Broken and Cursed

Гермиона Грейнджер Меряя шагами кабинет, Гермиона начала жалеть о выборе обуви. Новые туфли уже к обеду стали натирать, вынуждая женщину костерить своё пренебрежение ко всяким штукам из лавки Изольды Лемур. Ей бы очень пригодилось сейчас супер-средство для разнашивания новой обуви на несколько размеров, какие торговала владелица небольшого бутика в Косом переулке. Однако просить секретаршу заказать нечто подобное было выше гордости Гермионы. Что дальше? Средство для укладки волос будет покупать через секретаря? Совсем недавно закончилось большое совещание по итогам операции, которую провёл Гарри, и теперь они втроём остались в её кабинете. Гарри хмурился и курил сильно пахнувшие вишней сигареты, стряхивая пепел в камин. Тедди же нерешительно топтался за спинкой кресла у посетителей, не зная, куда деть руки. Настроение у всех было мрачное, ни один не решался нарушить тишину. Внезапно раздался стук. Гермиона решительно направилась к двери, на ходу снимая несколько защитных заклинаний, которыми запечатала кабинет. Она не ждала гостей. Господи, лишь бы ничего не случилось. Только не сейчас. Не снова. -Госпожа Министр, - на пороге появился мужчина с густыми строгими бровями. Уголки его губ, как и всегда, были опущены вниз, добавляя лицу ещё больше угрюмости. - Да, Робертс, - кивнула Грейнджер, пропуская его в кабинет. Саймон был работником Отдела магического правопорядка уже в третьем поколении, если она праивльно помнила. Он притворил за собой дверь и быстро окинул взглядом присутствующих, кивая Гарри. Тедди он не удостоил приветствием. - Слушаю, Саймон, - поторопила его женщина, под кожей которой уже начал разгораться нервный зуд, будто тысячи маленьких угольков высыпали ей прямо за шиворот нового костюма. - У нас крайне мало времени. - Конечно, - быстро кивнул Робертс. - Хотел сообщить, что стиратели выполнили свою работу. Память пострадавших модифицирована, поврежденные объекты восстановлены. Девочка находится в Мунго, состояние по-прежнему тяжёлое. Остальные поручения выполнены. В прессу ничего не просочилось, однако с главным редактором Пророка уже связались, если журналистам всё же удасться что-то пронюхать, публикаций не будет. - Отличная работа, Саймон. Спасибо, - устало улыбнулась ему Гермиона. - Как родители девочки? - Они думают, что она подверглась нападению одичавшего волка, напавшего на поселение. Кажется, у них есть ещё один сын, но его следов не нашли, возможно, он на учёбе или был в городе у родственников. Видимо, их разум помутнился от потрясения, раз не помнят, где же второй их ребёнок. - Возьмите это под особый контроль, Робертс. - Да, госпожа Министр. - На этом всё? Мужчина кивнул. - Мы обсудим некоторые вопросы позже, Саймон, - впервые заговорил Гарри. - Нужно устроить встречу после обеда на глав подразделений. - Конечно. Гермиона закусила губу, начиная раздражаться из-за этого почти неестественного спокойствия одного из лучших её сотрудников. Как они, в самом деле, могут так сухо обсуждать случившееся? Шестилетняя девочка, почти разодранная оборотнем. Трое мёртвых магглов. Четверо авроров ранено. И только один оборотень убит. Ни одного взятого в плен, хотя, как выразился Гарри, шкуры им потрепали знатно. Вот только что это изменит теперь? Она глубоко вздохнула, вновь запечатывая дверь и накладывая на неё заклинание, которое избавит от лишних посетителелей. Если начнется Армагедон, кто-нибудь пришлёт им Патронус. Остальное - в пекло. - Хм... - задмучиво протянул Тедди, глядя на пляшущие в камине языки пламени. Гермиона обернулась. На короткий миг ей показалось, что она видит профиль Ремуса Люпина, но наваждение быстро прошло, стоило молодому человеку заговорить. - Мне кажется, стоит всё же привлечь к работе легелиментов. Не находите, что это даже звучит странно? Как родители могут не помнить, куда делся их сын? Да, они едва не потеряли дочь и испытали колоссальный стресс, но ведь не сошли с ума! Молодой человек нервно забарабанил пальцами по спинке кресла для посетителей. - Возможно, ты прав... - медленно протянул Гарри, выбрасывая окурок в камин. - Это же бред, у меня просто в голове не укладывается... - теперь наступила очередь молодого Люпина мерить шагами кабинет. - Нападению явно подверглись четыре дома, но вы не нашли никого - ни раненных, ни убитых... Одна семья с девочкой, в другом доме тела пожилой пары, в третьем - погибла женщина, а её пожилые родители были ранены... Что с четвёртым домом? Неужели он был совершенно пуст? И как соседи могут не помнить, подвергался ли он нападению, если дома смотрят буквально окна в окна? Тедди озвучивал мысли самой Гермионы, и от этого неприятный холодок бежал вдоль позвоночника. Молодой человек был прав. Несостыковки слишком бросались в глаза. - Мы прибыли слишком поздно, - сокрушённо пробормотал Гарри, с силой ударяя кулаком по ноге. Он выглядел уставшим и расстроенным, а порез на шее всё ещё не выглядел вполне зажившим. - У тебя есть идеи, что за стая это могла быть? - обратилась к Тедди Гермиона. Тот лишь угрюмо покачал головой. - Ни одна из тех, что известна нам. Вернее, что зарегистрирована в Министерстве. Судя по описанию очевидцев, они могли прийти из Северной Европы, с материка. Грейнджер нахмурилась. Как будто им не хватает собственных оборотней. - Тедди... - начала она, даже не пытаясь говорить с ним тоном Министра Магии, - мне очень нужно, чтобы ты смог выяснить как можно больше у лояльных властям стайн. Я не могу попросить никого другого, хотя прекрасно понимаю, что это задание подвергнет тебя опасности. Однако твоего отца до сих пор помнят и уважают многие оборотни, поэтому сложно представить кого-то, кто справился бы лучше сына Ремуса Люпина. В кабинете повисла тишина. Гермиона старалась не смотреть на Гарри, хоть и чувствовала на себе его прожигающих взгляд. Он должен понять. У них действительно нет выхода. К тому же, дар метаморфомага обеспечит Тедди наилучшее прикрытие. - Я сделаю всё, что необходимо, - минуту спустя спокойно ответил Люпин. Грейнджер кивнула, улыбнувшись мальчику, которого считала своим племянником. Который рос у неё на глазах и теперь порой так сильно напоминал собственного отца, воспоминания о котором потускнели со временем, что в глазах начинало щипать. Она Министр Магии и обязана принимтаь тяжелые решения. - Тогда постарайся закрыть все дела в ближайшие две недели. И ещё... Я сообщу в твоему руководству о специальном задании. Однако детали его будем знать только мы трое. Тедди внимательно посмотрел на неё, склонив голову на бок. - Считаешь, что мы не должны никому доверять? - тихо спросил он, правильно улавливая тон беседы и обращаясь к ней, уже не как к Министру Магии. И Гермиона была этому рада. - Я не знаю, - честно призналась она. - Мы так ничего и не выяснили о причинах пожара в Архиве, так что... Да, самые важные вопросы я теперь склонна доверять только самому близкому кругу. Они снова замолчали. Гарри присел на край её стола и начал подкидывать вверх закупоренную чернильницу, ничего не говоря. - Никто из известных мне оборотней не смог бы так искусно зачаровать память, что даже команда Стирателей не смогла заметить чего-то подозрительного, раз уж теперь требуется консультация легелимента, - продолжил рассуждать вслух Тедди. - И что ты хочешь этим сказать? - поднял взноял на крестника Гарри. Гермиона только теперь заметила, что воротник его рубашки пропитался кровью, и поспешно подошла к столу, доставая из ящика настойку бадьяна. Гарри устроился поудобнее, чтобы ей было проще расстегнуть несколько верхний пуговиц его рубашки и обработать рану. Гермиона даже не смотрела на Тедди, останавливаясь рядом с лучшим другом - крестник Гарри был одним из немногих, кто знал пароль на запечатанном кабинете Главного Аврора Поттера. Так что уже почти два года назад он успел застать их, ещё не успевших нормально натянуть одежду и привести в человеческих вид письменный стол Гарри. Поэтому Тедди Люпин был единственным, кто знал о всей сложности взаимоотношений лучших друзей. Гермиона помнила, как едва удержалась тогда, чтобы не оглушить молодого Люпина, который так бесцеремонно ворвался в кабинет крёстного ради обсуждения своего перевода в другое подразделения. Конечно, ведь он знал, что кроме них с Гермионой там никого нет. - Я думаю, что им кто-то помогал, - вырвал её из воспоминаний голос Люпина. - Мне очень хочется ошибаться, но пока всё выглядит так, будто они... - он осёкся, а затем его голос зазвучал глуше: - ...пополняли стаю. И раз сигнал тревоги поступил так поздно, можно преположить, что их прикрывали волшебник. И не самый рядовой при этом. - Среди оборотней тоже могут быть талантливые волшебники. Ремус был отличным примером, - возразил ему Гарри. - Да, но кто-то ведь продолжал прикрывать их во время полнолуния, когда они крушили те дома на окраине поселения. Колдовать в волчьем обличье не способен даже самый одарённый маг. В этом был смысл. - Да, скорее всего ты прав, но это только усложняет дело. - Кто из реваншистски настроенных волшебников в последнее время проявлял подозрительную активность? - обратилась Гермиона к Гарри, отставляя прочь бутылёк с бадьяном и принимаясь очищать кожу и рубашку мужчины от засохшей крови. - Никто, - хмыкнул Поттер. - Они сидят по норам, точно змеи. Но мы не можем игнорировать, как активизировались в последнее время радикалы и консерваторы. - Ты про чистокровную аристократию? - спросил у него Тедди, которого раньше не посвящали в эти разговоры. - В том числе и про них, - дёрнул плечом Гарри. - Нам не нравится, что они начали объединяться в своего рода союзы в последние несколько лет. С тех пор, как мы амнистировали бывших заключенных Пожирателей смерти. Она не озвучит это вслух, ведь тогда придётся признать, что они погорячились. Раненый лев остаётся львом, но вот только им не было известно, что и змея с вырванными зубами всё ещё способна плеваться ядом. - Но ведь это просто волшебники, не согласные с политикой Министерства... - пробормотал Тедии. - Не думаю, что кто-то из них причастен к случившемуся. - Но ведь Теодор Нотт всё же хранил у себя опасный артефакт, - обтекаемо заметил Гарри, не уточняя, что речь шла о Маховике. - И вообще, - Гарри резко поднялся на ноги, застёгивая рубашку. - Это ведь ты сейчас заделалась подружкой Малфоя, может, выяснишь у него, причастны ли к случившемуся его приятели из числа бывших владельцев метки и им сочувствующих? - голос мужчины прозвучал неожиданно зло. Гермиона удивлённо посмотрела на Гарри, на мгновение растерявшись. - Только благодаря Малфою мы сдвинулись с мёртвой точки в изучении артефакта, - проговорила она, неодобрительно глядя на Гарри. - Мне приходится держать это дело на личном контроле. Или, по-твоему, я должна дать ему бессрочный пропуск в Отдел Тайн без всякого сопровождения? - она выгнула остро очерченные брови, стараясь вложить в голос как можно больше сарказма. - Я всё равно не доверяю Драко Малфою. Слухи, которые до нас доходят... - В слухах, которые до нас доходят, ни разу не фигурировал Драко Малфой, - отрезала она голосом, не терпящим пререканий. - Он не имеет никакого права попрекать меня тем, какой я отец! - наконец взорвался Гарри. Теперь всё встало на свои места. Хрупкий мир, который, как казалось Грейнджер, установился между бывшими школьными неприятелями, разбился о колкие замечания Драко Малфоя, которые тот не посчитал нужным держать при себе. Что ж, этого стоило ожидать. Раз уж он не приеинул сообщить Гермионе, какими замечательными родителями он считает их с Поттером, наивно было полагать, что Гарри избежит той же участи. Она успокаивающе положила руку мужчине на предплечье. - Он просто переживает за своего сына. Ты должен его понять. Гарри тряхнул головой, но отодвигаться не стал. - Ладно, - наконец буркнул он. - Но на твоём месте я бы постарался это использовать Гермиона. Раз вы с Малфоем теперь ладите, из этого нужно извлечь пользу. Гермиона вскинула брови. - Хочешь, чтобы я попросила его шпионить для нас? - вымолвила она с явным неверием в голосе. - Как считаешь, насколько далеко он отправит меня с такими заявлениями? Гарри усмехнулся. - Не далее, чем пять минут назад ты сама сказала, что Драко Малфой не вращается в кругах, оппозиционно настроенных к Министерству. Насколько я знаю, он вообще ведёт довольно замкнутую и закрытую жизнь. - Тогда что ты имел в виду? - Ты можешь попробовать убедить