Филофобия

- Хэй-хэй! И кто это опять сидит с такой унылой физиономией? – блондин в зеленой шапке и с символикой Кшахревара завалился на стул рядом с аль-Хайтамом, который, как обычно, читал очередную книгу о чем-то, совершенно неинтересном обывателям. Он ухватился за его плечо руками и облокотился, заглядывая в текст книги. – О-ля-ля! «Приставка в значении мелюзинского диалекта фонтейнского языка»… Кто-то действительно написал об этом целую работу? - Ты прочитал только название главы, а уже судишь о всей книге, - аль-Хайтам никак больше не реагировал на его появление, хотя он чувствовал очень странный дискомфорт от такой внезапной близости с другом-старшекурсником. - Но это правда странно. Кому вообще нужен мелюзинский диалект? У них вообще есть диалект? - А ты встречался с мелюзинами? - Нет, но мама писала, что они забавные, - он отодвинулся от своего заумного коллеги и потрепал его по такой же зеленой шапке. - Ты можешь оставить меня в покое?.. – возмущался тот, поправляя после него головной убор. - Ну ведь кто-то должен нарушать твой покой, а то жизнь будет скучной… дай поправлю, ты некрасиво сделал, - он снова потянул свои руки к его шапке, поправляя его волосы. Что удивительно, тот даже не сопротивлялся. Он вообще уже привык к тому, что Кавех постоянно вторгается в его личное пространство, несмотря на то, что ненавидел подобные моменты. С другой стороны, это казалось ему… милым? Наверное, потому что он искренне любил Кавеха. В ответ аль-Хайтам только потянул свою руку к шапке друга, натягивая ему её на нос. - Эй! – кричал кшахреварец, пытаясь убрать головной убор с лица. – Придурок! Я тебя укушу сейчас! – воскликнул он и принялся щипать юношу. - Кавех, какой пример ты подаешь молодому поколению? – он пытался закрываться книгой, и у него, что удивительно, получалось, несмотря на цепкие пальцы оппонента. – Решаешь конфликт рукоприкладством? - Радуйся, что не носоприкладством к столу, аль-Хайтам. Иначе твоя физиономия была бы уже такой же плоской, как и твои шуточки. - Ха-ха… ты наконец-то перестал убегать в слезах к мамочке после моих шуток? Ей надо было раньше оторвать тебя от своей юбки и уехать подальше. - Ах ты! Да как… ты?! – он не выдержал, отобрал у него книгу и ударил его по голове. – Это было обидно! - Ладно, извини. Про маму действительно было лишнее, - тем не менее, слова его звучали надрывисто, будто он сдерживает смех. - Я вообще сюда пришел не шутки шутить, аль-Хайтам, а по делу, - он отдал ему книгу, открытой на той же странице, где читал его друг. Он однажды так отобрал у него чтиво, захлопнув книгу, из-за чего у аль-Хайтама случилась «истерика», так как он не запомнил, на какой странице остановился, поэтому теперь он отнимал её так, чтобы одним пальцем придерживать открытую страницу. Да, даже возмущение аль-Хайтама не могло его остановить на пути к его «доставанию». - Невозможно. Ты врешь. Что случилось? Тебе опять надо приютить какое-то бездомное животное? - Да нет же! Ох-х-х… Я скоро выпускаюсь, и мне хотелось бы начать писать научную работу. Я подумал, может, ты составишь мне компанию? Я уже набрал людей, но у нас всё еще нет темы. - Ты забыл, что я с Хараватата? Как ты представляешь себе общую для нас тему? - Ну вот поэтому я и пришел к тебе, - он снова ухватился за его плечо, смотря на юношу щенячьими глазами. – Ну давай, аль-Хайтам. Ну чего тебе стоит просто поучаствовать в научном проекте? Ты же самый-самый умный! Ты можешь взять любую-любую тему, какую захочешь! - Тебе не понравится, - тому действительно было сложно устоять перед блеском его глаз. Да и вообще, аль-Хайтаму всегда было трудно ему отказывать. - Ну и пускай! Ты просто никогда не участвовал в коллективных исследованиях, а когда-нибудь надо начинать, ведь это прямая дорога к успешной карьере, тебе ли не знать? - Меня больше интересует спокойная жизнь, а не успешная карьера, но… - он попытался еще немного сопротивляться его харизме, однако это было практически невозможно. – Раз ты так просишь… Аль-Хайтам аж покраснел, настолько ему это льстило и нравилось, что он будет чем-то совместно заниматься с Кавехом. С одной стороны, это было крайне странно – участвовать в научно-исследовательской работе с кем-то, а с другой… возможно, это и правда принесет ему пользу в будущем. - Но только, если тему выберу я, - пытался хоть как-то заявить о своей непреклонности аль-Хайтам. - Конечно-конечно! Ладно, читай. Не буду мешать, - он приподнялся и снова потрепал его по голове, убегая, чтобы не получить от студента Хараватата по мягкому месту. Правда тот все-таки успел шлепнуть его книгой по заднице. - Ты не мешаешь… - тихо шепнул себе под нос аль-Хайтам, когда Кавех уже убежал. В этот момент он почувствовал что-то очень странное… … Что-то, близкое к счастью.

