Вдох, один, два

       Несмотря на то, что их в очередной раз прерывали, данная встреча оказалась приятной. Племянник Флориана Фортескью, вновь открывший магазин своего дяди после унаследования секретных рецептов последнего, стоял у витрины, размахивая в воздухе двумя медово-коричневыми рожками.        — Ириски из сливочного пива! — крикнул он. — За счёт заведения, если скажете мне, что думаете о новом рецепте!        Гарри, очень ценивший бесплатное мороженое, которым его угощали до третьего курса, умоляюще посмотрел на своего спутника. У Себастьяна вырвался удивлённый смешок, который тот быстро заглушил ладонью.        — Подобному выражению лица трудно сказать «нет», — прокомментировал тот в пространство. — В таком случае, давай зайдём. Нам всё равно нужно было где-то сесть.        Гарри с удовольствием уплетал свой рожок, рассыпая комплименты, как конфетти, а юный хозяин радостно всплескивал руками. Себастьян ел угощение гораздо спокойнее и высказал свои соображения по поводу соотношения сахара и соли в ириске в гораздо более изысканной манере.        — Это было так вкусно, — простонал Гарри после того, как покончил с десертом, и Натаниэль — так просил к себе обращаться племянник Флориана — убрал обёртки с салфетками. — Ради этого стоило перебить ужин.        — Если ему удастся создать ещё больше подобных рецептов, у него не возникнет проблем с продолжением наследия своего дяди, — согласился Себастьян. — Лицензировать данное угощение для продажи в «Сладком королевстве» стало бы отличной идеей. Для меня слегка приторно, но студенты наверняка будут скупать его тоннами.        Гарри улыбнулся, представив это, после чего с сожалением вздохнул, вытащил из кармана мантии два конверта и положил их на стол. Сова, сидевшая на спинке стула рядом с ними, взволнованно заурчала при виде них, и Гарри успокаивающе погладил её по грудке.        — Как бы мне не хотелось портить приятную атмосферу, но я был бы признателен, если бы ты тоже взглянул на них. Боюсь, что был слишком груб с Роном и Гермионой.        — В таком случае я внимательно прочту, — мягко заверил его мужчина, уже разворачивая столь тревожащий пергамент. Гарри сидел молча, поглаживая восторженную птицу, пока тот читал и обдумывал короткое послание.        — Я не думаю, что оно слишком грубое, — наконец сказал Себастьян. — Ты излагаешь свои желания и говоришь о своих чувствах достаточно чётко, без оскорблений или прямых обвинений. Единственное, что я бы изменил — это первую строчку… «Мне нужно время, чтобы разобраться с этим, прежде чем я смогу обсудить это с вами» — это слишком близко к признанию того, что ты не справляешься в данный момент.        Гарри задумчиво кивнул. Накануне вечером они согласились, что не стоило делиться подобными чувствами.        — Тебе не кажется, что письмо слишком жёсткое? Они мои лучшие друзья, и я не хочу отдаляться от них навсегда.        Себастьян, услышавший страх в его голосе, потянулся к его руке.        — Это нормально — быть твёрдым ради себя, Гарри. Каким бы ужасным ни был их поступок, даже такой человек, как я, может понять, что они по-своему пытались быть твёрдыми ради тебя. Может быть, тебе полезно дать отпор, показать им, что ты можешь принимать собственные решения. То, как они поступили, заставило тебя усомниться в себе, не так ли?        — Ну, полагаю, ты прав, — признал Гарри, выводя свободной рукой невидимые узоры на столе. — Я думал, что у меня всё неплохо получалось, несмотря на то что у меня пока нет постоянной работы. Я чувствовал себя счастливым. Я с нетерпением ждал возможности приготовить свою чайную смесь и узнать твоё мнение о моей первой попытке. И я не ощущал, что уже теряю над собой контроль, но они всё равно перебивали меня и велели успокоиться, не давая мне найти нужных слов.        — Позволить чужому мнению существовать было для меня труднее всего, — сказал Себастьян, успокаивающе сжимая его руку. — Долгое время я слишком часто руководствовался противоположным и заботился только о своих чувствах. Полезно соблюдать баланс.        — Гарри? Себастьян?        Последний отдёрнул руку, но Гарри отстранился медленнее, нахмурившись на Дина, который приближался к ним со стороны студии.        — Я и не знал, что вы двое дружите, — непринуждённо заметил Дин, когда подошёл к их столику, хоть взгляд того всё ещё с любопытством бегал между ними. — Что вас привело на Диагон-аллею во вторник?        — Познакомься с Принцем, — объяснил причину Гарри, указывая на свою новоприобретённую сипуху, сидевшую рядом с ним. Взгляд Себастьяна медленно двинулся к нему, и Гарри улыбнулся. — Я решил назвать его так.        — Я не знал ни одного представителя королевской семьи, сражавшегося на войне, — сказал мужчина. Потемневший взгляд того вызвал неожиданное ощущение на спине Гарри, поднявшее волосы на его загривке.        — Ну, нет, но, в любом случае, он был самым храбрым человеком, которого я когда-либо знал.        — Снова говоришь о Снейпе? — изумился Дин. — Ну, по крайней мере, на этот раз ты не пьян. Или?..        — Иди гуляй, Дин, — смеясь, возмутился Гарри. Себастьян откинулся на спинку стула, и Гарри взглянул на того, не понимая ровного выражения лица того.        — В любом случае, теперь, когда я увидел вас обоих, я открою вам секрет, — Дин заговорщицки наклонился. — Темой этой недели будет «празднование». Только никому не говорите, что я вам рассказал! Я ожидаю отличных результатов, так как у вас будет больше времени на подготовку! Увидимся позже.        Гарри озадаченно помахал рукой, и Себастьян тихо застонал:        — Он определённо подошёл только потому, что увидел, как мы держимся за руки.        Гарри нахмурился, внезапно осознав произошедшее.        — Я ведь не мешаю чему-то между вами, правда? Мне пойти объясниться?        — В этом нет необходимости, — быстро сказал Себастьян, подняв обе руки в успокаивающем жесте. — У нас сугубо профессиональные отношения, и я никогда не рассматривал их как-то иначе.        Голос того звучал достаточно искренне, чтобы Гарри перестал беспокоиться о том, что мог помешать другу вступить в отношения.        — В любом случае, спасибо за то, что сказал о твёрдости. Раньше у меня не было проблем с тем, чтобы платить людям той же монетой… Проработка таких проблем с Матильдой заставляет меня задуматься и о многих других вопросах.        — Нет ничего плохого в небольшом самоанализе, — ответил Себастьян, снова проводя большим пальцем по губам. — Однако когда это становится отвлекающим занятием… навязчивым даже… — Себастьян вернул письмо, не договорив, и Гарри отыскал предложение, которое следовало поправить. Он заменил «смогу» на «захочу» и удовлетворённо кивнул.        — А за это я переживаю меньше, — сказал Гарри, указывая на письмо для Джинни. В этот момент Себастьян его уже открывал. — Я просто хочу убедиться, что достаточно ясно выразился, что она должна отступить.        — Ничего себе, — ответил мужчина, просматривая пергамент. Брови того тем выше ползли вверх, чем ниже скользил взгляд. — Язык… занятный, но ты оставляешь открытой возможность для примирения в конце. «…Не хочу с тобой сейчас разговаривать», «не знаю, изменится ли это когда-нибудь» подразумевает, что она, возможно, сможет оправдаться. Таково твоё намерение?        Гарри кивнул.        — Мы через многое прошли вместе. Честно говоря, я думал, что к этому времени мы уже поженимся, возможно, и с ребёнком на подходе. Я не думаю, что это теперь когда-либо случится, но мне хотелось бы думать, что мы всё ещё смогли бы стать друзьями со временем.        Себастьян подвинул письмо обратно через стол.        — Не самый мой предпочитаемый стиль письма, — ухмыльнулся тот, — но, по-моему, он передаёт суть.        — «Двуличный мудак» — неплохой штрих, ага, — поддразнил Гарри.        — На самом деле звучит так, будто ты сейчас… или в прошлом ревновал.        — Ревновал, — согласился Гарри. — Верность для меня абсолютно необходима. Как ты, наверное, уже понял, ей она была не свойственна. Для меня это всегда будет одним из неоспоримо важных моментов.        — Аналогично, — ответил мужчина.        Гарри улыбнулся поддержке и протянул письма Принцу.        — Ты готов доставить свои первые письма, Принц?        Сова радостно заворковала и схватила письма, растрепав им волосы исполненным энтузиазма взлётом.        — Я даже не сказал ему, куда лететь, — задумчиво сказал Гарри, наблюдая, как хлопавшая крыльями птица исчезала вдали.        — Он выглядел довольно нетерпеливо. Я очень надеюсь, что он нужной ведьме доставит письмо для бывшей.        — О, Мерлин.       

