Coffee and Mayhem

Содержание: Где Уэйд — сострадательный малый, которому невыносимо видеть, как кто-то грустит, а Стоун, может, и профессионал, но его сердце, черт побери, не из камня. ~~~~~~~~~~~S~~~~~~~~~~ Разумеется, новое увлечение Уэйда кофейней Mean Bean не останется незамеченным. Он даже удивлен, что кому-то требуется столько времени, чтобы заметить и прокомментировать это; однако он не удивлен, что именно Том оказывается тем, кто говорит об этом однажды ранним утром на работе. — Ого, Уэйд, — Том откладывает ручку и смеется, приподнимая брови, когда Уэйд врывается в полицейский участок с небольшим опозданием — не заметил, как пролетело время за болтовнёй с Брейденом. — Мы сегодня ждём кого-то в гости? — Да нет, никого, вроде. — вслух удивляется Уэйд, почесывая затылок. — Это ты к чему? Том фыркает так, как он делает всегда, когда Уэйд не понимает шутку, с доброй насмешкой. — Кофе, Уэйд. — А, ну да… — Уэйд забыл, что он все еще балансирует подстаканником с четырьмя полными стаканами кофе в левой руке. Приподняв его для наглядности, он объясняет: — Я не смог определиться, какой из них мне бы хотелось сегодня, поэтому я, получается, взял их все? — Да уж, им пора брать тебя в штат, как специалиста по рекламе, — Том убирает со стола разбросанные по нему бумаги, чтобы Уэйд мог поставить свою ношу. — Это же из того самого нового заведения, верно? — Да, из Mean Bean, — соглашается Уэйд, слегка задумываясь, правильно ли по-прежнему называть его новым, если он ходит туда уже несколько недель. — Я тебе говорю, тебе нужно в конце концов тоже сходить туда и попробовать самому, их кофе потрясающий! — Видишь? Реклама. — Да я серьезно, Том. Это лучший кофе, который я когда-либо пробовал. И их менеджер делает такой фокус, он как бы смотрит на тебя, как будто сканирует, и говорит, что он бы порекомендовал тебе сегодня, и это всегда в точку и просто идеально. Я понятия не имею, как он это делает. — Делая паузу в процессе расстановки чашек по своему вкусу — в том порядке, в котором он собирается их выпить, — Уэйд хмурится, наклоняя голову, когда его осеняет мысль. — Подожди. Ты же не думаешь, что он умеет читать мысли или типа того? — Или он просто делает выводы, основываясь на внешности и профессии и делает предположение, чтобы продать побольше кофе… — начинает Том, затем прерывает себя, когда замечает взволнованное выражение лица Уэйда. Сдерживая нежный вздох, шериф соглашается: — А знаешь, может быть, он и правда умеет читать мысли. — Это было бы очень круто, — бормочет Уэйд. — И объяснило бы, почему его кофе всегда идеален. — Вау, ладно, Уэйд, я понял, кофе хороший… — Не просто хороший, это... — а знаешь, что? Вот… — Уэйд выбирает один из стаканчиков — напиток, который он пробовал уже несколько раз и из-за этого не прочь поделиться им сегодня, — и протягивает Тому. — Просто попробуй. — Ладно, если ты так настаиваешь, — явно немного удивленный его рвением, Том берет стакан и подносит ко рту. Уэйду трудно удержаться от смеха, когда слегка подозрительное и насмешливое выражение исчезает с лица его друга при первом же глотке. Том немного отстраняется назад, чтобы посмотреть на стаканчик, как будто это какое-то откровение, и бормочет с легким недоверием: — Черт, это реально вкусно. — Видишь? А я тебе говорил. — А что в нем? Это потрясающе. Торжествующая, гордая улыбка мгновенно исчезает с лица Уэйда, и он застенчиво смеется, почесывая щеку. — Я… понятия не имею. — Он почти уверен, что Брейден говорил ему, как называется то, что мистер Стоун состряпал на этот раз, когда вручал ему стаканчики этим утром, но… — Я ещё не запомнил все эти названия, они просто такие длинные. Честно говоря, я просто ориентируюсь по цветным стикерам на стаканах, чтобы отличить их друг от друга. — Ну, что бы там ни было, я надеюсь, ты понимаешь, что не получишь его обратно. — Том демонстративно отодвигает стакан подальше от Уэйда, прежде чем сделать следующий глоток. — У меня есть еще три — о нет, даже не думай об этом! — Бросаясь вперед, Уэйд ухитряется выхватить подстаканник из-под руки Тома, который делает вид, что пытается схватить его, и уходит вместе с ним обратно за свой стол. — Это мои. Пойди купи себе свой собственный. — А знаешь что? Пожалуй, я так и сделаю. Ты меня заразил этой кофейной болезнью. — Поворачивая стакан, Том разглядывает этикетку на нем, читая вслух: — Mean Веаn. Да, мне обязательно нужно будет заглянуть в это место как-нибудь. Может быть, я даже возьму с собой Мэдди и Соника. Хотя… — Хотя? — Просто подумал, что, вероятно, не очень хорошая идея разрешать Сонику пить кофе, учитывая его… Сониковость. Уэйд хмурится, размышляя, что Том имеет в виду. Его замешательство, должно быть, очевидно, так как Том криво улыбается и уточняет: — Представь себе ребенка под кайфом от сахара и кофеина… а теперь представь, что у этого ребенка есть суперскорость. Уэйд пытается, он действительно пытается — и тут же фыркает, а затем громко смеется, когда единственное, что ему удается придумать, — это шквал синего света, отражающийся от стен. — Давай, давай, смейся, — Том закатывает на него глаза. — Продолжай в том же духе, и я стащу у тебя еще один из этих кофе. Уэйд мгновенно трезвеет и с подозрением подтягивает подстаканник поближе. Он даже не возражает, когда Том начинает смеяться над этим, даже откидываясь на спинку стула от смеха. Шерифу лучше держаться подальше от его любимого кофе! ~~~~~~~~~~~S~~~~~~~~~~ Это становится новой рутиной Уэйда; прежде чем он понимает это, а потом уже сознательно решает сделать это привычкой, он начинает выходить из дома пораньше, чтобы по дороге на работу зайти в Mean Bean, выпить потрясающий кофе и немного поболтать с Брейденом или попытаться поговорить со Стоуном. Это становится изюминкой дня Уэйда, и он всегда чувствует себя в особенно хорошем настроении, когда возвращается из кофешопа с очередным стаканом чего-то, название чего он едва может выговорить, с каждым днём чувствуя себя немного увереннее, убеждаясь, что ему там рады. И, возможно, так бы все и оставалось — комфортная повседневность; короткая встреча мимоходом, раз в день; не более. Может быть. Если бы Уэйд однажды ранним утром не подошёл к кофейне, насвистывая что-то себе под нос, весело и слегка фальшиво… и не обнаружил, что там темно и тихо, вместо яркого освещения и бурной деятельности, как обычно. Хм, странно, думает Уэйд, подходя ближе, и невольно замедляет шаги, а затем и вовсе останавливается, внезапно почувствовав