Далёкие солнца

Сектор развлечений Элизиум-сити, Элизиум, Ветус, Туманность Петра. 9 июля 2176 «База Подскок, говорит Феникс-шесть, ответьте, приём…       Подскок, космопорт, это Феникс, вы меня слышите?..       База-два, говорит база Феникс, ответьте…       База-три, это Феникс, меня кто-нибудь слышит?..       Эл-О-Эл, кретины, есть кто живой? Говорит Феникс. Не вздумайте возвращаться, код «чёрный», повторяю, код «чёрный», они повсюду.       Лола, ответь. Это Шестой, Феникс. Если ты меня слышишь, не возвращайся, Шепард. Шепард, приём…       Всем, кто меня слышит. Говорит Феникс-шесть, нам коне…»

***

— Всем, кто меня слышит. Говорит Феникс лично. Встретимся в Раю. Повторяю, встретимся в Раю.       …Взрывная волна подхватила его и впечатала в стену, — последнее, что он помнил. Боль ввинтилась в череп вместе с внезапно воскресшим звуком, металлический скрежет и визг заполнили голову изнутри, как помехи эфир.       Открыв глаза, Шепард увидел свою ладонь в густых потёках, чуть светящийся циферблат часов и секундную стрелку, скачущую по кругу:

01:49:57… 58… 59…

      В ушах ещё стоял надорванный голос полковника Бэнкс, но инструметрон не светился входящими.       Шепарду потребовалось время, чтобы понять: визжит и скрежещет не только внутри, но и снаружи. С положением в пространстве оказалось не легче: давило повсюду, вычислить, где «верх», а где «низ», вышло не сразу. Он лежал ничком, придавленный тем, что недавно являлось… Дверцей туалетной кабинки? Стеновой перегородкой? И тем, и другим?.. Чем-то слоёным, сочащимся густым и тёмным, глянцевым, точь-в-точь краска из опрокинутой банки.       «Краска пахнет не так».       С минуту он смотрел, как «краска» тоненькой струйкой стекает вниз, на его руку, на циферблат, отдавая металлом и, почему-то, копотью.       «Кровь».       Шепард отпрянул.       В голове будто лопнул пузырь, и к скрежету присовокупилась боль, пронзительная и живая, до пятен в глазах. Ощупав пространство над её эпицентром, он обнаружил что-то гладкое, правильной формы. Раковина из полимерного композита. Пальцы скользили по поверхности. Чтобы понять причину, Шепард поднёс их к лицу: кровь. На этот раз — его собственная.       Если бы не раковина, принявшая вес стены на себя, быть бы ему раздавленным, как те двое, в кабинке. Он выполз из-под кровавого сэндвича, аккуратно, чтобы не воткнуться головой во что-нибудь ещё, и замер на четвереньках, прислушиваясь к ощущениям.       Треск, вой, прочие звуки сливались в прерывистый гул, разделённый неровно на две половины: оглушительный с правой стороны и пустой и далёкий, будто из-под подушки, с левой. Руки двоились в глазах, нечёткие в красноватом тумане. Пол раскачивался под ним, и это не было игрой воображения: нечто круглое, размером с футбольный мяч, подкатилось к Шепарду, сердце резко ускорилось, возвратив мыслям чёткость.       Герой-любовник, незадачливый соискатель его внимания. Всё, что осталось.       Джон машинально протянул руку и стянул резинку с его волос, перерубленных на уровне шеи: этому теперь без надобности. Радикальный способ сменить причёску. Откинул собственные с лица и собрал на затылке. И огляделся в поисках выхода.       То, что он принял за красный туман, на деле оказалось аварийным освещением. Очертания несущих конструкций смутно чернели в дыму. Шепард понятия не имел, где искать выход, чувство направления молчало, и он двинул вперёд — всё так же ползком, признав такой способ наиболее эффективным.       На следующий труп он наткнулся у барной стойки. Давешнего саларианца сложило пополам и пришпилило к ней обломками мебели, как жука булавками. Шепард проследил направление обломков, но не увидел ничего, кроме клубящейся и искрящей темноты.       — Вернель, очнись! — женский голос, срывающийся на крик, резанул слух; Шепард дёрнулся от боли и припал к поверхности.       — Он мёртв, Ли, мёртв, — последовал незамедлительно ответ. — Лейтенант тоже.       — Эй, — окликнул Шепард и затаил дыхание, не уверенный, что его услышали. Собственный голос доносился будто со стороны. — Сержант Джон Шепард, Седьмой механизированный, «Ангелы Бэнкс».       Обогнув кучу, о природе которой постарался не задумываться, Джон увидел девушку в лиловом и танцора из её компании.       — ККА «Азенкур». Капрал Гарсия Фернандес. А это Ли.       — Капрал Райли, сэр, — откликнулась девушка и села на пятки.       