Круцио на десерт

— Итак, — весело говорит Пэнси, выскакивая из ванной. Марси потягивается на диване, а Паркинсон некоторое время просто смотрит на подругу, улыбаясь. Она не сразу поверила в случившееся вечером, когда проснулась утром, и потому даже боялась открыть глаза, переживая, что увидит пустую комнату. Но прежде чем это произошло, Марсель пошевелилась рядом. Пэнси чувствует тепло внутри. — Итак, — повторяет за ней Бернар. — Самое время рассказать занимательную историю о твоем появлении здесь. — Ту самую, которую ты накануне неуважительно проспала? — Марси усмехается. — Да, ее, — произносит Пэнси и идет к подруге. Все, что она помнит из остатка вечера, — то, как вернулась от Поттера и снова разревелась, как протекающий котел. Она говорила и говорила, и говорила. О родителях, о квартире, о взрывах, о том, что видела в поместье Малфоев. О том, как ей было страшно и одиноко, грустно и тревожно каждую минуту все эти недели. Марси просто подавала воду и внимательно слушала, а потом гладила Пэнси по волосам, когда та улеглась ей на колени в спальне. Так и уснула. И вот сейчас, приняв душ и не ощущая постоянного желания плакать — зелье закончило свое действие, — она задает наиболее интересующий ее вопрос. — Садись, — Марси похлопывает по месту около себя. Пэнси опускается на диван, а подруга делает глоток кофе. — Помнишь, ты написала мне письмо. О том, что задерживаешься для организации похорон? — Да. — Я не поверила, — просто бросает Бернар и пожимает плечами. — И написала твоему юристу. — Но как ты нашла его? — Ты упоминала его имя и фамилию иногда в разговорах, остальное — дело сов. — Так. — Он ответил, что ты жива и здорова, а также порекомендовал подождать, пока ты свяжешься со мной сама, потому что очень занята. — И ты… — Снова не поверила. Точнее, даже не так. Я не поняла, почему он не написал мне то же самое, что и ты. «Занимается похоронами» — обычная процедура, верно? Тем более о смерти твоих родителей широко известно. Но он ответил как-то витиевато и очень обтекаемо. Мне не понравилось. Пэнси кивает и поясняет: — Он сам ничего толком не знал, они ведь сразу решили закрыть меня здесь. Вернее, сначала в камере, и там он как раз меня посещал. А потом он еще и не успел что-то предпринять, как я написала и ему письмо, только с другим содержанием, обрезав все концы. Уверена, Квентин понимает, что ситуация напряженная, к тому же замешан Аврорат… Вот он и не лезет, так что ответил тебе смазано. — Наверное. В общем, недолго подумав, я явилась к вашему большому начальнику сама. Вот там и началось самое интересное. Пэнси от любопытства даже убирает свою чашку подальше, внимательно слушая. — Я пришла к нему в приемную, немного подождала. Он почти сразу вернулся с какой-то девушкой. Услышав, кто я такая, рад он не был. — Откуда ты знаешь? — Пэнси ухмыляется. — А он не особенно-то и скрывал, — Марси закатывает глаза. — Был скуп на слова, задал стандартные вопросы. Сказал, что ты здесь, но твоя непричастность Аврорату доказана, так что тебя отпустили по стандартной процедуре. Где ты и как ты — понятия не имеет. Я спросила, где найти твоего адвоката, он ответил, что в течение суток отправит мне информацию, и уточнил место, где я остановилась. На том и закончили. — Угу. И? — И следующим же утром как по часикам ты присылаешь мне письмо. Невероятно, да? — Что тебя смутило? Марси снова отпивает ароматный напиток и улыбается. — Пэнси. Ты мне толком не отвечаешь, чего не бывало даже когда у вас шла война, потом пишешь о том, что остаешься организовать похороны, которые, я бьюсь об заклад, ты не организовала бы ни под какими угрозами. Я знаю тебя большую часть жизни, — она наклоняет голову набок. — Твой юрист пишет какой-то бред совсем не о похоронах, ваши версии расходятся. Поттер отделывается от меня формальностями, хотя ситуация его абсолютно точно нервирует, а потом ты сразу же присылаешь очередное безликое письмо, где говоришь что-то об отъезде по делам семьи и настойчиво просишь не беспокоиться. Быстро же у тебя задачки меняются. До этого я видела в вашем «Пророке», что ты была в Министерстве, тебя даже сняли в Атриуме. Но ты не выходила, и куда делась после этого, непонятно. Марсель молчит некоторое время. — Так что я пришла снова. — Что ты имеешь в виду под «хотя ситуация его абсолютно точно нервирует»? Марсель, ты залезала в его голову? Пэнси вспоминает слова Поттера о визите Марси. — Она легилимент, не так ли? — Но как… — У меня есть опыт, давний. Подруга покручивает чашку в руках. — Только если немного, без палочки я могла лишь считать эмоциональный фон. — Мерлин, я так и знала, — Пэнси качает головой. — И не побоялась же… — Вообще-то, я боялась, — уточняет Бернар. — Но выбора не было, я очень переживала за тебя. К тому же он этого не понял, так что… — Он понял. Марсель осекается и сглатывает, но ничего не спрашивает. — Что ж… — Угу. Что было дальше? — Я подождала два дня и посетила похороны твоих родителей, где мило побеседовала с Нарциссой Малфой и убедилась в том, что к их организации ты не имеешь никакого отношения и что от тебя она тоже получила исключительно парочку писем с прямыми указаниями строго по делу. Пэнси вздыхает. — И тогда ты пришла к нему снова, не так ли? — Да, и я не просто пришла. Я поставила на кон все и заявила с порога, что мои данные не сходятся. И что согласно закону твоей страны я буду подавать в розыск в МАКУСА и прошу его зафиксировать информацию о моих посещениях письменно. А также сказала, что хочу оформить аналогичное заявление и в Великобритании прямо на месте, намекнув, что подключу прессу, дав им повод писать о пропавшей наследнице великого чистокровного рода. А потом я развернулась, чтобы эффектно покинуть кабинет, однако дверь заперлась прямо перед моим носом. Весь тот день я провела в вашем Министерстве. — Что он делал? — Пэнси даже дыхание задерживает. — Давай подумаем, — Марси загибает пальцы. — Допрашивал, к тому же довольно жестко. Заставил говорить почти два часа кряду, периодически давая понять, что подозревает в том числе и меня, — она качает головой. — А потом натравил свою девчонку-легилимента, ту самую, которая была с ним в приемной в первое мое посещение! Ты можешь себе представить? На меня! А когда я захотела, чтобы мне гарантировали, что ты в безопасности, он очень мерзко усмехнулся и спросил: «А разве вы уже не выискали это в моих мозгах, мисс Бернар?». После чего задал еще несколько вопросов, из которых я поняла, что все время за мной в Лондоне следили его люди. Вот тогда мне и правда стало страшно… Пэнси старательно сдерживает улыбку. — Похоже на Поттера. — Правда я думала, что он ощутил проникновение только в этот мой второй визит, — говорит она. — Короче, он сказал, что ты находишься в безопасном месте, потому как у Аврората есть подозрения, что злоумышленники ищут тебя. — Она ненадолго замолкает. — Знаешь, как сложно не сопротивляться вторжению в мозги, когда умеешь это делать… — И что же потом? — А потом он просто вышвырнул меня, приказав никуда не уезжать и держать язык за зубами. Как вы вообще с ним работаете, страшный грубиян… — На этом Паркинсон старается не хихикнуть. — А позавчера приперся и сказал, что если я все еще хочу навестить тебя, то у меня будет такая возможность, так что я… Пэнси не слышит того, что следует за этим. Позавчера. Еще тогда он решил это. Даже не так, позавчера уже была введена в курс Марсель. Он несколько дней знал, что сделает ей подарок. — Короче говоря, очень доминантный тип. Интересно, в постели он тоже вытворяет подобное? — слыша это, Паркинсон выплевывает воду в сторону Бернар, разбрызгивая по дивану. — Фу, Пэнси! — Не вздумай спросить у него, — она вытирает рот тыльной стороной ладони. — Ты и так выделилась со своей легилименцией. Марсель, он — главный аврор страны. — И что? Поэтому он девственник, должность обязывает? — Боже, я не об этом, — Пэнси встает и идет к барной стойке. — Я хочу есть, ты будешь? — Ага, давай. Раздумывая об информации, которую только что узнала, Пэнси заказывает две запеканки и еще кофе. В какой-то момент над журнальным столиком появляется легкое сияние и стопка газет опускается на его поверхность. Паркинсон сильно не концентрируется, ведь видит это ежедневно. Как раз когда она добавляет сливки в чашку Марсель, голос подруги вырывает ее из мыслей. — Дорогуша, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Марси идет к столу, держа свежий «Пророк», название издания заметно издалека. — Не поняла… — начинает Пэнси, а потом Бернар кладет газету на стол, и она видит на колдографии себя и… — О Мерлин. — Вот и я о том же, — Бернар смотрит с интересом.

