Сегодня, завтра, всегда

На восемнадцатое декабря выпало полнолуние. Мародеры уже пробирались через тайный проход к Визжащей хижине и наблюдали за неожиданными изменениями в их ежемесячных вылазках. Дело было в том, что Римус впервые много болтал и казался даже жизнерадостным, пусть и беспокойным. Раньше незадолго до полнолуния он полностью терял силы и еле находил энергию для простых вещей, а сейчас не мог перестать говорить, словно переключатель в нем забыл щелкнуть, переводя в другое состояние. — Лили, она такая… Великолепная. Прекрасная девушка! Но я думал, что она скромная! Ха, как же! Она вчера сделала такое… До сих пор не могу отойти, — от воспоминаний он залился краской и встряхнулся. — Не то, чтобы я был против, нет, я ее не осуждаю и не высмеиваю, упаси Мерлин, но я просто не ожидал, понимаете? Вот так взять и заговорить об отношениях… Я всегда поддерживал идею, что о чувствах нужно разговаривать, но когда дело дошло до практического применения этой идеи, то просто сбежал… Как же стыдно перед ней! Я совсем не знаю, как проявлять чувства. Привык именно так себя вести. Я много лет смотрел на нее издалека и думал: какая она умная и красивая, и никогда такая девчонка на меня не посмотрит! — он стыдливо прикрыл лицо руками и тяжело вздохнул. — Потом мы подружились и сблизились, но я так и думал, что не достоин ее, и не предпринимал каких-то более серьезных действий. Я продолжал любить ее тихо, как привык, а она вдруг призналась мне в чувствах и стала говорить о том, что надо как-то обозначить отношения!.. Я так смутился, что у меня кровь из носа пошла. Пришлось сбежать, чтобы совсем не позориться! И я не знаю, что теперь делать! — закончил Римус страдальческим вздохом. — Ты что, вот так взял и оставил ее одну? — Сириус уставился на друга так, будто тот был полнейшим кретином. — Ну конечно нет! — смутился Римус. — Я напоследок сказал, чтобы она не переживала, и попросил ее дать мне время… — Как девчонка… — Сириус, сдержал порыв покрутить пальцем у виска. Он и представить себе не мог, что обычно спокойного и сдержанного Люпина могут с такой интенсивностью захлестнуть чувства. — Она точно решила, что ты оттягиваешь момент, чтобы отказать ей, — вполне серьезно предположил Питер. — Я… Я не буду отказывать! — Значит предложишь ей стать твоей девушкой, даже несмотря на привычку тихо любить? — поинтересовался Сириус. — Ох… Как же это все сложно… Быть в отношениях с Лили… — Римус нервно хихикнул, но быстро погрустнел.- Как думаете, через сколько она разочаруется во мне? — Не говори так, Луни! В тебе нет ничего такого, что могло бы ее оттолкнуть, — уверил друга Джеймс. — Только то, что я оборотень, и не смогу нормально обустроить нашу жизнь, наше совместное будущее… — Так, а ну отставить самоуничижительные мысли! — бодро воскликнул Сириус. — Лунатик, не относись к своим и ее чувствам так сложно. Ты все накручиваешь себя и тревожишься по пустякам! Ты ведь можешь просто попробовать! Может, это Лили окажется той, от кого ты сразу после медового месяца захочешь сбежать, сверкая пятками, в любую чащу леса, лишь бы подальше? Она девушка с характером, как ни крути! — У Лили прекрасный характер! А вот моя «пушистая проблема» — совсем не пустяки… — Римус совсем сник, и вот-вот готов был трансфигурироваться в грустную лужицу. — Не смей унывать, а то превращение в волчка будет не из самых приятных! — попытался исправить ситуацию Джеймс. — Вы правы… Мне нужно освободиться от мыслей и перевоплотиться этой ночью, стать другим… Мародеры дошли до Визжащей хижины и оставили Питера рядом с Римусом во время его превращения. Сириус и Джеймс отправились наружу. Каждое полнолуние они по очереди сопровождали Лунатика до выхода из хижины, после чего встречались все вчетвером у Гремучей ивы. Мародеры, принявшие облик животных, уже ожидали оборотня. Вскоре Люпин вылез наружу, зыркнул на друзей и тут же побежал. Они последовали за ним, стараясь не отставать. Холодный ветер к ночи усилился, так что они не останавливались и бежали между деревьев по узким тропинкам, словно танцуя под лунным светом, просачивающимся сквозь ветви деревьев, дразнящим черное небо своим серебряным отблеском. Их бег был быстр, шаг легок, а веселье безгранично. Они были свободны и счастливы. Олень, с его изящными рогами и мощным телосложением, величественно скакал по холмам впереди всех, привлекая внимание себе подобных. Он всегда знал, куда направиться и как развлечь друзей. Собака, с ленивым хвостом и игривым нравом, была на страже и готова играть в ловкость со всеми. Крыса, с ее быстрыми лапками и острыми ушами, находила самые интересные места