***

Кавех проснулся достаточно поздно. За окном уже во всю светило солнце, опаляющее лицо молодого человека желтыми лучами. От вчерашнего дождя и сырости не осталось и следа; он слышал легкое дуновение ветерка, щебет птиц и диких лесных зверей. Кое-как распахнув глаза, архитектор приподнялся на своей лежанке, потирая лицо. Чувствовал он себя намного лучше, однако всё его тело болело, то ли от чрезмерных нагрузок, то ли из-за падения в овраг ночью. Усталость тоже не прошла окончательно. Всё еще оставалось ощущение недосыпа, однако Кавех вставал с этим чувством каждое утро, уже давно позабыв, каково это — нормально высыпаться. Тем не менее, потянувшись, он все-таки смог вылезти из-под одеяла. Осмотревшись, он не обнаружил на кровати Коллеи. Судя по всему, она уже отправилась по делам. Зато он обнаружил на столе шаурму и записку рядом с тарелкой, которая гласила: «Доброе утро! Это тебе!» Кавех умылся, выпил воды и принялся за трапезу. Шаурма оказалась очень вкусной, да и еще не успела остыть. У Коллеи был какой-то особый рецепт. Удивительно, как парень не проснулся, пока девочка готовила? Наверное, он действительно вырубился после всех случившихся с ним приключений. Ах да… Точно… Он вспомнил о том, что произошло с ним вчера. Вспомнил аль-Хайтама, вспомнил попытку самоубийства, вспомнил, как выбросил Глаз Бога, решив, что его жизнь кончена. Вспомнил и о том, что до сих пор торчит огромную сумму Дори, ну и о недоделанном проекте, который уже решил оставить. Буря из хаотичного потока эмоций нахлынула на него. Ему снова стало страшно от того, что в жизни его ровным счетом ничего не поменялось, и он все еще тот самый обреченный на смерть человек, лишенный возможности жить спокойно и счастливо. Возможно, такова его судьба — быть втоптанным в грязь строптивой судьбой, быть ее насмешкой, быть целью ее вечных издевательств и грубых шуток. Вся его жизнь, как чей-то коварный замысел, как опера, где все вокруг поют и танцуют, и лишь он один лишен голоса. Конечная степень его жизни — вот она — во всей красе! Стоит ли попрощаться с друзьями? Нет, так будет только трагичнее. Почему в этой жизни нет специального рычага, за который можно потянуть и начать все заново? Тогда, быть может, все сложилось бы иначе, и ему не пришлось бы изворачиваться от проблем, как от стрел, желающих пронзить самое его сердце. Единственное, о чем желал Кавех, — это чтобы всё наконец-то закончилось, и он просто смог отдохнуть. Закончив завтрак, Кавех вышел из висячего домика. Его встретил яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь влажные ветви гигантских сумерских деревьев. На небе не было ни облачка, однако в воздухе все еще ощущалась тяжесть прошедшего ливня. День был жарким, и парень понимал, что дорога домой не будет легкой, несмотря на относительно хорошую погоду. - Кавех! — услышал он высокий голос откуда-то снизу. Опустив голову, он обнаружил Коллеи в обществе других лесных стражей. — Спускайся! Он кивнул, а затем спустился вниз по лианам, кое-как превозмогая скопившуюся усталость. Девочка сразу же подбежала к нему: - Как ты? - Относительно неплохо, — честно ответил тот, хотя Кавех до конца не понимал свое состояние. - Ты съел завтрак? - Да, было очень вкусно. Спасибо, Коллеи, — он улыбнулся и потрепал девочку по зеленой макушке. - Ха-ха! Я рада, что тебе понравилось. - Где Тигнари? - Отправился на патруль. Он переживает, что кто-то еще мог пострадать из-за вчерашней бури. - Понятно. Тогда я пойду. - Подожди, я принесу твою одежду! Она должна была просохнуть на солнышке. Коллеи принесла ему вещи, и Кавех переоделся в своё. Она настаивала на том, чтобы он пошел в том, что одолжил вчера, так как его рубашка немного порвалась во время падения, но архитектор настаивал на обратном, поэтому поблагодарил стражей за гостеприимство и направился в сторону города. Точнее в место своей вчерашней попытки самоубийства. Земля всё еще была влажной, поэтому обувь быстро испачкалась, пока Кавех пробирался сквозь заросли джунглей. Конечно, сейчас его это особо не беспокоило, так как голова была забита совершенно другими вещами. Дойдя до водопада, перед глазами сразу же возник образ аль-Хайтама. По коже пробежались мурашки, парень встряхнул головой, пытаясь отогнать неприятные мысли о произошедшем. Неужели всё случившееся — правда? Было сложно в это поверить. Кавех боялся подойти к обрыву, так как не хотел провоцировать себя и вспоминать. Он просто отправился чуть ближе к истоку реки, где должен был оставить свой Глаз Бога. Парень и раньше иногда оставлял его дома, поэтому знает это чувство близости с артефактом, однако сейчас он не мог ощутить его присутствия. Неужели его куда-то унесло? Он, конечно, повредился мозгами, однако точно помнит, что выбросил его здесь. Пытаясь найти пропажу, он обошел практически весь периметр и даже спустился вниз к водопаду, чтобы посмотреть, нет ли Глаза Бога там, однако, каких бы попыток он не предпринимал, артефакта найти Кавех не мог. Спустя полтора часа поисков, он отчаялся. Что ж, как нашел — так и потерял. Случайно и глупо. В своем репертуаре. Раздосадованный, он пошел в город — на съемный дом, где он, возможно, сможет отдохнуть, если ему не придется разбираться с аль-Хайтамом. А ему, скорее всего, придется. Опечаленный пропажей, он все-таки добрался до города. В Сумеру все было неизменно — всё те же торговцы, всё те же лавки, всё те же лица. Одно поменялось — всё теперь какое-то блеклое, будто прежняя радость города просто испарилась. Наверное, поменялся не город, а сам Кавех. Ноги еле несли его до дома. Ему не хотелось возвращаться в свою обитель, потому что знал — там царит всё та же атмосфера напряженности. Дом, как таковой, давно перестал для него существовать, особенно, учитывая, что в этом доме его ждет человек, отношения с которым у него крайне неоднозначные. Добравшись, он просто порадовался, что не встретил на своем пути знакомых лиц. Что-что, а заводить разговор с кем-либо в таком настроении ему совсем не хотелось, ведь впереди его ждет очень напряженный диалог с выяснением отношений. Подойдя к дому, он осмотрелся, надеясь, что вокруг нет каких-либо знакомых, а затем полез в карман, осознавая, что тот пуст. С собой у него не было никаких вещей. Совсем. В