Далёкие солнца

Окрестности базы Седьмого механизированного полка 103-го Пограничного дивизиона Альянса систем. Элизиум, Ветус, Туманность Петра. 9 июля 2176 — Лола. Твой позывной — просто улёт, ты знаешь? Интересно, что он означает? «Лига отпетых лузеров» и ты — их главный? Или тебе просто нравятся буквы?       Шепард уткнул фонарь в ладонь и посмотрел вверх. Со дна оврага, упирающегося в бетонную стену с дверью в хранилище, он увидел кусок тёмного неба и силуэт Лэнга, подсвеченный багровым. Его разворошенные ветром волосы походили на зловещий, под стать ситуации, нимб.       — Ну как там, долго ещё?       Джон оглядел провода, торчащие из-под под выломаннго щитка справа от двери, приложил ключ-карту полковника Бэнкс к считывателю, а собственный палец — к сканеру.       Индикатор на щитке сменил цвет с красного на зелёный, тяжёлые створки разъехались в стороны.       — Это всё? А как же искры, обратный отсчёт, фокус с проводами? Знаешь, красный с синим и…       Шепард прислонился лбом к стене и несколько раз зажмурился, чтобы отогнать муть. Пластиковый пакет с «цыганом-бродягой» стоял у его колен. Половину пакета сплошь покрывала кровь Бэнкс, но другая, с логотипом пекарни, не пострадала. Джон не знал, зачем взял его.       «Аккуратно, не опрокинуть».       Рот немедленно наполнился желчью, стоило подняться на ноги. Шепард прижал пакет к животу, вдруг подумав, что Бэнкс получасом ранее делала так же. Перед глазами вновь возникла вывернутая брюшная полость Лиз Бэнкс, но, как ни странно, это помогло собраться.       У кинотеатра, держа в ладонях её лицо, он растерялся. Он видел смерть близко. Но смерть никогда не брала при нём тех, кого он знал. Хотел знать. Кого уважал и кем дорожил…       Когда именно Лэнг оказался с ним рядом, он не помнил.       — Что за бред про рай? Может, свалим уже, пока не составили ей компанию, святой Шепард? Меня в вашем раю никто не ждёт.       Если бы не Лэнг… Впрочем, не важно. Если Лэнг решил, что Шепард должен отблагодарить его, выслушивая его звуки, его не переубедить.       Шепард убрал за пояс «Кесслер» Бэнкс (он не мог воспользоваться им, но оставить — тоже), жетоны с ключ-картой повесил на шею, и, мгновенье подумав, отстегнул инструметрон.       Чтобы убедиться в том, что на территории части делать нечего, много времени не потребовалось. Куда больше его — и везения — ушло на то, чтобы выбраться из Элизиум-сити, не угодив под тепловизор какого-нибудь снайпера.       За городской чертой внутренний компас Шепарда вновь начал действовать. Сперва Лэнг помалкивал. Может, счёл резонным просто убраться подальше, коль скоро план Шепарда не удался. А Шепард не стал пояснять.       Недельный снег в долине почти весь сдуло к предгорьям, почва не успела прогреться, и ничто не мешало передвижению. Ветер усилился. Пропитанная по́том одежда — так себе защита, но холода он не чувствовал, только желание добраться до цели как можно скорее.       При виде двери на дне оврага Лэнг тихонько присвистнул — и остался наверху наблюдать.       Город отсюда почти не просматривался — не просматривался бы, будь эта ночь обычной. Зарево со стороны космопорта превратило ночь в сумерки, но если Лэнгу нравится изображать бдительного часового с риском получить пулю в голову, Джон не чувствовал себя в праве вмешиваться.       Помещение за дверью давно не использовалось по назначению (чем бы оно ни было изначально); просто хранилище разного хлама далеко не первостепенной важности. Соединённое с базой Феникс подземным тоннелем.       Ходили байки, что предшественник Бэнкс отправлял проштрафившихся рыть этот тоннель из нежелания тратиться на гауптвахту, потому местное подразделение Альянса и называлось «Землеройками Мэннагана». Правда или нет, тоннель существовал — и использовался любителями проводить увольнения за ковырянием в списанном барахле подальше от ока полковника.       Дверь оказалась заблокирована: кто-то заперся изнутри, применив резервные ключи безопасности. Это не было проблемой для Шепарда; он вскрыл щиток в большей степени для того, чтобы не светить перед Лэнгом своим уровнем доступа.       А ещё — ему нужно было подумать…       Шепард вцепился в пакет из пекарни, пережидая тошноту. Земля под ним вдруг накренилась и ударила в колени. Он не спрашивал Лэнга, что тот ему вколол, как-то не было возможности. Панацелин. Какой-нибудь коктейль. Действие явно подходило к концу. Стоит разобраться. Если ты не способен адекватно оценивать себя, ты — или труп, или стремительно приближаешься к данному агрегатному состоянию.       После темноты снаружи внутреннее освещение показалось ему слишком ярким. Если бы не кровь — человеческая — на лестнице, ведущей вниз, можно было решить, что никто здесь не бывал с тех пор, как он сам запер эту дверь за собой накануне.       Лэнг с пистолетом наизготовку пошёл вперёд. За четыре года он так и не избавился от двух самых раздражающих своих пристрастий: подначивать Шепарда и пускать пыль в глаза. Позёрская татуировка у основания шеи в виде змеи, пожирающей собственный хвост (ни дать ни взять главарь триады), — вполне в духе прежнего Артура. Но цепкий взгляд, живущий отдельно от мимики, от ситуации, принадлежал не просто солдату, узнавшему риск, кровь и смерть. Тому, кто нашёл среди этого что-то себе по вкусу.       