Круцио на десерт

Oyan Bonus Track — 104

Гарри Поттер ожидал всего, что увидел этим утром. И сонные недовольства и огромный чемодан, который он сразу же сказал уменьшить и разобрать, оставив только нужное, и совершенно неподходящие для подобной поездки каблуки Пэнси Паркинсон. Не ожидал только одного — ни разу за час сборов она не встретилась с ним глазами, будто целенаправленно избегая взгляда. Он усмехается. Как ловко они поменялись ролями. Но у него-то была причина, Мерлин тому свидетель, а с ней что? Вчера и позавчера он делал все, чтобы не столкнуться с зелеными радужками. И утром пятницы, когда пришел с информацией о племени и Нике Паркинсон, и потом на следующий день, когда она вломилась к нему за книгой. Как раз когда Джинни прислала патронуса… Джинни. Гарри морщится словно от боли. Джинни. Джинни. Джинни. Вчерашний день утешения не принес. Он явился в Косой к трем, как она и предлагала, они посидели у Флориана, потом прошлись по улице, зашли в какую-то лавку, она даже что-то, кажется, купила… Он прикрывает глаза. Спроси его сейчас, что именно он оплачивал, Гарри не вспомнит. Он помнит только… тоску от того, насколько все не так. Помнит досаду, которую ощутил, когда Паркинсон застала патронус Джин. Логично? Нихера. Пэнси еще и сбежала как-то… странно. Да, она нашла нужный справочник и ушла, да, он сам не проявил активности в общении и всем видом показал, что занят и не намерен разговаривать. Но что-то крутится внутри, точит где-то между ребрами. Зашла за какой-то книгой, как будто специально мялась у стеллажа, а потом сбежала, не успел еще патронус испариться… Почему? Черт ее знает. Он вздыхает, стараясь игнорировать абсолютно неуместное разочарование от того, что она не была более настойчивой и не разговорила его, может, для этого и пришла тогда? Потому что она смогла бы, он бы позволил. Мерлин, хорошо, что Джинни не легилимент и не ощущает всего этого дерьма, в которое он ныряет и пачкает ее, не имея сил справиться со своей головой и магией. Становится тошно от самого себя. Опять. Мысли о собственной нечестности преследуют уже который день. Разум твердит о том, что он не сделал ничего такого, ничего не инициировал, впрочем, как и Пэнси. Но в голове… Неверность. Почему? Да потому что он хочет инициировать! Проверить ее границы, почувствовать… Отчаянно хочет. Сколько можно прятать это за фасадами доброты, хорошего отношения и договоренностей из-за их сделки? Есть ли смысл отнекиваться перед самим собой, когда все очевидно, стоит лишь пересечься с ней… Неверность. «Давай поужинаем в другой раз». Простые слова, которые оказалось так сложно написать, зная, что он не особенно-то и нужен в гостиной Министерства. Паркинсон уснула бы и сама после зелья, так? Да, нужно быть честным. Посиделки с Джин при этом отменять совсем не обязательно. Тогда зачем ты остался? Никогда за все эти годы он не линял с ужинов со своей девушкой без причины. Поттер поднимает глаза на «причину», которая носится по гостиной, спотыкаясь на каблуках. Интересно, она додумается их снять? Хочется улыбнуться, но он не позволяет себе. Могла ли она сама дойти до точки аппарации у склепа? Да. Нужно ли было ее нести? Нет. Но он настоял на этом. Зачем? Могла ли она сама сделать кучу других вещей, которые сделал он? Да. Позволил ли он ей справляться самой? Нет, вмешивался и… оберегал? Гарри больше не собирается врать самому себе. Зачем? Джинни. Джинни. Джинни. Он вырвал у Кингсли эти два выходных дня, пусть и неполноценных, чтобы сблизиться, чтобы отвлечься, выровнять все то, что сошло с верной дорожки. Он сделал на них громадную ставку. И что в итоге? Пустота, паузы в разговорах, «правильная» девушка, улыбающаяся через силу, и сожаление, граничащее с истерикой, когда он понял, что магия заблокирована. И притворяться, что он не понимает причину, по которой так происходит, он не будет. Она просто несовместима с Джин. Почему? А еще не покидает ощущение, что Джинни выдохнула, когда узнала, что его вызывают на работу. А потом сделала то же самое во второй раз, когда услышала об отъезде в командировку. Это упорно читалось в ее глазах и внезапном запале в организации сбора его вещей. Чтобы быть хоть чем-то занятой и не сидеть, придумывая, о чем бы поговорить. Гарри вдруг осознает, что она даже не спросила «куда?». Или он просто не помнит? Несколько часов назад, засыпая, он вдруг задумался и не смог вспомнить, когда в последний раз они разговаривали о чем-то душевном или важном. Когда проводили качественно время вместе? Завтраки утром, ужины вечером, ее сборы, его работа. Год за годом. Когда они смеялись? Когда он возвращался домой из-за того, что соскучился? От этой мысли стало еще хуже. Почему? Как вообще могло произойти такое в его реальности? С его-то багажом и целями. Он рос без родителей, всю сознательную жизнь мечтательно наблюдая за представителями фамилии Уизли и считая, что уж если и есть у него самая главная ценность — это семья. Одна и навсегда. И он нашел ее для себя, что интересно, у этих же Уизли. Он нашел Джинни. Последнее, о чем он вообще когда-то мог подумать — это то, что у него возникнут в этом сомнения. Нет, не последнее. Он вообще никогда не мог вообразить, что подобные размышления появятся в его голове. И вот ему стало холодно в собственном доме. И говоря «дом», он не имеет в виду Гриммо, 12. Почему это стало так остро интересовать сейчас? Почему не раньше? Он снова поднимает глаза на девушку в гостиной. Паркинсон. Что такого она сделала? Что задела? Почему в этой безжизненной гостиной теплее, чем там, где очаг должен успокаивать и греть? Почему такие долгожданные по всем существующим логикам выходные не сцепили двоих родных людей, а только обнажили отсутствие связи? Почему собственная магия сопротивляется женщине, которая должна быть центром его мыслей? И почему нет никаких сил и желания пытаться разбираться и восстанавливать это? Почему ощущается только всепоглощающая усталость? Когда это успело произойти? И что он должен делать? Что вообще предпринимают в таких случаях? Что делают, когда… Остыли? Паркинсон поправляет волосы, убирая прядь за ухо, и улыбается подруге. Она лучше? Чем? И можно ли вообще сравнивать? Гарри никогда не имел такой склонности, никогда так не анализировал людей. Перед глазами появляется облик Джинни. Красивая, умная, столько всего с ним прошедшая. Преданная. Настоящая поддержка, тыл, проверенный временем. Разумеется. Ну конечно, он не должен ставить никого рядом, даже думать о таком! Просто не смеет. Пэнси снимает туфли и проходит босыми ногами по ковру, длинное платье струится шлейфом. Внутри что-то замирает на секунду. Он закрывает глаза, струна стыда и вины натягивается внутри. До тошноты. Мерлин, до чего же паршиво.

***

Пэнси Паркинсон собирает вещи и изо всех сил старается не смотреть на Гарри Поттера, перекладывая какие-то тряпки в чемодане. Она почти не спала ночью, а вечером три раза меняла летние сарафаны, которые достала для нее Марси, чтобы просто чем-то занять руки, когда Питер ушел домой. Кстати о Марсель. Пэнси вздыхает. До чего сложно дружить с легилиментом, святой Мерлин! Бернар чувствует ее растерянность и напряжение с того самого момента, когда Пэнси увидела то… что увидела. Даже в мыслях ей не хочется анализировать и вспоминать. Не хочется называть это, не хочется ассоциировать произошедшее с Поттером. Ворочаясь ночью на неудобной кровати — и когда она такой стала? — Пэнси старалась уложить в голове новые данные. Очень старалась. То, чем занимается Уизли, в пояснении не нуждается, это и так очевидно. Пэнси никогда не была примером хорошей девочки, пропагандирующей целомудрие или что-то еще истинно светлое, в конце концов, она слизеринка. А уж кто умеет понять и принять нечестные делишки и сохранить подобные секретики, так это представители змеиного факультета. Причастность обязывает, знаете ли. Она не сталкивалась с изменами, во всяком случае точно не ходила налево сама и не имеет на руках таких фактов о собственных партнерах. Однако и осуждением никогда не занималась, считая, что каждый сам строит свою жизнь, чужая постель — не ее ума дело. Но увиденное по какой-то причине глубоко шокировало ее. Настолько, что она просидела больше получаса на полу тесной ванной, глядя в одну точку, когда догадка подтвердилась. Не складывалось все. Джинни Уизли — представительница семьи с очень крепкими семейными ценностями. Уж если кто и соображает, что такое настоящая семья, так это Уизли, это знает каждая собака. Более того, как гласит история, она мечтала о Поттере чуть ли не всю жизнь. Покорно ждала годами, добилась своего, кажется, к шестому курсу. Что там было во время войны, Пэнси не знает, но судя по тому, что они снова вместе и уже много лет… Значит, дождалась? То есть, что же это получается? Пройти войну, отхватить себе главного героя, чтобы… что? — Ты уже несколько лет по своей воле приходишь в мою постель. Несколько лет, Мерлин! Лет!!! Как это вообще возможно? Еще интереснее становится, если разобрать другую фразу. — Маленькая мисс Уизли наконец поняла, что можно поговорить со своим женихом прямо и попросить сделать с ней в постели то, чего она хочет? Пэнси чувствовала себя слегка неуютно оттого, что она должна анализировать подобное, но деваться некуда, раз уж взялась. «Сделать в постели то, что она хочет» и «Поговорить прямо». Что это значит? Что Уизли имеет какие-то специфические потребности? Ладно, все люди взрослые, кто как хочет, так и трахается. Но что это за такие желания, о которых нельзя говорить? Судя по тому, что Пэнси поняла о Поттере за три недели, уж кому можно преподнести о себе любое дерьмо, так это ему. Чего можно хотеть настолько нестандартного, чтобы не сказать об этом человеку, с которым ты прошла гребаную войну? Войну! Поттер как никто другой умеет ценить преданность и честность. Сколько они вместе и сколько всего за это время с ними было… Мерлин, да Уизли может вообще что угодно ему заявить, и он сделает это. Они спят столько лет… — Чары… — О Мерлин, Джинни. Разумеется, мы их сохраняем. Магия неразглашения. Либо они сами придумали установить это в паре, либо это что-то из серии закрытых клубов, где процедура обязательна. Насколько известно Пэнси, если речь идет о специализированных местах, то наиболее распространенные — во всяком случае в США — это БДСМ-тусовки. Значит, насилие. И снова непонятно. В Поттере столько подавленной агрессии… Неужели он бы не спустил с огромным удовольствием часть этого в спальне, коль уж Уизли так хочется? Бред какой-то… Впрочем, это только предположение, на котором Пэнси не стала слишком концентрироваться. Мысли о том, как именно Поттер занимается сексом, вызвали в ней неуместные фантазии, включающие в себя горячие пальцы и тонкие линии, рассекающие зеленые радужки. Что там еще? Ах да, чары неразглашения. Значит, так сложилась судьба, что никто кроме Пэнси и этих двоих не сможет узнать… Хороша ситуация, ничего не скажешь. Интересно кое-что еще. Хотя, это было ожидаемо. — Ты ведь уже уходила. — В этот раз все по-другому. — Да, я видел газеты. Паркинсон выглядит очень эффектно. Пэнси не стала развивать и эту мысль. Но злобное удовлетворение внутри точно зафиксировала. — А ты активно занялась восстановлением семьи… Восстановлением. Паркинсон задумалась. У них неполадки? Что-то не клеится и эта колдография усугубила ситуацию? Так стоит понимать эту часть диалога? Слишком мало данных. А еще вопрос, который ее волнует больше всего. Почему она вообще увидела это? Эти сны… Видения должны быть связаны с ней. Ладно, Поттер ведет ее дело, это понятно, здесь логика ясна. Но его личная жизнь… Даже не его, а вот это вот. Да, она видела Марси в Лондоне, но та близкий и дорогой ее сердцу человек, к которому она много чего чувствует… Блядство. Сейчас от размышлений осталось только липкое, противное ощущение грязи. Она не хотела бы знать подобное и мучаться мыслями о том, а как же ей теперь поступить. Она вообще не имеет никакого права лезть и, говоря прямо, никогда бы не задавалась вопросами о том, рассказывать ли кому-то такое. Ответ был однозначен. Но вот только… — Если тебе будет что-то нужно, просто попроси меня. Не юли и не выкручивайся. Если я буду доверять тебе, ты будешь в безопасности. И ты сможешь полностью доверять мне. Что угодно. А еще: — Я буду вести себя с тобой так, как ты поведешь себя по отношению ко мне. И: — Все, что я хочу от тебя — сотрудничества и честности. Не врать, не скрывать и делать все, что нужно расследованию. Пэнси становится очень неприятно на этом воспоминании. Каждый раз. Нарушает ли она данное ему слово? Нет, она делает все, что нужно расследованию, а именно это подразумевает их сделка. Это видение никак не касается дела, верно? Да. Отчего же тогда она все равно чувствует себя грязной? Мало того. Она чувствует себя грязной перед ним. Почему? Потому что она не желает ему такого. Она уверена, что он не знает. А еще она уверена, что это знание убило бы что-то в нем. Что-то хорошее. Она быстро поднимает глаза, глядя на задумчивого Поттера, нахмурившегося и о чем-то размышляющего на диване. Он смотрит в одну точку и периодически тяжело вздыхает. «Самая романтизированная пара в этой стране». Вот тебе и романтика.

