Морозный алый

Ночь накануне перехода на сторону врага выдалась бессонной. Странная смесь чувств наполняла сердце Гермионы, давая понять, что борьба с собой только начинается. Время тянулось медленно, оно словно пыталось научить девушку ценить каждую секунду, проведенную в окружении близких. Стены ее комнаты были сжимающим обручем молчания, который пытал и осуждал за то, на что она собиралась идти. Лунный свет едва проникал сквозь тонкие шторы. Расслабленное лицо изредка обдавал морозный воздух. Так и уснула она, размышляя о грядущих ужасах. — И так, мисс… — Нотт. — Мисс Нотт. Вы уверены, что хотите… — Да, — вмиг прервала она мужчину, — я уверена. После этих слов в руки незнакомца прилетел маленький мешок. Человек, аккуратно поднимая его перед собой, метнул заинтересованный взгляд на собеседницу. — Что ж… Суть дела — полдела. Даю гарантию, что моими руками вы сумеете отомстить. Не сказав ни слова, девушка поспешно кивнула и поднялась с кресла, после чего засеменила к выходу. — Мисс Грейнджер, следует играть свою роль убедительнее, — укоризненно прозвучало за спиной. Девушка нервно сжала кулаки, чувствуя, как бешено начало колотиться сердце, после чего медленно обернулась на голос. Гермиона очнулась в холодном поту. Что за чертовщина начала лезть в голову? Поразмыслив, она осознала, что обязана потребовать непреложный обет от своих врагов, чтобы отбросить хотя бы часть опасений. Гермионе срочно нужен был свежий воздух, поэтому она аккуратно спустилась вниз и вышла на веранду. Каждый шаг по заснеженной поверхности издавал приятный скрип, дыхание медленно превращалось в пар. Ледяной ветер кусал оголенные участки кожи, проникал под одежду, заставляя тело покрываться мурашками. Ей хотелось остановить время и остаться в этом холодном январском рассвете. Спустя час девушка вошла в столовую: суета и шум наполняли помещение. Молли носилась из угла в угол, передавая в руки Рону и Джорджу тарелки с мясом. Кэти выкладывала на пирог яблоки, нарезанные тонкими дольками, Анджелина и Фред стелили праздничную скатерть. Каждый был поглощен подготовкой к приезду долгожданных гостей. Воздух наполнился ароматами жареной птицы, выпечки и фруктов. Неподалеку Грейнджер приметила Невилла, который, будто прячась от этой суматохи, сидел, вжавшись в кресло. В его руках Гермиона заметила «Ежедневный пророк». — Невилл, а ты не участвуешь в этой беготне? — подходя к нему, устало поинтересовалась девушка. — Ох, нет… Я уже успел уронить тарелку, осколок которой прилетел Симусу в лодыжку, — с чувством вины прозвучало от парня. — Молли тихо посоветовала мне пойти передохнуть, чтобы я не натворил еще чего-нибудь. Хотя… Это было больше похоже на принуждение, — Невилл скромно улыбнулся, откладывая газету в сторону. — Зато теперь ты не носишься, а спокойно сидишь и читаешь, — подбадривающе заметила Гермиона. — И это верно. — А ты не видел Чжоу? — Хм… Она, если я правильно помню, пошла помогать Симусу перевязывать ногу в его комнату. Гермиона в благодарности кивнула и стала пробираться к выходу, желая остаться незамеченной. —Так-так, милочка! Не проходим мимо! — Молли уже шла к ней навстречу со стаканом сока и кусочком пирога. — Возьми, отнеси это Симусу. Мальчик не сможет сегодня активно передвигаться, поэтому лучше сразу отдать ему его порцию, пока эти прожорливые рты не смели весь стол! — делая акцент на последних словах и переводя взгляд на активно жующего Рона и близнецов, выкрикнула Молли. — Или ты хочешь помочь