Лэнг не хвастал личным опытом, а он явно успел побывать в передрягах. Это и являлось предметом раздумий Шепарда. Это — и кое-что ещё.       В технических помещениях — никого, ни живых, ни мёртвых. Дверь в раздевалку — заперта с внутренней стороны. Решив заняться этим позже, Шепард на всякий случай заблокировал её со стороны коридора. Чем ближе они подходили к тоннелю, тем больше следов чьего-то недавнего присутствия встречались им на пути. Но всё это — выпотрошенные аптечки, следы крови и копоти, обрывки перевязочных материалов, развороченная мастерская — было следами спешного отхода, не боя.       Содержимое хранилища Шепард знал, как пять пальцев. Те, кто прошёл здесь до него — тоже. Он лишь заглянул в заставленное стеллажами с коробками основное помещение и снял показания охранной системы, чтобы убедился, что сигнализация не срабатывала.       Картина проступала всё более явно.       Группа выживших отступила через тоннель со стороны главной базы, взорвав его за собой. Коридора к ангару с транспортом тоже больше не существовало. Если тот сложился не от попадания вражеского снаряда, с большой долей вероятности, им удалось уйти.       Однако кто-то остался. Почему?       Шепард вернулся к раздевалке, но не успел заняться блокировками — Лэнг решительно отодвинул его в сторону с выражением превосходства на лице. Когда ни стук, ни «Откройте, Альянс» не оказали воздействия на дверь, Лэнг выстрелил в замок, отжал створку и протиснулся внутрь.       Командир штабной роты Гейл Юнкен на стуле у двери выглядела так, будто всего лишь присела немного отдохнуть. Шепард понял, что она мертва, раньше, чем тронул её за плечо, — по выражению странного, мечтательного покоя у неё на лице.       Неаккуратного вида отверстие в сочленении нагрудной пластины её брони с наплечником было залито медицинским герметиком прямо снаружи. Юнкен успела запереть обе двери. Значит, умерла она уже после того, как склад опустел. Если выжившим удалось пробиться в ангар, почему она осталась? О том, что её бросили умирать, он не хотел думать. Как и о собственных мыслях и действиях, окажись он в прямом смысле грузом на руках товарищей.       Шкафчики в раздевалке стояли распахнутыми настежь. В них не держали оружие. Спортивное снаряжение, посылки для отправки родным, гражданскую одежду, мелкую запрещёнку с Земли… Шепард отыскал свой рюкзак, но из него пропало самое ценное: аптечка, запасные элементы питания и «тактические шоколадки». Только штопор и бритва в футляре сиротливо болтались на дне.       Пока Лэнг осматривался с методичностью опытного мародёра, Шепард заглянул в душевую. Пить хотелось даже сильнее, чем знать, что происходит. Бачок унитаза оказался пуст, водопровод не функционировал, и он припал к углублению на полу возле сливного отверстия, которое никто не спешил заделать, и где всегда оставалось немного воды. Божественный вкус, не смотря на всё, что могло и должно было в ней оказаться. Слишком мало. Лучше, чем есть снег.       После нескольких глотков он почувствовал себя вполне сносно. Может, ощущение нереальности и выбитые из памяти фрагменты — следствия избытка адреналина, а вовсе не биотического истощения? Глянув в зеркало, он обнаружил рассечение надо лбом слева, в месте удара о раковину. Неглубокое, хотя кровь залила половину лица. Шею в области порта жгло, голова кружилась, но последнее, скорее всего, относилось к общему состоянию Шепарда, а не проблеме с имплантом. Кроме — предположительно — сотрясения мозга и лопнувшей барабанной перепонки, — только разбитые колени и бесчисленные ссадины, которых он не чувствовал. Легко отделался.       На выходе из душевой он едва не упал, споткнувшись о свои туристические ботинки, брошенные уходящими по вполне понятной причине. Лэнг, с половинкой «цыгана - бродяги» во рту, швырнул в него защитного цвета свёртком, оказавшимся на поверку компактной курткой, примерно такую Шепард носил в тёплые дни.       — К прикиду не подойдёт, но будет лучше, если мне не придётся переживать, что ты помрёшь у меня на руках от переохлаждения.       Шепард не стал спорить. Погода стояла по-элизиумски тёплая: около нуля по Цельсию. Лэнг прав, не стоит сбрасывать со счетов трату сил на поддержание температуры. Тем более, соотношение дыр и ткани у одеяния Шепарда уверенно склонялось не в пользу последней.       Лэнг спешно утрамбовал в рот остаток круассана и показал на пакет.       — Бувеф? Звя офкавываефься. Фкуфно. Я доем?       — Приятного аппетита.       Шепард схватил пакет, стоило Лэнгу сунуть лапу за второй половинкой, и убрал в рюкзак, свернув окровавленной стороной внутрь. При мысли о еде его вновь затошнило, но отдавать Лэнгу то, что осталось от Бэнкс, он счёл осквернением памяти.       