Сюрприз на пороге Гринготтса.

Пэнси закусывает щеку. Что ж, Скитер получила свой снимок, который ей и следовало получить. И все бы ничего… Но колдография. Она глубоко вздыхает. Вот так это выглядит со стороны? Серьезно? Она пытается вспомнить сам момент. Поттер держит дверь, пропуская Пэнси вперед, она проходит мимо и поднимает голову. И… Ну что это за улыбка, Салазар? Что за хитрые смеющиеся глаза? Ну зачем? Если она не флиртует на этом снимке, то на улице сейчас гребаное лето. — Какой кошмар…

Гарри Поттер и Пэнси Паркинсон в потрясающих парных нарядах вместе посетили волшебный банк. Что может связывать этих двоих и где была невеста главного аврора страны?

Она закрывает лицо ладонями. Парных нарядах? Даже хрен с ними с нарядами, но ее физиономия… Когда? Ну когда это произошло? Она считала, что контролировала себя все время. Пэнси быстро открывает глаза и смотрит на то, что происходит, когда она на снимке отворачивается и исчезает внутри банка. Становится еще хуже. — Блядство. Ну Поттер-то куда? Ладно она идиотка, еще и под действием зелья… Но он…

***

…медленно провожает взглядом фигуру в красном платье, скрывшуюся в помещении, и ухмыляется. А потом Гарри быстро смотрит прямо в камеру и удаляется вслед за Паркинсон. Дверь закрывается. Джинни Уизли держит газету в руках, ожидая, пока колдография проиграется снова. Чтобы изучить лицо слизеринки. Игривые глаза, отвратительная улыбка, адресованная, разумеется, ему. И голова, поворачивающаяся строго за ее силуэтом, словно кроме нее на этом гребаном свете его вообще ничего не интересует. Быстро найти статью. Совсем небольшую. Выхватить куски.

…неожиданное появление, вероятно, обусловленное расследованием…

…были замечены вместе и на том самом приеме Нарциссы Малфой…

…святой Мерлин, вы только гляньте, как они смотрятся вдвоем в этих одеждах! Торжество эстетики! Просто фантастика!

Вернуться к колдографии. И еще раз. И еще. И еще… Сердце бьется в горле. Бум. Бум. Бум. — Джин, ты идешь? — она слышит его голос и вздрагивает, словно ее ударили. В глазах темнеет. Она готовила вафли, встав раньше него на полчаса, хотя могла бы спать еще три. Она положила их красиво на тарелки и полила сиропом. Она позвала его позавтракать вместе. Она… Джинни шагает в кухню, сжимая в кулаке бумагу так, словно та виновата во всех ее несчастьях. Повернув за угол, она смотрит на Гарри, который сидит за столом и помешивает ложкой чай. Он замечает ее и кивает на тарелку напротив: — Будешь мед или… Хорошенько размахнувшись, она бросает «Пророк» на стол с такой силой, что салфетки неподалеку разлетаются и падают по одной на пол. Поттер замирает, поднимает взгляд на нее, затем опускает на газету. — Я сыта, — гаркает она и, развернувшись, практически бежит в спальню, оглушительно хлопает дверью, а потом запирается несколькими заклинаниями. Закончив представление, она обессиленно опускается на пол. Дыхание сбивается, голова кружится, внутри все клокочет. Джин старается дышать ровно, положив ладонь на грудь.

***

Андромеда вскидывает брови. — Гарри? — Привет, извини, что без предупреждения и в такую рань. — Заходи, дорогой, — она радостно улыбается, впуская его в дом. — Я просто очень удивилась, у тебя все хорошо? — она напрягается. — Да-да. — Милый, ты забыл, что Тедди гостит у Уизли? Его нет дома… — Это ничего, — Поттер проходит на диван в гостиной, Андромеда следует за ним. — На самом деле я зашел к тебе. Она усаживается напротив. — Конечно… Чаю? — Нет, спасибо, я буквально на пять минут. — Так, — она внимательно смотрит на него. — Это уже интересно. Гарри усмехается, а потом становится серьезным. — Я хочу кое-что спросить. Она кивает. — И это будет звучать очень бредово, так что, пожалуйста, не вызывай целителей. Они улыбаются. Андромеда набрасывает на ноги теплый плед. — Я попробую удержаться, хотя мне было бы очень любопытно посмотреть, как они сумели бы тебя скрутить. Что случилось, Гарри? Поттер делает глубокий вдох. — Если бы я сказал тебе, что меня смущает то, что в семейном древе Малфоев на протяжении более тысячи лет всегда есть наследник-мальчик и что чаще всего это один ребенок. И всегда первенец мальчик, благодаря чему фамилия не прерывается. Что ты ответила бы мне? Ну кроме того, что я свихнулся и мне приснились дикие теории о контроле рождаемости и мировых заговорах… Он ждет, что Андромеда рассмеется, но этого не происходит. Она медленно склоняет голову набок. — Я бы ответила, что, возможно, тебе не стоит лезть в семейные дебри чистокровных, потому что темного там очень много. После этого я бы сделала вывод, что раз ты спрашиваешь, то уже влез, так что я бы посоветовала быть осторожным. — Так… — Ну, а после всех этих отступлений сказала бы, что о такой информации не распространяются, однако я уверена, что Блэки подобным не баловались. Он кивает. — Но я тебя не удивил. Тонкс смотрит на него прищурившись, а потом продолжает: — Дважды в жизни я сталкивалась с этой темой. Ты знал, что изначально Люциусу Малфою подобрали в невесты совсем не Нарциссу? — Нет. — Твоя покорная слуга, — она игриво отвешивает поклон, — должна была стать миссис Малфой. — Мерлин, — Гарри морщится. — Ага, — Андромеда совсем по-девичьи хихикает. — Они выбирали из нас троих, насколько мне известно, не рассматривая девушек из других семей. Моя старшая сестра с самого детства проявляла все признаки помешанной на крови фанатички, Абраксас Малфой не захотел таких проблем для семьи сына. Даже помешайся Белла на тех темах, что удобны чистокровным, она все равно слишком импульсивна и резка. Нарцисса была младше, ей следовало еще дорасти до свадьбы с Люциусом, так что они обратили внимание на меня. Я спокойная, рассудительная… Их все устроило. И вот как-то я об этом случайно узнала. К тому моменту во мне уже жила масса протестов относительно благородства семей и всей этой темы с чистой кровью и исключительностью. В общем, я постаралась сделать так, чтобы о моей любви к маглам узнало как можно больше людей. Слухи доползли и до семьи потенциального жениха, — она криво усмехается. — Решение отменили, главный лот достался Нарциссе. Гарри кивает, запоминая. — Когда мать проговорилась, что у Малфоев есть на меня планы, она сказала что-то вроде «И ты родишь наследника великой семьи, который продолжит род и благородную фамилию». А я возьми и спроси что-то о том, а как же быть, если будет девочка… На это она как-то очень уж хитро улыбнулась и сказала, что такого не случится и я могу не переживать, вряд ли мне придется рожать множество раз, все обойдется только одним. Андромеда укутывается пледом полностью. — Я не обратила внимания на эту фразу, потому как меня, разумеется, больше волновали мысли о том, как бы избежать участи. А потом я услышала разговор матери и Нарциссы спустя какое-то время, когда невестой уже была назначена она. Мать сказала ей примерно аналогичное, но Цисси пошла дальше и уточнила, что никто и ничто не может гарантировать пол ребенка, это просто невозможно. Потом она спросила, есть ли на Малфоях какое-то проклятие на эту тему, на что получила отрицательный ответ. Мать добавила, что это не ее ума дело, но мальчишка у нее точно родится и это будет первый ребенок, остальных она может рожать по желанию. И что это не обсуждается. Тонкс вздыхает и смотрит на Гарри. — Больше я не пересекалась с этой темой, а потом, как тебе известно, вообще ушла из семьи. — Да, я понял. Андромеда, что ты сама думаешь об этом? — Поттер потирает подбородок. — Гарри… — говорит она осторожно. — Я не могу знать ничего наверняка. Но я тоже видела семейные древа парочки семейств. И мне кажется, что любой, имеющий глаза, должен задаваться вопросами. Второе такое же древо принадлежит Паркинсонам. Я полагаю, из-за этого ты и спрашиваешь. — Угу. Она вздыхает. — Если кто-то и может об этом рассказать, то только напрямую причастные, слишком уж глубока и стара тайна. Но что могло бы заставить Малфоев развязать язык, я не представляю, дорогой… Поттер смотрит на свои сцепленные руки.