***

Только Гарри собирается спросить, долго ли она еще намерена планировать гардероб на пару дней в стране, где ходят голыми, как Паркинсон оповещает: — Я готова. Бернар стоит рядом, довольно глядя на подругу. — Отлично, — он поднимается с дивана и засовывает руки в карманы. — У меня есть несколько портключей, — начинает Гарри. — Один перенесет нас на побережье соседней Анголы, там мы проведем некоторое время. Вечером у нас поезд в Республику Конго. — Поезд? Магловский? — удивляется Пэнси. — Да. — Но зачем? — На всякий случай, — просто отвечает он, ничего не поясняя. — Оттуда портключ на окраину той самой деревни, название которой ты услышала от девушки в видении. Но это не наш конечный пункт назначения, деревушка магловская. — Что же потом? — спрашивает Марсель. — А потом мы просто пойдем в джунгли, как идиоты, и будем надеяться на то, что тебя там действительно ждут, потому что местоположение племени Шании не знает никто. — То есть вслепую… — кивает Пэнси. — Практически. Мы попробуем один раз. Ты видела действия в ночи, вот к этому времени мы и погуляем по местности. Если все это предначертано, как я предполагаю, то мы на что-то наткнемся, племя магическое, можно рассчитывать на то, что оно явится тем, кого ждет. Если нет, мы просто вернемся еще одним портключом в Лондон. Негусто. Поттер больше ничего не говорит, но прекрасно понимает, насколько нестабилен план. Они действительно имеют шансы что-то найти только в том случае, если видение верное и если попасть туда — судьба, от которой не сбежишь. Не зная дат, толком не зная места, ориентируясь просто на то, что когда-то в будущем есть вот такое развитие событий… Он честно сказал Кингсли час назад, что план похож на бред. Но министр все равно настоял, потому что закрытые магически места частенько открываются волшебникам. — Ладно, — бросает Паркинсон, пожимая плечами. — Гарри! — Николь врывается в гостиную, следом за ней бежит Холд. — Напали на поместье Ноттов. Бомбы.

***

Внутри у Пэнси все сжимается. Она смотрит на Поттера, тот прищуривается и… молчит. — Когда? — только и говорит он тихо. — Час назад. Нотт-старший жив, младшего нет в Британии, он же тут не живет, помнишь… — Как раз перед тем, как мы собираемся покинуть страну, — Поттер смотрит в одну точку, Пэнси просто стоит, держа свою сумку. — Что еще? — Пока ничего не понятно, мы с Джейком как раз заглядывали к Малфоям, когда нам сообщили… — тараторит Николь. — И никто кроме нас и министра не знает о том, что мы собрались из Англии… — снова загадочно тянет он. Пэнси вздыхает, понимая, что их поездка отменяется. Нотты… Мерлин, хорошо, что отец Тео жив. Она хмурится. Получается, что это третья чистокровная семья… — Джейк, ты остаешься за старшего в расследовании, пока нас с Пэнси нет в стране. Мы постараемся вернуться как можно скорее. Что? Она резко вскидывает голову, вырываясь из мыслей. Они едут? — Но Гарри… — Холд начинает, удивленно глядя на него. — Ваша поездка в свете новых обстоятельств… — Нет, мы не будем ее отменять, — четко говорит Поттер. Пэнси не понимает вообще ни черта. Видение не касается расследования напрямую. В отличие от нападения на поместье. Но он все равно принимает решение… — Доброе утро, — Хардинсон входит не спеша, стягивая пальто с плеч. — Где ты был? — Поттер впивается в него взглядом, Питер замирает. — Э-э-э… дома. — Ты опоздал? — Ну, вообще-то нет, — он показывает рукой на настенные часы. Поттер как-то странно осматривает его, потом резко отворачивается. — Николь, ты с Джейком все время. Все по схеме Малфой-мэнора. Туда обнаружителей, Кингсли отправьте патронус, он сейчас не в Лондоне, пусть будет в курсе. Малфоев не трогайте без меня, газет им не давать, Теодора проверить. Контролируйте «Пророк». Холд и Райли кивают. — Питер… — Да? — Хардинсон смотрит прямо. — У тебя сегодня несколько важных занятий в Аврорате, не пропускай. — Хорошо. Поттер подходит к Пэнси и смотрит на нее. — Мы отправляемся.

***

Пальма де Майорка — Баста, LYRIQ

Последнее, что она видит, касаясь портключа, — задумчивое лицо Марси. Рывок, легкий приступ тошноты и… звук волн, бьющихся о скалы. Пэнси открывает глаза и… — Мерлин… Она делает вдох и сразу же закашливается, потому как воздух настолько влажный и тяжелый, что легкие не выдерживают. Она прикрывает рот рукой на время, пока привыкает дышать здесь. А потом поднимает голову. — Боже мой… Они стоят на пляже, обрамленном зеленью настолько далеко, насколько вообще видит глаз. С одной стороны к нему примыкает высокая скала, с другой — бирюзовая толща океана… Солнце громадным ослепляющим шаром висит в небе, на котором нет ни облачка. Пэнси ставит сумку на песок и делает шаг к воде. Она не разувается, но уверена, что поверхность горячая, потому что даже воздух, только лишь касаясь легким ветерком кожи, обжигает. Вдруг она замирает и чувствует, как в глазах собираются слезы. Пэнси прикрывает веки и делает настолько глубокий вдох, на который только способна, а потом медленно выдыхает. Капля все-таки срывается, быстро скатываясь по щеке… — Нам нужно зайти в несколько мест до поезда, — Поттер появляется рядом, — чтобы купить… — он осекается, видимо, заметив ее лицо. — Что случилось? Она открывает глаза, полные влаги, и громко выдыхает. А потом аккуратно проговаривает, не будучи уверенной, что он поймет: — Я почти месяц сидела взаперти, — шепчет она тихо. — Под замком… И вот… Я… — она просто машет рукой в сторону яркого горизонта, не находя правильных слов. Он не задает вопросов, а просто кивает. А потом, что-то пробормотав, опускается на песок. — Что ты… — она поворачивается и видит, что под ними образовалось какое-то покрывало, похожее на то, какое берут люди на пикник. — Садись, — кивает он на плед. — Давай же, — он похлопывает ладонью недалеко от себя. — Ладно, — неуверенно произносит она и медленно присаживается. Поттер вытягивает согнутые ноги вперед и складывает руки на коленях, сцепляя пальцы. — Ты выглядишь довольно элегантно в костюме-тройке на песке, — только и может сказать Пэнси. Он ухмыляется. А Пэнси смотрит на него, наклонив голову. — Поттер. — М? — Почему мы здесь? — Потому что нас перенес сюда портключ. — Очень остроумно, — Пэнси закатывает глаза, пока он тихо хихикает. — Я серьезно… — Ты знаешь почему. — Я говорю не об этом, ты же понял. Поттер вздыхает, будто что-то обдумывает. — Скажи мне, зачем нападать на поместье Ноттов? — спрашивает он, глядя на размеренно движущиеся туда-сюда волны. — Кому вообще они нужны? — Ну… — начинает Пэнси. — Я не знаю. Но если дело принимает такой оборот, то речь идет уже не только обо мне, так ведь? — И что же тогда? — Поттер, я не аврор, — тянет Пэнси раздраженно. — Если они хотят что-то от всех или некоторых чистокровных, то версия о твоем гипотетическом брате, — на этих словах Пэнси снова закатывает глаза, — и твоей центральной причастности рушится. И нам следует переключаться совсем на другие предположения. — Так. — Но реакция Нарциссы на мои вопросы… Я думаю, что-то в этом есть. А еще я думаю, что этих ублюдков не получается ловить по горячим следам, и ближайшие дни я бы все равно только смотрел отчеты о разборах завалов. — Так, — повторяет она. — Значит, мы не нужны в Лондоне. Если, конечно, это нападение — на самом деле нападение. — Пэнси удивленно моргает. — А не попытка отвести наше внимание от тебя. — Ты хочешь сказать… — Я хочу сказать, что, находясь здесь день-два, мы ничего не теряем, даже если дело оборачивается охотой на чистокровных. Зато если нас хотят сбить со следа, то самое верное решение — и дальше копать дела твоей семьи. Чем мы и займемся. — Но откуда они могут знать, что вы копаете дела моей семьи, тем более в эту сторону? — Хороший вопрос… — тянет Поттер и хмурится. Пэнси молчит. Она не думала об этом… О том, что их захотят сбить с толку или увести куда-то в сторону. Мерлин, одни загадки.