***

       — Ну, кажется, всё прошло хорошо, — сказал Гарри Матильде на следующий день во время их регулярной сессии. — Принц вернулся вот с этим от Гермионы вчера поздним вечером, — он разгладил ответ у себя на коленях.        — О чём там написано?        — «Дорогой Гарри. Я только получила твоё письмо. Конечно же, мы дадим тебе время. Я всё ещё не совсем понимаю, как всё это произошло, но я осознала, что, несмотря на моё намерение помочь тебе с Джинни, есть ещё что-то, чего я, возможно, не знаю об этой ситуации. Рон говорит, что он «просто не выкупает», и по-прежнему обеспокоен тем, что ты проводишь время наедине с Себастьяном, но, думаю, мы оба понимаем, что это его проблема, а не твоя. Надеюсь, ты знаешь, что я поддержу тебя, какую бы форму ни приняла ваша дружба. Не торопись. С любовью, Гермиона.»        — Что ты чувствуешь от этого ответа?        — Он лучше, чем я опасался получить, — признался Гарри. — Честно говоря, я был очень удивлён, что она оказалась причастна к натравливанию на меня Джинни. Обычно она гораздо, ну, сообразительнее.        — У меня предположение, что она может не знать причину, по которой вы с Джинни расстались.        — Это потому, что она и не знает. Тогда было тяжело… Рон — её брат, а Гермиона — одна из её лучших подруг. Мы всё делали вместе до войны, да и потом, в течение нашего последнего учебного года. Мне было некомфортно очернять её перед ними, даже если я просто сказал бы правду о произошедшем.        — Возможно, когда ты будешь готов, Гермиона будет открыта, чтобы выслушать и твою версию. Похоже, Джинни была не слишком откровенна в своём рассказе, и теперь ты от этого страдаешь.        — Не сказал бы, что страдаю, — возразил Гарри. — Но, может быть. Я рад, что она поддерживает мою дружбу с Себастьяном. Мне приятно быть с ним рядом вплоть доныне. Пусть даже…        — Пусть даже?..        Гарри подался вперёд, понизив голос, чтобы его слова совершенно точно не вышли за пределы этой комнаты.        — Меня немного беспокоят слова Рона. Я думаю, мы ходили… как на… свидания.        — Ты думаешь, это плохо? — спросила она в ответ, никак внешне не отреагировав на его неуверенность.        — Ну, мы не зашли настолько далеко, — удивлённо ответил Гарри. — Но я бы не хотел причинить ему боль. Он не хочет вступать со мной в такие отношения, но это не значит, что в конце концов он не почувствует привязанности и не пострадает из-за этого. Хоть мы шутим на эту тему, я ещё, понимаешь, не «задумывался об этом» пока что.        — Что тебя останавливает? — с любопытством спросила Матильда. — Ты сказал, что вы начали шутить об этом с понедельника, верно? Что мешало тебе в последние два дня спросить себя, что ты чувствуешь по этому поводу?        — Я думаю… когда мы вместе, я сосредотачиваюсь на нашей совместной беседе, понимаешь? На самом нашем общении. Было бы странно тратить время на размышления о других парнях, когда он прямо тут.        — Почему бы не подумать о нём? Он ведь «прямо тут», верно?        — …Нет, — твёрдо ответил Гарри, ошеломлённый. — Это тоже неправильно. Он, очевидно, очень закрытый человек. Я не собираюсь использовать его таким образом.        — О, нет. Я не имела в виду непременно в сексуальном ключе. Лишь исследовательское размышление. Каково было бы пойти на настоящее свидание? Был бы ты счастлив, целуя кого-то вроде него, мужчину, с которым ты ладишь? Какими совместными увлечениями могут насладиться двое преданных друг другу мужчин, что могут оказаться иными, потому что ни один из вас не пытается мыслить как женщина? Как по-твоему, в случае двух мужчин, кому какую работу по дому выполнять? И, напоследок, готов ли ты отказаться от рождения биологических детей, чтобы помочь этому видению осуществиться?        Уголки губ Гарри опустились в задумчивости. В груди у него росло чувство, которое он не был готов исследовать. Вместо этого он сосредоточился на последнем заданном ею вопросе.        — В любом случае, не думаю, что я был бы хорошим отцом, — сказал он, опустив голову. — Я не виделся с Тедди несколько месяцев. Даже сейчас, когда я немного встал на ноги…        — Что тебя останавливает?        — Я… с трудом справляюсь с беспокойством, когда я с ним. Чего он хочет? Что, если я облажаюсь, и он возненавидит меня… Это будет мой провал? В конце концов, что, если он вырастет с тем же чувством ко мне, которое у меня к моей тёте?        — Что ж, это такой же хороший и сильный набор эмоций для изучения, как и любой другой. Когда ты впервые почувствовал этот страх? Что потерпишь неудачу или подведёшь кого-то?        Гарри задумался… и, конечно же, всё вернулось к его раннему детству и Дурслям.       