неуверенность. Осторожно заглянув внутрь, он может сказать, что внутри горит свет, но не от верхних ламп в самом магазине; интерьер едва освещен каким-то светом из подсобки, проникающим через приоткрытую дверь. — Но они же сегодня не закрыты, так? — удивляется Уэйд, переминаясь с ноги на ногу и осматривая дверь в поисках таблички «Закрыто». Но там ничего нет; может быть, еще слишком рано, но обычно кофешоп в это время уже открыт. Может быть, они открыты, но ещё не успели все подготовить? Уэйд колеблется еще мгновение, разрываясь между желанием следовать своему распорядку и получить свою ежедневную порцию кофе, и не желанием быть тем парнем, который заваливается в закрытое кафе. Но таблички «Закрыто» нет, напоминает он себе, делая неуверенный шаг вперед. И было бы особенно глупо, если бы он сейчас ушел, а кофейня оказалась открытой. Толкая дверь гораздо осторожнее, чем обычно, он заходит в кофешоп, почти вздрагивая, когда дверной звонок звучит слишком громко в необычно тихом помещении. — Эй! Есть тут кто?.. — нерешительно окликает он, делая еще несколько шагов вперед. Он не слышит шагов, и когда кто-то начинает говорить из полутьмы за стойкой, он чуть не вскрикивает от удивления. — …Помощник шерифа Уиппл? — За стойкой загорается лампочка, немного лучше освещая кофешоп и облегчая обзор. Стоун на мгновение прищуривает глаза, но, похоже, больше из-за внезапного света, чем из-за того, что видит Уэйда, неловко стоящего посреди его кафе. Хотя он выглядит слегка озадаченным, когда спрашивает: — Ты откуда тут?.. — Привет, — приветствует Уэйд, а затем спешит объяснить свое явно нежелательное присутствие здесь. — Так я, эм, заметил, что свет не горит, но я поискал табличку «Закрыто» или что-то в этом роде, и там ничего не было, поэтому я подумал, что кафе открыто, и просто вошёл, и… Если что-то из его нервной болтовни сбивает Стоуна с толку, то мужчина этого не показывает. Он просто медленно моргает и слегка наклоняет голову. — Вообще-то мы сегодня закрыты. — О, ясно. — Как он и опасался — он тот самый парень, который только что ворвался в кафе, когда оно закрыто. Потирая затылок, Уэйд корчит гримасу. — О… Э-э-э. Прошу прощения? — Да нет, ты прав, я забыл перевернуть табличку, — Стоун качает головой, и на его лице мелькает выражение, которое напоминает сожаление, он проходит дальше в комнату, потянувшись за фартуком, висящим на ближайшем крючке. — Я полагаю, ты пришел за своим утренним кофе. Я сейчас сделаю что-нибудь. — Нет, ну что ты, подожди, если вы закрыты, я просто пойду… — Уэйд плетется за другим мужчиной, как будто его тянут за невидимую ниточку, его и без того довольно слабый протест полностью затухает, когда Стоун просто игнорирует его и начинает запускать кофемашину. Специально для него. Уэйд все это время чувствует себя ужасно неловко и виновато, поэтому, чтобы отвлечься, он наблюдает, как Стоун готовит чашку кофе. Есть что-то завораживающее в том, как Стоун готовит кофе, каждый раз, когда Уэйду удается понаблюдать за этим процессом, он не перестает восхищаться; все движения бариста размеренные и уверенные, но в них также есть определенная легкость, почти артистичная. Совершенно очевидно, что Стоун очень любит готовить кофе и при этом владеет этим искусством в совершенстве. Но сегодня, похоже, что-то идёт не так. Пока Уэйд наблюдает, он вдруг замечает, что движения Стоуна более… резкие, чем обычно. Почти механические. Кажется, что сегодня он как будто не вкладывает в это душу, а мыслями он вообще где-то далеко. Уэйд смотрит, как он тянется не за тем контейнером, когда хочет добавить сахар, — промах, которого он никогда раньше не видел у бариста. Добавьте это к тому факту, что кофешоп был закрыт с самого начала, и Уэйд начинает задаваться вопросом… — Все в порядке? — спрашивает Уэйд, беспокойство овладевает им прежде, чем он успевает подумать, не слишком ли это прямолинейно. В процессе размешивания сахара Стоун останавливается, моргает и медленно поднимает глаза с непроницаемым выражением. Когда он видит этот странный взгляд, до Уэйда доходит, что он разговаривает по сути с незнакомцем, а не с одним из жителей Грин Хиллз, которого он знал всю свою жизнь, и он спешит неловко объяснить: — Просто я не видел, чтобы это кафе не работало с момента открытия, так что… Я просто подумал, может, ты заболел, или… — Я в порядке. — Ответ звучит быстро и безэмоционально, будто на автомате. — Спасибо, что спросил. — Аа. Хорошо. Я рад! — Это была явная ложь, верно? Верно. В любом случае, зачем Стоуну рассказывать ему что-то личное? Так держать, Уэйд. Сбитый с толку таким образом и чувствующий себя теперь еще более неуклюжим и тупым, Уэйд замолкает, нервно теребя пальцы и поглядывая на Стоуна из-под ресниц. Кофе почти готов, Стоун внезапно прекращает размешивать в нем сахар и издает странный тихий звук в глубине горла. Удивленно подняв глаза, Уэйд, озадаченно моргнув, понимает, что другой… смеется. Над ним? — Эм... Что? — Прости, — Стоун наклоняет голову, но улыбка остается в уголках его рта, под глазами появляются морщинки. Неопределенно указывая на Уэйда, он объясняет: — Я никогда не видел такого ужасно ненатурального покерфейса. — …А? — Я же вижу, что тебе любопытно, это ясно как божий день. Уэйд быстро моргает, немного выпрямляясь. Тот факт, что Стоун до сих пор говорит с ним об этом, означает… может быть, в конце концов, он не пытается от него избавиться, и не против поговорить? Обретя некоторую робкую надежду, Уэйд решает попробовать еще раз и начинает: — …Ладно. Я по опыту знаю, что разговоры о вещах, которые беспокоят, могут… помочь? Может быть, неловкие попытки Уэйда всё-таки срабатывают; или, может быть, Стоун действительно чувствует себя настолько подавленным, что не против поговорить хоть с кем-то, даже если это неуклюжий помощник шерифа, путающийся в словах. Что бы это ни было, Стоун колеблется ещё всего пару мгновений, прежде чем тихо вздыхает, откладывая ложку в сторону, и поднимает руку, проводя ладонью по лицу. Он внезапно выглядит очень усталым, больше не улыбается легко, как обычно. Уэйд так обеспокоен этой внезапной переменой, что почти вздрагивает, когда бариста начинает говорить. — Сегодня, — запинаясь, начинает Стоун, хмурясь так, как хмурятся люди, когда не могут подобрать нужных слов, — день рождения моего… коллеги. С прошлой работы. Но так как он сейчас далеко, я не могу отпраздновать этот день с ним. — О. — Для Уэйда, который родился и вырос в Грин-Хиллз и знает только людей из города