здесь? — Нет-нет, я как раз шла к Симусу. Мне не сложно отнести, — девушка тут же подхватила блюдо и побежала на лестницу. Гриффиндорец делил комнату вместе с Дином Томасом на четвертом этаже. Правее была комната Ханны Эббот и Меган Джонс, а левее, прямо у лестницы, жили Рон с Гарри. Гермиона, жившая на втором этаже, не часто ходила по комнатам выше. Только на третий этаж, где жили Парвати, Чжоу и Риона О’Нил. На пятом этаже расположились близнецы, а рядом с ними была комната Невилла и Эрни Макмиллиана. На последнем — шестом этаже — жили Молли и Артур по соседству с Анджелиной и Алисией Сниппет. Добравшись до третьего этажа, Гермиона настороженно взглянула на открытую дверь комнаты Гарри. Тяжело выдохнув, она быстро пошла мимо, не желая натыкаться на юношу, но что-то резко заставило ее остановиться. До ушей дошел быстрый шепот, исходивший из-за приоткрытой двери. Затаив дыхание, гриффиндорка приблизилась. — Да, Любен, я точно решил выступать завтра. — Это… Правильное решение, братец. Ты собрался спасать свою огненную красотку? — со смешком прозвучало в ответ. — Да, я соскучился по ней. А как у вас дела с твоей подружкой с Венери? Венери? Единственный женский факультет Дурмстранга… Стоп! Аккуратно приоткрыв дверь, девушка увидела Гарри, сидящего напротив камина. Ее взгляд приковал тот, с кем юноша общался: рыжие волосы, тёмные глаза, аккуратный нос. Ебучая пиявка Малфой! — Ах, мы с Габриэль скрываем свои отношения. Ее отец работает в министерстве, а мой — всего лишь владелец пекарни. Я не под стать ей, — с наигранным разочарованием прозвучало от собеседника из камина. Как печально! — Я не считаю, что крутой папаша должен стоять между вами. Пусть она поговорит с ним. Если он любит свою дочь — даст добро. — Ты прав! Ты — единственный, кто всегда дает мне дельные советы. Спасибо, братец! — рыжеволосый улыбнулся и, вспомнив что-то, тут же добавил. — Ты планируешь снова приезжать в Болгарию? Тут открылся отменный паб! — Спасибо за приглашение, Любен. Я позже сообщу тебе о своих планах. А теперь мне пора. После этих слов Гермиона тут же отскочила от двери и направилась к комнате Симуса. У нее еще будет время порассуждать над этим разговором. Тихо приблизившись к нужной двери, гриффиндорка нервно постучала, в надежде, что приглашение войти не заставит себя ждать. — Войдите! — тут же прозвучало изнутри. Девушка аккуратно толкнула дверь и прошла в комнату. На глаза попался Симус, недовольно сидящий на кровати. Его левая нога, лежавшая на стуле возле кровати, была забинтована. Рядом с парнем сидела Чжоу, перебиравшая в руках скрученные остатки бинта. — Всем привет, — сразу выпалила шатенка. — Симус, как нога? — Доброе утро, Гермиона. Хотя… у меня оно не очень доброе, — почесав голову, ответил юноша. — Нога в порядке благодаря Чжоу. Она ловко вынула вот это, — Симус поднял руку, в которой держал осколок длиной примерно с дюйм, — отсюда, — он тыкнул в место, где под бинтом проглядывалась кровь. — Ох, ужасно… Я надеюсь, ты не сильно разозлился на Невилла. — Нет. Я понимаю, что это могло произойти с каждым. Имею в виду, у нас каждый день бьются кружки и тарелки, поэтому — ничего страшного, — Симус пожал плечами. — А что там у тебя? — заглядывая в тарелку, принесенную девушкой, поинтересовался парень. — А, точно. Молли попросила меня принести тебе твою порцию пирога и сок, пока Рон не присвоил всё это себе, — Грейнджер протянула ему тарелку. За считанные секунды блюдо оказалось в руках парня. Он с дикой скоростью