Далёкие солнца

Тренировочная база Альянса Форт Юкон, Соединенные Североамериканские штаты, Земля. Август 2172 Взметнув в воздух облачко пыли, последний транспорт покинул периметр Форта. Шепард проводил его взглядом, запер ворота и пересёк плац. Пустой — не считая Лэнга, сидящего верхом на собственном чемодане.       — Что, Лэнг, билеты закончились?       Лэнг огляделся по сторонам, поднял кулак и пружинисто распрямил средний палец. Джон помахал ему в ответ.       Базовый курс боевой подготовки завершился несколько часов назад; церемония выпуска осела в голове и растаяла — как снежинка на языке. Шепард поймал её во время торжественного построения, поймал почти случайно, и вкус её был по-странному горьким. В последний раз он пробовал снег ещё в Москве, прыгая между Ханной и Джоном-старшим и хватая ртом пушистые хлопья. Кажется, был парад… по случаю… Джон не помнил. Зато помнил тепло родительских рук и то, как они улыбались друг другу. До отлёта на «Сатурн-2» оставалось всего несколько дней.       Лишь немногие — те, кого никто нигде не ждал — проводили свой отпуск в Форте, и Джон в их числе. Он не был в курсе обстоятельств Артура Лэнга, то есть Кая, но надеялся, что Лэнгу есть куда податься и не только вся оставшаяся жизнь Джона, но и ближайшие десять дней пройдут без его общества.       Шепард вызвался помочь сержанту Бриггсу подготовиться к прибытию новых рекрутов, прибираясь и приводя в порядок инвентарь. За это сержант обещал поспособствовать его отправке на станцию «Арктур» скоростным шаттлом вместо обычного пассажирского, дорога на котором заняла бы целых три дня из отпущенных десяти.       — …сэкономит тебе пару дней. Хватит, чтобы проверить настройки боевых симуляций… — бормотал Бриггс, в своей манере глядя куда-то мимо Шепарда. — Салаги, кого закинут к нам раньше, тоже будут твои, жратву отработаешь… На вас с Лэнгом не напасёшься. Хорошо, что он сваливает. Он ведь сваливает, а?..       То, что Шепард сразу не понравился Лэнгу, было проблемой Лэнга. Что, увы, не делало проблему менее заметной для окружающих. Лэнг был юным, голодным и подозрительным типом. За щуплым сложением и хмурой миной, плохо маскирующей чувства, скрывалось нечто такое… Шепард привык сторониться ему подобных. Дело не в сходстве, Джона не привлекало признание. По большому счёту он плевать хотел на любые претензии, вот только сам Лэнг видел в нём ни много ни мало угрозу и конкурента.       Они бы столкнулись, рано или… рано. Катализатором послужил сержант Бриггс. Шепард мог бы списать всё на случай, но скоро понял: Бриггс в принципе не в курсе, что существует такое понятие, как «случайность». Всё, что делал этот человек, было спланировано и оборачивалось самым неочевидным образом.       Сержант Бриггс не отличался ни ростом, ни выдающимся телосложением. Непримечательный человек непонятного возраста, он вообще не производил какого бы то ни было впечатления. На первый взгляд. Если Лэнг был молнией, бьющей в любой объект, возвышающийся над остальными, сержант представлял собой горстку потёртых деталей, из которых можно было собрать всё что угодно — от бритвенного станка до «капли».       Жизнь и служба Бриггса совершенно точно не ограничивались периметром Форта. И работа инструктора вряд ли причиняла ему удовольствие. Выбор. Осознанный. Бриггс был опасным человеком. Понимал ли это Лэнг?..       Четыре месяца назад, отправляясь в вербовочный пункт, Джон не был готов к тому, что его в тот же день перебросят в тренировочный лагерь в Штатах. И тем более не ожидал, что окажется единственным пассажиром вызванного по такому случаю транспортника. Он прочёл о военной подготовке Альянса всё, что сумел нарыть, и пришёл к выводу, что прежний владелец его часов был отнюдь не рядовой фигурой в иерархии флота.       Шепард не стал выяснять его имя. У него уже был трофей. События той ночи, даже в большей степени, чем часы, он хотел сохранить сугубо для приватного использования, с некоторым удивлением обнаружив в себе жуткого собственника. Как будто установление имени означало признание принадлежности этого человека Альянсу Систем…       С сержантом Бриггсом Шепард познакомился сразу по прибытии в Форт Юкон.       Он заподозрил, что застал сержанта за каким-то крайне интересным занятием с садистским уклоном, едва вышел из шаттла. Сержант встретил его появление радостным воплем, по-хозяйски осмотрел со всех сторон, разве что в рот не заглянул. Процедив сквозь зубы что-то о ещё одном волосатом идиоте и собственном счастье, он вытолкал Джона… куда-то — вперёд? — предварительно сунув ему в руку болванку, имитирующую кинжал.       — Спорим, Лэнг, даже этот тебя уделает!       Тот, к кому обращался сержант, был в гражданском; видимо, тоже прибыл недавно и уже успел привлечь к себе внимание. Черноволосый парень, довольно высокий для азиата, очень худой и злобный на вид.       В руке он держал такой же учебный кинжал, как у Шепарда.       Джон не успел подумать, как поступить — с рюкзаком на плече и в принципе, — как тот поднял клинок, направил ему в лицо и ринулся в атаку.       