Сегодня, завтра, всегда

Урок ЗОТИ, и как всегда в начале семестра повторение старой программы. Вот ученики как и в прошлом семестре проходят лично составленное профессором испытание, и конечно же в его конце сидит этот проклятый Боггарт, уже не раз портящий Джеймсу и Северусу впечатления об этом уроке. В этот раз они не хотели попадаться в новые непредвидимые проблемы, тем более Джеймсу, сразу осознавшему, какая будет у него. Джеймс подумал: чего же он боится именно в данный период своей жизни? Слизеринского ловца с кубком Хогвартса по квиддичу? Как бы удивительно это не звучало, но подобные мысли уже не так остро волновали его. Родители и их некрепкое здоровье? Да, несомненно, и что вероятнее всего, он увидел бы боггарта в их образе, но кое-кто третий точно бы стоял рядом с ними. Северус. Неизвестно, в каком виде, и в каком тоне он бы обратился к Джеймсу, но он знал точно, что боггарт, превратившийся в Северуса, скажет что-то такое, что выдаст их за пару. Он точно выкрикнул бы что-то вроде: «Я бросаю тебя!», или «Я тебя больше не люблю!». При одной только мысли об этом болела душа, так что Джеймс был уверен, что боггарт выкинет что-то подобное. Конечно все зависит от того, как быстро заклинание подействует, но рисковать в общем-то не хотелось. Пока ученики проходили испытание, Джеймс отсиживался в мужском туалете под предлогом, что ему стало плохо. Неудивительно, что через какое-то время к нему присоединился Северус. — Знал, что и ты выйдешь, — сказал он с улыбкой. — Не хочется позорить отца, — серьезно ответил Северус. — А ты-то чего побоялся показывать? Он ничего не понял, но и ладно. Джеймсу так было спокойнее. — И так много нехороших воспоминаний с этим тупым боггартом. Не хочу больше. Северус согласно кивнул, а после присел рядом и тяжело вздохнул. Джеймс посмотрел на него. Он выглядел подавленно, и Джеймс знал, что именно из-за него возникли все те плохие воспоминания, из-за которых они сейчас просиживают урок. Даже представить сложно, что испытывал в такие моменты Северус, и было страшно от мысли, что он, вероятно, прокручивает в голове все то, что натворил Поттер в свое время. Он уже извинялся, и все же понимал, что не так просто затмить то плохое былое. — Сев, ты же ни разу еще не справлялся с боггартом? — спросил Джеймс осторожно. Северус помотал головой. — А хочешь вместе попробуем его преодолеть? — Северус с интересом взглянул на него. Джеймс продолжил: — Когда урок закончится, и профессор с остальными отправятся на ужин, мы можем зайти в кабинет и воспользоваться его магической тварью. — А он не убежит? — поинтересовался Снейп, и было что-то умилительное в том, каким наивным он был к тому, что действительно вызывало в нем страх и отторжение. — Конечно нет, — Джеймс еле сдержал смех. — Я же буду рядом, все проконтролирую. — А смеяться не будешь? — Северус, — Джеймс все-таки засмеялся, но смех был не веселым, скорее нервным оттого, как печально было слышать от парня такие слова. — Не буду, обещаю. После звонка с уроков прошло еще минут десять, чтобы коридоры стали полупустыми, и Джеймс с Северусом смогли отправиться вдвоем в кабинет ЗОТИ. Все самодельные ловушки профессора были убраны, только шкаф с боггартом был все еще выдвинут вперед. — Знаешь, я понимаю, что для многих боггарт кажется самой простой магической тварью на свете, но с ней не так просто справиться, если ты испытываешь настоящий страх, а не какую-то фобию, — говорил Северус, словно оправдывался. — Одного слова недостаточно, чтобы заклинание сработало. Оно не сработает, если ты будешь в таком замешательстве. — Да, полностью согласен, — поддерживал его Джеймс, хотя и не до конца понимал. — И вообще, вдруг у человека серьезная травма? Разве можно так беспечно заставлять сталкиваться его с ней? Джеймс отошел чуть дальше Северуса и вытянул волшебную палочку. Слизеринец взволнованно на него оглядывался. — Подумал, кого представишь на месте боггарта? Что бы вызвало у тебя смех? — подготавливал его Джеймс. — Не знаю… Если честно, мне кажется, что ничего не могло бы меня рассмешить. — Ну хоть что-то. Допустим, ты мог бы превратить его в карлика, или сделать его клоуном. — Злой карлик, — усмехнулся Снейп. — Вот видишь, забавно же! Северус ерзал на месте и неуверенно перебирал палочку в руках. — Теперь мне кажется, что это плохая идея. Проблема ведь не в том, что я неумелый волшебник, а в моих чувствах. Я не справлюсь. — Не правда, тебе нужно всего лишь думать о боггарте как о вредной и безобидной твари, относиться к нему не слишком серьезно. — Тебе легко говорить. Взмахнув палочкой, ручка шкафа повернулась, и дверца отворилась. Северус оглянулся на Джеймса, словно не был к этому готов, но и хорошо, уж лучше так, чем готовиться час и все-таки не решиться, как думал Джеймс. Из шкафа, как и ожидалось, выглянул мужчина сорока лет Тот же самый, что был четыре года назад, и в прошлом году, только выглядел менее устрашающим, чем в те разы. Словно воспоминания о нем затупились за полгода жизни в Хогвартсе, и теперь он был не монстром, не страшным существом, похожим на труп или зомби, а обычным мужчиной отталкивающего вида. Только