Вдох, один, два

       — Похоже, твоя сова захватила все комнаты в доме.        — Ты ещё не проверил спальню, — нахально возразил Гарри. — Но… да, там жёрдочка тоже есть. Я под чарами сходил посмотреть, нет ли чего-нибудь ещё, продаваемого от моего имени, и нашёл.        — И что же?        — Я оставил список на твоём месте за столом, надеюсь, ты не против. Я заварю тебе чай, если хочешь взглянуть.        — Я говорил, что мы сможем обсудить это позже, — смешливо заметил Себастьян, снимая свой плотный плащ, который накидывал в дождь, и вешая на свободный стул. — Ты нашёл всё это за один день?        — Так много, кто бы мог подумать.        — И ты не знал ни о чём из этого.        — Не-а, вот твой чай. На этот раз я не забыл его размешать, — Гарри отступил назад и затаил дыхание, наблюдая за тем, как кружку подняли и подули на жидкость. Себастьян перехватил его взгляд.        — Почему у меня такое ощущение, будто ты чего-то от меня хочешь?        — Чайный сбор сделал я, — признался Гарри. — Это третья попытка; она мне понравилась больше всего.        — Ну, что же, садись. Мне проблематично будет сказать тебе, что я о нём думаю, если ты будешь стоять у меня над душой, как считаешь?        Гарри подскочил к своему стулу с колотившимся от предвкушения сердцем в груди. Несмотря на то, что сам он пил чай со специями месяцами, всё, о чём он был в состоянии думать, пока смешивал различные ингредиенты, — о реакции этого мужчины, а не о своей. Возможно, он был бы вполне доволен и первой смесью, если бы не делал её, метя на одобрение Себастьяна.        Теперь, когда тот наконец взял кружку в руки — устроил настоящее шоу из дегустации. Сначала Себастьян проверил температуру по краям и вдохнул аромат, витавший над кружкой, затем ещё раз, более вдумчиво, понюхал самую сердцевину пара. Когда тот сделал долгий глоток с самой поверхности, смакуя, Гарри понял, что с него хватит.        — Серьёзно? — нетерпеливо спросил он.        — Терпение, Гарри, — ответили ему, и у Гарри болезненно сжалось нутро. Голос того потемнел на несколько тонов, сделавшись тем самым «Голосом» снова.        — Нечестно, — слабо произнёс он, и мужчина усмехнулся, прежде чем сделать большой глоток.        — Вполне неплохо, — сказал Себастьян через мгновение. — Хотя… — тот ещё раз пригубил и задержал чай во рту на несколько секунд, прежде чем проглотить. — Слегка излишне корицы.        Гарри согласился.        — Я хотел использовать как можно более свежие специи, но я не был в курсе того, сколь много вкуса пропадает в корице, которую я обычно покупаю в магазине на углу.        — И тем не менее, очень вкусно. Я был готов отвечать из вежливости, но рад, что мне не понадобилось выдумывать любезности.        — Я тоже, — рассмеялся Гарри.        — Что ты хочешь сделать с этой продукцией? — спросил Себастьян, плавно сменив тему и указав на список, лежавший рядом с собой.        — Я понятия не имею, — несчастно ответил Гарри. — Я не хочу никому усложнять жизнь, но я не хочу, чтобы был подобный… мерч. Если бы у меня была возможность жить так же, но исчезнуть в безвестности, я бы так и сделал. Когда этот мир ещё был для меня новым, я встретил человека, одержимого своим имиджем. Я его ненавидел и никогда не хотел быть на него похожим. Но теперь, по всей видимости, в мою честь названо больше вещей, чем в его, и я это ненавижу.        — Я не слышал, чтобы подобное случалось с кем-то ещё, — признался Себастьян. — Лучшее, что я могу придумать — это обратиться к магу-юристу, который имеет опыт коммерческих разбирательств или, возможно, спортивных контрактов, поскольку спортсменам необходимо заранее согласовать права на использование их имиджа.        Гарри нахмурился.        — Как мне найти волшебника, которого я никогда раньше не встречал, и места работы которого я не знаю?        — Все предприятия обязаны подавать документы на получение разрешения на деятельность через Министерство, и все маги-юристы, имеющие на данный момент лицензию, будут зарегистрированы заместителем министра Визенгамота — но имей в виду, что это будет всего лишь список имён. Департамент переписи населения также ежегодно составляет книгу объявлений. Честно говоря, тебе будет лучше наводить справки по чьей-то рекомендации. Копание в названиях компаний и рекламных объявлениях не даст тебе чёткого представления о качестве, которое ты получишь, воспользовавшись их услугами.        — Я понял. Очень жаль, что мы с Роном сейчас не ладим. Я мог бы расспросить его о маге-юристе из Пушек Педдл.        — Не знал, что он работает с ними. Кажется, я читал в газете, что он окончил академию авроров.        — Нет, ты прав. Просто он всегда был одержим ими. Супер-фанат.        — Ах, вот как. В любом случае, если ты готов подождать, было бы неплохо проконсультироваться с твоим другом. Это, несомненно, будет громкое дело, и, поскольку всё произошедшее не имело последствий в течение двух десятилетий, может быть трудно добиться возмещения ущерба.        — Возмещения ущерба? — Гарри нахмурился. Он просто хотел, чтобы прекратили использовать его имя, но не думал, что ему что-то причиталось.        — Возврат всех галеонов, заработанных за неправомерное использование твоего имени. Будет трудно найти всех извлёкших выгоду из различных продуктов за последние двадцать или около того лет или вообще провести надлежащий аудит по прошествии данного времени, но этого может оказаться достаточно, чтобы предотвратить будущие нарушения.        — Было бы неплохо получить некоторую финансовую помощь, — признался Гарри. — После ухода с обучения на аврора мне было трудно найти работу. Я слишком узнаваем, это мешает, даже если не учитывать мои проблемы с тревожностью.        Себастьян склонил голову в знак согласия, но выглядел обеспокоенным.        — Возможно, это и так, но я не думаю, что полагаться на потенциальное соглашение как на источник дохода будет хорошей идеей. Даже если бы ты захотел приложить все усилия для преследования создателей данной продукции и забрать всю прибыль, всё равно прошло бы достаточно много времени, прежде чем ты увидел бы хоть кнат.        Гарри поморщился.        — Угу. Я действительно не хочу никому вредить. Просто мне не хочется, чтобы меня использовали. Слушай… я действительно ценю всю помощь, которую ты мне оказываешь. Мне нравится, что ты даёшь мне не просто один ответ, а предлагаешь несколько вариантов с разных точек зрения. Спасибо.        Себастьян отмахнулся от него, но щёки того чуть порозовели. Гарри подумал, что, возможно, тот не привык к такой откровенной благодарности, и задался вопросом, как часто люди требовали чего-то от художника, не отдавая должного.        — Итак… возвращаясь к нашему пятничному разговору, — медленно произнёс Гарри, — когда ты сказал, что ожидаешь от меня определённых вещей, но я поступаю наоборот. Мне бы очень хотелось знать, как это исправить. Для меня важно, чтобы мои друзья принимали меня таким, какой я есть. Я не хочу с тобой быть Мальчиком-Который-Выжил.        — Мальчиком-Который-Выжил-Дважды, — с ухмылкой добавил Себастьян, к наигранному ужасу Гарри. — Возможно, если тебе так удобнее, ты мог бы рассказать мне свою историю с самого начала. Историю «просто Гарри», как ты упоминал на днях.        — Я могу, — нерешительно согласился Гарри. — Мне кажется, я никогда раньше не рассказывал всю историю своей жизни.        — Это не обязательно делать сейчас. Можешь обдумать, если хочешь.        — Нет, полагаю, я могу и сейчас. Мне нравится проводить с тобой время, и я бы предпочёл разобраться с этим раньше, чем позже, чтобы не начинать строить дружбу на недопонимании.        Себастьян кивнул, умиротворённо попивая из своей кружки.        — Я знаю, что все считают началом моей жизни момент, когда умерли мои родители, но для меня… моя жизнь началась в чулане.        Себастьян нахмурился, поставив кружку обратно на стол.        — В чулане? То есть внутри?        — Да. Когда я был совсем маленьким, я не понимал, что в этом есть что-то неправильное. Я рос обозлённым и разочарованным, наблюдая, как мой двоюродный брат заполняет обе свои спальни игрушками, которые он неизбежно ломал в течение недели владения ими… но только после того, как я обратился за помощью к целителю Матильде, я осознал, как хитро сказалось на моей жизни отсутствие заботы с их стороны.        — Значит, твой кузен смог заполнить две спальни подарками, которыми его щедро одаривали родители, но единственное, что они решили подарить тебе — использованный платок? Они были твоими опекунами или просто родственниками, которых ты навещал во время каникул?        — Они были всем, что у меня было. По их словам, мои родители погибли в автокатастрофе по пьяни, и они «застряли со мной». Всякий раз, когда я им надоедал, они запирали меня в чулане, иногда на несколько дней, или давали мне горы домашних дел, так что я просто старался не попадаться им на пути. Не говоря уже о том, что мой кузен был жутким хулиганом из-за того, что его настолько сильно баловали. Позже он стал чемпионом по боксу, так что, думаю, практика помогла.        — Тем временем по всей Европе весь волшебный мир раз в год поднимал бокалы в твою честь. Не имея ни малейшего понятия о том, где ты был.        — Я всегда удивлялся, почему такие забавные на вид люди так хорошо относятся ко мне на улице, — признался Гарри, — Но если бы я хоть раз потянулся к ним, меня бы снова заперли.        Себастьян провёл рукой по губам — жест столь уже знакомый, что Гарри стало легче, несмотря на тему их разговора.        — Я понятия не имел, — наконец сказал мужчина. — Твой первый курс… когда в «Пророке» появились фотографии, на которых ты прибыл со своей белоснежной совой, втиснутый в семейство Уизли, будто ты уже часть их выводка, я просто предположил…        — Дядя оставил меня на станции, — поправил Гарри. — Он не видел платформы девять и три четверти. Если бы Уизли не проезжали мимо именно в тот момент, когда я так в них нуждался, я бы, вероятно, вообще не добрался до Хогвартса или обратно домой. Это была наша самая первая встреча — на маггловской станции.        Губы Себастьяна внезапно сжались в тонкую линию.        — Твой дядя… родственник по отцовской линии?        — Нет, тётя Петуния мне кровная родственница. Сестра моей матери.        Лицо Себастьяна превратилось в присущую тому тщательно выдержанную ровной маску.        — Из того, что ты мне рассказал, я заключаю, что к тому времени, как ты поступил в школу, у тебя не было большого опыта в магии.        — Не-а. У меня не было бы вообще никакого, если бы профессор Дамблдор не отправил Хагрида найти меня. Он был — и остаётся, в общем-то, — смотрителем территории и хранителем ключей, и он выследил меня аж дотуда, где Дурсли прятали меня от всех писем о приёме в школу.        У Себастьяна дёрнулось лицо.        — Могу предположить, их было много, верно?        — Мой дядя заколотил отверстие для почты, камин и все окна, и они ворвались внутрь, как угловатая снежная буря, — Гарри поднял руки и запрокинул голову, изображая пантомиму своей мальчишеской радости, посмеиваясь.        — Это самая фантастическая история, — прокомментировал Себастьян, слегка улыбнувшись. — Я и понятия не имел, что твоя жизнь до Хогвартса была такой. Если бы не твоя абсолютная искренность, я бы и сейчас в это не поверил.        — Я опустил многие болезненные моменты, — признался Гарри, — но это основная суть. Кажется, всё, что мы обсуждаем на моих сеансах исцеления, связано с отношением ко мне тёти и дяди, поэтому я считаю, что это достаточно важно, чтобы поделиться.        Себастьян протянул руку, чтобы слегка сжать его ладонь, прежде чем снова взяться за кружку.        — По крайней мере, когда ты прибыл в Хогвартс, ты получил необходимую поддержку, верно? В любом случае, ты стал знаменит тем, что всех спас.        — Может, так бы оно и было… если бы Волдеморт не вселился в профессора Защиты.        Себастьян вздёрнул бровь.        — Да что ты?        Гарри печально усмехнулся.