том числе и ключей. Каждый раз одно и то же. То аль-Хайтам случайно забирает его ключи с собой, то сам Кавех забывает их дома. Правда, он вспомнил, что на этот раз намеренно оставил их дома, потому что не планировал возвращаться обратно. Ирония судьбы. И снова вышло не смешно. Он постучался, в надежде, что аль-Хайтам ему откроет. В ответ тишина. Он постучался еще раз. Тихо. Кавех заглянул в окно кабинета, в окно спальни соседа, на кухню, в гостиную, однако часть окон или была занавешена, или же там никого не было. Значит, его нет дома. Он постучал в дверь еще раз и яростно дернул ручку, внезапно осознавая, что… … Дверь открыта?.. Почему? Аль-Хайтам один из тех немногих людей, которые очень беспокоятся о безопасности, поэтому всегда закрывают дверь. Возможно, что он и правда дома, но сидит в наушниках? Кавех зашел в дом. Внутри всё было неизменно. Рядом в прихожей стоял тубус с непринятым вчера чертежом. На софу небрежно был накинут плед, на столике лежали стопки книг. Все было практически так же, как и вчера, только почему-то Кавеху казалось, что прошла целая вечность, а не сутки. Он прошел дальше, осматриваясь и понимая, что даже для наличия аль-Хайтама в доме слишком тихо. Кавех прошелся, заглянув в ванную, на кухню, в кабинет, а затем постучался в комнату соседа. Никто не ответил. Он постучался еще раз. Тишина. Набравшись смелости, парень все-таки дернул ручку двери, заглядывая внутрь. Комната была открыта, а внутри царил мрак, хаос и холод — всё, как любит хозяин этого дома, однако самого его внутри не было. Значит, его нет дома, но дверь он оставил открытой? Очень странно и непохоже на аль-Хайтама. Парень вернулся в гостиную и сел на софу, предаваясь размышлениям. Судя по всему, аль-Хайтама, как минимум, нет дома с самого утра. Возможно, он ушел ненадолго и скоро вернется, поэтому оставил дом открытым, предполагая, что Кавех в это время может вернуться. Или он в Академии? Нет. Исключено, у него же отпуск, а в отпуске секретарь предпочитает отдыхать, а не сидеть в Академии, если это только не связано с какой-нибудь экстренной ситуацией, а такое бывает крайне редко. Конечно, в последнее время много чего произошло, но дело должно быть крайне чрезвычайной важности, чтобы аль-Хайтам соизволил в выходной явиться на работу. Да и если бы что-то подобное случилось, то Кавех, прошедший через весь город, скорее всего, уже узнал бы об этом. Архитектор, поняв, что смысла обдумывать это сейчас нет, решил подождать его. Устроившись на софе, он задумался обо всем произошедшем, предполагая, где сейчас может быть его сосед. Прошло полчаса, однако домой никто так и не явился, поэтому тот принялся за уборку, а точнее, он просто решил расставить вечно валяющиеся где-попало книги по полочкам. Затем Кавех подошел к двери, обнаруживая свои ключи, которые оставил тут вчера и тубус с чертежом. Открыв его и развернув свою работу, он еще раз проанализировал всё, осознав, чего именно не хватает проекту, однако сил и настроения садиться за правки у него не было, поэтому он просто вложил чертеж обратно, оставляя его на столе. Прошло еще несколько минут, которые тянулись бесконечно долго. Аль-Хайтам не появлялся, поэтому парень решил не ждать его и просто сходить принять ванну. Там он снова окунулся в раздумья. Одна мысль была страшнее другой: а вдруг он уехал, а вдруг его убили, а вдруг что-то еще случилось? А вдруг, из-за того, что Кавех вчера не явился домой, аль-Хайтам сам решил покончить с жизнью? Нет, маловероятно. Он слишком сильно любит себя, чтобы совершить подобное. Уж Кавех-то знает. Покинув ванную, он осмотрелся, пытаясь понять, не возвращался ли хозяин домой. К сожалению, или счастью, парень так никого и не обнаружил, поэтому просто пошел в свою комнату, чтобы переодеться. И тут он обнаружил то, чего совсем не ожидал увидеть. Глаз Бога. Судя по ощущениям, его Глаз Бога. Неужели аль-Хайтам, возвращаясь домой, случайно обнаружил его Глаз Бога на траве и подобрал, вернув затем домой? Это… обрадовало Кавеха, поскольку он уже решил, что артефакт навеки потерян. Он дотронулся до гладкого стеклянного шара, и синергия с Дендро отозвалась эхом в его сердце. Это приятное, теплое и родное ощущение, которое могут понять лишь владельцы Глаза Бога. Ощущение, будто ты воссоединяешься с чем-то, что давно было утеряно, будто встречаешь старого друга. Приятно… Он оставил его в комнате, а сам вернулся в зал, укладываясь за софу под плед, в надежде все-таки дождаться аль-Хайтама, потому что им многое нужно было обсудить. Сначала он просто пребывал в раздумьях, затем решил сварить себе кофе, потом почитать книгу, но, так как эта книга была из коллекции аль-Хайтама, понять ее было очень сложно. Так он потихоньку снова окунулся в раздумья о будущем, предполагая, какой его ждет диалог с соседом, а затем и вовсе задремал. Снилась ему лишь непроглядная тьма, чей-то вой и шум дождя. Все это внушало ему ужас, во мгле которого он видел очертания некого силуэта. Женского силуэта? Он не сразу узнал свою мать: исхудавшую, бледную, испуганную. Она умоляла его бежать. Бежать, как можно дальше, чтобы его не догнали. - Но кто? — спрашивал Кавех, а затем посмотрел на мать, которая смотрела сквозь него. Он обернулся, а затем увидел среди теней огромного тигра, готовящегося напасть. Парень хотел было схватить свою мать за руку, однако, повернувшись, увидел, что та уже убегает, а он, будучи пятилетним ребенком, остается один наедине с тигром. Испугавшись, он побежал прочь сквозь заросли джунглей, то и дело спотыкаясь и падая. Поднимаясь, он слышал рев тигра, желающего сожрать его, разодрать его тело, не оставив ни капли крови. И вот, практически выбравшись из леса, он снова спотыкается и падает. Когда мальчик попытался встать, он понял, что споткнулся о чье-то тело, а именно — о тело своей мертвой матери. В бледных глазах женщины застыл ужас. Она стала еще мрачнее, чем прежде. Светлые волосы стали серыми, а лицо испачкалось в грязи. Но, что самое страшное, - Кавех остался один, и сзади он слышал рычащее дыхание тигра, под тяжелым шагом которого ломались опавшие с деревьев ветви. Услышав рев за своей спиной, Кавех обернулся. Последнее, что он видел, это белые клыки и бездонную пасть, в которую он окончательно провалился.