для исследования. А оборотень объединял их всех вместе. По холмам и лесу они прыгали и бегали, преследуя и ловя друг друга, будто играли в салки. И хотя ночь была темной и холодной, их радость проникала в каждый уголок леса. В моменте Бродяга решил сыграть с Сохатым в их излюбленную игру: они побежали на перегонки в сторону Северного Хогвартса. На этот раз Джеймс был быстрее: он довольно скоро отбился от друга и даже не заметил, насколько тот отстал. Но Мародер не остановился: он продолжал скакать вперед, почти до Хогвартса и поля для квиддича. И каково же было его удивление, когда заклинание внезапно поразило его тело, и он упал на землю, перевязанный волшебными веревками. В панике он забился в судорогах и попытался вырваться, но веревки крепко связывали его тело. — Это всего лишь олень! — выкрикнул знакомый, женский голос. — Отпусти его! — Почему он так близко подошел к замку? — удивленный голос, принадлежащий Северусу, Джеймс спутать с другим уже не мог. Он удивленно брыкался на земле, в попытке перевернуться на другой бок и взглянуть на друга. Северус произнес контразклятие, и волшебные веревки исчезли. Сохатый быстро поднялся на копыта и со страхом взглянул на нежданных ночных проходимцев. И правда, перед ним стоял Северус, а рядом с ним Чарити Бербидж. И они оба стояли полуприкрытые мантией-невидимкой, а в руках у них у обоих были растения и странные травы, вероятно из Запретного леса. «Зачем им травы?» — подумал Джеймс, а потом до него дошло, что они нужны им в качестве ингредиентов для зелий. «А откуда мантия?» — удивился он, но вскоре вспомнил, что не у него одного имеется она, и Северус мог взять ее у Мальсибера. — Смотри, он нас не боится, — пораженно заметила Чарити, с искрами в глазах глядя на оленя. — Он такой милый, Северус! Девушка крепко держала друга за предплечье, смело обхватив его обеими руками. Северус не обращал внимание на ее прикосновения, хотя Джеймс точно знал, что будь это он — Слизеринец точно дернул бы рукой и возмутился. Эта мысль разозлила его. Он принялся топтать землю копытами и с вызовом вскидывать голову в сторону Чарити, но она, кажется, не заметила его злого настроя, и без страха подошла к нему, не слушая предостережения Северуса. — Он может стать агрессивным! — Все хорошо, Северус, он не опасен. Чарити ласково провела ладонью по звериной шее, но Джеймс не хотел позволять ей так обращаться с собой. Он злостно фыркнул и отошел от нее, подойдя к Снейпу. — Смотри, ты ему нравишься! — Чарити, словно не замечая пренебрежения в свою сторону, с позитивом продолжала восхищаться животным. — Я что, как-то пахну не так? — предположил Северус, с опаской пытаясь отделаться от оленя, но тот не собирался отходить. Сохатый ласково потерся о макушку Северуса массивной мордой, склоняя рогатую голову. Это было умилительно, потому что впервые Джеймс мог так храбро выпрашивать у него любовь. Северуса явно напрягала подобная заинтересованность дикого животного к нему, но любопытство пересилило неприязнь. Ледяная рука Слизеринца неуклюже потрепала густую, грубую шерсть. Джеймс хотел остаться тут, желая в должной мере насладиться прикосновениями. Чуткий звериный слух улавливал вой вдалеке. Ему уже было необходимо бежать обратно к своим друзьям, пока они не начали беспокоиться, но он не мог отлипнуть от Северуса. — Так холодно, просто ужас, — пролепетала продрогшая Чарити. — А нам еще… — Я же говорю, за теми цветами нужно идти глубже в Запретный лес. — Но там опасно! Если к нам так близко подошел олень, может и волк не за горами! Было бы очень смешно, прибеги сюда Бродяга за своим товарищем. Но Сохатый не мог уйти, пока Северус продолжал трепетно гладить его. — Думаю, я могу попросить друга прикупить нам немного редких ингредиентов, — предложил Снейп. — Не люблю выпрашивать у него что-то, хотя он и не против. Джеймс чувствовал, как с каждым его прикосновением и словом поднимается настроение. И правда, стоило Снейпу только попросить, и Джеймс готов был подарить ему все, чего только пожелает его душа. — Ты говоришь про Поттера? — Нет, про Люциуса. Джеймс вздрогнул, удивленно поднял голову, и замер, прислушавшись к Слизеринцу. — Он мой единственный, настоящий друг. — А я думала, что ты близок с Поттером. — Нет. Небрежные слова, брошенные таким уверенным тоном, поразили Джеймса до глубины души. — Вы поссорились? — взволнованно поинтересовалась Чарити. — Нет, просто я понял лишь недавно, что, на самом деле, он мало изменился за последнее время. И больше Джеймс не мог это слышать. Он агрессивно боднул Слизеринца в плечо, отступая, и начал фырчать, заставив Северуса попятиться от