и его окрестностей, подобная проблема является чем-то непонятным. Его первой мыслью, к его смущению, является вопрос, почему Стоун не может просто взять и навестить своего коллегу, если это так много для него значит. Как только эта мысль приходит ему в голову, он встряхивается и корчит гримасу. Что он знает об обстоятельствах? Очевидно, что здесь дело в чем-то еще, чего Уэйд не знает и, возможно, в любом случае не поймет. Факт остается фактом: это явно важно для Стоуна, и он выглядит грустным из-за этого, хотя и пытается это скрыть. Уэйд, возможно, не самый наблюдательный парень в округе, но даже он может разглядеть напряженные линии вокруг рта Стоуна и прищуренный взгляд его глаз. Внезапно желание каким-то образом помочь, снова одолевает Уэйда. Он даже не останавливается, чтобы подумать, не слишком ли это смело с его стороны, не слишком ли прямолинейно, он просто выпаливает первое, что приходит на ум: — Но ты мог бы, может быть… позвонить ему? Чтобы поздравить с днем рождения. Очевидно, что предложение удивляет Стоуна, поскольку бариста на самом деле делает паузу и, кажется, должен подумать, что имеет в виду Уэйд, прежде чем понять. Он слегка качает головой, бросая быстрый взгляд вверх впервые с тех пор, как они начали обсуждать эту тему. — Нет, это невозможно. — Хорошо… тогда, может быть, послать открытку? Стоун снова качает головой, хотя теперь он выглядит так, будто предложение его слегка рассмешило. И все же, он все еще очень подавлен. — О... — Ну, простите, больше у него вариантов нет. Слегка разочарованно вздохнув — ему не удалось подбодрить друга, не так ли? — Уэйд чешет затылок, довольно слабо предлагая: — Ну, ты ведь всегда можешь поздравить его с днем рождения позже, и… Я уверен, он оценит то, что ты думал о нем в этот день? Как ни странно, это, наконец, заставляет улыбку Стоуна превратиться в настоящую, и теперь в его глазах тоже появляется веселье. — Нет. Нет, я не думаю, что он бы оценил, — в словах бариста слышится смех, хотя то, что он говорит, совсем не кажется смешным. — Он не любит дни рождения. В его глазах это пустая трата времени. — Аа... — Кто не любит дни рождения? Дни рождения — это же здорово! Глубоко нахмурившись, Уэйд пытается представить себе такого человека, но через некоторое время сдается. Он не знает людей, которым не нравился бы их день рождения, так что ему трудно это представить. Единственный, кто приходит ему на ум, когда он пытается мысленно подыскать пример — это один сумасшедший ученый со злой усмешкой, а это, вероятно, не самое приятное сравнение с коллегой Стоуна. — Эм… По-моему, звучит немного сложно. — Да, он немного сложный человек. — Стоун соглашается достаточно легко, закатывая глаза — жест, которого Уэйд никогда от него не видел. Он уверен, что бариста хочет, чтобы его слова прозвучали слегка раздраженно, может быть, даже насмешливо, но это слишком похоже на тон, который очень хорошо знаком Уэйду. Это тот же самый тон, который Том использует, когда рассказывает истории о последних проделках Соника; притворное раздражение, которое едва прикрывает бездонный колодец нежности и любви. «А он сильно тебе дорог, да?» — Думает он, испытывая немного грустное сочувствие к Стоуну, наблюдая, как тот механически завершает приготовление кофе. Он хочет что-то сказать, что угодно, чтобы подбодрить другого, но у него ничего не выходит. Он все еще колеблется, беспомощный, когда Стоун заканчивает с кофе, надежно закрывает крышку на стакане и протягивает ему. — Вот, держи. — Спасибо, — Уэйд принимает стакан и только тогда понимает, что Стоун так и не сказал, что это за напиток. Однако спрашивать сейчас кажется немного странным, поэтому он оставляет это. В любом случае, он уверен, что это будет потрясающе. — И спасибо за то, что, ну знаешь, приготовил его, несмотря на то, что вы закрыты. — Не за что. Следует молчание, и Уэйд осознает, что ему пора бы уйти; но он все еще колеблется, потому что мысль о том, чтобы оставить Стоуна — оставить кого-либо — в полном одиночестве в таком состоянии, действительно очень сильно ему не нравится. Но что он может сделать? Предложить составить ему компанию? Они не такие близкие друзья; это было бы просто странно. Не в силах сделать что-либо еще, но в то же время оттягивая момент, Уэйд поднимает руку, чтобы неловко отсалютовать бариста стаканом с кофе, и полуоборачивается, чтобы уйти. — Ладно, я тогда пойду, не буду мешать и… — Хорошего дня, помощник шерифа Уиппл, — Стоун не сдвигается со своего места, положив руки на столешницу, на его лице снова застывает улыбка для обслуживания клиентов. Никогда прежде это не выглядело таким фальшивым в глазах Уэйда. Почему люди вообще пытаются улыбаться, когда им плохо? Но он больше ничего не может сделать, поэтому Уэйд поворачивается, в последний раз коротко махнув рукой, и покидает пугающе тихую кофейню. Уэйд уговаривает себя не оглядываться назад, это может показаться странным, нельзя все время оглядываться, но его хватает не надолго. Оказавшись на другой стороне улицы и убедившись, что за ним больше не наблюдают, Уэйд рискует обернуться, чтобы бросить последний взгляд и попытаться увидеть, там ли еще Стоун. Он жалеет о своем решении в тот самый момент, когда он это делает. Он совершенно уверен, что образ Стоуна, одиноко стоящего в темном кафе, выглядящего странно маленьким на резком контрасте света и теней в пустой комнате, будет преследовать его еще очень, очень долго. ~~~~~~~~~~~S~~~~~~~~~~ Уэйд не ошибается в своих ожиданиях; эта картина действительно преследует его. Весь день он отвлекается, ловя себя на том, что тупо смотрит в пространство чаще, чем заполняет документы, как следовало бы. Снова и снова его мысли возвращаются к Mean Веаn и к несчастному выражению лица Стоуна, когда тот объяснял, что его беспокоит. Он хотел бы, чтобы у него была идея, как подбодрить этого человека. Когда кто-то из друзей или семьи Уэйда чувствует себя немного подавленным из-за чего-то, он довольно хорошо умеет отвлекать и менять тему, пока они не почувствуют себя немного лучше. Но для незнакомца? Ему просто нечего предложить. Он даже не может толком объяснить, почему он хочет помочь, он знает только то, что Стоун кажется хорошим парнем, и это грустное выражение на его обычно улыбающемся лице было шокирующим. Как будто даже… противозаконным или что-то в этом роде. Отвлекающий фактор заставляет день тянуться бесконечно, и удается сделать не так уж много работы. Если бы Уэйд заметил, сколько раз Том