небрежность во внешности и разбитая бутылка выдавала в нем маргинала. Джеймс заметил, как напряженно стоит Северус, что аж плечи поднялись до ушей. Он подошел к нему сзади и мягко взялся за талию. Снейп слегка вздрогнул, но плечи опустил. — Я с тобой, — сказал Джеймс, поцеловав его в затылок. — Ничего не бойся. Северус кивнул. Джеймс снова отошел назад. Сделав глубокий вдох и набрав кислорода в легкие, Слизеринец уверенно и четко произнес: — Ридикулус! Заклинание выскочило из его уст с такой твердостью, что никто не сомневался в его действии. И все же боггарт не превратился ни во что, а волшебная палочка, казалось, стала обычной корягой. Никто такого не ожидал. Джеймс ошеломленно потерялся в словах и даже не знал, что сказать. Северус оглядывался то на него, то на своего отца, и в растерянности что-то невнятное бормотал. — Попробуй еще раз, — предложил Джеймс без всякой уверенности. — Ридикулус! — с еще большей жесткостью в голосе произнес Северус. Ничего не происходит. Боггарт подходит ближе. Северус начинает пятиться назад, и даже Джеймс не знает, что делать. — Она сама упала! Ты что, мне не веришь?! — неожиданно громко заорал мужчина. Даже Джеймс дернулся, и сердце его сжалось, когда он увидел, как Северус прикрыл уши и начал быстро отходить назад, словно его вот-вот собирались ударить. Джеймс тут же вышел вперед и схватил Северуса за плечи. Боггарт сжался и превратился в спиральную дымку, в абсолютном незнании, кого ему надо пугать. — Сев, все хорошо, он не настоящий, — сказал Джеймс, поглаживая щеки Северуса. — Я… Я знаю, Джеймс, но я… Все равно не могу. — Больше не будешь пробовать? — спросил он, и Снейп стыдливо сжал губы. — Все в порядке, если не хочешь, то и не надо себя заставлять, — успокоил его Джеймс. — Навряд ли в будущем нам часто будет попадаться это существо, чтобы иметь необходимость учиться с ним справляться. — Это так унизительно… — с горечью проговорил Северус. — Ничуть. У тебя правда очень страшный боггарт, я бы и сам не справился. Джеймс ему улыбнулся. Северус тоже попытался, но вышло не слишком хорошо. Они только потянулись друг к другу, чтобы обняться, как вдруг голос позади испугал их настолько, что оба дернулись и отпрянули друг от друга. Голос принадлежал Северусу, но не тому, что находился рядом с Джеймсом. Это был боггарт, и он уставился прямо на Гриффиндорца, что с неподдельным ужасом смотрел сейчас на него. — Ты обещал, что у нас будет все по другому! — выкрикнул Северус, с полными слез глазами. — Ты обещал, что все будет хорошо! Я больше видеть тебя не желаю! Джеймс стоял, словно парализованный, и не мог решиться сказать что-либо, даже потянуться к волшебной палочке. Северус, стоящий рядом, пораженно смотрел на него. — Я ненавижу тебя, ненавижу! — кричит Северус, и сердце Джеймса разрывается на части. Настоящий Северус тут же выступает вперед, заставляя парня отшагнуть. Он вытягивает волшебную палочку, и почти сразу, как только перед ним предстает отец, кричит: «Ридикулус!» и мужчина тут же превращается в карлика. Затем Слизеринец делает еще один взмах палочкой, и боггарт резко, словно пуля, отправляется обратно в шкаф. В кабинете образовалась мертвая тишина, резко давящая на уши сильнее любого громкого звука. — У тебя получилось! — говорит Джеймс, заполняя эту невыносимую паузу. — Молодец, я знал, что когда-нибудь ты точно сможешь. — он пытается звучать беззаботно и весело, но Снейп продолжает смотреть на него удивленными глазами, в которых читалось сожаление, и Джеймс не мог его вынести. Северус подошел к нему, потянулся, и мягко уложил его голову на свое плечо. Джеймс крепко обнял его и прижался. Тяжесть на сердце все не могла уняться, но это тепло потихоньку исцеляло его. — Я даже не предполагал, — сказал Снейп тихо и нежно, поглаживая его по волосам. — Не думал, что ты боишься этого. — Не только ты всегда обо всем беспокоишься, — вздохнул Джеймс, наслаждаясь его прикосновениями. — Такого не произойдет. — Надеюсь… Джеймс зарывается носом в шею Северуса и все не может перестать его обнимать, но парень не против. Они по-настоящему упивались друг другом, впитывали до самых костей эту ласку, потому что в очередной раз стали ближе друг другу. «Такого никогда не будет… Это не произойдет. Я не буду настолько плохим, чтобы Сев меня ненавидел.» — думал Джеймс и успокаивался. Он тянется к Северусу губами, и тот ему отвечает. Их губы встретились, сначала лишь легким прикосновением. Джеймс ощутил, как мягкость губ Северуса наполняет его чувствами. Это был нежный поцелуй, который говорил больше, чем слова, все эмоции, все надежды и страхи теперь были превращены в одну единую близость. Северус ответил на поцелуй, немного приоткрыв губы. Вкус его губ был сладким, как долгожданная встреча, а прикосновение было мягким, но в то же время полным нежности и искренности. Он обнял Джеймса с такой силой, словно хотел защитить его от всего, что могло деться в этом мире. Вдруг, Северус резко вытягивает руки и отстраняется от Джеймса. Парень удивленно смотрит и замечает, что взгляд его устремлен на что-то позади него. Джеймс тут же оборачивается. В дверях стоит Лили. Смотрит на них