how deep the bullet lies

Ещё один день в месте, ставшим для Аскеладда тюрьмой. Хотя в пристройке к резиденции Кнуда имелось всё, что ему нужно - а именно, места, где он мог поспать, поесть и посрать, - она всё больше начинала походить на клетку, а сам Аскеладд - на запертую в ней канарейку. Дело было не в том, что он не ценил сделанного Кнудом. Комнаты явно были созданы специально для него, и их строительство должно было стоить больших денег; здесь также была библиотека и, к счастью, отдельные спальни для него и Торфинна, и пусть Аскеладд не просил всего этого, но явно желал. Однако в последний раз, когда его держали взаперти, он ещё был рабом, и даже тогда ему позволялось бродить в пределах разумного, когда он заканчивал свою работу. Проведя всю свою сознательную жизнь в путешествиях, грабежах и исследованиях бескрайних просторов Северного моря, он быстро обнаружил себя, заносящим каждую щель и закоулок на карту своего нового мира и всё больше в нём разочаровывающимся. Но даже так, он не злобился. Он не мог позволить себе злобу, живя на гроши Кнуда, ради самого Кнуда. По крайней мере, теперь визиты принца стали регулярными. Они выпивали и обсуждали политику и планы сражений по крайней мере через день, и Кнуд часто забегал ненадолго поздороваться, даже если у него не было новостей для обсуждения. Не идеально, ведь Аскеладд предпочёл бы консультировать его по ходу событий, но уже лучше, чем весь день лежать на спине, пока Торфинн пялился на него с другой части комнаты. Хорошей стороной всего этого было, что малец немного отступил от него после переезда. Большую часть времени тот проводил, докучая Аскеладду своими жалкими попытками научиться читать и считать, но часто выходил, чтобы охранять Кнуда. Иногда он обедал в главном зале, оставляя Аскеладда есть наедине с собой. Это к лучшему. Он стал слишком зависим от Торфинна в плане социального взаимодействия. Чем больше будет дистанция между ними, тем лучше. Теперь, когда Торфинн забил на убийство Аскеладда, его побег был лишь вопросом времени. Он явно скучал по своему дому. Ему придётся уйти скорее раньше, чем позже, чтобы убедиться, что он успеет снова увидеть свою мать до её кончины. Часть Аскеладда опасалась того, что его оставят в одиночестве, не только из-за того, как это повлияет на его душевное состояние, но также из-за беспокойства за его физическую безопасность. Торкель был простодушен, его интересовали лишь искусство войны и почти ничего кроме. В отличие от Торфинна, он мог принять, что Торс потерял жизнь на дуэли, и не считал нужным мстить за него, вызывая израненного мужчину на битву, которую у него не было шанса выиграть. И всё же, когда Торкель Длинный ворвался в твой дом и угрожал твоей жизни, разумно быть немного на взводе. Если быть до конца честным, Аскеладд был впечатлён тем, как Торфинн справился с ситуацией. Похоже, тот понял, что мог использовать их с Торкелем родство, чтобы манипулировать им. Это хорошо. Приятно видеть, что сопляк начинал расти после стольких лет эмоционального застоя. Во всяком случае, чтобы, оставаясь в одиночестве, бороться со скукой, Аскеладд начал разрабатывать версию одиночной игры в хнефатафл, в которой он играл против себя же и изо всех сил старался сделать это интересным. Он как раз готовил доску для следующей игры - он выиграл у себя со счётом 3-2, и также, следовательно, проиграл со счётом 2-3, и надеялся сыграть в ничью, - когда раздался стук в дверь. Дверь Кнуда, если точнее. Это могла быть Дагни, пришедшая проверить, как он выздоравливал, но она заходила всего дважды. По крайней мере, это точно был не Торкель. Этот ублюдок не утруждался бы стуком. Кто бы там ни был, Аскеладду не было нужды подниматься, поскольку у каждого, кому было разрешено бывать здесь, имелся ключ. Вместо этого Аскеладд остался на месте, переставляя фигуры в их изначальное положение. Он должен был убедить Кнуда сыграть с ним хотя бы одну-две партии. В противном случае он действительно умрёт. (Таким нытьём он мог бы в мгновение ока заставить Торфинна поиграть с собой, но Торфинн был плох в играх, и Аскеладду пришлось бы лишь учить его всему и сразу. Если он поплачется Кнуду, тот начнёт закатывать глаза и дразнить его. ...