***

My Oasis — Sam Smith, Burna Boy

Спустя полчаса Марси все еще не задает вопросов. Она задумчиво поела, перебросившись с Пэнси несколькими фразами, потом так же тихо переоделась. И вот сейчас они вместе ждут команду Поттера, члены которой должны явиться буквально через десять минут. Пэнси вздыхает. — Ладно, давай, — бросает она, закидывает ногу на ногу и смотрит на циферблат часов. — У тебя минута. Марсель улыбается. В эту игру они играют уже лет десять точно. Когда-то очень давно они договорились, что их дружба будет строиться на отсутствии осуждения друг друга и чтения морали. Но если одна готова слушать отличное от собственного мнение по какой-то острой ситуации, то другая позволяет это на протяжении строго оговоренного времени. Как правило, пары минут. Несколько раз они пробовали это в шутку, так и прижилось… Именно это Пэнси и готова сделать прямо сейчас — позволить и послушать, Бернар понимает это сразу и кивает. — Время пошло, — смеясь произносит Пэнси. — Милая, — Марси не тянет с началом. Она смотрит на собственный маникюр, делая вид, что внимательно его изучает. — Ты же в курсе, что он почти женат? Не то чтобы я великий морализатор… Но сколько лет они вместе? — Много, — простой вопрос — простой ответ. — И эта парочка — самая известная и романтизированная в этой стране. Пэнси просто кивает. — Помимо этого, он — главный аврор Великобритании, который ведет твое дело. Более того, у вас имеется очень конкретная договоренность по ходу расследования и тебя практически шантажируют. Он шантажирует. — Ну… сложно судить о шантаже, когда на мне висит вполне реальное обвинение из-за портключа. Я бы назвала это сделкой. — Справедливо, — Марсель соглашается. — Что у нас еще? Вы из совершенно разных вселенных, континентов и каждый из вас привязан к своему месту жительства по массе причин. — Ага. — И он тебе нравится? Внутри все замирает. Вот она и спросила самое важное. — Я не знаю. Марси поднимает бровь. — Я говорю правду, — Пэнси закусывает губу. — Я… я не понимаю, что я думаю. — Думаешь? Или чувствуешь? — подруга смотрит настороженно. Пэнси сглатывает и не отвечает. А потом добавляет: — Всегда есть вариант, что я привыкла к его присутствию из-за того, что он, по сути, единственный человек, оказавшийся рядом в самый пиковый момент, который был добр и как ни крути поддержал меня. Так что… Все звучало бы прекрасно, если бы не колдо, которая крутится прямо между ними на журнальном столике. Именно на нее Марсель опускает глаза, а затем очень медленно и аккуратно спрашивает: — Дорогая, а что думает он? — На это Пэнси удивленно поднимает брови, а Марси продолжает: — Я вижу здесь не только твой взгляд, милая, — она кивает на газету. — Я, конечно, не знакома с ним близко, но… — Мерлин, Марсель, — Паркинсон отмахивается. — У него прекрасная жизнь и есть невеста. — Почему они не женаты? — Твоя минута закончилась! — провозглашает Пэнси, Марси закатывает глаза. — Больше ты не можешь меня доставать, — она показывает подруге язык. — Что ж… — тянет Бернар, откидываясь на спинку. — Если мистер Поттер сегодня не явится, то девчонка уже с утра увидела газету и оторвала ему голову. В лучшем случае… Обе прыскают. Как раз в этот момент дверь открывается после непродолжительного стука. — Доброе утро, уважаемые дамы, — Хардинсон вплывает в гостиную. — Мисс Бернар, — он протягивает руку Марси, та пожимает ее. — Много слышал. — Хорошего? — Бернар внимательно разглядывает Питера. — Ага, — говорит он. — Вы красивая. — Спасибо. — Если она и удивляется прямолинейности, то не комментирует. — Доброе утро, — Николь входит в комнату. — Пэнси, Питер, мисс Бернар. — Просто Марсель, — улыбается Марси. — Полагаю, мы знакомы для этого достаточно близко, — она хитро ухмыляется. Николь не отстает и прищуривается. — Полагаю, так и есть. Пэнси вдруг вспоминает рассказ подруги. Райли… Легилимент, который проверял и ковырялся в ее голове. И ведь ни словом не обмолвилась, ни намеком не дала понять. — Приветствую всех, — и еще голос сзади. Холд. — Гарри еще не приходил? — Нет, ждем, — отвечает Питер, а Джейк кивает. А потом он видит Марси и медленно подходит. — Джейк Холд. Приятно познакомиться, мисс Бернар, — он протягивает ладонь, Марси тут же берется за нее своей. — Слышала о вас, мистер Холд. У вас крепкая рука, — говорит она, ухмыляясь. — Мне нравится. Холд моргает, но не отвечает. Все рассаживаются по кругу на диванах и креслах. — А он уже в Министерстве? — уточняет Хардинсон. — Да, конечно, я видела сегодня Гарри дважды, — Николь открывает блокнот. Она все время что-то записывает на их собраниях. — Хорошо, тогда… Дверь открывается и почти так же быстро захлопывается, ударяясь о наличник. Поттер входит, рявкая «Доброе утро» и не глядя ни на кого конкретно. Пэнси напрягается всем телом. — Здравствуйте, мистер Поттер, как ваше настроение? — Марсель спрашивает прямо и не боясь. Прощупывает. Пэнси понимает, что после их разговора он точно будет находиться под ее неустанным контролем. — Соответствует погоде, мисс Бернар, — он даже не смотрит на нее, отвечая. Пэнси быстро сверяет данные. За окном отвратительный серый ливень. Что ж. Очевидно, Уизли получила утреннюю газету. Он приземляется на диван напротив. Первое же, что попадается ему на глаза… Поттер берет газету, сворачивает дважды и бросает в камин. Пергамент шлепается о не горящие куски дерева. Все уставляются на него. — У меня десять минут, — говорит он, раскладывая несколько старых пергаментов на столе перед собой. — Я расскажу, потом почитаете. Присутствующие молча кивают. — Мисс Бернар, напомню, что вы не можете никому распространяться о том, что здесь услышите. Если попытаетесь, я узнаю об этом и у меня будут все причины обнулить наше с вами доверие. — Я помню, мистер Поттер, о ваших чарах, — Марси отвечает ровно. Пэнси благодарна, что она не нарывается, потому что только безумец будет это делать, глядя на него сейчас. Поттер показывает пальцами на первый лист пергамента. — Эман Шания — вождь ныне существующего африканского магического племени где-то в джунглях Демократической Республики Конго. Информацию о самом племени я вам оставлю, но там фактически ничего, сразу говорю. На государственном уровне ни с кем не контактируют, живут очень уединенно, почти не изучены. История насчитывает, по некоторым данным, около тысячи лет. Это почти все. — Да уж, — Хардинсон разочарованно выдыхает. — А теперь вот это, — Поттер переставляет указательный палец на второй пергамент. — Ника Паркинсон, жившая чуть больше пятисот лет назад. История обычная, в книжках информации минимум, как и о других женщинах. Интересного почти ничего, кроме одного факта, — и он пододвигает лист к Николь, кивая на него. Райли поднимает бумажку, быстро читает, ее брови летят вверх. Она облизывает губы и произносит вслух: — Была очень любознательна с самого детства, обожала науки об истории, а также географию. Особенно интересовалась истоками древней магии у малочисленных народностей. Несколько лет провела в путешествиях по африканским странам, изучая местный колорит. Пэнси открывает рот. Холд присвистывает. — Пятьсот лет назад, — тянет Питер. — А те две, Деметра и Идофея, жили после нее? — Да, — Поттер отвечает сразу же. Ненадолго все задумываются. — Родители Идофеи пытались договориться о чем-то с каким-то вождем. Связь дара и этого племени становится все очевиднее, — резюмирует Хардинсон. Поттер кивает. — Вероятно, их магия способна снять это или передать другому, или я не знаю… — Может, эта Ника и искала в своих путешествиях ответы на вопросы о даре, — говорит Джейк. — Может, она сама им обладала или ее дочь. Или еще кто из семьи. — Возможно. Как узнать? — Поттер спрашивает и внимательно смотрит на каждого. Когда очередь доходит до Пэнси, он… пропускает ее, перепрыгивая от Марсель сразу к Питеру. Словно ее здесь нет. — Я бы сказал, что нужно отправляться туда, но как? Куда конкретно? Информации нет, — Холд потирает подбородок. — Именно, — вздыхает Поттер и бросает взгляд на часы. — У меня собрание. Я сейчас оставлю вам эти бумаги, прочитайте, подумайте все вместе, я приду сразу как смогу. Дверь распахивается без стука, Пэнси резко поднимает голову. — Доброе утро, — министр проходит в гостиную, поправляя галстук. — Хорошо, что вы все здесь. Присутствующие уставляются на Бруствера. — Экспертиза чар в поместье Малфоев не выявила постороннего вмешательства. Пэнси моргает. Но это значит, что… — Защита не могла быть снята никаким другим способом кроме как самими волшебниками, которые ее и контролируют, — продолжает министр. — Да ну… — не выдерживает Питер. Николь хмурится и внимательно смотрит на Поттера, Пэнси тоже. По его лицу понять ничего нельзя. — Ставьте на паузу вашу сходку, собрание тоже отменяется, — бросает Бруствер. — Гарри, Джейк, вы в поместье. Пакуйте обоих по процедуре и тащите сюда на допрос. — Хорошо, — говорят Поттер и Холд в один голос и встают. — Это первое, что мне сейчас нужно. Потом согласуемся по дальнейшим действиям. Гарри, допрашиваешь обоих лично, — на это Поттер кивает. — Выполняйте. Министр удаляется из гостиной так же стремительно, как появился. Поттер поправляет пиджак и произносит: — Изучайте и ждите нас. Они покидают помещение молча. Пэнси качает головой. — Я не верю… — Я тоже, — говорит Питер. — Никаких мотивов, бред какой-то… Николь просто задумчиво смотрит перед собой.

