотографиях из двенадцати, как никогда походил на всех тех детей богатых родителей или старой аристократии, которых Роза терпеть не могла. И Франческа Сент-Ларк со своей высокомерной улыбкой была ему подстать. Угадайте с трёх раз, на какой факультет Хогвартса она бы попала... Скорпиус, стоявший рядом с дедом на одной из колдографий, почти сравнялся с ним ростом, и Роза задумалась о том, вырос ли он так сильно за это лето или Люциус Малфой, в самом деле, не был так уж и высок. Лили не просила вернуть смартфон, и сама Роза не торопилась это делать, разглядывая колдографии. Их точно должны были зачаровывать, потому что раньше Малфой... Не выглядел так. Роза встала с кровати и вернула телефон сестре. Ей совершенно не хотелось бросаться чужими вещами. - Видела? - подняла голову Лили. - Они костерят мамин закон об Интернете в Интернете,- фыркнула девушка. - Зато французы с американцами такие молодцы, ну конечно, аж целый благотворительный приём устроили... - Ты видела колдо? - перебила её Лили. - Наши с ним снимки весной были повеселее, - закатила глаза Роза. - Думаешь, они не встречаются? - Что? С чего ты вообще это взяла? Мало ли кто с кем стоял рядом на приёме. С мозгами у этой твоей Сент-Ларк, наверное, не очень, но вот чтобы и с мозгами, и с глазами... - Угу, с глазами у неё явно всё окей... - протянула Лили. - Ты серьёзно? Роза ушам своим поверить не могла. - Просто посмотри на колдо. Можешь считать его придурком, но... - Но? - Но Полли Чэпмэн, очевидно, не зря бегает именно за ним. Господи, да почему этим летом все решили коллективно посходить с ума именно в Норе? - Ясно, - резюмировала Роза. Лили со своей Сент-Ларк и всеми этими платьями совсем помешалась. Стоило ей появиться на колдографиях с Малфоем, так и его это сумасшествие затронуло. Хватит с неё на сегодня. Только вот кузина уже уснула, а к самой Розе сон так и не шёл. Но Снитч устроилась у неё на подушке, заняв почти всё место, то сова громко заухала на улице. Стараясь не шуметь, Роза тихо опустила ноги на пол, решив спуститься вниз и выпить домашнего лимонада. Может, ей удасться почитать незамеченной на кухне, и она всё-таки осилит эту чёртову главу... Однако в гостиной горел свет, и раздавались приглушённые голоса, так что Розе пришлось пригнуться, чтобы её никто не заметил, и тихо-тихо пробираться вниз. - Почему бы вам не обратиться к Кингсли? Разве он не говорил, что мы всегда можем рассчитывать на его помощь? Роза услышала тяжёлый вздох матери и видела её отражение в оконном стекле. Губы Гермионы сжались в тонкую линию, а пальцы крепко стиснули борты жакета, сминая ткань. Выражение лица женщины стало жёстким. Роза видела её такой тысячу раз. - Ни при каких обстоятельствах я не буду обращаться к Кингсли, - медленно и тихо произнесла она. - Почему? - просто спросил отец, словно не замечая реакции Гермионы. Гермиона обернулась, вынудив Розу пригнуться, спрятавшись за лестницей. Теперь она могла лишь слышать голоса родителей. - Потому что показать, что я не справляюсь, будет равносильно политическому самоубийству. Кингсли и так сомневался в своём уходе. - А ты не справляешься? - Я не знаю, - устало произнесла мама, но потом её голос вновь стал жёстче. - Даже не думай что-то ему говорить. Я не хочу, чтобы Кингсли жалел о принятом решении. - Разумеется, я бы не стал, - фыркнул отец. - Разбирайтесь сами, просто я волнуюсь за тебя. Гермиона покачала головой. - Прости, но я слишком устала, Рон. Не дожидаясь, пока они первыми двинутся к лестнице, Роза, пригнувшись, поспешила убраться восвояси. Три вещи сегодня были ясны, хотя понятнее от этого не становилось. Во-первых, тучи явно сгущались вокруг маминого Министерства, во-вторых, все домочадцы на третьем месяце лета, похоже, перегрелись на солнце и теперь каждый сходил с ума по-своему, и, в-третьих, слишком много крутилось вокруг Скорпиуса Малфоя, через-чур часто заставляя мысленно возвращаться к его персоне. Дельфина Утренний воздух пах свежестью, которую можно почувствовать разве в такую рань на тихой станции в каком-нибудь захолустье. На противоположной от той, где встало солнце, стороне неба горизонт был зеленовато-голубым. Девушка вдохнула полной грудью, чувствуя, как сердце щемит от ностальгии. Как же давно она не была здесь... Маленькая железнодорожная станция, утопленная в зелени, казалась, будто вышла из одного из рассказов Брэдбери. Прошло несколько лет, а она помнила дорогу, будто была здесь вчера. Миновав