Истязание

      Свежая прохлада ночи заставила Чон У поёжиться и застонать, срываясь на крик, когда новый толчок вбил его в подушку, пахнущую запахом мужского одеколона. Непонимание того, где находился владелец тела, которое служило в качестве игрушки, вводило в дикую панику. Хлипкая форточка то и дело хлопала о раму, прибиваемая силой ветра, каждый глухой стук будто вырезал в ушах какие то узоры, недоступные человеческому взору.       – Прошу… прекратите это… — но беззвучный ропот растворился в темноте грязных стен, с которых осыпалась, словно прах, штукатурка.       Сзади послышался тихий смешок и на шею легла бледная, тонкая, но сильная рука, сжав ту до хрипа владельца. Из организма будто выбили все силы, а любая попытка повернуться и узнать, кто же так безжалостно пользовался чужим телом, канула в небытие. Был слышен приглушенный, до боли знакомый, низкий голос, а взгляд, прожигающий обнажённую спину, назойливо проскальзывал по каждому сантиметру тела. Ощущался резкий, пропитавший всё помещение запах крови, неизвестно кому принадлежавшей. Слезы ручьями лились из глаз, делая привкус во рту соленым, от чего начинались рвотные позывы. Тело молило о пощаде, жар распирал изнутри, а органы были готовы разорваться к чёртовой матери. Ещё толчок и ноги предательски задрожали, а поясница ноюще просила прекратить выгибать её в неестественном положении, но под напором чужого веса опускалась всё ниже. Костяшки на пальцах побелели от постоянного вжимания в подушку. На шее всё так же покоилась чья то рука, впечатывая голову в ткань, в то время как другая оттягивала волосы до боли в волосяных фолликулах. В голове смутно раздавался уже узнаваемый голос, но слова будто таяли в пространстве, не находя своего получателя. Как на заевшей пластинке в голове проносилась лишь одна фраза: «Поскорее бы это закончилось, я не выдержу этого.» Но кошмар не прекращался, выбивая остатки и так распотрашённого разума. Что-то скреблось на подкорке его сознания, требуя прекратить истязание изношенного тела, но ещё более сильные толчки выбивали хриплые стоны, заставляя парня забыться в пляске агонии.

***

             Мерзкий звук будильника, от которого уже выворачивало наизнанку, принёс сознание парня на землю, спасая из жуткого кошмара, всё ещё окутывающего липкими воспоминаниями мысли парня. Во рту ощущался тошнотворный горький привкус, а остатки запаха крови засели в носоглотке. Резко открыв глаза, Чон У оглянулся по сторонам своей тесной и удручающей комнаты, оценивающим взглядом пройдясь по обстановке вокруг. В комнате было душно, голова кружилась, а взгляд размывался. Из легких парня как будто выбили весь кислород, рот жадно хватал воздух, мысли были спутанными, перемешиваясь все больше в попытках понять, что произошло этой ужасной, отвратительной ночью, которая надолго отпечатается в истерзанной памяти юноши. Глаза бегали с одного предмета на другой, дыхание сбилось, а голова плавилась под натиском воспоминаний, вводящих в дрожь. Попытки вспомнить все детали отдавались бушующей болью в висках, а ноги дрожали с невероятной силой. Когда парень более менее пришел в себя, не найдя признаков насилия на своем теле, он до конца осознал, что это был всего лишь кошмар с очень реалистичными образами в уже так приевшейся комнате. Дрожащими от недавно пережитого ужаса руками, Чон У попытался достать свой телефон, что получилось не с первой попытки. Кажется, на нем останутся трещины от нескольких ударов об пол, так как владелец не смог просто напросто совладать с нескончаемой дрожью в руках, чтобы просто не выронить мобильный. Тот озарил его ярким экраном с красовавшимися на нём цифрами, вещающими время. Парень не сразу смог нормально воспринять эту информацию и несколько мгновений тупо пялился в экран.       