***

Малфой-мэнор встречает сыростью и не вычищенными от листьев дорожками. Вот что происходит, когда эльфам нельзя работать, а разрешено лишь сидеть взаперти вместе с хозяевами, и двор остается без ухода хотя бы на пару дней. Гарри шагает, разглядывая тонкие опавшие веточки и белоснежный насыпной камень. Потом изучает колонны и ступеньки. Что угодно, чтобы не начинать думать. — Ты как? — голос идущего рядом Джейка звучит глухо, потому что на его лицо натянут широкий шарф. До чего же дерьмовая погода. — Нормально. — Угу, — отвечает Холд и ничего не добавляет. Он знает. Они все знают, ведь «Пророк» выписывает каждый волшебник. А тот, кто по каким-то невероятным причинам этого не делает, слышит новости от соседа. Сука. — Доброе утро, мистер Поттер, мистер Холд, — аврор, встречающий в холле, протягивает руку. — Где они? — Гарри здоровается. — В гостиной, — он показывает на ближайшую комнату. — Они все понимают. — Еще бы они не понимали, — бросает Холд. Спустя несколько секунд Гарри открывает дверь и сразу же видит Нарциссу и Драко Малфоев. — Доброе утро, — говорит он ровно. — Здравствуйте, мистер Поттер, — отзывается хозяйка дома. Ее сын молча кивает. Он сидит в кресле, подперев голову ладонью, и смотрит на горящий в камине огонь. Гарри становится в середине комнаты и засовывает руки в карманы. Просто для проформы он произносит то, что им и так известно: — Экспертиза вашего силового поля окончена, стороннего проникновения не обнаружено. Нарцисса кивает, а Поттер замечает, что она стоит в теплой мантии, Драко тоже одет для улицы. Они знают, что произойдет и зачем он здесь. — Мистер Поттер, когда мы сможем пригласить нашего адвоката? Мы не имеем отношения к случившемуся и хотели бы защищать себя. — Когда вам угодно, — Поттер равнодушно пожимает плечами. — Хорошо. — Что ж. В таком случае… — Поттер, она не врет. Я не представляю, как такое могло произойти, это нужно выяснять, но мы здесь ни при чем… — он мотает головой, вскочив с кресла. Все-таки спокойный до этого Малфой срывается. — А это ты будешь рассказывать не здесь, — Гарри прищуривается. А потом взмахивает рукой и раздается треск. Малфои вздрагивают, глядя на то, как распахиваются тяжелые двери в гостиную. Поттер не двигается, ни один мускул на его теле не дрожит. — Драко Люциус Малфой и Нарцисса Малфой, вы задерживаетесь Министерством магии по подозрению в нападении с использованием незарегистрированного оружия, повлекшего за собой ранение тридцати человек, а также семерых представителей власти. С двух сторон от каждого Малфоя становятся мужчины в красном с палочками в руках. — Вы можете пройти с нами добровольно или же… — Поттер, что ты творишь? — Драко дергается, авроры быстро хватают его за локти и обездвиживают. — Малфой, успокойся. Но это не работает. Он продолжает вырываться. — Тебе же, блять, сказали… — Силенцио, — тихо и спокойно. В гостиной воцаряется молчание. — Уводите. Нарцисса смотрит, как ее сына вытаскивают из помещения, и хмурится, а потом переводит внимание на Гарри. Он вздыхает и произносит: — Миссис Малфой, ведите себя благоразумно, я не хочу применять силу и унижать вас. Не вынуждайте меня. Она сглатывает и кивает, после чего спокойно идет к выходу сама. Когда ее силуэт исчезает, Холд присвистывает. — Еще нет и десяти утра, а великие чистокровные мира сего посажены за решетку. — Есть другие законные предложения? — бросает Поттер. — Не-а, — Джейк достает сигарету и подкуривает палочкой. — Веришь, что это они? — Экспертиза, — напоминает Гарри. — Я знаю, что показала экспертиза, — говорит Холд. — Я спрашиваю, веришь ли ты… Гарри поднимает глаза и внимательно изучает коллегу. — А ты? — Нихера, — сразу же отвечает Джейк. — Никакого мотива. Но я и не понимаю, как могло подобное произойти с их полем. — Вот и я не понимаю… Ответ на вопрос «Веришь ли ты?» так и не звучит.

