Круцио на десерт

Комок в горле невозможно проглотить. Вязкий, плотный. Она уже проснулась с этим… В голове ни одного вопроса о причинах, все и так очевидно. Пэнси моргает, но не отводит взгляда от первой страницы сегодняшнего выпуска «Пророка». Разумеется, они написали.

«Похороны сразу двоих представителей одной из самых известных чистокровных семей!

Информация о мероприятии, устраиваемом Нарциссой Малфой, список знаменитых гостей и запланированные речи на странице три.

Посетит ли прощание дочь Лиссы и Гровера Паркинсонов? Почему Пэнси Паркинсон не занималась организацией и что представляет из себя фамильный склеп — страница пять.»

Она горько усмехается. Не хватает только слова «торжество», честное слово. Вероятно, нормальному человеку тезисы в статье покажутся дикими. Это ведь похороны, святой Мерлин! Горе, утрата, скорбь… Какие еще знаменитые гости и речи? Какое еще «мероприятие, устраиваемое Нарциссой Малфой»? Но это так. И всегда было. Обсуждение новостей, наряды, оценки убранства склепов и интервью. Именно в это превращаются похороны в чистокровных семьях. Безликие соболезнования, равнодушные мужчины и женщины с идеальными манерами. Холодные и отстраненно вежливые. Неживые… Как и ее родители. Подсознание нещадно подкидывает картинки. Два тела в дорогих тканях. Интересно, Нарцисса выбрала что-то черное или отошла от традиций? На каком фоне прямо сейчас в последний раз переливается полупрозрачная, бледная кожа Лиссы Паркинсон? Ей всегда шел красный… Пэнси вздрагивает. Она протягивает руку, хватает газету и переворачивает ее заголовком вниз, а потом бросает. Тишину гостиной нарушает звук шлепка бумаги о столешницу. Пэнси вздыхает и потирает горло. Прокашливается. Без результата. Интересно, есть от этого какое-то зелье? Невозможно же… Быстро поднявшись, она подходит к кухонной зоне и выпивает воду. На часах половина десятого. Во сколько там Поттер должен быть? Около десяти? Пэнси осматривает комнату в поисках какого-нибудь занятия. На глаза попадается шкаф с принесенными пару дней назад книгами. Вот и развлечение на полчаса. Не о похоронах же думать, в конце концов.

***

So Easily — Phlegtum

Он просматривает уже третье письмо, когда бросает взгляд на часы. Без четверти десять. Еще парочку, раз он все равно здесь, и к Паркинсон, дальше изучать книги. Гарри вздыхает. Он не может отделаться от предчувствия, что они ничего не найдут. И тогда придется прямо озвучивать свои соображения Кингсли. Представляя напряжение этого разговора, он качает головой и возвращает внимание к конвертам. Кто вообще шлет письма в субботу утром? Все до единого сегодняшние. Тот, кто работает. Так же, как и ты. Тот, кому так же тесно дома. Тот, у кого нет занятий и факторов, удерживающих там. Поттер хмурится, обрывая странную мысль. Что еще за «нет факторов, которые держали бы». Похоже, нужно было и правда остаться на Гриммо. Поспать подольше, а то всякие глупости в голове материализуются. Вспоминается вчерашнее удивление в зеленых глазах. — Когда? — Завтра. — Но сегодня пятница. Он сразу понял ее недоумение. Выходной после напряженной недели. Конечно, ему следовало бы быть дома. С Джинни или ее семьей, или друзьями… Память подкидывает разговор часовой давности. Простое «Я в Министерство». И ее спокойное «Да, конечно». Все как всегда. Джинни не возмущалась его работой по выходным, она все понимала. Ну, только в редких случаях, если были какие-то планы и внезапный вызов их нарушал… Но это точно не сегодня. Гарри потирает подбородок. Почему же тогда он вообще об этом задумался? Бред какой-то. Путаные размышления прерывает внезапный стук в дверь. — Да? — удивленно. В кабинете появляется Николь. — Доброе утро. — Привет, ты чего тут? — Гарри откладывает конверт. — К Паркинсон. — Она проходит и садится в кресло перед рабочим местом Поттера. — Не понял, — он вскидывает брови. — Книжки эти ее хочу изучить снова, — она ухмыляется. — Ты, видимо, тоже. Они молча смотрят друг на друга, а потом одновременно улыбаются. — Ники, это не срочно, так что не надо было… — Я знаю, — она хмурится, — но я все время вижу… Ну, себя там, понимаешь? Перед глазами стоит эта картинка из омута, так что… Она отводит взгляд и сглатывает. Гарри рассматривает коллегу, а потом вздыхает и поднимается со стула. Он обходит стол и присаживается на кресло напротив Райли. Видит сцепленные тонкие пальцы, наверняка холодные. И протягивает ладонь, накрывая их своими. Так и есть, ледяные. — Все будет хорошо, — произносит он твердо. — Мы найдем причины и разберемся, ясно? Она не сводит напряженного взгляда с его руки. — Я никогда не представляла свою смерть, знаешь, — она не двигается. — То есть, конечно, я работаю не в библиотеке, чтобы даже не задумываться о том, что моя деятельность сопряжена с рисками. Но чтобы вот так… Смотреть на саму себя, лежащую на холодном полу… Со стороны было странно и жутко, это горло и нога, и… — она делает паузу. Гарри чувствует ответственность за маленькую девочку в теле сильного аврора. Одного из лучших. Он всегда чувствует за них ответственность. За каждого, кого сам учил. А еще он ощущает и хорошо понимает всю тонкость момента. Авроры не жалуются. Никогда. Не проявляют слабостей, не сгибаются под обстоятельствами, не боятся. Николь в их числе, более того, она вообще из самых стойких. То, что происходит сейчас, — доверие. Такое случается редко и только за закрытой дверью. — Николь, ты не умрешь, — произносит он медленно и четко. — Посмотри на меня. Она поднимает глаза, когда Поттер продолжает: — Ни я, ни ты, ладно? Давай условимся об этом, например, — он делает вид, что задумался, — лет на десять. Так нормально? Потом обновим договоренность еще на столько же. Только напомни мне потом, а то я забуду. Ну, знаешь, всякие там задачи и прочее… Ники улыбается, а Гарри облегченно выдыхает. — Вот и отлично, — он подмигивает ей и быстро сжимает маленькие ладошки, перед тем как убрать руку и выпрямиться в кресле. — Спасибо, Гарри, — Райли внимательно на него глядит. — Хотела спросить тебя, представлял ли ты свою… А потом осознала, насколько это глупый вопрос. Оба прыскают. — Да уж… — только и может ответить он. — Тема запоздала на десяток лет. — Точно. Ты «Пророк» видел? — спрашивает Николь скорее для проформы. Гарри просто кивает. — Я думала утром, что, может быть, не стоит ее трогать сегодня. А потом поняла, что, возможно, одной ей будет только хуже. Честно говоря, я так и не определилась. С ней это сложновато… Я не всегда могу предсказать. Почему-то Гарри улыбается. Только он намеревается уточнить, что им пора, как в окно врывается сова. Она пролетает сквозь стекло без единой сложности. Что, впрочем, не удивительно, потому что это патронус. Сердце замирает. Он видел такой лишь у одного человека, но тот редко пользуется этим способом связи. Только когда хочет предупредить о визите. — Не может быть…