За пакетом последовал «Кесслер» Бэнкс, над идентификатором которого он собирался поколдовать при случае, и фляга — вдруг удастся разжиться водой. Чья-то футболка. Второй инструметрон. Жаль, сканер пропал, должно быть, во время боя на крыше…       Он не знал, почему, но вещи, знакомые и нет, придавали ему… осмысленности? Так он называл ту грань уверенности в себе, своих действиях, которая соседствовала с волей. Вещи, осколки мира среди войны. Напоминание о том, за что он борется.       Переобувшись в трекинговые ботинки, Шепард убрал «казаки» в пустую ячейку.       Вот и всё. Больше нет повода оттягивать неизбежное. Он смахнул со стола перепачканные кровью обрывки ткани и сел, положив трофейный пистолет перед собой.       «Палач» недолюбливали за низкую скорострельность, но он подходил к его манере стрельбы — нужно только мазать пореже. За пару часов Шепард привык к нему как к продолжению руки. Такое оружие не поставлялось в войска Альянса, а лично ему (по крайней мере той версии личности, которой он придерживался), было не по карману. Что касается убойной силы, точности и удобства в ограниченном пространстве… Шепард прикинул расстояние до Лэнга. Будь у него его винтовка, она не дала бы ему преимущества, напротив.       Но с трёх метров он не промахивался ни из какого оружия.       Лэнг поднял глаза. Он понял. Не мог не понять.       — Только не говори, что решил застрелиться. Тогда ты точно не попадешь в рай для бледножопых. Или я что-то путаю? Ну и время ты выбрал…       Не считая багровых пятен на шее от кроганского «рукопожатия», Лэнг выглядел так, будто пару минут назад прилетел на Элизиум с намерением прямо из шаттла пуститься в отрыв.       — Подходящее, чтобы дать развёрнутый ответ на вопрос, почему ты здесь оказался.       Шепард перевёл взгляд с лица Лэнга (смесь раздражения, удивления и досады) на его руки. Неподвижные. Он понимал.       — Две батареи щита вшиты в твой модный плащ. Не думаешь же ты, что я хватался за тебя потому, что соскучился? Твое оружие. Это не армейский пистолет. Я видел его в действии. Должно быть, стоит как движок от челнока.       Лэнг медленно отошёл от шкафчиков и остановился напротив. Он так и не сравнялся с Шепардом ростом, но мало что в нём напоминало тощего заносчивого юнца, которого Шепард помнил по учебке.       Он как будто не знал, что делать. Именно здесь, именно с Шепардом, а вовсе не с горящей колонией. Сомнения не приходят вовремя. Что подтолкнуло Шепарда заговорить, вместо того, чтобы выстрелить? Одной пули и внезапности хватило бы, чтобы убить Лэнга наповал.       Действительно ли Лэнг думал, что Шепард не догадается? Или он знал, что будет именно так? Знал и готовился?       — Кто ты, Лэнг? Оказываешь здесь в интересный момент, экипированный, как агент под прикрытием. Что ты здесь делаешь? Даже не знаю, какой вариант самый паршивый. Докладываешь своим батарианским хозяевам, так сказать, изнутри? Или у тебя особая миссия? Подправить ход событий, если что-то пойдёт не по плану? Выявить центры управления? Поэтому ты увязался за мной? Думаешь, я приведу тебя в Рай?       По мере того, как он говорил, выражение лица Лэнга менялось. Впервые на памяти Шепарда Лэнг выглядел настолько обескураженным, что, казалось, утратил дар речи.       — Я не работаю на батарианцев, — выдавил он, и Шепард сделал жест, предлагая развить мысль. Прежний Лэнг не отличался актёрскими данными. От какого-то шаткого облегчения Шепард почувствовал себя обессиленным.       Лэнг сверкнул глазами, но взгляд не отвел. Не сделал ничего, что могло быть истолковано как желание схватиться за пистолет…       — Я не работаю на Альянс.       — А Альянс об этом знает?       — Ещё нет. Я в отпуске и не намерен возвращаться, расслабься.       «Хороший совет. Вот только следовать ему не безопасно».       Шепард вздохнул.       — Что? Альянс отправил меня в Гнездо Коршуна, батарианцам в глотку, чтобы узнать их планы, любые, любыми методами. Альянс бросил меня там, решив, что эвакуация может их выдать. А когда я выбрался без их помощи, кто встретил меня с распростёртыми объятиями? Альянс? Как бы не так! Они обвинили меня в мародёрстве и разжаловали! За то, что я узнал нечто такое, что не укладывается в их картину мира! И я должен быть им благодарен?       Лэнг говорил правду. Или что-то, настолько близкое к правде, что верил сам, — такой вариант тоже нельзя исключить.       — В чём конкретно тебя обвинили?       Шепард отодвинулся от стола с «Палачом» подальше. Это не прошло незамеченным: Лэнг даже перестал клокотать от злобы и уставился на него с недоумением, прежде, чем ответить:       — В том, что я продавал шевроны времен Войны Первого контакта турианцам, готовым за них платить. Ручаюсь, ты делал бы то же самое, представься тебе такая возможность.       Были ли среди них знаки различия не только времен Войны Первого контакта и не только турианские? Шепард постарался, чтобы эта мысль осталась непрочитанной. Интересно, насколько за прошедшие годы Лэнг поднаторел в чтении эмоций… беложопых?       Не говорить правды — не значит лгать. Лжец из Лэнга по прежнему так себе. Он достаточно умён для того, чтобы знать об этом. Шепард получил ответ на главный вопрос. Остальные могли подождать.       