Ни тебе смерить взглядом, ни…       Шепард рванул в бок, разрывая дистанцию. Рюкзак он швырнул в Лэнга — пасом от груди. От «снаряда» Лэнг увернулся, но момент оказался упущен: Шепард был уже далеко. Зашипев, Лэнг сбавил темп, не прекращая, впрочем, приближаться. Теперь — медленно, поводя лезвием из стороны в сторону и не спуская с Шепарда глаз.       Джон не знал, что заставило его присвоить Лэнгу красный уровень опасности. Атака в лоб, слишком прямая, в расчёте на замешательство?.. Обратный хват?.. Он был знаком с холодным оружием ровно настолько, чтобы понимать: любую задачу нужно решать как можно более простыми способами. Обратный хват он не использовал. Красивый трюк, вот только не то чтобы действенный. Сокращающий зону уверенного поражения — если кинжал не в руках у мастера.       Был ли мастером этот… Или имелось что-то ещё?..       Отступая по кругу, Джон на пробу провёл несколько выпадов. Реакция Лэнга была отменной — но ленивой, как у человека, заранее уверенного в своём превосходстве. Рубить обратным хватом невозможно, подойти для удара придётся слишком близко. Значит, от него требуется чувствовать себя уверенно на расстоянии, вроде бы не подходящем для атаки. Значит, сюрприз ждёт его при сближении, но до дистанции прямого контакта…       Джон едва не пропустил момент, когда пространство вокруг Лэнга сдвинулось и загустело, наливаясь синевой. Упругая, невидимая глазу волна разошлась от него в стороны и смела Джона на землю. Занесённый для добивающего удара клинок — вот для чего обратный хват! — застал его лежащим навзничь. От одного удара Шепард увернулся, уйти от следующего уже не успевал. Перехватил кинжал (обратный хват, будь он неладен), но, вместо того, чтобы пустить его в ход, парировал удар свободной рукой. Простейший блок и рывок — влево и вверх. Вспышка боли в том месте, где лезвие упёрлось в предплечье, но цель достигнута: Лэнг потянулся вслед за блоком. Шепард дал ему ещё мгновенье — для надёжности — и что было сил лягнул по опорной ноге. Лэнг рухнул как подстреленный — прямо на Шепарда и его кинжал.       Пара хлопков сержанта возвестили о том, что реванша не будет.       — Начал неплохо. — Довольно бесцеремонно Бриггс привел Лэнга в вертикальное положение, ухватив за капюшон. — Кто-нибудь альтернативно одарённый мог и купиться, не ты же один прогуливал уроки ксеноанатомии. Вдруг у людей конечности вращаются на триста шестьдесят градусов? Один раз ты его удивил, дальше — что? А если он тоже биотик? На нём не написано! Теперь ты. — Сержант забрал у Джона болванку. — Грязно работаешь. Молодец. Много думаешь. Не молодец. Если когда-нибудь захочешь провернуть тот же трюк с настоящим кинжалом, имей в виду: запасные руки армейской страховкой не покрываются. Я б на его месте отвлёк тебя обратным хватом и пристрелил, всего и делов. Позволил себя опрокинуть — ты мёртв, прими и смирись. Быстрей сдохнешь — быстрей переродишься. Кажется, так говорят на родине узкоглазых?       Сержант посмотрел на Лэнга, но тот был занят, исподлобья глядя на Шепарда, и никак не отреагировал.       — Специально для вновь прибывших. Меня зовут сержант-инструктор Бриггс. Тут есть ещё инструкторы и даже комендант базы, но вам их знать не обязательно. Запомните меня, а я сделаю всё, чтоб вы меня не забыли. Держать швабру и отзываться на «эй, ты» я обучу вас завтра. Сейчас — марш вон в то здание, там вам скажут что дальше. И раз уж вы оба выиграли — нарисуйте друг другу звёздочки. Где-нибудь, чтобы помнили: вы должны мне желание. Однажды. После теста на ОФП. Если не провалите.       Бриггсу потребовалось менее двух минут, чтобы разъяснить новоприбывшим их место в пищевой цепи базы, даже выдача обмундирования заняла больше времени. Шепард не был уверен, что Лэнг оценил коварство сержанта в той же мере, что и он сам, но это не имело значения: раз Бриггс счёл, что они подходят друг к другу, как две стороны застежки-липучки, оставалось только терпеть.       Подход сержанта обеспечил им ускоренный курс «акклиматизации». Уже через пару дней непрерывной уборки в компании Лэнга и других бедолаг, которым также посчастливилось оказаться в Форте раньше времени, Джон знал каждый квадратный сантиметр базы, включая здание коменданта, транспортный ангар, столовую и казармы.       Когда количество желающих вступить в ряды космофлота выросло настолько, что уборочного инвентаря перестало хватать на всех, сержант посовещался с другими инструкторами и объявил сдачу тестов на физическую подготовку открытой.       Шепард умышленно выполнял нормативы лишь на необходимый минимум: это заметно бесило Лэнга, который как будто задался целью превзойти именно его. Было интересно, что случится раньше: азиат перетрудится и сдохнет или отвалится сам, поняв, что Шепард ему не конкурент?..       Но этот Артур оказался упёртым засранцем. И очень выносливым. Во время десятикилометрового кросса он бежал впереди, то и дело оглядываясь, как будто хотел убедиться, на месте ли Шепард… или не сдох ли он. А Шепард был близок к этому как никогда: последние пару километров он одолел на чистом упрямстве, не спуская взгляда с икр Лэнга, и пришёл к финишу с рябью в глазах и бешено колотящимся сердцем.       