него. Чарити испуганно подбежала к другу и попыталась спрятаться от разъяренного животного под мантией невидимкой, но Сохатый не собирался и не хотел причинять им боль. Он сорвался с места так быстро, как только смог. Изнутри его разрывала боль, и он побежал по ночным, снежным полям жалобно, по-звериному плача. Его сердце разрывалось на части от тоски. Он терял силы, но продолжал бежать. Никогда прежде эти прекрасные поля не слышали такого болезненного рева, который должен был навсегда остаться в этих заснеженных полях, напоминая о его печали. Он все бежал и думал: почему судьба свела его с таким ужасным человеком, как Северус. Человеком, который относится ко всем без доверия, но сам не готов быть к людям дружелюбен, даже к тем, кто искренне его любит. Разве заслужил Джеймс таких слов? Разве он давал Северусу хотя бы повода разочароваться в себе? Чтож, теперь он не будет даже долю добра получать от него. Больше Джеймс не будет добиваться от него расположения. Джеймс мог бы пробежать до самого Фелдкрофта, терзаемый чувствами, но по пути, на окраине Запретного леса, он столкнулся с Бродягой. Столкновение случилось мощным: Джеймс не заметил живого препятствия загодя, и затормозил в самый последний момент, сшибая пса с лап, и сам проехался спиной по земле. Сириус заскулил, хотя обычно был терпелив даже к сильной боли. Джеймс тут же позабыл обо всем, своих чувствах и переживаниях, и вернув себе человеческий облик — подбежал к другу. — Бродяга, с тобой все в порядке? — в панике спросил он, осматривая его. Он лежал на боку и дергал ногами. У самого Джеймса была ободрана вся спина, и он побоялся, что увечься у Сириуса будут куда более серьезны. Но вскоре он встал, и хромая приблизился к Джеймсу. Он разинул пасть и укусил его за ладонь, впив в нее зубы. Он часто делал так, но с рассчетом, что Джеймс обязательно уберет руки, и он не поранит его. Сейчас же с его с собачьей пасти текла кровь, и глаза ее, то есть Сириуса, с сожалением вгляделась в Джеймса. Он стал облизывать его рану и скулить. — Рад, что все не так плохо, — тихо произнес Джеймс, в прострации смотря на него. Так происходило уже целый год: Джеймс погружался в свои проблемы, отдалялся от друзей и тем самым даже не замечал, что причиняет им боль. Хоть Сириус не слишком пострадал, Джеймс вдруг почувствовал такую вину, что захотелось плакать. — Бродяга, мне так жаль… Происходит столько всего, что я попросту не могу собрать мысли в порядок. Я знаю, вы думаете, что я отдалился, и мне так совестно из-за этого… Извини. Мне столько хочется тебе рассказать, но я не могу… Джеймс прижал к лицу ладони и протяжно, судорожно вздохнул. Бродяга терся мохнатой мордой о его плечо и ходил вокруг него кругами, пытаясь хоть как-то утешить. Минута отчаяния не продлилась надолго, потому что вскоре в лесу послышался вой оборотня. Тогда Сохатый снова превратился в оленя и побежал вслед за Бродягой. Он все поглядывал на него, выражая взглядом огромное беспокойство за своего друга, а также печаль оттого, что в ближайшее время все равно ничего не узнает от него. После того, как традиционная вылазка подошла к концу, не последовало ни навязчивых вопросов, ни лишних тревог, за что Джеймс был очень благодарен Сириусу. Единственное, что он сказал по пути в тайный проход школы, было: «Знай, что я всегда рядом». Хоть немного, но Джеймсу это подняло настроение. Он даже подумал, что нет ничего страшного в ожидаемом расставании со Снейпом, ведь у Мародера есть друзья, которым он всегда будет нужен, а Слизеринец пусть продолжит варится в своем одиночестве дальше, без него. Весь последующий день Джеймс держался ровно и безразлично. В действительности было куда тяжелее прощаться со Снейпом, но он знал, что это неизбежно, и готовил себя морально. Было тяжело. Невероятно. На душе у Джеймса было неспокойно, и он все никак не мог унять внутреннюю дрожь. Ему не удалось отвлечься даже тогда, когда он и его друзья провожали родителей в дальний путь. Он неумело натянул улыбку на лицо и безуспешно старался держаться в привычной форме, но поникшее состояние заметили, списав его, благо, на прощание с семьей. Сириус постоянно был рядом. Он держался лучшего друга и не сводил с него глаз. Джеймс был благодарен ему за поддержку, ведь близость с друзьями все сильнее укрепляла мысль о том, что с ними он точно переживет потерю Снейпа. Казалось, они уже расстались. Джеймс целый день не видел Северуса, даже боковым зрением, отчего ему показалось, что тот намеренно его избегает. Душа болела из-за такого необоснованного и внезапного прощания. Джеймс стоял на распутье своих чувств, разрываясь между