***

Спустя полчаса Гарри Поттер открывает дверь в небольшую комнату, расположенную в подвалах Министерства магии. Малфоев разделили и рассадили по разным помещениям. Обычные квадратные допросные со светлыми стенами и столом с парочкой стульев. На столе графин с водой и стаканы. — Мистер Поттер, — вместо приветствия произносит Нарцисса Малфой. Она сидит ровно, сложив руки на бедрах. Гарри кажется, что спиной она не касается стула. Только что он вышел из точно такой же комнаты, где Драко Малфой сказал ему, что разговаривать без адвоката не будет. А так как их юрист где-то за границей и явится только к вечеру, диалог не удался. Кроме, пожалуй, одного момента. Он уже положил ладонь на ручку двери, как вдруг: — Поттер. Гарри обернулся, глядя на Малфоя. Тот смотрел внимательно и настороженно, а потом облизал пересохшие губы и сказал: — Мы не делали этого, кто-то подставляет нас. Поттер, у нас просто нет причин. Он не ответил ничего и вышел. Гарри отодвигает тот стул, что стоит напротив, и присаживается, укладывая папку перед собой. — Тоже ждете адвоката или будете говорить? — Отчего же не поговорить с вами, мистер Поттер, — отвечает Нарцисса добродушно. Так он и думал. — Миссис Малфой, — начинает Гарри. — Результаты экспертизы в этой папке, я оставлю ее вам для изучения. — Уверена, что я достаточно хорошо поняла заключение экспертизы. — Я полагаю, что вы будете его оспаривать… — Нет, не буду, — отрезает Нарцисса. Гарри осекается и вскидывает брови. — Не будете? — Нет, мистер Поттер, не буду. Некоторое время в комнате стоит тишина. — Поясните? — наконец открывает рот Поттер. Нарцисса изящно пожимает плечами. — Я не сомневаюсь в том, что ее провели корректно. Я и сама все эти дни изучала магическое поле замка и не нашла пробоин. Гарри откидывается на спинку стула. Между ними прямо над головами парит свиток пергамента, по которому бесшумно скользит перо, записывающее все, что произносится в помещении. — В таком случае, я должен воспринимать этот разговор как признательные показания? Нарцисса хмурится. — Мы не делали этого. Я понятия не имею, кто и зачем… — она смотрит на собственные ладони, пальцы нервно теребят темные перчатки. — Мистер Поттер, — она глубоко вдыхает, — вы как никто другой знаете, что я способна на многое ради своей семьи. Она поднимает взгляд и впивается им в Гарри. Еще бы он не знал. Воспоминание десятилетней давности вспыхивает в голове, словно это было вчера. Второе мая. Темный лес, влажная трава, на которой он лежал после путешествия в недра… непонятно чего вообще. Подсознание ли это или его бредовые мысли после убивающего заклятия? И Реддл, тяжело поднимавшийся с земли. — Ты! — шипящий голос. — Осмотри его, доложи мне, мертв он или нет. Тихие шаги Нарциссы, шуршание ткани платья. — Драко жив? Он в замке? — еле слышно. — Да, — ответ одними губами. И спустя несколько секунд: — Он мертв, — громко и четко. Нарцисса из сегодняшнего дня тем временем поправляет идеальную прическу. — Я бы никогда не позволила случиться тому, что произошло на приеме. Мы с сыном просто хотели спокойно жить. Это все. Гарри чувствует, что у него начинает болеть голова. А еще он смотрит на Нарциссу Малфой и понимает, что очень хочет задать ей вопрос. Да такой, что либо он узнает какую-то невероятную историю, переворачивающую все это расследование, либо… Она скажет ему, что он сумасшедший идиот, и попросит Бруствера держать его подальше от здоровых людей. Вот таким бредом кажется все то, что крутится в мозгах. — Что я могу сделать, мистер Поттер? Учитывая ситуацию… — Учитывая ситуацию, ничего. Обстоятельства против вас, миссис Малфой. Либо… И он замолкает, медленно доставая и подкуривая сигарету. Очень и очень медленно. Нарцисса Малфой смотрит не него не моргая. — Либо?.. — У меня будут другие подозреваемые, — Поттер пожимает плечами. А когда он затягивается, она переводит взгляд на перо, которое записывает их разговор. Крайне красноречивый, к слову. Гарри кивает и взмахивает рукой. Свиток сворачивается и за пару мгновений вылетает из комнаты, оставляя только тяжелую тишину вокруг. — Чего вы хотите? — спрашивает она прямо. Гарри раздумывает, стоит ли… А потом плюет на все. Он, черт возьми, не может никак сдвинуть с мертвой точки это расследование. Даже если они что-то узнают о даре Паркинсон. Какая разница? Рассчитывать, что дело в нем? Очевидно, что не только. Ждать ее отрывочных видений? Неделями, месяцами? Свихнуться из-за ее ежедневного присутствия? Лицо Андромеды появляется в воспоминании. — Мать сказала, что это не ее ума дело, но первенцем у нее точно родится мальчишка. И что это не обсуждается. Он глубоко вдыхает и тушит только-только подкуренную сигарету. Потом щелкает пальцами, и она пропадает, унося с собой заодно и запах дыма. — У меня должен быть подозреваемый, миссис Малфой. Кто-то заинтересованный в том, чтобы убить Паркинсонов по какой-то причине. Она кивает. — Например? — произносит Нарцисса. — Гипотетически, разумеется. — Ее глаза сосредоточены на его лице. — Гипотетически, — Поттер смотрит прямо в серые радужки. — Если вдруг я, скажем, обратил внимание на семейное древо Паркинсонов и заметил невероятную удачу с рождением мальчиков на протяжении нескольких веков. Таким образом продолжалась фамилия, процветал род… Она не двигается. — И, скажем, подумал… Гипотетически, конечно же, что, возможно, этот процесс мог как-то… контролироваться. Нарцисса напрягается всем телом. Гарри готов взвыть и броситься бежать из этой комнаты. Мерлин, ну неужели правда? — И тогда я, конечно, стал бы подозревать, что где-то имеется еще один Паркинсон, заинтересованный как минимум в состоянии семейства, как максимум — много в чем еще, включая и месть и потребность остаться единственным представителем рода и желание выйти в общество, где его никто по каким-то причинам не знал… В общем, гипотетически, — он делает паузу, — если бы кто-то мог бы рассказать мне побольше об этом… Ну, понимаете, кто-то, чье семейное древо очень похоже на то, которым я сейчас занимаюсь… Нарцисса сжимает перчатки в руках так сильно, что белеют костяшки. — Допустим, я бы гарантировал, что эта информация умрет вместе со мной и еще несколькими людьми, ведущими расследование и связанными чарами неразглашения… А еще я мог бы гарантировать, что указанные семьи не будут подвергаться преследованию за применение, допустим, темной магии, потому как информация поможет расследованию. Тогда, гипотетически, у меня появилась бы причина думать, что вы и ваш сын здесь ни при чем, даже несмотря на результат экспертизы. Он заканчивает речь и долго поправляет запонки на рукавах, чтобы не смотреть на Нарциссу, пока та приходит в себя. Он уверен, что мог бы увидеть много интересного на ее лице сейчас, но оставляет ей этот момент интимности. — Что ж… Это… интересно, — только и может сказать она, а Гарри понимает, что должен дать ей время для переваривания. Он поднимается и задвигает стул. — Миссис Малфой, я постараюсь сделать то, что в моих силах для вашего комфорта в мое отсутствие. — Ваше отсутствие? — Да, я уезжаю в командировку дня на два, может, три. Потом мы вернемся к разговору, если пожелаете. Можете не переживать за свою безопасность. — А мисс Паркинсон? Она в безопасности? Он вскидывает брови. — Мисс Паркинсон находится под защитой Министерства магии. — Министерства магии или вашей личной? — Извините? Блять. — О нет, ничего, я просто уточнила. Рада, что она будет невредима. Поттер стискивает челюсти. Сжечь пойти, что ли, этаж прессы… — Всего доброго, миссис Малфой.