Сержант отвесил ему пару пощёчин в качестве средства первой помощи и выдал всё, что думает о полудохлых биотиках, не сообщающих медкомиссии о том, что умеют биотиться. Бриггс не успокоился, пока не скормил Шепарду три шоколадных батончика, два из которых отобрал у коменданта базы. Это было много приятней глюкозы внутривенно, которой его потчевали медики до возвращения в ясное сознание. По результатам тестов кроме повторного медосмотра и усиленного рациона Шепард получил каждое третье дежурство вне очереди и выговор Бриггса, который подкараулил его в дверях медотсека:       — Идиотина! Хотел назначить тебя командиром отделения! А ты не можешь даже за собой уследить — куда тебе за этим ебучим стадом орангутангов присматривать!       Шепард действительно чувствовал себя идиотом — у сержанта был природный дар внушать такие мысли окружающим. Но ещё большим идиотом он почувствовал себя, когда узнал, что нашивки командира отделения достались Лэнгу.       Тот сообщил об этом шёпотом после отбоя, когда Джон заступил на первое из своих штрафных дежурств. Лэнг показал на знак у себя над койкой и мечтательно сощурился, отчего его глаза стали походить на две злые замочные скважины:       — Однажды я урою тебя, Шепард! — То ли улыбка, то ли зевок. — Спокойной ночи!       — Спокойной ночи… Артур.       Шепард вышел из общей спальни, чувствуя затылком полный бешенства взгляд. Но выводы сделал. До утра было достаточно времени.       Сержант не повелся на честное слово и отказался смягчать «приговор». К тому же, с началом «базы» стало ясно, что он пока что пребывал в расслабленном состоянии. Перейдя во взведённое, Бриггс сделался совершенно невыносимым.       В первые недели у Шепарда не было времени ни на что, кроме тренировок, учёбы и сна. Краем сознания он отмечал десятки таких же слабо шевелящихся тел вокруг, некоторые знал по именам, а одно пытался всячески избегать — настолько тщательно, насколько хватало сил.

***

В одну из ночей Бриггс ворвался в казарму с воплем «Подъём!», выждал пару секунд, пока взвод изобразит что-то похожее на строй, и весело продолжил:       — Доброе утро, мальчики и девочки! У нас по плану начало ознакомления с устройством лёгкой брони! А потому ползём на склад и быстренько напяливаем боевые шмотки! Не забываем трико ниндзя, Лэнг, и резинку для волос, Шепард. Не делаем кислую мину, Коутс. Зеркало выдадут после, Уилсон, все и так знают, кто у нас самый красивый. Это я! Хотели броню — вы её получите! И не снимете, пока не начнёте блевать! Какая ваша любимая дистанция? Не слышу!       — Сэр, десять километров, сэр! — Хоть Шепард и старался звучать как можно более бодро, он не питал иллюзий, что сержанта можно провести.       Впрочем, Бриггс явно в этот раз приготовил им что-то особенное:       — Молодцы! Так и быть, увеличу её втрое! Но это не точно. Последний на финише моет сортиры. А раз вы уже начали изучать вооружение — винтовки вам тоже выдадут! «Лансер 1.4» со сменным радиаторным блоком! Два с половиной килограмма, детки, ими можно убивать! А вот патронов вы не получите, я вам не доверяю. Зато у вас будут батареи для брони, спальники, палатки, пилочки для ногтей и пайки на трое суток вперёд! Идите и помните: если пайки закончатся раньше, чем дистанция, ловить жратву вам придётся самим. Чего стоим? Через час построение. Главам отделений получить карты с боевой задачей! Бегом марш!..       Броня была «лёгкой» лишь по названию, не новой и самой простой — с заглушками вместо емкостей щитов и снятыми медблоками. Приводы, усиливающие рывок, сбоили и скорее мешали движению. Индивидуальные настройки с управляющей консоли на предплечье оказались недоступны. Открытые шлемы не скрывали растерянности на лицах. Шлемы Джон перестал считать за высокотехнологичную часть брони, едва убедился, что с системами навигации и связи ситуация не лучше, чем с остальным. Разве что к подбору по размеру вопросов не было.       Первые два отделения покинули территорию базы едва ли не бегом. Лэнг с командирским планшетом в руках притормозил у ворот, оглядел своё воинство и недовольно скривился.       Семеро парней и три девчонки в непритёртой броне, непритёршиеся друг к другу. С пушками, висящими бесполезной тяжестью, палатками и чем-то ещё в хреново затянутых рюкзаках. Если раньше принадлежность к одному отделению была формальностью, то теперь все десять увидели друг друга как будто впервые. Попытку Шепарда привлечь внимание Лэнг стойко проигнорировал. Связь тоже молчала; по какой-то причине только он имел доступ к внутренней линии.       Джон приготовился к рывку за горизонт, но Лэнг, оставив Форт за пределами видимости, сошёл с тропы в редкие заросли и объявил остановку. Наверное, и ему где-то тёрло.       Пока каждый с переменным успехом осваивался с бронёй, динамик Шепарда наконец-то ожил:       — Говори, если есть, что сказать, беложопый.       Джон показал на планшет. Лэнг постоял, буравя Шепарда взглядом, но развернул объёмную карту. К ним стали стягиваться остальные. Сержант ничего не сказал о временных рамках; вероятней всего, путь займет как минимум несколько дольше трёх дней, думал Шепард, пытаясь припомнить что-то о местном рельефе. Судя по карте, до пункта назначения около сотни километров. По прямой. И не факт, что сортиры там будут.       — Да я быстрей сдохну прямо в броне, чем изучу её возможности! — простонал кто-то.       — Уж точно быстрее, чем пройду в ней сто километров!       