длинную вереницу домов, она свернула в сторону полей, видневшихся вдали. Так было быстрее всего обогнуть посёлок, жители которого в пять утра ещё не успели повыползать из своих домиков с разноцветными крышами и невысокими заборами. Посмотрев вдаль, девушка вспомнила, как садится вечерами туман в этих бескрайних полях. Нужный ей дом был на самом краю деревеньки, недалеко от брода, где можно было легко поймать стрекоз, низко летающих над водой. Забор был высоким и ветхим, хотя Дельфи прекрасно понимала, что через него не пробраться даже при очень сильном желании. Дом защищает вовсе не выцветшая ограда. Рука замерла перед самым колокольчиком, и девушка не решалась нарушить утреннюю тишину звоном, который не принесёт ничего хорошего. Как и грядущий разговор. Внезапно калитка подалась вперёд, и девушка резко отпрянула назад. - Долго ты добиралась, я ждала тебя как с получаса, - проскрежетал старческий голос, и Дельфи почувствовала, как сердце подскакивает к горлу. Сделав судорожный вздох, она постаралась вспомнить правильные слова на чужом языке, который не использовала уже три года. - Доброе утро, миссис... Мадам... - Дельфи запнулась, понимая, что она уже не в Британии, где ей успели набить оскомину все эти обращения. - Доброе утро, Изольда Марковна, - в конец смутившись, пробормотала девушка, вновь ощущая себя пятнадцатилетней девчонкой, приехавшей на каникулы в гости к подруге, бабушка которой производило впечатление самого строго человека, что ей только доводилось встречать. Тёмные ястребиные глаза царапнули её по лицу. Старость, казалось, ещё сильнее отразилась на лице волшебницы, пустившей её за калитку. Дельфи не смела даже оглянуться. Она и представить не могла, что возвращение сюда окажется столь болезненным. - Пойдём в дом, вся твоя мантия мокрая от росы... Подумать только, мода этих простецов теперь позволяет разгуливать в мантиях посреди бела дня, - ворчала старуха, довольно быстро для её возраста идя в сторону дома. Её спина была прямой, как и всегда, и волосы всё такие же белые, убранные под платок. Лада говорила ей, что бабушка начала носить его только уехав сюда, уже в глубокой старости закончив преподавать. Сидя за небольшим кухонным столом, Дельфи не решалась поднять взгляд от чашки, хотя на языке так и крутились десятки вопросов. - Травяной, вы обе любили такой чай, - проговорила старушка, опускаясь на стул напротив неё. Только тогда Дельфи подняла глаза. - Что случилось? Почему Вы не могли написать? Что с Ладой? Морщинистые пальцы дрогнули, и чашка громко звякнула о блюдце. - Лада... - пробормотала собеседница, опуская взгляд. Такой разбитой Дельфи никогда прежде не видела эту строгую и едкую на язык старую волшебницу. - Вы же поступали вместе, перед тем, как ты уехала. Лада училась в Академии, а потом... - ложка звякнула о бок чашки, и Дельфи поймала себя на мысли, что едва может дышать. - Ты ведь знаешь, что творилась повсюду. Хворь напала на простецов, Правительство запретило вмешиваться, Кодекс секретности, это всем ясно... Лада взяла академический отпуск, чтобы пойти обычным врачом, в госпиталь простецов. Она замолчала. Дельфи сидела, не шелохнувшись, боясь даже подумать о том, что услышит дальше. Лада прервала учёбу? Да она мечтала стать целительницей, наверное, с тех пор, как научилась хоть о чём-то мечтать. Но она сделала это, чтобы лечить магглов во время пандемии, большую чатсь которой Дельфи провела в поместье Лестрейнджа за постоянными занятиями и разработкой плана. - Мы были против, но когда бы она послушала. Переболела этой заразой, тяжело переболела... - Что с ней? - голос всё-таки дрогнул. - Она...? - Жива-жива, - поспешно заверила её старуха, словно прочитав мысли, и жгут, стягивавший горло, немного ослаб. - Вот только... Осложнения у этой хвори, редко ей болели волшебники. Все профессора в Академии стояли на ушах, лучшие целители её смотрели, но всё без толку. Магия здесь бессильна, только медицина простецов. - Зрение, моя дорогая, видимо, сосуды, так что... Нет. Нет-нет-нет. Этого просто не может быть. Не Лада. Хотелось, чтобы происходящее оказалось сном. Отвратительным кошмаром, который странным образом перемешал её воспоминания из прошлой жизни. - Лада не знает, что я написала тебе. Она сейчас в больнице простецов. Это может быть поправимо, вот только... - старуха тяжело вздохнула, поднимая на Дельфи взгляд. - Признаюсь, мне пришлось постараться, обращаясь к старым знакомым, у