Тем временем чувства Шепарда адаптировались к происходящему: дым будто поредел, и звуки, прежде им незамеченные, заполонили пространство. Всё вокруг походило на кровавый гуляш, отовсюду слышались стоны, впрочем, малозначительные на фоне разночастотного воя, треска и буханья откуда-то извне.       — Эй, есть кто? — капрал Райли заозиралась, но никто не ответил. Пол вздрагивал под ними в такт с далёкими раскатами, похожими на гром; из-за дыма, стремительно увлекаемого сквозняком в прорехи в стенах и потолке, казалось: что-то движется вокруг.       Гарсия Фернандес тронул Шепарда за плечо.       — Серж, как думаешь, что это?       «На нас напали».       Вслух Шепард сказал другое:       — Осколочно-фугасная. «Стрелка». Что-то подобное.       Фернандес понял его правильно: следующего, закономерного, вопроса не прозвучало.       Что дальше? Если бы он знал. Инструкции. Так же мало применимы на практике, как и любая другая теория. Буквы в памяти складывались в слова, вроде бы знакомые, но лишённые смысла.       — Капрал Райли, десант? Ваш фрегат — в космопорте?       Ли Райли подползла ближе.       — Штурмовик, сэр. «Азенкур» в наземном доке «Оптима». Вам виднее, где это. В город нас доставили челноком «Семёрки».       — Хорошо, — пробормотал Шепард. — Хорошо.       Док для переоснащений далеко, корабль мог уцелеть. На этом хорошее заканчивалось.       — Гарсия? Или Фернандес? Тоже десант? Что делать, помнишь?       — Бандито, серж, все зовут меня так. После первичной оценки? Прятаться, собирать разведданные. Принять меры к вызову подкрепления. Но сперва — найти главного. Сэр.       Бандито осклабился, Шепард понял по голосу.       — Мне бы твоё везение, Бандито. Пойдём-ка осмотримся.       В дыру в стене Шепард увидел лишь обломанный клык торгового центра через дорогу, чёрный на фоне кромешного дыма и темноты. Уличного освещения как не существовало; после аварийного полумрака ему казалось, он ослеп, вглядываясь во тьму, но вскоре глаза привыкли и к ней. Он уже не обращал внимания на далёкий и монотонный вой, разрываемый взрывами, со стороны космопорта, и близкий — вой пожарных сигнализаций и приходящих в себя людей. Расслышать за этим что-то ещё не стоило и пытаться; ощупав лицо и шею, по крови на пальцах Шепард понял, в чём причина того, что звук приходит к нему лишь с одной стороны.       Он жестом приказал Бандито подсобить и взобрался повыше. От крыши уцелела только колонна и часть перекрытия. Шепард позволил себе поверить, что конструкция не развалится под ногами, встал в полный рост и огляделся.       Скопление огней над космопортом походило на рой вспугнутых светляков. Они отрывались от земли, взмывали вверх; тьму прореза́ли белые росчерки — и светляки гасли, вспыхнув в последний раз. Если космопорт ещё не захвачен, это вопрос ближайшего времени: за общей какофонией Шепард услышал не стрёкот дронов, не утробный рык перехватчиков, а ровное, выверенное жужжание: десантные боты.       Множество десантных ботов.       — База Подскок, говорит Эл-О-Эл лично, ответьте, приём, — Шепард выбрал паузу, глядя на небо. — База Феникс, Эл-О-Эл лично, ответьте, приём. Феникс-шесть, я знаю, ты на дежурстве. Это Лола, ответь.       Он перебирал частоты одну за другой, но хрип сменялся тишиной и терялся за шумом в голове, едва отличимом от помех.       Заставив себя спуститься, чтобы не маячить на фоне ночи, он нашарил в кармане тактический карандаш.       — Гражданской связи тоже нет. Будем продолжать пробовать. Они не могли заглушить все вышки разом, тем более уничтожить.       Шепард сдвинул рукав Ли Райли вверх, записал координаты прямо на коже и повторил то же с Фернандесом.       — Резервный командный пункт Рай в двадцати километрах отсюда. Ориентир — Музей Колонизаторов возле старого планетарного орудия. Когда рассветёт, будет видно отовсюду. Дорога огибает его справа и уходит за перевал. На случай, если разделимся: отправляться туда и доложить обо всём, что увидите.       Бандито кашлянул в кулак:       — Серж, часом не знаешь, где можно разжиться чем-то, похожим на броню? Ты, может, привык отражать нападения в трико, а мне малость зябко без броника с пушками.       — У полиции — личные идентификаторы, — Шепард задумался. Любую защиту можно обойти, было бы время. Но времени не было. — Позаимствовать не получится. База Феникс — ближайшее место.       — Но вы же не собираетесь… — морщинка между бровей капрала Райли сделалась глубже. Она не договорила.       