Коль скоро никто из них не собирается отсиживаться в укрытии или податься в рабство, вдвоём больше шансов. Шепард не положился бы исключительно на благодарность Лэнга даже в безвыходной ситуации, но, если Лэнг не на стороне нападающих, держаться вместе — в его интересах тоже. По крайней мере, пока их интересы не разойдутся коренным образом.       А потом… Как он поступит? Дождётся помощи и убьёт Шепарда? В текущих условиях это не будет выглядеть странно. Но помощи пока можно не опасаться. А значит, Лэнг ему пока не грозит. К тому же, Шепард сомневался: мародёрство, дезертирство — пожалуй, но хладнокровное убийство? Насколько такое в духе Лэнга?.. Допустим, не Шепард один исходит из наихудшего варианта. Лэнг тоже думает о том, не проще ли Шепарду избавиться от него…       За неимением лучшего, Джон счёл риски приемлемыми.       — Не думаешь же ты… Дерьмо, Шепард, именно так ты и думаешь! Чего ещё от тебя ожидать? Нет, я не собираюсь тебя замочить при случае. Если ты забудешь о том, что я тебе сказал, обещаю, я не никому не расскажу, как ты бегал по Элизиуму в колготках! Если мы выживем — станем героями, может, Альянсу не нужно знать о решениях, принятых нами обоими сгоряча, что скажешь?..       Шепард начал смеяться ещё на слове «колготки», а теперь расхохотался так, что потемнело в глазах.       — Ну и напугал ты меня, беложопый. Не ожидал от тебя такой прыти.       Лэнг сел и протянул мизинец, Шепард ответил тем же.       — Дружба?       — Что нам ещё остаётся? Ни мира, ни жвачки у нас нет.       Лэнг хихикнул: или он действительно понял шутку, или у него сдали нервы.       — Если ты ещё раз произнесёшь «колготки», я пристрелю тебя, невзирая на договорённости.       Достав пистолет и демонстративно убедившись, что тот на предохранителе, Лэнг положил его на стол рядом с «Палачом».       «Он знает, что делает. Говнюк».       Шепард едва не присвистнул.       Пистолет Лэнга пытался походить на офицерский «Кесслер», однако их внутреннее устройство вряд ли имело много общего, если вообще имело. Сколько выстрелов делал Лэнг до перегрева радиатора? Много. Намного больше, чем Бэнкс. А эффективность?.. Джон посмотрел на свой «Палач». Хотелось взвесить их в руках, но он поборол искушение: вдруг у Лэнговых предков такое считается поводом для социально поощряемой казни? Зная, сколько стоит продвинутое оружейное масс-ядро и соответствующие ему системы охлаждения, Шепард подумал, что, пожалуй, ошибся в оценке стоимости в меньшую сторону. Раза так в два.       — Чего хотел от тебя тот кроган?       — Можешь не верить, он тоже спросил, не работаю ли я, часом, на батарианцев. И ему, в отличие от тебя, мой ответ не понравился.       Кто он, Лэнг? Наёмник? Чей-то агент? Или уместнее вопрос: кто они? Лэнг и давешний кроган. По голосу Лэнга казалось, будто здесь намешано больше личного, чем ему хочется показать.       — Значит, Гнездо Коршуна?       — Тактическая разведка, — Лэнг скривился, прямо как в… старые добрые времена? Вот только времена изменились. Тактическая разведка в материнской системе врага — задача для оперативников уровня N. Ошеломительный взлёт, даже для биотика.       Лэнг не стал продолжать. Что он узнал такого, что Альянс решил поставить на нём… крест? Куда делось желание доказать всем и вся, кто лучший солдат Альянса? Что подтолкнуло его к… Джон не видел веских причин выяснять, к чему именно. Это не важно — здесь и сейчас. Но это также не добавляло ему уверенности в их сотрудничестве. «Бесполезные знания утяжеляют мысли, — говорил Спенс, — парень, учись забывать». Шепард оказался плохим учеником.       На часах было 04:34, когда он и Лэнг покинули временную безопасность хранилища. Шепард потёр пальцем царапину на циферблате. На удачу. Удачей было всё, что случилось с ним за последние два с половиной часа. Удачей будет, если он проживёт ещё столько же. Он с уважением относился к чужим суевериям, но не хотел обзаводиться собственными. Стоит ли начинать…       Кто-то верил в знаки, счастливые вещи, кто-то — в ритуалы; «уходя — не оборачивайся», кажется так. Обернувшись у края оврага, он посмотрел на тело лейтенанта Юнкен (он усадил Гейл Юнкен снаружи; кто-то мог воспользоваться этим местом, а разлагающийся труп вряд ли можно счесть атрибутом безопасности), на зарево над городом. Несколько летунов, то и дело теряясь в дыму, кружили над центром. Пилотируемые машины. Значит, точки РЭБ ещё не подавлены. Сколько времени у них есть? До того, как враг примется за зачистку? Или начнёт грузить пленных в шаттлы и поднимать на орбиту, как было на Мендуаре? Если то, что началось сегодня после полуночи, — рейд, а не война…       Отойдя от ворот совсем немного, они услышали звук приближающегося транспорта. Облегчённый аналог альянсовского «Мако» подкатил ко входу в убежище. Кто-то вылез из люка, врубив щиты, прогрохотал по броне и скрылся за транспортником. Луч фонарика лишь мельком скользнул по задку «Мако», но Шепард успел разглядеть прикрепленный к броне помятый контейнер с маркировкой радиоразведки.       Шепард зажмурился.       Он знал, что делать. Осталось придумать как.