его сотрудничать с нами, я имею в виду, еще больше сотрудничать, - с нажимом на последнее слово проговорил Гарри. - И тогда, если вдруг он заметит или случайно узнает о чем-то, что может иметь значение... - Он сразу же явится ко мне с новостями? - саркастично проговорила женщина. - Может быть и да, - пожал плечами мужчина. - Какую бы закрытую жизнь не вёл Драко Малфой, обрывки информации, недоступной нам, могут долететь до него. - Ладно, я подумаю над этим, - сдалась, наконец, Гермиона. Поттер тяжело вздохнул. Тедди продолжал в нерешительности топтаться у кресла для посетителей. - Нужно решить кое-что ещё. Грейнджер села за письменный стол и начала искать что-то в бумагах, пока, наконец, не остановила взгляд на одной из папок. - Ага, Калебан Рид... - прочитала она имя, отпечатанное жирным шрифтом прямо над колдографией мужчины с густой каштановой щетиной. Тедди тут же вскнул голову. - Что с ним? - Нет-нет, всё в порядке, просто я хотела задать тебе пару воросов о нём, ну, насколько я знаю, вы знакомы лично. - Да, всё так. И я руку готов отдать на отсечение, что Калебан не имеет никакого отношения к случившему. Он никогда бы... - Тедди! - Гермиона подняла руки в успокаивающем жесте. - Всё в порядке, погоди. Люпин кивнул. - Мы хотели предложить Калебану Риду должность преподавателя по уходу за магическими существами в Хогвартсе в следующем учебном году. Что ты думаешь об этом? Он справится? Молодой человек удивлённо заморгал, вызвав у Гермионы улыбку. Он выглядел совсем как мальчишка теперь, ошарашенный и растерянный. - Но... Что с Хагридом? - недоумённо спросил он. Гермиона тяжело вздохнула, но Гарри опередил её. - Он сильно сдал в последнее время, - с грустью проговорил Гарри. - Ещё и Грохх тяжело болеет и, скорее всего, дни его сочтены. Боюсь, это ещё больше подточит здоровье Хагрида, а он уже совсем не молод. Они с Гермионой обменялись обеспокоенными взглядами, даже не пытаясь скрыть их от Тедди. - Но вы не думаете, что лишать его должности преподавателя в этих обстоятельствах только навредит? - Мы разговаривали с Хагридом, - тихо ответила ему Гермиона. - Он сам сказал, что у него больше нет сил совмещать обязанности учителя и лесничего, поэтому... - она тяжело вздохнула, не находя слов. Ей было тяжело вспоминать поседевшего, осунувшегося и изрядно постаревшего полувеликана, который раньше казался таким сильным и несокрушимым. В такие моменты ещё острее ощущался неукротимый бег времени, который сметал их всех, будто фигуры с шахматной доски. - Ладно.... Но ведь решение о назначении преподавателей принимает директор, - робко спросил Тедди, но Гермиона лишь отмахнулась. - Макгонагалл стара. Мы сможем продавить любую кандидатуру. - К тому же, две трети Совета попечителей под контролем, так что это вообще не проблема, - заверил крестника Гарри. - Тедди, скажи, это крайне важно: мы можем доверять Калебану Риду? Он безопасен для детей? Люпин поморщился, а затем угрюмо посмотрел на Поттера. - Дамблдор доверил моего отцу преподавать защиту от тёмных искусств. Почему же стало опасно допускать оборотня до занятий с детьми теперь? Гарри устало потёр переносицу. Крестник смотрел на него со спокойной решимостью. Он явно готов был обороняться. Казалось, даже русая чёлка, спадавшая ему на лоб, стала темнее. Гермиона тактично не вмешивалась в разговор. Она повернулась к волшебному окну и всматривалась в затянутое тучами низкое лондонское небо, в котором совершенно не чувствовалось скорое наступление лета. - Тедди, дело совсем не в этом. Просто мы ничего не знаем об этом Риде. Но твоих слов будет вполне достаточно. - Тогда я полностью одобряю его кандидатуру, - серьёзно ответил молодой человек. - Прекрасно! - наконец вмешалась в разговор Гермиона. - Тогда вопрос решён, Макгонагалл я сама поставлю в известность. Так... Предлагаю обсудить детали твоей командировки ближе к делу. Но лучше бы тебе разобраться со всеми делами как можно раньше, идёт? - Да, конечно. Тедди кивнул, лицо его оставалось таким же сосредоточенным, и даже неглубокая складка залегла между бровей. Он сделал несколько шагов к двери, а затем неуверенно обернулся на крёстного, переводя взгляд с того на Гермиону. Гарри подхватил мантию и спрятал волшебную палочку в карман. - Идёшь обедать? Женщина лишь покачала головой. - Не могу, мне нужно встретить Малфоя в Атриуме. Поттер слегка скривился. - Может, уже оформишь его в штат? Или тебе доставляет удовольствие каждый раз таскаться по Министерству в качестве провожатой? Грейнджер тяжло выдохнула, пытаясь сохранять спокойствие. - И кем же его следует оформить? Невыразимцем в Отдел тайн? Гарри, давай без этого. Ты прекрасно всё понимаешь. Она махнула волшебной палочкой, распечатывая дверь, и Тедди взялся за ручку. - Хорошего дня, Гермиона! - пробормотал он. - Гарри, я буду в Приёмной. Какое-то время они стояли, сверля друг друга взглядом. В зелёных глазах светилось что-то ещё, вовсе не связанное с недавней перепалкой со старым школьным неприятелем. Наконец, Поттер дёрнул уголком губ, невесло усмехаясь. - Это всё... - он окинул её взглядом, - ...помогает в изучении маховика? Женщина внутренне напряглась, не вполне уверенная, как ей стоит ответить. - Что - это? Он издал негромкий смешок. - Уже две недели ты стала носить все костюмы, делать причёски и краситься. Я ни разу не видел тебя с накрашенными губами. Уж помаду я бы точно заметил, - он фыркнул, покачав головой. - Хотя бы на вкус. Так что... Ты так не выглядела раньше. - А ты не тащил любовниц прямо к себе в Аврорат, - парировала Гермиона. - Так дело в Тине? Грейнджер поджала губы, недовольно глядя на лучшего друга. Где-то на задворках сознания заворочалась мысль, что помаду стоило бы обновить. - Нет, Гарри. Просто ты ведёшь себя слишком безответственно. Вас может увидеть Перси. Да кто угодно ещё. Правда хочешь, чтобы сплетни дошли до Джинни? - Не переводи тему, - ошетинился Поттер. - Не тебе меня судить. - Отлично. Я и не пытаюсь. Просто думаю о наших семьях в отличие от тебя. Поэтому, чёрт возьми, не будь таким безалаберным, Гарри. - Мм, Гермиона, а перед Малфоем ты тоже крутишься, думая о наших семьях? Гермиона задохнулась от негодования. - Уверен, что тебя никто Конфундусом не шарахнул? Может, всё же стоит позвать целителя? - ледяным тоном осведомилась она. - И да, именно это я и делаю. Забочусь о наших семьях. Унижаюсь, прося Драко Малфоя работать с нами, потому что никто другой, к превеликому сожалению, помочь нам не может! - теперь её голос звучал резко. - Прекрасно, что ты считаешь, что именно ради этого я с какой-то стати посмела накрасить губы и уложить волосы! Конечно, ведь это могут делать все волшебницы в Министерстве, кроме Гермионы Грейнджер. - Я... - казалось, Поттер пошёл на попятную. - Тебя ждёт Тедди, - отрезала Гермиона, отворачиваясь от него и подходя к окну. Взгляд зелёных глаз прожигал дыру где-то между её лопаток, пока не раздались быстрые шаги. Гарри подошёл к ней, слегка приобнимая сзади. Его голос звучал виновато. - Прости, я..переборщил. Просто меня разозлили слова Малфоя, а тут же встречаешься с ним чуть ли не по четыре раза в неделю. Ещё и все эти новые юбки и каблуки... - он слегка сжал её плечи. - Ты отлично выглядишь, правда. И да, я дурак. Тина же... Мы виделись всего пару раз, я назначал официальные встречи для интервью, которое в самом деле выйдет в Пророке. За кого ты меня принимаешь? Грейнджер лишь покачала головой, не поворачиваясь к нему. - За Гарри Поттера? - с лёгкой усмешкой произнесла она. Гарри рассмеялся. Он легко поцеловал её чуть ниже шеи и отошёл. - Ладно. пойду пообедаю с Тедди, ты тоже не забудь про перерыв. Хорёк подождёт. - Ладно, - она мягко улыбнулась, обернувшись. Дверь захлопнулась, и Гермиона наконец осталась одна. Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела на небо, которое успели заволочь тучи. Ей не хотелось думать о том, был ли прав Гарри. Или о Тине Блэймур, которая влезла в их небольшой устойчивый мирок. Драко Малфой сказал, что она неважно выглядит. Драко Малфой, который сам казался моложе и свежее, чем она, Гарри или Рон. В этих своих идеальных мантиях, с тростью и чёртовыми пепельными волосами, в которых не было и намёка на седину. Откуда вновь это чувство, как тогда, на чётвёртом курсе в Хогвартсе перед Рождественским балом, когда она была всего лишь пятнадцатилетней девчонкой, которую никто из мальчиков не воспринимал как ту, кого можно было пригласить на танцы? Она не может, не имеет права ощущать нечто подобное четверть века спустя. Но Драко Малфой сказал, что она плохо выглядит, и отрицать, что это действительно задело её, было просто глупо. По крайней мере, не признаваться самой себе было совсем смешно. Она была уверена, что давно пережила это: ум Гермионы заслонял, перевешивал всё остальное. Она могла быть доброй или справедливой, красивой или нет, но, вспоминая о ней, первое и даже единственное, что упоминал бы любой случайно взятый человек - это ум самой одарённой ведьмы поколения. Возможно, сюла можно ещё прибавить роль героини войны. Но всегда, в первую и все последующие очереди, она была умной ведьмой. Гермиона правда думала, что приняла это. В самом деле, не может же её, Министра Магии, уже много лет как жену и мтаь двоих детей, до сих пор волновать, что ни один человек, вспоминая о ней, не скажет в первую очередь о такой незначительной вещи, как простая женская красота? Самое же обидное было в том, что Грейнджер прекрасно понимала, что может выглядеть как угодно, и, в целом, она не хуже многих симпатичных ведьм, но не было такой красоты, что затмила бы её ум. И что-то самое женское внутри неё до сих пор это задевало. Как тогда, ещё в пятнадцать. И Драко Малфой, не подозревая, вновь открыл этот ящик Пандоры, случайно оброненными комментариями смахнув с него толстый слой пыли, что успел образоваться за годы, пока Гермиона строила карьеру, металась между Министерством и семьёй, всё чаще делая выбор в не в пользу второй. Горечь чувствовалась на языке, как крепкий несладкий кофе, дешёвый и маггловский, который она иногда пила, не умея нормально заварить зерновой. Она бросила взгляд на часы. Оставалось ещё минут двадцать, и нужно будет идти встречать Драко в Атриуме. Может, Гарри прав, и ей стоит оформить Драко кем-то вроде консультанта, хотя... Если всё же удасться попросить его узнать что-то о настроениях в чистокровных кругах, лучше было бы не светить его связь с Министерством. По крайней мере, не акцентировать на ней внимание. Женщина подошла к столу и выудила из сумочки помаду, взмахом палочки призывая небольшое зеркало. По крайней мере, она не даст ему повода поиздеваться над её измождённым, вымотанным из-за переработок видом. Чёрта с два, Драко Малфой. Скорпиус Малфой Стоя здесь и упрямо глядя в не по-летнему пасмурное небо, Скорпиус упорно ждал, когда утихнет жжение в груди. Он прикусил щёку, надеясь, что хотя бы физическая боль его отвлечёт, но помогало плохо. Это всё было так несправедливо. Разве он виноват в том, что кошка Розы заболела? Или в том, что он - Малфой, в жилах которого течёт чистая волшебная кровь? Почему его вечно судят за то, на что он не способен повлиять? Острая несправедливость впивалась в сердце жёсткими колючками. Ему до смерти надоело оправдываться за то, кем он был и кем никогда не был. Сын Волан-де-Морта, Малфой, слизеринец, наследник запятнавшего себя рода мучителей магглов. Скорпиус горько рассмеялся, и обрывки его смеха подхватил ветер, унося прочь. Мысли, крутившиеся в голове, были совсем невесёлыми. Пора было признать, что она будет презирать меня, кем бы я ни был на самом деле. В глазах Розы я всегда буду сыном и внуком Пожирателей смерти, не заслуживающим даже нейтрального отношения. Человеческого. Он честно пытался не думать об этом и наступившая пора экзаменов пришлась очень кстати. Скорпиус максимально сосредоточился на подготовке, дни напролёт буквально зазубривая весь необходимый материал. Но теперь, когда впереди маячила лишь Астрономия, к которой было особо не подготовиться, меланхолия стала накрывать его с утроенной силой. Даже Альбус, который в последнее время, казалось, ничего не замечал вокруг, уже пару раз пытался выяснить, что случилось. Но Скорпиусу не хотелось отвечать. Что, в самом деле, он мог рассказать? Про Шармбатон, который мрачной тенью маячил в скором будущем? О словах Розы? Она была кузиной Альбуса, и Скорпиус не хотел