Воинская часть, как и космопорт, попала под удар в первую очередь. Прорываться туда пешком и практически в одиночку — безумие. Но такое уж ли?.. База слишком велика, чтобы быть уничтоженной несколькими ударами с воздуха. Кто бы на них ни напал, что им известно про подземные уровни?.. Там — оружие, техника. Связь. Транспорт. Броня. На худой конец, там точно есть враг, у которого можно чем-нибудь поживиться. Он не раздумывал.       — Вот именно. Собираюсь.       Бандито издал звук одобрения и помахал куском арматуры. Шепард вооружился по его примеру и передал Ли Райли инструметрон. Десантники с «Азенкура» были экипированы стандартными флотскими моделями «Элдрин», в то время, как инструметрон Шепарда имел сборное лезвие. Как у колонистов первой волны, а не спецназа, да и прикрученное кустарным, хоть и весьма профессиональным образом. Лезвие «собиралось» довольно медленно, зато и высаживало батарею не слишком сильно. Шепард гордился этой поделкой. Вряд ли Райли придёт в голову сообщить кому-то о нарушении технических регламентов, а с биотикой совсем невооруженным он себя не чувствовал.       Назначив Ли замыкающей, Шепард повёл их напрямик через сектор развлечений. Надежда пробраться к части, никого не встретив, была зыбенькая, однако стоило оставить густонаселённые районы Элизиум-сити позади как можно скорее — до того, как с крупными очагами сопротивления будет покончено и враг приступит к зачистке улиц; когда небо кишмя кишит дронами, любые перемещения ведут лишь на кладбище.       Они уходили всё дальше к окраинам. Им продолжало везти: их никто не преследовал. Что бы ни было целью вторжения, у тех, кто орудовал в центре, явно имелись задачи поважнее.       Впрочем, сказать, что им не встретилось ни души, было бы неверно; Джон слышал вопли и голоса — слышал, но не вслушивался. Видел движения в темноте, распознавая в мечущихся тенях гражданских. Одиночками или группами люди в панике проносились мимо; где-то, пытаясь перекричать взрывы, завывали сирены; Шепарду казалось, их звук сделался ближе. Связь по-прежнему отсутствовала и, в конце концов, он оставил попытки, чтобы поберечь заряд инструметрона.       «Так уже было, на Мендуаре». Должно быть, его мозгу было нужно зацепиться хотя бы за что-то. Батарианцы? Кто ещё это мог быть? Масштаб под вопросом. Масштаб не важен — не в данный момент, не для него… них. Оповещение не сработало. Значит, нападение спланировано. Значит, силы Альянса в системе разобраны на молекулы. Если это начало войны, почему колонию не накрыли чем-то помощнее управляемых бомб? Из страха перед какой-нибудь Конвенцией? Если это карательный рейд — бежать в сторону космопорта весьма опрометчиво. Скоро всё выяснится. Скорее, чем можно желать.       Больше полагаясь на ощущения, чем на визуальные ориентиры, Шепард отклонился от маршрута — проверить знакомый магазинчик в тупике. Тотальных разрушений в окрестностях не наблюдалось, магазин мог уцелеть. Именно здесь он купил снаряжение для горных вылазок. А ещё приметил в углу за кассой модуль связи полицейского образца, старый, прозябавший там, вероятно, со времен первой высадки.       Входная группа магазина сложилась внутрь, но помещение за ней казалось нетронутым. Джон протиснулся глубже наощупь и рискнул включить фонарь. Оставалось надеяться, что модуль способен на большее, чем служить подставкой витрине с туристическими ножами, при виде которой Бандито довольно цокнул языком.       Неизвестно, был ли хозяин магазина отставным копом, радиолюбителем или коллекционером древностей, но автономное питание модуля оказалось в порядке.       В первую очередь Шепард опробовал экстренные гражданские линии, военные объекты наверняка глушат особенно тщательно, но связи по-прежнему не было.       Потом он вновь вызвал Феникс и Шестого, базу Подскок в космопорте и Рай — с тем же результатом.       ...Свет мазнул по стенам, совсем рядом снаружи зарокотали движки. Топот нескольких пар ботинок раздался почти сразу, отчётливо, но недостаточно, чтобы судить, рассыпались ли они по улице или двигались цепью. Ли Райли неслышно скользнула в дверной проём, Бандито занял позицию по другую сторону двери.       Не дать себя обнаружить. Не дать себя окружить. Не стоять на месте. Что мешало Шепарду действовать именно так?       Отвлекать внимание должен тот, кого не уложат первым же выстрелом. Он не успел сказать о биотике, но вряд ли у Райли с Бандито есть другой план.       Шепард нырнул за витрину и накинул на себя барьер.       