которых были выходы на Румынию. Я хотела сперва узнать, как обстоят дела, - впервые за всё время в её голосе звучала прежняя собранность и сталь. - Та женщина, что тебя воспитывала умерла. Некто по фамилии Лестрейндж наследовала ей. Именно эту фамилию ты назвала тогда Ладе. Тот мужчина, с которым ты уехала, - взгляд тёмных глаз скользнул по её руке, по перстню с витиеватой буквой Л на крупном камне. - Имя было другим, но тебе никогда не нравилось собственное... Лестрейнлжи же... Древний род аристократов из Европы. Я бы никогда не написала без нужды, тем более, Лада ни за что не согласилась бы, но... Денег от продажи той квартиры, в которой вы жили тогда, не хватит на лечение, которое она сможет получить заграницей. Правительство запретило волшебникам как-то помогать простецам, и мы не можем обратиться за поддержкой, иначе последствия... - она тяжело вздохнула. Медленно, слово за словом, услышанное выстраивалось в голове в единую картину. Они решили, что она вышла замуж и поменяла имя. Ладе нужны деньги на маагловское лечение заграницей, чтобы спасти зрение. Кирпичик за кирпичиком мысли медленно укладывались в фундамент с отчётливыми контурами. - Вы что, продали свою квартиру? - спросила она, чувствуя, как сквозь стены изрядно пошатнувшегося самоконтроля пробираются воспоминания о небольшом доме с четырьмя подъездами и зелёными разлапистыми тополями за окнами. - Пока нет, она только выставлена на продажу, но совсем скоро... - Какая сумма нужна? - перебила её Дельфи, мысленно пытаясь вспомнить, какими средствами располагает её счёт в Гринготсе. Как можно быстрее продать все хранившиеся там артефакты и драгоценности? И кому? Коллекционерам? Есть ли вообще аукционы в Британии? Как часто проводятся? Десятки вопросов крутились в её голосе, пока она ждала ответ. Пожилая женщина взмахнула рукой, и несколько скреплённых бумаг пролетело через всю комнату, опустившись на стол передд Дельфи. Она не понимала большую часть слов, поскольку не так хорошо знала язык, выцепляя только отдельные фразы и смутно угадывая медицинские термины. Чёрт, да ведь она даже не знала курс галлеонов к магглоским фунтам или евро. Девушка пыталась вспомнить расценки, которые были в столице, когда они учились в Академии, однако сопоставление их с суммой, указанной в бумагах, мало что давало. - Мне нужно записать, - обратилась она к бабушке Дельфи, поднимая глаза, и уже через несколько мгновений чистый лист линованной бумаги опустился перед ней. - Проверьте, что всё правильно, я... Могла что-то перепутать, я не говорила на вагем языке..давно. - Всё верно. - Хорошо, тогда... Не продавайте квартиру. Дайте мне несколько дней, хорошо? - Я хотела попросить тебя добавить, сколько нам не хватит, речь не шла о всей сумме. - Изольда Марковна, если я смогу, то оплачу всё, только... - она вздохнула, чувствуя, как ком вновь подкатывает к горлу. - Ничего не говорите Ладе. - Конечно, иначе она не возьмёт. Для себя я бы тоже не взяла, но она... Дельфи поднялась на ноги, чувствуя, что уже не в силах находиться в этом доме. - Она последний человек, с которым должно было случиться подобное. Капли бежали по оконному стеклу, размывая пробегающие мимо равнины и деревеньки. Дельфи не знала, было ли рационально брать столь дорогой билет, чтобы уехать в небольшом купе одной, когда у неё вдруг появилась потребность в деньгах, о которых последние три года думать вообще не приходилось. Вот только видеть сейчас хоть кого-то... У волшебных поездов были свои правила, и вот она уже второй раз приедет на Кингс Кросс, хотя ей вовсе не нужно в школу. Но каким бы волшебным не был поезд, путь от одной крупной столицы до другой длинной в три тысячи километров всё равно потребует добрый десяток часов. Повесив синюю дорожную мантию, Дельфи с ногами забралась на застеленную полку и проплакала добрых полчаса, заперев дверь в купе. Лада была последним человеком, кто заслуживал бы такого. Это она, Дельфи, убила невинного мальчишку, пытала другого школьника Круциатусом, и вот, сидела здесь, разглядывая убегающие вдаль одинокие деревца за окном, способная разглядеть каждый листик на колышущихся на ветру ветках. Жизнь была несправедливее, чем ей хотелось думать. Она не совершала ничего, кроме зла, за последние несколько лет, в отличие от Лады, которая в сто тысячный раз забыла подумать о себе, так почему же бумеранг от судьбы прилетел не ей? Картинка менялась за окном, мелькая крышами невысоких