***

Он никогда не был в Африке. Гарри вдруг осознает, что он не был почти нигде, если не считать деловые командировки по Европе… Быстрые и не наполненные прогулками, конечно. Детство, потом война, потом восстановление страны. А затем все превратилось в обычную жизнь… Ничем не примечательную, не запоминающуюся. Снова эти мысли. Он встряхивает головой, отгоняя их, и переводит взгляд на Паркинсон. — Я почти месяц сидела взаперти. В клетке. Она говорила это так осторожно, словно не рассчитывала, что он поймет. Что ж, она бы очень удивилась… В клетке. Гарри изучает горизонт. Бесконечное множество бликов скользит по водной глади, отражая солнце. Воздух плотный, очень влажный, он и сам чуть не начал кашлять, когда только почувствовал ногами землю. Здесь веет свободой и обычной жизнью… Простой и легкой. Поттер закрывает глаза, делая глубокий вдох. Когда он так дышал в последний раз? — Поттер, а когда у нас поезд? — голос Паркинсон звучит над ухом. — В три. Ехать около четырех часов. — А сколько сейчас? — уточняет она. Он быстро бросает взгляд на циферблат на руке. — Десять. — О, — она вскидывает брови. — Не такая уж большая разница с Лондоном. — Ага. — Отлично, — бросает Пэнси и быстро встает. — Мы уходим. Он смотрит на деловую Паркинсон, которая поднимается с земли и пытается отряхнуть от песка подол своего сарафана, и улыбается, поднимаясь следом. Ладно. — Ты завтракал? — спрашивает она. — Нет, — он качает головой. Гарри чуть не проспал сегодня, чего с ним вообще никогда не бывает. Да и вчера лег странно рано, видимо, сказывается общая усталость и все эти тяжелые размышления. — Тогда я приглашаю тебя на африканский завтрак! — провозглашает она торжественно. — Можем мы в конце концов хотя бы полдня провести как нормальные люди? Не сидя в клетках и не думая о том, как поймать всяких там преступных элементов? — Преступных элементов? — прыскает он. — Где ты этого нахваталась? — Хардинсон пару раз так говорил. Однажды даже меня так назвал, кажется. — Тогда ясно, — Гарри взмахивает ладонью, покрывало пропадает. — Ну… веди нас на завтрак. Она моргает. — А куда? Гарри смеется.

***

— Поттер, это издевательство, — спустя двадцать минут Паркинсон с унылым лицом натягивает куртку. — Я же сказала тебе, что не буду носить это… — Пэнси, одевайся молча. Она обиженно насупливается, а Гарри застегивает свою, чтобы понять подходит ли размер. Деревня, в которую они попали выглядит… паршиво. На самом деле здесь так должно выглядеть почти все, он был готов к подобному. Узкая улочка или две, рыночек прямо на земле, представляющий из себя кучу бедных местных, разложивших на старых тряпках какие-то безделушки ручной работы. Парочка сомнительного вида кафе под открытым небом, люди, одетые в обрывки тканей или не одетые вообще. Все в песке и прямо на земле. Разумеется, это не особенно туристическое место и чуть ближе к цивилизации они бы посмотрели на другие картины, но Гарри не хотел рисковать. Он выбрал маленькую деревню, куда, тем не менее, захаживают одиночные туристы, так что они встретили несколько «белых» в костюмах для сафари. Тогда же и выяснилось, что прямо здесь есть соответствующий магазинчик. Так как в видении Пэнси они были одеты именно таким образом, то сразу же сюда и заглянули, чтобы купить все заранее. Деревня магловская, о чем и была предупреждена Паркинсон, так что палочки спрятаны, а ведут они себя как обычные путешественники. Гарри закрепляет древко на груди, понимая, что оно располагается удобно, и бросает взгляд на пол позади Пэнси. А потом кивает туда. — Там что-то валяется. — Остатки моей гордости. Он сдерживается, чтобы не улыбнуться. Паркинсон ворчит ровно столько, сколько они торчат в этом магазине. Идея с покупками ей нравилась до того момента, пока она не примерила одежду и не поняла, что это за прикид. — Знаешь, а ты странная. То твои благородные замашки — это плохо и ай-ай-ай, какие ужасные родители и вообще все чистокровные, и то, что с ними связано. Теперь же, когда представилась возможность одеться как обычный человек, ты недовольна. — Я не одеваюсь как обычный человек. Я натягиваю отвратительный жесткий, вонючий костюм для беготни за дикими зверями. — Тонкий палец соскакивает с плотной молнии. — Мерлин! — Он не может быть вонючим, он новый. Помочь? — Сомневаюсь, — она игнорирует предложение, гордо вскидывая голову, и продолжает заниматься вредительством под названием «Застегивание слишком тугой молнии». — Ну конечно, — Поттер складывает руки на груди. — Кто разбирается в этом лучше, чем Пэнси Паркинсон, которая за три недели в одной гостиной ни разу не повторила наряд. И совсем не важно, что мы стоим в магазине и на вещах бирки. Она удивленно вскидывает брови. — Это странно. — Странно, что не поменяла? — Нет, что ты заметил это. Он осекается, но быстро ориентируется: — Для кого это странно? — Для типа, который не знает, что такое броги, — отвечает она. — И вообще ничего подобного не замечает. Гарри сглатывает и отводит глаза, судорожно пытаясь вспомнить. Что еще за броги? Но она, разумеется, успевает засечь растерянность. — Поттер, серьезно? — она открывает рот и меняется в лице, даже перестает завязывать шнурки на куртке. — Я не… — Ты забыл! Клянусь Мерлином, ты забыл! — она моргает и взмахивает руками. — Не могу поверить. Нет, я просто не могу поверить. И этому человеку я доверяю свою жизнь… И продолжая возмущаться, Паркинсон уходит в раздевалку.

***

Не на это она рассчитывала, когда звала его пообедать. Деловой Поттер и его прекрасные идеи. Пэнси вздыхает. — Что ж, — говорит она, глядя на себя в тесном костюме цвета дерьма. — Надеюсь, я достаточно модная для этой местности. — Что там у тебя? — звучит из-за шторки. — Ничего, я иду, — бросает она раздраженно. Хорошо хоть можно не таскаться в этом весь день. Спустя пару минут она выходит в зал магазина — если эти три метра вообще можно так назвать — и резко останавливается. Поттер стоит у прилавка в черных шортах и белоснежной футболке, на его ногах легкие летние кеды. Она моргает, рассматривая его, взгляд быстро пробегает по плотным мышцам. Да, конечно, она понимает, что вряд ли он выхаживал бы здесь в костюме целый день, тем более помня, как на него уставились местные, когда они только вошли в деревню. Но она так не привыкла к нему… в таком облике. Обычном. Он как раз поворачивается и вскидывает брови. Поттер выглядит куда моложе в такой одежде. — Ты все? Пэнси отмирает и отводит взгляд. — Да, вот, — она кладет сложенные вещи на прилавок и смотрит на небольшую коробку, где лежат монеты. — А у нас есть… — не успевает она закончить, как Поттер достает из кармана кошелек, открывает и показывает ей. Увесистая пачка магловских купюр аккуратно сложена внутри. — Ясно. Я подожду на улице, здесь какой-то специфический запах. — Ладно. Спустя полминуты она уже стоит на палящем солнце, изучая все вокруг. Прямо перед магазином раскинулся небольшой импровизированный рыночек. — Посмотрите украшения, красавица! — глубоко пожилая женщина в бесконечном количестве побрякушек на шее машет ей рукой. Пэнси думает ровно секунду.

***

— Спасибо, — говорит дружелюбный продавец, пряча наличные. — Вам дать пакет? — Да, благодарю вас. Нужно будет зайти куда-нибудь, где нет маглов и уменьшить все это, поместив в карман вместе с миниатюрами их сумок. А потом поесть, может, прогуляться… Дверь магазинчика открывается, звенит колокольчик, Гарри слышит быстрые шаги. — Поттер, дай денег скорее, — Пэнси тяжело дышит, внезапно снова появляясь рядом. — Что с тобой? — он удивленно смотрит на нее, пакуя вещи. — Дай же скорее мне денег, Мерлин! Там девчонка хочет увести мой браслет. — Твой? — Будет моим, если ты сейчас не прекратишь медлить! — Она протягивает ладонь и нетерпеливо трясет ею. — Иначе мне придется подраться с ней. — Мерлин, — бубнит он. — Сколько тебе нужно? — Два доллара. Гарри старается не рассмеяться, когда дает ей две купюры. Хорошо хоть нашлись такие мелкие. — Достойная будет битва. — Очень смешно! — бросает она и уносится из лавки.

***

— Я же говорила, что сейчас вернусь с деньгами! — Пэнси разочарованно смотрит на продавщицу. — Милая, но она пришла и сразу оплатила. Выбери другой, — добродушно произносит старушка. Тогда Паркинсон поворачивается к бессовестной девке. — Ты же видела, что я отошла на три метра за деньгами и сказала, что заберу браслет. Та выгибает бровь, даже не глядя на Пэнси. — Тебе сказали, чтобы ты выбрала другой, — ухмыляется противная блондинка с ужасающе сухими патлами. — Отдай мне его. — Еще чего. — Знаешь что, ты… Пэнси делает шаг вперед, но ее останавливает рука, крепко удерживая за локоть. Она поворачивается. Поттер. — Пусти меня. — Прекрати это, — говорит он спокойно. — Ты привлекаешь к нам внимание. — Ты видел эту дрянь? Она слышала, что я хочу купить браслет, он последний. Блондинка вздергивает голову. — Следи за языком, ты… — Знаете что, леди, — старушка быстро обходит свой мини-прилавок из ящиков и забирает прямо из рук у блондинки браслет. — Идите-ка вы отсюда обе! Раскудахтались на всю улицу, постыдились бы. — Но я… — девчонка открывает рот, а продавщица пихает ей в ладони купюры. — Вот ваши деньги. Уходите. Никто из вас ничего у меня не купит. И она гордо идет обратно на свое место. — Ну и пошла ты, — выкрикивает блондинка и удаляется. Продавщица только качает головой, а потом смотрит на Пэнси, видимо, ожидая и от нее чего-то подобного. Но Паркинсон ведет себя по-другому. Она грустно выдыхает, понимая, что пожилая женщина тут ни при чем. — Извините, — бурчит она и идет к другим прилавкам, не оглядываясь. Спустя полминуты ее нагоняет Поттер. — Наскандалилась? Можем теперь поесть? — Угу.