возможно, оно того стоило.) Шаги были лёгкими, но целеустремлёнными, не шероховатыми, как у Дагни, или громоподобными, как у Торкеля, или почти неслышными, как у Торфинна. Принц, должно быть. Тот останавливался перед каждой комнатой, прежде чем двинуться дальше, пока не дошёл до библиотеки. Он без колебаний сдвинул гобелен в сторону. - Аскеладд. Вот ты где. Кнуд стал приятной картиной для его уставших глаз. - Разве не всегда так? - пошутил Аскеладд. - В следующий раз идите прямо в библиотеку, Ваше Величество. В любом случае, зачем вам было проверять комнату Торфинна? Не то, чтобы я бывал там. - Конечно, - сказал Кнуд. - Вижу, играешь в одиночестве. А где сам Торфинн? Аскеладд пожал плечами: - Снаружи, полагаю. Побалуйте старика и сыграйте со мной. Кнуд сел напротив, и Аскеладду пришлось бороться с облегчённой улыбкой, пытающейся наползти на лицо. - Я могу выкроить время. Первые несколько ходов они сделали с отработанной простотой. Кнуд был достаточно умён и опытен, чтобы бросать Аскеладду достойный вызов. Это больше стимулировало его умственные способности, чем когда он играл сам с собой. Когда ему на самом деле потребовалось сделать паузу, чтобы подумать над следующим шагом, простая радость от этого принесла улыбку на его лицо. - Должно быть, тебе скучно здесь, - сказал Кнуд. - Я прошу прощения. Должен ли я достать тебе больше игр? Книг? Аскеладд охотно кивнул. Книги всегда были дорогой роскошью, и теперь, когда он ощутил, каково это - иметь целую коллекцию, он думал, что ему никогда не будет достаточно. - Шлюху было бы неплохо. Румянец, расцветший на щеках Кнуда, выдавал его невинность. - Боюсь, это не представляется возможным. - Какая жалость. Я начинаю уставать от собственной руки. Шутки о сексе сработали, как и было задумано, привнося в следующих ход Кнуда некоторую неловкость. Однако сразу после этого тот, казалось, осознал, что проделал Аскеладд, и не позволил этому влиять на себя сильнее, чем уже вышло. Хорошо. Аскеладд ожидал, что тот сменит тему на что-то более надлежащее, но вместо этого Кнуд сказал: - Ты всегда можешь попросить Торфинна одолжить тебе его руку. - ...эм? - Аскеладд ещё не настолько разучился играть, чтобы неожиданность повлияла на его следующий ход, но это не значило, что её совсем не было. - Прошу меня простить, Ваше Величество. Уверен, я неправильно вас расслышал. Прозвучало, будто вы полагаете, что Торфинн и я... - Как странно. Я думал, что вы уже состояли в таких отношениях, - сказал Кнуд. Он слегка нахмурился. Вероятно, расстроенный тем, что его ответ не возымел желаемого эффекта. - Как понимаю, я был не прав. - Действительно, сир. Очень не правы, - ответил Аскеладд, но на самом деле это было не так. Аскеладд незаметно соблазнял Торфинна, чтобы заставлять его делать то или другое, но это не отличалось от всех тех раз, когда он манипулировал им прежде. Возможно, это ляжет на совесть Аскеладда ещё более тяжким грузом - не великое дело, учитывая, что он никогда не колебался, помыкая Торфинном ранее, - но не то, чтобы он собирался заводить это куда-то дальше. Мог ли он затащить Торфинна к себе в постель? Да, он был уверен в этом. Но даже у него были границы, которые он не хотел пресекать. Кроме того, мальчишка, вероятно, был бы ужасным любовником. - Меня это удивляет, - Кнуд провёл большим пальцем по