домиков, пока внутри Дельфи горечь превращалась в злость. На мироустройство, судьбу, собственную жизнь, унося её мысли далеко-далеко от несущегося в полях поезда. Ей страшно надоели слёзы, которых было непозволительно много в последнее время. Если бы она только могла сгореть в собственной ненависти, то непременно это произошло бы с ней сейчас. Вся её жизнь была такой жалкой, настолько презираемой ей самой, что едва ли могла вызывать большее бешество. Обуза и крайне неприятная обязанность для Юфимии Роули. Странная девочка в Дурмстранге, с чудным именем и в потрёпанных мантиях, боящаяся колдовать, а также приползающих к ней змей. Абсолютный чужак в Колдовстворце, где она язык-то выучила не сразу. Незнающая ничего о собственном происхождении, статусе крови и родителях, кем ещё она могла быть в глазах родителей Алекса, кроме как сущим кошмаром в качестве невесты их сына. Какое значение имеют таланты и одарённость, если нигде нет места, в котором можно почувствовать себя не чужаком, не иноземкой, не обузой? Она могла быть сколь угодно лучшей в заклинаниях или дуэлях, только это ничего не меняло, поскольку не делало её частью мира, к которому она должна была принадлежать по праву рождению. Дельфи давно понимала это, возможно, оттого так легко поставила на кон всё, уехав в Британию с Лестрейнджем. Изменить всё любой ценой, узнать, кто она такая и где на самом деле её место, каково её прошлое. Оказаться хоть где-то уместной. Поставив на кон всё, она проиграла. Лестрейндж манипулировал ей. Аделла манипулировала ей. Можно биться об заклад, что даже видение отца в том чёртовом зеркале манипулировало ей. Сначала она чуть не стала пленницей Лестрейнджа, во всём зависимой от него, и только в последний момент избежала этой участи. Не нужно быть большого ума, чтобы догадаться, чем это обернулось бы. Правда, избавление оказалось не сильно лучше. Аделла тоже использовала её. Столько месяцев улыбаться всем этим высокомерным ублюдкам, которые смотрят на неё, как на вещь, и даже не знать, зачем. Варить зелья, не задавая лишних вопросов. Какую альтернативу ей предлагала эта женщина, если уезать, бросив всё, было невозможно? Та же зависимость, что и с Лестрейнджем. И это цена за жизнь, которую приходилось платить. Она ведь на самом деле была в шаге от смерти. Все последние месяцы мысли об этом не вызывали в ней ровным счётом ничего. Лишь равнодушие и апатия. Но сейчас... Её перехлёстывала ненависть. Такая же сильная, как тогда, когда Дельфи впервые узнала, кем были её родители, кем была она сама, кем могла бы быть, сложись всё иначе. Теперь же не стоило испытывать иллюзий. Её приговорили к казни не за убийство того мальчика, а за то, чьей дочерью она была. Разве приговором за единственное совершённое убийство должна была быть смерть? Тогда многие Пожиратели Смерти уже были бы на том свете, а не попали под амнистию, как Лестрейндж. Да, она убила того мальчика. В пылу гнева, возможно, в состоянии аффекта. Дельфи почти не помнила, как это произошло. Воспоминания были обрывочными, как ускользающий поутру сон. Могли ли по всем международным законам её за это сводить с ума в заколдованной камере, а потом и вовсе отравить? Были ли это справедливо? Родольфуса Лестрейнджа отпустили на свободу, как и других, ведь он не был единственным. Почему же его, преданного приспешника Волан-де-Морта на протяжении долгих лет держали в обычной камере, не сводили с ума, не подавляли магию, высасывая силы? Почему он был амнистирован спустя двадцать лет, а её сразу же приговорили к смерти за единственное убийство? Нет. За то, что она была дочерью Волан-де-Морта. За то, что Гарри Поттер смертельно её испугался и не смог победить в одиночку. Вот за что её судили на самом деле. Гарри Поттер проиграл бы ей в дуэли. Каждый из них проиграл бы. И они знали это, как и она. Поэтому и предпочли отравить её, ненавидя и боясь. Лишить жизни только за этот страх и призрак Волан-де-Морта, до сих пор вызывавший трепет. Никакой справедливости Дельфи не могла получить в Британии, как, впрочем, не получала её и до этого. От Юфимии Роули, родителей Алекса, Лестрейнлжа или Аделлы. Всё это время, все эти годы жизнь катилась вниз, но самое страшное было в том, что Дельфи сама допустила это. Именно она позволила сделать всё это с собой Лестрейнджу, Аделле, Гарри Поттеру. Вместо того, чтобы изменить собственную жизнь, она согласилась стать жертвой чуджих манипуляций и решений, и теперь жгуче