***

Николь кутается в шарф, подходя к поместью. Гребаные щитовые чары, закрывшие возможность аппарации, будут виноваты в ее простуде, честное слово. Джейк идет рядом, минуту назад встретив ее здесь. — Что разбили-то? — спрашивает она. — Окна первого этажа. — А характер повреждений? — Пока не так ясно, как хотелось бы, но выглядит, будто просто бросили бомбу и все. Каких-то особенных помещений в этом месте нет, спальня Нотта-старшего в другом крыле. — Кому вообще нужны Нотты? — размышляет Ники. — В смысле? — Ну, я могу понять Малфои, Паркинсоны… Состояние, влияние, какие-то еще привилегии, может, магические знания, библиотеки… Ну, хотя бы есть, о чем подумать. Но о Ноттах уже сто лет ничего не слышно. Отец просто существует на деньги из оставшейся далеко позади жизни, не высовывается. Сын уехал из страны давно, старается вообще не быть связанным ни с чем здесь после войны. Никаких слухов, никакой социальной активности, ничего. — Я тоже думал об этом. — Какая-то хрень. Мне не нравится. Давно ты тут? — Сразу, как они убыли в Африку. — Ясно. А Хардинсон где? Внутри? — Оставил в Министерстве, — коротко отвечает Джейк. Николь даже останавливается. — С какой стати? Он — член команды. — Гарри сказал ему не пропускать занятия. — У него сейчас нет занятий, ты не посмотрел расписание? Джейк мнется и смотрит на Ники, словно решает, говорить ли. А потом вздыхает. — Где он был утром? — В смысле? — она моргает. — Ты помнишь, он пришел в гостиную последним, а Гарри спросил его, где он был? — Ну. — Николь, слушай, — Джейк натягивает выше воротник, прячась от порыва ледяного ветра. — Ты видела, как Гарри глянул на него? А слышала, о чем рассуждал перед приходом Питера? Она вздыхает. Видела и слышала. Холд считывает реакцию даже без ответа. — Вот именно. И он сказал ему не пропускать занятия сегодня, почему? — Потому что там важные темы. — Или он не хотел, чтобы Питер был здесь, когда мы первыми осмотрим место преступления. Вдруг она соображает, к чему он ведет. Все внутри замирает, ей требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя. Осторожно она произносит: — Джейк, я не хочу даже близко подпускать подобную тему и… — Я тоже, — он перебивает. — Но я знаю Гарри не первый год, ему что-то не понравилось. А еще я понимаю, почему он не отменил решения по Конго. — Потому что если нас хотят запутать, то сделали вот это все, — она обводит рукой поместье, — специально. — Именно. А если нас путают те, кто знает, насколько глубоко мы хотим копнуть? Почему именно перед их отъездом, Николь? Я доверяю Гарри, я доверяю тебе, я знаю вас сто лет. Паркинсон вне подозрений, ее подруга проверена от и до. Что на Питере? Только пожатие, которое не дает ему распространяться, верно? Откуда он вообще так удобно взялся, выдавая невероятно точные данные? Орнамент на шкатулке, наводка на обряды… Ники сглатывает. — Джейк… — говорит она расстроенно. — Николь, ты видела его все время в Малфой-мэноре? Где он был, когда рвануло? — В нашем коридоре. — Ты сама видела? — Нет, он потом отчитывался и… — И я. Я видел тебя, захлопнувшиеся перед нами двери, когда Паркинсон преградила нам путь, потом бахнуло. И все. Райли смотрит на него молча и сглатывает. Джейк закрыл ее от летящих осколков и оттолкнул к стене, когда те посыпались на головы. Где был Питер? Когда он вернулся? Она пытается вспомнить… — Я не выходил из зала во время показа, а ты? — продолжает Холд. — Я тоже. — Ты видела меня? — Почти все время. — Я тебя тоже, каждый раз, когда искал глазами — находил. Что насчет Питера? Николь чувствует, как подрагивают ее руки. — Джейк… — Я ничего не утверждаю. Я просто… осторожничаю. Давай сначала мы тут сами посмотрим, ладно? А потом расскажем Питеру, я не предлагаю ничего скрывать. Пока что. Райли закрывает лицо ладонями, не ощущая тепла от перчаток. Что же это такое?

***

Он молчит, когда заказывает им блюда, не говорит ничего и в момент, когда приносят легкую национальную закуску. Еще через две минуты Пэнси не выдерживает. — Хватит меня игнорировать! Поттер смотрит на нее так, словно увидел хвост, торчащий из-под юбки. — Что? — Ты не разговариваешь со мной. Специально. — Конечно нет, — он вскидывает брови. — А что тогда? — Ну, — он разворачивает салфетку, а потом начинает складывать из нее какие-то квадратики на столе. — Кто знает, на что ты способна, когда зла. Вдруг энергия, не потраченная на ту девушку, обрушится на мою голову и все такое. — Очень смешно, Поттер. Он криво ухмыляется, а Пэнси вздыхает. — Мне было обидно, но я не собиралась слишком уж скандалить. Фраза про «драться» являлась очень условной. — Как знать, — он смотрит куда-то ей за плечо. — А вообще-то, Поттер, — Пэнси чувствует, что настроение улучшается. Он не злится на нее. — Кто бы говорил. Как будто ты сам образец спокойствия и похвального поведения. — Ну, в основном да. — А как же твои запугивания? — Запугивания? — удивляется он. — Не припомню такого. — Ну конечно, — Пэнси ставит локти на стол, сцепляет пальцы и кладет на них подбородок. — Я найду тебя везде, только попробуй от меня сбежать и предать мое доверие, Паркинсон, — она очень похоже копирует его тогдашний тон. — Я предложу тебе только один раз или можешь отправляться в Азкабан, Паркинсон. Бла-бла-бла. Поттер сидит задумчиво несколько секунд, а потом ухмыляется. — Я не запугивал тебя, я констатировал факты. И «бла-бла-бла» я точно не говорил. — Ага. Констатировал, как бесчувственный кусок… — Ваш обед, — официантка возвращается с блюдами и соками. Два кокоса со срезанными шапочками также находят свое место на столе рядом с лепешками. — Спасибо, — говорит ей Поттер и кивает. — Приятного аппетита, — произносит девушка и удаляется. А Поттер снова возвращает взгляд на Пэнси и улыбается. — Что? — уточняет она. — Знаешь, это очень мило, что ты вспомнила про запугивания и жалуешься. Хотя ни одно из них не помешало тебе сбежать от меня в Малфой-мэноре. — Это другое! — вскрикивает Пэнси. — Ага, — Поттер достает приборы из мешочка и одну пару протягивает ей. — Спасибо, — она забирает вилку и нож. — Так вот, это ради дела, — снова утверждает Пэнси и добавляет: — Вероятно, пока меня не было, ты удовлетворенно строил план мести. Поттер смотрит на нее как-то очень уж серьезно, а потом делает глоток кокосового сока прямо из ореха, потягивая его из трубочки. — Да. Почти. — Ну вот, что и требовалось доказать. Как кокос? — Ничего. — Мерлин, какая я голодная. Они берут с тарелки лепешки с мясом, сворачивают их пополам, а потом синхронно кусают и… замирают, уставившись друг на друга. Первой не выдерживает Пэнси, быстро бросая тесто прямо на стол, хватая салфетку и аккуратно выплевывая в нее все изо рта. Поттер повторяет за ней буквально через пару секунд. Она моргает, чтобы прогнать слезы от количества перца, которым, видимо, пытались перебить зловонный запах и отвратительный кислый вкус. Быстро глядя на Поттера, она понимает, что с его глазами происходит аналогичное. — Не плачь, Поттер, все будет хорошо. Он прыскает, и теперь они одновременно плачут и смеются. — Что за мясо внутри этого? — Я не посмотрел. Можно попросить меню и… — Нет, я не хочу знать, — быстро говорит она. — Я тоже, — признается Поттер и одним залпом выпивает весь оставшийся сок в своем кокосе. — А тут есть лавки, где мы можем купить что-то вроде печенья или, я не знаю… — Угу, идем поищем. Я больше не буду здесь есть. — Поттер, дай денег, — выпаливает она резко. — Снова браслеты? — он улыбается, доставая и открывая кошелек. — Пару долларов, может, пять? Взяла бы с собой бумажные миллионы из «Монополии». Она поднимает брови. — Откуда ты знаешь о «Монополии»? — Коробка лежала утром на столе. — Все-то ты видишь… — Ага. Так зачем деньги? — Просто мне с собой. Вдруг я потеряюсь. Он с сомнением обводит взглядом единственную улочку этой деревни метров так в двести длиной, но ничего не говорит. Поттер смотрит в стопку купюр, достает несколько и протягивает Пэнси. — Этого хватит, чтобы нанять кого-то для поисков тебя? — уточняет она. — Этого хватит, чтобы ты купила всю деревню. — Очень хорошо. — У тебя нет сумки, куда ты… — только начинает он, как смотрит на то, как Пэнси складывает доллары и засовывает себе в зону декольте. Он качает головой. — Ну конечно. Зачем я спрашивал, можно было бы уже и привыкнуть.

***

— Посмотри, какие у него волосатые ноги! — Хорошо, что не у нее. Николь слышит смех, входя в гостиную. Она видит головы Питера и Марсель, торчащие из-за спинки дивана, и делает вдох. — Привет. — Николь, — Марсель поворачивается. — Как ваш поход к этим ребяткам? — Ноттам? — уточняет Райли, приближаясь. Эти двое расселись и рассматривают какой-то модный журнал. — Да, я забыла фамилию. — Мисс Райли, а почему вы меня не взяли? — расстроенно спрашивает Питер. Николь держит лицо. — У тебя же было занятие, мы могли задержаться там, так что не стали рисковать… — А… ну да. — Не переживай, мы были там несколько минут, просто развалины, — натянуто улыбается она. Мерлин, она до сих пор не может принять мысль. — Там пусто, как и ожидалось. — Понятно, — Питер поднимается с места. — На самом деле через десять минут у меня снова занятие. — Да, я знаю, — Ники кивает. — Не опаздывай, хоть поучишься немного, пока Гарри нет. Хардинсон улыбается и бросает пожелание хорошего дня. А потом удаляется. Дверь закрывается. Николь поднимает глаза, сталкиваясь с взглядом Бернар. Та не заставляет себя ждать. — Напряжение, недоверие, шок. И желание поговорить. Как я понимаю, не с милашкой Питером, — она усмехается и кладет подушку на ноги, обхватывая ее руками. Райли вздыхает. Она не так часто общалась с другими легилиментами, но точно знает, что это не похоже ни на что. Одно дело считывать настрой и эмоции самой, к этому привыкаешь. Но вот когда читают и тебя… — Я хочу, чтобы ты присмотрела за ним. Он не раскрывается со мной, всегда собран, я же его босс. С вами он ведет себя свободнее, а это важно. К ее удивлению Марсель не выглядит шокированной. А еще она прекрасно понимает суть «просьбы». — Насколько плотно? — Так, чтобы он не понял. Просто пощупай. Осторожно, сможешь? — Конечно. Ники прищуривается. — Даже ничего не спросишь? — Я тоже была здесь утром, — говорит Бернар, пожимая плечами. — И чувствовала провал в эмоциях вашего босса, когда малец пришел. Насколько серьезны подозрения? Николь закрывает глаза и долго выдыхает. — Я не знаю… — Считаешь себя предательницей, подозревая члена команды? Ники не отвечает. Это и не нужно, Марсель ощущает эмоциональный фон. — Не стоит, — говорит она. — Это очень серьезно, если у вас есть хотя бы сотая доля причины думать о чем-то подобном, ты поступаешь правильно. — Сообщишь мне, если будет что-то интересное? — Конечно. Она идет к выходу молча. — Николь, — окликает Марсель. — Да? — она оборачивается. — Что между ними двоими происходит? Я не о Хардинсоне… Ники вздыхает. — Ты же и сама знаешь. — Я хотела, чтобы кто-то подтвердил, что я не идиотка и мне не кажется. — Ты не идиотка. — Я даже начала сомневаться в своих ощущениях утром, настолько сильно они оба погрязают. Но это… Это какой-то бред. По миллиону причин, святой Мерлин… — Кто знает, — Райли ухмыляется.