***

Пересказ разговора с Нарциссой занимает минуту. Еще столько же краткое изложение диалога с Андромедой. — Если окажется, что этот бред про контроль рождаемости не выдумка, я уволюсь, — Кингсли опускает голову на сложенные на столе руки. — Серьезно. Я не выдерживаю этого дерьма. — Не сможешь, ты не оставишь страну. Моральные принципы и все такое… — просто бросает Гарри, плюхаясь в кресло напротив. — А что ты такой веселый? Думаешь, бегать и искать этого гребаного гипотетического новоявленного Паркинсона буду я? — Кингсли… — Гребаная «Санта-Барбара». — Святой Мерлин, ты-то откуда знаешь магловские сериалы? — Да так. Слышал… — Ага, — Гарри усмехается. — Короче говоря, пусть она думает… Я сказал, что меня не будет пару дней. — Хороший ход, кстати, — друг улыбается. — Пусть сидит и размышляет. — Кингсли… — Да? — Я хочу взять два выходных. Министр удивленно моргает. Несмотря на то, что вообще-то, они и так говорят о субботе и воскресенье, у авроров жизнь устроена иначе. Малфой-мэнор и дело Паркинсонов не оставили никаких шансов обычным выходным дням остаться таковыми. Аврорат обязан это принять. И никогда подобное не было проблемой. — Гарри, это совершенно неуместно сейчас. То, что произошло у Малфоев… — Кингсли, я только подписываю бумажки о разборе завалов, разгребают их без меня. К тому же мы уже понимаем, что они как-то вовлечены в это все, и приняли меры, — отвечает он тут же. А потом добавляет: — Я часто просил у тебя отгулы за эти годы? Друг вздыхает. — Ни разу. Гарри кивает. Подумав пару секунд, поясняет: — Я хочу побыть с Джинни. Бруствер хмурится, внимательно глядя на него. — У вас… все нормально? — Да. Но нам нужно побыть вместе. Два дня, я не прошу больше. — Хорошо, — Кингсли морщится. — Но можно не завтра и послезавтра, а сегодня и завтра? Еще даже нет одиннадцати… Если ты уйдешь сейчас… — Идет. Какая разница, в какой это будет день. — Гарри, — звучит вслед. Он оборачивается, глядя на министра. — И не заходи, пожалуйста, на этаж прессы. Не хочу идти домой по коридору и случайно наступить на голову Скитер.

***

Unstable — Janine

Гарри-идиот-Поттер стоит напротив стены и смотрит на дверную ручку. Он уже собрался, передал на целых два дня все свои дела и, держа пальто, подошел к гребаному тайному коридору, протянув ладонь. И остановился. Зачем тебе туда? Сказать, что уходишь и тебя не будет? Ей и так передадут, верно? Что ты хочешь? Что тебе нужно? Он сглатывает и делает шаг назад. Ему ничего там не нужно, он просто по привычке хотел зайти. Просто по привычке. А так как ему туда совсем и не надо, он туда и не пойдет. Да. И все. Звук аппарации рассекает кабинет на секунду, Поттер исчезает. Когда спустя минуту он открывает уже другую дверь, то видит Джинни, удивленно остановившуюся посреди коридора. Она моргает и поднимает брови, глядя на него. — Что-то случилось? — спокойный вопрос. — Я взял пару выходных. — С сегодня? — Угу. Сегодня и завтра, только что передал дела. Она внимательно изучает его, потом кивает и идет в гостиную. Гарри следует за ней, разувшись. Когда он выходит из-за угла, она уже сидит на диване с кружкой какао в руках. Он опускается в кресло напротив. — Я хочу извиниться, — начинается он. Джин смотрит ему в глаза. — За то, что ты увидела и прочитала сегодня в «Пророке». Я прекрасно понимаю, как это все выглядит. Особенно учитывая то, что ты застала в моем кабинете. — Гарри, послушай, — она перебивает, подняв ладонь. — Не нужно, ладно? Я повела себя резко и неправильно утром, извиняться стоит мне. Вся пресса трубит о том, что это громкое дело, ты занимаешься им лично. Паркинсонов убили, на мэнор напали с бомбами. Очевидно, что тебе велено охранять ее и этот визит в Гринготтс тоже спланирован не просто так. Я же не идиотка, я понимаю, что идет расследование, и, судя по тому, как ты задерживаешься в Министерстве, и тому, что новостей нет, идет оно не гладко. А то, что написала Скитер, всегда стоит делить на сто, мы это проходили уже миллион раз. Так что… Поттер внимательно смотрит на свою девушку. Все звучит… хорошо, верно? Так, как хотелось бы любому мужчине. Так, как в сущности хотелось бы любому человеку, не настроенному на конфликты и склоки. Правда же? Почему же тогда так раздражает? Она ведь увидела достаточно. Почему она не бросит в него какое-нибудь оглушающее? Почему не выплеснет злость? Гарри не верит ни на секунду, что все это не горит в ней. Он шел домой, будучи готовым к обороне, к тому, что нужно будет объясняться и просить прощения. Он ждал летающих тарелок и криков, более того, он полностью поддержал бы ее в этом, потому что она была бы абсолютно права и справедлива в своем гневе. Он видел колдографию и собственную физиономию, судя по которой, он только слюни не пустил, когда Паркинсон прошла мимо. Что же не так? Почему так тошно от этого наносного спокойствия? Потому что та другая бросала бы в тебя тарелки, горя огнем? И ты горел бы вместе с ней, успокаивая… Ты видел бы чувства, ощущал бы связь. Ты ощущал бы свою магию... Он встряхивает головой и возвращает внимание на Джин. Она еще раз повторяет, что не держит никаких обид, и пересаживается к нему в кресло, располагаясь на коленях. Поттер сидит, глядя перед собой и слушая какой-то рассказ Джинни на отвлеченную тему, и духи ее кажутся раздражающе сладкими и резкими. Гарри отворачивается. Может, просто сменила парфюм. Бывает.

***

— Не будет? И завтра? — переспрашивает Пэнси, пока Питер усаживается на диване. — Ага, взял выходные. Даже подозреваю почему… — Хардинсон многозначительно кивает на «Пророк» на столике. — Ну… думаю, им нужно с этим разобраться, да? Сидящая рядом Марси просто хмыкает, но ничего не говорит. Пэнси смотрит на колдографию, кажется, в сотый раз за день. Вот как… Вызвал подозрения и пошел налаживать отношения. Что ж… Наверное, все происходит так, как правильно. Только вот внутри становится до ужаса неприятно. Она отбрасывает мысли. — Ну, а ты, — Пэнси сосредотачивает все внимание на Питере. — Чего тут забыл? Семь часов вечера… — Мне скучно, дома предки… А ты открыла мой подарок, кстати? — Мерлин, — Пэнси становится стыдно. — Питер, прости меня! Я вчера совсем раскисла и… — Ничего, — Хардинсон отмахивается и улыбается. — Открывай же скорей! Быстро сбегав в спальню за красивой коробкой, Пэнси распаковывает ее. — Что это? — она изучает яркие упаковки, сложенные внутри. — Это магловские настольные игры, ты играла в такое? — Нет, никогда. — Я решил, что тебе тут жутко скучно, так что вот… — он достает большой прямоугольный бокс. — Это «Монополия». Пододвигайте диван и заказывайте закусок на четверых, сейчас я буду объяснять правила. — Четверых? — уточняет Пэнси. — Ага, мисс Райли тоже зайдет, минут через пятнадцать. Приказала без нее не начинать.