***

Он проснулся в холодном поту. Пустота, возникшая в его голове при пробуждении, сразу же заполнилась хаотичными мыслями. Он не понимал до конца, было это правдой, или же всё просто ему померещилось. Только осмотревшись, он понял, что находится сейчас дома и пришел в себя. Протерев лицо руками, он постарался сосредоточиться и вспомнить, что произошло. Этот кошмар выглядел так реально, что лицо погибшей матери отпечаталось в его сознании. Стоило ему закрыть глаза, как бледный взгляд сразу же всплывал перед ним. За окном уже смеркалось, и серые капли дождя били по стеклу. Снова ливень. Судя по всему, приближается сезон дождей. Кавех прислушался, пытаясь уловить в окружении какие-либо еще звуки, однако так и не услышал ничего. Похоже, аль-Хайтам не возвращался домой. Но где же он тогда? Кавех подошел к его комнате, заглядывая туда. Внутри никого не оказалось. Значит, он действительно так и не приходил. Очень странно, учитывая, что уже наступил вечер, а дверь домой изначально была открыта. Всё это сильно озадачило архитектора. Не мог же он… Нет. Мысли разного рода посещали голову Кавеха, и одна была хуже другой. Он прикидывал самые разные варианты исчезновения соседа, но ни один не вписывался в реальность. Как-то это все глупо. Но потом он подумал, что аль-Хайтам слишком живучий и расчетливый. Навряд ли он будет делать какие-то необдуманные и нелогичные поступки, угрожающие его жизни. Вполне возможно, что он просто отправился куда-то по делам или отдохнуть. А может, просто избегает разговора с Кавехом, что вполне логично и более вероятно. Вечер в итоге прошел скучно и грустно. Наблюдая за каплями дождя, бьющими по окну, архитектор окунулся в раздумья о будущем. Он понимал, что жизнь его очень сильно поменяется, но не знал, в какую сторону. Всё это только больше его угнетало. На следующее утро он проснулся в не менее отвратительном состоянии. Аль-Хайтам так и не явился, и это Кавеху совсем не нравилось. Умывшись и позавтракав, он собрался и покинул дом. Сначала он хотел оставить его открытым, а затем подумал, что ключи у секретаря должны все-таки быть с собой, поэтому запер дверь. Утром погода была более радостная, чем вчера вечером. Светило солнышко, но в воздухе ощущалась свежесть и прохлада от прошедшего дождя. Дети радостно прыгали по лужам, играли, кричали и радовались. Сначала Кавех решил зайти в таверну, дабы узнать у Ламбада, не появлялся ли аль-Хайтам здесь. - О, Кавех, дружище! Давно не виделись! Тебе налить чего? - Я что-то не в настроении пить, Ламбад, извини. - Ого! Такое возможно, чтобы господин архитектор и не пил? Ты не заболел? - Очень смешно… Нет, не заболел. Я пришел узнать, не появлялся ли здесь этот олух — аль-Хайтам? - Хм-м-м… знаешь, нет. Не приходил. - И вчера его не было? - Нет, не было. - Ладно. - Ты обычно не ищешь встречи с ним. Всё в порядке? Ламбад слишком хорошо его знал, ну и как любой хороший тавернщик, видел людей насквозь. - Да, всё в порядке. Просто… у меня, как обычно, проблемы. - Понятно. Есть вещи, которые не меняются, Кавех, ха-ха! - М-да… Что ж, спасибо. Дай знать, если он появится, договорились? - Конечно. Кавех покинул таверну. Расположение духа стало еще более мрачным, так как он надеялся хотя бы на какую-нибудь призрачную наводку. Он спросил в еще нескольких местах, однако никто не видел аль-Хайтама. Он, конечно, всегда пытается вести себя незаметно, но так, чтобы его вообще никто не видел… это странно. Решив, что иного выбора у него нет, он направился в Академию. Уж там-то всегда всё обо всех знают. Если дело, конечно, не касается аль-Хайтама, потому что вот про него обычно не знает никто. Это и бесило архитектора. Взобравшись по извилистому мосту наверх, он подошел к главным дверям. Здесь он встретил нескольких знакомых и поинтересовался, не видел ли кто из них его соседа. Все, конечно же, отозвались отрицательно. Почему-то Кавех на это рассчитывал. Только-только он зашел в помещение, как навстречу ему вышла знакомая фигура в лице путешественницы и её вечного спутника — Паймон. - Каве-е-ех! — кричала малышка. — Приве-е-ет! Молодой человек подошел к ним и сразу же угодил в объятия Люмин. Он потрепал ее по голове и тихо посмеялся. - Привет, — ответил архитектор, — какими судьбами в Сумеру? - Как это какими? Ты что, забыл?! — возмущалась Паймон, уставив руки в бока. - Эм-м-м… — что бы это ни было, он действительно забыл. - Урок! — сказала Люмин, скрестив руки на груди. - А! Точно! — Кавех забыл об уроке для архитекторов. Уже второй раз. — Ох, извините. Столько всего навалилось, что я совершенно теряюсь в графике. - Что случилось, Кавех? Опять вредный заказчик? — спрашивала путешественница. - Если бы только он… Я никак не выплачу кредит, да еще и аль-Хайтам куда-то пропал. В общем, всё сразу навалилось, и я потихоньку схожу с ума. Но, пожалуй, не буду опять вам жаловаться. Кстати, вы не видели аль-Хайтама? Он не появляется дома уже второй день. - Это же нормально для аль-Хайтама, — ответила Паймон. — Наверное, сидит где-нибудь и читает свои заумные книжки. Ты переживаешь за него? - Что?! Переживаю?! Я?! — вдруг максимально наиграно возмутился тот. — Пф-ф-ф… Еще чего?! Буду я из-за него переживать… Пусть сам за себя переживает! Он скрестил руки на груди и горделиво поднял голову, как бы отстаивая свою позицию независимости. Люмин и Паймон переглянулись, улыбаясь друг другу, понимая, что это очередное его враньё в отношении соседа. - Тогда зачем ты ищешь его? — спросила летающая малышка. - Ищу? Я? Ну… — он понял, что не придумал оправдание на этот счет. — Просто мне кое-что нужно с ним