***

       — Привет, Дин!        — О, привет, Гарри, как дела?        — Погоди, Муффалиато, — на другом конце комнаты Себастьян, рядом с их обычными местами, хмуро посмотрел на него, но Гарри улыбнулся, помахал рукой и снова повернулся к своему прежнему однокласснику. — Вообще-то, я хотел переговорить с тобой, если ты не против.        — Конечно, — нахмурил Дин тёмные брови в замешательстве.        — Недавно я услышал… кое-что неприятное. Я хотел извиниться за то, что ребята отдалились от тебя после Хогвартса. Если бы я хоть на секунду понял, что именно происходило и почему…        — Всё в порядке, Гарри. Я и не подозревал, что ты не знаешь о моей расположенности к мужчинам. Мне казалось, об этом знали все.        В голосе того прозвучала горечь, от которой сердце Гарри сочувственно сжалось. Он знал, каково быть брошенным из-за злонамеренных сплетен.        — По-моему, при мне об этом никогда не говорили. В любом случае, прости, что я оказался тупицей.        — Это много для меня значит, Гарри. Так… ты и Себастьян, хм-м?        Гарри покраснел.        — Всё не так. Мы друзья.        — Ты знаешь, что я пригласил его вместе посидеть перед началом занятий, и он мне отказал? — Дин, забавляясь, прищурил глаза. — Интересно, что же иначе между вами.        — Всё действительно не так! — ахнул Гарри.        — Конечно, конечно. Не то чтобы вы держались за руки или что-то в этом роде.        Гарри закрыл лицо, которое всё сильнее полыхало.        — Эй… знаешь, если ты когда-нибудь захочешь пойти в гей-бар или ещё куда-нибудь, чтобы точно определить, как ты относишься к такого рода отношениям, дай мне знать, — предложил Дин, внезапно посерьёзнев. — Если ты собираешься держаться за руки с другим волшебником, тебе следует разобраться в этом как можно скорее. Влюбляться в натурала крайне болезненно.        — Хорошо, — пробормотал Гарри в ладони. — Я дам тебе знать.        — Мне нужно уже начинать занятие. Всё нормально?        — Ага, Фините.        — Итак, ребята! Сегодня у нас будет радостная тема. Займите свои места и сосредоточьтесь на теме «празднование». Как обычно, поднимите руку, если вам понадобится помощь.        — Хорошо поговорили? Я не слышал ни слова, но твои губы шевелились, — мягко сказал Себастьян, когда Гарри подошёл ближе.        Гарри кивнул, снова накладывая Муффалиато.        — Оно создаёт зону уединения. Всё сказанное в пределах работы заклинания, снаружи звучит приглушенно и неразборчиво, будто бы жужжание. Я хотел извиниться перед Дином. Это его оттолкнули наши друзья, потому что он гей. Я никогда не понимал, что происходит. Мне казалось, что мы все просто… естественным образом отдалялись друг от друга.        Себастьян кивнул.        — Это очень любезно с твоей стороны.        Что-то схватило Гарри за горло и заставило его сказать:        — Он предложил сводить меня в гей-бар.        Себастьян бесстрастно смотрел на него в ответ.        — Вот как?        — Чтобы понять, есть ли вероятность, что могу быть… би, полагаю.        Тот тщательно держал лицо бесстрастным, но глаза…        — Принял ли ты предложение?        — Ещё нет, — Гарри опустил взгляд, не в силах больше выдерживать напряжение. — Не думаю, что я уже готов.        — Хм, — ответил Себастьян, продолжая внимательно изучать его, после чего отвёл взгляд в сторону. — Это полезное заклинание, хоть я никогда раньше о нём не слышал.        — Вообще-то, его создал Северус Снейп.        — Мужчина, которого ты рисовал для «любви».        