Вдох, один, два

       — В любом случае… это привело меня ко встрече с тобой. Последние три года были куда менее захватывающими, чем предыдущие семь, хах.        — Нам всё ещё есть что обсудить, — не согласился Себастьян. — Например, когда мы познакомились более восьми месяцев назад, ты всё ещё встречался со своей бывшей.        Гарри заметно вздрогнул.        — Я бы предпочёл не обсуждать детали этого, если ты не против.        — Конечно, приношу свои извинения, — Себастьян отпил чаю, а Гарри задумался, как задать вопрос, который мучил его уже несколько недель.        — Как люди узнают, гомо они или нет?        Себастьян вздёрнул брови от неожиданной смены темы, но не выплюнул чай обратно, как это сделал бы менее интеллигентный джентльмен. Вместо этого тот осторожно сглотнул и серьёзно обдумал вопрос.        — Если человек просто не знает этого от рождения, как это было в моём случае, то, возможно, ему стоило бы проанализировать свои чувства при взгляде на ведьм и на волшебников. Есть несколько подходящих подписок, где наличествуют движущиеся фотографии для гетеросексуальных лиц обоих полов… Предполагаемый человек может использовать ту, которая демонстрирует… хм, качества того пола, который ему интересен.        Гарри покраснел и закрыл лицо руками. Особо осторожный выбор нейтральных местоимений Себастьяна прозрачно указывал на знание того, что тот самый человек, задававшийся вопросами самопознания, был сам Гарри. Он оценил попытку Себастьяна избавить его от неловкости, но всё равно был страшно смущён из-за того, что его поймали на этом.        — А если волшебник довольно известен и подвергся бы всемирному осмеиванию, если бы заказал но… номер… «Play Wizard»? — пробормотал он, осторожно убирая ладони ото рта из уважения к нелюбви Себастьяна к мямленью.        — Тогда я полагаю… вероятно, этому человеку придётся лично убедиться в специализированном заведении, которое предоставляет услуги его единомышленникам, — ответ Себастьяна прозвучал немного скованно, и Гарри, украдкой взглянув сквозь пальцы, увидел, как крепко тот сжимал свою чашку.        — На самом деле я не из тех, кто может с незнакомцем, — тихо возразил Гарри. Плечи его собеседника несколько расслабились, и Гарри почувствовал, как в животе у него заворочалось чувство вины. Неужели они уже слишком сблизились? Но всё же… он должен был спросить… — А что… что, если бы у этого человека был друг? Друг, которому он доверяет и в котором немножко заин…        — Нет, — резко прервал его Себастьян. Синие глаза вспыхнули неожиданной яростью. — Если ты хочешь ответов, Гарри Поттер, то ты поищешь их где-нибудь в другом месте. Я не позволю использовать себя в каком-то импульсивном безрассудном эксперименте!        Гарри застыл, потеряв дар речи. Себастьян какое-то мгновение сидел, напряжённый, уставившийся на него, а затем отодвинул чашку, вскочил на ноги, схватил мантию и большими шагами направился к двери. Гарри бросился следом, споткнувшись о свои же ноги и перебирая всеми конечностями, пока ему не удалось выпрямиться.        — Подожди! Пожалуйста, подожди, прости меня! — Гарри схватил рукав Себастьяна всего за мгновенье до открытия тем двери. Рывок выжал из него весь дух, но он стоял, распахнув глаза и тяжело дыша, потому что не понял, где именно ошибся. — Извини, прости меня, — забормотал Гарри, и плечи Себастьяна слегка опустились.        — Я не думал, что ты рискнёшь отказаться от нашей дружбы столь небрежно, — прошуршал Себастьян, отказываясь отвернуться от двери. — Я считал, мы пришли к согласию относительно того, что нам нужно позаботиться о безопасности нас обоих.        