ненавидела себя за этой. Девушка зажмурилась, прислушиваясь к мерному дребезжанию поезда. Не думать о том, что с Ладой могло ничего не случиться, если бы она отговорила её, было даже сложнее, чем подавить в себе клокочущую злость. Время тянулось невыносимы медленно, и Дельфи еле дождалась следующего утра, чтобы примчаться в Гринготтс. Её до ужаса раздражали гоблины, которые мельтешили вокруг, нерасторопные с утра, как сонные мухи. Даже теперь, сидя в небольшом кабинете для индивидуальной работы с клиентами, она не могла не барабанить ногтями по гладкой поверхности стола. Гоблин, склонившийся над бумагами, не выказывал виду, что его раздражает этот звук. - Мисс Лестрейндж, я должен Вам сообщить, что... - девушка внутренне напряглась, ожилая ответа, - обозначенная сумма составляет чуть меньше трети всех средств на вашем счёте, это... - Горхват поднял на неё обеспокоенный взгляд, - ...безопасная транзакция? Получатель в... Она уже не слушала его, ощущая, как разжимается пружина тревоги в её груди, словно кто-то перестал с силой надавливать на неё, пригвождая к самым рёбрам. Почти треть. Грёбанная треть, чтоб их. Это даже жертвой нельзя назвать. Салазар... - Что мне нужно, чтобы Вы сделали перевод сегодня же? - спросила она, перебивая гоблина, который всё ещё смотрел на неё с изрядной долей беспокойства. - Вы не представляете, насколько это важно, Горхват. Я знаю, что делаю. Вы можете рассчитывать на мою благодарность, только, прошу Вас, решите всё как можно скорее. Он засуетился, роясь в бумагах. Она подписывала их, только мельком пробегая глазами. Ей хотелось быстрее вытащить из сумки зачарованный пергамент для посланий. Именно бабушка Лады научила их этой хитрости. Стоило лишь вспомнить об этом, как и о цели своего визита, как тревога вновь заворочалась в груди. В этот раз она уже не боялась коснуться колокольчика над калиткой. В груди плескалось нетерпение, пока она шла сюда от самой станции, глядя на горизонт, где уже садился туман. Несколько дней, проведённых в этой далёкой стране, словно бы вернули её на несколько лет назад, хотя жизнь, разумеется, уже не была такой беззаботной и безоблачной. Мрачные мысли то и дело посещали её, и даже собственное отражение в зеркале, вновь с серебристыми волосами, но уже без голубокого отлива, не вызвало и тени восторга. Ей хотелось перемен, избавить от черноты, которая заволокла её жизнь. В прошлый раз она перекрасила волосы, покидая эту страну и теперь делала это опять. - Ты стала ещё молчаливее, - проговорила пожилая женщина, остановившись у калитки. - Будь осторожна и... Лада простит тебя, если ты решишь вернуться. Вот только ей будет куда безопаснее, если я буду держаться вдали. Подвергать опасности единственного друга, что у неё был? Нет, это слишком эгоистично. Она обернулась, в последний раз посмотрев на небольшой дом, окон которого не было видно из-за ветвей яблони. - Напишите мне, когда будут новости. Теперь ей предстояло вновь сесть на поезд, но отправиться далеко не в Лондон. Ворон, позаимствованный у бабушки Лады, должно быть, уже долетел до Аделлы. Уже второй раз находясь в этом зале, Дельфи ловила себя на мысли, что происходящее больше всего напоминает ей собрания масонской ложи, как их описывали в книгах. Конечно, дом Селвинов - это последнее место, порог которого ей хотелось переступать, однако хозяин был довольно радушен и даже извинился за поведение своего сына, которого, благо, здесь не было, в первый же вечер. Мантии, иссиня-чёрные и наглухо застёгнутые на внутренние заклёпки, делали всех присутствующих похожими на мрачных монахов. Бледное лицо Аделлы, которая стала выглядеть, кажется, ещё свежее и моложе, чем раньше, было совсем бесцветным, кроме тёмных, как антрациты глаз. Всё та же змея, свернувшись кольцами, была здесь, и некоторые изредка бросали на неё напряжённые взгляды. Что ж, судя по составу участников встречи, хоть какую-то ясность приобретали все те приёмы и вечера, на которые Аделла отправляла её в Британии. Лица были в основном знакомые. Например, Уоррингтон, работавший в Министерстве и, как теперь знала Дельфи, обеспечивший её вполне легальными документами. Здесь, рядом с отцом, сидел Гринвальд, чуть более сосредоточенный и строгий, чем обычно. Задумавшись, Дельфи отвлеклась, прослушав почти всё, что говорили в последние несколько минут. В этот раз собравшихся было меньше, чем на первой встрече. Даже несколько домовых эльфов Селвинов не шныряли