гневом и самообвинением. Он злился на Северуса, но сердце не давало ему просто так отвернуться и остыть. Внутри бушевали мысли о том, что он мог сделать не так, что привело к такому исходу, ведь не просто так, наверное, Северус холодно отозвался о нем этой ночью. Самообвинение тяготило Джеймса, и он не мог избавиться от ощущения вины, даже не зная точно, в чем его вина. — Джеймс, ты что-то совсем плохо выглядишь, — сказал Сириус, провожая друга в гостиную после плотного ужина. Юноша не ответил. Сегодня он был не разговорчив: все думал о своем, пропуская беседы мимо ушей, и не хотел ни в чем признаваться. Но Сириус так терпеливо относился к нему, что Джеймс не мог больше оставлять его в неведении и заставлять волноваться дальше. — Меня, похоже, бросили… — вяло проговорил Джеймс, пытаясь собраться с силами и обо всем рассказать. — Неудачная история любви? — Сириус спрашивал с искренним сочувствием, хотя и часто высмеивал подобные темы и проблемы других. — Да любви-то особо и не было… — Джеймс! — послышался позади голос. Это был Северус. Вдруг, Джеймс восполнился всеми утраченными силами и, взбудораженный, оглянулся. Северус стоял в десяти футах от Мародеров и пристально смотрел на Поттера. Джеймс хотел бы развернуться и тут же уйти, но Северус улыбался. Такое редкое, позитивное выражение лица расположило Джеймса, и он почувствовал, как внутреннее напряжение начало спадать. Это было так несвойственно Слизеринцу, улыбаться вот так просто. Будто с ним случилось что-то очень хорошее, чем он хотел бы поделиться. Смотря на него, Джеймс не мог не смягчиться, и хоть злость по-прежнему сковывала его сердце, он решил остаться. — Мне нужно с тобой поговорить, — сказал Снейп, не отрывая от него взгляд. — Не знаю, есть ли о чем нам с тобой говорить, — буркнул Джеймс спокойным тоном, хотя и пытался подделать грубость. — Конечно есть, — настаивал Снейп. — Ты с первого раза расслышать не можешь? — заступился Сириус, угрожающе шагнув вперед. Он подозрительно глядел то на Слизеринца, то на своего друга, о чем-то, вероятно, догадываясь. — Сириус, извини, но это не твое дело, — учтиво произнес вдруг Снейп. Джеймс и Сириус удивленно переглянулись. Никогда прежде этот Слизеринец не говорил с ними так сдержанно, уж тем более с ненавистным Блэком. Мародеры так опешили, что не нашли ответа, и молча смотрели друг на друга. А Северус все ждал, глядя на своего приятеля. Джеймс был обижен, и его гордость подсказывала ему игнорировать приглашение. Но глубоко в душе он знал, что необходим разговор, возможно, чтобы прояснить все недопонимания и обиды. Он стоял, колеблясь, не зная, как поступить. Все-таки желание понять и исправить ситуацию заставляло его задуматься о возможности диалога. — Можем поговорить, но не долго, — с тяжелым сердцем, но с надеждой на примирение, он решил подойти к Северусу. Может быть, это был шанс начать все сначала и построить мосты, вместо того чтобы сжигать их так резко. — Джеймс, мне тебя подождать? — спрашивает Сириус, взволнованно провожая друга взглядом. — Нет, все хорошо. Иди в гостиную без меня. Бродяга согласно кивнул и оставил этот неведомый конфликт без своего внимания. Джеймс присматривался к Северусу и не понимал, что творится. Еще ночью он отзывался о нем, как о самом худшем человеке в своей жизни, а сейчас он улыбался так мягко, и смотрел с таким интересом, словно его подменили. Может, он переосмыслил свое отношение и решил исправиться? В любом случае, не стал бы Северус так лицемерно улыбаться после тех гадостей, что он наговорил. Хотел бы разорвать дружбу — вообще не пришел бы и не попросил Джеймса о разговоре. Пара спустилась в подземелья, и хотя Джеймс готов был свернуть в сторону излюбленного Снейпом кабинета зелий, Слизеринец вдруг прошел к большому, опустевшему чулану, в которых хранили лишь опустевшие ящики и коробки. Джеймс хотел бы поинтересоваться, почему они не смогли пройти в привычное для обоих помещение, но решил гордо промолчать. Вдруг, где-то позади послышались шаги. Джеймс обернулся и бдительно осмотрелся. Он слышал шорохи. — Никого кроме нас? — уточнил Джеймс. — Ну конечно, — заверил его Северус. — А кто еще должен быть? — Да нет, просто… Я слышал кого-то. — Подземелья не пустые, — Слизеринец пожал плечами. — Но рядом никого не будет. Пара вошла внутрь темного чулана, и с помощью магии Снейп зажег два жалко свисающих с потолка фонаря. — Чарити рассказала, — вырвалось у Джеймса сразу, как только захлопнулась дверь. — Я знаю, что ты сказал ей про меня. — О чем ты? — искренне удивился Снейп, даже слишком искренне. — Не притворяйся! — выкрикнул Джеймс. — Ты