Гарри продолжал извиняться, заикаясь, и Себастьян вздохнул, наконец повернувшись, чтобы помочь Гарри успокоиться.        — Вдох, раз, два, три, четыре. Задержи дыхание, раз, два, три, четыре. Выдох, два, три, четыре. Гарри, я думал… я думал, что, возможно, такого меня достаточно. За последние восемь недель, узнавая всё то известное столь немногим людям о твоих тревогах и мотивациях… Я думал, ты считаешь, что я стóю того, чтобы поделиться столь многим.        У Гарри похолодело в груди, когда он вспомнил, в чём Себастьян нерешительно признался во время одной из их самых первых бесед: «Мне будет казаться, что либо ты неуважителен к моим желаниям, либо такого меня, каким я есть сейчас, недостаточно». Сам того не желая, предложив Себастьяну то, что было бы равносильно быстрому перепиху, Гарри заставил того почувствовать, что дружбы и поддержки, которые ему оказывали до сих пор, было недостаточно, что Гарри желал отбросить всё это ради того, чтобы вставить пистон в холостом тесте.        — Извини, Себастьян, мне, правда, очень жаль, — сдавленным от раскаяния голосом сказал Гарри. За последние три месяца они стали так близки. Гарри был в ужасе от того, что, если Себастьян сейчас выйдет за дверь, между ними всё навсегда исчезнет. Гарри не хотел снова оказаться с ним холодными незнакомцами. — Я не думал в таком ключе, но теперь понимаю, что поднимать этот вопрос было плохой идеей. Я думал только о себе и своих чувствах и забыл, что всё, что ты мне говорил, важно для тебя. Пожалуйста, не уходи, пожалуйста, оставайся моим другом.        Себастьян закрыл глаза. Ярость поутихла, но лоб того всё ещё морщил гнев.        — Мне нужно остыть, поэтому я всё равно пойду. Но знай, Гарри, что каких бы быстрых ответов ты ни ожидал, от меня они не придут. Ты должен поискать в другом месте, — на что Гарри кивнул с несчастным видом. — Возможно, у нас не идеальная дружба, и мы никогда не сможем принимать какие-либо решения спонтанно, но я всё равно нахожу стоящим проводить моё время здесь с тобой, вместо того чтобы занимать его мириадами других более безопасных занятий.        — Мне действительно жаль, что я подвергаю тебя риску… но я также не хочу терять тебя. Я доверяю тебе. Я рассказал тебе то, чего не знают даже мои самые близкие друзья. Вот почему я подумал… ты был единственным, кто пришёл мне в голову…        — Гарри, — в голосе Себастьяна появилась предостерегающая нотка. — Я ясно сказал тебе, что не могу дать тебе ничего, кроме дружбы. Риск слишком велик. Ты даже не представляешь, в чём кроются твои сокровенные желания. У меня нет ни малейшего желания снова вступать в обречённые отношения. Однажды я пережил разбитое вдребезги сердце, и в следующий раз я не соглашусь на меньшее, чем пожизненные обязательства с полностью совместимым партнёром.        Гарри в замешательстве склонил голову набок.        — «Разбитое вдребезги сердце»… Мне казалось, ты сказал, что это были просто романтические отношения.        Себастьян смотрел на него со всем своим терпением.        — Чувства были достаточно сильны, чтобы я десятилетиями не мог забыть её образ. Я не собираюсь проходить через это снова.        — Я понимаю, — он отпустил рукав собеседника, чувствуя себя побеждённым и всё ещё прилично виноватым.        — Увидимся в пятницу. И тогда дай мне знать, хочешь ли ты продолжать со мной видеться.        Гарри ахнул, но мужчина уже был за дверью.        — Хочу! — сердито рявкнул он в сторону коридора. — Ты что, не слушал?!        Себастьян не вернулся, чтобы возразить или успокоить его, так что Гарри хлопнул дверью и понёсся тихо вариться в постели.       