ненавязчиво протягивает руку, чтобы взять несколько папок и снять с него часть рабочей нагрузки, он бы почувствовал себя виноватым; но поскольку он сильно отвлечен, он даже не обращает внимания на свою постепенно уменьшающуюся стопку бумажной работы. На самом деле он настолько не в себе, что почти забывает, что в этот вечер должен состояться ужин у Вачовски; его пригласили уже несколько дней назад. Он с таким нетерпением ждал этого, но в этот день это просто вылетает у него из головы. Только когда Том говорит ему «увидимся позже, Уэйд» на выходе из участка, его осеняет, и он спешит прибраться на своем рабочем месте и вернуться домой пораньше, чтобы немного привести себя в порядок, прежде чем отправиться к друзьям. Но даже при всей своей спешке Уэйд продолжает отвлекаться. Мыслями он все еще далеко, все ещё в темном кафе, даже когда поднимается по двум ступенькам к дому Вачовски. — Давай, Уэйд, возьми себя в руки, — бормочет он себе под нос, пока звонит в звонок. В любом случае, что он может сделать? Нет смысла зацикливаться на этом. В тот момент, когда он нажимает на звонок, начинается хаос; изнутри доносится лай, шлепанье лап по половицам, прежде чем раздается возбужденное царапанье с другой стороны двери. Смутно Уэйд слышит голос Тома, зовущий откуда-то, и более легкий голос Мэдди, отвечающий. Ухмыляясь тому, как все это знакомо, Уэйд потирает лицо, чтобы убрать с него идиотское выражение, когда дверь распахивается, и в дверном проеме появляется Том, одной рукой придерживая Оззи, а другой дверь: — Привет, Уэйд, здорово, что ты смог придти — ой, да перестань, Оззи, каждый раз одно и то же… Том глубоко вздыхает, когда Оззи вырывается из его хватки и чуть не сбивает Уэйда с ног в радостном приветствии, прыгая на задних лапах с самой широкой улыбкой, на которую способна собака, тяжело дыша и поскуливая от возбуждения. В отличие от Тома, Уэйд никогда не утруждает себя притворством, что его раздражает такое поведение; он с готовностью опускается на одно колено, смеясь и морщась от слюны, когда по его лицу несколько раз проходится влажный собачий язык. — Эй, Оззи! Да, я тоже рад тебя видеть, приятель! — Клянусь, эта собака любит тебя больше, чем меня, — ворчит Том без особого жара, качая головой. — Не-а, не правда, — ухмыляется Уэйд над головой Оззи, удерживая собаку неподвижно на некоторое время, одной рукой обнимая его за шею. — Оззи — твой лучший друг, никакой конкуренции. — Нееет, его лучший друг — я! — Раздается электрический треск и вспышка синего цвета, которую Уэйд успевает заметить краем глаза; единственное предупреждение, которое он получает, прежде чем новый голос раздается прямо рядом с ним, где секунду назад никого не было. — Привет, Уэйд! — Твою ж ма-…! — С визгом и отрывистым ругательством Уэйд отпрыгивает в сторону, в процессе падая через себя и неуклюже приземляясь на задницу. — Соник, — говорит Том сверху, и в его голосе звучит одновременно нежность и долготерпение. — …упс, извини, Уэйд. — Соник — потому что какой еще синий дьяволенок мог бы это быть — чешет нос с застенчивой улыбкой. — Не хотел тебя напугать, честно. — Все в порядке, — уверяет его Уэйд, осторожно вставая снова и пытаясь подавить смущенный румянец. — Это не твоя вина. Я просто… все еще привыкаю к тому, что ты такой, э-э, быстрый, знаешь ли. — О, ты не единственный! — уверяет его Соник, расплываясь в улыбке и подпрыгивая на носках. — Только вчера Лорд Пончик очень громко кричал, когда я пришел позвать его на завтрак… — …потому что кое-кто появился прямо передо мной, когда я принимал душ, — перебивает Том, отпуская ежу лёгкий позатыльник, чтобы заставить того замолчать. — В любом случае, меняем тему. Надеюсь, ты голоден, Уэйд; Мэдди почти закончила с ужином. — Я уже закончила с ужином! — зовет Мэдди, высовывая голову из кухни секундой позже. — И я бы не отказалась от дополнительной пары рук, чтобы помочь мне накрыть на стол. Привет, Уэйд. — Привет, Мэдди, — в последний раз отряхивая брюки сзади, как он надеется, довольно незаметно, Уэйд делает несколько шагов, навстречу жене своего друга, с радостью принимая ее объятия. — Что бы ты ни готовила, это уже потрясающе пахнет. — О, это просто запеканка на скорую руку, ничего особенного — подожди, ты решил отпустить бороду? Тебе идет. — О, ты… ты думаешь? — Взволнованный и одновременно довольный тем, что это заметили, Уэйд смущенно проводит рукой по подбородку. — В последнее время я пытаюсь пробовать что-то новое; подумал, что так вроде неплохо смотрится? — Ты выглядишь великолепно, — уверяет его Мэдди с теплой улыбкой и похлопыванием по руке. — Давай, присаживайся, сейчас будем ужинать. — Подожди, давай я помогу с… — Нет! Ты наш гость; просто располагайся там и подожди немного. Прежде чем Уэйд успевает снова запротестовать — или, по крайней мере, попытаться; он знает, какой упрямой может быть Мэдди, — раздается треск и свист, синие молнии проносятся слева и справа с такой скоростью, что Уэйд чувствует, как возникающие в результате порывы ветра треплют его волосы и одежду. Между одной вспышкой и следующей, ранее пустой стол уже накрыт идеально, только дрожащие стаканы выдают, какая сила стояла за этим, и Соник стоит рядом со столом, положив руки на бедра с самой широкой ухмылкой на лице. — Все готово! — радостно объявляет он. — Теперь можем поесть? — …Выпендрёжник, — говорит Том теплым и нежным голосом, проходя мимо синего ежа, по пути подталкивая его бедром. — Ты просто завидуешь, Лорд Пончик. — Нет. Я доволен своей заурядной скоростью, большое спасибо. — Знаешь что, а вот я завидую, — говорит Уэйд, даже не пытаясь скрыть своего благоговения, пока любуется этим зрелищем. — Чувак, хотел бы я так уметь. — Это очень просто; я не знаю, почему вам всем кажется, что это так сложно, — Соник пригибается, имитируя бегуна, присевшего на корточки перед стартовым сигналом, и объясняет: — Ты просто бежишь очень быстро, а потом… — Приятель, мы говорили о том, что для нас это так не работает, верно? — Том напоминает ему, закатывая глаза и плохо скрывая ухмылку. — Ну что ж! Тогда это просто означает, что я супер крут. — Да, да, конечно, так и есть. — Ладно, мальчики! — Посмеиваясь, Мэдди хлопает в ладоши, пытаясь разогнать их всех по местам. — Садимся ужинать! Несмотря на скорость Соника, на этот раз Уэйд садится первым; он просто слишком любит еду Мэдди. И ему нравится сидеть на почетном месте гостя, чтобы наблюдать за знакомым, уютным хаосом, разворачивающимся перед ним: Мэдди несёт форму