***

Andromeda — Pavel Dovgal

Пэнси злится. Знает, что не должна, что не пристало ей иметь какие-то претензии. Она здесь вообще-то задержанная и подозреваемая. Никто ничего ей не обещал и ничем не обязан. Но она злится. И очень сильно. Виной ли тому сегодняшнее «мероприятие», мысли о котором, как бы она ни старалась прятать их подальше, прорываются все время, стоит только отвлечься. Или, может, это общая усталость и раздражительность от всего в целом… Она не знает. Когда Поттер не явился в десять, она подумала, что небольшие задержки — это нормально для любого человека. Говоря откровенно, до четверти одиннадцатого Пэнси вообще не заморачивалась. В половину она удивилась. В без двадцати — растерянно смотрела на обе двери. Поочередно. И вот спустя еще полчаса она просто слоняется из угла в угол по гостиной, раздумывая, стоит ли отправиться в спальню и попытаться уснуть, чтобы этот гребаный день просто прошел. Может, потом станет проще? Может, завтра станет? Должна же она когда-то освободиться от этого невыносимого кома, стоящего поперек горла, черт его дери! Она подходит к зоне отдыха и с ненавистью смотрит на газету, мышца на щеке предательски дергается. Зачем Пэнси вообще ее открыла? Разве не понимала, что напишут? Идиотка. Нужно было выбросить, не прикасаться вовсе или еще лучше… Стук в дверь прерывает мысленные проклятья. Явились. Пэнси не спешит отвечать. Это по-детски, это глупо. Но она так ждала десяти часов, что теперь ведет себя, как… Замок щелкает, и она тут же напрягается. Они же всегда стучат. Не успевает она начать по-настоящему переживать на тему несанкционированного проникновения, как видит посетителя. Все-таки Поттер. — Доброе утро, Пэнси, — он произносит это и улыбается. Заранее заготовленные фразы, явственно обозначающие, что ничего доброго она в текущем утре не находит, застревают в горле. Пэнси сглатывает. Комок остается на месте. Что-то не то. Она замирает и смотрит в зеленые радужки. Что за настроение? Чего он светится? Что-то произошло? Сердце сразу сжимается, но она тут же останавливает себя. Если бы случилось плохое, вряд ли бы он стоял тут, словно ему вручают очередной Орден Мерлина, так ведь? Пэнси делает шаг по направлению к нему. — Доброе, — спокойный ответ. Он довольно кивает. Сколько оптимизма. Может, это кто-то под оборотным? И почему стоит в дверях? Она осторожно приближается и вдруг понимает, что именно не так. Глаза Поттера. В них что-то такое… Они просто горят. — Ты выиграл в лотерею? — Пэнси опасливо подходит. Он не отвечает, но улыбка расползается на лице. Она на секунду засматривается, потому что никогда не была свидетелем того, чтобы он улыбался вот так. — Поттер? — она поднимает брови. Он наклоняет голову набок и делает шаг назад, но дверь не закрывает. — Прогуляемся? Она моргает. Что? — Что? — только и способна повторить мысль Пэнси. — Я спросил, не хочешь ли ты прогуляться, — терпеливо поясняет Поттер. Пэнси поджимает губы, чтобы не ответить сарказмом и не испортить этот странный момент. — Поттер, у меня нет проблем со слухом, — она старается быть дружелюбной. — Я говорю не об этом, мы в Министерстве и… — она рассказывает ему о том, что он и так прекрасно знает. И чувствует себя идиоткой. — Сегодня выходной, этаж пуст, все проверено, внезапно сюда никто не попадет. У тебя есть возможность выйти и пойти со мной по моим делам. Решай. В груди что-то раскрывает крылья. Она уже неделю сидит взаперти… — Я… Да, конечно, — Пэнси даже теряется от того, как стремительно изменилось ее настроение. Минуту назад она строила планы своей маленькой молчаливой мести, а сейчас… — Идем, — Поттер снова ухмыляется и отворачивается. Он шагает по коридору, не оглядываясь, Пэнси приходится быстро закрыть дверь и бежать следом. Минуя многочисленные кабинеты, она не решается ни о чем спрашивать, а просто рассматривает все вокруг. Мерлин, как мало нужно для счастья, кто бы мог подумать? Просто сменить обстановку после недельного заключения. Кладка холодного камня на полу сейчас кажется самым прекрасным орнаментом, что она видела в жизни. Мелькает мысль о том, что она обвиняется в деле с портключом, и, вообще-то, по закону заслуживает камеру в Азкабане, когда до этого дойдет… Взаперти, и не просто на какую-то неделю… Становится дурно. Она не сможет там, она сойдет с ума. Пэнси быстро мотает головой, сбрасывая картинки, услужливо подсунутые буйной фантазией. Чтобы отвлечься, она взглядом упирается в спину идущего перед ней Поттера. Чего он такой довольный? Вопрос возвращается. Не из-за того же, что вывел ее на прогулку. Ему-то какое до этого дело… — Здесь налево, — вдруг звучит его голос, а сразу после он ныряет в широкую арку, Пэнси не отстает. — Мы идем в спортивный блок Аврората. Она не успевает удивиться, как он продолжает: — Там пройдет небольшая тренировка. Никого лишнего или заинтересованного в твоем местонахождении не будет. Пока это все, что я могу предложить тебе в качестве прогулки. — Хорошо, — произносит Пэнси. Уже спустя полминуты они входят в громадный зал. Она поднимает голову, оценивая высокий потолок со свисающими на нитях осветительными приборами. По периметру на стенах помещения расположено много полок, на них — огромное количество разного инвентаря. Пэнси понимает, что это магловские вспомогательные средства для спортивных тренировок. Однако на трех рингах, стоящих в центре зала, нет натянутых канатов по краям. Вместо них она замечает легкую рябь, которая, судя по всему, и служит преградой. Магия. Значит, смешано. — Доброе утро, — Райли появляется из ниоткуда и кивает. Паркинсон здоровается в ответ. — Забирай ее, — говорит Поттер своей коллеге и, бросив взгляд на Пэнси, уходит быстрым шагом. — Идем, — Николь показывает на трибуны. Пэнси шагает по высоким ступеням, размышляя о том, что же за тренировку имел в виду Поттер. Особенно, учитывая, что они тут втроем. Присаживаясь около Райли, она кладет сложенные руки на бедра. — Что за тренировка? — начинает она. — Сегодня очень необычный день, — Николь смотрит на Пэнси. — Утром Гарри получил послание от своего… — она задумывается. — Наставника. Паркинсон вскидывает брови. А Райли продолжает: — Это на самом деле довольно долгая история, которая местами содержит личные факты, — она бросает на Пэнси красноречивый взгляд. — Однако Гарри сказал, что часть информации ты и сама уже знаешь, а также позволил ответить на твои вопросы. Итак, на днях ты стала свидетелем применения им беспалочковой магии, когда вы посещали поместье, — не спрашивает, а скорее констатирует она. Пэнси молча кивает. — Когда дар проявился, а это случилось почти сразу после падения Темного лорда, стало понятно, что специалистов, которые могли бы по-настоящему профессионально проконсультировать на эту тему, можно сосчитать на пальцах. В нашей стране Гарри не нашел никого стоящего. Дело усложняло еще и то, что он старался не афишировать этот факт, внимания ему хватало и без того. В общем, шерстить в открытую он не стал, а тихие поиски не принесли результатов. Тогда он попросил министра, тот поузнавал на разных международных конференциях, — она останавливается, глядя на открывающуюся дверь зала. На лице Райли расцветает улыбка. — Подожди меня минуту. Внезапно она вскакивает с места и вприпрыжку спускается со ступеней. Пэнси следит за тем, как в помещение входит