сказал, что я остался таким же, как прежде, а если не ошибаюсь: ты в то время меня ненавидел, — Джеймс хотел быть сдержанным и холодным, но быстро перестал контролировать тон голоса. — Чем я заслужил эти слова? Что я на этот раз сделал не так? Северус смотрел на друга так изумленно, почти шокированно. Джеймс ожидал, что он начнет спорить, кричать в ответ, но реакции не следовало никакой, и это ужасно его пристыдили. Поттер почувствовал, как он что-то упускает, делает и говорит все не так, и вообще зазря начал первым выяснять отношения. Он вдруг задумался, а правильно ли понял слова Северуса? Точно ли помнит сказанное им? Нет… Ошибки быть не может. Но тогда почему… Почему Снейп настолько спокоен? — Поттер, не знаю, что ты там слышал, но я совсем не со зла, — недоуменно, без какой-либо вины произнес Снейп. — Опять по фамилии, — вздохнул Джеймс ощущая, как злость и печаль распирают его изнутри. — Я понял: ты хотел выпендриться перед девушкой, преуменьшив нашу с тобой связь, хотя и так всегда ее попускал… Северус вздохнул так тяжело и закатил глаза столь недовольно, что весь его дружелюбный и светлый образ раскололся, и он показал свое истинное лицо. Странно, что Слизеринец, никогда не стыдившийся своей мрачной натуры, вообще попытался выбросить этот искусственный трюк. — Как Чарити могла тебе рассказать? — почти раздраженно задал вопрос Снейп. — Она спала до обеда, а потом весь день провела в дуэльном клубе, и на ужине не была — Дуэльный клуб? — возмутился Джеймс. — А ты то откуда про него знаешь? Ты знал, что он нелегальный? Опять друзья Пожиратели подначивают на плохие поступки? — Не смей о них так говорить! Крик Северуса врезал по ушам. Он был таким громким и высоким, словно ему не принадлежал. Джеймс ошарашенно глядел на него, приходя постепенно в себя. Вдруг он понял, как беспечно было приплетать в историю Чарити, ведь действительно, как они могли пересечься и разговориться о вчерашнем, если до этого никогда не общались. Не красиво было с его стороны клеветать на нее, врать, что она передает ему за спиной сказанное Северусом. Джеймс пристыженно замолчал и увел взгляд, не стал извиняться решив, что сначала ему обязательно нужно выслушать Снейпа. — Знаешь, почему я так отозвался о тебе в тот день? — хмуро продолжил разговор Слизеринец. — И зачем позвал сегодня на разговор? Я знаю, что ты использовал оборотное зелье против меня. Слова продолжали раздаваться эхом в ушах Джеймса. И вдруг его осенило, как это выглядело со стороны: Гриффиндорский предатель, что решил выведать тайны у Слизеринца, к которому он втерся в доверие! Прямо как в прошлом году! О как ужасно, как отвратительно это выглядит! Джеймс стоял, не в силах пошевелиться, его взгляд был прикован к полу. Теперь он осознал, почему Северус так о нем отзывался, и чувствовал, как каждое слово, каждый взгляд его наполнен обвинением и недоверием. — Откуда ты узнал? — спросил Джеймс. — Пандора проболталась, — ответил Северус. «Это так похоже на нее…» — подумал Мародер не без укора. — Послушай, — начал он, поднимая глаза. — Я не хотел тебя обманывать. Это было единственное решение. Его голос дрожал, и он понимал, что его слова звучат слабо на фоне того, что он сделал. Он использовал магию, которая была запрещена не только правилами школы, но и дружбой и любовью, которую он так ценил. — Я знаю, что ты хочешь услышать, что я сожалею, — продолжил Джеймс. — И я действительно сожалею. Но если бы ты знал, как я переживаю за тебя и твое будущее… Он остановился, пытаясь найти в глазах своего собеседника хоть каплю понимания. Но в ответ он видел только холод и разочарование. — Я не ожидал, что ты поймешь меня, — сказал Джеймс, чувствуя, как его сердце тонет в отчаянии. — Но я должен был поступить именно так. И я готов принять любые последствия. Северус снова тяжко вздыхает и выглядит так раздраженно, словно собеседник говорил куда дольше, чем на самом деле. Джеймс стыдливо затих, ненавидя себя за все совершенное против Северуса. А ведь в моменте он даже не думал, какое совершает преступление, и не понимал, как жестоко нарушает его личное пространство… — Мне не нужны извинения, — сказал Снейп. — Просто скажи, зачем ты это сделал. — Я хотел узнать, что будешь делать ты и твои друзья на Рождество… — тут же признался Джеймс. — Я думал, что если узнаю, то смогу остановить вас и отдалить тебя от будущих Пожирателей смерти и темной метки… Повисло молчание. Джеймс, опустив глаза в пол, напряженно ожидал громких слов от Северуса. Он сжимал руки в кулаки и думал, что примет любой удар, любые оскорбления в свой адрес. Но вдруг, Снейп заговорил спокойным, мягким