Послышались неуверенные смешки. Шепард счёл это добрым знаком.       — Лэнг. Не хочешь отлить?       В этот раз Лэнг не стал делать вид, что не понял, и, помедлив лишь для приличия, углубился следом за Джоном в кусты.       Частично демонтировать бронепластины для отправления естественных нужд оказалось той ещё задачей. Лэнг следил за манипуляциями Шепарда очень внимательно. Видимо, брал на вооружение.       — Интересно? — Лэнг и ухом не повёл. — Мы тут задержимся. Я подрубаюсь к костюмам через твой планшет и смотрю, что можно сделать. Нужно посчитать провизию и придумать, чем занять голову каждому. Узнать, кто чем промышлял до армии.       — Всё сказал?       — В общем. Решил не трепать при всех.       Борьба с застёжками увенчалась успехом, Шепард довольно вздохнул, уставившись вверх и начав насвистывать в надежде, что его вокальные данные вынудят Лэнга хотя бы отвернуться. Постояв ещё немного, тот выругался на китайском и, ломая ветки, потопал к лагерю.       Остаток ночи Шепард убил на изучение настроек снаряжения, благо ночи на Аляске летом едва ли отличались от дней, разве что похолодало. Пока самые подкованные разбирались в коде, он собрал из нескольких недоукомплектованных ремонтных наборов один приличный и опробовал уни-отвёртку из «командирского комплекта» Лэнга. Джон никогда не имел дела с бронекостюмами, но логика их устройства — как программного, так и физического — оказалась интуитивно понятной. Ему удалось перенаправить часть энергии с второстепенных систем на мускульные усилители и подогнать пневматику под владельцев. Лучше, чем ничего.       Лэнг тем временем провёл осмотр снаряжения и учёт провианта, обговорил рацион и сигналы, назначил ответственных за всё, включая отвёртку, и сколотил группу для разведки в горах. Это означало, что сам он становился её участником — только его костюм был оснащён работающим передатчиком. Шепард думал заняться и этим, но пришлось отложить. К исходу весьма относительной ночи он не умер от холода лишь потому, что Лэнг не ограничился установкой палаток, но и организовал дежурства, и кто-то хозяйственный периодически подпитывал технических специалистов горячим питьём.       Когда с последним комплектом брони было покончено, Шепарду было плевать, что его спальное место оказалось рядом с Лэнгом. Ещё у входа в палатку заслышав, как Лэнг стучит зубами, Джон вытряхнул его из спальника и соединил их мешки вместе. Он был не в состоянии даже как следует удивиться тому, что Лэнг нисколько не возражал, только буркнул, что скорей сдохнет, чем позволит Шепарду лечь сзади. Важным было другое: ему достался спальник Лэнга. Он был тёплым, сам Лэнг был тёплым. Шепард уснул.       К моменту сворачивания стоянки Лэнг раздобрился настолько, что, поскрипев для приличия, назначил Шепарда своим заместителем. Шепард дожёвывал заранее урезанный паёк и не сразу сообразил, что это означает. Им с Лэнгом, как старшим в отделении, не придется дежурить одновременно. А он-то чуть не решил, что причина подобной милости — сон в тепле. Не то чтобы с души у Джона свалился камень, но мысли о том, до какой степени Лэнгу неприятна его компания, помогли ему продержаться весь следующий день, хотя он не чувствовал себя от усталости и недосыпа. К счастью, дорога пока пролегала по невысоким, заросшим кедровым стлаником холмам, хорошо просматривалась, и продвижение не вызывало сложности. Ещё через день они встретили отделение Коутса. На этот раз Шепарда в сторону отозвал Лэнг.       — В их отряде две «аптечки». — Лэнг скрестил руки на груди и дунул вверх. Шепард подумал, что, будь волосы Лэнга в последний раз вымыты не пару дней назад, он мог бы и впечатлиться.       — У тебя где-то болит или просто хочешь, чтобы я украл одну для тебя?       — У тебя одного нужный профиль. Но я не об этом…       — Я-то могу. Но до цели пятьдесят километров, и идти тебе их бок о бок с Коутсом… — Лэнг издал звук, который Шепард определил как скрежетание. Впрочем, он мог и ошибаться. — Чего?       — Ненавижу тебя, умник. Но, раз уж ты-таки сообразил, что к чему, твои предложения?       — Обменяй меня на одну из них. Лучше на Хани.       Поняв, что Лэнг серьёзно раздумывает над таким вариантом, Джон усмехнулся.       — Хани, Шепард? Да она не тащит ничего, кроме медицинских приблуд и брони, и те — с трудом.       — Лэнг. Я слышал, на азиатов плохо влияет холод, но не до такой же степени. Пошевели своей китайской лапшой. Польщён, что тебе нравится со мной спать, но твой стояк действует мне на нервы. У Хани одной курсы медсестёр, и она к тебе благоволит. И она тёплая, Лэнг. Подумай о возможностях. — Лэнг слушал молча, с совершенно непроницаемым выражением. — Вообще-то я пошутил про Хани. Насчёт тебя сомневаюсь, но Коутс не дурак, он предложит и дальше идти всем вместе и даже аптечкой поделится, если как следует попросишь. Правда, одному из вас придётся стать главным, не знаю, как вы будете это решать — проведёте всеобщие выборы или устроите танцы под барабаны. И лучше тебе уступить.       «Решил сунуть куда не следует — приготовься остаться без», — как-то раз сказал Спенс. Выяснять, относилось ли это к жажде познания Шепарда в целом или имелись конкретные частности, Джон не стал, но запомнил: Спенс не тратил слов зря. Не стал спрашивать и о том, как ещё тогда можно узнать, куда следует, куда — нет, и, главное, — как глубоко. «Если нельзя, но очень-очень хочется, то нужно», — говорил Шепард-старший, а он тоже не болтал попусту.       