***

Это место Шепард называл гротом, хотя никакого грота не было: просто выступ скалы над дорожной петлёй с видом на город. Обычно он здесь бывал в куда более приятной компании — термоса с чем-нибудь горячим и сладким и гимнастического коврика. Так он и ответил на вопрос «Куда мы, чёрт возьми, направляемся?», умолчав лишь про коврик — самую интимную часть своих вылазок.       Ехать в залитом кровью нутре вездехода — такое себе удовольствие. После взрыва — и вовсе маловозможное, поэтому Шепард с «пультом управления» разместился на броне спереди. Лэнгу досталась роль главного калибра и место за контейнером на «корме».       — В жизни не видел большего идиота! Ты бы ещё им в люк гранату кинул и прыгнул следом!       —Да, если бы не я, вездеход с большой пушкой остался бы цел, нужно было только перестрелять их по очереди, я помню, ты говорил. — Шепард бурчание Лэнга слышал вполуха, именно столько у него и было. — Кто вылезает из «Мако» без шлема на вражеской территории?       — Скажи, все сержанты такие, или тебя покусал Бриггс?       «Бриггса здесь нет», — подумал Шепард, так и не решив, с радостью или с сожалением. И задал уже набивший оскомину вопрос:       — Может, наконец, расскажешь, что случилось?..       …Шепард очнулся на выстывшей земле, рядом со связанным батарианцем, с единственной мыслью — о заветном контейнере. Он помнил хранилище, заваленный тоннель, разговор в раздевалке. Последний пакет с энергетиком, поделенный пополам, и панацелин из «шпионских» запасов Лэнга. Но и только.       Что, чёрт-возьми, он сделал? И сколько пролежал без сознания, если Лэнг успел не только взять пленного, но и сменить цвет лица на тронутый страхом серый, или всё дело в утренних сумерках?       «04:51. Не слишком долго».       — Ничего! Ничего, твою мать! Мой напарник — макака с приставкой! Вот что случилось! — заорал Лэнг, но спохватился и сбавил громкость. — Дерьмо. Ты прыгнул к ним прямо в раскрытый люк! И устроил биотический взрыв внутри! Понятия не имею, как! Как ты выжил — тоже! Там всё покрыто ровным слоем батарианских внутренностей!       — Турианских, это был турианец.       — Да посрать ровно, Шепард! Это не деформация, ты взорвал свой барьер на себе! Фокус с крыши, только на месте!       Крыть нечем, Джон почувствовал себя виноватым.       После осмотра трофейного транспорта стало ясно: его получится сдвинуть с места, несмотря на уничтоженный внутренний отсек. Шепард отыскал дублирующий модуль управления за укреплённой перегородкой в салоне, соединил с инструметроном и на скорую руку соорудил нечто похожее на пульт от машинки. Когда «Мако» внезапно тронулся с места и заложил дугу, Лэнг схватился за пушку. С удовлетворением Шепард отметил, что ещё ни разу не видел его азиатские глаза так широко раскрытыми.       — Может, сделаешь пульт от их флота, направишь в звезду, и дело с концом?       — Лестно слышать от тебя комплименты, но увы. Нам повезло, это человеческая машина. Изначально. Старая переделка «Мако-2». Транспорты этого типа обычно имеют возможность дистанционного управления на случай разминирования или прорыва обороны. Я лишь нашел нужный модуль.       Лэнг фыркнул.       — Знаешь, Шепард, что умников ебут первыми? Или на то и расчёт?..       Пленного батарианца, по заверениям Лэнга, ни много ни мало — офицера батарианской армии (спрашивать, что тут делает батарианская армия, Шепард счёл бесполезным занятием), устроили в кабине в окружении внутренностей, чьими бы они ни были.       В укрытие под скалой «Мако» загнали задним ходом — на случай внезапного бегства. Машина лишилась всех видов защиты, кроме брони, но заметить их здесь можно только если искать специально.       