Шаги грохотали всё ближе; массивный, нечеловеческий силуэт возник в тускло освещённом прямоугольнике двери. Неопределённость слетела с Шепарда вместе с остатками сомнений.       Батарианец.       Луч подствольного фонаря резанул по глазам и упёрся в потолок: закинув арматуру за шею батарианца, Бандито лягнул его под колено, одновременно дёргая на себя. Ли, будто в танце, сместилась в их сторону, раскрыла лезвие инструметрона и коротким ударом снизу вверх засадила остриё под подбородок противника. Оранжевый росчерк — и всё кончено; таким же лёгким движением она погасила клинок, уклонившись от струи крови, и вернулась на позицию.       Пистолет батарианца со стуком, почти незаметным за грохотом сердца, отлетел в угол.       Бандито не успел убрать тело — второй батарианец вломился внутрь с оружием наизготовку. Удушающий захват Ли заставил его лишь пошатнуться, силы оказались слишком неравны. Шепард перемахнул через укрытие, биотикой подтянул к себе пистолет и направил подствольный фонарь второму в лицо за мгновение до того, как тот выжал курок. Очередь хлестнула по стене за спиной Джона.       — На пол! — выкрикнул он, тень Ли, взмахнув волосами, рухнула как подкошенная. Батарианец свалился следом; выстрел Шепарда оказался неожиданно громким, отдача — сильной до онемения.       Третий ворвался в помещение, стреляя прямо перед собой. Первая пуля прошла у Шепарда над головой, ещё одна — увязла в биотике, однако он не сдвинулся с места. Прицелившись как на стрельбах, выстрелил, чувствуя, как слетает барьер, как пистолет в его руках уходит в режим блокировки от перегрева. Враг упал на колени; Бандито налетел на него сбоку, но бронированная фигура отбросила его в сторону, будто мяч, и, секунду спустя, сцепилась с Ли, поймав её ладонь с лезвием в считанных сантиметрах от лицевого щитка.       Шепард бросился к ним, целя рукоятью в щиток. От удара тот пошёл трещинами, батарианец, рыча, упал навзничь. Глядя в оскаленный рот, Шепард схватил его руку в бронеперчатке. Несколько секунд он и Ли боролись с мускульными усилителями батарианской брони, и только когда Бандито навалился сверху, лезвие, подрагивая, просело. Заискрило, коснувшись коричневатой щеки, затем медленно, будто нехотя, погрузилось в плоть.       Пару долгих минут Шепард слышал лишь тишину и сбитое, с посвистом, дыхание. Ему стоило усилий разжать хватку на запястье Ли. Баюкая руку и негромко шипя, она опрокинулась на спину.       К общему везению, двое из трёх противников пользовались оружием без идентификаторов. Крупнокалиберный «Палач» с подствольным фонариком Шепард оставил себе; Ли, судя по печали в глазах, предпочла бы не расставаться с инструметроном Шепарда, но что с её рукой ещё предстояло выяснить. Ей достался пистолет-пулемёт, а Бандито — штурмовая винтовка. Третий батарианец оказался оснащён куда лучше двух прочих, но его оружие имело систему распознавания владельца.       Шепард с сожалением взглянул на запертую витрину с ножами, но искушать судьбу счёл смерти подобным. Дал знак Бандито держаться крайним и кивнул на дверь.

***

— База Феникс, говорит Эл-О-Эл лично, ответьте, приём. Феникс, это Лола, ответьте. Рай… Рай, Эл-О-Эл лично, приём. База Подскок…       …Шепард выключил инструментрон и прислушался, глядя на тонущие во тьме ступени, ведущие вверх.       Шесть часов до рассвета.       Не лучший вариант, но им только и оставалось, что пробираться по крышам: пока ещё редкие вереницы пехоты в сопровождении бронемашин уже начали расползаться по улицам от центра. Внутри зданий не видно ни зги, зато ночи на Элизиуме из-за покрытых снегами гор никогда не бывали кромешными. По каким-то причинам дроны им не встретились, вероятно, налётчики ещё не установили контроль над воздухом.       Трижды Шепарду удавалось поймать обрывки сигналов. Сперва женский голос молил о помощи, но так и не сумел пробиться через заслон помех. Потом лейтенант с позывным «Оса» докладывал кому-то, что сумел отвести взвод новобранцев к учебному аэродрому. Он сообщал то, о чём Шепард догадывался: орбитальная оборона уничтожена, межсистемная связь заблокирована. Передачу оборвали грохот и крики людей, вонзившиеся под череп прежде, чем динамик успел подстроиться.       В другой раз Шепард отыскал частоту, на которой полиция координировала вывод гражданских за пределы города. База Подскок ещё держалась, но все доступные силы противника были брошены на уничтожение тех, кто мешал контролировать небо над космопортом. Всё, что не было уничтожено атмосферными бомбардировщиками, уничтожалось ударами спутниковой артиллерии.       