небольшая компания людей. Семь человек в необычных образах. На них что-то среднее между халатами и балахонами горчичного оттенка. Один из них, тот, что идет первым, облачен в алые одежды. Она наблюдает, как Николь приближается к мужчинам и останавливается перед лидером группы. Он очевидно старше остальных. Каждый из них имеет специфический разрез глаз, говорящий о том, что гости пожаловали из азиатской страны. Николь и мужчина здороваются за руку, остальные вежливо и молчаливо кивают ей головой. О чем они беседуют, Пэнси не слышит, но диалог не длится долго. Все время их общения, мужчина держит Николь за кисти. Ее сложенные ладони в своих. Через минуту все заканчивается, а Райли снова поднимается по ступеням жутко воодушевленная. — Мерлин, не могу поверить, что повстречала его снова. Это такая честь. — Ее глаза горят почти так же, как у Поттера, который стоял в дверях гостиной десятью минутами ранее. — Это и есть тот самый наставник? — догадывается Пэнси. — Да-да, — Николь усаживается и не сводит взгляда с компании мужчин. — В общем, ответы на свои вопросы Гарри тогда нашел в горах. — Тибета? — Пэнси ухмыляется. Райли резко поворачивается к ней и вскидывает брови, а Паркинсон понимает, что попала в точку. — Неплохо, — Николь хмыкает. — Они похожи на этих монахов, известных среди маглов, — Пэнси пожимает плечами. — Внешность, одежда, тайная старинная мудрость. Я знаю об этом очень поверхностно, но тем не менее… Волшебники есть везде, было бы очень удивительно, если бы в таких сильных энергетически местах не нашлось древней магии. Маглам невдомек, откуда такая мощь у этих старцев, они говорят о силе гор и уединении. Нам же открыто чуть больше, — она с интересом рассматривает мужчин, которые прошли ближе к центру зала и замерли. — В целом, ты права, — Райли снова переводит взгляд на гостей. — Он жил там? — интересуется Пэнси. — Да, несколько месяцев, почти полгода. Гарри не довел свою магию до какого-то высокого уровня, но стабильной ее сделать успел. Я не знаю подробностей, но у него имеются сложности с чем-то по этой части. Он обучался разным дисциплинам непосредственно у Тао, — она кивает на того самого в красном халате. — Они очень близки. Мастер помог обуздать и успокоить дар. Пэнси задумывается, вспоминая вчерашний разговор. — В поместье, когда я помогла тебе вытащить шкатулку. Как будто руки теплее, чем должны быть. Словно нагретые. И чувствуется легкое покалывание. Так всегда? — Нет, только когда меньше контроля, чем обычно. Вообще-то, почти никогда. Тебе повезло. — Значит, ты не пользуешься ею в полную силу? Он не ответил. Пэнси хмурится. Меньше контроля. Меньше контроля. Почти никогда. Она закусывает губу и прищуривается. Контроль обуздывает магию. Как там сказала Райли? У него имеются сложности с чем-то по этой части… Контроль чего? Злости? Эмоций? Всех или каких-то конкретных? Или еще что-то? Сложности с чем? Мысли аккуратно складываются в логическую цепочку. Но не успевают выстроиться, так как взгляд цепляется за знакомую фигуру, вышедшую из одной из дверей в другой стороне зала. Поттер шагает к компании. Подойдя, он останавливается напротив Тао. Почти минуту они молча смотрят друг на друга, а Пэнси обращает внимание, что никто из них не спешит протянуть руку для приветствия, как это было с Николь. Она удивленно поворачивается к Райли, завороженно наблюдающей за картиной. Через несколько секунд обстановка меняется. Медленно они оба складывают ладони у груди и кланяются. Замерев, они проводят так некоторое время, после чего движение повторяют шестеро парней позади наставника. Потом так же размеренно все выпрямляются. А затем Тао широко улыбается и раскрывает объятия. — Мой дорогой мальчик! — говорит он сильным, громким, но каким-то очень спокойным и добрым голосом. Сочетание заставляет замереть, вслушиваясь. Поттер шагает вперед и обнимает мужчину, а тот по-отечески смыкает руки за его спиной. Все их действия просто кричат о крепкой и теплой связи. Пэнси слышит неровный выдох Николь и спрашивает: — Они давно не виделись? — По меньшей мере пять лет. Гарри вернулся тогда и больше не ездил, чтобы остаться жить в монастыре. В отпусках он тоже практически не бывает. Когда я обучалась, нас ознакамливали с магловским боевыми искусствами, и я могла только слышать на уроках это великое имя. А потом, — она улыбается, — однажды Гарри неожиданно позвал нескольких отличившихся на сложных операциях авроров, сняв их с обучения на целый день. Пэнси сразу понимает, что Райли входила в этот список. — Так мы и познакомились. Это невероятный опыт. — Блеск в глазах Райли говорит сам за себя. — Я никогда не забуду практику в этот день. Мне даже удалось поспаринговаться с Тао. Конечно, хватило меня ненадолго, — она смеется. — Насколько мне известно, это был последний визит наставника в Лондон. Они живут очень уединенно, вероятно, случилось что-то важное, раз он сегодня здесь. — Кажется, они очень близки. — Это правда. И это о многом говорит, — подчеркивает Николь, доставая из-под своей части лавки какие-то скакалки и маленькие резинки. — Не все люди могут стать его персональными учениками. Единицы. — Что ж, — Пэнси ухмыляется. — Это ожидаемо. — Почему? — Райли опускает инвентарь на соседнюю скамейку. Пэнси замолкает буквально на пару секунд, а потом честно произносит то, о чем думает в последние дни. — Потому что он… из хороших, — вероятно, она пожалеет об этом. Меньше всего хочется отбиваться от саркастичных комментариев в свою сторону. Но Николь удивляет. Она тепло улыбается, глядя на начальника. — Он замечательный. Они обе недолго молчат, когда в голову приходит еще вопрос. — Почему он держит вас за руки во время беседы? — спрашивает Пэнси, видя, что Поттер говорит с наставником, вложив свои ладони в его. — Он один из сильнейших в мире волшебников, владеющих беспалочковой магией. Руки — главный ее проводник. Не единственный, но основной. У Гарри, кстати, тоже. Тао читает людей, и особенно подробно, если прикасается. Протянуть ему руку с открытыми мыслями и сердцем — значит выразить доверие и глубочайшее уважение. Ему не нужна легилименция или палочка. Я затрудняюсь объяснить столь тонкие материи. Это очень древняя магия, и она течет внутри него. Он великий чародей. Я не встречала подобной силы ни до, ни после встречи с ним. В этот момент Поттер и Тао переводят взгляды на Пэнси и Николь. Первый что-то говорит и указывает в их сторону. Наставник кивает и отвечает ему, оба смеются. А потом мужчина хлопает в ладоши и громко произносит: — Практикуем? — Мастер, — одновременно отвечает Поттер и шестеро парней. Они тут же разбиваются на пары и молча занимают маты, разложенные то тут, то там на полу. Сам Тао становится напротив Поттера. И улыбается. — Святой Мерлин… — только и шепчет Николь. Пэнси не знает этих людей, но предчувствует, что ее ждет какое-то зрелище. Потому что Николь ведет себя крайне необычно. Да и прозвучавшая история… Внимание перескакивает на Поттера, поддевающего край своей футболки. Она не успевает ничего сообразить, как мгновенно снятая ткань приземляется неподалеку. Пэнси следит за ней взглядом, а потом поднимает глаза. Что ж. Было бы глупым считать, что главный аврор страны с такой подготовкой плохо сложен, не так ли? Она видит мышцы на спине, вальяжно перекатывающиеся в то время, как он потирает руки.