голосом: — Я даже подумать не мог, что причина столь мила… Поттер удивленно поднял взгляд и уставился на Слизеринца. Он улыбался. — Ты так обо мне волновался… Джеймс, я безмерно тронут. Джеймс, пребывая в шоке, не знал, что говорить. Он ожидал всего, но только не благодарности в свою сторону. От сердца его отлегло, и вдруг захотелось услышать больше приятных слов: — Я все ради тебя готов сделать, Северус, — продолжил он вымаливать прощение и признательность. — Я понимаю, что этот шаг был крайний, но честное слово, мне хотелось лишь знать, отчего тебя нужно обезопасить. — Но разве нашлась такая опасность? — Да! — тут же воскликнул он, и вдруг улыбка Северуса дрогнула и ослабла. Джеймс поспешил исправиться: — Точнее… Не совсем… Твои приятели оказались куда проще и бесхитростнее, чем я себе представлял. И тем не менее, я знаю, что когда они станут Пожирателями смерти — тебе не будет места среди них. Снейп выслушал его, и вскоре улыбка снова обрела силу и искренность. Джеймс не мог налюбоваться ею. Сердце облегченно стучало от разрешения конфликта и светлой, но немного странной атмосферы. — Они правда хорошие, но никто из них не волновался обо мне так, как ты. От этих слов Джеймс изумленно распахнул глаза и залился румянцем. — Я бесконечно сильно дорожу твоей заботой обо мне… Джеймс, спасибо… Спасибо тебе за все, что ты сделал и делаешь для меня. Джеймс не мог поверить своим ушам. Наконец-то его чувства достигли его, и старания Джеймса были оценены по достоинству. И наконец-то Северус пошел ему навстречу и не стал спорить по поводу Пожирателей смерти, очистив свое запястье от проклятой метки. — Джеймс, знаешь, с тобой мне никто не нужен. И черная метка мне не нужна. Если ты так хочешь, чтобы я не примыкал к Темному Лорду — твоя взяла. Я доверюсь тебе и останусь с тобой, мой дорогой друг. Джеймс смотрел на Северуса с неподдельным шоком и надеждой в глазах. Он знал, что уговорить Снейпа отказаться от темных путей было не просто рискованным, но и крайне важным делом. Теперь, когда Северус выразил свое нежелание следовать за Темным Лордом, Джеймс почувствовал, что их отношения перешли на новый уровень. Сердце его прыгало от счастья, отбивая громкий ритм в ушах. Он готов был прямо сейчас обнять Северуса и расцеловать его от величайшего чувства любви. Так он и сделал, только без поцелуев. Джеймс подбежал и обнял Северуса, крепко прижавшись к его груди. Слизеринец ответил ему тем же так просто и легко, словно умел делать это и раньше. — Северус, я… я не знаю, как тебя благодарить! — начал Джеймс, его голос дрожал от волнения. — Ты не представляешь, как мне важно, что ты сделал этот выбор! Ох, Северус, я… Я… — Джеймс выпрямился и схватил ошарашенного Снейпа за руки. — Я просто хочу, чтобы ты помнил, я всегда с тобой, и мои чувства к тебе неизменны! — Что? — изумился Снейп. — Я тебя люблю, Северус! — эти слова слетали с губ Джеймса так же естественно, как дыхание. Он понял, что никогда не устанет повторять их своему возлюбленному, который в этот момент вдруг вырвал руки из хватки Джеймса и сделал два шага назад. — Ох, Мэрлин, какая мерзость! — закричал Снейп, с самым настоящим омерзением глядя на Джеймса. Джеймс стоял, словно окаменевший, когда слова Северуса, холодные и безжалостные, пронзили тишину. Он чувствовал, как каждое из них вонзается в его сердце, оставляя после себя ощущение пустоты и разочарования. Никогда раньше он не думал, что признание в чувствах может привести к такому болезненному отказу… Но почему, если Северус уже слышал признание Джеймса, и все равно не реагировал в первый раз так грубо, как сейчас? — Не будем обсуждать, как я к этому отношусь, хорошо? — вдруг заговорил Снейп. — Просто слышать это от тебя как-то странно, понимаешь? Проблема не в том, что ты и я парни, а в том, что ты — это ты. Мне девушки никогда не признавались в любви, а парни тем более, но с кем-то другим я вряд-ли бы так обошелся. В общем, ты мне неприятен, Поттер, вот и все, поэтому я не сдержался. Теперь боль Джеймса заменилась неожиданным удивлением разговорчивостью Северуса. Ему не долго пришлось догадываться, в чем здесь дело, особенно когда рост Северуса внезапно стал становиться ниже, а нос лишаться своей горбинки. Но не успел Джеймс вытащить и навести палочку, как вдруг со спины в него ударило заклинание, заставившее его отлететь в сторону и врезаться в стену. Многолетняя, густая пыль поднялась в воздух, отчего Джеймс закашлялся и совсем перестал видеть, но слух его начал улавливать два чужих голоса, сменившие голос Снейпа. — Смотри, какой не догадливый, — сказал первый голос. — Целый час не мог