их ссорить, а реакция вспыльчиволого лучшего друга была вполне предсказуемой. Хорошо ещё, что почти все студенты были заняты сдачей экзаменов, так что никто особо не лез к нему с вопросами или желанием пообщаться. Поэтому он был вполне свободен и волен проваливаться в меланхолию, убегая из замка, и даже не пытаться вытащить себя из этого. Скорпиус зажмурился, прислушиваясь к себе и шуму ветра в ушах. Казалось, что он тонул, но ведь должен быть какой-то выход. Мама всегда говорила, что нет ситуаций, к которым нельзя было бы подобрать ключ. Вдруг ему вспомнились слова, сказанные Альбусом в начале этого учебного года. Лучший друг тогда заявил, что им нужно изменить всё. Стоило признать: они и вправду всё изменили, буквально перевернули с ног на голову. Но этого было недостаточно. Самому Скорпиусу было пора по-настоящему принять, кем он был. Малфой так долго стремился быть хорошим, правильным, ведь мама учила его добру. Она верила в то, что говорила. А её имя в газетах марали грязью, приписывая связь с Тёмным Лордом и рождение бастарда вместо истинного наследника Малфоев. Только в этом году, когда властям нужно было замести следы некрасивой истории, случившейся осенью, выпустили опровержение наличию в Британии действующих маховиков, и это, наконец, обелило имя его семьи. Только вот это следовало сделать, когда мама болела и читала дрянь, публикуемую в газетах. Сейчас ей уже всё равно. Как, наверное, и самому Скорпиусу. Четверть часа спустя юноша, переодевшись в спортивную форму, шёл к квидиччным раздевалкам, чтобы оставить там вещи, а затем немного полетать перед сном. Ему всё ещё хотелось проветрить голову. Альбуса снова не было в спальне, а на столе была короткая записка: Я у Д. Прикрой. Ал нацарапал её явно второпях. Скорпиус закатил глаза. Хогвартсу пора было доплачивать Дельфине за такую усердную учебную подготовку одного из студентов. Впрочем, Альбус сдал часть экзаменов исключительно благодаря ей, и это стоило признать. Учитывая, сколько уроков он пропустил в этом году, даже получение проходного балла казалось недостижимой целью. А Альбус смог сдать несколько предметов на Выше ожидаемого. Вот уж точно, сильно выше ожидаемого оказались подобные результаты. К тому же, у Скорпиуса освободилось время для собственной подготовки, что не могло не радовать, как и то, что в расписании значился теперь последний экзамен, а до него - целые выходные. У него самого был только один неприятный инцидент, и тот был связан, как назло, с профессором Уизли. Скорпиус до сих пор считал, что отец Розы завысил ему оценку, которая не тянула на Превосходно. Исключительно из-за последнего практического экзаменационного задания. Им оказался всего лишь боггарт. Однако Скорпиус, по всей видимости, был совсем выбит из колеи ссорой с Розой. Когда из громоздного старинного сундука появилась тень, тут же принявшая облик самого Скорпиуса, юноша в первую секунду даже не понял, что к чему. А затем блондин, как две капли воды похожий на Малфоя, поднял голову. Его взгляд был холодным и жёстким. На губах играла презрительная усмешка, когда он закатил рукав рубашки. Чёрная татуировка змеи оплетала бледную кожу. Скорпиус попятился назад, потеряв дар речи. Все заклинания, которые он знал, вылетели из головы. Он споткнулся, натолкнувшись спиной на препетствие. Скорпион. Одобрительный взгляд мерзкой женщины с жабьим лицом. Ужас, леденящий и сковывывающий, пригвождал его к полу, не давая пошевелиться. Скорпиус Малфой, каким он наверняка был в той реальности, где победил Тёмный Лорд, склонил голову на бок, ещё шире растягивая губы в усмешке. Голос профессор Уизли донёсся до юноши будто бы издалека, и он наконец вышел из оцепенения. - Р..ри... - он закашлялся, чувствуя, как волшебная палочка трясётся в руке. - Ридикулус! Заклинание вышло слабоватым. Он даже улыбки из себя не выдавил, когда на чёрной рубашке двойника появилась розовая бабочка в голубой горошек, а жуткая татуировка превратилась в рисунок оранжевой белки, которая махала хвостом. Это было..странно. И ему всё ещё не было смешно. Но боггарту, кажется, хватило и этого замешательства, а также нескольких неуверенных смешков профессора Уизли. Тот похлопал его по плечу и отпустил с экзамена, заявив, что он отлично справился. Юноше не хотелось смотерть в глаза Рона Уизли. Потому что он боялся увидеть в них сочувствие. В последний раз, на третьем курсе, его боггарт превратился в чёрный гроб, обитый серебряной парчой. Но это было давно. Он и подумать не мог, что увидит сегодня нечто другое. Что увидит себя Пожирателем Смерти. Он даже не знал, как выглядит Чёрная Метка, и воображение наверняка исказило её образ. Татуировка на руке отца была едва заметна, и точных линий разобрать было нельзя. Пожалуй, в остальном экзамены прошли вполне сносно. Наверное, останься он в школе на следующий год, со своими оценками даже смог бы претендовать на должность старосты... Возможно, это могло бы знать каким-никаким аргументом для отца. Тучи сгущались, и это заставляло Скорпиуса прибавлять шаг. Ему как раз осталось пройти совсем немного до развилки, где дорожка раздвоится, ведя учеников либо к хижине лесничего, либо к квидиччным раздевалкам. И тут из-за поворота в него за всей силы влетела невысокая девчонка, которая точно упала бы, не успей Малфой её подхватить. Салазар, только этого ему не хватало. Он мечтал побыть один и сбежать ото всех подальше. Девочка тоненько пискнула, покачнувшись, а затем подняла на Скорпиуса по-летнему тёплые, карие глаза, которые буквально контрастировали с серой и предгрозовой природой вокруг, лишённой всяких красок. - Скорпиус! - воскликнула сестра Ала, улыбнувшись, но тут же осеклась, нахмурившись. Её глаза стали серьёзными и в них промелькнуло выражение, отчего-то так знакомое Малфою. Он выдавил из себя вежливую улыбку. - Привет, Лили, - голос всё равно звучал недостаточно дружелюбно. - Что-то случилось? - она ещё сильнее свела тёмно-рыжие брови. - На тебе лица нет. Он смежил веки, а потом медленно проговорил. - Всё в порядке, просто хотел немного полетать вечером. Лили обернулась на стадион. Тёмно-рыжие волосы хлестнули её по лицу. Это было удивительно, но младшая дочь Поттеров не была похожа на своих кузенов и кузин Уизли с огненной шевелюрой и множеством ярких веснушек. Сейчас, в тусклом свете солнца, спрятавшегося за облаками, Скорпиус разглядел это впервые. Второкурсница была похожа, словно сестра, на свою собственную бабушку, которую Малфой видел во вдоре дома Поттеров в канун Хеллоуинна восемьдесят первого года. Те же тёмно-рыжие гладкие и прямые волосы, наверняка те же самые бледные и редкие веснушки, которые были едва заметны. Она так была не похожа на Розу. Её кузина ни разу в жизни не смотрела на него с таким участием. - Вряд ли это хорошая идея, я была у Хагрида, помогала ему с нюхлерятами, он велел мне быстрее бежать в замок, пока не начался ливень. Словно в подтверждение её слов на них налетел сильный ветер, который, однако, всё же был летним и не пронизывал до костей. Скорпиус с тоской посмотрел на квидиччные кольца, маячившие вдалеке. - Наверное, ты права, - нехотя подал плечами он. - Если ты хочешь побыть один, я могу показать тебе одно место в замке, о котором почти никто не знает, - заговорщицки произнесла Лили, когда они вместе двинулись в сторону замка. Скорпиус удивлённо поднял брови. - Секреты замка, о которых знает только второкурсница с Гриффиндора? - с явной иронией в голосе спросил он. - Почему же только я? Просто мало кто из учеников, - отмахнулась девочка, словно он сказал какую-то глупость. - Мне дядя Рон показал. Мы даже приходили туда, и он помогал нам с Хьюго готовиться к экзаменам. - А ещё говорят, что это слизеринцы всегда пытаются использовать связи... - произнёс парень насмешливо. От этой незатейливой беседы его настроение начинало медленно ползти вверх. - Ну, у меня брат слизеринец, имею право, - отшутилась Лили. - Когда папа и дядя Рон учились на пятом курсе, Прорицания у них начал преподавать один из кентавров. Из тех, что живут колонией в Запретном лесу. Но они ведь не очень доброжелательны к людям, так что изгнали его, посчитав предателем. Ну, что он согласился рассказывать секреты кентавром людям. Тогда Дамблдор создал для него настоящий кусочек леса прямо в одном из кабинетов на первом этаже, чтобы тот мог чувствовать себя как дома. Сейчас Флоренц вернулся обратно, его простили другие кентавры, и даже раз в семестр старшекурсников, изучающих Прорицания, отводят на факультативное занятие в лес. Об этом мне Тедди рассказывал. - Хочешь сказать, на первом этаже замка есть кабинет, зайдя в который, окажешься в созданном магией Запретном лесу? - недоверчиво спросил Скорпиус. Будь это правдой, такое место обязательно облюбовали бы компании студентов в ненастные дни, и пришлось бы составлять расписание посещения для этого бывшего кабинета Прорицаний. - Я покажу тебе его сейчас и заставлю взять свои слава обратно, Скорпиус Малфой, - воинственно произнесла второкурсница и рассмеялась. - Мне бы такую смелость в двенадцать, чтобы угрожать четверокурсникам, - поддел девчонку он. - Вообще-то, мне уже тринадцать. А будь у тебя целый вагон смелости, попал бы в Гриффиндор, - весело отозвалась Лили. Малфой пожал плечами. Было что-то забавное в правилах зачисления студентов на первый курс. Например, Ал, праздновавший день рождения в середине сентября, был старше почти всех сокурсников. А Скорпиусу, сдавшему практически все экзамены, пятнадцать исполнится только в конце месяца. Видимо, Лили тоже отмечает день рождения гле-то в середине учебного года. - Зато слизеринцы хитрые, - парировал юноша. - Иначе как бы я вытянул из тебя такую полезную информацию, как сведения о кусочке настоящего леса внутри замка? Девочка громко рассмеялась. Первые капли дождя упали Скорпиусу на щёку, и он вытер их тыльной стороной ладони. - Я рассказала тебе об этом кабинете по собственной инициативе, - улыбнулась Лили. - Слишком уж ты кажешься сегодня грустным. Оставшийся путь до замка они преодолели бегом, пытаясь успеть до ливня. Лили провела его в коридор, который не так часто посещали студенты, ведь там не проводил занятия ни один из профессоров. - Алохомора! - гриффиндорка направила палочку на замок одной из непримечательных дверей, которая, однако, оказалась чуть шире обычной. Может, чтобы в неё без труда мог протиснуться кентавр? Скорпиус и Альбус не посещали Прорицания, так что парень ничего не слышал об этих факультативах и преподавателе Флоренце. Лили оглядела коридор, убеждаясь, что их никто не видит, и юркнула в кабинет. Скорпиус зашёл следом и замер, поражённый. Он действительно оказался в самом настоящем лусу, только более солнечном и светлом, чем тот, что окружал школу. Вместо каменного пола под ногами была мягкая трава, а над головой перетали с ветки на ветку птицы, поющие тихие вечерние песни. Это была такая же магия, как потолок в Большом зале, который прямо сейчас должен был бушевать грозой над головами студентов, пришедших к самому началу ужина. Волшебство. - Вау, - выдохнул Малфой, проходя вглубь кабинета. Звука шагов было не слышно в мягкой траве. - Вот тут поляна, где они занимались. Здесь всегда хорошая погода, ведь кентавр учил их читать будущее по звёздам, а для этого должно быть ясно, - девочка потянула его немного вправо за рукав мантии. - Хочешь посещать курс Прорицаний в следующем году? - Наверное, - пожала плечами девушка, обернувшись. - Только ради кентавров, - добавила она с улыбкой. Скорпиус продолжил осматриваться, пока не заметил, что сестра Альбуса незаметно подошла почти к самому выходу из кабинета. Он даже не сразу нашёл её взглядом, выходя из-за деревьев. - Запри дверь любым заклинанием, когда будешь уходить, - попросила она. - А ты куда? - Ну, ты ведь хотел побыть один, - Лили склонила голову набок. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая волосы девочки в самый настоящий красный. Точь-в-точь как на форменной гриффиндорском галстуке. Только сейчас Скорпиус вспомнил, почему оказался здесь. О неудачном разговоре с Розой, её словах об Астории, что заставляли его болезненно морщиться. Мрачные мысли о собственной жизни гнали его на поле в канун грозы. - Ты можешь остаться, если хочешь. Так даже веселее. Следующий час они просто болтали об экзаменах и учителях, сядя на мягкой траве. Теперь Малфою было понятно, почему из всей семьи у Альбуса самые тёплые отношения именно с младшей сестрой, не считая, конечно, Джинни. В этом году, когда они брали второкурсницу с собой в библиотеку, и Скорпиус помогал ей с домашними зданиями, девчонка ему показалась совсем другой. Просто милой и доброй девочкой, застенчивой и даже робкой. Сегодня же Лили Поттер показала себя совсем другой. Оказывается, она была умнее, чем могло бы показаться. И вполне уверенно поддерживала разговор, рассказывая бесконечное число историй из жизни её большой семьи. За все годы дружбы с Алом он столько не узнал о его родственниках, сколько за этот вечер. Гермиона Грейнджер - Ты назначаешь встречи принципиально вместо обеда или предпочитаешь общаться со мной исключительно на голодный желудок? Думаешь, это прибавит тебе остроумия, Грейнджер? Светловолосый мужчина поднял тёмные брови, которые заметно контрастировали с бледной кожей и серебристыми, почти прозрачными в свете ярких огней Атриума глазами. - И тебе доброго дня, Драко, - подчёркнуто-вежливо ответила Гермиона, останавливаясь перед ним. - Ты всегда можешь скорректировать время посешений. - Ну что ты, Грейнджер. Я не хочу ломать график самого Министра Магии, - ответил он, и из уст Малфоя это звучало так, будто она работает здесь мелкой сошкой на побегушках у какого-нибудь руководителя подразделения. Гермиона едва не скрипнула зубами от досады. Господи, как же сильно он её раздражал. И пяти минут не прошло, как он вышел из камина в Атриуме, даже не запачкав своей длинной тёмной мантии, а она уже кипела. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она поручила Тедди ответственное задание, и сегодня утром они провели длинную и основательную встречу на троих, обрисовывая цели и задачи, а также пути их достижения. Возможно, Люпин был слишком молод, однако никому другого она просто не могла доверять в той же степени, что и мальчику, выросшему на её глазах. Гермиона одёрнула себя. Тедди Люпин давно вырос и теперь был прекрасным молодым специалистом, серьёзным и вдумчивым, как его отец. Он справится. Гарри ничего не сказал ей, увидев сегодня на каблуках и в приталенном чёрном платье, зато секретарша утром рассыпалась в комплиментах. Теперь же, стоя посреди Атриума, где как минимум половина волшебников была облачена в длинные мантии, Гермиона вдруг почувствовала себя глупо. Конечно, очень многие носили на работу маггловскую одежду. Особенно, молодежь. Вот только Гермиону Грейнджер видели в Министерстве либо в деловых костюмах, либо в мантиях. Не в платьях. Днём. В обычный рабочий день. Малфой продолжал насмешливо смотерть на неё, пока она собиралась с мыслями. - Итак, сегодня... - не глядя на него, она направилась к лифту. Раздался довольно громкий лязг. Проходившие мимо кивали, здороваясь, и с некоторым удивлением глядя на неё. Казалось, что волшебники нарочно мешкают, лишь бы не оказаться с ними в одном лифте. - Сегодня я хотела... - продолжила Гермиона, когда они зашли в пустую кабину лифта, и поехали вниз, на самый нижний ярус, обитель Невыразимцев и самых страшных тайн Министерства. - Надеюсь, ты хотела сказать - пообедать? - перебил её Малфой, усмехаясь. - Честно, выглядишь так, будто тебя держат на голодном пайке. Гермиона подняла на него взгляд. Немыслимо. Какого чёрта, Малфой? - Что, прости? - спросила она тоном, от которого подчинённые обычно начинали перебирать в голове все возможные варианты оправданий. - Ты выглядишь так, будто ежедневно ззабываешь пообедать. Тебя это не красит, Грейнджер. Кабина лифта качнулась, останавливаясь на нижнем уровне, и железная решётка стала с неприятным скрежетом отъезжать в сторону. Нуэно дать задание в административный блок провести техническое обслуживание этих чёртовых лифтов. Гарри сказал, что она выглядела хорошо. Было глупо вестись на это. Им не пятнадцать. - Малфой, - начала она на ходу, обгоняя его в длинном коридоре, освещённом факелами, - меня интересует твоё мнение исключительно по вопросам, связанным с изучением определённых артефактов. Мой внешний вид, прошу запомнить это раз и навсегда, тебя не касается. Отлчино. Её голос звучал ровно и холодно. Долгие годы в политике научили её маскировать раздражение, которое бушевало в крови. Он ничего не ответил, лишь хмыкнул, продолжая идти вслед за женщиной. Они заняли всю ту же лабораторию, что и обычно. Гермиона распечатала небольшой шкаф и отлеветировала на стол несколько преддметов. - Мы конфисковали это в доме Нотта, когда пришли к нему с повторной проверкой. Я знаю, что ты хорошо разбираешься в подобных вещах, поэтому хотела бы попросить дать оценку. Только будь осторожен, никто из наших не проверял их на предмет проклятий. Драко закатил глаза. Он подошёл к столу и снял мантию, аккуратно повесив её на соседний стул. Он, как всегда, был в рубашке. Такой же чёрной, как и её платье. В ярком свете лаборатории блеснуло обручальное кольцо на его пальце, когда он поднял руку и потёр лоб, разглаживая на мгновение появившуюся там складку. - Грейнджер, даже если бы ты заверила, что весь Аврорат в полном составе проверил эти артефакты, мне бы и в голову не пришло не изучить их самостоятельно прежде чем трогать. Она поджала губы, понимая, что он отчасти прав. Однако явное пренебрежение, которое Малфой проявлял к её сотрудникам, откровенно бесило. - Ладно, - просто кивнула она, садясь на свободный стул и наблюдая за тем, как он вытаскивает палочку и начинает совершать ей витиеватые движения, чертя в воздухе руны. Большую часть времени они сидели в тишине, пока мужчина не заговорил. - Почему ты тратишь своё время, пока сидишь здесь и стережёшь меня? - Я не стерегу... - Ну да, ты так внимательно следишь за всем, что я делаю, от безграниченого доверия. Даже обидно, что ты считаешь меня дураком, способным выкинуть какую-нибудь гадость буквально со стопроцентной вероятностью быть вычисленным в следующие же полчаса... В его голосе звучала недовольство, явно замаскированное насмешкой. Но Малфой был не прав. Она не могла сказать, что доверяет ему. Однако дело было не в этом. Что касается изучения артефактов, она и вправду могла перепоручить это дело кому-то другому. Или оставить Драко в лаборатории одного. Вот только ей нужна была информация тут же и из первых уст. Гермионе нужны были сведения, принципы работы и методы, которые он применял. И она не поручала это кому-то другому, потому что, страшно признаться, не знала, кому можно верить в собственном Министерстве. Слишком многое случилось за последний год. История с маховиками времени, ограбление её собственного кабинете, пожар в Архиве... Что-то подтачивало Министерство изнутри, кто-то явно был причастен к произошедшему, иначе просто не бывает. В этих обстоятельствах она могла доверять только близким. Тогда кому же, кроме себя, она доверит взаимодействие с Драко Малфоем? Тяжело вздохнув, Гермиона медленно проговорила. - Полученные от тебя сведения слишком ценны, чтобы я могла поручить их кому-то другому, - честно ответила она, понимая, что это всё же только половина правды. Он оторвался от изучения небольшого серебряного кинжала. В его глазах больше не было насмешки. Странно, но, кажется, Драко Малфой каким-то образом понял куда больше, чем она хотела озвучить. - Всё так серьёзно? - спросил он, глядя ей в глаза. Она кивнула. Его лицо вновь стало собранным и холодным, когда он опустил взгляд и напраивл палочку на кинжал, вытягивая из того голубоватый мерцающий дым. - Что ж, тогда предлагаю приступить к обсуждению, Грейнджер. Доставай свои записи. Следующие два часа они провели в лаборатории, и в итоге у Гермиона болели пальцы, а ещё спина. Она костерила себя на чём свет стоит за то, что так и не приобрела самопишущееся перо. Она не очень доверяла таким штукам, ведь предметы, заколдованные подобный образом, имели своего рода память. Соответственно, всегда можно было узнать, что. к примеру, записал в пергаменте человек. Однако порой ей очень хотелось запастись одноразовыми перьями, которые можно было бы сжигать после каждого применения. Мысль была хорошей, и женщина очень надеялась, что вспомнит о ней позже. Драко последние полчаса ходил по лаборатории, диктуя ей особенности изученных артефактов. Он хотя бы не сидел на неудобной жёстком стуле всё это время. Гермиона потянулась, откладывая пергамент и перо. Взмахом палочки она запечатала черницальцу и отправила все свои вещи в портфель. - Не могу поверить, что утомил Гермиону Грейндджер изучением новых темномагических артефактов! - насмешливо воскликнул мужчина..Он вовсе не выглядел усталым. - А как же эссе в Хогвартсе? Кажется, ты всегда хотела выпендриться и вместо одного свитка сдавала два... - Ты преувеличиваешь, - устало отмахнулась она. Малфой поцокал языком, качая головой. - Это всё от недостатка сил, Грейнджер, я же говорил. - Ага, - буркнула она, вставая. Спина ощутимо ныла от долгого сидения, отчего стоять на каблуках было вдвойне тяжело. Она убрала артефакты в шкаф и наложила защитные воспоминания. Они дошли до лифтов в полной тишине, даже не встретив никого по дороге. Гермиона могла думать только о холодном сэндвиче, который ждал её в кабинете. Лифт почти добрался до Атриума, когда Драко подал голос. Гермиона не могла поверить своим ушам. - Мы могли бы пообедать, Грейнджер. Малфой выглядел спокойным и расслабленным. В его взгляде не было ничего: мужчина будто бы вообще не был заинтересован в ответе. Только прохладная учтивость и вежливость, от которой зубы сводило. - Пообедать? - Ну да, - пожал плечами мужчина, а затем переложил трость в другую руку. - Иначе ещё пару недель, и со мной придётся работать Поттеру. И тогда не сможет гарантировать сохранность вашего Отдела Тайн. Он снова ёрничал, но в этот раз это почти не раздражало её. Она дёрнула уголком губ, а затем неуверенно кивнула. - Ладно. Точнее, хорошо. Наверное, пообедать действительно не помешает. Было странно выходить с Драко Малфоем в маггловский Лондон. Пожалуй, только его трость казалась немного странной, однако сейчас по улицам ходили такие фрики, что даже Людо Бэгмэн со своей полосатой мантией вполне вписался бы в аутентичный городской пейзаж. Что ж, оставалось только надеяться, что их не видел Гарри, потому что ещё одного разговора, полного обвинений, ей ой-как не хотелось. Они говорили о последних интересных статьях в Пророке, экзаменах детей, про которые Гермиона. к своему стыду, почти забыла во всей этой кутерьме, даже вспомнили пару моментов из школьной жизни. Непривычно было обсуждать что-то настолько простое и человеческое с этим колким и замкнутым человеком, который так долго и так давно отравлял годы её учёбы в Хогвартсе. Сколько воды утекло с тех пор? Возможно, это как раз правильно - они теперь работают вместе и должны много общаться. Будет куда лучше, если у них получится хоть немного ладить. Ей нужно было сосредоточиться исключительно на этом, чтобы не погружать свою жизнь в ещё больший хаос. Достаточно с Гермионы и того, что происходит сейчас. Дельфина Уже привыкшая перемещаться по маггловскому Лондону, Дельфи без труда самостоятельно добралась до Гайд-парка, хотя Эдвард и предлагал встретить её. Солнце ещё не успело скрыться за горизонтом, и его бледно-оранжевые лучи подсвечивали озеро, на берегу которого дети шумели, запуская большие белые кораблики. Эта картина так живо напомнила ей прошлое - суетливую, красочную Москву, когда из-за учёбы времени выбраться на природу почти не оставалось, и оттого наступление лета каждый раз оказывалось полной неожиданностью. Теперь же, наблюдая, как закатное солнце отражается в ровной озёрной глади, девушка даже не заметила, как высокий молодой человек подошёл к ней и легко коснулся плеча. Она резко повернула голову, едва не взрогнув. Чувство де жа вю, на мгновение охватившее её, растворилось в нагретом и душном вечернем воздухе. Эдвард Люпин улыбался ей слегка виноватой улыбкой. - Привет, - мягко произнёс он. Всё в нём было мягким. - Прости, не хотел напугать, - он проследил за её взглядом, как раз в этот момент один из парусников пошёл под воду, когда его хлипкую мачту надломил ветер. - Вечер добрый, - Дельфи натянула вежливую улыбку, стараясь взять себя в руки. Вокруг неё был многолюдный летний Лондон, полный неизвестных врагов. Прошлого больше нет. Она - Летиция. Не Дельфина. По крайней мере сейчас. Они медленно пошли по неширокой дорожке вдоль берега, мимо, на выделенной полосе, то и дело шныряли велосипедисты, и Дельфи невольно