шокированными глазами. В ту же секунду она захлопывает за собой дверь и убегает. Парни стоят как вкопанные, все еще держась друг за друга, и не сразу осознают происходящее. Спустя мгновение Джеймс рвется к двери и выглядывает в коридор. Лили уже не было. Словно туман растворилась в стенах Хогвартса. А может ее и не было? Может это был мираж? И зря сердца парней так разрывает на части от паники… Нет, Лили была, и она видела их вместе. Она видела их поцелуй. — Джеймс… — дрожащим голосом произносит Северус. Он не отвечает. Шокированные, они оба не до конца ощущают тревогу, но она нарастает постепенно, заполняет все пространство и поглощает их обоих. И в голове лишь три слова: «Она. Все. Видела.». И тогда панические чувства сваливаются на них с головой, сжимают горло и заставляет задыхаться. Северус садится на пол и прикрывает голову руками. Джеймс начинает бродить из стороны в сторону, пытаясь собрать все мысли воедино, прояснить сознание. — Это конец… — тихо говорит Северус. — Не говори так, — просит Джеймс, и голос его звучит отдаленным эхом, и совсем не так, как он привык его слышать. — Она всем расскажет… — Нет, она этого не сделает. — Что же делать… Что же делать… — без остановки повторял Северус, тяжело дыша. — Что же нам делать… — Сев, замолчи, я не могу нормально думать, — как в тумане проговорил Джеймс, хватаясь за голову. — Нам конец, Джеймс… Это конец… Что же нам делать… — Северус, заткнись! — не сдержался Джеймс, ударив кулаком по столу. Северус вздрогнул, но тут же успокоился. — Я что-то придумаю, ясно? Только прекрати ныть! — Тогда иди и решай все прямо сейчас! Джеймс уставился на него недоуменно и крайне раздраженно. — Я еще не придумал, что делать, но если у тебя есть предложения — делись. — Как что?! — пораженно вскрикнул Северус, будто это было очевидно. — Догнать ее и стереть память! Джеймса словно током ударило. Да, может и логично, может очевидно, но в его голову даже прийти не могла такая идея. Взгляд его сделался столь пораженным, словно смотрел он на совершенно незнакомого себе человека. — Ты вообще в своем уме? Стереть Лили память? Да как ты вообще… — Что-то ты не был против, когда я стирал память Регулусу и Барти! — кричал Снейп. — Как миленький закрыл на это глаза, когда тебе было удобно! — Это опасное заклинание, и не каждый взрослый волшебник исполнит его без последствий. Я даже понятия не имею, повредил ли ты что-то своим одногруппникам, или нет, — спокойно отозвался Джеймс. Северус от возмущения часто вздыхал и с тяжестью отыскивал слова. Джеймс тоже не мог его понять, и ничуть не ощущал стыда за себя и свою реакцию. — Северус, я не прощу себя, если хоть как-то поврежу ей голову. — Ты что, совсем безмозглый кретин?! Мы изучали это заклинание на втором курсе! — Я не буду рисковать. — Какого мать твою черта! — Северус встал и яростно подошел к Джеймсу, угрожающе вытянув палец. — Ты просто ищешь отговорки, потому что слишком тупой, чтобы понять… Джеймс хватает его за грудки и грубо встряхивает. Северус замолкает, но, кажется, гнев его ни на грамм не утих, зато рот его закрылся, и уши Джеймса перестали так сильно болеть. — Ты будешь говорить со мной спокойно, понятно? — с еле сдерживаемой яростью проговорил Джеймс, все еще крепко сжимая его рубашку. Северус прикусил губу, и под зубами его показалась кровь. Внезапная жесткость Джеймса обычно всегда приводила его в порядок, но сейчас он был еще более злой и хмурый. — Ты не понимаешь, что нас ждет, если кто-то еще узнает об этом, — сквозь зубы прошипел он. — Ты же знаешь, что Лили не будет распространять слухи, — сказал Джеймс, наконец отпустив его. — Я ее уже не знаю, — словно в обиде бросил Снейп. — Мало что она набралась в вашей компании. Джеймсу пришлось отвернуться и сделать глубокий вдох, чтобы сдержать себя. Голова начала раскалываться. Ему хотелось все бросить и просто уйти, пустить дело на самотек и наплевать на всех, и все же ярость не могла полностью перекрыть это ноющее чувство тревоги. — Она расскажет, Джеймс. Она глубоко верующая, она будет считать нас ненормальными. — Не думаю, что религия ей важнее дружбы, — возразил Джеймс. — Не так уж ей она и важна, знаешь ли, ты просто придумываешь, — усмехнулся Северус. Джеймс был так зол. Так зол, что ему хотелось напомнить, почему Лили его бросила, и как сильно он умеет обижать людей, чтобы они отталкивали его от себя. Разумеется, он сдержался. Вдруг, какой-то слабый огонек зажегся в душе Джеймса, и он ощутил внутри себя что-то приятное, теплое душе. И тогда он подумал, что, наверное, все не так страшно. Как раз наоборот, все отлично. Ведь у него теперь есть повод поговорить со своими друзьями, признаться во всем, познакомить их с Северусом, без какого-либо стеснения назвать его в открытую своим парнем. И больше не нужно будет придумывать отговорки, чтобы встретиться с ним, не будет необходимости притворяться, что ему нравятся исключительно девушки. Это же просто замечательно, что их застукал не абы кто, а именно Лили, его подруга. — Северус, а давай всем расскажем? — вполне серьезно предложил Джеймс. — Ты что, шутишь? — взгляд его выражал такое осуждение и отвращение, что