Частота спасения непрерывно транслировала отдающее страхом требование раненым и заблокированным лицам сохранять спокойствие и дожидаться спасательных команд, а способным передвигаться — прибыть в уцелевший терминал космопорта для эвакуации.       Природа сообщения казалась Шепарду очевиднее некуда, однако он видел группы людей, бегущих и бредущих на этот зов. То и дело попадавшиеся вооружённые фигуры в глухой броне, которых лишь издали можно было принять за людей, не препятствовали им.       Найдя укромное место под лестницей, Шепард включил фонарик и осмотрел руку Ли. Багровые синяки в форме ладони в искусственном свете казались чёрными, но перелома не было.       — Ты не сказал, что биотик, — она морщилась от боли, пока Шепард фиксировал её руку повязкой из обрывков лиловой юбки.       — Всегда кричу об этом, входя в бар, — Джон переложил её косу на другое плечо, пусть в этом не было надобности, и нащупал пульс. — Просто я пришёл раньше вас.       — Трогай, если нравится, — Ли прикрыла глаза и по-лисьему ухмыльнулась, умудряясь, впрочем, даже так выглядеть строго. — Если выживем, знай, у тебя безлимит.       Шепард не стал возражать: кто в здравом уме откажется от такого предложения? Погладив кончиками пальцев необычайно светлые, напоминающие шерсть горных альпак, волосы Ли, он вздохнул. Интересно, что бы он ощутил, запусти в них ладонь целиком? Он опасался не быть неправильно понятым (наверняка Ли, как и он, привыкла к повышенному вниманию к собственным волосам), а испачкать её косу тем, в чём побывали его руки за последний час.       — Не беспокойся, я хорошо стреляю левой.       Шепард не мог не подумать о том, что она не только солдат с отличной выучкой, но и красивая женщина. Даже в кровоподтёках и копоти. Повезёт какому-то парню. Или уже повезло.       — Вот, готово. Жаль, нет панацелина.       — Зато подходит к моей заднице, — она спрятала улыбку в ладони, будто устыдившись, но не выдержала и беззвучно расхохоталась. После схватки с батарианцами в магазине она больше не называла его «сэр».       — Кхм, голубки, — Бандито постучал по стене и заглянул в укрытие. — Понимаю, у меня не так интересно, но всё же рекомендую на это посмотреть.       Он пнул ногой какую-то кучу среди нагромождений другого хлама.       — Он вышел на меня в тот момент, когда серж стягивал с тебя юбку.       Этот был человеком — до того, как Бандито свернул ему шею. Очень молодым, со свежей татуировкой на правой щеке — наверняка знак какой-нибудь наёмничьей шайки.       — Что это? Второй Мендуар? — Ли склонилась над телом. — Молодец, сработано чисто.       — Не то чтобы я жаждал это узнать, сестрёнка. Но спасибо за комплимент.       Бандито уже проверил карманы и броню наёмника — если когда-то и видавшую виды, то задолго до рождения нынешнего владельца. Шепарда привлекло другое. Через пару минут возни ему удалось разжиться сканером с полумертвой батареей — Джон срезал его вместе с куском брони и запитал от инструметрона. Позволит пройти ещё несколько кварталов, пока гибель владельца сканера не обнаружится.       Шепард по-прежнему не понимал до конца, что конкретно надеется отыскать, в то время, как шансы выбраться из города стремительно тают.       Чутьё — не то чувство, которому он доверился бы в иной ситуации, но ничего другого у него не было. Разум говорил уходить, не лезть на рожон. Уходить, чтобы выжить. Двое, что следовали за ним, должны это понимать. Было бы легче идти одному. Но без любого из них он не дожил бы до этой лестницы. Готов ли он разменять их на… Что?..       Говорят, жизнь — антипод смерти. Говорят, жизнь не берётся из пустоты. Говорят, чтобы кто-то жил, кто-то должен погибнуть.       Ли и Бандито — хорошие солдаты, намного лучше, чем он. Они не сомневались в нём и его решениях. И не давали повода сомневаться в себе, но это не значит, что его самого не одолевали сомнения.       Если решение принято, самая большая ошибка — сомнения.       Крыши — не лучший вариант. Но лучший из имеющихся.       До места с хорошим обзором, откуда он мог оценить то, что происходило на территории части, оставался десяток шагов. Сканер вёл себя тихо, но, выглянув из-за выступа лифтовой надстройки, Шепард увидел, как прямо на него несётся нечто. Размером оно превосходило экзоскелеты всех видов, имевшиеся в «Семёрке».       