***

Джиневра Молли Уизли сидит в кресле и смотрит в горящий камин, пока Гарри вышел на улицу покурить. Она вздыхает, обматывая пушистым пледом голое тело. Красивый ужин, не менее красивый секс. Гарри всегда умел быть заботливым и внимательным. Все правильно, да? Отчего же так паршиво внутри? Почему все так… наигранно? Почему перспектива того, что его в любой момент могут внезапно вызвать на работу, не кажется плохой? Потому что ты сама задала этот тон. Мерлин, как же ей хотелось взять гребаные тарелки и разбить о его голову. Швырнуть и смотреть, как фарфор превращается в труху, а мистер Гарри-великий-аврор-я-с-ней-просто-работаю-Поттер уклоняется от летящих снарядов. Высказаться, наорать, даже манипулятивно поставить ультиматум, чтобы он больше не смел задерживаться на работе до ночи. Да, она смягчилась бы потом, они бы поговорили, разумеется, неосуществимых условий она бы не озвучила. Но позицию отлично бы продемонстрировала. Чтобы контролировал свои взгляды, тем более перед камерами, и не ставил ее в идиотское положение подобными статьями. Как же хотелось… Зато он не обманывает тебя годами, и вообще это его работа, что ты лезешь со своими истериками. Джинни откидывается затылком на спинку дивана и закрывает глаза.

***

Justin Bieber - 2 Much

Поттер пинает мусорку у двери. Что ж. Такого паршивого секса у него не было никогда. Точнее, технически и визуально все прошло более чем, он это понимает. Но внутри. Интересно, мужчины жалуются на изнасилования? Надо уточнить в магловском законодательстве. Не потому, что их заставили или напали, а потому что пришлось… Пришлось. Вот на что похож весь этот вечер, который все никак не закончится. Каждый жест выверен, каждое слово формально, каждая неловкая пауза завернута в «просто задумался, извини, устал за эти дни». Все происходит потому, что он чувствует громадную вину и пытается как-то загладить ее, старается быть здесь и сейчас. Там, где следует. Где правильно. Ужин, потому что давно не было романтики. Псевдо-веселые беседы, потому что нужно увести мысли от гребаной статьи. Секс, потому что это же логично, верно? Он же хочет свою девушку. Вечер должен закончиться именно так. Все правильно. Он потирает ладонями щеки. Какое же дерьмо, гребаный Мерлин. Причем по такому количеству причин, что страшно даже начинать считать... Потому что скучно. Потому что натянуто. Потому что Джинни как будто тоже какая-то ненастоящая и так же, как он сам, нарочито семейная и радостная. Потому что лицо Паркинсон, будь она неладна, все время перед глазами. Потому что он должен думать не об этом. НЕ ОБ ЭТОМ. Поттер почти физически ощущает, как трещина внутри расходится, а осколки опадают в бездну, угрожая похоронить под собой его устои. Его привычки. Его ценности, черт возьми. А все происходящее сегодня походит на какую-то жалкую попытку спастись. Он закашливается, а прекратив, снова подносит сигарету ко рту, но в голове вспышкой: — Возьми, если хочешь. Тонкие пальцы аккуратно вытягивают такую же из пачки. — Сука! Вспоминается момент двадцатиминутной давности, когда он хотел призвать кружку на кухне, вытянул руку… Чашка разбилась вдребезги, не долетев до ладони. Пришлось взять палочку. Хорошо, что пустая была… Прямо как все внутри него в ту секунду. А ведь в последние дни он почти не брал древко в руки, настолько был свободен. — Эта магия напрямую зависит от вашего эмоционального состояния и открытости. Он бросает всю упаковку под ноги и пинает. Вот бы на работу вызвали, там хоть бумажки отвлекают.

***

В эту ночь каждый из них засыпает со странными мыслями. Пэнси Паркинсон ворочается, думая о том, что ей не пристало размышлять о семейной жизни пары Поттер-Уизли. И лезть в чужие дела ей тоже не следует. А самое последнее, что ей вообще нужно, — это еще и злиться из-за того, что Поттер проводит вечер со своей женщиной. Ну какая тут логика? Гарри Поттер делает вид, что страшно устал на работе и поэтому усиленно сопит уже в половине десятого. И великий Мерлин слышит его молитвы, потому что он засыпает почти сразу. Джинни Уизли присоединяется к нему в районе полуночи, стараясь не разбудить. Но лежит до трех, думая о том, во что она превратила свою жизнь. Они спокойно видят сны до семи. Потому что…

***

— Рассказывайте, — заспанный Поттер без стука вваливается в гостиную. Пэнси, Марсель, Питер и Николь уже сидят на диванах. Кингсли Бруствер тоже тут, его даже не пришлось вызывать, оказывается министр — ранняя пташка и уже был на работе, когда ему поступило сообщение. — Доброе утро, — врывается запыхавшийся Холд. Министр кивает Джейку и предлагает кофе, а потом говорит, помешивая сахар: — У мисс Паркинсон случилось видение. Поттер переводит взгляд на Пэнси, кажется, впервые с позавчера сталкиваясь с ней глазами. Она вздыхает и быстро объясняет содержание коротенького видения, которое было столь отрывисто, что даже оформить его в какой-то рассказ сложно. Какая-то темнокожая девушка, внимательно смотрящая на Пэнси и подходящая к ней со словами «Вот мы и встретились. Я знаю, зачем ты здесь», куча растительности вокруг, которая абсолютно точно дает понять, что они разговаривают в каких-то джунглях. Сама Пэнси в странном бежевом костюме, а рядом с ней… Поттер морщится, услышав свое имя. — И как мы туда попадем, даже если попытаемся? Где это вообще? — он садится в кресло. — Как можно угадать? — Гадать не надо, она произнесла название деревни, а я уже выяснил, где это, — Бруствер кладет карту на стол и показывает пальцем на точку как раз в… — Конго, — шепчет Холд. — Все сходится. — Гарри, отгуливай свой сегодняшний выходной. Завтра утром отправляетесь.

***

В комнате душно и почти темно, помещение освещается лишь несколькими подвесными светильниками, обитыми плотной бархатной тканью. Отвратительной. Джинни Уизли сидит в кресле, сложив руки на коленях. — Я больше не приду. — Карие глаза смотрят серьезно и спокойно. Мужчина напротив выдыхает плотный дым. — Маленькая мисс Уизли наконец поняла, что можно поговорить со своим женихом прямо и попросить сделать с ней в постели то, чего она хочет? — Это не твое дело. — Не мое, — звучит голос, мужчина медленно кивает. Он вальяжный и очень уверенный. Перед тем как продолжить, он надолго замолкает, а потом: — Ты ведь уже уходила. — В этот раз все по-другому, — она нервно заправляет локон за ухо. — Да, я видел газеты. Паркинсон выглядит очень эффектно. Лицо Уизли становится злым, но потом она просто тяжело вздыхает и не комментирует фразу. — Джин… — Да? — Если ты захочешь вернуться… Джинни резко мотает головой. — Я не… Он поднимает руку, останавливая ее речь. — Я просто говорю, что ты можешь обратиться ко мне и все, ладно? Я не принуждаю, — он снова выпускает дым. — Я никогда ни к чему тебя не принуждал, ты же знаешь. Она кивает, глядя на часы. Большой циферблат на стене показывает без четверти три часа дня. Рядом — календарь, на нем сегодняшнее число. — Ты уже несколько лет по своей воле приходишь в мою постель. — Крепкая рука тушит сигарету о красивое блюдце на столике рядом. — Я желаю тебе удачи с Поттером, правда. Я знаю тебя, твои вкусы и проблемы. Надеюсь, ты сможешь принести это туда, где это и должно было быть с самого начала, малышка. — Спасибо, — говорит она напряженно, а потом снова поднимает глаза на мужчину. — Чары… — О Мерлин, Джинни. Разумеется, мы их сохраняем. Неужели ты считала, что я пойду трепаться? — Нет, не считала. — Вот и отлично. Ни я, ни ты не сможем никому ничего рассказать, пока оба не решим иначе и не огласим это. Все остается как и было, ладно? Она кивает. А потом взмахивает палочкой, рядом появляется красивая белая лошадь. — Встретимся в три в Косом? У кафе Флориана? Лошадь бьет копытами в воздухе и галопом просачивается сквозь стену, покидая комнату. Мужчина провожает патронус взглядом. — А ты активно занялась восстановлением семьи... — Угу. Его снова вызвали в Министерство в полдень, какие-то авроры из других стран. Но сказали, что на пару часов, так что он уже должен был освободиться. Мужчина хмыкает. Картинка резко обрывается, Пэнси подскакивает в холодном поту и вскрикивает. На кровати она одна, за окном день. Она уснула в обед? Вероятно, да, утром случился переполох из-за видения. Когда все разошлись, они с Марси не стали ложиться, так что она выключилась чуть позже полудня. — Пэнси? Что случилось? Мне подойти? — Марсель кричит из гостиной. — Я… Нет-нет, все в порядке! — громко отвечает Паркинсон. — Я сейчас выйду. — Ага, ладно. — Мерлин, — она пододвигается к изголовью и опирается на него. — Мерлин… Все ее тело дрожит, запах сигаретного дыма до сих пор стоит в легких. Взгляд на часы. Два.