становилось не по себе. — Когда-нибудь она, и другие мои друзья, все равно узнали бы об этом. Северус с усмешкой вздохнул, словно услышал самую глупую вещь в своей жизни. — А потом каждый из них сболтнет лишнего кому-то из своих сторонних приятелей, а еще чуть позже об этом будет знать вся школа. — Я уверен в своих друзьях. — Никогда нельзя быть уверенным в людях на все сто процентов! — опять повысил тон Снейп. — Я вот постепенно лишаюсь к тебе всякого доверия, Джеймс, и ты еще больше доказываешь, насколько беспечный и легкомысленный! Неужели я еще должен доказывать, почему не стоит никому говорить о наших отношениях?! — Вот если бы ты знал моих друзей, то так не говорил! — выкрикнул Джеймс. — И это отличный шанс с ними познакомиться! — Каждый из них пусть пойдет к черту! — Даже Лили?! — Да! — без всякого сомнения воскликнул Снейп. — И я самолично сотру ей память, ты понял? Прямо сейчас! Пусть даже это выглядит как нападение — всяко лучше, чем если она будет это знать! Северус решительно пошел в сторону выхода, но Джеймс схватил его за руку и потянул на себя. Он до боли сжал его запястье и перегородил путь. — Я сам все решу, Северус! Просто доверься мне! — Ну хорошо, договоритесь вы, но если кто-то, кто обладает легилименцией, залезет ей в голову и увидит нас?! Ты об этом не подумал?! — Не неси чушь, ты невыносим! — Джеймс снова встряхнул его. — Почему ты так волнуешься? Что тебя так страшит? Даже если узнает вся школа… — Если узнает вся школа, моя жизнь превратится в тот ад, который я проживал все предыдущие годы по твоей вине! — кричит Северус, и эти слова заставляют Джеймса замолчать, и гнев превратиться во что-то другое, ноющее, тяжелое чувство, давящее на сердце. — И надо мной снова начнут издеваться! И знаешь что? Это будет заслуженно, потому что чтобы ты не говорил, но то, чем мы занимаемся — ненормально! Мы ненормальные, Джеймс, и единственное, что еще дает мне без всякого чувства стыда возможность быть с тобой, это то, что никто не знает об этом! — голос его предательски дрожал. Джеймс не хотел, чтобы он продолжал говорить. Каждое слово трогало его до глубины души, било по самым чувствительным местам. — И тебе тоже перепадет, Джеймс. От тебя отвернутся все, и друзья в том числе! И тогда ты будешь винить меня, ведь тебе вряд ли захочется быть со мной в изгоях! — Джеймс касается его щек, но Северус отталкивается от него, словно от огня. — Не трогай меня! Я не хочу с тобой разговаривать! Северус идет в сторону выхода. Он разгоряченно толкает дверь и выходит. В коридоре уже разбегались ученики, и Северус страшно испугался, словно они явились, чтобы посмеяться над ним, но поняв, что все они спешат по своим делам — пошел своей дорогой дальше. Джеймс за ним, и хотя ему было спокойно, что Северус идет в противоположную сторону, а не туда, куда пошла Лили, ему нужно было его проконтролировать. — Сев, давай мы сейчас успокоимся, и вместе пойдем с ней говорить. — Не иди за мной! — рявкнул Северус нервно. — Послушай, нам нужно просто прийти в себя, а потом, на свежую голову, мы… Северус резко разворачивается и кидает в Джеймса заклинание. Изо рта его тут же полезла мыльная пена. Он закашлялся и согнулся пополам. Говорить он не мог, как бы не пытался, и в конце концов Северус сбежал от него Джеймс попытался не отставать, но воздуха не хватало, и он начинал задыхаться. Парень выбежал во внешний двор и отплевался. Ученики, наблюдавшие за ним, со смехом перешептывались. Вдруг чья-то рука легла на спину Джеймса, и он обернулся в надежде, что это Снейп, но перед ним стоял Сириус, рядом Питер. — Что это с тобой? — ошеломился Бродяга. — Северус… Этот гад!.. — на эмоциях выкрикнул Джеймс. Он все не мог перестать кашлять. — Мне нужно запить… — Нет, надо это все из себя вытравить, — Сириус присел рядом с ним и бил его по спине, пытаясь облегчить страдания. — Какая мерзость… Мне плохо… — Что произошло? — спросил Питер. — Северус никогда не умел слушать! — нервно вздохнул Джеймс. — Как же я его… — Мы знали, что когда-то все начнется по-новой, — сказал Сириус почти серьезно. — Да, согласен! Мир не мог длиться вечно! — поддержал его Питер. Джеймс тут же понял, что и в каком тоне преподнес друзьям, и тут же поспешил исправиться: — Нет-нет! Я… Я не то имел ввиду. Мы просто повздорили, только и всего. — Мыльная пена изо рта, — проговорил Сириус так, словно это должно было что-то значить. — То же заклинание, которое ты использовал в тот летний день. Да он тебе мстит. — Да-да! Решил отомстить! — поддакивал Питер. Джеймс нервно дергал ногой и еле сдерживал возникший внутри гнев. Его невероятно злило, что друзья додумывают за него ситуацию, но с другой стороны, откуда им было знать? Да, они ничего, абсолютно ничего не знали. Даже не представляли, что на самом деле происходило между Джеймсом и Северусом. И от этого было тяжело на душе. Хотелось все рассказать. Делиться с ними новостями. Ему было бы намного легче переживать все конфликты, возникающие между ним и его парнем. — Наконец ты перестанешь с ним возиться, — говорит Сириус. Джеймс смотрит на него. Вместо привычной злости, он испытывает другое чувство, но какое — понять сложно. Будто весь спектр эмоций перемололи в котле, и сверху добавили тревогу, как главный ингридиент. Он смотрел на Сириуса, теперь уже серьезно, не намереваясь ему возникать. — Почему ты так думаешь? — спросил Джеймс спокойно. — Ну как же, — Сириус пожал плечами. — Северус такой неоднозначный персонаж. Его либо ненавидеть, либо держать нейтралитет. Испытывать к нему что-то положительное тяжело, только если ты очень и очень терпеливый человек, возможно даже слабохарактерный. «Я слабохарактерный?» — тут же пронеслось в голове Джеймса. — Хоть он и начал мыться и даже вкусно пахнуть, характер у него все равно остался поганым, — сказал Питер ухмыляясь, словно рассказывая какой-нибудь анекдот. — Только не злись, Джеймс. Просто мы все понимаем, что он настраивает тебя против нас. — Что? — Джеймс был почти шокирован. — Почему? — Это очевидно, — согласился Сириус. — Ну и мы не слепые, видим, как он на нас смотрит. С ненавистью. Давно блин о вражде все забыли, а он до сих пор нас терпеть не может. Джеймс не мог возражать. Ведь все это было правда. Конечно Северус не настраивал его против друзей столь серьезно, как можно было подумать, но все же он действительно ненавидел их, и часто говорил, что не хочет видеть Джеймса рядом с ними. И все же, несмотря на слова, Джеймс вспоминал, каким же на самом деле Северус был нежным, ласковым к нему, и как он пересиливал себя, боролся со своими негативными эмоциями. Они оба менялись ради друг друга, вместе росли, как личности, и учились раскрываться. Северус был прекрасным человеком, что бы кто ни говорил, и Джеймс был горд, что только он знает о таких мягких чертах парня, и все же хотелось, чтобы и другие, чтобы его друзья знали об этом. Ночью Джеймс не спал. С Лили ему поговорить не удалось, так что разговор с ней он решил оставить на завтра. Беспокойство распирало изнутри, нервы были на пределе. Ему было очень страшно за Северуса, за то, какие чувства тот испытывает. Ночь длилась бесконечно, с каждой секундой сердце распирало все больше от неизбежной тревоги, но пока он не мог ничего сделать, кроме как смотреть в потолок и надеяться на завтрашний день. И вот завтра наступило, с раннего утра Лили попалась на глаза, но когда Джеймс подошел к ней, все пошло немного не по плану. — Лили, отойдем в сторонку, поговорим? — улыбчиво предложил Джеймс, скрывая напряжение. — Я занята, — проговорила она быстро, и поспешила выйти из гостиной. — Но это важно, Лили, — Джеймс шел за ней. — Думаю, можно повременить, — она обернулась и остановилась перед ним. — Прошу, не надо за мной идти. Джеймс замер. Глаза Лили не выражали толком ничего, и все же в них было что-то такое вязкое, немного отталкивающее, словно перед ней стоял не Джеймс, не ее приятель, а какой-то раздражающий, назойливый вредитель. Джеймс вдруг почувствовал ужас от мысли, что Северус был прав насчет нее. — Лили, пожалуйста, — просит он, уводя глаза, потому что не может выдержать ее пронзительного взгляда. — Прости, Джеймс, давай позже, вечером, например. Я сейчас не расположена к разговору. Прости. И так Лили ушла, оставив парня с мыслями, что теперь она всегда будет занята для него, всегда будет не расположена к разговору, и он запомнит только ее спину, как она отдаляется от него. Нет, он не боялся, что она кому-то расскажет. Ему было страшно, что она и правда могла испытывать к нему неприязнь. Размышления об этом в разумном порядке привели его к той ужасающей фантазии, которую он боялся почти так же, как своего нынешнего боггарта. Он представлял, что о его отношениях с Северусом узнают родители, и они отреагируют точно так же, как и Лили, А может и еще хуже. И они тоже его возненавидят. Также, как и друзья. Весь мир. Получается, Северус был прав?.. Нет. Нужно еще подождать. Может, к вечеру Лили уже будет настроена на разговор, ведь не может она вечно молчать, и тем более отказываться от конструктивного разговора со своим другом. Конечно, Лили не отвернется от него, просто ей нужно время, чтобы самой все обдумать, переварить, может, додумать что-то от себя, попытаться самой разгадать какую-нибудь загадку. Да, волноваться не о чем. Так успокаивал себя Джеймс. Подобным спокойствием, к сожалению, Снейп не обладал, и коммуникабельностью тоже. С самого утра Джеймс пытался поговорить с ним, успокоить, предложить свой план действий. Но Северус его не замечал, игнорировал прямо в открытую, словно Джеймс был невидимым. Его это задевало, обида и страх заполняли разум. Было ожидаемо, что Северус так поступит, и была бы проблема в одной лишь его обиде, но ведь дело, по большей части, касалось его стыда перед обществом, а это достаточно сильное чувство. Может, он вообще никогда не заговорит с ним снова… Джеймс всеми силами старался не накручивать себя, думая о том, что ему достаточно все решить, обдумать, поговорить с Лили, привести ее к Северусу и втроем посмеяться над ситуацией, и тогда его парень успокоится и перестанет его игнорировать. На самом деле не проходило много времени. Они проживали всего лишь наступившее завтра после того дня, когда Лили раскрыла отношения между юношами. Один-единственный день, но