Румянец, который ещё не сошёл полностью с лица Гарри, вспыхнул с новой силой. Почему все открыто намекали, что у него были чувства к мужчинам, то к Снейпу, то к Себастьяну?        — Это не то, на что могло быть похоже, — пожаловался он. — Он был по уши влюблён в мою маму.        Себастьян скривился, будто кто-то подсунул тому кислую шипучку, пока тот ожидал левитирующий леденец.        — Ах. Как жаль, что это заклинание малоизвестно. Могу только представить, какие забавы можно было вытворять, будучи учеником.        Голос того снова стал низким, хоть и не таким бархатисто-глубоким, как тот самый «Голос», о котором они смеялись на днях. Каким-то образом интонация заставила Гарри понять, что первое сказанное тем предложение было чистой правдой.        — Я бы даже не знал, с чего начать, чтобы его опубликовали, — задумался Гарри.        Себастьян пожал плечами, хоть взгляд того был каким угодно, только не равнодушным.        — Может, тебе и стоит. Было бы неплохо, если бы твоё имя появилось в газете в качестве автора столь полезного заклинания.        Гарри нахмурился.        — Мы с тобой согласны столь во многом, что меня бесит слышать от тебя такие разговоры.        Себастьян сгладил улыбку, попытавшуюся вырваться из-за злости Гарри.        — Ты прав. Прости, что испытывал тебя.        — Ты можешь говорить со мной, в курсе? — коротко ответил Гарри. — Задавать вопросы. До сих пор я был открытой книгой, разве нет?        — Полагаю, что так, — примирительно кивнул тот, понимая, что Гарри не шутил по этому поводу.        — Зачем ты вообще меня проверял? — спросил Гарри, и уголки его губ опустились. — Я что-то сделал не так во вторник? Мне не нравится подобное внимание, ты ведь видел это, верно? Мне следовало применить гламур.        — Во вторник всё было хорошо. Ты должен быть свободен быть самим собой, и если бы ты надел маску, то не обнаружил бы, что люди используют твой образ без разрешения. Просто ты удивляешь меня, вот и всё.        — Правда?        — Я продолжаю ожидать услышать от тебя вещи, противоположные тем, что ты говоришь в действительности, — признался Себастьян. — Я продолжаю слышать от тебя истории, которые заставляют меня осознать, что у тебя не было жизни, приписываемой тебе газетами, но даже так я часто бываю застигнут врасплох.        — Если мы хотим, чтобы наши дружеские отношения с красными флажками работали, тебе стоит… стоит…        — Я понимаю. Ты прав, извини меня.        То, что с ним так прямо говорили, было как бальзам на душу… но у Гарри была ещё одна тревога, порождённая прошлым неутихающим опытом.        — Дин сказал, что ты ему отказал. Ты принял моё предложение только потому, что я — Мальчик-Который-Выжил-Дважды? — он не смог сдержать лицо, исказившееся отвращением от прозвища, и Себастьян отразил почти такое же.        — Разумеется, нет.        Гарри тут же смягчился.        — На самом деле я так не думал. На это не походило.        — Не сравнивай своё предложение с предложением Дина, — серьёзно предупредил Себастьян. — Он не хотел моей дружбы. Он искал нечто другое, что я никогда не смогу выдать. Куда ни заведёт тебя путь самопознания, это важно знать.        Гарри кивнул, но неожиданная реакция на «Голос» в понедельник и те вопросы, что Матильда на приёме посоветовала ему обдумать, промелькнули у него в голове, когда он встретился с пристальным взглядом Себастьяна. Когда Гарри отменил заглушающее заклинание, и они вернулись к своим работам, они оба выглядели немного менее уверенными.