***

— Дорогая, ты заболела? На тебе лица нет, — Марси присаживается около нее на стул. Пэнси уже минут тридцать нервно пьет кофе за барной стойкой. — Нет, просто болит голова, — она смотрит на часы. — Может, зелье? Николь скорее всего еще на работе, она достанет. — Я думаю, пройдет само, кофе меня вылечит, — Паркинсон натянуто улыбается. — Дневной сон приводит к подобному, так что… — Ну хорошо, — Марси улыбается в ответ. Пэнси изучает чашку, стараясь скрыть дрожь в пальцах. Если это правда… Как узнать? Если это на самом деле, а не просто сон… Как понять? Без четверти три было на часах, когда они сидели там. Получается, это происходит уже сейчас, верно? Да. Она напрягает память… — Его снова вызвали в Министерство в полдень, какие-то авроры из других стран. Но сказали, что на несколько часов, так что назначу встречу в Косом в три, он уже должен был освободиться. Мысль формируется моментально. — Хотя нет, зачем терпеть, — нарочито по-деловому говорит она и взмахивает палочкой. Рядом появляется бумажный самолетик, она наговаривает сообщение и отпускает его. Фигурка быстро вылетает из гостиной. — Вот и я о том же, — Марсель листает какой-то журнал на диване, она отвечает не оглядываясь. Слава Мерлину. Не проходит и пары минут, как в дверь стучат. — Да-да, — Пэнси пытается выглядеть обычно, вцепившись в кружку. — Привет, — Николь входит, улыбаясь. — Кто тут с головной болью? — Это я, — Паркинсон поднимает руку, Райли приближается. — Держи, — она протягивает небольшую колбочку. — До дна. — Большое спасибо, — Пэнси послушно выпивает зелье, мысленно извиняясь перед Николь за вранье. Хотя голова у нее и правда раскалывается, но лекарство в обычном случае она бы не просила. Закончив, она победно показывает пустую пробирку. — Вот и все! — Молодец. — Николь, — говорит она. — У тебя бывает обед или перерыв? Все на работе да на работе… — Конечно, бывает, — Райли улыбается. — Например, обед недавно закончился. — Авроры и работа… — тянет она наигранно и с юмором. — Не то, что ваш начальник. Два выходных подряд, настоящая роскошь… — Зря ты так на него. Гарри все время вызывают сюда, ты сама видела утром, — она затыкает колбу плотной крышкой. — Кстати, он и сейчас в Министерстве, с полудня. Мистер Бруствер попросил опять ненадолго прийти, там важная встреча с аврорами соседних стран была… Горячая волна поднимается в голове. Мерлин… Быстро на часы — без двадцати… Через несколько минут ему прилетит патронус. Если все это правда, конечно. Пэнси соображает так усиленно, что боль не проходит даже от зелья. — Николь, а он на месте? — спрашивает она. — Я думаю, да, — кивает Райли. — Я была у него двадцать минут назад, он подписывал громадную стопку бумаг и в очереди ждали еще столько же. Пэнси вскакивает с места и идет к тайной двери, затем останавливается, касаясь ее. Она понятия не имеет, что сказать, сам же он демонстративно игнорирует ее еще со вчера. Но она должна знать… Ручка щелкает, засветившись. Есть! Коридор она минует за секунды. Сделав глубокий вдох, она открывает и шагает внутрь. В кабинете тихо, слышно только пишущее перо. Поттер сидит за столом, наклонившись над бумагами. — Что случилось? — говорит он ровно, не поднимая головы. Пэнси облизывает губы. — Привет. Я хотела спросить, можно ли взять ту книгу про африканские племена, чтобы почитать самой? Мы только вчера изучали ее все вместе. Могу я полистать еще? Вдруг вычитаю что-то интересное, все равно делать нечего, к тому же завтра нам отправляться, так что раз ты все равно здесь… — фразы звучат спокойно и, как ей кажется, вполне логично. Судя по всему, Поттер находит их такими же, не спрашивая, откуда Пэнси знает, что он на месте второй раз за день. — Конечно, — он смотрит на нее, а потом быстро указывает глазами на шкаф неподалеку. — Средняя полка. — Угу. Пэнси идет к стеллажу и делает вид, что ищет книгу, медленно проводя пальцами по корешкам, хотя нужную она узнает сразу же. Так проходит с полминуты. — Тебе нужна помощь? — звучит сзади. Разумеется, он заметил, что она долго копается. — Нет-нет, я засмотрелась на справочники. — Можешь взять что-то почитать. — Я быстро изучу, что тут есть интересного, можно? — Конечно. — Спасибо. Он не отвечает на это. На верхней полке стоят книги по различным техниками магловских боев. Что-то о строении палочек, рядом — справочники по видам магического оружия, еще какие-то странные книги по заклятиям и боевым чарам. В кабинете царит тишина, Пэнси слышит, как он перелистывает бумаги, иногда скребет по ним пером. В какой-то момент вдруг раздается звук, похожий на то, как что-то рассекает воздух. Легкий и едва различимый. Внезапно она понимает, что вокруг стало куда светлее. Она оборачивается, быстро глядя на часы. Внутри все сжимается. Пэнси переводит внимание на Поттера, который поднял голову, смотря на яркий сгусток энергии, и осознает, что мысленно просит Мерлина, чтобы все увиденное ею оказалось просто сном. Да, она терпеть не может Уизли. Да, она не понимает, что вообще происходит с ее чувствами. Да, она не понимает, что ощущает к Поттеру… Она вообще ни черта не понимает, говоря прямо. Но есть кое-что, что она знает точно. Он не заслуживает этого. Только не он. Уизли не может так с ним обойтись. В памяти вспыхивает: — Ты уже несколько лет по своей воле приходишь в мою постель. Пэнси чувствует тошноту и глубоко вдыхает. А потом и вовсе задерживает дыхание, пока белый шар приобретает какие-то очертания. Пожалуйста, пусть это будет не она. Пусть что угодно, но не так… Не с ним. Но красивая белая лошадь уже произносит знакомым голосом: — Встретимся в три в Косом? У кафе Флориана? Пэнси отворачивается обратно к стеллажу. Кажется, что ее вырвет сейчас. В глазах темнеет, она сильно зажмуривается. Затем она хватает нужную книгу и использует все свои существующие силы, чтобы стоять со спокойным лицом. — Я все. Возьму только эту. Поттер бросает на нее взгляд и кивает. — Ладно. — Хорошего дня, спасибо, — она шагает к выходу. Как именно Пэнси попадает в гостиную она не помнит. Быстро зайти, что-то сказать болтающим Николь и Марсель о книге. Бросить веселое «Я сейчас вернусь». Ванная тихо закрывается, замок щелкает. Она прикладывает дрожащую ладонь ко рту, спускаясь спиной по двери.