вдоль стола, подливая вино. Дельфи ничего не говорила, потому что и так знала всё, что рассказала ей Аделла. Ей не к чему было обсуждать детали плана, когда вопрос был, по большому счёту, решён. Когда собрание закончилось, Селвин с вежливой, но всё равно неприятной улыбкой ушёл проводить гостей, и они остались в комнате вчетвером. Оба Гринвальда, кажется, меньше всех боялись змею, так что встали из-за стола, вполне спокойно повернувшись к ней спиной. - Вы отправитесь к нам? - подал голос мужчина с пышными седыми бакенбардами. Дельфи удивлённо посмотрела на женщину, которая тоже поднялась на ноги. Что? Теперь к ним? Да она вообще доберётся когда-нибудь до дома? - Да, поэтому обсудим остальное там. Дверь, которую она старалась придержать, захлопнулась с громким, почти оглушающим стуком. Молодой человек хмыкнул. Он был всё тем же. Высокий, в брюках и рубашке с жилетом, одетый больше на маггловский манер. Откинув волосы со лба, он поприветствовал её насмешливым кивком. - Аделла сказала поупражняться с тобой. Девушка чуть не фыркнула. Они стояли здесь, потому что Дельфи согласилась, а он говорил так, будто делает ей огромное одолжение. - В дуэлях с девушками я сражаюсь в пол-силы, - хмыкнул молодой человек, и Дельфи едва не скрипнула зубами от досады. В последний раз она сражалась с кем-то всерьёз в той церкви, где Гарри Поттер со всей честной компанией пытались победить её коллективно. Тогда она была сломленная, ошарашенная всем случившимся, помешанная на пророчестве и темномагических тренировках, устраиваемых Лестрейнджем и тенью отца в зеркале, Дельфи была тогда практически не в себе и теперь смутно помнила происходящее. Но то было давно. Как сражаться сейчас, будучи скованной Обетом... - Так окажешь мне честь? - сделал приглашающий жест рукой Гринвальд. - Я не смогу полноценно атаковать. Светлые брови взметнулись вверх, прячась под золотистой чёлкой. - Почему же? Аделла сказала, что ему можно доверять, хотя доверять нельзя было никому. Однако лучше всего была полуправда. Насколько был хорош в бою стоявший напротив молодой человек? Если судить объективно: насколько хороша она? Он наблюдал за ней с ленивой заинтересованностью, ожидая ответа, и эта снисходительность начинала раздражать Дельфи. - Я принесла Непреложный Обет и теперь не могу причинить вред кому-то. Формулировка довольно расплывчатая, трактовать её можно по-разному. - Вред? - Да, предполагаю, вред здоровью или разуму. Поэтому серьёзные заклинания можно вычеркнуть сразу. - Что ж... Аделла говорила, что есть осложняющие обстоятельства, хм... - задумчиво пробормотал он, крутя волшебную палочку в руках. - Ты думала о том, какие заклинания можно использовать? - Да. Но ты можешь применять любые. Ничто не ограничивает меня использовать защитные заклинания любой силы. - Хорошо. Они одновременно шагнули друг к другу, принимая дуэльную стойку, которой учили в Дурмстранге. Гринвальд посмотрел на неё с лёгким удивлением, но ничего не сказал. Азарт, который девушка не чувствовала уже так давно, затопил её. Палочка ощущалась продолжением руки, и на время Дельфи даже забыла об Обете. Она ударила первая простеньким Силенцио, однако он легко отбил заклинание. Двигаясь быстро, они скользили по залу, и вскоре насмешка в его глазах исчезла, сменившись странным блеском, почти удовлетворением. Иногда молодой человек даже хохотал, уклоняясь от простеньких сглазов, которые не могли навредить всерьёз. Ему уже пришлось потушить свой вспыхнувший костюм агуаменти, а от её платья режущим заклинанием уже была отхвачена изрядная часть подола. Казалось, что сама волшебная палочка в её руках радуется возможность поколдовать вдоволь. Веселье и лёгкость противника, который оказался более умелым, чем Лестрейндж, заражли и её. Гринвальд был хорош в трансфигурации, поэтому ей приходилось из раза в раз прибегать к чарам развоплощения предметов. Слишком скучно было использовать простые щиты, когда ей следовало потренировать меткость. Сама же девушка была сильнее в заклинаниях и защитной магии, поэтому никто из них не проигрывал и не побеждал. Всё же дуэльная школа Дурмстранга по праву считалась лучшей в Европе. Молодой человек резко выбросил палочку вперёд, и Дельфи уже готовилась отражать его очередные трансфигурационные чары, но когда крупная змея рухнула на пол посреди зала, девушка замерла, опуская палочку. Что-то внутри не позволило её уничтожить. Как в тот раз. Юфимия хватает её за рукав