обсудить. Выражение лица его стало более серьезным. Он ответил честно, потому что ему действительно нужно было обсудить всё произошедшее. - Скажем так, — продолжил он, — я очень здорово напортачил, и я… хотел извиниться перед ним. - Серьезно? Ты решил сам? — у Люмин это даже в голове не укладывалось. - Да. Поэтому мне надо найти его. - Тебе повезло, потому что мы с Люмин лучшие в мире искатели приключений! И вообще, мы можем найти что-угодно и кого-угодно! — Путешественница кивнула, как бы подтверждая идею Паймон о поиске аль-Хайтама. — Тем более, что аль-Хайтам – сам по себе ходячее приключение, исходя из наших с ним путешествий. Скажи, где ты видел его последний раз? Кавех задумался, а потом перед глазами его предстала та ужасная картина, когда секретарь поймал его, спасая от смерти. По коже пробежались мурашки. - В последний раз?.. — грустно и задумчиво проговорил он. — Я видел его в лесу, но это не имеет значения. Я точно знаю, что он возвращался в город, потому что кое-что оставил мне дома. - Что именно? - Одну потерянную вещь. Люмин видела, что он явно не хочет об этом подробно рассказывать. - Хм, понятно, — сказала она. — Тогда можно сначала расспросить в Академии, а потом у кого-нибудь из Бригады Тридцати, потому что они могли видеть, как тот покидает город. - У Бригады Тридцати? И почему я сразу об этом не догадался? Они сходили в Академию, но там, как и ожидалось, никого не обнаружили, и все вокруг твердили, что у секретаря отпуск, поэтому он не появлялся с того самого дня. Это Кавеха совсем не обрадовало, но и не удивило. Затем они покинули Академию и двинулись в город, где уже расспросили стражников. - О, извините, но вчера была не моя смена. Сегодня господина секретаря я не видел, — ответил наемник. — Спросите у кого-нибудь в казармах. Может, кто видел его? Они поблагодарили его и пошли дальше по городу. Почти на каждом шагу они встречали знакомых, но никто из них не видел аль-Хайтама. И тут внезапно они заметили крайне знакомое лицо. - Дуньярзада! Эй, Дуньярзада! — кричала Паймон. Девушка сидела на скамейке и смотрела вдаль, но, услышав знакомый голос, повернулась. - Путешественница, Паймон! Рада вас видеть. А вы?.. — она посмотрела на Кавеха. - Кавех, архитектор, — поздоровался он. — Очень приятно. Я наслышан о вашей семье. - А я наслышана о ваших шедеврах, господин архитектор! — ее глаза даже засияли. — Не думала, что выйду на улицу и встречу столько знаменитостей. - Как ты? — спрашивала Люмин. — Как Дэхья? Она в городе? - Нет. Она вчера вместе с секретарем Академии отправилась в Караван-Рибат. - Что-что-что?! — вдруг Кавех встрепенулся, услышав слово “секретарь”. — Это точно?! - Ну, да. А что такое? - Просто мы как раз его ищем, — пояснила Паймон. — Удивительно, что ты в курсе. Большое спасибо! - Ну, я рада, что помогла. Дэхья сказала, что у них есть какое-то дело в пустыне. Я очень за нее переживаю, но думаю, что с ними всё будет хорошо. - Значит, Караван-рибат?.. — проговорил вслух Кавех. — Она не говорила, когда вернется? - Сказала, что на два-три дня. Но, зная Дэхью, она может пропасть надолго, особенно учитывая, что она не взяла меня с собой. - М? Что это значит? — решил уточнить Кавех. - Что дело будет опасным… она никогда не станет рисковать моей жизнью, — это звучало, скорее, как претензия подруге, — зато постоянно рискует своей. - Да, Дэхья — она такая. Не может без приключений, — сказала Паймон. — Я обещаю, что мы и её найдем. Я уверена, что с ней всё в порядке. Она же лучшая наемница! - Конечно. Я знаю… Они попрощались с Дуньярзадой и пошли дальше. Кавех, конечно, не мог думать ни о чем, кроме аль-Хайтама и его странного поступка, однако у него впереди еще занятие с детьми. Настроения работать не было совсем, не говоря уже о том, что усталость то и дело брала верх, но он обещал деткам, что подготовит их к поступлению в Академию, а это значит, что он не имеет права нарушить своё слово. Тем не менее, ему нужно торопиться, чтобы успеть до того, как аль-Хайтам влипнет в какую-нибудь передрягу. С одной стороны, он прекрасно понимает, что тот всегда выходит сухим из воды, благодаря своим расчетам и стратегии, но и не стоит исключать того факта, что какой бы с виду бесчувственной машиной он не был, аль-Хайтам всё еще остается человеком, и человеческий фактор может оказать на него такое же влияние, как и на остальных. Он может заболеть, может сломать что-нибудь, на него может упасть какая-нибудь неустойчивая древняя конструкция, пока он будет читать книгу. Может произойти, что угодно! Кавех понимает, что это, скорее всего, просто его бредни и беспокойство, но он не мог просто взять и приказать своим мыслям затихнуть. Если бы всё было так просто, то он бы не стал совершать расправу над собой… Если бы только можно было изменить свои поступки прошлого… - Так что, куда дальше? – спросила вдруг Паймон, прервав размышления архитектора. - А? – он вдруг вернулся с небес на землю и посмотрел на путешественников. – Да… эм-м… Наше следующее занятие пройдет на Большом базаре, рядом с театром Зубаира. - Точно! Хорошо, что мы встретили тебя, Кавех, потому что Паймон забыла, где мы должны были встречаться… - летающая малышка почесала белоснежную голову. – Значит, вперед! Может, мы даже встретим Нилу? Путешественница кивнула ей, и они все вместе направились на базар. Честно говоря, Кавех уже полностью забыл о том, что должен был предоставить им в качестве следующего урока, но тем и хороши творческие профессии – всегда можно импровизировать. Да, парень не был особым экспертом в импровизации. Все его творческие порывы