6:05       «Да чтоб тебя, мне же в 6 уже надо выйти…» — пронеслось у него в голове и словно отрезвев от этого, Чон У торопясь направился в общую ванную комнату, не обращая внимания на своих соседей, у которых явно имелись проблемы с социумом. Парень судорожно стал чистить зубы, то и дело роняя щётку в грязную, пахнущую непонятными отходами раковину, от чего появлялась тошнота и лёгкое головокружение.       Вернувшись в место своих кошмаров, Чон У принялся в спешке собираться на работу, чего очень не хотелось, так как это место оказалось не таким, каким он себе представлял в студенческие годы. Парень переодически вспоминал, как будучи еще совсем подростком мечтал перебраться в столицу и начать новую жизнь, но реальность оказалась жестока. Рабочий коллектив только раздражал, заставляя все больше и больше нервничать на своем месте, а начальник и по совместительству близкий друг с каждым днем демонстрировал свое истинное лицо все откровеннее, как изображение на выцветающем фото, обретающее свои очерняющие краски. За те несколько дней, пока парень живет здесь, он начал задумываться о том, что переезд в столицу оказался не самой лучшей идеей в его жизни, а возможно одной из худших. Отмахнувшись от ненужных сейчас размышлений, резко схватив все нужные документы, Чон У принялся собирать свою сумку. После чего, скинув пижаму, попутно роняя все вещи со стола, парень накинул светлую рубашку с джинсами и выбежал из комнаты, забыв запереть дверь, о чем позже сильно пожалеет, но сейчас все его мысли были сконцентрированны на ценных секундах времени, несчадно бежавших всё дальше по циферблату.       Быстро выбежав из общежития, забыв даже попрощаться с надоедливой вахтершей, что всегда казалась ему странной и со своими тараканами в голове и борясь с головной болью, которая все сильнее и сильнее давила на усталое состояние, пропрыгав через ступенки по хлипкой лестнице, парень направился в сторону остановки. Летний зной уже через пять минут дал знать о себе, делая футболку слегка влажной. Лето в Корее не отличалось снисходительной температурой, бушуя от безобидных 18° до тяжёлых 35°, от которых хотелось спрятаться в прохладном месте, не пропускающем свет. Солнце, только вышедшее из-за горизонта, докучало лучами и так раздраженную слизистую глаз, не давая четко сфокусировать взгляд. Он бежал по кривым улочкам и переулкам, не обращая внимание ни на что вокруг себя, задевая чьи-то горшки и велосипеды, неудачно подворачивавшиеся тому на дороге. Принося извинения на ходу каким-то проходящим мимо людям, Чон У все сильнее и сильнее ускорял свой и так торопливый шаг. Но сильная спешка никогда не приводит к желаемому результату. Резкая встряска и вот уже одно его колено встретилось с асфальтом, а кожа ладоней рук стёрлась о неровные камни. Кровь небольшим ручейком побежала вдоль ноги прямиком на грязную дорогу, окрашивая кожу характерным цветом. Свежерассеченная рана предательски отдавала болью, а на штанах красовалась большая дыра. Чон У зашипел от резко нахлынувших неприятных ощущений, но не обратил на них должного внимания, быстро собирая разлетевшиеся вещи в сумку. Забегая в рядом находящуюся аптеку, парень быстро купил пластыри, сверля копающегося продавца недовольным взглядом, на что тот по деловитому не обращал внимания, либо же делал вид. Проклиная в голове сегодняшнее утро, юноша наконец покинул магазин и быстрым шагом направился дальше, надеясь, что этот день не станет ещё хуже, но он ещё никогда так не ошибался. ***       Мун Джо, который с самого утра и до этого момента преследовал Чон У, начал судорожно перебирать пальцы и топтаться на одном месте, не зная что ему делать. Он прекрасно понимал, что с объектом его преследования и мыслей что-то не так, что-то случилось. Стоматолог давно заметил