для запекания, ее руки защищены полотенцем, и, смеясь, пытается проскользнуть мимо возбужденного Оззи, не уронив все. Оззи поскуливает от восторга и кружит вокруг своих людей и ежа, ловя по пути поглаживания и объедки. Соник влетает в свой стул с такой скоростью, что чуть с силой не опрокидывает его. Том резко выбрасывает руку, чтобы вовремя поймать и удержать его в такой отработанной манере, что ясно как божий день, что это происходит далеко не в первый раз. Они обмениваются взглядами — один застенчиво ухмыляющийся, другой любящий и упрекающий — прежде чем момент заканчивается и остается только Уэйд в качестве свидетеля. Это полный бардак, и Уэйд это обожает. Он широко улыбается прежде чем запеканка ставится на середину стола, и при виде этого у него слюнки начинают течь. — Просто запеканка на скорую руку, говоришь, — цитирует Том, поддразнивая. — Так и есть! — Мэдди со смехом защищается, отрезая большую порцию и перекладывая ее на тарелку Уэйда. — Или ты думаешь, что у меня было много времени, чтобы подготовить это? — Нет, просто думаю, что ты потрясающая. — Подлиза. — Но он прав, — приходит на помощь Тому Уэйд, вдыхая пар, поднимающийся над его тарелкой. Это выглядит восхитительно, а пахнет еще лучше. — Это потрясающе, Мэдди. Спасибо. — Вы все попробуйте сначала, прежде чем так сильно меня хвалить. — Мэдди подает Сонику следующую порцию и сразу же протягивает руку, чтобы остановить его, когда тот хочет вгрызться в нее, как только перед ним ставят тарелку. — Нет, малыш, она все еще горячая. Подожди секунду. — Упс. Извини. Малыш? Уэйд одними губами произносит это слово, смотря на Тома за спиной женщины, приподнимая бровь. Том просто пожимает плечами и изображает, что подносит палец к губам, прежде чем снова повернуться к Мэдди, принимая свою тарелку с благодарной улыбкой. Ооокей, Уэйд все равно собирается спросить об этом позже. Но пока… ладно. Прямо перед его носом вкусная еда. Он будет занят некоторое время. ~~~~~~~~~~~~S~~~~~~~~~~ Ужин так же великолепен, как и предполагалось. Еда, во-первых — Уэйд берет себе вторую порцию и крошечную третью, даже не стыдясь, когда Том дразнит его, не боится ли он лопнуть. Но и компания тоже. Не раз Уэйду приходится отставлять свой стакан, дико кашляя, потому что он начинает смеяться над выходками Соника или реакцией Тома на них как раз тогда, когда, к сожалению, собирается сделать глоток. Среди всего этого хаоса Мэдди умудряется как-то успокаивать всех, останавливая и не давая слишком шуметь, и мастерски направляя разговор так, чтобы у каждого был шанс рассказать о своем дне, не упуская никого из присутствующих. Уэйд рад, что он пришел на ужин, хотя какое-то время считал себя слишком рассеянным для этого и думал, не стоит ли все отменить. Здесь, посреди этого уютного беспорядка, он чувствует себя хорошо. Он всегда любил Вачовски как семью, а Соник? Он прекрасно вписался в обстановку, как будто всегда был здесь. Впервые за этот день Уэйд чувствует… спокойствие. Беззаботность. Его мысли не блуждают, он полностью присутствует и светится смехом и радостью. Но, конечно, даже самый приятный ужин когда-нибудь заканчивается. Довольно скоро все доедают и отодвигают свои тарелки, довольные и слегка сонные. Ну — все, кроме Соника. Он совершенно не кажется усталым, даже еще более энергичным, чем когда-либо, когда дергает ногами, явно вибрируя от необходимости встать и двигаться. — Могу я уже пойти и включить фильм? — спрашивает он, переводя взгляд с Тома на Мэдди и обратно. — Я могу сам все настроить, без проблем! — Сначала посуда, приятель, — начинает говорить Том, но едва успевает закончить предложение, как раздается свист и грохот, и тарелки Соника исчезают со стола во вспышке синего цвета, а дребезжание из раковины выдает, куда именно они внезапно исчезают. Том только моргает, вздыхает с улыбкой и соглашается: — Хорошо, хорошо, тогда можешь идти включать. — Юху-у-у! — с гораздо более умеренной скоростью Соник вскакивает со стула и бежит в гостиную, а взволнованно пыхтящий Оззи следует за ним по пятам. — Этот пацан меня доведёт, клянусь, — с нежностью бормочет Том, наклоняясь вперед и доставая бутылку с содовой, чтобы налить немного себе. Поднимая ее, он спрашивает: — Уэйд? — Да, спасибо, — Уэйд протягивает свой стакан для наполнения, а затем падает обратно в кресло, тихо постанывая. Он настолько объелся, что даже малейшее движение уже даётся с трудом. Мэдди тем временем встаёт, чтобы убрать оставшуюся посуду, пока Том снова наполняет стакан. Наступает некоторое затишье, момент отдыха после застолья. Том ставит бутылку на стол и протягивает стакан обратно. Когда их взгляды встречаются, во взгляде Ваковски появляется что-то напряженное, и Уэйд внезапно понимает, что затишью пришел конец. И действительно, Том начинает: — Итак… Уэйд. Все в порядке? — Да?.. — Ты уверен? Ты сегодня как будто слегка не в себе. Застигнутый врасплох и смущенный, Уэйд немного выпрямляется, почесывая затылок. Взгляд, блуждающий в поисках отвлечения, выхода из этого разговора, останавливается на Мэдди, которая возвращается к столу. На ее лице появляется легкая хмурость, но она не удивлена внезапным поворотом разговора. Вероятно, они говорили об этом заранее, отмечает Уэйд со смесью нежности и поражения, и тяжело вздыхает. — Ничего особенного на самом деле. Так, ерунда. Дело даже не во мне… — Если тебя это так беспокоит, то это не ерунда, — замечает Мэдди, обмениваясь взглядами с Томом, который утвердительно кивает. Он в меньшинстве, не так ли? Негромко хмыкая, Уэйд проводит рукой по лицу, размышляя, с чего начать, чтобы не показаться полным идиотом. — Ладно, ладно… Вы же знаете ту кофейню, в которую я хожу в последнее время? Так вот, сегодня там кое-что произошло… Он пересказывает события этого утра: закрытый кофешоп, разговор со Стоуном, неспособность Уэйда выкинуть это из головы. Он не хотел выносить на обсуждение свои глупые переживания, когда шел сюда, но он также не особо удивлен, что это все равно происходит; с Томом и Мэдди всегда легко говорить обо всем. — …Мне просто жаль его, понимаете? — Наконец заканчивает Уэйд, немного неуклюже. — Он выглядел так, будто ему действительно очень паршиво, а я даже не знал, что сказать. — Я понимаю, — соглашается Том, а затем добавляет, как всегда разумно: — Хотя ты ведь правда мало что можешь с этим поделать. Если только ты не сможешь каким-то образом найти этого его коллегу и притащить сюда менее чем за пару часов… ой. Возникает короткая