начал поглощать пирог, не успевая его пережевывать. — Не подавись, — усмехнулась Гермиона. — Чжоу, идешь вниз? Когтевранка перевела взгляд на Симуса. Тот будто задумался на мгновение, а затем кивнул и аккуратным жестом указал на дверь. Не прошло и минуты, как девушки вышли. Направляясь к лестнице, Гермиона заглянула в комнату Гарри. Его внутри уже не было. — Ты какая-то напряженная, — шепнула Чжоу, смотря себе под ноги. — Я? Нет, что ты. Все отлично. Я смогла избежать кухонного плена, а это уже показатель прекрасного начала дня. Чанг тихо рассмеялась и мягкая улыбка застыла на её лице. Спустившись вниз, девушки направились в столовую, где уже сидели Римус и Нимфадора. — Гермиона! — Тонкс встала из-за стола и с объятиями подлетела к девушке. — Как ты? Я слышала, у вас с Гарри проблемы, — прошептала она. — Ох, не бери в голову, — Грейнджер отдалась объятиям. — Дело не мое, но прошу, войди в его положение, — Нимфадора отстранилась и грустно заглянула в её глаза. Гермиона вздохнула. — Это невозможно. Последующие несколько часов прошли за бурным обсуждением предстоящей битвы. Гарри стремился воодушевить каждого, призывая сосредоточить все силы на поиске Джинни. Римус рассказывал о том, что узнал от мистера Обланска — болгарского министра магии: тот был готов выделить пару десятков опытных волшебников для помощи Ордену, а помимо этого, он также готов спонсировать сопротивление. — «Пару тысяч галеонов», так он выразился. — Это же космические деньги! — Уизли-старший ошеломленно всплеснул руками. — Но нам в любом случае нельзя отказываться от этой помощи, Артур, — Люпин удовлетворенно кивнул. Разговоры о войне плавно перетекали в беседы о личном: кто-то рассказывал о своих успехах, кто-то о неудачах. Фред пускал шуточки, каждый раз обращая внимание на реакцию Анджелины. Ханна и Меган обсуждали какое-то событие со времен обучения в Хогвартсе; Невилл скучающе ковырял вилкой салат и посматривал на девушек. Чжоу с соседками по комнате о чем-то активно спорили, но спор не был враждебным, скорее шуточным. Гермиона же аккуратно наблюдала за Гарри, анализируя его каждое движение и слово: куда посмотрел, к кому обратился, что взял. Она ловила на себе вопросительные взгляды Рона, но быстро отмахивалась. Ей было больно осознавать, что он жил не так, как хотел бы. Вмешательство посторонних лиц медленно тянуло его к черной бездне предательства, поглощавшей каждый светлый момент жизни. Как часто ты общаешься со своим дружком, Гарри? Как будто услышав ее слова, гриффиндорец встретился с ней взглядом. Его глаза выражали неочевидную грусть, которую парень тут же попытался сморгнуть. Он продолжил смотреть на нее, не отвлекаясь при этом от беседы с Люпином. Гермиона не выдержала и первая отвела взгляд. По коже пробежал холодок, когда она вспомнила о том, что ей предстоит сделать этим вечером. — Который час? — вмешалась она в оживленный спор Тонкс с Роном. — Скоро восемь, Миона, — заглядывая за спину девушки, ответил гриффиндорец. — Хорошо. Я пожалуй пойду. — Куда ты? — лицо Нимфадоры вытянулось от удивления. — Вечер только начинается. Гермиона состроила жалобную гримасу и коснулась лба. — Ужасно болит голова. Кажется, еще чуть-чуть, и она взорвется. Под этим предлогом её благополучно отпустили. Не прошло и минуты, как она оказалась наверху и заперлась в комнате. Сердце начинало трещать по швам. То ли от чувства неизвестности, то ли от безысходности. Безрассудная. Тяжелый вздох. Собравшись с мыслями, она аппарировала.