были, скорее, следствием пришествия музы, ярким порывом вдохновения. В этом был весь он со всеми его драматическими моментами. Сейчас же он был потерян. Потерян полностью. Ему было больно думать, больно жить эту жизнь, больно шагать вперед. Если бы не его друзья, то всё было бы еще сложнее. Единственное, за что он действительно благодарен судьбе, так это за его друзей. Не сказать, что у него их было много, ведь настоящие друзья тем и хороши, что их мало, но они действительно важны. Для Кавеха, конечно, такими друзьями были Сайно и Тагнари. Они всегда были способны поддержать его в любой ситуации. Да, он знает, что если бы сказал тогда Тигнари, как всё с ним было на самом деле, тот бы понял и оказал помощь, однако страх так сильно вцепился пальцами в сердце несчастного архитектора, что он просто не смог. Он не хотел, чтобы его друзья переживали так же, как и аль-Хайтам. А можно ли считать аль-Хайтама таким же важным другом? Или теперь он для него больше никто? Или же нечто большее? Глупости… Кавех понятия не имеет, что аль-Хайтам значит для него. Он всегда всеми силами отрицал какую-то привязанность к нему, потому что действительно не имел подобных чувств, однако, так или иначе, он всегда переживал за него, готовил ему еду, сидел с ним по вечерам и даже приглашал всегда с собой в компанию Тигнари и Сайно. Конечно, тот частенько проводил такие вечера за книгами, но не отказывался и от партий в «Священный призыв семерых», да и поддерживал разговор. Почему от мыслей об этих вечерах, на лице Кавеха появлялась улыбка? Ему было тепло от этих воспоминаний, пусть подобные вечера и были редкостью. Наконец-то они спустились по крутой дороге вниз – в базар, который находился слегка ниже основных улиц под городом. Так, как и обычно, здесь стоял шум и запах специй, пряностей, кальяна и уличной еды. Кавеху здесь нравилось, хоть он и не любил подобные шумные скопления людей. Особенно уютно здесь было по вечерам, когда чуть дальше, – в театре, - ставились постановки. Он был достаточно поверхностно знаком с Нилу, потому что встречался с ней исключительно во время проведения «Турнира Даршанов», когда она сидела в жюри вместе с аль-Хайтамом. Тот, кстати говоря, неплохо с ней ладит, что не укладывалось в голове у Кавеха, так как он не представлял, как такая тонкая и нежная натура в лице Нилу может терпеть подобное скопление язвы и сарказма в лице аль-Хайтама. Уж Кавех-то знал, потому что и сам был той еще нежной натурой, страдающей от постоянных издевок со стороны секретаря. «Возможно, это он виноват в моей попытке умереть», - драматично рассуждал про себя он, продвигаясь вместе с Люмин и Паймон дальше по улице, наполненной кучей чудесных товаров. Путешественники остановились, чтобы купить немного сладостей, а затем вся компания обнаружила стоящих рядом со сценой детей. Это были хорошо знакомые им ребята, собирающиеся стать будущими архитекторами. Честно говоря, сам Кавех не то, чтобы поддерживал их мечту, однако отступать от глобальной идеи вложения знаний в эти маленькие светлые головы он не собирался, поэтому они подошли к компании ребят, дабы наконец-то начать урок. - Итак, приветствую всех! – сказал их непутевый учитель, делая выражение лица, как можно приветливее, хотя с его уставшей физиономией это давалось ему очень сложно. – Все подготовили домашнее задание? - Домашнее задание? Разве вы нам что-то задавали? – спрашивал мальчик по имени Ваиз. Он был самым хитрым среди всей компании, однако не лишенным таланта. - Ну, вообще-то… - Кавех задумался, пытаясь вспомнить, что мог им задать. – На самом деле, я не помню. - Вы ничего не задавали нам, господин Кавех, - ответила Таниша. Она была достаточно благоразумной девочкой, поэтому врать было не в её стиле. - А… ну ха-ха-ха… - учитель нервно посмеялся. – Ну, тогда… ничего страшного! Нет домашки – так нет домашки! Так, все пришли? Кого-то не хватает… - Ну, в прошлый раз мы собирались такой же компанией, - сказала Паймон и принялась считать детей: - Раз, два, три… ты, Люмин, Паймон… Вроде бы, всё! - Нет одного новенького, - сказал Кавех, имея в виду приглашенную позавчера на занятия Коллеи. – Надеюсь, она придет… - О, у нас пополнение в компании юных архитекторов? – воскликнула летающая девчушка. – Скоро мы сможем открыть полноценную школу! - О, нет-нет-нет! Я, конечно, верю в свои силы, но полноценная школа – это очень большая ответственность, а ведь я даже про этот урок успел несколько раз забыть, - последние слова он говорил тише, чтобы не раскрыться перед детьми в своей ужасной безответственности. Правда, те и так уже всё давно поняли, учитывая, что он сейчас спрашивал про домашнее задание. – Так что ограничимся пока что просто небольшими курсами. Думаю, десять занятий будет достаточно для того, чтобы у вас появилась кое-какая база, однако вы всегда можете прийти ко мне за советом. - А где вас искать, если нам понадобится помощь? – спросил мальчик в очках по имени Узаир. И этот его вопрос застал парня в тупик, так как он не обдумал такой момент. Сказать им, что он живет с каким-то мужчиной? Для детей это, может, и не возымеет особого значения, однако они могут кому-нибудь разболтать, а у Кавеха и так ощущение, что уже весь Сумеру знает, что он живет с аль-Хайтамом. - Ну, я часто бываю в разъездах, поэтому присылайте письма с просьбой о встрече, и я обязательно на них отвечу. Ну, или же можете просто описать свою проблему в письме. «Выкрутился», - подумал он. На самом деле, так еще подумали и Люмин с Паймон, прекрасно зная его страшную тайну о сожительстве. - Я бегу! Бегу! Ах-ах… - послышался голос