мантии и тащит в гостиную. Впервые Дельфи видит её в таком гневе. - Как ты могла! - кричит она, срывая голос. - При всех... Быть такой идиоткой! Коричневато-зелёная змея заскользила к ней по полу, извиваясь, но Дельфи продолжала смотреть на неё, захваченная собственной памятью. Чувством де жа вю. Мужской голос слышался где-то вдали, но она не могла разобрать слов, только стояла и смотрела на подползающую всё ближе змею. Дуэльный зал в Дурмстранге никогда не отапливался, поэтому зимой было так холодно, что зябли пальцы, держащие волшебную палочку, а при дыхании вырывался пар. Даже в начале июня он оставался холодным. Студенты ждали своей очереди, и большинство из них нервно теребили рукава, понимая, что пройти аттестацию будет не самой простой задачей. Всё шло нормально, пока щуплый сокурсник с курносым носом и рыжеватыми волосами, который вечно дразнил её из-за странного имени, а теперь был поставлен в пару на дуэли, не вскинул впереёд палочку. Небольшая змея, рухнувшая на каменный пол, медленно повернула голову и поднялась, расправляя капюшон. Дельфи знала заклинание, но отчего-то палочка в руках дрогнула. Прежде чем змея подползла к ней, по притихшему залу прокатилось тихое шипение. Все голоса замерли. Кобра опустила голову и свернулась в клубок, замерев. Крики Юфимии о том, что использовать парселтанг на виду у всех могла только полная идиотка, до сих пор стояли в ушах. Всё лето ей пришлось с утра до вечера учить чужой язык, готовясь к вступительным экзаменам, чтобы в новом учебному году её сослали на чёртов край мира, в Колдовстворец, спрятанный от волшебникв и магглов, где на сотни киломтров вокруг не было ни души. Дельфи знала заклинание, но вновь не смогла применить его. Змея уже готовилась к броску, когда она заговорила, не отдавая себе отчёт. Зашипела. - Остановись. Это мгновение длилось долго. В зале стояла гробовая тишина. Змея послушно свернулась клубком у её ног, и девушка подняла глаза, встречая взгляд Гринвальда. Ей вдруг снова вспомнилось, как тело той кобры колыхалось, как лента на ветру, когда змея готовилась к атаке. Но ей не нужно было их убивать. Достаточно было подчинить. Шипение змеи, понятное ей не хуже человеческой речи, делало рептилию слишком живой, чтобы убийство далось легко. Дельфи закрыла глаза, выдыхая. Понимая, что прямо сейчас она обеспечила себе целый ворох проблем. Молодой человек замер, ничего не говоря, и с этими золотыми волосами, точь-в-точь, как на парике, что она носила, точёными чертами лица и ленивой надменностью, сквозящей в каждом жесте, он был больше похож на античную скульптуру, нежели на релаьного человека. - Значит, это правда, - тихо произнёс он, заставляя её открыть глаза. - Ты потомок Слизерина... Но всё же... Аделла - кто она тебе? Родственница, очевидно, однако... Отец никогда не говорил. Впервые он выглядел сбитым с толку и уже не таким уверенным, как раньше. - Об этом лучше спросить у неё, - ровным голосом, который так контрастировал с бушевавшим внутри ураганом, ответила Дельфи. Она тихо обратилась к змее, и та отползла прочь, к стене. - Пожалуй, это никто не должен знать. Она смотрела на него с вызовом, подняв подбородок. - Разумеется, - кивнул он, всё ещё слишком задумчивый, почти напряжённый. Гринвальд бросил короткий взгляд на змею. - Она тебя не тронет, - надменная улыбка коснулась губ девушки, потому что наконец-то и у неё появился повод насмехаться. - Мы продолжим или ты выдохся? - светским тоном осведомилась она, поднимая палочку. Ей предстояло проверить ещё много заклинаний, которые можно было использовать в дуэлях и которые были бы довольно безобидно, но действенны. Чёртов Непреложный Обет. Гринвальды были гостеприимными хозяевами, но вернуться в поместье оказалось на удивление приятно. Она всё ещё не считала это место своим домом, но видеть Идди среди цветочных клумб под августовским ярким солнцем было почти радостно. Ей уже тошно было от чужих домов, людей и поездов. Примчавшись в Гринготс, она даже не заглянула в поместье, несколько часов до открытия банка гуляя по полупустым улицам Лондона. - Идди так рада видеть хозяйку! Вв вернулись или уедете опять? Обед совсем не готов и... - эльфийка сновала вокруг неё, вытирая маленькие ручки, вымазанные землёй, о передник. Дельфи едва заметно улыбнулась. - Можешь закончить все дела в саду, я не голодна. И... Я сперва закончу кое-какие дела, можешь не беспокоить меня, ладно? Дельфи оставила сумку прямо в гостиной, бросив прямо на одну из ваз дорожную мантию. Она шла быстро и решительно, совсем не так, как в последний раз. Рябь прокатилась по тёмной зеркальной глади, словно след, оставленным камнем, брошенным в застывшее в вековом молчании озеро.   