потасовка, когда Мэдди хлопает своего мужа по руке, и они снова обмениваются взглядами и несколькими быстрыми шепотками — прежде чем Том поворачивается обратно к Уэйду, выглядя слегка смущенным. — Ладно, это была плохая шутка. Извини, Уэйд. — Нет, я понимаю, ты абсолютно прав. Я не могу этого сделать. — Смеясь немного слишком резко и громко, Уэйд потирает затылок. Лучше не говорить, что в течение дня он несколько раз обдумывал варианты, как можно было бы найти друга Стоуна. — Но тем не менее. Хотел бы я хотя бы что-нибудь сделать. Не чувствовать себя таким… бесполезным. В тот момент, когда он это говорит, Уэйд понимает, что… что это и есть его главная проблема в последнее время. Ему часто кажется, что он ничего не может сделать, чтобы кому-то помочь. Как будто он просто наивный, беспомощный полицейский из пригорода, который никогда не делает ничего по-настоящему значимого. Он понимает, что, возможно, слишком сильно раскрыл свое внутреннее смятение этим комментарием, когда Том и Мэдди снова обмениваются одним из тех взглядов, которые, кажется, несут в себе целый безмолвный разговор. Похоже, это их семейная фишка, и Уэйду всегда кажется, что они легко могут сговориться между собой, не говоря при этом ни слова вслух, и никто даже не заметит. Прежде чем он успевает сменить тему или, по крайней мере, заверить их, что с ним все в порядке, Том просто кивает, и Мэдди поворачивается и кладет одну руку поверх руки Уэйда. — Эй… Я думаю, ты уже и так много сделал, Уэйд. — Да нет, я же не… — Ты выслушал его, — перебивает Мэдди мягко, но твердо. — Я уверена, это уже заставило того парня почувствовать себя лучше; иметь возможность выговориться о том, что его беспокоит, и иметь рядом кого-то, кто искренне сочувствует, это дорогого стоит. Чувствуя себя немного неловко из-за всего того внимания, которое ему уделяется, Уэйд избегает ее серьезного взгляда, рисуя круги на столешнице свободной рукой. — Ну, если ты так считаешь… — Я это знаю. Её тон не оставляет места для споров. Уэйд на самом деле не согласен с ней — он все еще чувствует, что должен был сделать больше, — но он также не знает, что сказать, чтобы опровергнуть её утверждение. Его спасает «звонок с урока», вернее, один конкретный ежик. Прежде чем он успевает хотя бы попытаться придумать ответ, раздается свист, и Соник в мгновение ока оказывается в комнате, прямо рядом со стулом Тома. — Лорд Пончик! За столом раздаются звуки всеобщего удивления — Уэйд вскрикивает, Мэдди вздрагивает, а рука Тома судорожно сжимает свой стакан, — прежде чем все взрослые снова приходят в себя, раньше всех шериф. — Да, приятель? — Я не могу заставить DVD-плеер работать, — ежик переминается с ноги на ногу, слегка смущенно улыбаясь. — Ты поможешь…? — Конечно, сейчас я этим займусь. — Отодвигая свой стул, Том встает и поворачивается, чтобы последовать за мальчиком с кривой усмешкой. — Все еще существуют некоторые проблемы, которые нельзя решить суперскоростью, хм? — Ну, знаешь, у тебя же тоже должно быть хоть что-то, в чем ты хорош — эй! Уэйд с озадаченным удивлением наблюдает, как Том ловит Соника под мышку на выходе, взъерошивая волосы ежика? мех? — игриво, пока они смеются и препираются. Приятно видеть своего друга таким счастливым и непринужденным, но… Указывая большим пальцем на них обоих, Уэйд шепчет Мэдди: — Он замечает, что ведет себя как отец? — Нет, — шепчет Мэдди в ответ, не моргнув глазом, явно не удивленная вопросом. — Я позволю ему разобраться с этим в свое время. — А, ясно. — Ты останешься на фильм? — Мэдди тоже встает и начинает собирать забытую посуду, готовясь отнести ее в раковину. Но это действие кажется скорее рефлекторным, все ее внимание по-прежнему приковано к Уэйду. — Я знаю, мы заставляли тебя смотреть это уже слишком много раз, но здорово видеть Соника таким воодушевленным, и у нас есть закуски. — Мх. Нет, думаю… не сегодня. — Просмотр фильма, который он уже и так знает наизусть, даст ему только ещё больше простора для блуждания мыслей, и он точно знает, где они в итоге окажутся. Он не готов к этому. Немного вздрагивая, когда понимает, что его ответ мог показаться грубым, он спешит заверить: — Не из-за фильма или из-за вас, ребята, просто… — Тебе не нужно ничего объяснять, Уэйд, — успокаивает Мэдди. — Но дай мне еще секунду, прежде чем уйдешь. Я тебе упакую кое-что из остатков с собой. — О, но… — Вот здесь ответ «нет» не принимается! — кричит Мэдди через плечо, открывая воду. — Приятно, когда кто-то так высоко ценит мою стряпню. И мальчики все равно закажут пиццу или чили-доги при следующем удобном случае. — Хорошо, — он знает, что это, скорее всего, отговорка, просто чтобы дать ему поесть, не заставляя его чувствовать себя жадным, но Уэйд просто улыбается и решает не спорить. — Спасибо, Мэдди. Он благодарит за нечто большее, чем ужин, или остатки запеканки; и по тому, как она улыбается ему, подходя ближе, чтобы иметь возможность поцеловать его в висок, прежде чем вернуться к своей работе, он думает, что она прекрасно это понимает. ~~~~~~~~~~~S~~~~~~~~~~~ Том и Мэдди провожают его до двери, в то время как Соник, попрощавшись, возвращается в гостиную. Стоя на крыльце и ожидая, пока Мэдди вернется с остатками запеканки, которые она упаковывает для него на кухне, Уэйд чувствует себя немного легче, чем за весь день. Приехать сюда было здорово; слава богу, что его пригласили. — Спасибо за еду, — говорит он, имея в виду еду, компанию и многое другое; надеясь, что это будет понятно. — Это было потрясающе. — Всегда пожалуйста. И я говорю всерьез, тебе здесь всегда рады, ты же это знаешь, верно? — Том выгибает бровь, глядя на него, как бы провоцируя его сказать: «Нет, я не согласен с этим утверждением». — Если тебя что-то беспокоит, или если ты просто хочешь прийти потусоваться — ты знаешь, где нас найти. — Да, я знаю, — и он тоже говорит всерьез. У него есть несколько замечательных друзей, Уэйд это знает. Они замечательные люди; будут замечательными приемными родителями, если они действительно решат осуществить свой план. Что напоминает ему… — Эй, эмм, — Уэйд наклоняется в сторону, заглядывая через плечо Тома, чтобы убедиться, что Соник отвлекся и не слышит их сейчас, и наклоняется, чтобы прошептать: — Ты же все еще планируешь обустроить чердак, верно? Потому что, я имею в виду, если тебе понадобится помощь с этим, просто зови меня в любое время. — О, да, это… — Том тоже проверяет, не подслушивает ли их кое-кто, и невольно смеется, когда видит, как в гостиной