***

       Не в силах смириться с мыслью о том, что придётся дожидаться пятницы, чтобы высказать накопленное, Гарри в среду громогласно пересказывал последнюю колкость Себастьяна и свои протесты целителю Матильде.        — Хм, — начала она, когда он, наконец, дал ей возможность высказаться. — За время нашего общения, ты не так много рассказывал мне об этом человеке, но, как я понимаю, он довольно консервативный, закрытый волшебник, правильно?        Её глаза цепко смотрели в его, и Гарри знал, что она вела к чему-то весьма конкретному.        — Ага…        — Я не припоминаю, чтобы ты упоминал, что Себастьян когда-либо находил время для встречи с другими участниками арт-терапии, например.        Гарри нахмурился.        — Верно.        — Даже с Дином — волшебником со схожими вкусами — он никогда не проводит время, правильно?        — Да.        — И всего несколько недель назад ты сказал мне, что вы оба решили установить правила для защиты его сердца, чтобы он смог проводить больше времени с тобой, вероятно, натуралом.        — Ну… это… под вопросом…        — Так вы установили правила или нет, Гарри? — истончилось терпение целителя Матильды, как он мог определить.        — Да, установили.        — И не прошло и двух недель, как ты нарушил заключённое соглашение, дабы предложить ему себя как робкая, краснеющая девственница, — прокомментировала она с острым сарказмом, который он не привык от неё слышать.        Он красноречиво хрюкнул, поперхнувшись, в чай, который пил, чтобы скрыться от разбора полётов, который, как он знал, уже был на подходе. Он просто не ожидал такой прямолинейности.        — С моей точки зрения стороннего наблюдателя, кажется разумным, что он рассматривает свои отношения с тобой как весьма рисковое времяпрепровождение. Он уже давал понять, что находит тебя привлекательным; должно быть, он предпринимает сознательные шаги умственно, дабы взрастить лишь дружбу и не допустить воплощения его самого большого страха снова. Не говоря уже о том, что ему приходится преодолевать множество страхов, чтобы посещать дом очень известного во всей Англии волшебника каждую неделю. Твоё предложение разрешить твоё непонимание посредством его тела, должно быть, оставило его чувствовать себя преданным, обесцененным.        Гарри понуро опустил голову.        — Просто… он единственный мужчина, о котором я когда-либо думал в таком ключе. Я не хотел сообщать ему впечатление, будто мне всё равно… дело в том, мне кажется, что мне становится слишком не всё равно… в другом плане.        — Ты говорил ему об этом? Судя по твоим словам, он решил, что ты обесцениваешь вашу дружбу, вынося на обсуждение телесную близость.        — Я сказал ему, что я… вроде как… немного заинтересован или что-то в этом духе?        Целитель Матильда выглядела так, словно только её исключительный профессионализм удерживал её от закатывания глаз.        — Что же, похоже, между вами довольно быстро возникло нечто, что Себастьян не был бы рад потерять. Его последние слова наводят меня на мысль, что он действительно думает, что ты можешь уйти в любой момент. Возможно, тебе следует подойти к примирению так, чтобы у него не осталось сомнений в том, как сильно ты ценишь его дружбу, прежде чем признаться, что у тебя на уме есть и другие вещи. Он много тебе помогал до сих пор, но ты не единственный, кому нужно чувствовать себя в безопасности.        Гарри надулся, но согласился, и они сменили тему в первый на его памяти раз, когда он разозлился оттого, что его не выслушали.       

***

       «Хочешь об этом задуматься?»        Гарри всхлипнул, захваченный силой своей фантазии. Он знал, что буквально через секунду после эякуляции почувствует ужасающую вину за то, куда завели его мысли, но сейчас, в погоне за удовольствием, он мог думать только о том глубоком голосе и тёплых огрубевших руках в местах, где они никогда раньше не бывали.        «Каково это — поцеловать такого мужчину, как он?» — прорвался сквозь шум вопрос целителя Матильды, и Гарри, уткнувшийся лицом в сгиб локтя, смог представить себе это так хорошо…        Его губы бесстыдно дрожали, когда он оставлял поцелуй на своей влажной коже, слизывая воду, но он уже слишком далеко зашёл, чтобы ему не было плевать, покуда он представлял Себастьяна здесь…        «Терпение, Гарри», — низко промурлыкало воспоминание, и сперма брызнула на мокрые плитки перед ним.       

***

      Темой пятницы был неопределённый «фиолетовый». Потратив время на то, чтобы твёрдо заверить Себастьяна, что Гарри по-прежнему хочет оставаться его другом, они поработали в мирной, хоть и немного неловкой тишине. Мыслями Гарри витал где-то далеко, пока работал над цветом небольшого фрагмента одной из усеянных блёстками парадных мантий профессора Дамблдора. Матильда, а потом и Гермиона предоставили ему подробный список того, о чём следовало подумать в связи с его отношениями с Себастьяном.        Они были правы. При таком раскладе не могло быть и речи о том, чтобы получить ответы о возможной области интересов Гарри от Себастьяна. Если он хотел предпринять решительные шаги, чтобы понять, кем именно он являлся, ему нужно было обратиться к тому, кому было меньше чего терять.        Итак, после занятия, когда он перепригласил Себастьяна на их обычную встречу, он направился прямиком к единственному волшебнику-гею, которого он знал.        — Муффлиато. Дин, у меня вопрос к тебе.        — О, конечно, Гарри, что случилось? — тот выглядел удивлённым тому, с какой напряжённой сосредоточенностью к нему подошёл Гарри, так что он постарался расслабить лицо, прежде чем перейти к следующей части.        — Не хочешь как-нибудь сходить со мной куда-нибудь?