захваченной фигуре. Его взгляд лишь на мгновение оторвался от доски, чтобы оценить выражение лица Аскеладда. - Я склонен доверять тебе, но я не верю, что мои выводы на этот счёт ошибочны. - На основании чего, могу я спросить? - Для начала, отношении Торфинна к тебе. Сестра Дагни также поделилась со мной некоторыми наблюдениями. Что ж, хотя бы проблема была не в его собственном поведении. - К слову, как поживает сестра Дагни? Прошло некоторое время с тех пор, как я в последний раз имел удовольствие видеть её. - Она стара, - ответил Кнуд, в его голосе зазвучали нотки беспокойства. Аскеладд не стал любопытствовать. Не то, чтобы он мог сделать с этим что-то, чем бы оно ни было. И чем скорее принц избавится от своих скрытых слабостей, тем лучше. Они заканчивали их игру в относительной тишине. Стук фигур друг о друга и расстановка их на доске создавали чёткий ритм. Приближаясь к завершению, Аскеладд поймал себя на том, что стал ходить медленнее, пытаясь продлить проведённое здесь Кнудом время. Теперь, когда он стал кандидатом на датский престол, он был занятым человеком. Он не мог проводить много времени, посещая своего "мёртвого" советчика. В конце концов, их совместное времяпрепровождение подходило к концу. Аскеладд выиграл, и по задумчивой гримасе на лице Кнуда он знал, что принц будет думать об этом остаток дня. Похоже, что завтрашняя партия-реванш была у него в кармане. Это было лучшим, на что Аскеладд мог надеяться, но от этой мысли он всё ещё ощущал некую пустоту в груди. (Когда-то один из наиболее успешных викингов в Северном море, теперь он наслаждался теми крохами внимания, которые его датский господин считал нужным уделять ему. Его мать перевернулась бы в могиле, если бы могла видеть его, но это было не ново.) Кнуд скривился: - Боюсь, я должен идти. Меня ждут на встрече с Флоки, - сказал он. - Я предпочёл бы, чтобы ты мог консультировать меня по ходу, но я буду упорствовать. - Оставайтесь уверенным. Не позволяйте ему вывести вас из себя, - Аскеладд вытащил себя из кресла, давя стон. Он старался оставаться активным, даже бегал вперёд-назад по коридору, как идиот, но его ноги и колени всё ещё ощущали застой, проводя большую часть дня в сидячем положении. - Воспользуйтесь своим авторитетом, если потребуется. Флоки может поддерживать принца Харальда, но он не станет открыто бросать вызов любому члену королевской семьи. Кнуд кивнул: - Понял. Я буду стараться вести себя настолько по-королевски, насколько возможно. Аскеладд проводил его поклоном. В ту же секунду, как дверь за ним затворилась, и замок встал на место, он упал духом. Воздух был слишком тих, чересчур неподвижен. В такие моменты он отчаянно скучал по Бьёрну. Что бы он не отдал за друга прямо сейчас. Это было особенно забавным, учитывая, что он потратил большую часть своей жизни, чураясь даже мысли о дружбе. Вновь один, Аскеладд развернулся на каблуках и начал ходить туда и обратно по коридору. Минуя спальни, столовую, библиотеку, склад, уборную, и обратно. На третьем круге его глаза зацепились за комнату Торфинна. Какой-то необъяснимый импульс заставил его отодвинуть гобелен с прохода. Комната, естественно, пустовала и была идентична спальне Аскеладда: кровать, стол и маленький сундук для их одежды и личных вещей в углу, каждый предмет мебели был ровно на том же самом месте, как и в его собственной комнате. По крайней мере, должен был быть. Кровать была сдвинута от правой стены к левой, отделённая от постели самого Аскеладда лишь тонкой стеной. На ум приходили все те разы, когда Аскеладд просыпался в той маленькой тёмной комнате, обнаруживая Торфинна дремлющим на его коленях, и смотрел на это многим дольше, чем должен был. Звук открывающейся двери - на сей раз наружной, а не той, что открывалась в комнату