Коллеи вдалеке. Она бежала по базару с большой сумкой и задыхалась от усталости. Остановившись рядом с компанией, девочка согнулась, пытаясь отдышаться. - Коллеи! Ты зачем так бежала? – возмущался Кавех. – Ты же знаешь, что в твоем состоянии лучше не перенапрягаться. - Да, ты только недавно поправилась! – поддержала его Паймон. – Тебе нужно беречь силы! - Ой, да перестаньте… Я себя хорошо чувствую, - сказала та, наконец-то приходя в себя. – Я… я извиняюсь за опоздание! Один мальчик получил ожоги от ядовитого растения, и мне пришлось задержаться… - Ничего страшного, мы тоже опоздали, - успокоил её учитель. - Да, мы тут самые ответственные! – воскликнул Ваиз. – В крайнем случае, нашли бы чем себя занять на базаре. Мы сегодня никуда не торопимся. - Большое спасибо, что подождали, - продолжала извиняться та. – Надеюсь, что я ничего не забыла. Все достали свои альбомы из сумок и карандаши, а затем Кавех прокашлялся и принял важную позу, как преподаватель в Академии. Дети разместились на стульчиках, которые служили местом для посетителей театра, а их учитель отошел подальше, вставая спиной к базару и начиная урок: - Итак, я рад, что все сегодня снова решили посетить моё занятие! Честно говоря, я ожидал, что наши ряды будут редеть, но вы ответственные ребята, и знайте, что я вами горжусь. Сегодня у нас урок по дизайну помещения. Мы уже учились рисовать здания снаружи, однако мы должны и хорошо представлять их себе внутри, ведь именно помещение внутри – залог уюта и атмосферы, которые создает дом. Здесь важную роль играет не только мебель, цвет стен и пола, но и сама форма. Обратите внимание на то, как выглядит базар изнутри, - он раскинул руками, указывая на каменные лестницы и сцену. – Это основа внутренней конструкции. Полость дерева же служит здесь в качестве стен, однако, несмотря на их природное происхождение, они тоже являются частью проекта и, проектируя базар изнутри, архитектор рассчитывал на это. Поэтому предлагаю вам выбрать любую зону базара и нарисовать её, чтобы у вас сложилось понимание объема помещения и перспективы. Дети принялись за работу. Конечно, это были не те самые сложные задания по архитектуре, однако для того, чтобы у них укрепилось понимание того, что они делают и для чего, нужно начинать с чего-то малого и более приятного. Сначала они научатся рисовать такие вещи, затем они перейдут к отдельным частям, расчетам, структуре зданий и прочему… Это всё тяжело и муторно, но информацию нужно давать постепенно, чтобы усвоение её было легче и интереснее. Кавех сам когда-то начинал так же, когда мама еще в его детстве показывала, как правильно рисовать домики. Ему это нравилось, потому что он чувствовал – он делает то же, что и мама. Он всегда ощущал с ней особую духовную связь, да и с родителями в целом. Как жаль, что всё это давно в прошлом… Архитектор внимательно следил за тем, как его ученики рисуют помещение. Все разошлись по разным сторонам базара, делая зарисовки. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже, однако Кавех постоянно им подсказывал и помогал, ведь он здесь специально для этого. Он уже начинал давать им некоторые основы перспективы. Сделать на примере той же палатки с фруктами это довольно просто, как бы показывая, что одни палочки находятся дальше, чем другие. Дети с его поддержкой очень быстро усваивали программу и пытались не делать прошлых ошибок. Кавеха, как их учителя, это очень радовало. Ему вообще нравилось преподавать, и он подумал о том, что в будущем, когда он расплатится с долгами, можно будет бросить всё и просто уйти преподавать. К тому же, с уходом части преподавателей из Кшахревара, в связи с переворотом в Академии, освободилось множество вакантных мест. Тем не менее, парень не представляет своей жизни в унылой рутине преподавания каждый день, ведь для него творчество – превыше всего. Может, позже – в старости – оно и имеет смысл, но сейчас же он слишком многое еще не сделал. Вот теперь он действительно жалеет о своей попытке покончить с собой… C другой стороны, что вообще ждет его в будущем? Он сомневается, что у него когда-нибудь хватит средств, чтобы выбраться из долговой ямы. Будет ли у него когда-то семья, дети и всё такое прочее? А имеет ли это смысл? Какой из него может получится отец? Он вспоминает о том, что пережила его мать, и боится, что станет для своих детей таким же тяжелым бременем, если у него случится еще один подобный кризис. Да и каким может стать родитель, готовый покончить с собой? Обузой. Он благодарен своей матери и понимает, почему она не могла посвятить себя заботе о нем. Потому что он такой же. Он склонен впадать в депрессию и уныние в любой ситуации, которая его ломает. Однако у него есть и что-то большее. Это вера. Вера в то, что рано или поздно что-то изменится, ведь жизнь никогда не стоит на месте. Даже сейчас он чувствует себя уже намного счастливее, помогая детям осваивать искусство. Это дает ему мотивацию к творчеству. Да и аль-Хайтам обязательно найдется, ведь у них уже есть зацепки. Рано или поздно всё должно наладиться. - Так! Все ко мне! Показываем итоги! – воскликнул Кавех спустя два часа работы. Дети сразу же подбежали к нему, демонстрируя своё творчество. У Танишы была палатка с фруктами, на которой был довольно отчетливо изображен практически каждый пузырин и персик, ну и построена достаточно хорошая для первого раза перспектива. Конечно, ножки палатки, удерживающие тент, были кривоваты, однако девочка поняла, по какому принципу взаимодействуют все эти объекты. Также она сделала правильное расположение объекта на плитке и