***

Никогда в жизни Гарри Поттер не получал по физиономии с таким удовольствием. Раскинув руки, он лежит на мате, на который его только что отправил Тао, врезав по челюсти так быстро, что Гарри даже летящего кулака не заметил. — Вставай, — спокойно произносит наставник. Гарри ухмыляется, но не спешит подниматься, вспоминая последний час. Он увидел сову и сначала даже запереживал. Мало ли что случилось… Но потом патронус заговорил. Чувства. Стихийные, почти неудержимые. Радость, воодушевление. Резкий выброс счастья в мозг, столь привыкший к рутинным ровным эмоциям. Он выбежал из кабинета, словно опаздывал на самое важное событие в жизни, только по пути поняв, что мог бы отправить запрос на допуск в Министерство с помощью палочки. Но, видимо, ему настолько нужно было сбросить бьющуюся в теле энергию, что Гарри не стал останавливаться. — Допуск предоставлен, мистер Поттер. — Благодарю. А потом еще почти час на подготовку зала, комнат отдыха и… блокировку крыла, чтобы вывести Паркинсон прогуляться. Мысль появилась неожиданно и укрепилась в полную силу, когда он поделился идеей с Николь. — Ты видел «Пророк»? Разумеется, он видел. Это первое, на что он вообще посмотрел, придя на работу. Так же, как и Райли, он не мог понять, стоит ли оставить Пэнси в покое и молча изучить книги, может быть, даже забрать их в кабинет… Мало ли как она будет вести себя. Или наоборот? Занять все ее время, чтобы отвлечь? Решение так и не появилось, так что он решил просто действовать по ситуации. А потом были дверь комнаты отдыха и ее злое лицо. Показалось, что она рассержена его опозданием. Глупая мысль, но почему-то первая появившаяся. Его быстрое предложение, шок в зеленых глазах, потом согласие. И вот он привел ее сюда и передал Николь. Паркинсон не сказала ни слова по пути в зал, что сильно удивило, ведь обычно она не заставляет себя ждать, когда есть возможность поумничать. Пару раз он быстро бросал на нее взгляд, поворачивая в коридорах. Она просто шла и внимательно рассматривала все вокруг. Внутри неприятно сжалось. Изоляция. Она неделю сидела в одном помещении. Казалось, Николь права в своих опасениях. Решив подумать об этом потом, он быстро переоделся и вышел в зал. Тао. Гарри улыбнулся. Слишком много только в одном коротком имени. Мастер, наставник, близкий друг. Понимающий, душевный. Спокойный, терпеливый, принимающий. Сколько они не виделись? Лет пять, кажется. — Мой дорогой мальчик! Одна фраза и вот она, возможность почувствовать себя свободным рядом с человеком, готовым к его темной стороне. Сталкивавшимся с ней и умевшим контролировать и переносить ее. Необузданную, сдерживаемую, сложную. Ту, которую он упорно засовывал поглубже, расплачиваясь за это нераскрытым магическим потенциалом и каменеющим сердцем. Нескончаемая мудрость и бесценный опыт, заключенные в теле человека. Необъятная сила и мощь, текущая в венах мастера. — Сегодня у нас будут зрители? — спокойный вопрос. — Только двое, они не помешают, — тихий ответ. — Надумал красоваться перед девчонками? Поблажек не будет, Гарри, имей в виду. И смех. — Практикуем? Одно слово и семеро послушно склонили головы. Как всегда. И вот он лежит после звучного шлепка и снова улыбается. Тао подходит и глядит на него сверху. — Поднимайся, — он ухмыляется. Поттер встает на ноги, а мастер сцепляет руки за спиной. — Итак, двадцать минут практики, и ты на мате. Что с подготовкой? — Да обычная, минимум трижды в неделю, — Гарри пожимает плечами. — Это я вижу, — он спокойно кивает. — Твое тело в порядке. Но я говорю не о нем… Как и обычно, Гарри. Поттер досадливо потирает макушку. Так он и думал, что они придут к этому. Всегда приходят. — Ты сдержан, закрыт, скован… Мне нужно перечислять дальше? — Нет, — бросает Гарри раздраженно и хмурится. Блядство. Мастер долго и неотрывно смотрит на своего ученика. Гарри знает этот взгляд. — Тао, послушай… — начинает он. Но наставник просто поднимает ладонь. Поттер тут же закрывает рот. — Когда ты практиковал в последний раз? — На бытовом уровне ежедневно. — Гарри, — терпеливо произносит Тао. — Неужели ты и правда считаешь, что я спрашиваю о том, как часто ты используешь редчайший дар для того, чтобы призвать чашку кофе? Отвечай на вопрос. Поттер стискивает челюсти. А потом просто мотает головой. Мастер вздыхает. — Множество магов готовы были бы отдать все, чтобы иметь подобную… — Тао, я знаю это. Я не… — Гарри перебивает наставника и отмахивается. — Я все это знаю, мы обсуждали множество раз. Мужчина замолкает и изучает его лицо. В такие моменты Гарри Поттер готов провалиться под землю. А еще в подобных ситуациях наставник напоминает ему Дамблдора. Такая же сила и мудрость, столько же тайн. И такое же терпеливое принятие демонов молодого, несдержанного волшебника. — Извини, — тихо говорит Гарри. Мастера не перебивают, он хорошо это уяснил уже очень давно. Тао кивает. Он не обижается и не реагирует на вспышки. Никогда. Таким людям не свойственны столь низменные проявления. Спустя еще пару минут неудобного молчания наставник вдруг ухмыляется. — Я хочу посмотреть, осталось ли что-то от тебя. Сейчас. Поттер моргает. Что? — Здесь? Сейчас? — Конечно, — Тао отвечает так, словно говорит о том, чтобы выпить чашку чая. — Что нам мешает? Гарри сглатывает и облизывает вмиг пересохшие губы. Вообще-то, им, конечно, не мешает ничего. Кроме всего лишь того, что Гарри годами не практиковал в том смысле, о котором твердит Тао. Он пользуется простыми заклинаниями, может защититься, поставить щит, заменив проводник магии с палочки на руки. Элементарные отработанные выбросы. Без особой концентрации и усилий. Но мастеру нужно не это. — Тао, слушай… — Гарри, я не так много прошу у тебя. Прояви уважение к своему старому другу, — он улыбается. — Обойдемся обычным потоком, идет? Я просто посмотрю. Поток. Так называется легкий выброс магии в виде какой-то простой формы. Проблема в том, что этот поток нужно удерживать. А это как раз то, что Гарри старательно подавляет в себе. Потому что именно на это самое удержание и нужна энергия. Чистая, очищенная от блоков и контроля. Блядство.