***

— От меня воняет резиной, — Пэнси чувствует этот запах все время. С самого магазина с сафари-костюмами или как их там. Поттер просто качает головой. Они идут по новой улочке, которую внезапно обнаружили, когда искали что-то съестное. — От тебя не воняет резиной, — он сминает обертку от упаковки гренок и выбрасывает в ящик, служащий урной. Вот они и пообедали. — Поттер, а были костюмы лучше? — Эти самые дорогие в магазине, — отвечает он. — Значит, магазин дерьмо… — Паркинсон… — Все-все! — она поднимает руки, сдаваясь. — Но от меня теперь точно воняет. Он резко останавливается и поворачивается к ней, хватая за локоть. Пэнси не успевает и пискнуть, как он приближается лицом к ее шее, притягивая к себе, и громко вдыхает. Она замирает. Поттер остается в этом положении несколько секунд и так же резко отпускает ее. — От тебя не воняет резиной. Она сглатывает. Это было… странно. — Что? — спрашивает он. — Э-э-э… ничего. Хорошо, что не воняет. На тебе мой волос, — замечает она. — Где? — он смотрит на свои плечи. — Вот, — Пэнси протягивает ладонь и убирает. — А то вернешься в Лондон и Уизли будет в обмороки падать. Еще на метле не усидит, не дай Мерлин… Он резко останавливается, а она понимает, что несет. Блядство. Поттер поднимает бровь, но не комментирует. А Пэнси быстро переводит тему: — Что будем делать? У нас еще пара часов. — Не думаю, что здесь есть что-то кроме этих странных рынков. Можно поискать какую-то недолгую программу для туристов и… Он резко прерывается, потому что сталкивается плечом с темнокожим парнем. Тот оборачивается и кричит что-то ему в лицо, пихая Поттера в грудь двумя руками. Вокруг тут же собирается народ. — Что… — Поттер с удивлением смотрит на парня, которого уже оттягивают и очень быстро уводят другие мужчины. А потом он… улыбается. Пэнси кажется, что ее обманывают глаза. А Поттер просто разворачивается и продолжает идти, словно ничего не случилось, его улыбка становится только шире. — Эм-м-м, Поттер? — Что? — Чего ты лыбишься? И что это было вообще… — Я не знаю, это же не я на него набросился, — он уже откровенно смеется. Мимо пробегает толпа детей. — Поттер, ты меня пугаешь. — Что тебя удивило? — Я никогда в жизни не видела, чтобы мужчины реагировали на подобное… спокойно. — О, — театрально взмахивает ладонями Поттер. — Ну, он парень большой, я поберег лицо. Она прищуривается. — Ты убил бы его одной рукой. — И мне нужно доказывать это на каждом встречном? — уточняет он. — Я не имела этого в виду. — Просто я не жесток по натуре и все такое, — продолжает он хихикать. — Поттер, мать твою! — она начинает злиться. А он глубоко вдыхает, с очень довольным видом смотрит на солнце. — Не думаю, что ты поймешь, Пэнси. — Я попробую. Он бросает на нее недоверчивый взгляд и снова улыбается. — Ты можешь себе представить, когда меня в последний раз кто-то бил, Пэнси? Или толкал вот так? — Странный вопрос… — она ни черта не соображает. — Просто ты женщина. Вам это не нужно. — Не нужно что именно? Получать по физиономии? — она хлопает ресницами. — Да, в том числе. Скажи, Пэнси, выразишь ли ты свою агрессию человеку на такой должности, как моя? Плюнешь? Ударишь? Оскорбишь? — Ну-у-у… Десять раз подумаю, — отвечает она честно. — Вот именно, — говорит он грустно. — Вот именно… Знаешь, как я скучаю по школьным временам, когда Малфой не имел никаких преград, чтобы подраться со мной по любому дерьмовому поводу? Искренне, с яростью, с горящими глазами, понимая, кто я такой, и при этом не останавливаясь. Обычная, черт возьми, пацанская разборка, в которой можно выпустить немного злости и уйти довольным, даже если при этом тебе что-то сломали. Пэнси молча слушает, а Поттер вздыхает. — А они просто смотрят на меня, если что-то не так, и делают вид, что не имеют претензий. Как будто я этого не замечаю, честное слово. Потому что боятся, хотя я бы никогда не стал пользоваться положением для какой-то мелкой мести. — Ну они-то этого не знают. — Не знают, — кивает он. — Они видят только должность, только количество власти в руках. Он замолкает, уходя в свои мысли, а Пэнси кажется, что она понимает Поттера. Хотя бы отчасти, ведь она и сама думала так о нем изначально. Образ. Он не только сам живет и путается в нем, другие люди ведь тоже воспринимают его не как Гарри Поттера, а как главного аврора страны… Многие ли могут сказать ему о недовольстве честно? Сколькие осмеливаются выражать протесты? Очередная тема для обдумывания. И снова о нем.

***

— Она опять здесь, ты можешь себе представить? — злющий голос Паркинсон звучит справа спустя полчаса, когда они почти заканчивают обход уже третьего рынка, успев купить ей несколько безделушек, которые Поттер таскает в пакетиках, словно домовой эльф. — А? — Гарри смотрит в ту сторону, куда она невоспитанно тычет пальцем. — Эта дрянь. Ты только глянь! Прямо по курсу все та же блондинка, Поттер закатывает глаза. Паркинсон вспоминает о ней стабильно раз в десять минут. — Пойду спрошу у нее, не хочет ли она украсть еще что-нибудь мое. — Пэнси, она ничего не крала у тебя, — напоминает Гарри, наблюдая за тем, как девушка со своим парнем скрываются за поворотом. Слава Мерлину. Переулок, где они с Пэнси сейчас стоят, пуст. — Конечно же украла! Он пытается сдержать смех как раз тогда, когда она подходит и, наклоняясь, тихо произносит: — Поттер, не то чтобы я тебя поучала… Но если ты все еще хочешь казаться маглом, вероятно, тебе стоит как-то справиться вот с этим, — и она показывает пальцем на руку, в которой он держит брошюру, услужливо подсунутую каким-то гидом около кафе. Гарри опускает глаза и… — Твою мать, — он быстро отдает ей бумажку, — забери это, быстро. Как он не почувствовал? Почему не понял? Пэнси выхватывает листок и тихо хихикает, а потом как-то резко становится серьезной, глядя на тонкие мерцающие полосы, оплетающие его кисти и уже поднимающиеся к локтю, которые Поттер усиленно пытается сбросить, параллельно думая, куда спрятать руку. — Это… — тихо произносит она. — А? — он рассеяно смотрит на нее. — Поттер, это потрясающе, — свет магии отражается в зелени ее радужек. Паркинсон разглядывает линии, замерев. Он напрягается всем телом и быстро отводит взгляд. Сглатывает. — Да… Да, наверное… Он не успевает ничего предпринять или сделать. Аккуратно и очень медленно она протягивает кисть и касается одной из полос на предплечье кончиком пальца. Мгновение. Шок. Он судорожно и громко вдыхает, почувствовав взрыв огня внутри. По спине пробегает дрожь, а глаза перестают видеть из-за яркой вспышки в голове, Поттер крепко зажмуривается. Он ощущает потоки чар, стремящиеся по венам так сильно, словно за какие-то секунды температура его тела выросла сразу на несколько градусов. Сосредоточиться помогает такой же удивленный вздох рядом. Он с трудом разлепляет веки и поднимает голову, стараясь приготовить какое-то внятное оправдание, но… застывает. Пэнси Паркинсон стоит напротив него, боясь пошевелиться, рот открыт, а глаза широко распахнуты и направлены на собственную руку. Он медленно опускает взгляд… — Поттер, посмотри на это… — она шепчет так тихо, словно боится спугнуть момент. Маленькая, сверкающая полоса обвивает ее палец, словно тонкая цепь. Что… что это такое? — Это просто невероятно, — говорит она, не сводя с линии абсолютно черных глаз, зрачок в которых заполнил всю радужку. Он облизывает пересохшие губы, дрожа всем телом. — Пэнси, у тебя что-то с глазами. — А? — она удивленно смотрит на него. — Они черные, абсолютно. Как ты себя чувствуешь? — Поттер, у тебя они всегда черные, когда эта магия проявляется, ты что, не знал? — она выгибает бровь. — Я никогда не видела подобного, — зачарованно она опять разглядывает мерцание. Не знал… — Сейчас, — неловко говорит он, помахивая кистью. — Я уберу, не бойся. На этой фразе она снова смотрит на него. Удивленно. — Я не боюсь, с чего ты вообще это взял? — Пэнси возвращает внимание к линиям на своей руке. А Гарри тянется к ней, чтобы стряхнуть магию. Внезапно она прижимает ладонь к груди и накрывает второй. — Что ты хочешь сделать? — напряженный голос. — Убрать ее, конечно. — Почему? — она хмурится. Мерлин, да что же это такое?! — Пэнси, потому что мы в магловской части. — Здесь никого нет. — Это может быть опасно, это… — Не думаю, Поттер, — она делает шаг назад, не позволяя ему коснуться. Светлые полосы уже обвили кисть. — В любом случае, я рискну. А если я дотронусь до тебя, она вернется? — Я не знаю. — А на моих руках останется? — Я не знаю. Паркинсон моргает несколько раз, глядя на него как на идиота. — Поттер, это твоя собственная магия и ты никогда не пробовал ее на ком-то? Ты так шутишь? — Пэнси… — устало тянет он. — Давай, — она вдруг протягивает обе руки. — Что? — Давай попробуем. Сейчас. Ну же. Он ошеломленно вглядывается в ее лицо и все-таки произносит то, о чем думает уже давно. С того самого гребаного момента, когда обжег ее в гостиной, а она только отшутилась в ответ. — Почему ты не боишься? — А я должна? — она наклоняет голову. — Разумеется! — Почему? — она смотрит открыто и прямо. — Потому что это может причинить тебе вред. — «Это» имеешься в виду ты? — Нет, конечно нет. — Тогда что? — До чего приставучая девчонка. — Магия, Пэнси! Это же очевидно. Более того, это чистая магия, ты же не бежишь трогать луч заклинания во время дуэлей, черт подери! — Кому очевидно? — она вскидывает бровь. — Ты намерен причинить мне вред? — Он просто мотает головой. — Хорошо. Дай же мне руки. — Ты не понимаешь. Пэнси Паркинсон как-то криво ухмыляется. — Знаешь, мне кажется, это ты ни черта не понимаешь, Поттер. Гарри делает шаг назад и все-таки сбрасывает яркие линии с ладоней, тут же засовывая кисти в карманы. Полосы на ее руке тоже исчезают. Она раздраженно хмурится. — Доволен? — Да! — почти кричит он в ответ. — Прекрасно! — она разворачивается и уходит. Он стискивает челюсти.