фон. Кавех сказал, что можно здесь исправить, однако его придирки были, скорее, косметическими, поэтому за ответственность он поставил ей пять. Следующим был Узаир. Его работа была менее детальна, однако хорошо прорисована. Он изобразил место, где продавались ковры. С перспективой там было мало работы, да и было несколько проблем с размещением объектов, но он пытался схематично нарисовать узоры ковра, чтобы было понятно, что именно это за ткани. Кавех поставил ему четыре. У Ваиза работа была более жесткого характера. Он сделал изображение, на котором передним планом выступает лестница, и мальчик постарался сделать её, как можно более проработанной и правильной, при этом даже схематично изобразив фон. Кавеху очень понравилось, что он выбрал лестницу своим объектом, поскольку именно в этом заключается основа архитектурной работы. Изображена она была действительно хорошо. Видно, что мальчик очень постарался над перспективой. Так как он помогал ему в процессе работать, то ошибок практически не было, и Ваиз тоже получил заслуженную пятерку. У Паймон была палатка со сладостями, которая немного отличалась от всего прочего. Выглядела она максимально схематично и без перспективы, выделяя преимущественно миски с едой. - Паймон, ты не поняла задание. Я же говорил тебе - рисуй палатку, а не еду, - сказал Кавех, потирая лоб. - Паймон пыталась, но этот мармелад он такой… он такой… - говорила та, изливаясь слюнями. - Извини, Паймон, но я поставлю тебе три. - Три?! Три?! Не-е-ет! Она закричала на весь базар, вознося руки к небу и проклиная его за то, что еда, как всегда омрачила своей красотой её ум, заставив позабыть обо всём. - Умоляю, учитель, не ставьте мне три! Можно, я пересдам?! – она зацепилась за его накидку. Если бы Паймон хотя бы иногда спускалась с небес на землю, - в прямом смысле этого слова, - то сейчас бы упала перед ним на колени. - Хорошо, пока что поставлю карандашом, но ты должна будешь принести идеальное домашнее задание! – он сейчас выглядел действительно, как очень важный преподаватель, отворачиваясь и делая невозмутимый вид. - Тебе повезло, что наш преподаватель – Кавех, Паймон, а не… - Люмин вдруг затихла, понимая, что лучше сейчас не вспоминать о его соседе, чтобы не портить рабочее настроение своему другу. – В общем, тебе повезло. - А что у тебя, Люмин? – спросил учитель, не обратив внимания на её слова, и девушка протянула ему свой рисунок. – О, часть сцены! Неплохо! - У… у меня тоже! – протянула ему Коллеи свой листочек. Соединив их, Кавех увидел, что они сделали две разные половины сцены. - Хм… это неплохо, вы здорово сделали, девочки! Можно я это… можно я это заберу с собой? - Конечно, - ответил Коллеи. – У меня он всё равно потеряется. - У меня тоже, - Люмин была согласна. - Супер! Я повешу это у себя в комнате! Мне так нравится, как это вышло… - он улыбнулся. Он был рад тому, что его ученики такие талантливые, поэтому им он, конечно, тоже поставил по пятерке. Все, кроме Паймон, были довольны своими оценками, но и все получили домашнее задание: - Итак, вашим домашним заданием будет нарисовать помещение вашего дома. Это может быть любая комната. Здесь же у всех есть дом?.. – он осмотрел присутствующих, и окружающие кивнули. - Всех, кроме самого учителя, ха-ха-ха! – тихо прошептала Коллеи на ухо Люмин, и та прикрыла рот рукой, пытаясь не взорваться смехом. - Так, чего вы там шушукуаетесь?! – возмутился Кавех и продолжил: - Итак, задание понятно? Тогда следующее занятие через неделю! Встречаемся у входа в Академию! На этом урок закончен, всем пока! Ученики попрощались с ним и побрели по своим домам. Коллеи сказала, что ей очень понравилось занятие, и она обязательно придет и в следующий раз. Сам Кавех был очень доволен проделанной работой. Он не ожидал, что всем действительно понравится учиться у него. - Ну что, вы пойдете домой или?.. – спрашивал Кавех у путешественников, когда все разошлись. - Солнце еще высоко, поэтому, Паймон думает, что мы с Люмин успеем добраться до Караван-рибата к закату, - говорила Паймон, и её спутница кивала ей. - А… эм… вы пойдете искать… аль-Хайтама? - Конечно, мы же должны закончить это дело и вернуть его домой. К тому же, Дуньярзада сказала, что это опасное дело, так что может понадобиться наша помощь. - Тогда… тогда… можно я с вами? – Кавех понимал, что давно не был в экспедициях, однако ему очень хотелось лично найти своего соседа и всё с ним обсудить. - Ты уверен? Может, тебе лучше дома его подождать? Это может быть опасно… – говорила Люмин. - Да ну, ты же знаешь, опасности меня не пугают, иначе я бы не шастал по древним гробницам. К тому же, вы не обязаны это делать. - Ну, вы же друзья, мы не можем просто сидеть на месте, пока рушится ваша дружба, - Паймон, похоже, действительно переживала за их отношения. - Мы… мы не друзья, - отнекивался парень. - Тогда почему ты так за него беспокоишься? – выражение лица путешественницы стало действительно очень хитрым. Судя по всему, она прекрасно понимает, как на самом деле обстоят дела, и знает, что парни дорожат друг другом. - Ах… потому что… это неважно! – восклицал архитектор, продолжая изображать из себя неизвестно что, но только не человека, которого беспокоит судьба аль-Хайтама. – Всё, не будем терять времени! Кавех зашел домой, собрал вещи, и они все вместе отправились за пределы города на запад – в сторону пустыни. Он, конечно, знал, что с аль-Хайтамом ничего не должно случится, но всё равно переживал. Переживал, потому что хотел извиниться и обсудить его слова. И чем быстрее он это сделает, тем быстрее в его душу придет спокойствие.