***

       В последующие недели у них сложился определённый распорядок. Гарри встречался с целителем каждую неделю по установленному расписанию, и теперь, когда Себастьян стал неотъемлемой частью жизни Гарри, они перестали уделять так много внимания ему и вернулись к рассмотрению его повторявшихся триггеров и выяснению их источников. Почувствовав, что у него появилось больше сил, он возобновил свои еженедельные визиты к Тедди, хоть стресс от желания делать всё абсолютно правильно рядом с мальчиком никуда не делся. Он так и не научился рисовать лучше, но по-прежнему посещал арт-терапию и каждую неделю перед уходом находил время поболтать с Дином — теперь, когда он знал, что того, по сути, бросили одного.        По понедельникам после обеда Себастьян приходил на чай, и Гарри каждую неделю, на каждую по году, раскрывал историю своей жизни. Себастьян почти ничем не мог поделиться в ответ, однако рассказывал Гарри о новых заказах, сложных заказчиках и однажды, когда гладил Принца, обмолвился, что любил по выходным заниматься своим садом. На следующий вечер после того, как Гарри рассказал о событиях после Турнира трёх волшебников, удручённый Гарри решил, что готов снова сблизиться со своими друзьями, и пригласил Рона с Гермионой на ужин, следуя совету Матильды, встретиться в общественном месте, чтобы у них были причины прилежнее себя вести.        Они договорились встретиться в воскресенье, в то же время, когда состоялся последний неудавшийся ужин.        — О, Гарри, я так рада тебя видеть!        Он крепко обнял Гермиону в ответ и вежливо проигнорировал слёзы, блеснувшие в её глазах, когда она, наконец, отстранилась.        — А где Рон? — спросил он, оглядываясь по сторонам, но не видя никаких признаков присутствия своего друга ни в огороженных зонах, ни у барной стойки.        — Я сказала ему остаться дома, — призналась Гермиона. — Я спросила его, может ли он оставить тебя в покое касательно Себастьяна или Джинни, и он не смог дать мне чёткого ответа. Мне показалось, что будет лучше, если я приду одна, пока он не будет так же готов, как я, просто послушать.        Брови Гарри поползли вверх.        — Вау. Спасибо, Миона.        Глаза ведьмы снова заблестели при упоминании сокращения.        — Я так скучала по тебе, Гарри. С того дня я чувствовала себя не в своей тарелке… и Рон был мега-угрюмым, но я знаю, что он чувствует то же самое.        — Давай найдём место и поговорим, — мягко предложил Гарри.

***

      Приняв слова целителя Матильды близко к сердцу, Гарри нерешительно объяснил Гермионе различные причины, по которым они с Джинни поссорились, а затем расстались. Было страшно говорить об этом… было такое чувство, будто он поливал грязью её дорогую подругу, но ещё это было раскрытием собственных неудач в сохранении отношений… и её удовлетворении.        — Мне очень жаль, Гарри. Я действительно понятия не имела, что произошло нечто подобное.        Гарри протянул Гермионе салфетку, ошеломлённый потоком слёз.        — Я признаю, что это было нелегко, но я немного удивлён такой реакцией. Что происходит, Гермиона?        — О, ничего плохого, было тяжело, что я не могла рассказать тебе раньше, но, Гарри, я беременна.        У него отвисла челюсть.        — От Рона?..        Гермиона насупилась сквозь слёзы.        — Гарри.        Гарри поспешно отступил, глядя на неё так, словно она могла вспыхнуть в любой момент.        — Я не имел в виду, что… наверное, я просто… вау, поздравляю, Гермиона.        — Андромеда на той неделе сказала, что ты снова навещаешь Тедди. Это так здорово, Гарри.        — А, да, — неловко пробормотал Гарри. — Думаю, да. Все ещё немного неловко, но мы хорошо ладим.        — И ты всё ещё… видишься с Себастьяном?        Гарри прищурился.        — Он мой друг.        — Я знаю! Мне просто любопытно, полагаю. Ты можешь быть тем, кем захочешь, Гарри. Особенно теперь, когда я беременна… теперь, когда я знаю, чем всё закончилось между тобой и Джинни… я просто хочу, чтобы ты был счастлив.        Гарри покачал головой, когда у неё снова заслезились глаза.        — Мы просто друзья, Гермиона. Даже если бы я был готов к большему, он ясно дал понять, что ему это неинтересно.        — О, Гарри. Мне так жаль. Значит, он тебе всё-таки нравится?        Гарри выплюнул глоток ледяной воды, который только что набрал в рот.        — Я не!.. Я имею в виду, ну, в последнее время я задавался вопросом, может ли так быть… но серьёзно я не думал о…        Гермиона хихикнула над тем, что ему явно неудобно.        — Ты же знаешь, что я не против, — заверила она его. — Но… он знает, что ты… думаешь о нём? Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадал, если вы проводите так много времени вместе, но он не хочет ничего предпринимать.        Гарри нахмурился, немного озадаченный неожиданным ракурсом, под которым она взглянула на их отношения.        — Я больше беспокоился об обратном. Потому что он точно гей, а я всегда думал только о девушках.        — До этих пор, — осторожно напомнила ему Гермиона. Гарри смущённо отвёл взгляд. — Знаешь, после того, что случилось, я сходила в библиотеку.        — Невероятно, — ухмыльнулся Гарри.        — Да ну тебя. Вообще-то, я ходила в маггловскую библиотеку. Чтобы найти что-нибудь о комплексном посттравматическом стрессовом расстройстве и книги о сексуальности.        Лицо Гарри вспыхнуло, но её это не смутило.        — Я думаю, причина, по которой я так быстро ввязалась в заварушку с Джинни, заключалась в том, что она казалась слишком зацикленной, а я не знала, как помочь. Может быть, ей просто было слишком стыдно говорить правду, но, поговорив с ней, мы с Роном поняли, что вы расстались, потому что вы всё меньше и меньше справлялись с повседневными вещами. Отсутствие постоянной работы ничуть не улучшало ситуацию.        — Это не только моя вина, — вклинился Гарри, защищаясь.        — Теперь я это знаю, — успокоила она его. — Но полученное от тебя письмо стало для меня настоящим потрясением: как получилось, что всё настолько плохо? И я пошла искать ответы. Меня слишком поглотила карьера, и мне жаль, что я так долго не обращала внимания на твоё восстановление, прежде чем попыталась найти лучший способ поддержать тебя.        — Всё в порядке, Миона, — сказал он с пылающим лицом. — Ты не можешь знать всё обо всём.        — Нет, но это помогает, — слегка ухмыльнулась она и снова откинулась на спинку стула. — На самом деле у тебя всё не так уж плохо, да? Я никогда не замечала, чтобы у тебя проявлялись некоторые из вычитанных мной симптомов.        — Да, ты права, — согласился Гарри. — Если бы я лучше учился на аврора, не бросил учёбу и не проводил всё время в одиночестве, возможно, я и не погрузился бы так глубоко в свои мысли и не вытащил бы на поверхность все эти проблемы. Чем дольше я прятался, тем труднее становилось с ними бороться. Но даже так, это просто… постоянный слабовыраженный страх. У меня нет панических атак или галлюцинаций от флешбэков. Я никогда не думал о самоубийстве. У меня просто… всегда такое чувство, словно Макгонагалл только что поймала меня после того, как я выпустил Норберта с Астрономической башни.        Гермиона коротко улыбнулась, представив себе это.        — Но есть вещи, которые могут спровоцировать, сделать хуже. Как в случае с Джинни.        — Ага. Гермиона, то, что вы сделали… было неправильно во многих ключах. Вы позволили ей шпионить за мной. Вы не дали мне высказаться. Вы… поставили вашу волю выше моей. Я оказался окружён и был в меньшинстве. Это привело к тому, что мой обычный уровень страха перешёл к уровню «надвигающейся атаки Пожирателя смерти».        — Мне очень жаль, Гарри, — всхлипнула Гермиона в салфетку. Гарри откинулся назад, не зная, что делать с этой гиперэмоциональной версией своей подруги.        — Эм, ты в порядке, Герм?        — Не называй меня так, — сквозь слёзы рассмеялась она. — Да, прости. Меня совсем не тошнило, но я плакала из-за самых глупых вещей. Вчера я расплакалась, когда увидела кошку, спящую в книжном магазине, потому что подумала: «У неё, должно быть, самая лучшая жизнь на свете», — она закатила глаза по своему же поводу, и Гарри ощутил себя в безопасности, посмеиваясь вместе с ней. — Если честно, то даже сейчас, когда я думаю об этом, мне до сих пор хочется разрыдаться.        Гарри открыто рассмеялся над её недовольным выражением лица.        — Ну, я надеюсь, это означает, что всё идёт хорошо. Плакать — это вполне нормально, верно?        Гермиона просияла.        — Мой целитель сказал, что всё проходит гладко. Заклинание, определяющее пол, не сработает, пока плод не станет больше, но мы всё равно сможем узнать его на несколько недель раньше магглов.        — Это потрясающе, Гермиона.        — Спасибо, Гарри.