Кроган. Чем ещё это может быть?..       Кроган с таранным грохотом врезался в стену левее Шепарда. Джон почувствовал болезненной резкости биотический всплеск совсем рядом с собой — прежде, чем понял, что первая, физическая, атака предназначалась не ему.       Когда безобидный для непосвящённых фиолетовый сгусток вылетел из-за угла, Шепард поднырнул под него, проехал коленями по бетонной плите, развернулся и выстрелил в гигантскую светящуюся фигуру. Ни единого укрытия на всей чёртовой крыше до самого края. Он набросил барьер и выстрелил снова, уже поняв, что влип, и что «Палач» против крогана-биотика обладает эффективностью иголки. Фиолетовое облако вокруг громадного противника лишь колыхнулось в сторону Шепарда, заставляя волосы встать дыбом. Даже без брони этот кроган превосходил Шепарда в полтора раза ростом и в три — шириной. С биотикой — просто не оставлял шансов.       Кроган поднял светящуюся конечность, и чудовищная сила рванула барьер; Джон упал лицом вниз, едва успев подставить руки. Что бы враг ни пытался с ним сделать, барьер выдержал, но это едва ли было успехом: биотика Шепарда, как намагниченная, тянулась и утекала к намного — несопоставимо — более мощному источнику.       Одна атака, один-единственный выстрел, и всё могло бы кончиться, жизнь могла бы кончиться, но атаки не последовало.       Кроган яростно взревел и тряхнул другой конечностью, и Шепард увидел: в ней кто-то есть. Человек. Гражданский. Биотик.       Человек хрипел и отчаянно извивался, из последних сил удерживал барьер, но всё равно пытался достать противника ногами и кинжалом в свободной руке, однако лезвие соскальзывало с брони, не причиняя вреда.       Шепард понятия не имел, как работает кроганская биотика. Возможно, два источника полей в непосредственной близости не лучшим образом влияют и на кроганов тоже, иначе не объяснить, почему оба человека ещё живы.       Понимая, что от смерти его отделяет ровно столько мгновений, сколько продержится его собрат по несчастью, Джон попытался вернуть себе контроль.       Но что-то пошло не так.       От усилия его барьер дрогнул и вдруг, звеня, раздался в стороны. Будто десятки невидимых струн рывком затянулись на Шепарде, оглушив, ослепив, обескровив болью. Шепард бросил все силы, чтобы не дать себя разорвать, но что-то (жизнь?) хлынуло из него, складывая, сжимая его до размера атома.       Время, больше не скованное никакими законами, почти остановилось, и Шепард узнал его — человека, смотрящего на нёго раскрывшимися в ужасе глазами.       Кроган вновь заревел, и, взмахнув Лэнгом, как тряпкой, швырнул его в Шепарда.       Собрав всю свою ярость, всю боль, всё желание жить, всё, что в нём ещё теплилось, Шепард выдохнул, отпуская себя на свободу.       Позже он вспомнит, что не успел испугаться.       Невидимые струны на нём задрожали, как тетива; его телесная оболочка под их натиском будто треснула и раскололась, и он схлопнулся внутрь себя, навстречу растущей звезде.       Сверхновая.       Лэнг вдруг оказался рядом. Шепард вцепился в него, как в спасение.       Пространство, упруго спружинив, исчезло. Время сдвинулось, зашвыривая их в невесомость и черноту.

***

В плече кольнуло, откуда-то справа раздался яростный шепот:       — Шепард, Шепард, приём, твою мать! Шепард, уёбок, скажи, что ты жив!       Жив? Почему должно быть иначе? Почему он вообще должен отвечать? И кто его спрашивает? Он был в баре. Затем… взрыв? Батарианский десант на Элизиуме. Феникс не отвечает. Лестница, крыша. Тот кроган должен был оставить от них с Лэнгом мокрое место.       Стоп. Кай Лэнг?       Щека вспыхнула, как от удара. Сознание стремительно прояснивало.       — Фух, беложопый. Думал, ты совсем сдох. Хватит бормотать, очухивайся давай.       Сперва он не увидел — и не почувствовал — ничего, кроме темноты. Он вообще не понял, чем эта тьма отличалась от той, где он только что побывал, но потом разглядел силуэт перед собой — ещё более тёмный участок тьмы.       Что-то обожгло другую щёку.       — Надеюсь, ты не собираешься опять блевать. Надо валить, пока здоровяк не спустился за нами по лестнице. Эй, ты вообще меня слышишь?       Шепард слышал, хоть и с трудом. Звук едва пробивался сквозь вакуум в голове, он повернулся к Лэнгу здоровым ухом, заслонившись руками от ещё одной пощёчины, однако, так и не последовавшей.       