эмоции, которые испытывал Джеймс, и, скорее всего те, что испытывал Северус, были настолько разрушительными, что не представлялось возможным прожить в таком состоянии даже пару дней. Поэтому, конечно, решать все хотелось прямо здесь и сейчас. Одному держаться было крайне сложно. Джеймс не представлял, как тяжело ему будет, если Северус так и не заговорит с ним, и целый день вместо того, чтобы думать о Лили большую часть времени, он также думал о предлоге, чтобы завести разговор со своим Слизеринцем. Ему нужен был любой, беззаботный и легкий предлог, и может быть это успокоило бы Снейпа. Он ведь такой восприимчивый: если Джеймс не будет подавать виду своего волнения, то может и Северус смягчится. Предлог нашелся достаточно быстро, а именно на уроке зельеварения, на котором Северус отсел от Джеймса как можно дальше, что, разумеется, было очень неприятно. Однако Джеймс мог его понять, особенно когда замечал усталый и сонный вид Слизеринца. Страх владел Северусом даже сильнее, чем Джеймсом. Он не спал всю ночь, как и Джеймс, но, вероятно, страдал еще сильнее. В общем, на уроке Слизнорт произнес следующее: — Как вы знаете, один из величайших зельеваров нашего поколения, а именно — Дамокл Белби, выпустил новое издание, в котором добавил рецепты некоторых новеньких зелий. Сейчас один из лучших моих учеников пытается повторить одно из них, правда, Северус? — обратился он к нему, но парень ответил кивком без слов и какого-либо энтузиазма. — Да ладно вам, Северус, не скромничайте. Это ведь вы недавно хвастались, что процесс приготовления волчьего противоядия проходит успешно. Жаль только, тестировать не на ком, ха-ха. После урока, на ужине, Джеймс сразу подошел к Северусу и уселся напротив него за Слизеринским столом. Северус, ожидаемо, попытался его не замечать. Джеймс начал говорить: — Волчье противоядие? Поразительно. И долго его еще делать? Северус молчал. Ну конечно, не так просто он сломается и начнет говорить. Джеймс ко всему был готов. Он наклонился вперед и заглянул ему в глаза, пытаясь отыскать его взгляд. — Слизнорт сказал, что зелье не на ком тестировать. Знаешь, какая идея у меня появилась? Тишина. Раньше это раздражало Джеймса, но после множества подобных случаев игнорирования он привык к такому. Тем не менее, столь открытое и настойчивое молчание действительно начало его напрягать. — Представь, если зелье сработает, то как тебе будут благодарны. И не важно, что они будут знать о нас: на все закроют глаза. Северус резко поднялся с места, собрал свои вещи и начал уходить, оставив тарелку полную еды. Он прошел в конец Слизеринского стола и уселся рядом с другими учениками. Джеймса так просто было не прогнать, так что он пошел за ним следом. — Северус, ну а если серьезно? Крутая же идея. Молчание. Он снова готовится встать. — Знаешь, когда ты вот так молчаливо бегаешь от меня, со стороны кажется, будто мы какая-то старая супружеская пара, — высказался Джеймс с усмешкой. Кто-то из Слизеринцев услышал его слова и посмеялся. Северус залился стыдливой краской и снова уселся место. Наконец он поднял на него взгляд, наклонился и агрессивно прошептал: — Ты специально так говоришь? Лишь бы меня позлить? — Обычно это по твоей части, но я тоже захотел попробовать, — не скрывая издевательского тона произнес Мародер. — Уйди от меня, Джеймс, я не хочу с тобой разговаривать на людях, ты понял? — И как долго это будет продолжаться? — До самого конца обучения в этой школе! — Да вы реально как молодожены, — вставил свое словечко смеющийся Уолкис, сидящий рядом. Джеймс посмеялся. Северус не смог даже притвориться, что ему смешно. Он встал и начал идти в сторону выхода. Джеймс последовал за ним и схватил его за руку, которую он тут же одернул. — Прекрати меня трогать! Люди смотрят! Северус снова попытался от него ускользнуть и обойти столы, направляясь к выходу. Джеймс за ним. Они проходили стол Гриффиндора, за которым в самом начале у выхода сидела Лили. Поняв, что они могут столкнуться с ней, Северус снова развернулся и пошел в обратную сторону, решив обходить стол Пуффендуя и Когтеврана, но Джеймс загородил ему путь. — Ты привлекаешь внимание больше меня, — тихо сказал Джеймс. — Долго будешь бегать от меня? — Всегда, — зло буркнул Снейп, пытаясь его обойти, но тщетно. — На нас уже смотрят… — Раньше тебя это так сильно не волновало. На самом деле мало что изменится, если ты будешь постоянно игнорировать меня, потому что мы и раньше не шибко много общались на людях. Но мы по крайней мере здоровались, перекидывались словечками, а теперь этого нет, и мне неприятно. Мы же все-таки должны держаться вместе, все такое. Северус хватается за лицо и тяжело вздыхает, явно пытаясь подавить нервозность. — Да, я от тебя не отстану, — сказал Джеймс, прекрасно осознавая, что снимает предохранитель с ружья. Несмотря на достаточно провокационные слова, Северус всеми силами держит себя в руках и смягчает тон. — По крайней мере, люди могут не поверить, если кто-то распустит слух, — попытался сказать он спокойно. — Ну, если нас не будут видеть вместе совсем. — И это твой план? Серьезно? — почти презрительно произнес Джеймс. — Он