Шепард заглушил двигатель, отложил пульт и обернулся. Лэнг сидел неподвижно, а на скуластом лице проступали следы напряжённой мыслительной деятельности.       — Ты долбоёб, Шепард.       — На твоем языке это значит «спасибо»?       Лэнг даже не закатил глаза, лишь отмахнулся.       — Мне жаль твоих ребят. Не слишком удачное время считать очки, но с «Мако» ты снова нас вытащил. Получается… два-один?       — Всё нормально. — Джон не кривил душой. Только благодаря Лэнгу и его боевому коктейлю он добрался до Лиз. Лэнг прикрыл его, пока он был с ней. В одиночку Шепард не справился бы с транспортником. А то, что Лэнг так и не научился считать до трёх… У всех свои недостатки. — Время не хуже любого другого.       — Но и не лучше, да, Шепард? — Лэнг, улыбаясь, ткнул его кулаком в плечо. Джон улыбнулся в ответ.       — Я насчитал три-два, Лэнг. В твою пользу. Не прыгни со скалы от радости.       — Не дождешься. Ладно, проехали. Вид, кстати, миленький. Может, теперь объяснишь, какого чёрта мы тут делаем?       Шепард постучал по маркированному контейнеру, содержимое которого изучил даже раньше, чем возможности «Мако».       — Станция РЛС повреждена, но разведдроны, в количестве двух штук, в порядке. Они оснащены передатчиками. Хотя вряд ли ты знаешь, что такое передатчик. После того, как птички поднимутся в воздух, наши гости, — Шепард кивнул в сторону зарева, — засекут сигнал, но им потребуется время, чтобы нас обнаружить. А когда они нас обнаружат, то не станут посылать сюда отряд, просто накроют это место целиком. Поэтому предлагаю отойти подальше от «Мако» и не болтать слишком долго.       Шепард наслаждался триумфом ровно три удара сердца, глядя на то, как вскипает Лэнг:       — У нас есть связь!

***

Лэнг недовольно скрипел из-под заплечного ранца с дроном, Шепард делал вид, что считает шаги. На самом деле он наслаждался. Минус пять с половиной килограммов и зрелище вьючного Лэнга, когда ещё такое удастся увидеть?       Отойдя от «Мако» на приличное расстояние, и, заодно, отыскав место повыше, Джон извлёк из контейнера летающую машину. При активации его ударило током: истощённая биотика откликнулась на близость нулевого элемента.       Он не рискнул поднимать дрон высоко; какое-то время рыскал в воздухе, приноравливаясь к управлению. Вручную задал кодировку, но поиск частот доверил ВИ. Он действительно не знал, сколько времени у них до того, как их засекут. В том, что у батарианцев имеются все возможности, сомневаться не приходилось.       С высоты город предстал перед ними как на ладони. Зажатый горными хребтами, подсвеченный взрывами, Элизиум-сити казался каплей ртути, переливающейся и мерцающей на бархате ночного дна. Купол старой колонии походил на разбитую скорлупу — или полураскрывшийся бутон. Огонь, открытое сердце, ещё бился внутри, то замирая, то разгораясь вновь.       Что-то вспыхнуло у горизонта, ослепив; Шепард не смог отвести глаза.       Усталость внезапно свалилась на плечи, придавила к земле. Последствия адреналиновой бури, в которой он пребывал всё это время, сошли на нет. Он силился вспомнить, остались ли у Лэнга ещё стимуляторы, но память молчала, как молчали частоты и всё вокруг.       Солнце выплыло из-за гор, мазнув розовой кистью по далёким вершинам. Снег вспыхнул тысячами огней, заставляя слезиться глаза; прорехи в дыму, там, где раньше было небо, зажглись лазурью.       Глядя на рай вдалеке, Шепард почувствовал следы нарождающегося дня у себя на лице, мокрые и горячие.       Даже если у них ничего не получится, хорошо, что они здесь оказались.       …Отдающий металлом голос майора Сарданы Джеффри Синклер пробурился сквозь треск и скрежет помех, будто с другого света:       — Эл-О-Эл, говорит Рай лично. Как слышите? Приём.