***

       — Гермиона беременна.        — В самом деле? — откликнулся Себастьян со стороны плиты. Тот предложил принести чай и закуски на этой неделе, и сейчас помешивал смесь из свежих листьев и цветов в кастрюльке, от которой по всей кухне разнёсся аромат свежести и тепла.        — Ага, около десяти недель.        — Я был склонен думать, что она слишком сосредоточена на своей карьере, чтобы заводить детей так рано.        — Следующего факта я знать не хотел, но, по всей видимости, гены Уизли оказались устойчивы к противозачаточным зельям. Гермиона поклялась, что в будущем будет искать альтернативные способы.        — Фу.        Гарри громко рассмеялся над такой неожиданно ребяческой реакцией, а Себастьян, передавая Гарри чай, выглядел весьма довольным собой.        — Сперва попробуй перед тем, как добавлять сахар. Он достаточно слабый, и тебе, возможно, не потребуется двух кубиков.        Гарри отпил, наслаждаясь лёгким свежим вкусом.        — Очень вкусно. Эти растения — из твоего сада? — он добавил один кубик из пиалы, которую мужчина поставил перед ним, и размешал напиток.        — …Да, — ответил тот, всё ещё чувствуя себя явно некомфортно из-за того, что обронил эту личную подробность.        — Ням-ням-ням, — радостно промурлыкал Гарри, пробуя подслащённый чай.        Себастьян покачал головой, но не смог скрыть небольшой улыбки, расцветшей на лице от удовольствия Гарри.        — Я не подозревал, что ты планировал с ней встретиться.        — М-м, да, мне стоило рассказать тебе в пятницу, извини. Эта тема немного выводила меня из равновесия.        — Да право слово, — драматично произнёс Себастьян, заставив Гарри хихикнуть, а Принца заухать, испугавшись шума в соседней комнате. Мужчина взял его за руку и ответил уже серьёзнее: — Ты не должен чувствовать, что обязан рассказывать мне обо всём. Это не был направленный на что-либо комментарий.        Гарри посмотрел на их сцепленные руки, и провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони Себастьяна.        — Люди… предупреждали меня, что совместное времяпрепровождение может закончиться тем, что тебе станет больно, — тихо признался Гарри. — Как ты думаешь, есть вероятность, что они правы?        Руку убрали, и он не осмелился встретить взгляд мужчины.        — Такая вероятность есть, да, — наконец ответил Себастьян. Гарри вскинул глаза, но выражение лица того было абсолютно непроницаемым.        — Ты удивительно подтянутый молодой человек, — продолжил тот, стеснённо отвернувшись. Гарри покраснел как маков цвет. Он прилично растерял мышечный тонус за время долгого лежания в постели в предыдущие месяцы, так что Себастьян мог иметь в виду только «визуально привлекательный», когда говорил «подтянутый». — Как ты и говорил несколько недель назад, мы во многом сходимся во мнениях, и истории ты сказываешь подобно Шахерезаде. Мы часто говорим о вещах, имеющих большое эмоциональное значение… и когда ты завариваешь мне чай, он получается именно таким, какой я предпочитаю, — к этому моменту у мужчины тоже появился румянец на щеках. — Возможно, это связано с большим риском.        Что-то погибало, корчаясь, в груди у Гарри, но он не смог бы назвать, даже если бы попытался.        — Я не хочу потерять тебя как друга, — прошептал он, — но и не хочу, чтобы тебе было больно. Тем более, что я не знаю… ну, ты понимаешь.        Себастьян серьёзно кивнул.        — В таком случае, вероятно, нам стоит подумать о введении некоторых правил.        — Правил? — спросил Гарри, нахмурив брови в замешательстве.        — Ограничить количество наших физических прикосновений, — ответил тот, приподняв бровь. Лицо и шея Гарри вспыхнули с новой силой. — Сократить количество шуток, излишне… бромансовых.        — Я не хочу прекращать видеться с тобой каждую неделю, — проворчал Гарри, смущённый, но в то же время встревоженный чем-то, что не мог определить. — Не включай это в список.        — Я бы не стал, — ответили ему, и Гарри рискнул поднять взгляд. Себастьян действительно выглядел обеспокоенным, и Гарри подумал, не следовало ли ему поднять эту тему раньше… если, возможно, небольшой ущерб уже нанесён.