замечала, что это нервирует молодого человека. - Ничего, что я предложил встретиться в маггловском парке? Дельфи пожала плечами. Она не изменяла выбранному для Летиции стилю - теперь небесно-голубая мантия сменилась почти таким же платьем с длинными лёгкими рукавами. Она сейчас была похода на типичную студентку какой-нибудь арт-колледжа, и это заставляло девушку внутренне ухмыляться. Она терпеть такое не могла. От мелких цветочков на платье хотелось по-настоящему плеваться, хотя, стоило признать, выглядела она вполне сносно. В любом случае, Летиция Лестрейндж обязана быть полной противоположностью Дельфины. - Разве в Лондоне есть парки только для волшебников? - мягко усмехуась она, стараясь, что сарказм в голосе не показался слишком ядовитым. Эдвард рассмеялся. Они как раз дошли до небольшой пологой лесенки, ведущей на импровизированный пирс. Несколько ребят запускали кораблики прямо оттуда, прижимаясь грудью к грязному камню и стараясь как можно ближе наклониться к воде. Молодой человек первым шагнул вперёд, подавая ей руку. - Как у тебя дела? - Вряд ли столь же интересно, как у работника Министерства, который имеет дело с настоящими оборотнями, - заговорщицки протянула она. - Ничего особенного, изучая доставшуюся мне по наследству, - Дельфи небрежно пожала плечами. Взвесив все за и против, она всё же назвала свою фамилию Люпину. Вероятнее всего, он бы смог узнать это и сам, будучи работником Министерства, да ещё и близким другом семьи Поттеров, так что попытка скрыть свою личность вызвала бы лишние подозрения. Которые Дельфи были не к чему. Кроме того, сколько уже людей знает её как Летицию Лестрейндж? С Эдвардом Люпином хотя бы приятно общаться. - Ну да, могу представить, - улыбнулся он. - Что нового у тебя? - спросила она, поднимая на него глаза, выражающие искреннюю заинтересованность. Господи, как она не любила изображать наивную дуру... - У меня... - задумчиво пробормотал он, а потом замолчал, когда они остановились на самом краю пирса. - Меня отправляют в рабочую командировку, может, на месяц-полтора, - медленно произнёс он, и теперь Дельфи поняла, что было истинной целью сегодняшней встречи. - Ммм... Это же здорово, разве нет? Мне казалось, ты любишь свою работу... - Да, - ответил он, однако складка между бровей выдавала его явную озобоченность чем-то. - Тогда в чём проблема? - Я не могу рассказать, - грустно улыбнулся он. - Только... Хотел попросить тебя кое о чём. Дельфи внутренне напряглась от того, каким серьёзным был его тон. Впервые Эдвард Люпин выглядел хмурым и напряжённым в её присутствии. - Что-то случилось? Он лишь покачал головой. - Я только хотел попросить тебя быть осторожнее, - серьёзно произнёс он. Дельфи нахмурилась. Просьба оказалась..неожиданной. - Осторожнее? - тихо переспросила она, хмуря брови, которые магией были перекрашены в более светлые. Эх, будь она метаморфомагом, как Люпин... - Да, просто будь осторожна, пока меня не будет в городе. Не стоит одной бегать по утрам в лесу или вроде того, - продолжил он, изображая небрежный тон. Именно что изображая. - Думаешь, после этого я поверю, что всё в порядке, а ты отправляешься на полтора месяца сведения о флоре и фауне в местах проживания оборотней собирать? Возможно, это было слишком. Летиция Лестрейндж никогда не говорит подобным образом. Но сейчас Дельфи было плевать. Происходило что-то, о чём не писали в газетах, но явно были в курсе в Министерстве. И какое-то смутное предчувствие говорило ей, что происходяшее каким-то образом касается её. - Эдвард... - Тед, - перебил её он, глядя прямо в глаза. В этот раз его радужки были небесно-голубыми и совершенно ничем не напоминали глаза Альбуса Поттера. Дельфи прикусила губу. Сейчас ей следовало сосредоточиться на делах. В частности, на том, как вытащить из молодого человека напротив как можно больше информации. - Зови меня просто Тед, ладно? Стоило сказать раньше, прсто... - он неловким движением потёр шею. - Из твоих уст моё полное имя звучит..красиво. Она с десяток секунд смотрела на него, а затем хмыкнула. - Не заговаривай мне зубы, Тед, - улыбнулась она. - И даже не пытайся сбить с толку. Он рассмеялся. - Ладно, твоя взяла. Но я всё равно не могу ответить ни на один из вопросов, прости. Просто будь осторожна, хорошо? Мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты будешь избегать потенциально опасных мест. В его голосе прозвучала настоящая забота. И от этого что-то неприятно кольнуло в груди. Люпин, кажется, действительно был хорошим человеком. И обманывать его оказалось..неприятно. - Хорошо, постараюсь, - произнесла она, понимая, что дать полноценное обещание означало бы обмануть его. - Спасибо. Они покинули набережную и теперь гуляли по широким парковым аллеями. Дельфи отказалась от предложенного молодым человеком пиджака, ведь на её платье заранее были наложены согревающие чары. Хоть чему-то полезному она научилась от подруг по Колдовстворцу. Без таких штук можно было большую часть года проваляться с ангинами и фарингитами в той далёкой северной стране, по которой она теперь, в чём не хотелось признаваться, почти скучала. - Может, я могу чем-то помочь тебе? - не выдержав, спросила она, замечая, что беспокойство до сих пор светилось в глубине светлых голубых глаз. Люпин только покачал головой. - Вряд ли, разве чо ты знаешь какого-нибудь специалиста по легелименции или работе с сознанием, о котором неизвестно Министерству... - невесело усмехнулся он, а Дельфи почувствовала, как каменеет её лицо. Люпин, кажется, спрашивал без какого-либо подтекста, однако... Что могли выяснить в Министерстве о её прошлом? Что они захотели выяснять? Знал ли кто-то в Министерстве о том, где она училась? Мог ли знать Люпин о том, что она была магистром в области ментальнх чар? - Прости, Летиция, я правда не хотел тебя этим грузить, - воскликнул молодой человек, заметив, как изменилось выражение лица девушки. Что ж, либо он является просто генальным актёром, либо... Ей стоит пойти на риск. Шанс выдать себя был минимальным. Но всё-таки был. Перед глазами тут же возникло строгое и бесцветное лицо Оливии, чёрные глаза которой смотрели с явным неодобрением. Дельфи тряхнула головой. - Нет, всё в порядке, я... Я изучала магию, связанную с сознанием, после школы. Может, смогу помочь? Сердце бешено колотилось внутри, пока она наблюдала за реакцией Люпина. На его лице читалось лишь сомнение. - Ну... - наконец протянул он, останавливаясь в тени какого-то высокого куста, усыпанного остро пахнущими белыми цветами. - Хорошо. Допустим... Знаешь ли ты способы повлиять на восприятие человеком рельных событий? Помимо легелименции или вмешательства в воспоминаниями с помощью специальных заклятией? Замутнить сознание, спутать мысли, вроде того. Дельфи нахмурилась. - А можно подробнее? Что ты подразумеваешь под этим своим - сптутать мысли и замутнить сознание? - Представь, что мы с тобой гуляли каждый день на этой неделе, и вот, сегодняшнее встреча прошла, а я вдруг забыл, куда мы ходили. Или, к примеру, что мы гуляли вдвоём. А, может быть, не запомнил, как ты ушла. То есть, я в курсе, что мы собирались погулять и даже могу припоминать, что встречались, но вот где... Пример был слишком путанным и неопределённым, поэтому Дельфи предположила самое элементарное. - Если нет нарушений памяти, значит, я просто могла ударить тебя Конфундусом под конец прогулки, - пожала плечами она. - Нет, - покачал головой Люпин. - Все базовые чары тоже исключаются. - А не базовые? - девушка подняла брови, но молодой человек лишь нахмурился. - Я про Империо. Он моргнул, а затем тряхнул головой, заставив несколько русых прядей упасть на глаза. - Нет-нет, никаких заклинаний. Дельфи задумалась. - Хм... Говоришь, проблемы с восприятием действительности носили выборочный характер? - тон её стал почти деловым. Тед серьёзно кивнул, уловив её настроение. - А что насчёт времени? Какой по длительности промежуток времени выпадает из восприятия? - Несколько часов, может, не больше пяти. Загадка, похоже, оказалась довольно простой. Хотя для самой Дельфи ничего не прояснилось. - Тогда самым логичным предположением будет действие психотропным веществ. - Психо..что? - Психотропные вещества способны изменять сознание и восприятие действительности, влияние на поведение человека, его память и прочее. У магглов их в арсенале целый спектр, да и волшебники сейчас не отстают. Есть десятки зелий с подобным действием, и новые рецепты появляются чаще, чем Всемирная Ассоциация Зельеварения успевает их запрещать, - дежурным тоном ответила Дельфина. Давно забытые воспоминания заворочались в ней, но она быстро наступила на горло собственной памяти. - То есть, - продолжал хмуриться Тед, - ты хочешь сказать, что их могли опоить чем-то? Их. Он даже не заметил собственной оговорки. - Вероятнее всего, да. Раз ты говоришь, что заклинания тут не при чём, значит, подобный эффект стал результатом применения психотропных веществ. Не обязательно в виде зелья. Это мог быть тот же дым, если в огонь добавили нечто действенное. Вариантов множество, на самом деле. В любом случае, должны были остаться следы в организме. И воспоминания, просматриваемые легелиментов, должны быть словно деформированы. Как если бы человек был в состоянии сильного алкогольного опьянения, - она говорила уверенно и чётко, потому что чувствовала свою непоколебимую правоту. Два диплома с отличием она получила не за красивые глаза. Так что теперь, прямо глядя в лицо Теда Люпина, Дельфина уже не боялась быть разоблачённой. Давно забытое ощущение триумфа, которые испытываешь, разгадала профессиональную загадку, окажись та даже крайне лёгкой, позволило ей на мгновение почувствовать себя по-настоящему живой. В пекло их Министерства, раз так работают недоумки, не додумавшиеся до психотропного воздействия, кем бы ни были те волшебники, крирпых не стал называть Люпин. - Можно один вопрос? - медленно, будто всё ещё раздумывая над чем-то, проговорил Тед. - Эти твои вещества действуют одинаково на волшебников и простецов? Вопрос поставил её в тупик. Не потому что она не знала ответа. Разве речь шла о магглах? - Разумеется, эффект может быть разным, в зависимости от того, на кого воздействовать и каким веществом. Но да, слово отравить здесь не совсем уместно, но, грубо говоря, отравить можно и волшебника, и маггла. Да даже любое другое существо, если правильно подобрать дозировку. Но тут я уже не подскажу, извини, - поспешила добавить она. Тед несколько раз моргнул, глядя ей в лицо, а затем совершенно неожиданно схватил девушку в охапку и поцеловал в щёку. - Летиция, ты просто гений! - воскликнул он, едва ли не закружив её на месте. Дельфи оторопела. - Ты даже не представляешь, как могла мне! Мерлин, это же так прсото... Откуда ты всё это знаешь? Она поправила волосы, стараясь оставаться непринуждённой. - Говорила же, что изучала магию, связанную с сознанием после школы. Что-то вроде одного из разделов целительства. Заканчивала частные курсы после школы. Казалось, он уже не слушал её. Даже глаза Теда посветлели, став прозрачно-голубыми. В них искрился восторг. Оставшееся время прогулки он был немного рассеянным, что, однако, было девушке лишь на руку. Она раздумывала, ступая по широким аллеям Гайд-парка. В Британии почти никто не носил каблуки, так что она так или иначе выделялась из толпы. Пару раз она замечала, как молодой человек, задумавшись, задерживает на ней взгляд, но продолжала делать вид, что её крайне увлекает окрестный ландшафт. Она рассказала ему о том, как посещала Румынию. Правда, пришлось выставить это как путешествие. Правда была слишком опасной, но куда спокойнее было говорить о стране, которую знаешь, чем о Франции, в которой она в жизни не была. Ложь всегда должна быть замешена на правде, чтобы успешно выдавать себя за неё. После очередных поправок, принятых Министерством, в центре Лондона места для трансгрессии стали строго регламентированы, так что Люпин пошёл провожать её. Неприметная подворотня с двумя большими мусорными баками. Казалось, им не было места в центре города. - Мило, - деланно поджала губы Дельфи, оглядывая подворотню. - Ты точно ничего не перепутал? Тед рассмеялся. - Нет. - покачал головой он, улыбаясь. По своей воле я бы не отвёл тебя в такое неэстетичное место. Дельфи вернула ему улыбку, чувствуя, как внутри начинает ворочаться напряжение. Пожалуйста, нет. - Я отправлю сову, как только