***

Резервный командный пункт «Рай» уцелел. К нему отступили все, кто смог вырвался из города. Даже теперь, когда часть наземных сил врага высвободилась, Рай — крепкий орешек, не только из-за удалённости от Элизиум-сити. Кроме укреплений, Синклер располагала средствами противовоздушной обороны и РЭБ. Выковыривать их придётся по кусочку вручную. Однако атакующие возможности Рая не выглядели радужными. Линия подземных коммуникаций с центрами планетарной обороны оказалась разорвана. Синклер произнесла слово «саботаж». Если бы у Шепарда было время, он подумал бы о том, как давно нападение готовилось, и сколько человек и других разумных знало о нём.       Но времени не было.       Очаги сопротивления, те, где сумели обойти постановщики помех, замолкали один за другим. Оттуда докладывали о том же, что видел Шепард: одними батарианцами состав нападающих не ограничивался, среди них были группировки наёмников других рас. Людей и не только людей — всех, кто попадался, — расстреливали или сгоняли к космопорту. Кто-то пробирался туда сам, чтобы угодить в западню.       Держалась энергостанция, держались отдалённые посты, до которых пока не было дела никому, кроме лёгких дронов. Держалась база наёмниц-азари, работавших на кого-то из корпоратов. Даже имея возможность покинуть город, они отказались это сделать, сдерживая натиск и прикрывая отступающих и бегущих.       Шепард почти не знал Синклер. В отличии от полковника Бэнкс, она всегда держала дистанцию. Но он знал закон человеческих (он подозревал, что и не только) джунглей. Отрицание происходящего в нём умерло, не родившись, в момент, когда он очнулся под раковиной в баре. Он знал, какой приказ отдаст Синклер — ему и всем, кто её слышит, — ещё до того, как он прозвучал.       На её месте он поступил бы так же.       — Сбор разведданных и выявление мест нахождения командного состава противника — приоритетная задача отряда под вашим командованием, Эл-О-Эл.       Он — лишь часть механизма. Стал ею однажды. По своей воле. Он думал, что понимает. Но понять и принять — не тождественные категории. Пока вражеская машина перемалывает угодивший ей в пасть кусок, какие-то части механизма, как нервные клетки полуоткушенной конечности, продолжат функционировать. Чтобы собрать максимальное количество данных до потери связи, увеличив тем самым общие шансы на какой-то процент.       — По нашим данным станция связи корпорации «Хэюань Джиномикс» «Эхо» цела. У нас нет возможности выслать людей вам в помощь, но если есть возможность ею воспользоваться — не упустите её. Группа гражданских и флотских Альянса закрепилась у стадиона между «Эхо» и космопортом. Мы слышим их переговоры,но не можем связаться с ними. Уполномочиваю вас присоединить уцелевших флотских к вашему отряду для выполнения поставленной задачи. Повторяю, приоритет…       Сбор разведданных. Не помощь гражданским.       — Вас понял, Рай. Конец связи.       Джон прочувствовал приказ Синклер слишком хорошо. Он соглашался с каждым её словом. Но что-то умерло в нём. Может, выбило предохранитель, призванный уберечь от траты ресурсов на надежду и спасение тех, кто больше всего в этом нуждается, в то время, когда он должен думать, как умереть с максимальной эффективностью.       В то, что одиночка может спасти всех, Шепард не верил. Сержант Бриггс тут ни при чём. Но в то, что готовый к смерти может многое…       Бриггс должен был знать. Что это, благословение? Шепард понятия не имел. Он посвятил таким раздумьям минуту, чтобы успокоиться и отвлечься, пока Лэнг проверял связанного батарианца.       — Ты знаешь, что ведёшь себя как долбоёб, Шепард? — Спросил Лэнг на подъезде к станции «Эхо». Это была его первая реплика после разговора с Раем. Лэнг всё слышал и, несомненно, понял не хуже Шепарда. Он молчал минут двадцать — рекордный для себя срок, — и за это время исполнился какой-то мрачной решимости, в которой Джон увидел… да, поддержку. Именно её.       Как бы ни обстояло с личными мотивами Лэнга, прежде Джон думал, что их пути просто идут параллельными курсами. Порознь их шансы на выживание близки к нулю. Теперь… они не просто пришли к молчаливому консенсусу по вопросу их вынужденного союзничества.       — Знаю, Артур.       Они действительно заодно.