Соник хихикает и вытирает лицо руками, в то время как Оззи облизывает ежика слюнявыми собачьими поцелуями. Выражение лица Тома все еще теплое и любящее, когда он оборачивается и заканчивает свою мысль. — Это все еще в списке дел, да. Но тебе вовсе не обязательно… — Но я хочу помочь, — перебивает его Уэйд, затем вздрагивает — упс, это было немного слишком громко. К счастью, Соник его не услышал. Немного тише он добавляет: — Я имею в виду, я думаю, что это отличная идея, и я бы с удовольствием помог, так что, действительно, если тебе понадобится помощь… — Ладно, ладно, я понял, успокойся, — смеясь, Том поднимает руки в игривом защитном жесте, прерывая своего друга, прежде чем тот сможет начать бессвязно болтать. — Большое спасибо, Уэйд. — Оу, — внезапно немного смутившись, Уэйд отступает, почесывая щеку с застенчивой улыбкой. — На самом деле, в этом нет ничего особенного. — Тебе нужно перестать принижать свои заслуги, чувак, — улыбка Тома остается на лице, но между его бровями начинает появляться явно недовольная складка. — Ты отличный друг, Уэйд. — …и хороший человек, — добавляет Мэдди, подходя к двери как нельзя кстати. Она протягивает Уэйду огромный пластиковый контейнер, еще теплый от еды, и, пока он пытается схватить его, она встает на цыпочки и целует его в быстро краснеющую щеку. Наклоняясь обратно, она заканчивает: — И мы все это знаем, так что ты тоже должен это знать. — …Спасибо, ребята. Они прощаются, прежде чем Уэйд спрыгивает с нескольких ступенек и идет к своей машине, дважды оборачиваясь, чтобы помахать в ответ. Ему просто… нравится, как Вачовски стоят там, рука Тома обнимает Мэдди за талию, а ее голова лежит на его груди, зрелище само по себе успокаивающее. — Пока, Уэйд! — Веди машину осторожно! — Спасибо, ребята! Увидимся завтра, Том! Уэйд все еще машет, когда съезжает с подъездной дорожки, и машет до тех пор, пока свет от открытой двери и два силуэта в ней не исчезают за поворотом дороги. Удовлетворенно вздыхая, он откидывается на спинку сиденья и сосредотачивается на вождении. В такое вечернее время в таком месте, как Грин-Хиллз, не так много машин, но лучше быть осторожным и все такое. Лишь время от времени его взгляд скользит к пассажирскому сиденью и останавливается на стоящем там контейнере, и на его губах появляется нежная улыбка. У него замечательные друзья; он искренне благодарен им. Даже если он временами ведет себя как недотепа, или если он не такой успешный полицейский, как Том, его друзья никогда не дают ему почувствовать это, всегда относясь к нему с уважением и теплотой. И даже когда он подавлен, как сегодня, они не возражают, а вместо этого стараются его подбодрить. Он задается вопросом, есть ли у мистера Стоуна тоже кто-то такой. Уэйд чуть не выворачивает руль, когда понимает, куда унеслись его мысли — снова. «О, да ладно, опять, серьезно?!» Он ворчит себе под нос, расстроенный. А у него ведь так хорошо получалось думать о чем-то другом! Сделав музыку погромче — прямо сейчас играет что-то из приятных старых песен, — он постукивает по рулю и пытается снова погрузиться в прежнее расслабленное настроение. Но сейчас это кажется невозможным. Сейчас он продолжает прокручивать в уме разговор, произошедший этим утром, и продолжает задаваться вопросом, мог ли он сказать что-то другое, как-то улучшить ситуацию. По иронии судьбы, его путь домой даже проходит мимо того места, куда его мысли так настойчиво стремятся вернуться сегодня. В Mean Bean темно и тихо, когда он проезжает мимо него, и прежде чем он осознает это, Уэйд нажимает на тормоз и замедляет машину до остановки прямо напротив кофешопа. Все еще размышляя, он не сводит глаз с витрины магазина, ее темные окна немного похожи на глаза, смотрящие на него в ответ. Стоун выглядел таким одиноким, совсем один во всём кафе этим утром, размышляет Уэйд. Бариста не из Грин-Хиллз, насколько известно Уэйду. У него вообще есть здесь друзья? Семья? До сих пор он говорил только об одном своем коллеге, и тот, по-видимому, далеко, так далеко, что Стоун даже не может с ним связаться. Так что поговорить не с кем. Не к кому обратиться, когда ему плохо. Нет никого, кто пригласил бы его на ужин или попытался подбодрить его в такой день, как этот. То есть, совсем никого. Того, что у Уэйда здесь есть в изобилии, у Стоуна, похоже, нет вообще. Это просто… слишком грустно. Если бы только он мог поделиться с ним тем, что есть у него… Мысль проносится мимо, появляется и снова исчезает, прежде чем Уэйд внезапно задыхается, изо всех сил пытаясь ухватиться за нее и переосмыслить. Подождите-ка… Подождите одну секунду… Прямо сейчас у него появляется идея. С внезапным рвением, которое немного пугает даже его самого, Уэйд расстегивает ремни и целеустремленно выходит из машины, лишь на секунду тормозя на месте, запинаясь, когда понимает, что забыл самую важную вещь, и вынужден нырнуть обратно в машину, чтобы забрать ее. Вооружившись теплым контейнером, он бросает еще один взгляд на темную витрину кофешопа, делает глубокий вдох и переходит улицу, чтобы добраться до входа. Он думает, что это отличная идея, до тех пор, пока не оказывается перед стеклянной дверью, слегка стучит в нее, затем немного тверже. Никакого ответа. Конечно, нет, упрекает себя Уэйд, почти желая хлопнуть себя ладонью по лицу. Уже поздно, зачем кому-то быть в кофейне? Это глупо. Конечно, Стоуна здесь уже не будет, он же здесь не живет, и часы работы уже давно прошли… Но, к его бесконечному удивлению, все опасения Уэйда оказываются напрасными, когда за дверью происходит движение, и силуэт Стоуна появляется по другую сторону стекла. Даже при плохом освещении Уэйд может разглядеть удивление на лице собеседника, приподнятую бровь и слегка приоткрытые губы, как будто издающие удивленный звук, и он застенчиво улыбается, поднимая руку и одними губами произнося — Привет! Стоун хмурится еще сильнее и возится с чем-то вне поля зрения помощника шерифа. Внезапно в кофешопе загорается свет, и Уэйду приходится прикрыть глаза, когда он ослепляет его. Он слышит звяканье ключей и легкий звон дверного звонка над головой, и как раз в тот момент, когда разноцветные пятна исчезают из его поля зрения, Стоун спрашивает его: — Помощник шерифа Уиппл? Что ты здесь делаешь в такое время? — Э-э, ну… — Как это объяснить? Что ему просто хотелось приехать? Спонтанное решение? Уэйд неловко указывает за спину на свою припаркованную машину, объясняя: — Я просто проезжал мимо и подумал, здесь ли ты еще, потому