то, как необычайно долго он засматривался на своего нового соседа, вглядываясь все больше в притягательные черты его лица, с каждым разом подмечая что-то новое. Его душа, окутанная пеленой тайны и неопределенности, начинает подвергаться глубоким и волнующим переживаниям, перетягивая все внимание на себя. Нежно заигрывающие струны сердца провоцировали запутанные пылкие эмоции и создавали вихрь неясности от смутных ощущений. Обычно во всех новоприбывших в общежитие Мун Джо видит лишь жертву, кусок мяса, который в скором времени будет распотрашен и съеден под вкусным соусом вроде кунжутного масла с томатной пастой, но Чон У был совершенно не таким. Он был особенным, избранным, словно неогранённый драгоценный камень, требующий работы профессионала, чтобы засиять. И Мун Джо это понимал, такой шанс он упускать точно не собирался. Но всё же мужчина не мог найти себе места, разрываясь от мысли, чтобы не подойти к такому грустному и немного жалкому с виду парню, но при этом отпугнув своей чрезмерной навязчивостью. Беспокойное сердце стучало глухими ударами, обрушивая завесу смущения на путь истинного признания себе в непостижимом чувстве внутреннего любовного восхищения. Уголки губ сами собой растянулись в зловещую ухмылку, а в его взгляде читались сразу несколько эмоций, противоречащих друг другу: волнение, непонимание, желание и одержимость. Дантист не решился сдвинуться с места, оставаясь на безопасном расстоянии, лишь издав усталый вздох, попутно отметив у себя в голове, что сегодня вечером обязательно перехватит его и попытается разговорить своими способами. ***       Подбегая к остановке, молясь всем божествам, чтобы успеть на свою раздражающую и унылую работу, Чон У увидел лишь край обнадеживающего автобуса, отъезжающего от неё. И так пребывая в кошмарном настроении, парень мысленно представил, как «уважаемый» начальник отчитывает его за опоздание и невероятно тонко намекает на его состояние, насмехаясь. Эмоции в этот момент просто переполняли разум нахлынувшей волной раздражения, и выругавшись на глазах у мимо проходящей парочки, парень нервно сел в ожидании следующего транспорта. Подошва кроссовок, стучавшая об асфальт, и закусанные губы предупреждали, что их владелец на грани от нервного срыва. Колено всё ещё неприятно зудело, а рваные джинсы, постепенно распускающиеся на тонкие нити, мозолили глаза. Нервное подрагивание тела, скачущий в диком ритме пульс и раскаленный взгляд свидетельствуют о внутреннем бедламе, толкающем к безумию. Все эти факторы маленькими каплями создавали большое море, которое уже слегка бушевало и вскоре обещало сильный шторм тому, кто попадёт под горячую волну.       По прибытии в офис всё не закончилось. Начальник рвал и метал, а увидев опоздавшего, накинулся как бешеная собака, не посмотрев на то, какие дружеские узы связывали их. Гнев разгорался внутри него, окутывая медленным, но ярким пожаром, который уже было не остановить. Последние надежды объяснить ситуацию миновали, Дже Хо сразу же прокомментировал оплошность Чон У:       – Хоть мы и приятели, но здесь я твой начальник, так что не зазнавайся, я поставлю тебя на место.       «Ничтожество» — читалось во взгляде начальника, но осталось неозвученно отдаваться крошечными отголосками в голове, скребущимися где-то в глубине разума. Последние остатки гордости парня втаптывали в грязь, не давая и шанса на оправдания. Дыхание становилось тяжелым, словно дым от вдоволь итерзанного за сегодня тела и рассудка, наполняя воздух тяжким запахом агрессии. Терпению приходил конец, но Чон У не имел права ответить и слова, чтобы не лишиться своей и так крошечной зарплаты, которой еле как хватало на базовые вещи. После огромного ведра помоев, успешно вылитого на так подвернувшегося несчастного работника, начальник вернулся в свой личный кабинет и умиротворённо стал читать какой то глупый журнал по типу «10 советов, как заинтересовать любую девушку», забыв прикрыть дверь. «Какие к черту девушки? Если кто и захочет спать с таким-то высокомерным идиотом, то только его мамаша», — мысленно произнес парень, не смотря на то, как сильно хотелось все высказать лично.       