***

— Тебе совсем необязательно здесь торчать, ты же знаешь? — Николь закрывает за собой дверь гостиной, шагая внутрь. — Да, конечно, — Марсель пожимает плечами. — Но я приехала к Пэнси, так что… — Я к тому, что если ты захочешь гулять или жить где-то еще, это не проблема. Ты не пленница. — Поттер сказал то же самое, но рекомендовал мне не дергаться, чтобы исключить риск того, что в связи с обстоятельствами за мной будут следить или еще чего хуже… Райли кивает. — Это логично. — Мне нравится, у вас тут мило. Два дня — отличное время, чтобы отдохнуть и почитать. К тому же вы ко мне заглядываете, все нормально. Если мне потребуется выйти, я сообщу тебе. — Ты взяла отпуск? — уточняет Ники. — Да. — Понятно. Питер заходил? Марсель отрицательно качает головой, а потом ухмыляется. — Зато заходил Джейк, — на этом Николь вскидывает брови. — Дважды. И обещал навестить меня еще вечером… — Ему что-то нужно? — Ну-у-у, как тебе сказать, — Бернар закидывает ногу на ногу и растягивает улыбку. — Сначала объяснил мне, как тут работает вызов еды, открыл доступ к алкоголю. Потом уточнял, как мое самочувствие и нужно ли мне что-то… И сказал, что если что-то потребуется, я всегда могу к нему обратиться. Николь закатывает глаза. Этого еще им тут не хватало, дополнением к Гарри и Пэнси. — О Мерлин… Марсель прыскает. — Есть хочешь? — внезапно спрашивает Бернар. Ники думает пару секунд, а потом пожимает плечами. Все равно собиралась зайти в столовую за кофе. — Можно.

***

Картинки за окном сменяются одна другой, но все они похожи: иногда зелень, иногда горы, иногда побережье. За два часа Пэнси практически привыкла к пальмам и уже не рассматривает их с таким же жадным интересом, как в первые минуты поездки. В вагоне чем-то воняет. Она сидит закинув ногу на ногу на обшарпанной скамейке, которая когда-то, кажется, была коричневой. Все вокруг примерно такое же грязно-желтое. Людей мало: в другом конце расположилась семья, чуть дальше девушка и мужчина, и вот они вдвоем. Мерлин, Пэнси в жизни таких условий не видела. Искоса она смотрит на Поттера и вздыхает. Они не разговаривают с самого инцидента на рынке. Ну, как не разговаривают… Он спокойно объяснил, куда идти, чтобы попасть на поезд, он дал ей билет, он указал на место и предложил воду. Но легкость в их общении пропала, это очевидно. Поттер сидит в своих мыслях и диалогов не инициирует. Так что Пэнси просто надулась, отвернулась и увлеклась изучением пейзажа. Инцидент. Она задумывается. Его магия — странная штука. Пэнси строит теории не впервые, но сейчас она занимается этим особенно тщательно. Она уже не раз видела, как он применяет чары: в бытовых ситуациях, для защиты себя или других, даже для усовершенствования имеющегося оружия… И в принципе, это вопросов не вызывает. Волшебники, способные на такие вещи, не отличаются тем, что их магия какая-то особенная, они просто умеют пользоваться ею без дополнительного проводника. Интересно другое. Эти выбросы, которых он сам боится настолько, что считает уместным предполагать аналогичные эмоции от всех окружающих. То, чему он не дает выхода. Она вспоминает первый инцидент тогда в гостиной. Кто-то из них задел цветок, Поттер среагировал, схватил ее за плечи… И вот тогда. Вспышка, огонь на плечах. И шок в его глазах, а потом неловкие извинения, быстрое лечение и побег. Ей также кажется, что ощущение горячих ладоней в момент его выступления перед Хардинсоном, когда Поттер скрутил ее… Пэнси не думает, что это какая-то ошибка ее восприятия. Шестеренки в голове крутятся, она чувствует это почти физически. Почему не пользоваться ею все время? Что заставляет магию прорываться? Ответ напрашивается сам — сдерживание, это известно даже ребенку. Но зачем? Ведь это до смешного просто и логично — ты пытаешься запереть ее, она взрывается. Тогда почему? Рассуждения уже во второй раз приводят к одному и тому же — был какой-то инцидент в прошлом. И не типа сегодняшнего, когда чары просто свободно и неожиданно «прогулялись». Он травмировал кого-то. Но… Поттер и травмировал? Что-то не складывается. Значит, случайно? В то время, когда способности только-только стали доступны и были неуправляемы? Но управляемы ли они сейчас, раз он держит их в клетке? Мерлин, одни вопросы. Для того, чтобы магия слушалась, нужно практиковаться. Наверняка он делает это все время. Хотя… Если он не доверяет этому внутри себя, то палочку точно использует, во всяком случае в работе, чтобы исключить риск осечек в важный момент. Тогда… Дома? Вряд ли при Уизли он носится с древком по этажам, так ведь? От кого ему там прятать магию? Перед глазами появляется бутылка воды, Пэнси вздрагивает и резко поворачивается. Поттер, принесший им попить, садится на свое место. Надо же, она задумалась и не заметила, что он уходил. — Спасибо, — спокойно произносит она. — На здоровье, — Поттер откидывается на спинку лавки и морщится. Очевидно, ему тоже не по вкусу этот транспорт. — Еще сорок минут. Пэнси кивает и откручивает крышку. — Когда мы пойдем в джунгли? — Как только зайдет солнце, думаю. — И будем шататься там всю ночь? — уточняет она. Он пожимает плечами. — Вероятно. Пока темно… — А до этого? — Пэнси смотрит на солнце, которое, конечно, уже движется вниз, но от горизонта вполне себе далеко. — По настроению, — отрезает он и смотрит на нее внимательно. — Пэнси. — М? — Хватит дуться. — Я не… — Ты дуешься. — Вовсе нет. — Совершенно точно да. К тому же без причины, — говорит он серьезно. Пэнси вздыхает, а Поттер внезапно протягивает ей ладонь. — Мир? Хочется капризничать, что, вообще-то, ей не свойственно. Во всяком случае, не всегда. Но Пэнси думает головой и прекрасно понимает, что тремя часами ранее именно она влезла на его территорию. По-хорошему, это то же самое, как если бы кто-то взял ее волшебную палочку без спроса и начал играть, и это мягко сказано, ведь она прикасалась даже не к проводнику, а к самой магии, видя, что Поттера это смущает. Он поднимает одну бровь. Она сдерживает улыбку и пожимает теплую руку. Поттер довольно кивает. — Итак, чем займемся? — он спрашивает это так весело и легко, словно ничего не произошло. — Возможно, я бы прошлась по рынку. — Мерлин, снова? — Лицо Поттера полно страданий, Пэнси становится даже немного жаль его. — Я хочу тот браслет. Не может же одна только та женщина делать подобные. — А вдруг только она? — уточняет он. — Больше ведь ты не нашла… — Вот я и поищу, — отрезает она. — На этот раз в соседней стране. Поттер вздыхает, а потом внезапно лезет в карман и… ЧТО? — Ты! Ты купил его?! Но когда? — она хватает безделушку, которую он достал, и рассматривает. Абсолютно точно, тот самый браслет. — Когда старушка вас разогнала, — ухмыляется он. — Но почему ты не отдал мне раньше? — Она трясет бусинами перед лицом Поттера так интенсивно, что тот даже отклоняется. — Ты очень смешно комментировала эту ситуацию. Чего стоили только эпитеты о той девчонке, я был готов записывать… — Я мучалась! Он закатывает глаза. — Поттер, в тебе нет ни грамма совести. Ты купил мне браслет и… — Я не покупал его тебе, — тут же перебивает он, стараясь как-то уйти от такой прямой ассоциации, а Пэнси осекается. Если не ей, то… Это было бы логично, верно? Должен же он что-то привезти своей девушке… Она замолкает и сглатывает. Вышло неловко. Веселье слетает с его лица, когда он тоже осознает, как именно выглядит ситуация. Пэнси натянуто улыбается и протягивает ему браслет. — Да, конечно… извини. Но Поттер смотрит на нее и не забирает. А потом уточняет: — Пэнси, он твой. Я хотел пошутить, что купил себе и намерен носить по праздникам в Министерство. Она прищуривается, но видя, что он снова ухмыляется, быстро зажимает вещицу в руке. — В тебе точно нет ни грамма совести.

