Сны наяву

Дом Авдеевых был странно пустым этой зимой. Андрей и Надюша не привыкли к такому тишине. Всегда, в этот период, дом наполнялся запахом корицы и мандаринов, смехом и шумом разговоров. Но теперь всё это исчезло вместе с их родителями, пропавшими несколько месяцев назад. .... — Андрюша, а они точно вернутся? — тихо спросила Надя, заворачиваясь в плед. Её голос дрожал, как и руки, которыми она держала чашку с едва тёплым чаем. Андрей тяжело вздохнул. Ему хотелось дать сестре обнадёживающий ответ, но он сам уже почти не верил. — Конечно, вернутся, — сказал он, пряча глаза. Ему было страшно. Не за себя, а за неё. Надя была на десять лет младше его. Она хрупкая и совсем маленькая. Андрей чувствовал, что должен быть для неё всем — братом, родителем, другом, опорой. Но с каждым днём это становилось всё сложнее. Дом, в котором они жили, напоминал о родителях в каждой мелочи: мамины вязаные салфетки на столах, папины книги, оставленные на полке. Даже старый свитер, который Андрей нашёл в шкафу, всё ещё пах их отцом. — Ты наденешь его? — спросила Надя, заметив, как брат держит свитер в руках. — Нет, просто посмотрел. — А я сегодня искала мамины рецепты. Помнишь, она пекла пироги с вишней? — Конечно, помню. Твои любимые. — Давай попробуем? — Надь, я не умею... — Мы попробуем вместе. И они попробовали. Муки было в два раза больше, чем нужно, тесто не поднялось, а начинка растеклась. Но они сидели на кухне, ели свои странные пироги и смеялись. Это был один из тех моментов, которые делали их зиму немного теплее. .... Несмотря на горечь утраты, Андрей старался создать для Надюши хоть какой-то праздник. Однажды он достал из подвала старую коробку с новогодними украшениями. — Помнишь? Это папа с мамой покупали, когда ты была совсем маленькой, — сказал он, доставая стеклянные шары. — Да, они всегда ставили их на ёлку первыми. Ёлку они выбрали во дворе. Андрей долго боролся с сугробами, но, наконец, принёс домой небольшую пушистую сосну. Украшали её вместе: Надя аккуратно вешала игрушки, а Андрей пытался разобраться в гирлянде, которая, кажется, жила своей жизнью. — Андрей, ты всё запутал! — смеялась Надя. — Я? Это она сама. Когда ёлка наконец засияла разноцветными огнями, Надя на мгновение прижалась к брату: — Спасибо, Андрей. Он почувствовал, как сердце сжалось от боли. Её благодарность значила больше, чем она могла понять. Наступило Рождество, и впервые в их доме не было праздничного ужина, подарков или гостей. Вместо этого Андрей и Надя сидели вдвоём на диване, укутанные в один плед, и смотрели старые семейные видеозаписи. На экране мама улыбалась, рассказывая, как правильно украшать ёлку, а папа шутил, что главное украшение — это еда. — Смотри, это я! — воскликнула Надя, показывая на себя совсем маленькую, в нелепом красном платьице. — Ты тогда умудрилась уронить половину ёлки, — усмехнулся Андрей. — А мама сказала, что я молодец, потому что ёлка всё равно стала красивее. Эти записи были их единственной связью с прошлым. Они смотрели их почти до полуночи, пока Надя не заснула, прижавшись к брату. Когда праздники закончились, Андрей понял, что несмотря на всё, они справились. Было тяжело, но он не мог позволить себе сломаться. Надя верила в него, а он верил, что ради неё сможет выдержать всё. Вечером они вышли на улицу. Надя каталась на санках, а Андрей, кряхтя, тянул её вверх по заснеженной горке. — Ещё раз! — закричала она, смеясь. — Надя, я уже не чувствую рук. — Но ты сильный, ты справишься! Он улыбнулся. Да, он справится. Ради неё. Ради их маленькой семьи, которая всё ещё оставалась целой, даже если половина её была потеряна. Андрей знал, что впереди их ждёт долгая зима, но пока они есть друг друга, они смогут согреть этот холодный мир.