Дельфи практически не дышала, стараясь очистить разум, наблюдая за тем, как в зеркале начинает сгущаться чернота, постепенно приобретая очертания высокой фигуры, закутанной в плащ. - Я пришла за ответами, - спокойно произнесла она, глядя на то, как клубится чернота в самом центре высокого зеркала. - И намерена требовать их, если понадобится. - Требовать? - шелестящим эхом отозвалось отражение. - Да, отец, - кивнула она. Сейчас ей был нужен именно он. Не Тёмный Лорд, не Волан-де-Морт, чьё имя до сих пор вызывало у некоторых волшебников дрожь. Дельфи хотелось поговорить с отцом, а не учителем или повелителем. Ей нужен был отец, которого никогда не было рядом, даже в те часы, что она сидела у зеркала, слушая негромкий ледяной голос. Встретиться с отцом оказалось куда сложнее теперь, когда год назад она практически наблюдала за его падением, там, в Годриковой Впадине, не в силах что-то сделать. Болезненное чувство сдавило горло, а пальцы, сжимавшие волшебную палочку, дрогнули. Однако лицо её оставалось спокойным и невозмутимым, потому что этот разговор был куда важнее любых душевных терзаний.   - Ты нужен мне, отец, - прошептала она, делая шаг к зеркалу. - Но если будет нужно, я стану требовать ответы. Высокий холодный смех прокатился по залу, отскакивая от каменных стен. - Впервые ты похожа на мою дочь. Я думал, вечено будешь лепетать, как делала это Белла, - прошипел насмешливый голос. - Если бы не парселтанг и не твоё лицо, я бы даже усомнился... - продолжало смеяться отражение, и это было куда более жутко, чем любая самая зловещая тишина. Девушка подняла палочку, задумчиво покрутив её в пальцах. - Я могу уничтожить тебя здесь и сейчас, испепелив, к примеру, это замечательное зеркало. Как думаешь, сработает ли Адское пламя? Есть ли хоть что-то, что оно не способно разрушить, мм? Ей не хотелось прибегать к угрозам, но это, похоже, был единственный способ заставить относиться к её словам серьезно. Уверенность приятными волнами растекалась по телу, наполняя силой. И это ощущение только укрепилось, когда холодный высокий смех стих. Ей нужно было узнать про Аделлу, щитовые чары и Непреложный Обет. Даже если отец не будет знать половины ответов, это лучше, чем ничего. - О чём же ты хочешь спросить? Девушка глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Вопросов было слишком много, а спускаться лишний раз в эти мрачные подземелья ей совершенно не хотелось. Значит, разговор будет долгим. Стояла глубокая ночь, и густая мгла окутывала окрестности, когда Дельфи вышла за ворота. Несмотря на усталось, трансгрессия далась ей легко. Оказавшись на опушке дремучего, высохшего леса, куда Аделла приводила её познакомиться со стаей оборотней, Дельфи сделала глубокий вдох. Пахло мхом и сыростью. Ей хотелось просто идти вперёд, не думая ни о чём. Бездействие ща время дороги успело изрядно её измотать. Упрямо пробираясь сквозь высокую траву, которая доходила иногда до самого пояса, Дельфи подошла к лечу. Множество поваленных деревьев и сучьев валялось на земле, которая оказалась бугристой, с ямами и рытвинами. Несколько раз она чуть не подвернула ногу, но продолжала упрямо идти в чащу. Она считала шаги, прислушивалась к треску веток, которые ломались под её ногами. Всеми способами пыталась освободить голову. Ощущение времени потерялось совсем, зато впереди, чуть правее, наметился просвет. Девушка ускорила шаг. Лес расступался, и наконец, поравнявшись с крайними деревьями, Дельфи увидела поросший вереском склон холма. Она опустила на колени прямо перед небольшим ветвистым кустарником, который слегка качался на прохладном ветру. Она еле различала его насыщенный свет в стоявшей вокруг мгле. Вдруг захотелось навсегда остаться здесь. Как же, наверное, просто быть всего лишь вереском на поляне у самого склона холма. Ни боли, ни ненависти. Протянув руку, она провела рукой, цепляясь рукавами дорожной мантии о веточки, пальцы коснулись прозладных маленьких цветочков. Вот бы ей никогда не пришлось принимать ни одного решения в этой жизни... Однако прохладный ночной ветер, клонивший к земле вереск, шелестел совсем о другом. Аделла давала ей выбор, каким бы он иллюзорным не был, и нужно было выбирать.