Хуже быть уже просто не могло, но судьба не щадила, решив подбросить ещё один подарок. Бён Мин как всегда бросил пару своих нравоучительных фраз, да таких колких, что хотелось хорошенько отвесить тому по роже чем-нибудь тяжёлым, настолько тяжёлым, чтобы разможжить его мозги о бетонную стену, не оставив и мокрого места, попутно наблюдая, как руководитель мучается в бесконечной агонии, а кровь ручьями стекает на белоснежный кафель. Ужасные мысли закрадывались в голову, а Чон У настолько сильно сжал ладони от гнева, что кожа кажется вот-вот лопнет. Внутренние бури искажали разум, заствляя его готовить жестокие и беспощадные планы расправы со всеми, кто так или иначе глумился над несчастным парнем, так что сконцентрироваться на работе так и не удалось.       Блядский день, блядская работа, блядские люди, которые все разом ополчились на брюнета, будто специально провоцируя его на самые отвратительные и злобные поступки. Психи окружали его и дома и на работе, не давали вдохнуть полной грудью, зажимая то одну ноздрю, то другую. В глазах закружились звёздочки от раздражения и бушевавшего пламени в душе, а кулаки сжимались до боли в пальцах. Но вдруг экран телефона обнадеживающе загорелся, а корпус завибрировал от пришедшего уведомления:       «Привет, ну как ты там? Меня сегодня освободили от работы пораньше, кажется начальница наконец нашла себе парня и перестала доставать меня своими тупыми поручениями. Мы сможем сегодня встретиться?» — Горело на окне сообщений.       Это была девушка Чон У — Джи Ын, единственный лучик света, который тускло просвечивался сквозь ставни мрачной жизни, наполненной умалишенными животными. Лишь она, будто чистый поток мягкого воздуха, позволяла дышать и отвлекаться от происходящих в жизни событий. Но даже самый чистый ветер может быть засорен грязной пылью. Назначив встречу в каком-то заведении около работы, которое показалось наиболее приятным и милым, Чон У принялся в спешке доделывать оставшееся на сегодня дела, надеясь уйти пораньше, но очень сомневался, что сегодняшний день хоть чем-то его порадует, ведь поручений было слишком много, так еще и «бесподобный» начальник приказал задержаться после того, как все покинут офис. Но, как подарок все-таки сжалившейся судьбы, больше руководитель не доводил своими язвительными комментариями, а Дже Хо отпустил всех до конца смены, оправдываясь тем, что у него появились неотложенные дела, но видимо эти самые дела были очень важными, так как он просто светился от радости и явно был в предвкушении чего-то. Начальник просто молниеносно выбежал из офиса, чуть не подскользнувшись о недавно вымытый блестящий пол.       В то время как Чон У закончил всю свою работу, начальника уже не было, а сам он опаздывал на встречу с девушкой, забыв про течение времени. Словно проснувшись ото сна, парень принялся собирать все свои вещи обратно в сумку и написал Джи Ын, что уже выходит. Но не успел он выйти из офиса, как наткнулся на поражающую взгляд и мораль картину — его девушка очень мило беседовала с начальником, а он в то время пытался взять ее за руку и в чем-то переубеждал, кажется, спорил с ней. Заметив приближающегося брюнета, Дже Хо сразу попрощался с девушкой и что-то всунул ей в руки, кажется, подарок. Ревность завистливой тенью опустилась на плечи парня, вызывая дрожь, страх и негодование. Горькое послевкусие обиды окутывало разум темным волнением, заставляя сердце биться с неистовой силой, пульсацией отдаваясь в висках. Пытаясь удержать себя в руках, он раздраженно направился к своей девушке, не комметировав сложившуюся ситуацию, осозновая, что обязательно разберется с этим позже, как только придет в здравое сознание. Сейчас же он намерен провести хотя бы один вечер в тишине и идилии, но жизнь еще никогда не была так несправедлива.       