***

Когда они выходят на перрон, Гарри уже почти жалеет о примирении. А еще больше о том, что разрешил задавать вопросы о своей магии, потому что за последние полчаса Паркинсон всю душу вынула. А как давно проявилась? А изучал ли он вопрос? Это именно то, над чем они работали с Тао? А что именно они делали в Тибете? А много он встречал таких же? А пусть расскажет о каких-то необычных ситуациях… И он… рассказывал. Говорить об этом с ней оказалось легко и просто, ведь Пэнси не подала ни единого признака того, что боится. Она все спрашивала и спрашивала, и спрашивала… Надо отдать должное, Паркинсон ни разу не задела тему неконтролируемых вспышек, будто их никогда и не было, ходила только вокруг стандартной информации, хотя он напряженно ждал чего-то подобного. Черт бы ее побрал. Кто вообще тянул его за язык, обошелся бы браслетом. Браслетом, который ты ей купил. Мозг тут же по привычке находит лазейку: она купила его сама, просто… через посредника. Правда же? Конечно. Да и назвать подарком рыночную безделушку за два доллара язык не повернется. Так что… не считается? — Ты купил мне браслет и… — Я не покупал его тебе. — Да, конечно… извини. Хотелось выпрыгнуть в окно, когда он понял, о чем именно она подумала. И ведь собиралась отдать обратно… — Итак, — Пэнси вышагивает, разглядывая все вокруг. — Здесь все не очень-то другое. Он пожимает плечами. — Мы в бедных странах, к тому же не в самых туристических их частях и не в столице, так что… — Угу. Поттер, а мы будем купаться? Пока мы еще на побережье, нам же потом в джунгли, океана не увидим… — Если хочешь. — Хочу, — она улыбается. — Тогда нам нужно найти приличный пляж или что-то подобное. — Смотри-ка! — она показывает пальцем на табличку, где указаны ближайшие направления. В списке как раз-таки пляж и два рынка для туристов. — Я отказываюсь идти на рынки, говорю сразу, у меня от них уже болит голова. И от тебя тоже. — От меня? — она театрально выпучивает глаза. — Да, я больше не выдержу эту охоту на побрякушки. К тому же браслет уже у тебя. — Это этническая бижутерия, а не побрякушки. И между прочим, мы даже купили подарки Николь и Марси, хотя ты этого не заметил за своими недовольствами. Гарри только вздыхает. Они идут в направлении берега по небольшой улочке, похожей на все остальные, что они уже изучали сегодня. Там и тут сидят местные, дети машут им руками, иногда Пэнси раздает мелкие монеты подбегающим малышам. На очередном повороте, немного помолчав, она поворачивается и сходу выдает: — Поттер, а как эта магия ведет себя, когда ты… ну, точнее вы с Уизли… ну ты понял. Гарри смотрит на нее и ухмыляется. — Поговорим о сексе? Она моргает. — Нет, конечно нет, извини. Можно пойти вон в ту лавку! Я точно хочу парочку браслетов, — и она убегает вперед. Гарри улыбается, глядя на то, как по-детски она застеснялась и пожалела о своем вопросе. А потом улыбка пропадает, оставляя место мыслям. Как ведет себя магия? Никак, Пэнси, она терпеть не может мою девушку и не признает ее. С учетом того, что кроме Джинни я ни с кем не сближался — случайные краткосрочные связи во время расставания в счет не берем, — я понятия не имею, как ведет себя эта магия в таких условиях. Хотя, разумеется, мне очень бы хотелось узнать. — Куда такая красавица и одна? — звучит внезапно откуда-то сбоку. — Ты потерялась, дорогая? Гарри поворачивается, глядя на ярко раскрашенного мужчину, догоняющего Паркинсон. Ткани странного платья тащатся за ним по земле, а на лице столько пирсингов, что Поттер не взялся бы даже начинать считать металлические колечки. — Что? — она теряется, останавливаясь. — Я уведу тебя, куда ты только захочешь, красавица! Просто скажи направление… — он приближается к стоящей посреди улицы Паркинсон. — Она знает, куда идти, спасибо, — говорит Гарри спокойно, догоняя. Мужчина поворачивается и хмурится. А потом так же быстро, как появился, убегает куда-то в сторону домиков. — На секунду не отпустишь, мисс Паркинсон, — улыбается Гарри, подойдя к Пэнси. — Зря ты его прогнал, — она провожает бедолагу взглядом. — Может, я бы замуж вышла и осталась в Африке. Судя по количеству проколов в носу, он завидный жених, к тому же тут никто не хочет меня убить. — Пирсинги — это показатель ранга? — Понятия не имею. Поттер хмыкает. — Замужество не во время моего расследования. — Ну конечно, — она закатывает глаза. — Я куплю еще платок, жди. — О Мерлин… Однако, к большому удивлению, она выходит из магазинчика буквально через минуту, сжимая в руках кусочек ткани.

***

— Проводница говорила, что здесь есть местное мороженое, которое… — Эй парень! — раздается сзади. Поттер автоматически поворачивается, Пэнси повторяет за ним. У дверей одной из лавок стоит мужчина и машет ему рукой. — Я дам тебе пять слонов за эту газель, еще и золотишка насыплю! Лично пригоню. Эй парень, не отказывайся! — кричит мужчина им вслед. Газель? Они не реагируют на отвратительное предложение и просто идут дальше. — Придурок. А ведь они здесь с женщинами так и поступают, я уверена! — Пэнси хмурит брови и негодует всей душой. Поттер выглядит каким-то слишком веселым. А потом вдруг поворачивается назад и орет на всю улицу: — А сколько золота? — Приходи, договоримся! — тут же звучит ответ. Пэнси открывает рот. — Ты! Ты… просто… — Я подумаю! — снова кричит он. — Я всегда здесь, если что! Это моя лавка! — мужчина хлопает в ладоши. Поттер даже не скрывает смеха. — Ты же хотела приличного жениха пять минут назад, Пэнси, этот точно при деньгах, посмотри. Ты так непоследовательна… — Пошел ты в задницу, — говорит она, но Поттер замечает ее улыбку.

***

Пэнси Паркинсон никогда не жила магловской жизнью, так что сегодняшний день… удивляет. Рука иногда тянется к палочке, чтобы что-то поправить или стереть пятно, но не находит ее. Однако это никак не влияет на настроение… Она поворачивает голову, глядя на выныривающего из-под воды Поттера, который довольно щурится из-за солнца, а потом проводит пальцами по волосам, смахивая капли. И он тоже другой сегодня. Все время. Начиная от его спокойного отношения к бесконечному количеству ее покупок и шатаний по рынкам, заканчивая… — Он твой. Мог ведь не покупать. Он сам просил не выделяться, а она ввязалась в спор посреди базара, ему бы впору злиться и прекратить все эти хождения, а он… Еще утром Пэнси не понимала, как смотреть ему в глаза, а прямо сейчас они вдвоем плескаются в океане на заброшенном пляже… Как это все вообще закрутилось? Даже не сама ситуация, она-то как раз понятна, а все эти чувства, которые переполняют, черт их дери! Благодарность за терпение с ее покупками, веселье и легкость в течение дня, а потом дрожь в коленках, когда она заметила его быстрый взгляд, стоило ей сбросить длинный сарафан на берегу, оставшись в купальнике. Мерлин… Пэнси вздыхает. — Хочешь подброшу? Что? — Что? — она удивленно смотрит на него. Улыбчивый Поттер приближается как раз, когда она находит дно ступнями. До чего же здесь теплая вода. — Я нырну, ты встанешь мне на плечи и я подкину тебя. Все просто, только нужно выйти на меньшую глубину, я покажу… — Поттер, мне уже не нравится, — говорит она, но идет следом. — Давай же, Пэнси, — он помогает себе руками, делая крупные махи в воде. — Ты сама согласилась, что сегодня мы живем магловский день. — Да, но… — Именно так они и развлекаются. На счет три, — начинает он, а потом сразу же: — Три. И Поттер, улыбаясь и не закрывая глаз, уходит под воду. — Мерлин… — нервно бубнит она, тут же протягивая руки в поисках его головы, которую нащупывает почти сразу. Пэнси поднимает ноги по одной, ставя ему на плечи, сама держится за поттеровскую макушку, проклиная свои же идеи. Она ощущает, как под водой он крепко стискивает ее лодыжки. Только она находит удобное положение, как он резко поднимается, а она вылетает вверх.

***

Щипать начинает сразу же, как только она чувствует какое-то прикосновение к ноге. — Поттер, что-то не так. — А? — Меня кто-то укусил! — Пэнси быстро перебирает ногами в сторону берега. — Стой, подожди, — он плывет следом. — Да подожди же! Спустя полминуты она уже стоит на песке. — Вот тебе и магловская жизнь, — хнычет Пэнси, растирая красное пятно на бедре. Поттер быстро выходит из воды следом. — Что там на этот раз? — Какая-то дрянь, я не знаю… Он быстро сокращает дистанцию и наклоняется, разглядывая ногу, а потом улыбается. С его волос стекает вода, попадая на ее колено. — Истерика из-за медузы, как я понимаю. — Знаешь что… — начинает она злобно. — Мне, между прочим, больно! — Ладно-ладно! — он поднимает руки, сдаваясь. — Только не бей. А потом делает быстрое движение. Пэнси следит за ладонью, приближающейся к ее ноге, а затем замирает, когда прохладные пальцы касаются отметины и быстро проводят по ней. Боль тут же утихает. Он выпрямляется. — Вот и все. — Это твои подбрасывания их привлекли, — она складывает руки на груди. Поттер опускает глаза ниже ее лица, а Пэнси понимает, как именно смотрится зона ее декольте в таком положении. Она сглатывает, а он быстро возвращает взгляд обратно. — Не думаю. Еще лезем? — Если честно, я устала. — Хорошо, — движение рукой и на песке снова широкое покрывало. Пэнси хватает сарафан. От греха подальше.

***

балует — ГУДРОН

Спустя полчаса они сидят молча, иногда перебрасываясь ничего не значащими фразами. Гарри рассматривает багровое небо, находясь в своих мыслях. Как можно испытывать столь противоречивые эмоции в течение одних суток? Такие разные, такие… Он поднимает глаза на Пэнси, которая как раз в этот момент заправляет влажную прядь за ухо. Она плавала, перевязав часть волос и подняв их на затылок резинкой. А он трижды ловил себя на мальчишеском желании дернуть ее за хвостик, каждый раз приходя в себя в самый последний момент. Блядство. Тебя не должен волновать ее хвост и ее битва за браслет, и купальник, разумеется. Гарри вздыхает, помня, что глаз под водой он не закрывал. Блядство. — Наверное, нужно будет поужинать, как думаешь? Перед джунглями… — говорит она тихо. — Да, — Гарри кивает. — Мы и с собой возьмем еды, на случай если придется торчать там до утра. — Угу, — задумчиво тянет она. — Поттер, я хочу сделать африканскую коллекцию. Гарри моргает. — Это… неожиданно. Так впечатлилась? Она просто кивает. — Что ж… Могу только пожелать тебе удачи. — И выжить, — ухмыляется она. Он не отвечает.