***

— Бить в спину или использовать запрещенные приемы и хитрости — это фатальная ошибка. За подобные вещи мастер имеет право изгнать ученика. Их интересуют только чистые победы. Около получаса они наблюдают за тренировкой. Пэнси никогда не была свидетелем подобных боев. Райли сказала, что это некая смесь кунг-фу, магии и чего-то еще. Три пары учеников Тао синхронно отрабатывают какие-то одни и те же приемы. С самим же мастером и Поттером дело обстоит иначе. Пэнси кажется, что у них нет определенных правил, и наставник просто развлекается, проверяя что-то. Они виртуозно кружат по импровизированному рингу, нагибаясь и уворачиваясь от ударов друг друга. Наставник словно не ощущает никаких неудобств в связи с типом своей одежды, тогда как Поттер дерется в свободных спортивных штанах. Раздается шлепок, главный аврор падает на маты, приземляясь на спину. Но не спешит вставать, раскинув руки в стороны. Николь, все это время делившаяся какими-то фактами об упражнениях и боевых искусствах, удивленно поднимает брови, глядя на то, что ее начальник не собирается подниматься. — Чего это он? Может, что-то случилось? — она напрягается. Пэнси всматривается в лицо Поттера. — Он улыбается, — отвечает она. — Не думаю, что он травмирован. Тем временем Тао подходит к нему и что-то говорит. Поттер отвечает только после второго обращения и встает. Кажется, что они снова продолжат тренировку, но нет. Они о чем-то беседуют, причем Поттер радостью не светится. В какой-то момент мастер поднимает руку, словно останавливая его речь. — Ты слышишь что-то? — спрашивает Николь. Пэнси отрицательно качает головой. Они сидят не очень далеко, но и недостаточно близко, чтобы разобрать тихие слова, особенно в какофонии звуков возни и ударов практикующих парней. — Не-а. Вдруг Поттер делает несколько шагов назад и становится лицом к своему учителю. Они снова складывают кисти и кланяются друг другу, как это было при встрече. А потом распрямляются и, не двигаясь с места, вытягивают руки в стороны ладонями вверх. Оба закрывают глаза. В этот момент шестеро парней, что занимались на их фоне, прекращают упражнения и замирают. В зале стоит полная тишина, Пэнси не понимает, что происходит. Она оборачивается к Николь и только открывает рот, как та быстро отмахивается: — Тихо. Подожди. Внезапно становится жарко. Она не знает, откуда это тепло и почему оно распространилось так быстро. Пэнси оттягивает воротник блузки, ощущая невыносимую духоту. Может, у нее температура? Она заболела? Что тут… — Чувствуешь? — шепчет Райли рядом, протирая влажный лоб. — Конечно, что это? — так же тихо отвечает Паркинсон. — Магия… Пэнси переводит глаза к тренирующимся как раз в тот момент, когда из ладоней Тао начинает струиться свет. Настолько яркий, что вынуждает щуриться. Быстро вырвавшись, поток превращается в огонь. Оранжевый и очень мощный, словно подающийся под напором. Мастер поднимает веки и медленно выдыхает, пламя становится размеренным и успокаивается, однако никуда не пропадает. Наставник смотрит на своего ученика напротив. Грудь Поттера опускается и поднимается, словно он пребывает в трансе или спит. Пэнси чувствует еще одно колебание тепла в воздухе. Не такое резкое, чуть менее интенсивное, но не заметить невозможно. И это происходит. Не быстро, не столь динамично, как у Тао. Плавно ладони Поттера подсвечиваются еле заметным мерцанием, которое становится ярче с каждой секундой. Оно обволакивает пальцы, начиная с кончиков, распространяется по кистям вверх и останавливается. — Хорошо, — голос Тао слышен в создавшейся вокруг тишине. — Теперь поток. Поттер глубоко вдыхает, поднимаются даже плечи, а потом… Его руки вспыхивают. Резко, на миг ослепив Пэнси и Николь, обе автоматически отворачиваются. — Задержись в этом, — Тао комментирует происходящее. — Это внутри тебя, Гарри. Это твое, просто возьми. Пэнси снова видит Поттера, успевшего открыть глаза. Его лицо покрыто испариной, словно дается ему это все очень тяжело. Но он послушно кивает. Огонь мерно покачивается в двух местах, не разгораясь сильнее. Спустя несколько секунд руки Поттера начинают дрожать. — Тао… — говорит он напряженно. — Покажи мне больше. — Нет, это все. Я заканчиваю. — Гарри… — мастер произносит тише, но тверже. — Нет, — четкий ответ. В ту же секунду наставник делает легкое движение руками, в них появляется длинная деревянная палка. Пэнси не успевает даже моргнуть, как он молниеносно размахивается и бьет Поттера в живот с такой силой, что тот, не ожидая, сгибается, падает на пол и закашливается. — Что за… — злится он, тут же поднимаясь. — Это нормально? — быстрый вопрос к Николь. — Я не знаю, — теряется та. — Я сказал, покажи мне, аврор! — звучит жестко, а палка опускается на его спину и с треском ломается пополам. Тао тут же щелкает пальцами, в его руках появляется новая. — У меня их много. Времени тоже. Решай сам… Поттер медленно поднимает глаза на своего учителя. Пэнси даже не шевелится, замечая, с какой яростью он смотрит. Челюсти стиснуты, дыхание тяжелое. — Мерлин! — вскрикивает Николь в следующее мгновение, потому что он подскакивает и бросается на Тао в прыжке, тот уклоняется. Поттер резко взмахивает руками, будто встряхивает их после мытья, и в этот момент обе ладони снова объяты пламенем. Он вскидывает одну из них и огненный шар летит в наставника. Мастер с легкостью отбивает его, мотнув головой. Он улыбается. — Хорошо. Удерживай. У-дер-жи, — произносит он по слогам. Поттер снова закрывает глаза, вытянув руки перед собой. — Дыши, я остановлю тебя, ты знаешь это. Все нормально. Ты не навредишь. В зале воцаряется полная тишина, нарушаемая лишь звуком горящего пламени. Пэнси не замечает, как открывает рот. Зрелище завораживает. Мерлин, да у нее просто мурашки по коже! Поттер замирает, размыкает губы и выдыхает так громко, словно его ударили в грудь. Но это выдох… облечения. Как будто он избавился от напряжения, что уничтожало его долгое время. Пламя не гаснет. Тао улыбается шире. — Хорошо… Очень хорошо. Проходит около полуминуты в этой атмосфере, когда наставник говорит: — Достаточно, Гарри. Поттер тут же встряхивает руками, огонь пропадает, но он делает это слишком резко и небольшой сноп искр приземляется на маты, которые тут же начинают тлеть. Он ведет в воздухе кистью и все пропадает. — Я благодарю тебя за практику, ученик, — Тао складывает ладони и кланяется. — Ученики. Поттер и шестеро парней повторяют за ним. — Мастер, — в унисон. — Гарри, ты зайдешь ко мне, я хочу поговорить? — Тао выглядит довольным. — Конечно, — Поттер потирает поясницу, о которую пару минут назад сломалась палка. — Чуть позже.