***

Вдох. Шаг. Выдох. Шаг. Задержала дыхание. Остановилась. Малфой в своей привычной конспирации скучающе сидел за столиком и ждал. Он, приметив подходившую девушку, ехидно улыбнулся и бросил взгляд на кресло рядом с собой. Не говоря ни слова Гермиона присела на край мебели. В ту же секунду Малфой схватил ее за запястье, и они аппарировали. В этот раз приземление было более комфортным. Гермиона сразу отшатнулась в угол и наставила палочку на парней. Нотт, медленно докуривая сигару, расставил руки. — Ну что же ты? Пришла нас убить? — А если и так? Глаза Нотта заискрились. — Ну тогда нам придется убить тебя. И в чем же смысл? — В отсутствии завтрашнего дня. Малфой фыркнул. Гермиона бросила на него укоризненный взгляд. — Ох, тяжело наверно быть сыном пекаря… Правда, Любен? Драко недовольно вздернул бровь. — Родители не учили тебя, что подслушивать неэтично? — А тебя не учили, что пудрить мозг людям нетактично? — Мои хорошие, ну что вы, — Нот бросил окурок под ноги и тут же превратил его в труху. — Мы разве собрались здесь ради взаимных оскорблений? — Я хочу узнать абсолютно каждый ваш шаг, негативно повлиявший на Орден, — Гермиона сжала палочку крепче. — Я хочу узнать, как вы собрались дурить одного из самых сильных волшебников этого мира. Куда вы денете девушку? Как вы предлагаете вести мне двойную жизнь? Метка отпечатается только на теле Амаранты или на моем тоже? Я абсолютно ничего не понимаю и советую отбросить фальш и казуистику. Оставьте их своим друзьям, которые сдохнут вместе с вами уже завтра. — Мерлин, как много вопросов… — Малфой раздраженно плюхнулся в кресло. Теодор бросил на девушку многозначительный взгляд. — А позволь спросить у тебя. Ты думаешь, что каждое наше действие отрицательно влияет на ваш великолепный Орден? — А это не так? — А кто, по-твоему, сообщил Поттеру о том, что Пожиратели с пленными будут во Впадине именно в тот день и час? На него снизошло озарение? — То есть вы — те самые «шпионы», о которых он постоянно говорит? — Да, крошка. Мы хоть и подталкиваем Поттера к смерти, но оттягиваем этот момент как можно дольше, — Нотт пожал плечами. — Что ж, хорошо. Я сердечно благодарна тебе, твоему рыжему другу и вашим отцам за такую честь. Я буду вспоминать вашу помощь до конца своих дней! — съязвила девушка, складывая руки на груди. — Грейнджер, может ты прекратишь этот цирк? — не вытерпел Малфой. — Мы либо сейчас решаем то, ради чего собрались, либо расходимся. И ты, я тебя уверяю, ты завтра словишь от меня самое душераздирающее в прямом и переносном смысле проклятие, после которого помнить твою тупость до конца своих дней буду я. — Я согласна на ваше предложение, — внезапно выпалила она. — Но я требую непреложный обет. — А наши поместья на тебя не переписать? — сморщившись, процедил Малфой. — Было бы славно. В карих глазах блеснула неприязнь. Гриффиндорка же небрежно ухмыльнулась и вскинула подбородок. — Я готов заключить с тобой Непреложный обет, — Нотт уверенно подошел к ней и протянул руку. Гермиона была удивлена такой податливости. Она несколько секунд молча смотрела в безэмоциональное лицо Теодора, после чего аккуратно взяла его за запястье. — Я рада, что ты сдерживаешь свое обещание. Малфой не шевелился. Он скептически взглянул сначала на Гермиону, затем на своего задумавшегося друга. Лицо рыжеволосого выражало смятение. Яркие брови начали подрагивать. Драко пару мгновений пялился на свою палочку, затем, борясь с внутренним протестом, произнес: — Нотт, в сторону. Заключать буду я. — Малфой? — Теодор вопросительно посмотрел на него и вскинул бровь. Напряженный слизеринец шумно поднялся и направился к ним. Проведя вдоль тела палочкой, он вернул свой истинный облик. Теперь на гриффиндорку смотрел не смазливый веснушчатый юноша, а самоуверенный блондин с глазами, сверкающими непокорством. Его волосы, небрежно спадавшие на лицо, придавали неряшливость всей той горделивости, которую Малфой стремился удерживать. — Вы мило вы держитесь за ручки, но… — С чего вдруг ты передумал? — с сомнением прозвучало от девушки. — Хочешь