Лэнг потянул его на себя и вверх, Шепард вцепился в подставленное плечо. Весьма своевременно. Вряд ли он смог бы передвигаться без помощи; судя по тому, что он переставлял ноги, они куда-то шли. Каждый шаг заставлял что-то, похожее на маятник, у него в голове, раскачиваться и биться о череп.       Как Лэнгу удалось спустить его с крыши?..       — Чего бурчишь, раньше ты не был таким разговорчивым. Макияж и прикид обязывают? Стой тут, не вздумай упасть, проверю место.       Руки Лэнга прислонили его к стене — Джон почувствовал спиной холод и выбоины. Пока он стоял, сочтя за лучшее делать, что говорят, и не шевелиться, маятник в голове замедлился. Пользуясь этим, он посмотрел на часы:       03:10.       Лэнг вернулся очень быстро и втащил его (им пришлось почти ползти) в какую-то щель, надавил на плечи, заставляя сесть, и поднёс ко рту Шепарда что-то приторно пахнущее. Шепард попробовал увернуться, но Лэнг ухватил его за нос.       — Открывай варежку, дебил биотический! Только потому что ты меня спас.       От первого же глотка замутило, Шепард уткнулся в рукав. Когда, наконец, он смог дышать, медленно потянул снова. Он почти не чувствовал вкуса, но по запаху узнал смесь повышенной калорийности, пакеты с которой выдавали на марш-броски. Одуряюще сладко. И эффективно. После пары глотков он оторвался от пакета и протянул остатки Лэнгу, рискнув приоткрыть глаза.       Тот помотал головой.       — Пей, крошка, всё тебе. Не вздумай выблевать, или я заставлю тебя сожрать это снова. — Лэнг звучал достаточно серьезно, чтобы заподозрить страх.       — Что… случилось?       — Это ты меня спрашиваешь? Была у нас на базе одна инструкторша, азари. Вот она могла выделывать такие трюфеля. Она и этот кроган. Больше я такого не видал. Признавайся, с кем из них ты трахнулся, чтобы научиться?       Очень умно́, подумал Шепард. А что-то осталось прежним.       — Не понимаю, о чём ты. — Он едва сумел не рассмеяться: блевать — слишком расточительно, в этом Лэнг прав.       — Я думал, меня протаранит кометой, Шепард. Только не зазнавайся, синяя цыпочка смогла и меня кой-чему обучить. Но чтобы в секунду пролететь крышу и удержать барьер при падении, да ещё вместе со мной… Там метров десять до земли, сечёшь? По-нормальному, мы должны были сдохнуть ещё наверху. Однако мы живы. Вынужден признать, я… впечатлён.       — Спасибо. А что ты тут делаешь?       — Вроде как в отпуске. Вроде как был. Ты, судя по виду, тоже. Или это местная форма такая, чтобы лучше сливаться с окружением?       Шепард выдохнул через рот. От ещё одной попытки — безуспешной — сдержать смех из глаз потекли слёзы, в голове застучало, но перестать — проще сказать, чем сделать.       — Со мной были двое, видел их?       — Мучачо в косухе и блондинка в колготках, типа как у тебя? Если они не решили, как ты, наехать на крогана, что им сделается? Кстати, о кроганах. Сам-то ты тут по делу или как?       — Седьмой механизированный. Сержант. Техподдержка.       Лэнг тихонько присвистнул.       — Улёт, очкоголовый. Бриггс наверняка тобой гордится.       Лэнг не стал продолжать, что в другой ситуации Шепард счёл бы весьма подозрительным. Всё-таки, скромность и Лэнг — понятия несочетаемые.       — Чего? Куда мне до тебя, хороший мальчик.       Прежний Лэнг не упустил бы возможность похвастаться. Джон отодвинул не вполне оформившуюся мысль подальше: подождёт до лучших времён.       — Мфм… так и быть, нарекаю тебя главным. Ты лучше меня знаешь, где у этой жопы дырка. И у тебя же наверняка есть план?       — Типа того. Вот, хотел видом полюбоваться.       Лэнг фыркнул.       — Мне нужно попасть в мою часть.       — Ты о том кратере на горизонте? Красивое озеро будет. Когда-нибудь, когда тут всё почистят. Думаешь, что-то могло уцелеть?       — Мне нужны оружие и броня. Там это есть. И там мои люди.       «Были».       — Как по мне, чем быстрее мы свалим из города, тем больше шансов у нас дожить до подмоги.       — Делай, как хочешь, Лэнг. Можешь идти куда шёл. За спасение не благодари.       — Ты идиот, Шепард? Диагноз уже поставлен? Тебя ж пришибут без меня за ближайшим углом!       Как бы ни было досадно признавать, Лэнг прав: он и в самом деле чувствовал себя… Тошнота вроде бы унялась, но боль, засевшая в голове, напоминала о себе при каждом движении. Вдобавок, он замёрз, — кожу неприятно холодило сквозь свитер, вдруг оказавшийся мокрым.       