получше, чем твой, — нахмурился Снейп. Джеймс яростно вздыхает и смотрит в сторону, затем в другую. Никто из учеников на них не смотрел, по крайней мере Мародер этого не замечал, в отличии от Северуса. В голове даже мелькнула сцена, в которой он прямо сейчас поднимается на стол профессоров и громко заявляет: «Да, я встречаюсь с Северусом Тобиасом Снейпом, и что вы мне сделайте?», и особенно ему хотелось сделать это для того, чтобы утереть Слизеринцу нос, доказать ему, что все может быть не так страшно, как он себе представляет, даже если об этом будут знать не только Лили и его друзья. Разумеется, то были всего лишь глупые мысли. — Ладно, Сев, давай тогда выйдем и спокойно поговорим в… — несмотря на слова, Северус развернулся и все-таки начал идти вдоль стола Гриффиндора, забыв о Лили. Джеймс схватил его за мантию и грубо притянул к себе. — Я с тобой разговариваю, — разозлился он. — Я не хочу с тобой говорить, — прошипел Северус, одернув свою мантию. — Ты с Лили сговорился что ли? — почти что случайно слетело с языка. — То есть вы даже не говорили? — парень приподнял брови и скрестил руки на груди, скорее на задавая вопрос, а говоря об очевидных вещах. — Ну… еще же не ночь. — Джеймс, да как ты еще не понял, что мы в большой беде из-за нее, и никакими разговорами это не исправить! — Северус, я же сказал, что после ужина мы все решим, — пытался убедить его Джеймс. Все тщетно. Слизеринец идет вперед, без всякого желания говорить даже наедине. Джеймс понимает, что оба разгорячились не на шутку, но не может вот так просто оставить его, ведь казалось бы, нет ничего проще, чем просто поговорить, обняться и успокоиться. — Не иди за мной, — говорит Снейп. — Сев, я говорил серьезно насчет волчьего противоядия. Так я расположу к тебе своих друзей, и наоборот, слышишь? — пытается вразумить его Джеймс. Голос уже начинает дрожать. Он не может его отпустить. — Пожалуйста, Сев, давай обговорим это где-то в укромном месте, все решим. Они почти вышли за пределы столов. Туда, где сидела Лили, Северус старался не смотреть, зато Джеймс оглянулся на нее, и они встретились взглядами. А потом он заметил, что все друзья наблюдают за ним. И неожиданно глаза засверкали у всех учеников в Большом зале, даже у профессоров, и теперь они все глазели на него. Джеймс тут же увел взгляд, стараясь смотреть на одного лишь Северуса, в его спину, осознавая, что это всего лишь паранойя… и все же этот ужасающий страх, заполнявший его разум, перекрывал дыхательные пути, связывал его. Казалось, из-за нервов, злобы, его тревожность притупилась, улеглась куда-то на дно, но нет. Она поджидала его в самых глубинных местах его души, пускала слюни, ожидая его на ужин. И что же она значила, о чем говорила? Что его так пугало? Северус? То, что он может оставить его, расстаться по такой глупой причине? Или что друзья знают о его недуге? Что они оставят его?.. Недуг… Почему же это недуг? Разве Джеймс действительно думал о своей любви, как о недуге? Конечно, нет… но ведь так думает Северус! И вот они доходят почти до выхода. И пик невыносимых чувств, словно извержение вулкана, подступают к сознанию Джеймса. И тогда Северус оборачивается к нему. Джеймс замирает на месте и смотрит в его холодные глаза. Капля пота стекает с виска. — Я решил, — сказал Снейп. — Если ты не сотрешь память Лили — мы расстаемся. Все звуки вмиг исчезли, ученики замерли на своих местах с горящими глазами. Лишь одно сердцебиение звучало в ушах, отдавалось гулкими ударами. Стук. Стук. Стук. Стук. Джеймс повержен. Он не знает, что говорить, хотя ответ, казалось бы, всего один. Согласиться на эти условия, лишь бы удержать Северуса рядом с собой… отказавшись от друзей, от той близости, позволявшей ему думать, что когда-нибудь он точно поделиться с ними своими чувствами. Они буду знать о нем то самое главное, что определяет его, как человека на данный период жизни… Но как… как он может отказаться от этого?.. — Нет, — вдруг произносит Джеймс, неожиданно и для себя, и для Северуса. — Что?.. — глаза Слизеринца пораженно расширились. — Я сказал нет, — спокойно повторил Джеймс, стараясь дышать ровно. Голос Северуса звучал для него словно за каменной стеной, отдаленно и тихо, но собственный голос он слышал, и был в нем уверен. — Я не буду этого делать, и не позволю тебе манипулировать мной. Они смотрят друг на друга, совершенно не узнавая. И никто не понимал другого. Взгляд Северуса наполнился болью, словно его предали, но ведь это было не так. Это ведь не он предлагает выбирать между собой и друзьями. Это не он грозится покинуть второго. В воздухе повисло напряжение, словно сама магия затаила дыхание. Обостренные до предела чувства переполняли их, как бурный поток, стремящийся вырваться на свободу. — Я понял. Значит, ты хочешь расстаться, — произносит Северус, прикусывая губы. — Я хочу, чтобы мои друзья знали, кто мы друг для друга. Когда-нибудь это должно произойти, — говорит Джеймс, но болезненное осознание быстро настигает его. — Ты не рассчитывал на это, правда?.. Ты не воспринимал нас так серьезно, как я?.. Северус молчит. За профессорскими столами начали перешептываться, а затем шаг