Кнуда, - выдернул его обратно в реальность. Он позволил гобелену опасть на место и быстро направился в собственную комнату, расположенную в двух шагах от него. К тому времени, как Торфинн сунулся головой в комнату, Аскеладд уже развалился на своей кровати, пялясь в потолок. - Эй, плешивый, - Торфинн полностью отодвинул гобелен в сторону и опёрся о дверной косяк. - Что ты делаешь? - А на что это похоже, - сказал Аскеладд. - Ничего. - Ты уловил суть. Не останавливаясь, чтобы спросить разрешения, Торфинн зашёл в комнату. Аскеладд напрягся - он необъяснимо обеспокоился, что Торфинн собирался снова забраться к нему на колени, - но тот лишь присел на край кровати. Их тела даже не соприкасались. Он не пошевелился, когда Аскеладд подтолкнул его ногой. - У тебя есть своя собственная комната, знаешь ли. - Мм, - Торфинн заёрзал, выбивая солому из-под мехов. Аскеладду придётся поправить их позже, когда Торфинн уйдёт обратно в свою комнату. Он уляжется на свою кровать в дюймах от постели Аскеладда по другую сторону стены и- Чем он был занят один в своей кровати в собственной комнате? Аскеладд мог запросто представить, но мальчик выглядел как-то слишком невинно для мастурбации. Хотя Торфинн уже был мужчиной, в чём-то тот всё ещё оставался ребёнком. Он прикрыл глаза ладонью. Почему ему вообще было не всё равно, мастурбировал ли Торфинн? Он и правда начинал сходить с ума. - ...тип? - Торфинн говорил достаточно тихо, чтобы его слова потонули в молчаливых размышлениях Аскеладда. Он выглянул из-под своего рукава: - Что это было? Торфинн вздрогнул, будто забыв, что Аскеладд был здесь. Что было глупо, поскольку именно он вошёл и начал этот бессмысленный разговор. Тот прочистил горло: - Я сказал, "какой у тебя тип"? Очень долгое мгновение Аскеладд думал, будто у слова "тип" должно было быть иное значение, о котором он никогда не слышал. В конце концов, Торфинн никогда не проявлял интереса к женщинам, даже отверг шлюху, которую Аскеладд предлагал ему - бесплатно, - когда тому было около 15 лет. Но, что ж, если сейчас он заинтересовался Аскеладдом, вероятно, он бы никогда не поддался женским чарам. В их банде определённо было несколько мужчин, которые хотели трахнуть Торфинна, наблюдавших за ним тёплыми субботними днями с похотью в глазах. Аскеладд не думал, что Торфинн когда-либо спал с ними, но кто знает? Может быть и спал. Может быть он ложился под них и раздвигал свои-... (Безумие. Он не просто становился безумным, он уже им был. Вошёл прямо в сумасшедший город, даже не заметив этого.) Однако, чтобы ответить на его вопрос, у Аскеладда было несколько вариантов. Он мог притвориться, что не понимает, пока Торфинну не станет неловко и тот уйдёт, мог солгать и позволить Торфинну думать, будто у него есть шансы, или он мог сказать правду. Первый вариант был явно самым разумным. Второй оставит его открытым для ещё более неуклюжих попыток мальчика флиртовать, а третий заставит Торфинна отступить. Не самый умный ход, если Аскеладд планировал продолжать эксплуатировать эту слабость. Чем дольше он раздумывал над своими вариантами, тем больше Торфинн ёрзал на месте. Мальчик был не из тех, кого Аскеладд мог бы назвать терпеливыми. Будто в доказательство этого, Торфинн проворчал: - Ответь уже на чёртов вопрос, плешивый. Точно первый вариант. Аскеладд приготовил свою наиболее вкрадчивую улыбку и самое сексуальное поддразнивание, но лишь для того, чтобы оно замерло у него на языке, когда Торфинн повернулся и посмотрел на него. Кончики его ушей были вишнёво-красными, некрасиво выделяющимися на фоне его светло-жёлтых, как подсолнухи, волос. Его глаза встретили взгляд Аскеладда, настойчивые, как всегда, но не отражающие ни гнева прошлого, ни смятения настоящего. Вместо них, в глубине этих тёмно-карих радужек, Аскеладд видел... ...