Если Лэнг не приукрашивал (Шепард не был уверен, что не предпочёл бы, чтобы рассказ Лэнга оказался выдумкой), то, что Джон сотворил, не подпадало ни под одну категорию биотических навыков. В теории. Что касается практики… Он подумал о Джои Симмонсе. С момента их разговора на «Арктуре» прошло три года. Шепард сдержал обещание: убедился, что замена импланта Джо прошла успешно, и изучил его записи прежде, чем уничтожить.       Больше Джо не связывался с ним. Имея возможность для биотических тренировок, Шепард бесчисленное количество раз экспериментировал с барьерами, но воспроизвести трюк с их использованием для увеличения собственной скорости ему так и не удалось.       В своих попытках, помня урок ИБ Зайцевой, он не пытался отыскать выход за пределы возможностей. Ну, почти.       То, что он сделал, напугало Лэнга и чуть не убило его самого. Но он жив, они оба живы. В тот момент он понимал, что вот-вот умрёт, почти утратил контроль над биотикой и хотел во что бы то ни стало оказаться как можно дальше. Он не был уверен, что хотел бы ещё раз пережить эти ощущения, даже если бы мог их воспроизвести.       И всё же у него получилось. Что-то. Нечто такое, во что ему даже не верилось до конца. Что-то, что спасло его в критический момент, и что, определённо, не стоит сбрасывать со счетов. Ещё непонятно, чем аукнется это спасение. Но ему совершенно точно есть над чем поразмыслить. Будет. Возможно.       Сейчас он хотел верить, что Ли с Бандито выполнят приказ и не станут его искать. С Лэнгом, как ни странно, он чувствовал себя увереннее, невзирая на то, что тот как минимум что-то недоговаривал.       Более свободным рисковать.       Лэнг постоял, уперев ладони в колени, и вдруг ухмыльнулся.       — Ты же не успокоишься. А вдруг и правда чего добудем. Пожрать, например. Или узнаем, чего хотят эти гниды.       Шепард не стал комментировать. Оттолкнулся от стены. В глазах потемнело, но он удержался на ногах без помощи Лэнга. Он смог дойти сюда — сможет дойти до территории части. Должен смочь.       Сунув «Палач» за ремень (каким-то чудом он не выронил его при падении), Шепард проверил связь. Безуспешно, но…       Голос Бэнкс, неожиданно близкий, ворвался в эфир:       — Лола, это Феникс. Лично. Слышу тебя хорошо. Какого дьявола ты не в Раю? Приём.       Шепард вдруг понял, что боль, сковавшая лицо, как судорогой, — от улыбки.       — Ещё не время, Феникс. Где вы? Приём.       — Лола. Опять за своё? Тебе не ясен прик… — Голос на том конце задрожал и сошёл на нет. Несколько секунд Джон слышал только хрип. Это не были помехи. — Угол Третьей и Колонистов. — Она не сказала «отбой». — У меня талон на «двести», Лола.       — Лиз! Лиз, держитесь, я рядом!       Шепард огляделся, давя в себе панику. Она действительно близко. Как она здесь оказалась?       В отличие от большинства офицеров, Лиз Бэнкс жила на территории части. Но завтра — сегодня — её выходной.       Перекрёсток Третьей и Колонистов, тёмный и тесный, как всё в старой колонии, казался ещё более неприветливым чем обычно. Раньше его украшал павильон с цветами и свежей выпечкой — прямо напротив крошечного кинотеатра, где крутили чёрно-белые фильмы. Шепард забредал и туда в увольнительных, но всё-таки чаще ограничивался пекарней. Один из бесчисленных видов круассанов назывался «цыган-бродяга»; Джон не знал, почему, но именно он нравился Бэнкс больше остальных. Джон покупал его для неё. Выглядывая из-за угла и пытаясь распознать в мешанине обломков и тел что-то знакомое, он ни к месту подумал, что зря не попробовал «бродягу», пока была такая возможность…       …Вместо привычной формы на Бэнкс было платье — когда-то светлое. Разглядев пулевое отверстие в верхней трети бедра и залитый кровью пластиковый пакет с логотипом пекарни, который Бэнкс прижимала к животу, Шепард понял. Рядом валялся пистолет, шприц от панацелина и несколько тел, которые и помешали ему заметить Бэнкс сразу.       Выстрел над самым ухом заставил его припасть к тротуару рядом с ней. Шепард не проверял, следует ли за ним Лэнг, ему было плевать, но теперь увидел, как тот, вскочив на одно колено, ведёт огонь по кому-то на другой стороне перекрёстка.       Бэнкс смотрела на него и пыталась что-то сказать.       — Я здесь, Феникс. Я здесь. — Шепард обхватил лицо Бэнкс ладонями, не рискнув прикоснуться к рукам.       Её рот со всплеском раскрылся, кровь толчком вырвалась наружу и потекла по щекам.       — В Рай, Шепард, Это приказ. — Бэнкс вдруг улыбнулась. Улыбка походила на кровавый оскал. — Встретимся в раю.