Пытаясь нащупать предел Артура — или всё-таки Кая — Лэнга, Шепард не оправдывал свой интерес ничем, кроме, собственно, интереса, — и готовился к всякому.       Вряд ли в намерения Лэнга входило его удивить, но у него получилось.       Сложив на груди руки, Лэнг спросил:       — Что ты знаешь про Коутса?       — Не много. Поболтали, когда ходили отлить. — Лэнг не изменился в лице, но начал подозрительно светиться, и Джон счёл необходимым сдать назад: — Он служил в береговой охране Британской зоны Евросоюза. Я заглянул в его личное дело.       — Руки покоя не дают? Если не дрочить, то взламывать?       — Тебя не должны волновать мои руки, Лэнг. Твоё дело я тоже видел. Кто-то очень хотел, чтобы было похоже на сбой в данных. Тебе вживили биотический имплант в четырнадцать. Но L3 появились всего два года назад. Если тебе восемнадцать, ты не L3. L2, Лэнг. Но ты — L3, ты сам говорил.       Кокон биотики вокруг Лэнга вспыхнул ярче, однако Лэнг ничего не предпринял. Даже ничего не сказал. Развернулся на месте и ушёл. Наверное, к Коутсу. Шепард не горел желанием узнавать. Как впоследствии выяснилось, Лэнг сам предложил Коутсу возглавить отряд, что дало ему несколько очков к карме не только среди своих. Однако буравить Шепарда взглядом он не перестал.       Потом Шепард вновь разбирался с бронёй, а медики — с натёртостями. В это же время какой-то умелец из отделения Коутса поймал пару зайцев. После недолгих споров, являются ли они чьей-то собственностью, и детального осмотра, не выявившего чипов, было решено приготовить суп, о чём каждый вкусивший торжественно поклялся хранить молчание.       Горный участок преодолевали пускай подмоченными дождём, но в бодром расположении. Скорость передвижения замедлилась, и разведка для поиска удобного пути оказалась хорошей идеей. Это — как и наличие хорошо подогнанной брони — здорово поднимало дух.       К конечной точке выходили, не зная, чего ожидать, выслав вперёд дозоры. Шепард в разведку не ходил, он координировал связь на самодельном пульте, сооружённом из шлема Коутса. По мату в эфире он понял, что точка не просто существует, но и включает в себя сержанта Бриггса, изрядно соскучившегося по человеческому обществу, и что отделению Уилсона не удалось их опередить, а значит — прощайте, сортиры.       Но радость его была недолгой. Шепард едва успел вернуть шлем владельцу, как динамик издевательски бодро прожужжал голосом Бриггса:       — Что любит Шепард больше, чем пожрать? Только отлить в отличной компании! Ну-ка, на пару слов!       Сержант дожидался его за палаткой с провиантом с неприкуренной сигаретой во рту. Довольно долго — и очень внимательно — он изучал деревья у Шепарда за спиной и, наконец, пробормотал:       — Ты ведь знал, что у Лэнга была связь со мной. Мог сообщить мне об «ошибках» в его личном деле и занять его место.       — Зачем? Вы ведь и так нас слушали. Сэр.       Бриггс ощерился.       — Кукловод хренов. Хотел вложить свои мысли в чужую голову. Если бы ты налажал, отвечал бы он. А если б ты дал ему решать самому и он бы налажал, отвечал бы тоже он, сечёшь? Ты просто избавился от ответственности. А это по моим расценкам катит на дежурства до конца «базы», Шепард.       Джон посмотрел на Бриггса внимательней. Что сержант сказал тем из них, кто выполнял приказы и не претендовал на то, чтобы их отдавать? Покрутил эту мысль на языке — и проглотил невысказанной. Но Бриггс не был уверен, что Шепард его услышал:       — Знаешь как лучше — заслужи командование. И отвечай. Или молчи. Умник без понятия об ответственности не стоит рядом с теми, кто слушает и не выёбывается. Пока все делали свою работу, ты делал чужую — чужими руками. Может, кто-то не хуже тебя знал, что и как. Не знаю, где тебя воспитывали. Но хорошо бы ты понял.       Бриггс выплюнул сигарету и раздавил её носком ботинка.       Потянулись недели полевых тренировок. Разведка, захват и удержание опорных точек, устройство засад, отработка выходов из окружения. Использование разных видов вооружения — помимо штурмовых винтовок и пистолетов. Если Лэнг остановился на холодном оружии, то Шепард готов был спать со снайперкой, лишь бы подальше от Лэнга. Потом он не раз задавался вопросом, насколько Лэнг повлиял на его выбор. Так или иначе, в стрельбе на длинные дистанции с Шепардом соперничал только Коутс, с которым у них обнаружилось ещё одно важное сходство: Коутса тоже напрягал Лэнг.       Сержант Бриггс убедительно делал вид, что Шепарда не существует; Шепард сам бы поверил, не знай он причины. Осадок от их последнего разговора он идентифицировал как обиду. Каким-то образом сержант пополнил собой число тех, чьё мнение Джон ценил наряду с собственным. Вряд ли это было следствием того, что Бриггс приходился ему командиром, — авторитеты мало значили для Шепарда. Это относилось к сержанту лично и не несло ничего хорошего: получается, всё, что Бриггс увидел — или не увидел — в нём, было правдой.       Шепард считал себя одиночкой. По-другому он не умел. Но обида, которую он ощущал, говорила ему, что сержант прав.