вперед сделал директор с каким-то важным заявлением для учеников насчет начала второго семестра. Все ученики повернулись в его сторону и прислушались. Северус снова отшагнул от выхода и пошел в сторону, решив снова усеться за Слизеринский стол. — Мы должны поговорить наедине! — восклицает Джеймс. Кто-то оборачивается к ним. Северус краснея смотрит на него. — Джеймс, прекрати устраивать сцены! — Это ты их устраиваешь! — Хорошо, давай поговорим позже, но не сейчас! — Нет, именно сейчас! Джеймс хватает его за локоть и пытается увести за собой. Он знает, что на них смотрят, но сейчас до этого есть дело одному лишь Снейпу. — Перестань меня хватать! — Я не понимаю, почему ты так просто можешь от меня отказаться?! — Джеймс, не трогай меня! — Все твои слова были ложью?! Когда ты говорил, что больше не будешь отталкивать меня?! — Убери руки! Вдруг, резкий шлепок пронзил воздух, оставив на лице Джеймса обжигающий след. Он чуть не упал, стараясь удержать равновесие, а в глазах его застыл шок. Он смотрит на Северуса, такого разгоряченного и нервного, но сейчас кажущимся совсем другим. Северус, стоящий напротив, выглядит как загипнотизированный: страх и шок застали его врасплох, и он не мог поверить, что только что стал причиной этой боли. Голос директора продолжал звучать громко, и ничто, даже сцена Джеймса и Северуса не могла перебить его. Кажется, он их совсем не заметил, как и ученики, на самом деле не обращавшие на них никакого внимания. Только пару человек, сидящие ближе к выходу, наблюдали за ними, и сосредоточились на этой одной критической точке, на этом едином мгновении. И Мародёры были в их числе. А может, они были единственными. — Я… — попытался сказать Северус, но слова застряли в горле. Этот удар, эта токсичная эмоция, казалось, оттолкнули их ещё дальше друг от друга, и он не знал, как это исправить. А исправить было невозможно. Потому что в ту же секунду удар, жестокий и яростный, в ответном порядке прилетел Северусу в лицо. Джеймс стоял, не веря глазам. Это был конец. Северус падает на пол, прикрывая разбитые губы, и в страхе смотрит на того, кто его бьет. — Попробуй только тронь его еще раз!!! — вырвалось у Сириуса, и теперь каждый в Большом зале замер, услышав его голос. Джеймс стоял позади, не в силах сдвинуться с места. Нет. Это было неправильно. Никто не должен был лезть. Он мог все исправить. Его щека не болела так сильно, как могло показаться. Нужно подойти. Помочь Северусу. Сказать Сириусу, что он не так все понял. Это не вражда, не драка, всего лишь потасовка, в которую никто не должен влезать. Но он стоит на месте, и реагирует не так быстро, как другие. — Опять Слизеринцы устраивают конфликты! — выкрикнул кто-то из стола Гриффиндора, обращаясь к профессорам. — Он ударил его! Я сама видела! — Это все Нюниус виноват! Шок охватил Джеймса, как внезапный морозный ветер, подхвативший его в самый неподходящий момент. В груди кольнуло, будто ледяная игла пронзила его сердце, и он застыл на месте, не в силах осознать произошедшее. Нюниус… Как давно он не слышал этого унизительного прозвища, и что чувствовал Северус… Глаза его расширились, в них читались страх и беспомощность. Теперь все, без исключения, смотрели на них. Нет… Смотрели на Северуса. Джеймс не успевал осмыслить свои эмоции, а окружающие уже перешли к осуждению, крику, обвинениям. Кто-то схватил свою тарелку, полную еды, и бросил ее в Северуса, перепачкав тому волосы. Другой подхватил, и тогда в него полетело что-то жидкое из стакана. И тогда все начали бросаться в него едой, прогоняя из зала. Профессора начали выступать, пытаясь успокоить учеников, но они кричали все громче, яростнее. Джеймс не мог сдвинуться с места. «Это все из-за меня?» — думал он. Шок вывел его из равновесия, заставив пересмотреть смысл всех их разговоров и моментов, которые он когда-то считал важными. Эти чертовы споры, этот страх перед Лили и всеми остальными. Это ведь не имело такого значения, чтобы ссориться. Сердце колотилось в груди, и единственным желанием стало вернуть все назад. Перед тем как убежать, Северус взглянул на Джеймса, но он не смотрел на него. Не мог вынести взгляд. Ноги его дрожали, так будто он стоял на краю пропасти, полной неизвестности. Волнение перетекало в растерянность — как можно было прийти к такому? — Он тебя сильно ударил? — спросил Сириус заботливо. — Нет… Я… Я даже не чувствую боли… — в прострации проговорил Джеймс. — Но щека опухает, — заметил подошедший Римус. — За что он тебя так? — Лучше спроси, как он смеет, так еще и при всех! — воскликнул Сириус в ярости. — Он думает, ему все можно?! Сомневаюсь, что Сохатый это заслужил! — Он всегда был жестоким, — согласился Питер. Джеймс оглядел каждого из них и понял, что ни у одного нет и доли понимания произошедшего. Для них это выглядело так, будто старый враг Джеймса разгневался и решил ему отомстить, или же у них снова возникла вражда. И кто был виноват? Кто в это был виноват?.. — Джеймс, — тихо, еле уловимо произнесла Лили. — Ты в порядке? Он посмотрел на нее, и сердце его сжалось от боли, к глазам подступили слезы. Она была единственной, кто смотрел на него с сожалением.