***

О станции «Эхо» — исследовательском комплексе времён начала колонизации, — Шепард знал лишь то, что принадлежала она Альянсу совместно с корпорацией «Хэюань Джиномикс», числилась как резервная и, по большей части, стояла законсервированной. Для чего кому-то понадобилось размещать её в полости из-под пробной выборки грунта, Шепард не знал. Вряд ли создатели руководствовались экономией. В конце концов, именно «Эхо» лет десять назад обеспечивала Элизиум не только наземной связью, но и выходом на квантовые реле у ретранслятора.       Как бы там ни было, станция, буквально вмурованная в скалу высоко над городом, казалась бы нетронутой, если бы не наспех возведённые баррикады.       — Эй, Балак, или как там тебя. Хочешь первым узнать, есть ли на станции кто живой? — Лэнг заглянул в кабину «Мако», посветив туда фонариком.       Шепард остановил транспортник на почтительном расстоянии от баррикад; Лэнг тотчас приник к прицелу. Высоко подняв руки, Шепард спрыгнул с брони и медленно пошёл в сторону станции. Ветер почти слизал отпечатки с земли вместе с остатками снега, но все следы принадлежали разумным в гражданской обуви и все вели внутрь.       Он смотрел в тусклую пустоту тёмных окон, нечётких, как сквозь мутное стекло, и не сразу понял, что никакого стекла нет — сбоит зрение. Как некстати. Интересно, такое случается своевременно? Может ли быть своевременной смерть?..       — Стоять! — донеслось из-за двери. Створка приподнялась, и Шепард увидел скрючившуюся тень, будто кто-то снимал растяжку с прохода. Минуту спустя оттуда решительно вышла Ли Райли. Ли успела обзавестись бронежилетом и лыжным комбинезоном, в дыры в котором виднелось лиловое, и парой новых царапин на лице. Приближалась она с видом человека, от которого можно ожидать чего угодно. Шепард подумал, что не хотел бы получить именно сейчас, когда и без того болит голова и сосёт под ложечкой, но при виде Ли губы сами растянулись в саднящей улыбке.       Ли обозвала его разными словами, порывисто обняла, но тут же напряженно застыла, глядя на Лэнга. Шепард успокаивающе погладил её по спине. Бандито вышел к ним, тоже местами ободранный, но вполне живой.       Станция «Эхо» изнутри выделялась разве что непритязательностью: серые панели из переработанных материалов, низкие потолки и открытые коммуникации. Должно быть, даже расположение туалетов стандартное для модулей, производившихся серийно.       Вместо шлюза — нечто вроде гибрида шкафа, ведущего в Нарнию, и сарая для уборочного инвентаря; ни охраны, ни пропусков. Внутренность станции больше всего походила на склад. Если бы Шепард не знал дотошность Бэнкс во всём, что хоть как-то касалось имущества Альянса, то мог бы предположить, что оборудование не обновлялось со времён первой высадки, или, того хуже, так и лежит, рассованное по коробкам.       Сразу за шлюзом — помещение для дезинфекции, переделанное в рубеж обороны. Длинный коридор с рядами дверей. В конце его чуть теплился свет;Лэнг, не дожидаясь приглашения, устремился туда, волоча за собой батарианца и бормоча проклятия.       Бандито бросился следом, но опоздал:       — Ты! Отпусти азари!       Лэнг поднял пистолет, — но Шепард уже держал его руку. В глубине освещённой комнаты батарианец прижимал к себе ребенка, азари; Джон едва различал её голову и маленькие бледные пальцы на фоне бледно-голубого комбинезона. Элизиум, несмотря на преобладание людей, был домом для многих разумных. Шепард отвёл дуло Лэнга в сторону, тот неохотно поддался, хотя не мог не понять ошибки: азари прижималась к батарианцу… батарианке добровольно.       Невысокий человек с логотипом «Хэюань» на груди пытался заслонить собой обеих женщин, будто продолжая видеть в Лэнге что-то… Немудрено, подумал Шепард. Даже при свете Лэнг походил на ощетинившуюся угрозу.       Ли Райли обошла Лэнга и показала ему пистолет-пулемёт, снятый с предохранителя.       — Ты явился сюда с Шепардом. Но мы не знаем тебя. Будь осторожен. — Она посмотрела на батарианку. — Это Ша’Вол. Ша’Вол К’Тонис, научный сотрудник «Хэюань». И Эвир — её дочь. Доходягу зовут Локк, он тут за главного.       Шепард знал, «эвир» означает «сердце» на самом распространённом из батарианских наречий. По человеческим меркам азари выглядела лет на двенадцать. Батарианка казалась старше всех присутствующих, насколько Шепард мог судить. Девочка действительно её дочь.       — Ещё у нас есть Эдди, — продолжила Ли так, будто хотела вытеснить голосом страх. Шепард понял: она говорит для Эвир. — Эдди Лэнг. Махни нам, Эдди.       Одна из дверей позади Шепарда приоткрылась, из-за неё высунулся светловолосый парень, очевидно, тот самый Эдди. Если бы Джону хотелось ткнуть пальцем в того, кто напуган больше всех, это был бы он, крашенный здоровяк.       Шепард показал на себя:       — Сержант Джон Шепард, «Ангелы Бэнкс», Альянс. Можно просто Джон. А это Кай. Тоже Лэнг, — он поймал себя на мысли, что неосознанно пытается подстроиться под звучание Ли. И это действовало, не только на деву-азари, которая осмелела настолько, что рискнула приоткрыть один глаз.       — Вы что, братья? — Бандито осклабился. Лэнг закатил глаза, а Эдди юркнул обратно в своё убежище.       Ли и Бандито целы — добрый знак. Почему они здесь, а не в Раю, можно выяснить позже. Вместе с Лэнгом, вчетвером, они составят неплохую команду. Эдди больше всего походил на туриста после попойки, к которому жизнь слишком резко повернулась не тем концом. За Эдди стоило присмотреть.       «За мной тоже», — Шепард усмехнулся про себя, вспомнив, как странно, должно быть, выглядит со стороны. Первое впечатление часто обманчиво. Батарианка… кто знает, о чём она думает? Испугана не меньше девочки, но явно готова её защищать до последнего. Локк…       Локк уставился на него, широко распахнув глаза, с выражением едва ли не суеверного восторга:       — Ш-шепард! Джон Шепард! Помнишь меня? Джонас Локк, Онтаром!..       Доходило без четверти шесть. Четвертый час боя близился к концу.