***

Смотря на то, как все мужчины исчезают в раздевалке, Пэнси говорит: — Что ж, это было… эффектно. — Это точно, — Николь тоже провожает их взглядом. — Я ни разу не видела этих фокусов с палкой. Но там в горах их тренируют, любыми способами добиваясь концентрации и нужных эмоций. — Эмоций? — уточняет Пэнси. — Тао хотел разозлить его, не так ли? — она и сама знает ответ. Райли внимательно смотрит ей в глаза. — Думаю, да. — Добрый день! — веселый голос разрывает тишину. — О Мерлин… — Пэнси поворачивается. — Скажите, у Аврората имеются календари? Вы иногда туда заглядываете? — Я — нет, — Питер шагает к ним, перепрыгивая сразу через две ступеньки. — К тому же, если бы Аврорат просиживал штаны дома все выходные, некому было бы вас защищать. Мисс Райли, здравствуйте. — Здравствуй, Питер, — кивает Николь. — Посидишь немного с мисс Паркинсон? У меня есть небольшое дело по размещению гостей, я скоро вернусь. — Конечно, с огромным удовольствием, — Хардинсон подмигивает Пэнси. Она вздыхает. Спустя минуту они остаются в зале вдвоем. — Прогуляемся? — Питер улыбается. Сегодня все прямо-таки наперебой предлагают ей это. Пэнси спускается вслед за ним.

***

Спустя четверть часа она жалеет, что не попросилась у Райли вернуться в гостиную. Хардинсон не затыкается. Мерлин, он просто трещит, как какая-то назойливая птичка за окном. Пэнси, кажется, готова сдать экзамен, где сумеет перечислить количество спортивного инвентаря в этом блоке Министерства, способы его применения, привести примеры проходящих тут занятий, а также описать размеры площадок для боев. Все это смешивается с информацией о том, как и где он падал на своих тренировках, ломая то палец на ноге, то что-то там еще. — Так вот, в этом зале магия есть только защитная. Всякие там ограничители и прочее, а вот соседний… — Питер, — говорит она наконец. — А? — Мы можем идти молча? У меня болит голова. Малец ухмыляется. — Я дам тебе зелье, хочешь? Паркинсон раздраженно выдыхает. — Я не для этого сказала… — Ага, — он кивает. — Так вот в соседнем зале есть целые магические поля, которые поглощают волшебство. Там отрабатываются боевые чары. Серьезная штука… Однажды мистер Поттер меня там бил. Пэнси вскидывает брови и ухмыляется. — Вероятно потому, что ты много разговаривал. Он задумывается на пару секунд. — Ну… можно и так сказать. — Было несложно догадаться. — Хочешь попрыгать на скакалке? — Нет. — Обруч? — Нет. — Растяжка? Йога? Тут есть чары, которые ведут такие программы для девушек и… Пэнси закатывает глаза. Вот же достал. — Я прогуляюсь, — бросает она и отворачивается, после чего двигается дальше по залу. — Одна. — Как жаль, что тебе нельзя уходить далеко без сопровождения авроров. Ну, или кого-то, кто ведет твое дело… И как раз в этот момент она натыкается на невидимую стену, преграждающую путь. Пэнси зажмуривается. А потом оглядывается вокруг. Ну разумеется. Кроме Хардинсона, все еще никого. Она стискивает зубы и смотрит на него. Засранец демонстративно изучает свои ногти. Пэнси резво придумывает способы быстрого убийства, когда появляется Поттер. Снова в костюме и со слегка влажными волосами. Она ловит себя на том, что хорошо запомнила его без футболки. — Ну, что вы тут? — интересуется он, подходя ближе. — Отлично! Я рассказываю мисс Паркинсон о тренировочных залах. Ей нравится… Поттер быстро бросает на нее взгляд и поджимает губы, сдерживая смех. Очень весело! — Питер, ты мне нужен на десять минут, пусть мисс Паркинсон прогуляется тут. — Он щелкает пальцами, кажется, снимая те самые чары, из-за которых она не может отойти далеко от них. — А потом отведешь ее в комнату отдыха. — Без проблем, — парень пожимает плечами, подмигивая, и уходит в сторону двери. — Погуляй одна, если хочешь. Брать можно все что угодно. Зал безопасен, — голос Поттера звучит как-то необычно. Словно умиротворенно. — Поттер. — Что? — Практика с палками — это норма? — все-таки не сдерживает любопытство Пэнси. — Да, — отвечает он тут же. — Он хотел разозлить тебя? Поттер засовывает руки в карманы, некоторое время стоит, просто глядя на нее. А потом быстро кивает. Пэнси хочет спросить еще, но он обрывает ее: — Мне пора. — Конечно, — спокойный ответ. — Спасибо за прогулку. — Не за что. Она смотрит в удаляющуюся спину.