вернусь, - тихо произнёс он, протягивая руку и вынимая какую-то мелкую веточку из светлых локонов. - Да, и тебе тоже нужно быть осторожным на этой своей миссии, - небрежно бросила она. - Не забуль про психотропные зелья. - Конечно, - серьёзное кивнул он. - Ты очень помогла нам. Если удастся узнать, что случилось с ними... - он осёкся, а затем тряхнул головой. - До встречи, Летиция. Она не оставила ему и шанса сделать и сказать что-нибудь ещё, хотя Дельфи нужна была информация. Почему-то это казалось ей важным. Но она сделала короткий шаг назад и растворилась в воздухе с негромким хлопком. На душе отчего-то скребли кошки, когда она снимала печать с кованых ворот с витеватой буквой Л. Ей не хотелось ранить чувства Эдварда Люпина, но это было единственной возможностью собрать хотя бы крупицы информации. Мужчина становятся куда небрежнее, становясь жертвами женских чар. А ей нужна была его небрежность. Он опять говорил во множественном числе. Что-то случилось с ними. И эти люди - или необязательно люди - подверглись какому-то воздействию, повлиявшему на сознание и память. Девушке казалось, что она упускает из вида какую-то важную деталь, из-за которой паззлы попросту не складываются. Командировка Люпина. Люди с явными признаками стороннего воздействия на их сознание. Люди ли? Люпин же работает в подразделении, которое занимается оборотнями. Кованые ворота закрылись сами собой, когда Дельфи медленно и задумчиво следила за тем, как место, где только что с лязганьем затворился замок, сливается с линиями чёрных острых пик, превращаясь в одно сплошное полотно, за которым вдалеке виднелся небольшой лес, прямо за холмом. Задумчиво подняв руку, девушка провела пальцами по холодному металлу. Перстень Лестрейнджей мерцал даже в темноте. Внезапно она тихо охнула, поразившись собственной догадке. Оливия сама говорила ей, что собирается готовить волчье противоядие. Она сама сказала ей, что знакомство с Эдвардом Люпином может пригодиться. Ну конечно, если он работает с оборотнями. Эти факты было просто соединить воедино, только что они давали? Оливия как-то связано с оборотнями. Вероятно, да, однако угадывать, как именно, можно вечно. Но раз Люпин так настойсиво просил её быть осторожнее и почти проболтался о пострадавших по крайней мере ментально людях, а теперь уезжает в долгосрочную командировку, не нужны быть Оракулом, чтобы догадаться: произошло нечто нехорошее, и опасность теперь может грозить кому угодно, иначе молодой человек не стал бы её предупреждать. Дельфи тяжело выдохнула, чувствуя, как виски постепенно начинают ныть. Мысли, повинуясь какому-то одному им известному закону, вновь вернулись к Поттеру. Она прекратила всё общение, стоило ему сдать последний практический экзамен. Долг был уплачен. Он не завалил заклинания, защиту от тёмных искусств и трансфигурацию. Всё остальное было на совести мальчишки. Поэтому девушка со спокойной душой сообщила ему, что в тренировках больше нет необходимости, раз он с горем-пополам закончил курс. Так было правильно. Ведь она действительно просто возвращала ему долши. Который, кажется, скопилось слишком много. Чем ты заплатишь ему за спасённую жизнь? - медленно шептало ей подсознание перед сном. Вот и теперь, глядя, как сумерки сгущаются над высоким холмом, она не хотела, но думала о том, покинул ли Поттер школу или до сих пор находится под сомнительной защитой этого древнего замка. Если Люпин считает, что ей может грозить опасность, что же тогда насчёт мальчишки? В бзопасности ли Альбус Поттер? Она сжала челюсти почти до боли в зубах, резко отворачиваясь от ворот. Её вообще не должно это волновать. О мальчишке есть кому позаботиться. Целый Гарри Поттер должен, словно коршун, охранять своих детей. Конечно, так же успешно, как он смог защитить их от тебя - вновь шепнул внутренний голос, выводя девушку из себя окончательно. Быстрым и раздражённым шагом она напраивлась к главному входу в поместье, желая как можно быстрее снять с себя всю эту дрянь и наконец стать собой. Ей страшно надоел постоянный маскарад. Страшно надоели все эти загадки. Но самое главное - страшно надоело раз за разом возвращаться мыслями к чёртову Альбусу Поттеру, из-за которого её руку стягивала невидимая нить Непреложного Обета, а внутренности скручивало от волнения, как сейчас, стоило представить, что какие-нибудь оборотни доберутся до Хогвартса. Ей нет никакого дела до этого чувства долго, выходящего из-под контроля. Она повторяла это про себя, пока переодевалась и готовилась ко сну. Если нужно, она будет раз за разом проговаривтаь эти слова. словно мантру. Лишь бы действительно в них поверить. Альбус Поттер - Если окажется, что над нами пошутили, я засуну тебе эти краски... - недовольно пробурчал Альбус, покосившись на набор волшебной акварели в яркой подарочной упаковке. До отбоя было ещё несколько часов, но парни всё равно подозрительно озираясь, по тускло освещённым факелами подземельям. Им нужно было выйти к коридору, который вёл к гостиной Пуффендуя. Альбус и так был не в духе, так теперь ещё и перспетива подвргнуться насмешкам маячила на горизонте, заставляя беситься. Скорпиус выглядел не менее растерянным. Спустя ещё несколько минут они достигли развилки. Коридор здесь становился заметно светлее, на стенах помимо ярко горящих факелов красовались картины, изображающие натюрморты из овощей и фруктов, а также сочные блюда, щедро политые соусами, джемом и Мерлин знает чем ещё. - Мда... - пробормотал Альбус, радуясь, что дорога к их собственной гостиной на похожа на мечту всех кухарок. - А вот и увы! - откуда не возьмись прямо перед ними появилась невысокая чуть пухлая девочка, на которой была простая джинсовая юбка и блузка с отвратительными, по мнению Поттера, оранжевыми цветами. - Привет, Терра, - выдавил из себя он улыбку, замечая, что лучший друг поздоровалсяя куда приветливее. - Ой, Поттер, ты опять мрачнее тучи, - покачала головой пуффендуйка, отворачиваясь от них и жестом веля следовать за ней. - Извини, Терра, это его на последнем экзамене флоббер-черви покусали, - попобовал разрядить обстановку Малфой, косясь на друга. Его взгляд говорил крансоречивее любых слов: просто заткнись. Ага, конечно. Мало ему было в этом голу слизеринцев и когтевранцев. Теперь ещё гриффиндорцы с пуффендуйцами подъехали, а он должен молчать? По правде сказать, его раздражало вовсе не это. Неожиданное приглашение в том числе и самого Альбуса на день рождение к Полли Чэпмэн было вовсе не при чём. Просто в последний раз, когда эльфийка уже привычно переносила его в полупустой холл поместья, где жила Дельфи, он додумался ляпнуть ей, что сдал последние практические экзамены. Эх, а Шляпа ещё распределила его на Слизерин... Нужно было сразу отправлять в Пуффендуй, чтобы он учился с такими же простодушными идиотами. Стоило Дельфи только услышать о том, что экзамены сданы и её миссия, по сути, выполнена, как она облегчённо объявила о том, что исполнила свой долг и теперь в их встречах нет необходимости. Она и слова не дала ему вставить, велев Идди вернуть парня в Хогвартс. Что ж, это был самый короткий его визит за всё время. Альбусу тогда показалось, что в больших карих глазах маленького домовика мелькнуло что-то вроде сожаления, но он был слишком ошарашен и зол, чтобы разбираться.Он едва не спалил пергамент, с помощью которого они с Дельфи поддерживали связь. Так что хреновы вечеринки в честь дня рождения далеко не самой приятной сокурсницы, которая только в этом году начала вести себя хоть сколько-то сносно, явно не было тем, о чём мечтал Альбус. В общем, Альбус бы ни за что не свете не согласился куда-то идти, если бы его лучший друг не ходил все последние дни с таким видом, будто завалил экзамены разом по каждому предмету. Поттер не приставал с расспросами, но вот отказать не мог. Даже если речь шла о дне рождении Полли Чэпмэн. Страшно представить, какая там соберётся компания. Альбус удивлённо поднял брови, когда они втроём остановились перед картиной с фруктам, и Терра подняла руку, пощекотав большую зелёную грушу. - Ничего себе, - выразил друг весь спектр эмоций, которые испытывал сам Поттер, глядя как пуффендуйка тянет за дверную ручку. - Мы подумали, что прощё всего будет отпраздновать здесь, - бросила девчонка через плечо, улыбнувшись. Поттера даже кольнула совесть, когда он вспомнил, что ждал от этой девчонки подхода. Да она и букашки не обидит... Помещение, в которое они пробрались вслед за однокурсницей, оказалось таким же огромным, как и большой зал. Стены были уставлены разнообразной кухонной утварью, а у дальней стены располагался огромный очаг, правда, ни одна из печей сейчас не работала. Но больше всего парня поразили четыре длинных стола, за одним из которых сидело несколько человек. Из заколдованной колонки лилась весёлая музыка, которую, однако, не было слышно в коридоре. Высокий парень в красной кепке вытаскивал из безразмерного пакета небольшие стеклянные бутылки и точным движением направлял их девчонкам. Полтора десятка домовых эльфов сновали туда-сюда, держа в тонких ручках подносы с разнообразными пирожными. - Не может быть... Это что, кухня? - пооизнёс поражённый Скорпиус. - Ага, - довольно улыбнулась Терра, радуясь произведённому эффекту. - Самое то для небольшого праздничного ужина... - Скорпиус! Гриффиндорка перекинула ноги через лавку, поднялась и, откинув назад отчего-то странно мерцающие волосы, двинулась к ним. Что ж, Полли Чэпмэн решила сегодня превзойти саму себя. Она выглядела действительно неплохо, хотя, пожалуй, всё ещё не вызывала у Альбуса положительные эмоции. Даже несмотря на приветливую улыбку, которой одирила их обоих. - Ещё не все подошли, но вечеринка планировалась довольно ламповой. Альбус протянул ей подарочную коробку, и чуть не подавился воздухом, когда гриффиндорка засмеялась и чмокнула его в щёку. Она ухватила Скорпиус за локоть и повела их к столам. Все собрашиеся сидели там, где, по всей видимости, собирался факультет ало-золотых в Большом Зале на этаже выше. Альбус окинул взглядом присутствующих. Что ж, гриффиндорцев, предсказуемо, оказалось большинство. С их курса здесь были Черити Кросс, темноволосая высокая девочка, с которой Полли чаще всего сидела за партой, Синтия Маррей, которая сидела недалеко от них на заклинаниях. Она казалась Альбуса всегда немного высокомерной, хотя в прямое противостояние с ребятами ни разу не вступала. Сейчас же блондинка выглядела вполне дружелюбной. Длиннющие ресницы её как будто блестели и казались..фиолетовыми? На вечеринке был какой-то дресс-код, о котором им забыли сказать? Если нет, то почему сокурсницы выглядели так, будто на них рассыпалось конфетти с рождественской ёлки? Высокий парень, который раздавал бутылки с, как сначала показалось Альбусу, сливочным пивом, оказался Тимоти Джорданом. Он улыбнулся Поттеру: - Лови! Альбус покрутил бутылку, разглядывая этикетку. - Сидр? - Ага, там ещё есть вишнёвый, - парень кивнул на пакет. Они были знакомы с ним и даже несколько раз виделись вне школы, когда тот приходил вместе со своим отцом к дяде Рону и дедя Джорджу в магазин в Косом переулке. Будучи ещё совсем детьми, они играли в прятке в подсобке и однажды просыпали всюду порошок мгновенной тьмы, отчего пришлось на час закрыть магазин на перерыв. Дерек Саммерс слёгка поднял брови, когда с ним поздоровался Скорпиус, но всё же вернул тому слабую улыбку. Кажется, именно он отвечал за музыку, поскольку почти сразу вернулся к колонке, переключая треки. Что ж, здесь не было ни Фредерикса, ни Розы. Им, можно сказать, даже повезло. Альбус хмыкнул. Школьный ди-джей, комментатор и гриффиндорские девчонки, которых Роза всегда называла пустоголовыми дурами. Удивительная компания. Как говорится, кто бы мог подумать... Кроме Альбуса и Скорпиуса не было слизеринцев, зато помимо Терры было ещё двое пуффендуйцев, а еще Гидео Огден, Честер Кармайкл, Кристобель Эмелин и Амалия Вэнс с когтеврана. С половиной из них они едва ли обменялись парой слов за все четыре года обучения. - Мы с Кристобель кузины, ты не знал? - Полли отбросила длинные волосы за плечо, обращаясь к Скорпиусу, который задумчиво крутил бутылку с сидром в руке. Друг отрицательно покачал головой. - Больше никого не ждём? - подал голос Саммерс, поднимаясь на ноги. - Не-а, - сказала Терра, а затем полезла в школьную сумку, вытаскивая оттуда небольшую коробку. Альбус сразу узнал логотип магазина своего