сдохнуть не от моей руки или не от руки Волан-де-Морта, а от невыполненной клятвы? — она впилась в него глазами, желая распознать мотивы. Слизеринец молчал. Лишь его прожигающие глаза, полные самодовольства и уверенности, отвечали за него. Он оттянул руку Теодора за рукав его черной рубашки, после чего небрежно обхватил запястье девушки. Что ты задумал? — Когда ты уже начнешь? — выпалил Малфой. С громким цоканьем брюнет невесомо коснулся их рук палочкой. Золотистая нить, которая наполнила комнату светом, тут же обвила запястья. Прочистив горло, Тео начал: — Обещаешь ли ты, Драко Малфой, бороться во имя всеобщего блага? — Обещаю. — Обещаешь ли ты помогать Гермионе Грейнджер, прилагать все усилия, чтобы ее истинный облик не раскрыли? — Обещаю. — Обещаешь ли ты не убивать Гарри Поттера и других членов Ордена? — Обещаю. С его последним словом золотистая нить просочилась в запястья, издавая шипящий звук. Гермиона медленно поднесла руку к лицу, всматриваясь в место закрепления обета. Небольшой шрам, расположившийся поперек вен словно браслет, украшал ее запястье. На руке Малфоя она приметила то же самое. С какой целью ты подписал себе смертный приговор? — Завтра в пять будет посвящение, — начал Нотт. — Здесь ты должна будешь быть к двум. Мы аппарируем в поместье, где ты примешь свой новый облик. А затем… — он будто задумался и посмотрел наверх. — А затем начнется наш конец. К девяти Поттер нападет на Впадину. Том привлечет абсолютно всех новичков к этой миссии, поэтому преимущество по опытным бойцам будет у вас. Но по количеству у нас. — Говоришь, будто мы завтра будем бороться на разных сторонах. — В какой-то степени, так и будет эти месяцы. Мысленно или нет, мы никогда не будем стоять на одной стороне, — отрезал Теодор. — Твоя задача завтра не дать добраться до Поттера другим посвященным, — Малфой скучающе начал пересказывать то, что говорил ему отец. — Том упомянет, что мальчишка — главная цель, но ты должна сделать все, что в твоих силах, чтобы его не поймали. Отвлекай, путайся под ногами, насылай бесполезные проклятия — делай что хочешь! Можешь даже переебать Поттера и скинуть в кусты, главное — чтобы до него не добрались. Мы не сможем так унижаться и падать в глазах новобранцев, поэтому все шоу завтра на твоих плечах. Возможно, ваш придурок завтра будет рассеянным, ведь ему не главное качественно сразиться, ему главное — найти девчонку Уизли. Гермиона резко вспомнила диалог, который подслушала в спальне Гарри. — Это ты подначил его тратить все ресурсы на поиски Джинни? — Все верно. — А где она сейчас? И что с ней? Малфой обернулся к Теодору, который словно виноватый маленький ребенок опустил голову. — Он был ответственным за ее пытки. Его принуждали это делать. Но ваша Уизли сильна, мы не смогли добиться от нее ничего, никакой «новой» информации. Девушка раскрыла рот от шока. Ярость тут же наполнила каждую клеточку ее тела, и она, готовая разнести это место в щепки, подлетела к Нотту и влепила пощечину. Тот, ошарашенный такой реакцией, схватился за щеку и уже готов был напасть в ответ, но вовремя остепенился. — И неважно, что тебя заставляли! Ты доставлял ей боль! Вы поэтому ни слова не упоминали о ней?! Теодор хотел было что-то ответить, но Малфой опередил: — Не смей распускать свои руки. Ты забыла, с кем стоишь в одной комнате? — он злобно смотрел на нее, пытаясь принизить все то, что она взращивала в себе все восемнадцать лет. — Я не собираюсь больше ничего обсуждать. Я устрою завтра то, что вы запомните на всю свою жалкую жизнь, — с этими словами Гермиона протянула руку к картине и растворилась. — Стерва. Она не осознает, что с ней могут сделать, если она оступится, — пнув ногой кресло, прорычал Малфой. — Она как маленький ребенок, который не может сдерживать свои эмоции. Я уже сомневаюсь в правильности нашего выбора, — он повернулся к Нотту, который закуривал новую сигарету. — А может, она действительно нас спасет. Лицо Драко искривилось. — Надейся на это, — отрезал он, после чего растворился. Спустя несколько минут в комнате погас свет.