***

Вслед за «полем» шли городские бои; в них учебная рота Форта Юкон действовала против курсантов с других баз. Тогда Шепарду и выпал шанс примерить командование. Он уже утвердился в качестве номера два в своей десятке и арьергарда; ему было вполне комфортно наблюдать Лэнга исключительно в прицел. Меньше слышно шипение. Но и Лэнг впереди был на своем месте. Как ни прискорбно признавать — не только потому, что там никто не наступал на его эго.       Отделение продвигалось вперёд, зачищая развалины зданий, и столкновение с отрядом противника, занятым тем же, оказалось неожиданным для обеих сторон.       Стена рядом с Шепардом вдруг со скрежетом завалилась в сторону. Пыль и бетонная крошка заглушили связь и забили сканеры, настроенные так, что любая взвесь создавала помехи. Когда порыв ветра сдёрнул пылевую завесу, экран у Джона перед лицом вспыхнул множеством красных отметок.       Шепард бросился прямо на них по обломкам упавшей стены, забирая влево. Где-то сзади защелкали выстрелы; их было слишком мало, чтобы позволить ему обойти противников, равно как и для того, чтобы помешать тем убраться с открытого места. Понимая, что не успевает уйти с линии огня, что каждое мгновенье работает против него, Шепард рухнул в какую-то щель, сорвал с ремня дымовую шашку и швырнул в сторону неприятеля. Светошумовую гранату — следом, пару вздохов спустя.       Учебный снаряд бухнул по-взрослому. Не обращая внимания на звон в ушах и трескотню выстрелов, Джон выскочил из укрытия. Проскользнул мимо вражеского фланга, сбив с ног кого-то на своём пути. Взмах клинка — и компьютер брони брякнул оповещением о поражении цели. Дым стремительно заволакивал всё вокруг. Буквально на ощупь отыскав какой-то выступ, Шепард перевёл винтовку в режим стрельбы очередями и приготовился ждать.       Перестрелка стихла так же внезапно, как и началась. Лэнг совершил обход, и плотный огонь вынудил противников отойти — пользуясь уже начавшим редеть дымом — прямо под выстрелы Шепарда.       Как после выяснилось, Лэнг выбыл в самом начале стычки. Броня зафиксировала тяжёлое ранение, ограничив ему подвижность. Шепард мог обойти блокировку, но тень сержанта за правым плечом и злорадство за левым помогли ему сдержаться. Он собрал гранаты с «трупов» и, прихватив Лэнга, двинул на соединение с двумя другими отделениями. Когда ругань стала напрягать (китайского Шепард не знал, но уже начал понимать отдельные слова, которыми Лэнг награждал его особенно часто), он просто подкрутил чувствительность приёмника Лэнга.       Коутс и Уилсон укрепились среди развалин и как раз решали, что делать. Взводный, назначенный сержантом из числа незнакомых Шепарду парней, незадолго до этого был признан программой скончавшимся от потери крови. Других офицеров попросту не осталось, и появление Шепарда было встречено с энтузиазмом.       Лэнг ещё не знал, что именно ему суждено если не изменить ход операции, то сыграть в ней заметную роль. Во время совещания он выполнял роль лампочки, испуская свечение, достаточное для чтения карт, и скрипел зубами от ярости, поскольку никто не пожелал признавать его главенство над Шепардом, а динамик так и остался выключенным. Особенно ярко Лэнг вспыхивал в ответ на попытки угостить его шоколадками. Собственно, это и навело Джона на мысль…       Под прикрытием снайперов несколько человек совершили бросок к отчаянно оборонявшимся остаткам союзного отряда и усилились тремя бойцами и самым настоящим сокровищем — имитацией ракетной установки.       Захват ключевой точки провели не сбавляя темпа и с качественной поддержкой, обойдясь почти без потерь. Удержать точку тоже не составило труда — их подразделение оказалось самым многочисленным из тех, что ещё действовали.       Потом состоялся разбор операции всем Фортом, по взводам и в отделениях. Но уже на первом этапе он напоминал представление. Вызволение ракетной установки прошло как по нотам, но вид плывущего в небе светящегося тела, отвлёкшего внимание ровно настолько, чтобы рывок к обороняющимся стал делом техники, спровоцировал взрыв дикого хохота.       