дяди. Пуффендуйка поставила мерцающую всеми цветами радуги коробочку на стол и аотянула за ленточку. Десятки блестящих светлячков взмыли в воздух и стали кружиться под потолком. Кто-то из когтевранцев погасил часть факелов. Что ж, теперь было понятно, почему девчонки решили обсыпать себя блёстками. Теперь это выглядело до странности уместным. - Попробуй не сидеть с таким кислым видом, окей? - прошептал Скорпиус, выразительно глядя на него. Поттер пожал плечами, делая большой глоток сидра. Он был сладкм. как газировка, и слабоалкогольным. Тусоваться вот так с сокурсниками оказалось на удивление сносно. Они смеялись, шутили, потягивали сидр и уничтожали пирожные, потом кто-то предложил поиграть в странную игру с бумажками, которые приклеили на лоб, чтобы попробовать угадать, задавая разные вопросы, кто же достался тебе. Альбус искренне хохотал, когда Скорпиус пытался угадать Хагрида, задавая совершенно неуместные вопросы. Что ж, это действительно оказалось не так уж и плохо. Когда несколько человек из числа тех, кто приговорил уже вторую бутылку сидра, отправились потанцевать, Альбус, которому по горло хватило ещё приёма в Министерстве месяц назад, остался за столом. Кристобель тоже оставалась сидеть, поджав одну ногу и покчивая второй, задумчиво глядя на светящиеся огни. - Ты не такой придурок, каким мог бы показаться, Поттер, - протянула она, переводя на него чуть несмешливый взгляд. Альбус поднял брови. Когтевранка была настолько же не похожа на свою кузину, как Альбус и Роза друг на друга. У неё были короткие чёрные волосы и острые черты лица. Глаза казались даже не голубыми, а синими и тёмными. Колкими. - С тобой тоже приятно пообщаться, Эмелин, - хмыкнул он, и он рассмеялась каким-то слегка лающим смехом. - Не хотела тебя обидеть, - покачала головой она, а потом посмотрела на танцующих. Медленная музыка растекалась по помещению, отчего казалось, что даже светлячки над их головами стали мерцать как-то спокойнее. Альбус проследил за взглядом сокурсницы. Скорпиус танцевал с Полли Чэпмэн, и Поттер в очередной раз за этот вечер возблагодарил Салазара, что на день рождение гриффиндорки не были приглашены ни Фредерикс, ни Роза. - Просто никогда не думала, что вы можете быть нормальными, - как ни в чём не бывало пожала плечами она, подтягивая к себе вишнёвый сидр. - И это говорит мне постоянная участница клуба ворожбы? - Альбус сделал вид, что поднимает тост в её честь, и тоже сделал большой глоток сидра. - А ты таскаешься в подземелья к Стоун так часто, будто собрался сдать всю программу зелий экстерном. Или просто запал на учительницу? Эй! - она пискнула, когда когда он скатал в шарик и бросил в неё обёртку от шоколадной лягушки. - Она не в моём вкусе, - небрежно дёрнул плечом Альбус ухмыляясь. Сам же он думал о совершенно других занятиях, в полупустом холле странного мрачного поместья. Меланхолия, которая только-только отпустила его, накатила вновь, не оставляя и следа от хорошего настроения. Они ещё какое-то время сидели и болтали с Кристобель, которая оказалась совсем не дурой, хоть и посещала идиотский клуб ворожбы. Зато не любила квидичч, а это уже добавляло ей очков в глазах Альбуса. А потом Терра утещила его танцевать, не принимая возражений. В целом, вечеринка прошла довольно сносно. По крайней мере, именинница была явно довольно. Она буквально светилась, прощаясь с ними. Хотя до отбоя оставалось ещё минут пятнадцать, было принято решение уходить маленькими группками. В коридорах подземелья, по сравнению с кухней, было прохладно. Они быстро шли в сторону гостиной, стараясь двигаться как можно тише. - Лунный камень, - буркнул Альбус пароль, и проход раскрылся, пропуская их внутрь. Хорошо хоть, что у них нет такого сумасшедшего портрета, как на входе в гриффиндорские гостиные. Внезапно Скорпиус не стал поворачивать в сторону саален для мальчиков, замерев в нерешительности. - Ты чего? Малфой неуверенно пожал плечами, хмурясь. - Я вернусь попозже, окей? - тихо спросил он. Гостиная была почти пустой, несмотря на выходной день. Долгая экзаменационная неделя, по всей сидимости, вымотала слизеринцев. Только несколько младшекурсников у камина играли в волшебные шахматы. - Попозже? - недоверчиво сузил глаза Альбус, всё ещё не понимая, что задумал лучший друг. Но Скорпиус лишь рукой махнул, а затем повернулся в сторону спален для девочек и подошёл к ведущим вниз ступенькам, которые тут же превратились в гладкий покатый пол подд его ногами. Скорпиус выставил руки, балансируя, и быстро скатился вниз. Ладно. Пусть делает, что хочет. Лимит на общение с внешним видом уже давно был превышен, так что Поттер даже не стал заморачиваться, прсто развернувшись и отправившись в спальню. Скорпиус Малфой Скорпиус трижды постучал в дверь, а затем потянул за ручку. не дожидаясь ответами. В спальне, которая была очень похожа на их с Альбусом, горел свет. Светловолосая девушка стояла к нему спиной, водрузив небольшое круглое зеркало на длинной ножке на письменный стол, и расчёсывалась. Она резко обернулась, услышав, как он вошёл. Глаза Софи удивлённо распахнулись, а брови поползли вверх. Скорпиус не удержался и издал короткий смешок. Девушка выглядела забавно. На ней была бледно-голубая пижама, мягкие кошачьи уши убирали волосы у лица, словно повязка. А ещё под глазами были прилеплены мерцающие розовые полумесяцы. Она так и продолжала стоять, сжимая в руках расчёску и ошарашенно глядя на него. Малфой облокотился спиной о закрутую дверь и скрестил руки на груди, пытаясь принять самый непринуждённый вид. - Скорпиус? - пролепетали Софи, ещё не вполне справившись с лицом. - Что... - она прочистила горло, прежде чем продолжить. - Что ты здесь делаешь? Она отложила расчёску на стол и потянулась снять кошачьи уши. - Оставь, - улыбнулся он. - Они прикольные. ЕЁ светлые брови снова взметнулись вверх, а потом девушка недоверчиво сузила глаза. - Что-то случилось? - деланно-ровным тоном спросилла она, но юноша лишь покачал головой. - Тогда что ты здесь забыл? Скорпиус пожал плечами, а потом оттолкнулся от двери, делая шаг к ней. - Скучал. А ты бегаешь от меня по всему замку. Он бы ни за что не решился так говорить с ней, если бы не три бутылки вишнёвого сидра, после которых он чувствовал лёгкое головокружение и просто окрыляющую уверенность. Софи продолжала странно смотреть на него, пока Скорпиус подходил. Он остановился прямо перед ней и потянулся, чтобы взять со стола забавные уши. Возможно, его слегка шатало, или это пол подземелий ходил ходуном... - Ты что, пил? - наконец медленно проговорила она, выдёргивая из его рук свой ободок. Он дёрнул уголком губ. - Ага, - кивнул парень. - А ещё танцевал с Полли Чэпмэн на её же дне рождение. Лучше ты узнаешь это от меня, чем завтра из школьных сплетен. Хотелось бы не попасть в Больничное крыло перед отъездом... Софи отвернулась, не сказав ни слова. Она продолжала буравить взглядом полог одной из кроватей, ничего не отвечая. - Хей, - Скорпиус поднял руку, касаясь её плеча. - А Альбуса утащила танцевать Терра. Это вообще ничего не значит, нас просто пригласили на день рождения. Там было несколько четверокурсников и... - Зачем ты всё это мне говоришь? - Потому что не хочу, чтобы вышло, как с Розой и теми дурацкими статьями в Пророке. - Не бойся, Малфой, я не стану бросаться на тебя и твоих подружек. Можешь спокойно возвращаться домой на каникулы. Скорпиус грустно улыбнулся. На каникулы... - Кажется, у меня была только одна подружка в этом году, - негромко ответил он, и только тогда Софи перевела на него взгляд. В её глазах было так много всего сейчас. Обида. Раздражение. Горечь. Столько всего, чего он просто не мог разобраться, пока разум был затуманен алкоголем. - Зачем ты пришёл? - Потому что мне нравишься ты? - Я чуть не превратила тебя в склизкую противную ящерицу, - фыркнула Софи. - Ага, я этого не забуду. Они оба замолчали. Скорпиус смотрел, как отражение света мерцает на странных штуках под глазами у девушки. Задумавшись, он поднял руку и провёл пальцами по бледно-розовому полумесяцу. Он оказался гладким и прохладным. - Ой! - пискнула Софи. - Я совсем забыла снять патчи! Она быстро отлепила их от лица, а затем отвернулась от него, подтягивая к себе небольшой контейнер, из которого торчали сломанные перья и обрывки пергаментов. Девчонки. Даже специальную ёмкость отвели под всякий хлам. Когда Софи повернулась обратно, то едва ли не врезалась в него, потому что Скорпиус успел шагнуть ещё ближе, почти пригвождая её к письменному столку. - Надолго ли мне объявлен бойкот? - он поднял вверх бровь насмешливо глядя на неё. - После сегодняшних тусовок с однокурсницами? - уточнила она, на что Скорпиус лишь тихо рассмеялся, ловя руки девчонки. Он наклонился вперёд и сделал то, о чём думал, только переступив порог. Он поцеловал её, притягивая к себе ближе. Она не оттолкнула, лишь едва заметно вздрогнула, когда одна его скользнула под свободную пижамную майку, отчего по талии девушки, прямо под его пальцами, побежали мурашки. Оторвавшись от неё, он выдохнул: - Прости, Софи, я правда не хотел тебя обидеть тогда. Она обняла его за талию. От её волос, которые оказались ещё влажными после ванны, пахло ягодами. Она была тёплой. И всё ещё нравилась ему. Даже после нескольких днеё в Больничном Крыле. - Это я должна извиняться... - глухо проговорила она куда-то ему в плечо. - Не знаю, о чём я думала, извини меня, извини, пожалуйста, - она лишь крепче обняла его. Голос Софи на самом деле звучал виновато. - Всё в порядке, - просто ответил он, но девушка отодвинулась, заглядывая ему в лицо. - Нет, Скорпиус. Ты... Ты ничего не сказал профессорам, убедил слизеринцев не устраивать мне бойкот... Это больше, чем я заслужила. Я ведь просто боялась потом подойти к тебе. Подумать не могла, что ты захочешь... - она выдохнула и закусила губы, - продолжать встречаться. Скорпиус прикрыл глаза. Софи засдуживала правды. Хотя бы она. - Я..я не знаю, сможем ли мы встречаться в новом учебном году, - тихо произнёс он, открывая глаза. Она смотрела на него, ожидая продолжения, и хмурила светлые брови. - Я не знаю, вернусь ли в Хогвартс. Отец сказал, что хочет перевести меня в Шармбатон, и я не знаю, смогу ли его переубедить, - выполил он на одном дыхании. Девушка молчала, а затем она покачала головой. - Ты же несерьёзно... - Увы, - грустно усмехнулся он. - И ещё... Можешь не рассказывать об этом никому? Вообще. Я даже Альбусу ничего не сказал... Просто не знал, как. Решил, что напишу письмо, как только мы разъедемся по домам. Просто сейчас я подумал, что было бы честно поговорить с тобой..