***

— Я не буду с ним разговаривать! — Чжоу разъяренно хлопнула дверью. Гермиона удивленно уставилась на картину, которая разворачивалась перед ней всего пару минут. За ее часовое отсутствие дома началась ссора между Чжоу и Роном. Тот, перебрав с алкоголем, начал пускать слух, что мать Чжоу приняла сторону Пожирателей и позволила им влезть в свой разум. — Я слышал это от Перси, что вы хотите от меня?! — Рон шумно свалился в кресло и расставил руки в вопросительном жесте. Чжоу, как будто осознав, что не договорила, раскрыла дверь: — Твой Перси сам бегал на поводке у Пожирателей, пока не сбежал оттуда! Не смей ничего говорить про мою маму! — она снова демонстративно хлопнула дверью гостиной, оставляя всех наблюдать за происходящим из столовой. Никто не решался вставить слово или что-то предпринять. Неловкое молчание распространялось по комнате словно плотный туман, в воздухе чувствовалось напряжение. Дюжина глаз бегала от Рона к двери, будто в ожидании, что Чжоу снова ворвется с криками, и перепалка наберет новый оборот. Гермиона не могла больше оставаться в стороне. Не в случае с Чжоу, которая всеми силами защищала ее и была к ней добра. В гриффиндорке накопилось слишком много боли, которую она хотела выплюнуть, словно яд. — Рональд, я советую тебе придержать свой язык в следующий раз, когда ты захочешь ляпнуть какой-то бред, — Гермиона поднялась с дивана. — Недавно на этом самом месте обсуждалось то, какая я ужасная, что поступила не так, как хотел Гарри. Теперь ты своими словами оскорбляешь Чжоу. Ты же знаешь, что мама — ее больная тема! Зачем ты лезешь? — она перешла на крик, приближаясь к нему. — Если вам всем абсолютно все равно на моральное состояние тех, с кем вы живете под одной крышей, и с кем вы сражаетесь бок о бок, то задумайтесь, есть ли смысл вам бороться за справедливость и добро в этом мире, если вы разрушаете их самостоятельно прямо здесь! Наш Орден постепенно превращается из места, в котором люди держатся вместе и дают друг другу надежду на замечательный исход, в крысиную нору, в которой каждый пищит о чужих проблемах громче, чем о своих, — Гермионе не хватало воздуха, но она продолжала чеканить каждое слово, вкладывая всю свою злость. — Если вы хотите завтра проиграть быстрее, чем успеете добраться до Джинни — можете продолжать тратить свою энергию на эти бессмысленные конфликты. И да, сомневаюсь, что кто-то предложил бы мне присоединиться, но я скажу: я при любом раскладе завтра не двинусь ни на шаг из Норы. Ваша жизнь и жизнь других людей на ваших плечах, поэтому советую начать думать своей головой, — девушка быстро развернулась и с грохотом вышла из зала. Слезы горели в ее глазах, словно битое огнем стекло. Она жадно глотала воздух, пытаясь сдержать то море эмоций, которое накрывало все сильнее. Гермиона чувствовала обиду за себя, за Чжоу, за Полумну, за всех тех, кто несправедливо лишился жизни или шанса на ее спасение. Успокойся. Успокойся. Успокойся. Она стремилась прийти в себя перед тем, как найти Чжоу. Девушка не должна увидеть ее в таком состоянии. Глубокий вдох. Задержала дыхание. Сердцебиение медленно начало приходить в норму, пульс снизился. Гермиона еще пару мгновений стеклянными глазами смотрела в окно, после чего потерла виски и зашагала в комнату Чанг.