Смеялись все: от курсантов до инструкторов и коменданта. Даже Бриггс, сидевший с каменным лицом, загоготал, когда тяжёлый дрон, вспыхнув от попадания, продавившего остатки щита, заложил дугу и вместе с завывающим Лэнгом упал на крышу соседнего дома.       Да что Бриггс — сам Лэнг ржал, уткнувшись Шепарду в плечо и размазывая слёзы по лицу. Джон обещал никому не рассказывать, что участвовать в заключительном штурме Лэнг вызвался сам. Пока большая часть людей, включая спасённых артиллеристов, демонстративно готовилась к атаке в лоб, Шепард, Уилсон и пара парней, нагруженных Лэнгом, ворвались в слабо защищённое здание, нависающее над укреплением, и сбросили Лэнга точно в центр вражеской обороны. После того, как защитников повышвыривало из укрытий биотическим взрывом, штурм был вопросом даже не техники — времени, необходимого для того, чтобы перестрелять все цели одну за другой.       Инструкторский состав аплодировал Бриггсу стоя. Однако сержант не был бы сержантом, если б не провел собственную «церемонию награждения». Несмотря на испепеляющие взгляды, лучшие в его коллекции, никто не признался, чей извращённый ум породил столь странные тактические решения. Сержанту пришлось смириться, что сортиров на базе на весь взвод не хватит, да и задача, как ни крути, была выполнена. Ему только и оставалось оттягиваться на непосредственном исполнителе и «командном составе».       Командирам отделений досталась уборка, Лэнгу дополнительно — почётная медаль «за долбоебизм, проявленный в сражении», которую Бриггс нарисовал прямо на форме. Всем перепало за отсутствие бдительности при продвижении и похеренную при столкновении инициативу. Сержант выдержал ёмкую паузу, похвалил Шепарда за реакцию при контакте с врагом, а затем, используя исключительно нелитературные формулировки, высказал всё, что думает об одиночках, бросающихся на врага с дымовыми гранатами.       Шепарду плюсы одиночной работы по-прежнему казались неоспоримыми применительно к целому ряду случаев. Но Бриггс обладал ещё и способностями к телепатии: он изрёк мысль, обдумыванию которой Джон вновь посвящал ночные дежурства, уже в порядке общей очерёдности: одиночка — либо есть, либо мёртв. Группа же остается группой до тех пор, пока хотя бы двое в строю.       Помимо разрешения разделить с главами отделений их нелёгкое бремя уборки, Шепарда наградили почётной должностью ответственного за академическую успеваемость взвода. В этом явно прослеживалась шпилька сержанта в адрес слишком умных теоретиков-одиночек, но Шепард воспринял назначение стоически. Спать он стал ещё меньше, тратя время на то, чтобы подтягивать отстающих. Кто-то пробовал возмутиться, однако серьёзных протестов не последовало: Джона ревностно поддержало всё его отделение, Коутс, Уилсон и — неожиданно — «отмеченный» сержантом Лэнг. Хоть издавать непонятные звуки при виде Шепарда Артур, то есть Кай, так и не перестал.       Когда теоретические испытания были успешно пройдены, все удостоились беспрецедентной похвалы сержанта в форме обещания «не заметить» если кто-нибудь решит воспользоваться его выходом в экстранет и заказать доставку пиццы к воротам Форта — разумеется, на весь взвод, включая любимых инструкторов…       Учёба, тренировки, марш-броски. Лэнг, который не то чтобы очень мешал.       Больше сержант никого не выделял из общей массы, подначивая всех в произвольном порядке — в зависимости от того, кто попадался под руку.       Шепард не принял точку зрения Бриггса, но и не остался при своей. Любая правда должна быть проверена опытом. Он сомневался. Но не отрицал изменений, произошедших с их коллективом, а, значит, с ним самим.       Пытаясь если не проанализировать — хотя бы свыкнуться с этим, Джон провёл всю неделю до выпуска, едва отвлекаясь на споры о выборе специальности, упражнения и примерку парадной формы. Даже разрешение пользоваться связью и свободно перемещаться по территории базы он почти проигнорировал. Лишь проглядел свои входящие, смутно надеясь — но так и не получив — весточки от Бек.