любовь. Простую, юную, обожающую любовь. Ничего от заблудшей похоти и ненормальной одержимости, какую Аскеладд ожидал от Торфинна. Это должно было быть ложью. Он должен был притворяться. Но Торфинн никогда не был хорош в этом, так ведь? - Эй, Аскеладд... - начал говорить Торфинн. - Женщины, - сказал он. - Девушки. Блондинки, худые. Девственницы достаточно приятные и тесные, - поймать свой обычный дразнящий тон удалось с трудом. - Ты когда-нибудь трахал девственницу, Торфинн? Попроси Его Величество купить тебе девушку на ночь. Я уверен, что он согласится. Румянец разлился от лица Торфинна вниз по шее. - Отъебись! - крикнул он. Он вскочил с кровати и вылетел за дверь за секунду, неистово швырнув гобелен в сторону. Тот упал назад, с силой ударяясь о дверной косяк. Сквозь него Аскеладд увидел, куда направился Торфинн: прямо в свою комнату. Он не подслушивал специально. Но в этот момент он осознал, как близко расположена кровать Торфинна к его собственной, как мало разделяющее их в такие моменты расстояние. Через стену он слышал невнятное бормотание, а затем резкое фью, будто Торфинн нырнул в свою постель. Внезапно тот больше не казался слишком невинным для мастурбации. Аскеладд направился в библиотеку и остаток вечера провёл, закапывая себя в придворную поэзию.

***

На следующий день он упражнялся в скуке. Вместо того, чтобы пойти куда-то, Торфинн тратил время, слоняясь по обеденной и ковыряясь в маленькой миске с овощным рагу. Около полудня он пришёл в библиотеку и потребовал, чтобы Аскеладд научил его оставшимся англо-саксонским рунам. Как бы ни сетовал Аскеладд, у Торфинна был большой прогресс в обучении чтению и письму. Он всегда был способным учеником, когда имел мотивацию. Сегодняшний день не был исключением. По крайней мере, не должен был быть, если бы по прошествии пяти минут урока Торфинн не посмотрел прямо на него и спросил: - Так у тебя никогда не было секса с мужчиной? - На сегодня достаточно, - сказал Аскеладд, поднимаясь. Торфинн последовал за ним через дверь: - Тогда был? С кем? С Бьёрном? Если бы он мог, Аскеладд выскочил бы за дверь и отправился бы в приятную, длинную прогулку до ближайшей таверны. Лучшим, что он мог сейчас, было уйти в свою комнату и сесть прямо под окном. Это было ничем иным, как иллюзией личного пространства, ведь он не смог бы ничего сделать, если бы Торфинн решил последовать за ним, но это хоть что-то. Ближе к вечеру Кнуд снова навестил его, но в этот раз явно дал понять, что это не забавы ради. Аскеладд отставил в сторону принесённую им стопку новых книг и предложил им сразу перейти к обсуждению главного. Двор доставлял больше проблем, чем ожидалось, и могла возникнуть необходимость убрать Харальда с карты. Кнуд принял это предложение коротким, решительным кивком. Если он потеряет корону так быстро, не будет смысла вообще носить её. Они обсуждали это, среди прочего, в течение длительного времени. Всё это время Торфинн слонялся по коридору прямо за дверью. Кнуд, то ли безразличный, то ли не подозревающий о неприязни Торфинна ко всему, что отвлекало внимание Аскеладда, позвал его зайти. По существу, Торфинн не бросал на Кнуда свирепых взглядов, но выглядел угрюмо: - Что. - Мы проговорим ещё какое-то время, но я хотел знать, не согласишься ли ты принять участие в партии в хнефатафл позднее? - сказал Кнуд. - Вдвоём у нас был бы шанс победить Аскеладда. - Я собираюсь пойти съесть что-нибудь, - сказал Торфинн, бросив взгляд на Аскеладда прежде, чем уйти. - Ваше Величество, - заговорил Аскеладд тихо. - Простите мне эти слова, но на случай, если вы ещё не заметили, Торфинну вы не особо нравитесь. Кнуд хихикнул: - Он интересный человек. - Как скажете, - Торфинн мог быть интересен кому-то, кто не понимал, как