понять, что здесь не так. — За то какая получилась сцена, — усмехнулся второй. Джеймс знал, кому принадлежали голоса, и заранее представлял, в какую попал передрягу… Когда туман пыли спустился на землю, Джеймс увидел перед собой Барти Крауча-младшего и Регулуса Блэка. Второй только-только принял свой истинный облик, его волосам нужно было время, чтобы укоротиться. Джеймс с ужасом смотрел на них осознавая, что только что произошло. — Неприятно, когда использует твой план против тебя? — озлобленно спросил Регулус, повертев в руке пустым пузырьком из-под оборотного зелья, принадлежащий, вероятно, Северусу. — Неужели ты думал я не замечу, что мой лучший друг ведет себя как-то не так на собрании? — И что тот, в кого ты обращаешься, не столкнется с последствиями твоих действий? — скрипя зубами произнес Барти Крауч. Джеймс пригляделся и увидел синяк у мальчишки под глазом, засохшую кровь в ноздре. — Знаешь, как сильно хилая ручонка Снейпа может ударить? Джеймс был сбит с толку и загнан в угол, окруженный обвиняющими взглядами. Его поймали на преступлении, стыд и беспокойство охватили его, и он искал выход, который казался невозможным. В его голове крутились мысли о том, как он мог совершить такое коварство, и о том, что он потеряет, если правда всплывет наружу. Джеймс понимал, что единственный путь — это честность и надежда на прощение, но страх перед последствиями заставлял его молчать. — Послушайте… — перебивает Джеймс активное обсуждение Слизеринцев. — Мне очень жаль за содеянное… Возможно, мы сможем договориться?.. Я могу заплатить или… — Не надейся, что мы позволим тебе выйти сухим из воды! — криком заставил его замолчать Регулус. — Ты поступил отвратительно по отношению ко всем Слизеринцам, и к Барти тем более! А самое главное, ты поступил неразумно и глупо! Не зная ничего о том, в кого превращаешься, ты даже не попытался сдержать свое эго, выдающее в тебе себя! Хотя другие, в отличии от меня, не догадались о том, что на самом деле происходит, они, знаешь ли, не восприняли поведение Барти в позитивном ключе! — Ладно, не ругайся, — попытался смягчить его приятель. — Все хорошо, Барти, он заслуживает этого, — сказал Регулус спокойно, почти ласково, но повернувшись обратно к Джеймсу вернул себе свирепость. — Ты даже не представляешь, в какое положение поставил его! Как странно было слышать от Эвана шутки про педантичность во времени, терпеть от Рейнарда колкие фразы насчет того, что Барти якобы выделывался перед всеми своей верой в Темного Лорда, терпеть насмешки Эйвери по поводу его внезапно прошедшего и возобновленного дерганья на нервной основе, а особенно слушать пропитанные ненавистью высказывания Северуса! Чем Барти это заслужил?! Джеймса до костей пробрал озноб. Он не знал, что делать, и как выкручиваться из этой ситуации. Договариваться они не хотели, но может через жалость ему удалось бы выбить себе помилование?.. — Барти, послушай меня… — обратился он к младшему, более ведомому юноше. — Я не хотел тебя подставлять, я просто… Мне нужно было узнать кое-что, чтобы помочь Северусу и… — Мне плевать, — резко отрезал Барти, хмуро глядя на него свысока. — Переговоров не будет. Ты облажался, и должен за это поплатиться. — Верно говоришь! — бурно поддержал его Регулус. — Поттер заслужил наказание! Слишком долго он позволял себе лишнее по отношению ко всем нам! Джеймс не мог заставить себя говорить. Он не имел права возразить, уж тем более оправдываться. Его хватило лишь на резонный вопрос: — Что вы будете делать со мной? — Мы позовем Рейнарда, и он сполна накажет тебя, — уверенно заявил Барти. — Он разберется. Он главный. — А разве не Руперт? — уточнил Регулус. — Он же все решения принимает. — Да нет, а хотя… — Барти задумался. — Все-таки нет. Рейнард главный. — Почему, если он во всем потакает Руперту? — Нет, он просто выделывается, а Рейнард серьезный. — Мне казалось, ты его ненавидишь. — Констатирую факт. Тем более, я не умею ненавидеть. Затянувшийся диалог прервался внезапным, оглушающим заклинанием, вылетевшим из-за входной двери. И снова воздух в помещении наполнился густой пылью, а Джеймсу пришлось протирать очки и отмахиваться от грязи. Приоткрыв глаза он заметил, что Регулус и Барти больше не стоят напротив него, а лежат на полу без сознания по углам. Джеймс потрясенно смотрел на них, после чего перевел взгляд на дверь, распахнутую внезапным гостем. — Интересная картина… — С расстановкой проговорил Северус, на всякий случай еще держа палочку наизготовку. Слизеринец подошел к своим приятелям и навел на них палочку. После произнесенного «Обливиэйт» из кончика начал исходить свет, становившийся