***

— Нам нужно устроить их, займешься, хорошо? — Они подходят к кабинету, когда решают, где остановится Тао после отдыха в Министерстве со своими учениками перед тем, как отбыть ночью. — Конечно, — отвечает Николь. — Никаких проблем, Гарри, положись на меня. — Спасибо, Ники. — Мистер Поттер, добрый день, — Сирена привстает на стуле. — Там вам… э-э-э… посылка. — Привет, Сирена, — бросает он. — Хорошо, я понял, сейчас и посмотрю. Ничего удивительного Гарри не видит, кроме, пожалуй, того, что секретарша замялась, виновато глядя в сторону кабинета. Он кладет ладонь на ручку и опускает ее. — Все твои подчиненные работают по выходным, скажи мне? — весело говорит следующая за ним Ники. — Я никого не заставляю, прошу обратить внимание. Вы сами сюда бежите, — смешок. Они входят, свет автоматически загорается, он закрывает дверь… Поворачивается. И замирает. Николь следует его примеру. — Это… это что? — он останавливается, не двигаясь дальше. Хотя, откровенно говоря, не то чтобы здесь было куда. Райли моргает, не комментируя вопрос. Все пространство кабинета занимают светлые деревянные ящики разных размеров и форм. Высокие, плоские, широкие, а некоторые странно овальные. Надежно упакованы, плотно, на каждом лист с маркировкой, текстом и одинаковыми буквами. ПП — Гарри, здесь записка, — Николь тут же находит порхающий около самой крупной коробки пергамент и начинает читать: — Уважаемая мисс Паркинсон. Узнав в агентстве, что вы временно покинули страну, я тем не менее не смогла проигнорировать ваше указание «присылать образцы тканей и аксессуаров по готовности днем и ночью хоть на край света». Так что отправляю все то, что готово к данному моменту. Очень ждем ваше мнение. С уважением, Барбара Уэлш. Поттер моргает. Дважды. — Гарри, это ее почта. Тебе же поступают все ее письма, — Николь еще раз оглядывает кучу. — Ну… и посылки. Он прикрывает глаза. Полный кабинет каких-то тряпок. Прекрасно. Просто восхитительно.

***

Пэнси только-только заканчивает обед, как видит мерцание на двери, ведущей в кабинет Поттера. Она быстро промакивает рот салфеткой и складывает руки на столешнице перед собой. Тарелка с салатом испаряется. Что ему могло понадобиться? Внезапно из этого входа появляется Николь. Она не отпускает ручку и раскрывает дверь полностью, придерживая. Не успевает Пэнси спросить, как… — Я не намерен хранить это в своем кабинете, — Поттер шагает в гостиную. Выглядит рассерженным. — Так что вот. И она видит их. Громадные коробки, вплывающие по воздуху за мягким движением его кисти. Пэнси замирает и узнает их сразу же. Барбара не меняет поставщика уже много лет. Свои инициалы она тоже успевает рассмотреть. — Мерлин, — она подскакивает со стула и идет к Николь, становясь рядом, чтобы не мешать. — Не может быть, вы не забрали их! — Сердце сжимается от внезапной радости, которую она, кажется, не сразу может даже уместить внутри. — Вы принесли! Они здесь! Я не могу поверить. Под внимательным взглядом Райли она кружит над ящиками, опустившимися в углу гостиной. Пэнси почти падает на колени перед самыми небольшими, зная, что там будет. Она по привычке, до сих пор о себе напоминающей, хватается за карман в поисках палочки. Разочарование. — Помогите открыть! Скорей! — говорит она. Николь взмахивает своей, замочки щелкают. Пэнси откидывает крышку маленького бокса и прикрывает веки. Слезы напрашиваются так настойчиво, что ей приходится некоторое время глубоко подышать. Второй раз за этот день она так сильно радуется сущей мелочи. До дрожи в ногах. Не желая снова думать, что изоляция делает с ее психикой, она распахивает глаза и опускает руку в коробку. Бижутерия. Самые маленькие позиции. В той, что побольше, должны лежать ткани для шарфов и платков. Хотя, может быть, Барбара разделила их, разложив по отдельным стопкам, такое тоже бывает. Пэнси смотрит на свою ладонь с зажатым мерцающим браслетом и не двигается. Она чувствует что-то теплое внутри. Впервые за эту кошмарную неделю. Что-то свое собственное, родное, связанное с домом и ее прошлой жизнью. Совершенная мелочь в сравнении с происходящими событиями, обычная рутина, но словно ослабившая затянутый на шее узел. Давшая вздохнуть свободнее. — Что ж, — вдруг откуда-то возникает голос Поттера, о котором она почти позабыла. — Мне пора, разбирайся тут с этим сама. Она резко поднимает голову и смотрит прямо ему глаза. Жадно и как-то отчаянно изучая знакомое лицо. В эту секунду она совершенно отчетливо понимает — он мог всего этого не делать. Прогулка, свободное время вне этой гостиной, ее посылка. Реши он как-то иначе, Пэнси бы даже не узнала о том, что ей что-то прислали. Но он позволил. Она хмурится, когда глубоко внутри, рядом с теплом появляется большая благодарность к этому странному человеку. Который не видел ее десять лет. Которому о ней даже и вспомнить хорошего нечего. Который ее не знает и вообще ничего ей не должен. Однако он делает все это. Она не строит каких-то фантастических теорий относительно природы его поведения. Нет в нем никакого подтекста. Но тем диковиннее это выглядит. Просто он вот такой сам по себе. Она совершенно в этом уверена. Доброта как базовая настройка. Понимание, сочувствие, помощь. Как, черт возьми, он смог занять свою должность и остаться… таким? — Поттер… — медленно говорит Пэнси, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. — Это очень много значит для меня, — она делает какой-то нелепый жест ладонью вокруг себя. — Все это. Спасибо. И быстро закрывает рот, потому как количество эмоций так велико, что она боится не совладать с ними и разрыдаться или броситься ему на шею, или еще чего… А Гарри Поттер тем временем недолго, но внимательно смотрит ей в глаза, а потом просто кивает и покидает комнату. Райли пробегается взглядом по коробкам и тоже идет к двери. Пэнси изучает ее спину, а потом делает то, на что, видимо, повлиял этот мимолетный всплеск счастья. Иначе она бы сама себе голову открутила. — Эм-м-м, Николь? — произносит она, не дав мозгу подумать над последствиями. — Да? — Райли оборачивается. — А ты спешишь домой? — Та только в недоумении вскидывает брови, а Пэнси добавляет: — Ты… ты увлекаешься модой?