он работает. Он действовал противоположно своим собственным интересам, следовал приказам человека, которого ненавидел, жил лишь ради мести и ничего другого... Но нет, это был старый Торфинн. Новым было также легко манипулировать, как и всегда, но эмоции, двигающие им, были полностью неправильными. Аскеладд прочистил горло: - Если так подумать, Ваше Высочество, раз уж он настолько вам нравится, вы должны сделать его постоянным членом своей свиты. - Ох? - Заставьте его работать вашим слугой, под вашим руководством. Не то, чтобы я ещё нуждаюсь в охраннике, - сказал Аскеладд, - и для меня было бы облегчением знание, что рядом с вами есть кто-то проверенный. Кнуд медленно откинулся на спинку своего кресла, постукивая пальцами по подлокотнику: - Я так понимаю, мне также следует перевести его в его собственные покои? Это было бы слишком большим шагом, учитывая, насколько Торфинн зависим от него. - Зачем бы вам, когда он уже достаточно близко? Просто дайте ему сопровождать вас в течение дня. В конце концов, он должен быть вашим телохранителем. И он легко разберётся с любыми... случайностями, которые ваш брат может организовать для вас. У Кнуда дёрнулся глаз. Он угрюмо посмотрел в сторону: - Хм. - Есть о чём подумать. - Ты пытаешься избавиться от Торфинна? Кнуд сказал это тихо, но Аскеладд всё равно повернулся ухом к двери, в случае, если Торфинн услышал и собирался ворваться и начать кричать. - Совсем нет. Он - единственный солдат, что у меня остался. Я лишь думал о безопасности Вашего Величества. - ...в последнее время ты ведёшь себя странно, - сказал Кнуд. Аскеладд почти нахмурился. Он думал, что лучше скрывал своё настроение. Может быть, Кнуд просто становился более восприимчивым. - Я полагал, что это из-за давящих на тебя стен, но... в раю появились проблемы? - Боюсь, я не понимаю, что вы имеете ввиду. - Ты и Торфинн. Вы поругались? - Торфинн всегда ругается со мной. Кнуд закатил глаза: - Будь честен со мной, Аскеладд. Я спрашиваю лишь из беспокойства о твоём благополучии - я понимаю, насколько ты изолирован. Моё единственное желание - это обеспечить, что ты и твой постоянный компаньон были в хороших отношениях. Аскеладд просто посмотрел на него с бесстрастным выражением лица, лишь приподняв одну бровь. Даже если бы Торфинн в этот же момент ворвался и потребовал руки Аскеладда, это не сделало бы ситуацию менее неловкой. Кнуд откашлялся: - К тому же, Торфинн мой друг. Достаточно сказать, что я забочусь о вас обоих. Это всё было фантастической тратой времени. Как будто у них сейчас было время болтать о несуществующей сексуальной жизни Аскеладда, пока волки окружали их со всех сторон. Аскеладд мог винить в этом себя, раз вообще заговорил о Торфинне, но с тем же успехом он мог обвинить и Кнуда за то, что тот сосредоточился на неправильных вещах. Он полагал, что такова глупость молодости. И Кнуд, и Торфинн до краёв полны тех жалких иллюзий, что влекла за собой молодость. Иллюзии. Ну конечно. Вот, что испытывал Торфинн прямо сейчас. Он был пойман своей собственной фантазией, рождённой разочарованием от провала в убийстве Аскеладда. Когда он станет немного старше, то осознает, что не сделал ничего, кроме как растратил большую часть своей жизни, и затем заберёт свою раненную гордость и уйдёт. - Боюсь, мы отклонились от темы, - сказал Аскеладд. - Может, продолжим с того места, на котором остановились? Кнуд пристально посмотрел на него. - Этельред не сидит сложа руки, Ваше Величество. Вежливого напоминания было достаточно, чтобы плечи Кнуда поникли. Его было слишком легко обескуражить. У Кнуда было так много дел, которые он хотел сделать, и так мало из них он мог совершить на данный момент. Тем не менее, он собирался, и они вернулись к делам, чего пока было достаточно.