***

— А можно было бы мне порталом отправиться в Америку на пару часов? Собрать некоторые свои записи, чтобы начать? Он задумывается. — Я даже не знаю… Может быть, если будет время и… — И если мое поведение будет достойным? — уточняет Пэнси. — Ага, — Поттер кивает. — Что ж, — она пожимает плечами. — В ином случае ты всегда можешь посадить меня в Азкабан за портключи… В том числе, если я не вернусь из Америки, верно? Внезапно Поттер… улыбается. А потом совершенно бессовестно осматривает ее с ног до головы. — Могу, — тянет он. — Особенно за два, — и прищуривается. — Второго нет в деле. — Уверен, что ты только что сказала «ключи». — Уверена, что тебе послышалось. Он улыбается шире. Что с ним не так, черт возьми? Что еще за веселый Поттер на ее голову? Она за все три недели не видела столько веселья от него, как сегодня. — К тому же одна ты туда не отправишься, так что с возвратом проблем не будет. Пэнси не спрашивает, кто именно будет ее сопровождать. Кажется, она и так это понимает. Они молчат еще некоторое время, как внезапно он произносит: — Ты можешь себе представить, Пэнси? — Поттер не сводит взгляда с заката. — Я вырвал у гребаной жизни один свободный день. Меня никто здесь не знает. Здесь я — это просто… я. Она поворачивается к нему медленно-медленно, боясь спугнуть момент откровенности. — Никто ничего не хочет от меня, никому ничего не нужно. И попал я сюда, решая твои странные проблемы, — он усмехается. — Мерлин, меня даже чуть не избили. Пэнси чувствует, как подрагивают ее руки, когда опускает глаза на поверхность берега под ними. Мелкие мерцающие частицы смешиваются с крупицами его магии, которая окрашивает песок на несколько метров вокруг. Она уверена, что Поттер даже не замечает. Ему не до этого. Пэнси вдруг схватывает мысль. Снова магия и снова в момент, когда он… Когда же он дышал в последний раз? Никакая сила сейчас не способна остановить ее, когда она тихо спрашивает: — Поттер, она ведь работает, когда тебе хорошо, не так ли? Когда ты… свободен? Пэнси произносит это и напрягается всем телом, чувствуя, что ходит по грани. Можно ли ей лезть сюда? Наверняка нет. Но этот вечер такой необычный и вряд ли он когда-нибудь повторится, а ей так хочется узнать… Он поворачивается к ней, впервые отведя взгляд от закатного солнца, и уставляется прямо в глаза. Пристально, напряженно, не моргая. Хочется сбежать, но она не двигается. Она выдерживает это. Поттер смотрит на нее как-то… как-то… Он вдыхает так глубоко, что плечи ползут вверх. И кивает. А потом внезапно поднимается и бросает: — Подожди минуту. Пэнси оборачивается и видит, что недалеко от них идет женщина с закрепленным веревкой на ее плечах подносом. Именно на таких по рынку продавщицы разносили сладости весь день. Поттер бежит к ней, подняв руку, чтобы привлечь внимание. Пэнси отворачивается, глядя на морскую пену. А затем прикрывает веки, чувствуя… страх. Она привыкла к другому нему. Серьезному, злому, деловому… даже страшному — чего стоил концерт с предложением ей сделки — но не к этому. Не к такому. Пэнси сглатывает, абсолютно четко осознавая одну вещь — ей бы держаться от него подальше. Вот что было бы самым правильным. Потому что она смотрит в зеленые глаза дольше, чем следует. Внимательнее, чем следует. Она напрягается в его присутствии куда сильнее, чем следует. Ей бы прекратить, отворачиваться, не вестись на эту странную иллюзию веселья и свободы, которая окутала их обоих сегодня вдали от Лондона. Ей бы… — Я принес тебе мороженое.

***

Интересно, его напрягает все то, что происходит? Весь сегодняшний день Джинни задавалась этим вопросом, это же она продолжает делать и вечером, когда ледяной дождь снова бьет каплями в окно. Одна и та же картина, черт подери этот Лондон. Она не уверена, что раньше так же часто замечала плохую погоду. Мысли располагают. Утром пришло письмо с датами следующих сборов. Осталась неделя. Неделя, которую она должна потратить на восстановление своей семьи, потому как то, что они имеют сейчас… Она тяжело вздыхает и садится в кресло. Как же паршиво. С десяти утра до восьми вечера. Мысли, мысли, мысли… Придумать миллион способов поговорить с ним об отпуске. Она же имеет право, верно? Может попросить его уехать куда-то вместе? Мерлин, они ведь совсем никуда не выбираются. Размышлять, как именно предложить ему, а потом понять, что она не знает, куда именно он убыл в командировку сегодня… Как? Как это вообще возможно? Почему она не помнит страны? Или она и вовсе не спросила? Нет, не может такого быть… Она должна была, просто… не услышала или собирала его чемодан. Джинни напрягает память. Это были летние вещи, значит куда-то на юг… Да, точно. Он наверняка называл страну, просто она отвлекалась или… Или ты была занята тем, что думала, как именно капнуть в его чай успокоительное зелье, потому что уже не выдерживала этот ваш «день вдвоем». Потому что напряжение так сильно, а поговорить настолько не о чем, что… Джинни сглатывает, осознавая, что не чувствует вкуса напитка, который пьет. Когда они докатились до этого? Как же это так получилось, что они остались наедине почти на целый день и вместо того, чтобы наслаждаться друг другом… Интересно, он удивился, что так быстро уснул и так поздно проснулся? А ведь чуть не опоздал утром. Но она исправит это. Это же она и он. Они просто обязаны быть вместе, они же… Джинни и Гарри. Они — сама история. Она все исправит.

***

Нервничать Пэнси начала еще перед ужином. От легкой атмосферы веселья и неожиданной откровенности не осталось и следа, как только они поняли, что пришло время собираться. Быстрый душ и переодевания в ближайшей кабинке на пляже, молчаливый ужин и напряженный взгляд Поттера на зашедшее солнце. И вот на часах девять вечера, а они уже тридцать минут как обходят заросли прямо за деревней. Местные не были удивлены туристам, которые полезли в дебри растительности, но дважды предупредили о том, что там полно живности. С каждым мгновением они заходят глубже, Пэнси понимает, что не видит вокруг ничего, кроме деревьев и лиан, хотя еще четверть часа назад окраина деревеньки выглядывала между стволами. Вокруг стояла бы полная темнота, не пользуйся они Люмосом. — Знаешь, если это будет продолжаться всю ночь, нам нужно отдыхать, потому что мои ноги не привыкли к таким нагрузкам, — говорит она. — Хорошо, — просто бросает Поттер, уставившись перед собой. Пэнси только вздыхает, вспоминая об их плане. Дурацком. Идти неизвестно куда, рассчитывая, что… На что? На срабатывание какой-то магии, которая ее ждет? Мерлин, это было бы просто невероятное совпадение. Судя по настрою и уровню болтливости Поттера, он думает так же. Она переступает очередное упавшее дерево, когда резко поскальзывается и летит на землю, схватив Поттера за рукав. Пэнси вскрикивает, и они оба шлепаются в плотно заросшую траву. Кажется, она сильно царапает предплечье в двух местах. — Да ты издеваешься надо мной, — звучит сбоку, пока Пэнси пытается найти что-то, чтобы подтянуться и встать. Маленький шар, который неустанно следовал за ними по воздуху, раздавая свет, останавливается в ожидании своего хозяина. — Я… Извини, я не хотела, я не увидела эту штуку скользкую и… — она прерывается, замечая, что Поттер распластался на земле и тихо хихикает. Что смешного?! — Поттер, — Пэнси быстро поднимается, нервно отряхиваясь. — Во-первых, что тебя так развеселило? А во-вторых, ты знаешь, что находишься в джунглях посреди Африки? — Серьезно? — он театрально закрывает рот ладонью, продолжая лежать. Игнорируя дерзость, она продолжает: — Здесь ползающей смертельно ядовитой дряни больше, чем людей на квадратный метр. Если тебя убьет какая-нибудь кобра, никто не освободит меня от наказания. — С чего ты взяла, что я намереваюсь освобождать тебя от наказания? — он даже не скрывает веселого удивления. — Ну, мы же двигаем расследование. — Мы валяемся в траве, пытаясь найти что-то, что не знаем, где находится, а не двигаем расследование. — В траве валяешься ты. — О Мерлин, — Поттер закатывает глаза. — А во-вторых… — Помолчи минуту, а? — и он кладет затылок на землю. Пэнси замирает. Он действительно намеревается так лежать бог знает где? Но только она успевает подумать об этом… — Никто нас тут не укусит, они обойдут. — Обползут, — поправляет она. — Прекрасно, они обползут. И тут она понимает. — Ну конечно, фокусы с магическими щитами. — Ага, они, — Поттер не открывает глаз. — И без палочки, — вдруг осознает она. Он контролирует щит беспалочковой магией? Но… — Поттер, сколько ты уже держишь эту сферу над нами? Либо ей кажется, либо Поттер становится серьезным и задумчивым. — Весь день. Пэнси очень сильно хочется продолжить этот разговор, но Поттер внезапно резко поднимается и вытягивает древко, которое каким-то образом оказалось у него в руке. — Что прои… — Тихо! — бросает он, нахмурившись. Она хочет уточнить, что именно он услышал, как… — Мерлин… — Пэнси замирает, потому что видит, как расходятся в разные стороны громадные пальмы, оглушительно треща стволами. Она закрывает уши, в то время как Поттер даже не двигается с места, выставив оружие перед собой. Там, где еще полминуты назад были просто заросли джунглей, образовался огромный темный проход, который чем-то напоминает пещеру. Внутри абсолютная тьма. Однако недолго… Она слышит легкие, почти невесомые шаги, а затем… — Это она! Она! — Паркинсон шепчет это и дергает его за рукав, Поттер кивает. Не спеша из темноты выходит девушка невероятной красоты. Темнокожая, высокая, черные волосы, заплетенные в какие-то невероятные косы, спускаются почти до колен. Все ее стройное тело разукрашено мерцающими красками, а в прядях виднеются волшебные ленты. Они переливаются всеми цветами радуги и двигаются, покачивая локоны. Глаза… Пэнси сглатывает, утопая в ярко-голубых радужках, которые освещают все вокруг не хуже поттеровского шара. Ее магическое происхождение не может подвергаться никакому сомнению. Следом шагает статный мужчина в необыкновенном наряде из многослойной ткани горчичного цвета. На его лицо также нанесены узоры. Вдруг девушка, не сводя глаз с Пэнси, улыбается и: — Вот мы и встретились. Я знаю, зачем ты здесь, — голос звучит словно в самой голове, гипнотизируя, Пэнси не отдает себе отчета, когда шагает навстречу. — Я знала, что ты найдешь Анао. А вот и точная фраза из видения вместе с названием магловской деревни неподалеку. — Что ж, вот вы и вернулись. Мы ждали. Не думая ни о чем, кроме голубых омутов, она снова делает шаг вперед, но… — Стой. — Горячая рука стискивает ее локоть, не позволяя идти дальше. Пэнси резко вдыхает и сбрасывает дурман. Она оборачивается. Поттер. — Мистер Поттер? — вдруг говорит мужчина. — К чему эта осторожность, вы же сами пришли к нам… — он улыбается. — Эфа не причинит вам вреда. — Это вовсе не значит, что у нас нет повода опасаться. Эман, я полагаю? — спрашивает Поттер, на это мужчина медленно кивает. — Гарри, все в порядке, — раздается смутно знакомый голос, Пэнси резко поворачивается на звук. Поттер открывает рот. — Но… почему? Как? — только и может спросить он. — Потому что все будут там, где должны. С теми, с кем должны. Я же говорил тебе об этом, мой мальчик, — Тао появляется из мрака прохода и улыбается своему ученику.