что… — Да? — Брови Стоуна приподняты, на его лице смешиваются заинтригованность и подозрение. Да уж, это неловко. Сбитый с толку, Уэйд ищет объяснение, которое бы не выставило его ни идиотом, ни каким-то фриком. Во второй раз за вечер Уэйд спасается от необходимости подбирать слова благодаря тому, что его прерывают. Внезапно где-то в глубине магазина раздается грохот, громкий и металлический. Уэйд в шоке подпрыгивает почти на дюйм в воздух, сердце подскакивает к горлу, и, прежде чем он осознает это, он тянется за своим пистолетом — которого у него сейчас нет, что он, морщась, осознает полсекунды спустя. Черт возьми. Стоун напротив него, хмуро оглядывается через плечо — не обеспокоенно, понимает Уэйд, скорее… раздраженно. — Прошу прощения, — говорит бариста, оборачиваясь с не совсем натуральной улыбкой. Кажется, его не беспокоит шум, поэтому Уэйд немного расслабляется; но все еще есть остатки адреналина, заставляющего его сердце биться быстрее, и он немного заикается, когда пытается еще раз заглянуть за плечо Стоуна. — Это… там все в порядке? — Да, я провожу кое-какие ремонтные работы в задней части кафе. Должно быть, что-то упало. — Стоун смещается на полшага в сторону, эффективно отрезая линию обзора Уэйда от двери, ведущей в заднюю часть кофешопа. — Так, чем я могу помочь, помощник шерифа Уиппл? Как ты уже знаешь, в это время мы закрыты, поэтому я боюсь… — О-нет, нет, я здесь не за кофе! — Уэйд спешит заверить так быстро, что у него нет времени беспокоиться о том, как могут прозвучать его следующие слова, и просто выпаливает их, прежде чем Стоун успеет прогнать его, даже не выслушав, зачем он здесь: — Я, э-э, вообще-то я пришёл к тебе… Улыбка Стоуна меняется, почти исчезая, в то время как хмурый взгляд сводит его брови вместе. Что-то похожее на удивление и подозрение собирается в темных глазах, как грозовые тучи, его спина резко выпрямляется. — Ко… мне. Что ж, это действительно прозвучало странно. Уэйд внутренне съеживается и спешит объяснить, надеясь, что тогда появится больше смысла. — Да! Я просто подумал… после сегодняшнего разговора утром я все продолжал думать, ну, о том, как тебя немного подбодрить, но я не очень силен в словах или советах, так что вместо этого… Э-э… Вот. Возьми это. Не в силах сделать что-либо еще и просто желая остановить себя от дальнейшей несвязной болтовни, Уэйд вытаскивает контейнер, который он все еще держит, и в спешке чуть ли не пихает его в грудь Стоуна. Он настолько взволнован, что, кажется, действительно пугает другого мужчину, заставляя того отступить на полшага, прежде чем он протягивает руку и механически берет предмет перед ним. А потом Стоун просто смотрит на контейнер с таким видом, как будто не совсем понимает, что это такое и что он должен с этим делать. — Это остатки от ужина. Запеканка, — тупо объясняет Уэйд, как будто другой не может проверить это сам. Он нервно потирает предплечье, пока говорит, на самом деле не в состоянии поднять глаза и проверить, какое выражение сейчас у Стоуна. — Не волнуйся, это не я готовил. Это моя подруга, она… она действительно великолепно готовит, и ее еда всегда поднимает мне настроение, когда мне плохо, так что я подумал… Это могло бы помочь и тебе тоже. Хоть немного. Стоун все еще молча смотрит на контейнер, оценивая его тем сканирующим взглядом, который у него иногда бывает, и совершенно не двигается. Боже, это была ошибка, не так ли? Уэйд печально думает, уходя в себя, чем дольше длится молчание, и с тихим вздохом опускает взгляд в землю. Вероятно, здесь он сильно перегнул палку. Он всего лишь очередной клиент, просто какой-то парень, который случайно зашел в закрытое кафе и надоедал Стоуну до тех пор, пока тот не сболтнул что-то глубоко личное, и теперь он приносит ему еду, как будто они друзья или что-то в этом роде. Стоун, вероятно, сочтет его таким странным, черт...... — …Спасибо, мистер Уиппл. Как ни странно, первое, что приходит в голову Уэйду, — это торжествующее «Ха!» На этот раз без помощника шерифа? Прежде чем он осознает, что на самом деле сказал другой. Осмелев от этих слов и отсутствия титула, Уэйд поднимает глаза и испытывает невероятное облегчение, обнаруживая на лице Стоуна не насмешку, а настоящую улыбку, слабую, но искреннюю. Ему понравилось! С огромным облегчением, счастливый Уэйд потирает затылок и уверяет другого: — Оу, не за что. Я имею в виду, это просто еда, и я даже не сам ее приготовил, так что… — Это не просто еда. В каком-то смысле ты прав. — Переместившись так, чтобы засунуть контейнер под мышку, Стоун наклоняет голову, выглядя так, как будто он тщательно подбирает слова, прежде чем остановиться на простом: — И разговор с утра действительно немного помог. Вау. Так что Мэдди была права насчет этого. Уэйд никогда больше не будет спорить с этой женщиной. Широко улыбаясь, Уэйд выпрямляется и уверяет друга: — Я рад это слышать. Снова наступает молчание, постепенно становится ясно, что пришло время уходить, поскольку все уже было сказано. Слегка посмеиваясь над собой, Уэйд делает шаг назад, указывая назад, на улицу. — Итак, эм, я наверно пойду, извини, что побеспокоил… неважно. Эм. Ну ладно. Увидимся завтра? Последнюю часть он произносит с надеждой, скорее как вопрос, чем как утверждение. Возможно, Стоун слышит это, поскольку выражение его лица становится тверже, становясь более серьезным, чем того требовала бы просто пустая фраза. — Тогда до завтра. Это немного похоже на обещание, подтверждение того, что завтра кофешоп больше не будет закрыт; что Стоун чувствует себя лучше, настолько, чтобы снова открыть заведение и работать. Расслабившись, наконец, полностью, Уэйд улыбается по-настоящему, в кои-то веки не задаваясь вопросом, выглядит ли он придурком, когда делает это, и соглашается: — Да. До завтра. Приятного вечера, мистер Стоун. — Тебе тоже, мистер Уиппл. Во второй раз за день Уэйд переходит улицу, повернувшись спиной к кофейне Mean Bean, и уговаривает себе не оглядываться. Второй раз за день он терпит неудачу. Он оборачивается, чтобы проверить, уже положив руку на дверцу своей машины — просто быстрый взгляд, говорит он себе. На этот раз он рад, что делает это. Стоун возвращается в кофейню, взвешивая контейнер с остатками в одной руке и выглядя гораздо более непринужденно, чем в прошлый раз, когда Уэйд видел его. Он почти улыбается. Весьма довольный и гордый собой, Уэйд забирается в свою машину, ухмыляясь про себя. В кои-то веки он чувствует, что сегодня сделал что-то очень крутое.