***

Они не успели приступить к игре. Было слишком много того, что нужно было обсудить в политике и планах сражений, покушениях, которые Кнуд мог совершить на Харальда, лордах, за которых он мог бы выдать замуж свою сестру. Пришла уже глубокая ночь, пока они прошлись по каждой теме. В самом деле, было бы намного удобнее, если бы Аскеладд мог просто ходить по пятам за Кнудом в течение дня. - Нет необходимости форсировать события, - сказал он уже в пятый раз за этот вечер, провожая Кнуда к двери. - На то, чтобы вы захватили датский трон, понадобится время. - Полагаю, ты прав, - сказал Кнуд. - Часто так и есть. - Интересно, как часто происходит это "часто", - по его тону Аскеладд понял, что он собирался сказать что-то о Торфинне. Пытаться уклоняться было бесполезно: Кнуд ожидал этого. Он решил сдаться. - Скажи мне тогда, ты всё ещё настаиваешь на том, что между тобой и Торфинном ничего нет? Совсем ничего? Возможно, Кнуд находил это забавным, будто наблюдал за проделками питомцев. Не имея более ничего и никого, ради кого он мог бы жить, у Аскеладда не было особого выбора, кроме как гавкать. Он также обнаружил, что, не смотря на то, что по ощущениям он ничего не делал целую вечность, у него не было сил отказываться. Так что он будет гавкать. - Между мной и Торфинном есть десять лет, - сказал он, встретив взгляд Кнуда, не моргая. - Десять лет, в течение которых, если позволите, вы не присутствовали, Ваше Величество. Даже если бы я ввёл вас в курс дела... - Он не поймёт. Кнуд подпрыгнул от внезапного комментария Торфинна. Аскеладд не шелохнулся. Он слышал приближение мальца, его мягкие шаги и мелкие вдохи, и видел простирающуюся на полу тень. Здесь, в темноте их общего маленького мирка, было легко ощутить, будто растворяешься в тени. Как и легко стать ей подобным. - Ты не поймёшь, - сказал Торфинн. - Так что отвали. Будучи принцем, Кнуд, вероятно, не привык, чтобы ему говорили, будто что-то может находиться за пределами его понимания или юрисдикции. Аскеладд слишком хорошо знал, насколько властными могли быть дворяне по отношению к своим слугам и рабам. Они ненавидели думать, что что-то находится за пределами их влияния, признавать, что их собственность может думать и чувствовать то, о чём они даже не подозревали. Он видел явное разочарование на лице Кнуда, но так же быстро оно стёрлось, - и тем лучше для них. Если бы он был из того типа людей, коих могла увлечь эта маленькая загадка, у него не было бы ни шанса изменить Данию. - Хорошо, - сказал Кнуд. Он улыбнулся Торфинну, что нисколько не смягчило злобный взгляд мальчика. - Однако, я всё равно хотел бы сказать одну вещь. Аскеладд изо всех сил постарался не выглядеть раздражённым: - Да, Ваше Величество? Кнуд наклонился поближе, так что их с Аскеладдом щёки почти соприкасались. Сверкнув глазами и коротко дёрнув головой, Аскеладд сказал Торфинну не пытаться разорвать горло Кнуда зубами. Это правда было возможно, учитывая, насколько разъярённым выглядел мальчик. Лицо Торфинна стало лишь свирепее, когда Кнуд зашептал так тихо, что тот не мог услышать: - Принимаешь ты это или нет, ты пристрастен по отношению к Торфинну. Что, чёрт возьми, это должно было значить? Даже если бы он хотел ответить - чего, естественно, он не желал делать, пока Торфинн ястребом наблюдал за ними, - он и правда понятия не имел, что сказать. Естественно, он был пристрастен по отношению к Торфинну. Мальчик был сильным воином и мощным оружием, одним из лучших, которые когда-либо были у Аскеладда. Конечно, Кнуд знал об этом. Что значило, что, о чём бы тот не говорил, это было нечто иное. Аскеладд понятия не имел, что это. Бьёрн время от времени говорил ему об этом - что он заботится о Торфинне. С тех самых пор, как он впервые встретил принца в том дымном лесу много лун назад, Аскеладд был вежливым и обходительным, совершенно не похожим на шумного, глупого викинга, каким он был среди своих людей. Он мог сыграть множество ролей, носить множество лиц, и он знал, как важно быть последовательным перед умными людьми, людьми, чьё мнение о нём по-настоящему имело значение. Кнуд был таким человеком. Потому для него было бы неприемлемо сделать то, что он так отчаянно желал сделать, а именно неистово смеяться до тех пор, пока его рана не раскроется. Забота. Его. О Торфинне. Аскеладд делал что угодно, кроме заботы об этом мальчике. Он манипулировал им, эксплуатировал его в собственных целях, оставлял его с тёмными синякам и сломанными костями больше раз, чем он мог сосчитать. С момента, как он дал воинское обещание шестилетнему мальчишке, он пресёк любую возможность для их отношений развиться во что-то большее, чем они уже были: жестокими, тоскливыми и односторонними. - Если позволите, - сказал он, более чем готовый покончить с этим фарсом, - это похоже на нечто большее, чем дружеское беспокойство, Ваше Величество. Наконец, Кнуд смягчился: - Ты нужен мне в лучшей форме, Аскеладд. Я буду первым, кто признает, что у меня мало практического опыта в тех вопросах, которыми я занимался в последнее время. Ты можешь разобраться с этой ситуацией, как посчитаешь нужным, но разберись с ней. Он поклонился: - Как пожелаете, Ваше Величество. И после, наконец, принц ушёл, и Аскеладд был благодарен ему за это. Ожидая встречи с Кнудом в течение всего дня, а после пытаясь как можно скорее выставить его за дверь, Аскеладд испытал все эмоции, известные человеку, всего за несколько часов. Ему хотелось - нет, было нужно - прилечь. (Прилечь на свою кровать, отделённую от постели Торфинна тонкой стеной, пока на другой стороне мальчик занимался бог знает чем...) - Эй, - сказал сам маленький засранец, вцепляясь в рукав Аскеладда. - Зачем он так шептался с тобой?! - Он не пытался соблазнить меня. Не все думают, как ты, - Аскеладд криво усмехнулся. Торфинн, словно рыба, открывал и закрывал рот. Судя по тому, как сильно кровь прилила к его щекам, Аскеладд не верил, что до конца дня услышит от него какую-то осмысленную речь. Он прошёл мимо, намереваясь добраться до своей комнаты. Рука на его одежде не отпустила. - Эй, плешивый! Не имея иного выбора, он развернулся, и, второй раз за день посмотрев Торфинну в глаза, Аскеладд увидел в них любовь. Идиотскую, бредовую любовь, чувство, позорящее их обоих и не идущее на пользу ни тому, ни другому, которое заставляет его ощущать злость: от собственного имени, и от имени старого Торфинна, который бы ни в жизнь не посмотрел на него так, и от бедного Торса, переворачивающегося в своей могиле. Он бы пнул мальца под дых, если бы не факт, что это ничего не решало. Он резким движением одёрнул руку: - Не зови меня, если тебе нечего сказать, парень. Жёсткое замечание ничего не изменило в выражении лица Торфинна. В нём читалась чистая решимость. Странно, это напомнило Аскеладду, как выглядел Кнуд, когда вернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Торкелем в день мятежа. Замечательно. Теперь он сошёл с ума, и у него разболелась голова. На самом деле он не настолько стар, чтобы спать по полудням, но он допускал, что в его жизни для этого уже пришло время. Позже, пока он лежал на кровати, отвернувшись от двери, он услышал, как гобелен с шорохом отодвинулся. Торфинн пробормотал что-то себе под нос. Мальчик понаблюдал за ним немного, а затем ушёл обратно в свою комнату. Аскеладд поднялся и передвинул свою кровать к противоположной стене.