Нежно обняв свою девушку, которая сегодня выглядела слишком вульгарно для обычной встречи в кафе, они вместе направились в то заведение, где была назначена встреча. Джи Ын оправдывала сложившуюся ситуацию с его начальником тем, что Чон У начал опаздывать на встречу и она сама решила пойти к нему в офис с надеждой встретить его там, по пути встретила Дже Хо и по чистой вежливости она поддержала беседу. Это не сильно напоминало чистую правду, особенно учитывая внешний вид девушки. Настроение было окончательно испорчено, мысли путались, а ноги уже не выдерживали обрушевшегося на владельца напряжения. Тихий шепот обиды, который становился все громче, закутывал в холодные плены все то тепло и свет, раньше исходящий от возлюбленной. Трепещущие нити пронизывали сердце, вызывая волну боли и страданий, которые с трудом пройдут. Такое ценное доверие было навсегда утрачено, без возможности вернуть что-то на свои места.       Войдя в кафе, пара прошла за свободный столик у окна и разместилась лицом к лицу. Между ними чувствоволось напряжение, давящая атмосфера повисла, как казалось бы, в уютном кафе, брызгами расползаясь на все вокруг. Джи Ын пыталась начать диалог, рассказывая о том, как прошел ее день, попутно жалуясь на начальницу, в попытках заинтересовать своего парня, но все безуспешно. Она явно не замечала, что на душе у её возлюбленного скреблись кошки. Чон У как будто летал в облаках, совершенно не вслушивался, иногда поддакивая или кивая головой. Его разум был занят другим, он все больше углублялся в размышление о том кошмарном сне. Мысли о человеке, присутствующем в нем, не оставляли в покое, ведь он казался до боли знакомым. Его запах, его голос были какими-то особенными, как будто где-то он уже встречал такого человека, но вот где. Думая об этом, Чон У все больше и больше отдалялся от реальности, запутываясь в лабиринте сознания, но не найдя оттуда выхода.       К чувствам его вернул лишь женский голос, который грохотом обрушился на парня:       – Эй, что с тобой, ты вообще слушал меня? — говорила девушка явно с претензией в интонации.       И вот тут терпение и нервная система парня достигли своего окончательного предела. Будто объеденившись, все негативные эмоции большим потоком вылились в огромное море, которое было готово вот-вот совершить цунами из фильма «невозможное». Раздражение — как змея, скользящая внутри с язвительным шипением, остро и тонко пронизывало каждую нервную клетку. Злости и отчаянию не было предела, на протяжении часа Джи Ын болтала о каких-то незначительных вещах, даже не поинтересовавшись состоянием своего «любимого». Вдруг на Чон У обрушились мысли, что девушка была вместе с ним лишь из-за жалости, возомнила из себя спасателя. Будто штормом нахлынули все раздражающие факторы, собравшиеся за сегодняшний день, смешиваясь и перерастая в настоящий ураган, которому не было конца.       – Знаешь, если тебя что-то не устраивает, может вернешься к своему Дже Хо? Он тебе, я смотрю, руки целовать готов. — выпалил брюнет и полным агрессии взглядом посмотрел на девушку.       Джи Ын опешила, она не знала что сказать, небольшие слезы просвечивались сквозь полузакрытые веки, собираясь на ресницах. Вытерев глаза, девушка промолчала, взяла свою сумку, и не говоря ни слова, вышла из заведения. Чон У остался наедине со своими мыслями, которые уже потихоньку перерастали в действия опасного характера.