***

В жилом блоке Шепард сменил парадную форму на повседневную, прихватил умыкнутый с праздничного стола кусок торта в пластиковом контейнере и вышел на улицу.       Лэнг всё ещё сидел на чемодане, подперев голову рукой, уныло пялясь на горизонт, и как часть пейзажа был очень даже неплох. Джон слышал, после отпуска он отправлялся на Марс, в одну из элитных школ штурмовиков. Биотиков там принимали с распростёртыми объятиями. Но результаты тестов Лэнга позволяли ему претендовать на попадание почти в любые проекты.       Габаритная подсветка посадочной площадки ожила прежде, чем Джон разглядел в небе быстро приближающуюся точку. Он хотел думать о том, что ещё пара мгновений, и они с Лэнгом встретятся не раньше, чем никогда, но изнутри его кольнуло… Что это, сожаление? Довольно едкое — но всё-таки…       Кроме родителей, Спенса и Бек не было никого, кого он мог — и хотел — назвать своим другом.       Кай Лэнг был кем угодно — только не им.       Они просто неплохо сработались. Не все подколки Лэнга было легко игнорировать. Но замечая, как смеются над ними остальные, Джон смеялся тоже.       Это просто… уважение? Лэнг схватывал на лету и, несмотря на заносчивость, трезво оценивал не только чужие возможности. В определённых обстоятельствах иметь с ним дело могло быть… приятно?       Точка на горизонте стремительно приближалась, приобретая очертания ультрамаринового «Форда» с движком на основе масс-ядра.       Поднявшись с чемодана, Лэнг обернулся к Шепарду.       — Это за мной. Не скучай. Прискорбно, что у тебя нет бабла затусить вместе. Ты даже не показал, что можешь делать своей биотикой. Кроме как забытые кольца из жоп вынимать. Я бы пригласил тебя к себе, но не уверен, что ты использовал только биотику. Поиграем как-нибудь в другой раз, а, Шепард?       — Это вряд ли. Мамочка в модной тачке не одобрит, если я буду трогать твои игрушки своими руками. И не думаю, что они мне по вкусу, это ж не кольца, а, Лэнг? К тому же, они наверняка к потолку приколочены. Именно так ты и развил прыгучесть. И биотику. У меня иная специализация.       Шепард пошевелил пальцами и протянул ладонь Лэнгу. Лэнг сморщился, но ответил, хоть и после секундной заминки, и улыбнулся во все тридцать два.       — Ну ты и шутник. Покедова, Шепард.       — Оторвись за нас обоих, Артур. И руки помыть не забудь…       Лэнг закатил глаза и подхватил чемодан. Прежде чем он скрылся в салоне аэрокара, Шепард заметил, как по его лицу мелькнуло странное выражение — то ли смирения, то ли тоски.       Вытерев руку о штанину, Шепард вернулся к казарме.       Сержант Бриггс курил, сидя прямо на лестнице. Неужто тоже решил убедиться, что Лэнг покинет базу? Джон устроился на некотором удалении, просто на всякий случай. После того, как последний автобус покинул Форт, Бриггс запер «сержанта» где-то в шкафу, явив если не миру, то Джону своё настоящее лицо. Довольно молодое и подозрительно заинтересованное содержимым контейнера Шепарда.       — Поздравляю, — произнёс Бриггс минуту спустя, с сожалением глядя на то, как исчезают остатки торта. — Может, я ошибся, и из тебя выйдет не просто солдат — хороший солдат. Не знаю, заметил ли ты, между ними есть разница.       — Вы передумали, сэр? Почему?       — С чего ты взял, что я передумал? Сам-то ведь остался при своём? Благородный нетраханный одиночка — и всё такое? — Бриггс пожал плечами. — Просто прикинул… Взять вот Гриссома, Ахерна, Чжу наконец… Чтоб мне сдохнуть, если кто-то из них — прирождённый командный игрок. Но таких по штуке на миллион. Если повезёт. Имей в виду и не обольщайся.       — Ни в одном глазу, сэр. — Шепард тоже пожал плечами, улыбаясь.       — Так что? Центр для биотиков? Тебе, в отличие от Лэнга, не вживили чип вовремя, уверен, что хочешь рискнуть? Знаешь ведь, у тебя есть выбор.       — Знаю, сэр. И хочу попробовать.       — Так и думал. — Бриггс хлопнул себя по коленям. — Вас мало. Пройдёшь первый этап — сразу предложат долгосрочный контракт. У биотиков самый длительный курс обучения. Не только спецпаёк, но и быстрое продвижение. Это хорошо. Среди гражданских вам туго приходится. А если не пройдёшь? Думал, что тогда?       Шепард думал, как думал и о том, что сержант не одобрит ход его мыслей.       — Тогда — по инженерному направлению. Или в снайперы.       Сержант сморщился как от зубной боли и помотал головой.       — Дурак. Из тебя выйдет лидер, если перестанешь считать, что командовать — не твоё. И хороший боец, если прекратишь думать, что, раз понял, где у снайперки ствол, то должен просиживать жопу в километре от боя. Такие мысли, пока они тут, — сержант постучал пальцем себя по лбу, — играют против тебя. Учитывай — и работай. Твоё место на переднем краю. Что с биотикой, что без, ты можешь пойти, к примеру, в спецназ — эти, независимо от специальности, всегда впереди. Там нужны люди с хорошей головой. А залечь с винтовкой и что-то взломать всегда успеешь. Надо думать о своей универсальности, а не идти по пути наименьшего сопротивления. И стать частью команды, а не сделать вид. Улавливаешь?       Бриггс помолчал, почесал подбородок, усмехнулся и спросил:       — Примешь совет напоследок, в благодарность за помощь с мытьём казарм?       — Вы даёте советы всем, кто помогает вам с уборкой?       — Не зарывайся, Шепард, — в последний раз затянувшись, Бриггс отточенным движением забросил бычок в урну. — Только тем, кто пришёл из D6.       Шепард внимательно посмотрел на сержанта, но лицо его хранило непроницаемое выражение. Поняв, что не дождётся ответа, даже если задаст вопрос, он кивнул.       Бриггс какое-то время молчал, глядя прямо перед собой. А когда посмотрел на Шепарда — его колючий взгляд сказал больше, чем могли бы сказать слова. Шепарду стало ясно, что привычка Бриггса не смотреть в лицо собеседнику была вызвана вовсе не высокомерием, а нежеланием демонстрировать правду, которую слишком сложно принять, не испытав на себе того, что, несомненно, выпало ему.       — Всегда держись переднего края. Будешь знать, от чего ты умрёшь.