вот так. Он был благодарен Софи за то, что она не заплакала. Не стала психовать, ругаться или уговаривать его попробовать переубедить отца. - Получается, у нас есть время до конца учебного года? - спросила она, склонив голову набок. Скорпиус кивнул. И тогда девушка поднялась на носочки, сама целуя его. Когда спустя несколько минут дверь с шамом распахнулась, Скорпиус резко дёрнулся, вытаскивая руку из-под пижамной футболки девушки. На пороге стояла Акселина Яксли, в простом тёмно-зелёном платье, и во все глаза смотрела на них. - Скорпиус? - протянула она. В её холодных голубых глазах мелькнуло недоумение. - Уже ухожу! Он быстро поцеловал Софи в щёку и направился к двери. Акселина отошла в сторону и он попращался с девушками шутливым поклоном. Сердце всё ещё громко колотилось в груди, когда он почти бежал к себе, перепрыгивая по две ступеньки. Настоящий коктейль из чувств кипел в нём: радость и что-то обижагающее, что заставляло его прижимать девчонку к себе, смешивались с горечью. Но даже это было куда лучше, чем та чёрная меланхолия, из которого он не мог выбраться все последние дни. Дельфина Тени плясали на каменных стенах, и от их мельтешения почти ребило в глазах. Девушка попятилась, чувствуя, как эти смутные видения наползают на неё, уже спускаясь на каменный пол, но резко обернулась, столкнувшись с преградой, которая оказалась холоднее льда. Судорожный вздох сорвался с её побледневших губ. По высокому зеркалу в резной старинной раме пробегала рябь, и Дельфи попятилась. Что угодно, даже чёрные тени, лишь бы не... Зеркальная поверхность дрогнула и будто бы разгладилась. На девушку смотрело её собственное лицо - бледное, с широко распахнутыми глазами, полными ужаса. На ней была тюремная роба, точь-в-точь как та, что она носила в Азкабане, вот только... Серая ткань пропиталась кровью, и Дельфи судорожно дёрнула рукой вниз, проводя по груди. Грубое полотнище под пальцами оказалось сухим. Отражение в зеркале не повторило её движения. Теперь ужас в тёмно-серых глазах, которые казались почти чёрными в полумраке, сменился какой-то иной, болезненной эмоцией, название которой Дельфи не знала. А потом раздался жуткий треск, вынудивший девушку отшатнуться, едва не упав. Глубокая трещина прорезала зеркало вертикально, разделив изображение пополам. Кровь, тёмная и, казалось, тягучая, стала сочиться из разлома. На какое-то ужасное мгновение Дельфи причудилось, что поверхность зеркала пальсирует, словно рана на живой плоти. Тем временем кровь всё продолжала и продолжала собираться на каменном полу, подбираясь всё ближе к её ногам. Она почувствовала боль в груди как будто издалека, словно собственное тело уже не принадлежало ей. Вдруг отражение в зеркале начало безумно хохотать, и у Дельфи задрожали руки, когда высокий холодный смех окружил её со всех сторон. Она упёрлась лопатками в холожную каменную стену, чувствуя, как прямо за её плечами копошатся страшные, живые тени. Боль в груди становилась сильнее, и тогда она прижала руки, будто силилась закрыть дыру, через которую на неё веяло холодом и кровью, которые обжигали морозом сердце. Хохот продолжал звенеть в комнате, когда Дельфи решилась посмотреть в зеркало, но вместо этого упёрлась взглядом в светловолосую фигуру, которая корчилась на полу, всё сильнее пачкая школьную мантию кровью. Каменные стены вокруг будто бы сдвинулись и поросли дикой изгородью, превратившись в тенистый лабиринт. Издалека доносились крики. Мальчишеские крики. Девушка только затрясла головой, не в силах даже вздохнуть. Кровь подобралась совсем близко к её ногам и, отведя руки от груди, она увидела на них алые разводы. В ужасе она вновь перевела взгляд на светловолосого мальчика, который продолжал корчиться на полу. - Не надо... Пожалуйста, не надо... - прохрипела она, едва ли способная говорить. Но пронзительный ледяной хохот лишь усилился. А затем фигура на полу замерла, а потом юноша перекатился на спину. Она не узнала его лица. Какой-то незнакомый мальчишка смотрел вверх пустыми, остекленевшими глазами. Дельфи не могла узнать его, не помнила имени, но буквально задохнулась от ужаса. - Нет!!! - прокричал знакомый голос, вызвав у неё новый приступ боли в груди, которая на ээтот раз оказалась жгучей и острой. Дельфи распахнула глаза, уперевшись взглядом в высокий потолок собственной спальни. В ушах всё ещё стоял страшный крик Альбуса Поттера. Его голос вытащил её из кошмара, ввергнув, однако, в реальность, которая была ничуть не лучше. Она действительно не имела ни малейшего представления, какое имя было у мальчика, лежащего на полу и глядевшего прямо перед собой остекленевшими глазами. Но она узнала его. Не могла не узнать. Крик Альбуса всё ещё стоял у неё в ушах, как в тот самый момент, как этот мальчишка замертво упал на траву. Она всё ещё видела зелёный луч, который поразил того прямо в грудь. Это она убила его. Убила. Челюсть ходила ходуном, как Дельфи подняла руку, поднося её к лицу, но та тоже дрожала. Только сейчас она осознала, что по щекам катятся крупные горячие слёзы. Она с трудом села на кровати, но подняться так и не смогла. Захлёбываясь рыданиями, Дельфи сползла на пол и начала раскачиваться из стороны в сторону. Перед её мысленным взором вновь и вновь мелькали картинки, в которых светловолосый юноша падал на землю, извиваясь и истошно крича, а в глазах незнакомого мальчишки с каштановыми волосами гасла жизнь, делая их мёртвыми и стеклянными. Мёртвыми. Ей хотелось выть, лишь бы не чувствовать этот ужас. Эту боль. Вину. Чувство вины рвало ей душу, безжасотно терзая изогнутыми острыми когтями живую плоть. Слёзы всё катились и катились по щекам. Господи, она ведь не хотела... Вдруг ей вспомнились изумрудно-зелёные лучи заклинаний, пущенные её собственной палочкой, которые плясали в считанных сантиметрах от Альбуса Поттера. Господи, что, если бы она убила его тогда? Наконец, спустя какое-то время она выдохлась, казалось, что последние силы покинули тело, и Дельфи устало облокотилась о кровать, стирая слегка подрагивающими пальцами дорожки слёзз с щёк. Она дышала рвано и медленно. Он не должен был её спасать. Вот в чём состояла горькая правда. Этот глупый мальчишка должен был оставить её умирать в Азкабане, выпить яд и отправиться... Куда после смерти попадают убийцы? Подбородок вновь начал трястись, и Дельфи обхватило лицо руками, пытаясь успокоиться. Ничего уже не изменить. Не переиграть и не вернуть. Историю не перепишешь, и, возможно, она убедилась в этом сильнее, чем кто-либо из ныне живущих. Искупления тоже нет. По крайней мере, для неё. Нет ничего, что искупило бы убийство. Слёзы, тихие слёзы обречённость вновь покатились по щекам. Ей вдруг вспомнилось, как совсем недавно она проснулась здесь, рядом с тем самым мальчишкой, голос которого вырвал её из кошмара. Крики которого виделись ей в самых ужасных сновидениях. Она должна спасти его любой ценой. Какие бы опасности не грозили семье Поттеров или кому угодно в этой чёртовой магической Британии, она обязана была сделать всё, лишь бы он не пострадал. Дельфи вдруг со всей ясностью ощутила, что не заслуживает его милосердия. Всего того, что Альбус , чтобы спасти её жизнь. сделала Она обязана разгадать планы Оливии и научить юношу защищаться. Даже это ничего не исправит, но мальчишка не должен стать мишенью снова. Чтобы не лежать в больнице Святого Мунго с лицом белее казённых простыней. Какой смысл оставался в жизни девушки теперь, когда прошлое было разрушено окончательно и бесповоротно? Вся её жизнь, цели и стремления, любимая профессия, друзья и шанс построить собственную семью взамен той, которую она никогда не имела - всё было уничтожено. Её собственными руками. Перечёркнуто кровью, которая теперь на них была. Кем она была теперь? Дельфиной Роули, которая ничего не знала о своих родителях и семье? Дельфиной Реддл или Лестрейндж, которая, как в лихорадке, цеплялась за каждый обрывок фразы, сказзаный смутной фигурой в зеркале? За всё, что так или иначе, было произнесено отцом. Кем она была теперь? Не Летицией же Лестрейндж, которая с прохладной вежливой улыбкой принимала комплименты от людей, которые были зачем-то нужны Оливии. Она была никем. Тенью, очертаний которой даже не видела. Никакой точки опоры, никакой цели. Кроме одной. Спасший её мальчик не должен попасть в Мунго снова. Вдруг она с такой ясностью поняла, что не хочет оплатить ему долг за жизнь. Её разбитое, мучительное существование ничего не стоило сейчас. Она была обязана ему совсем за другое. За милосердие, которого не заслуживала. Которое вряд ли проявила бы на его месте. Кое-как поднявшись на ноги, девушка, дрожа, дошла до ванной комнаты. Ей было страшно поднять глаза на круглое зеркало над умывальником. Прохладная вода успокаивала кожу и смывала соль с щёк. Небольшое помещение было выполнено в светлых тонах, оттого казалось недостаточно тёмным даже так, без включенного света. Сделав глубокий вдох, Дельфи всё же подняла лицо, чтобы вглядеться в собственное отражение. На ней не было тюремной робы - всё та же ночнушка на лямках, в которой она ложилась спать. Не было ни дыры в груди, ни следова крови. Холодными пальцами, всё ещё мокрыми от воды, девушка скользнула по шее вниз. Сердце билось размеренно, почти ровно. Оно, на самом деле, никогда и не болело. Приследовавшая её ночами фантомная боль не имела никакого отношения к телу. - Кто скажет, почему использование особо тяжких заклинаний, именуемых также Непростительными, классифицируется как событие, несущее крайнюю степень опасности для решившихся на подобное колдовство магов? - голос профессора проктаился по притихшей аудитории. Какое-то время мужчина мерил шагами пространство перед кафедрой, а затем остановился, разочаровано качая головой. - В будущем вы собираетесь работать с сознанием и последствиями ментальных нарушений, неужели такой элементарный вопрос вызывает у вас сложность? Никто в аудитории, казалось, даже не шелохнулся. Все смотрели на высокого седого мужчина, как погружённые в транс. - Что ж... Начнём с простого... - каблуки громко цокнули об пол, когда он двинулся впереёд, останавливаясь в считанных метрах от первой парты. Ряды, занятые студентами. один за другим тянулись вверх, точно они были в амфитеатре. Несмотря на колоссальный размер аудитории, в ней вряд ли сейчас набиралось больше тридцати волшебников. - Что, кроме сознания, изучается в области ментальной магии? Девушка на первом ряду неуверенно подняла руку. - Да, Дельфина, - кивнул профессор. - Душа, - тихо ответила она, но её голос проктаился эхом по огромному полупустому помещению. - Прекрасно, хотя бы один человек освоил дисциплину, зачёт по которой вы сдавали мне этой зимой. Что ж... - он вновь стал мерить шагами свободное пространство, даже не глядя на студентов. - Кому-то удасться сложить два и два? Девушка на первой парте неуверенно сказала прямо с места. - Применение заклинаний, которые Вы упомянули, наносит вред душе? - скорее спрашивала, чем утверждала она. Седой мужчина остановился, повернувшись к студентке. На его строгом лице скользнула едва заметная тень одобрения.. - Верно! Рекомендую всем записать то, что я сейчас скажу, а также вполне точное замечание Дельфины. - Использование тяжких, другими словами, непростительных заклинаний способно нанести серьёзный урон душе волшебника. То же самое убийство невинного человека может буквально расколоть душу на части, что повлечёт собой ущерб, с которым не справится ни один целитель. Вы скажете мне, что некорреткно сравнивать заклинание подчинения воли с убивающим проклятием, однако мне есть что на это ответить. Контроль, который испытывает маг над жертвой, ему если действительно удалось подчинить её себе, развращает душу, делает её более хрупкой. На следующем шаге чувствительность притупляется настолько, что важными становятся даже пытки. Но это всего лишь второй шаг в бездну, а ещё не падение в неё. Наконец, дойля до края, человек применяется убивающее проклятие. Которое всегда, я подчёркиваю - всегда! - раскалывает душу. И нет сопоставимого с этм урона, что мог бы нанести себе человек. - И с этим ничего не сделать? - донёсся с заднего ряда напуганный девичий голос. - Нет, Кристина, это выходит за пределы полномочий мастеров по ментальным чарам, целителей и колдомедиков, - покачалл головой профессор. - Один-единственный путь к спасению может подсказать религия неволшебников, но, смею вас всех заверить, для вашей будущей профессиональной детяльности это не имеет никакого смысла. По рядам прокатился шёпот. - Что Вы имеет в виду? - спросил молодой человек, сидевший на втором ряду, почти прямо за черноволосой девушкой. Профессор снял очки и устало потёр переносицу. - Раскаяние в содеянном. Однако, если душе был нанесён действительно серьёзный урон, подлинное сожаление о содеянном и осоззнание его может с лёгкростью убить человека, - он вернул очки на нос, обводя глазами студентов. - Надеюсь, теперь вы понимаете, что правосудие - это меньшее из зол, что ждут человека, вступившего на тёмный путь... Дельфи не могла не знать страшную правду, оседающую вкусом пепла на языке. Она догадалась в ту же ночь, как ей впервые приснилось зеркало, из страшного разлома в центре которого сочилась кровь. Это было ещё в Азкабане, пока она не потеряла способность отличать реальность от снов. Её собственная душа, расколотая пополам убийством, ни на миг не переставала кровоточить. Девушка не знала, убьёт ли рано или поздно её раскаяние, лишь надеялась, что до этого момента она успеет научить Поттера хоть какой-то защищать себя. Что лучше - прожить остаток дней с расколотой душой или умереть в муках при попытке соединить её воедино? Точно девушка знала только одна: у волшебника не было ничего важнее души, ведь только её можно было забрать с собой, покинув этот мир. Дельфи ещё раз умылась холодной водой. чувствуя, как капли стекают по её рукам и шее, а ткань темнеет и начинает липнуть к коже. Нужно было собраться. Чтобы хотя бы попробовать помочь Альбусу Поттеру. Каким-то шестым чувством она ощущала, что нечто мрачное надвигается на них, угрожая поглотить. И только это позволило ей в конце концов взять себя в руки и отправиться спать, попутно зажигая половину свечей в комнате.