все ярче с тем, как память начинала блекнуть. Джеймс смотрел на Северуса и не мог подобрать слов благодарности за свое спасение. Он-то думал, что уже не выберется из этой передряги, как вдруг Сев пришел к нему на помощь. Вдруг Джеймс задумался и решил спросить напрямую: — Когда ты пришел? — Я был тут с самого начала, — заявил Снейп, заставив друга серьезно смутится. — Вчера я поссорился с Барти, когда разговор зашел о маглолюбах и том, как он вел себя на собрании. Тогда Регулус поделился своей догадкой насчет того, кто мог бы использовать оборотное зелье, — Северус продолжал аккуратно корректировать приятелям память. — Тогда я подумал о тебе, и честно признался об этом им, чтобы посмотреть, как они поступят. И вышло действительно интересно. Если бы ты, идиот, не решил заговорить о своих чувствах, то оставил бы все, как есть, и даже пальцем не повел. — Значит, ты слышал все от начала и до конца? — Да, и про твои чертовы обиды тоже, — Северус нахмурился и боковым зрением взглянул на Джеймса. — Чтоб ты знал, именно из-за этого я так высказался о тебе Чарити, которую ты так нагло оболгал. Неужели ты следил за мной даже той ночью? — Н-нет! — в панике выкрикнул Джеймс. — Я не следил за тобой, клянусь! — Тогда как ты узнал о том разговоре? — Я… Я просто… — он клялся никогда и никому не признаваться в этом, но ситуация требовало серьезных оправданий. — Я анимаг, Северус! Это я был тем оленем! — Как же, — усмехнулся Северус. — Я клянусь, и я могу показать! Джеймс тут приготовился к перевоплощению, как вдруг Регулус и Барти, лежавшие по углам, застонали и привстали на локтях. Они огляделись, не ориентируясь в пространстве, и в панике разглядывали помещение. Джеймс не мог перевоплотиться перед ними, а стирать повторно память было опасно, и это должен был понимать Северус, который хоть и не верил, но и придавать сомнению его слова не мог. — Знаешь, мне плевать, — вдруг бросил Снейп. — Я сделал тебе одолжение, Джеймс, а теперь убирайся. Снейп оставил приятелей, развернулся и стал уходить. Джеймс тут же подорвался с места и попытался схватить его за руку. — Постой, Северус! — Не прикасайся ко мне! — Снейп отдалился. — Мы что, вернулись в прошлое, и ты как тогда взял чужое тело, чтобы выведать мои тайны?! — кричал он расстроенно. — Да, я слышал о твоих мотивах, и меня они ничуть не устраивают! Как ты мог поступить так со мной? Как мог обойтись настолько бездумно?! — Я знаю, Северус, я ужасно поступил… Мне так хотелось отдалить тебя от твоей компании, что я не задумался, что делаю что-то не так! Но поверь, я делал это только для того чтобы помочь тебе! — Вот только ты так и не понял, что я никогда не останусь с тобой, и не брошу идею стать Пожирателем смерти, — высказался Северус, больше не подбирая удобные слова к своим желаниям. — Ты давно должен был решить бросить меня, раз не хочешь принимать мою преданность идеям Темного Лорда. — Ты говоришь слишком просто о вещах, называемых преступлениями! — не сдавался Джеймс. — Прошу, давай поговорим об этом серьезно! Дай мне шанс доказать тебе, в какой опасности твое будущее! Северус горько усмехнулся и отвернулся. Джеймс продолжал обращаться к нему: — Умоляю тебя, Северус, просто выслушай меня! — Ты не понимаешь! Даже если бы я хотел, то не смог! Потому что я… Я уже… — Нет ничего невозможного, Северус! И если бы ты только попросил, я бы сделал для тебя все, и помог уладить проблемы, если таковые имеются! Вдруг, Слизеринец сократил расстояние между ними и приблизился к Джеймсу так близко, что тот ощутил его дыхание на своих губах. Он встревоженно отклонился и замер. Глаза Северуса, что так пронзительно смотрели на Джеймса, были полны загадочностью. Он стоял напротив Джеймса, молча устремив на него свои глаза, которые смотрели, казалось, прямо в душу. В комнате стояла напряженная тишина, разрезаемая лишь редкими посапываниями сонных Регулуса и Барти. Наконец, Северус разорвал молчание. Он вдруг улыбнулся странно и озабоченно, словно в мыслях его вдруг возникла какая-то маниакальная идея. Взгляд его при этом был безумен и жесток, что сильно испугало Джеймса. — У меня есть дар, который я лично развивал много лет в тайне от остальных, — тихо, почти шепотом сказал Снейп, не отрывая от Джеймса пронзительного взгляда. — Я легилимент, понимаешь? В этот день, вероятно, Джеймсу стоило бы научиться больше ничему не удивляться в своей жизни, но это заставило его поразиться и даже восхититься. — И если ты согласишься открыться мне, то я провожу тебя в свое воспоминание и покажу его. — Покажешь кого?.. — встревоженно уточнил Джеймс, тяжело сглотнув. — Темного Лорда.