***

Need You — eenspire

Тао стоит спиной, глядя в окно и сцепив сзади пальцы рук. Они уже поговорили об основных новостях и делах, об общих знакомых, о жителях монастыря, где учился Гарри. Поттер понимает, что ему не избежать и еще одного пункта. Главного. Мастер словно читает мысли. Хотя, может быть, так оно и есть. — Гарри. — Да? — Тебе не понравится следующая тема, — наставник не поворачивается. — Как обычно. — Как обычно, — просто повторяет Поттер. — Раньше я говорил тебе о том, что ты не реализуешь потенциал. О том, что ты мог бы быть сильнее, добиваться большего. Что ты игнорируешь свой дар из страха. — Говорил, — а что он может еще ответить? — Теперь, спустя несколько лет, я скажу, что ты вредишь себе. Речь уже идет не о том, чтобы совершенствоваться с помощью великого дара. А о том, чтобы прекратить наносить вред. Гарри откидывается затылком на спинку кресла, в котором сидит. — Моя позиция не изменилась. И ничего с моей магией тоже не изменилось, о каком вреде мы ведем речь? Я просто ее не использую. И все. — Страх — не позиция, Гарри. А речь мы ведем о том, что раньше ты просто сопротивлялся. А сейчас ты… замер. Возможно, ты не помнишь, но я рассказывал тебе, что рано или поздно, если ты будешь держать эмоции в себе, ты начнешь каменеть. И дело не только в магии. Я даже не буду спрашивать, когда был твой последний срыв. Думаю, не больше недели назад. Перед глазами появляется прижатый к стенке Питер Хардинсон. Как раз неделя… — Тао… Он слышит шумный выдох мастера и переводит на него взгляд, оторвавшись от созерцания потолка. Наставник успел повернуться. — Ты прошел столько всего в своей жизни, Гарри. Со стольким столкнулся. Чтобы в какой-то момент остановиться? — Тао, я причинил вред близкому человеку! — Гарри повышает голос. — Или ты не помнишь этого? — Ты ничего ей не сделал. — Я напугал ее. — Но ведь вы не обсуждали это, — он пожимает плечами. — Ты не можешь наверняка знать… — Она ушла от меня тогда. Это недостаточно «наверняка» для тебя? Я столько всего прошел, чтобы пугать людей своей агрессией? Ответь мне… — Ты можешь научиться контролировать это. — Да, по пути потеряв всех, кто у меня есть! Столик, стекло, страх в глазах. — Ты помогаешь ученикам проявляться, не бояться быть собой, направлять их «темное» в нужное русло. В защиту людей, в служение государству… — Да. — Кто же поможет тебе самому, Гарри? Поттер встает со стула, проходит к окну и отворачивается, принимая позу, в которой был сам Тао ранее. — В любом случае ты не можешь приказать судьбе, — учитель произносит это тихо. — Любой период и плох и хорош тем, что заканчивается. — О чем ты? — Гарри поворачивается. — О том, что в итоге мы все окажемся теми, кем должны, и там, где должны, — он мягко улыбается. — Я говорил, что настанет день, когда ты выпустишь это. Просто потому, что придет время. Поттер не задает вопросов. Это бесполезно, Тао никогда не отвечает на них. — Это будет стоить мне людей, которые не выдержат. Наставник внимательно смотрит ему в глаза. — Те, кто должны быть рядом, выдержат. И пойдут с тобой рука об руку, — Поттер молчит, слушая, а Тао добавляет: — Будь терпелив и бережен, Гарри. Слушай себя, слушай свое тело. — Я помню. — Думаю, ты забыл об этом. Однако жизнь напомнит тебе, она всегда напоминает. Тело не соврет, Гарри. Никогда. Оно всегда знает раньше и лучше. Поттер кивает. — Кто эта девочка на трибунах? Что была на тренировке сегодня, — мастер переводит тему, а Гарри облегченно выдыхает. — Сложно объяснить статус, мы ведем ее дело, ей нужно некоторое время быть в Министерстве. — В ней много боли, — просто говорит он. — Сегодня хоронят ее родителей, — Гарри хмурится, вспоминая основную тему этого дня. — Она не переносит их настолько, что не присутствует на похоронах. — И у тебя масса смешанных чувств по этому поводу, — он не спрашивает, а утверждает. — Учитывая собственную историю. — Да. Молчание длится несколько тяжелых минут. — Мы все сталкиваемся со своими демонами. Так или иначе. И некоторые из нас, кто посильнее, смогут излечить душу. Нужно только понять, для чего. Он снова улыбается.

***

Гарри морщится, когда видит, во что прекратилась комната отдыха Аврората. Святой Мерлин, когда они делали их, разве кто-то мог подумать… Шмотки просто везде. Они парят под потолком, разложены по диванам, часть составлена комплектами и висит на вешалках. Но удивило даже не это. Пэнси Паркинсон, копошащаяся в понятных только ей кучах тряпок, его не шокирует. Только он делает шаг между громадными ящиками, как видит их. Николь Райли, отличный аврор, боевая подруга и серьезнейшая, вообще-то, дама, сидит в кресле и… оценивает мужскую рубашку, оставляя комментарии о цвете и крое. И все бы даже с этим ничего, они женщины и все такое, но в эту самую рубашку одет его стажер. — Стоило оставить вас на два часа, как вы переквалифицировались, — говорит Гарри, вылезая из-под юбок парящих в воздухе платьев. — Имейте в виду, доплачивать я не буду. — Мистер Поттер! — тут же отзывается Питер. — Мисс Райли мне приказала, клянусь вам! Гарри отмахивается от них и улыбается. Находит глазами незанятое кресло и присаживается. — У вас выходной. Запрета на посещение мисс Паркинсон нет, а мисс Райли твой босс, так что… Сама же «мисс Паркинсон» в это время как раз появляется в комнате, быстро бросая на него взгляд. Буквально на секунду. — Питер, эту можно снимать. Меня интересует еще вот та белая с таб-воротником. Только не порви перемычку, умоляю. Гарри скользит по ней вниманием, слушая, как та раздает указания и молниеносно меняет галстуки, прикладывая их к рубашке на Хардинсоне. Невольная улыбка появляется на его лице. Он видит ее… другой. Персефона Паркинсон с очень деловым настроем снует по комнате, раскладывая многочисленные ткани абсолютно по всем поверхностям. Она комментирует каждый свой шаг, и Гарри совершенно уверен в том, что это не потому, что они здесь. Оставь они ее сейчас одну, Пэнси бы и не заметила, продолжая проговаривать что-то себе под нос. — Я точно видела это на ком-то! Совсем недавно, — Николь трогает нечто вроде длинного свитера на журнальном столе. — Это прошлая коллекция, мне ее прислали, чтобы ткань напомнить, — Паркинсон тут же комментирует. — Так что твоя знакомая устарела. К тому же эта модель полнит почти всех. Он сдерживает улыбку. А Райли как раз поворачивается к нему. — Гарри, а ты чего тут? — Пришел за твоей подписью, но я, конечно, подожду в очереди на аудиенцию… Николь округляет глаза. — Мерлин, почему же ты сразу не сказал? Что там? Пока беспокойная Райли подписывает пару бумажек, Гарри следит за Паркинсон. Становится вдруг интересно, какая она в обычное, спокойное время? Без этих стрессов и заключения, без горя, угроз и всего того, что разделило ее жизнь на до и после десять дней назад. — Готово! — Николь отдает документы, Гарри поднимается с кресла. Он проходится между коробок, иногда останавливаясь. — Гарри, биографии… Он качает головой. — Не сегодня, мне снова нужно посетить Тао, без меня не смотрите. Кингсли я предупредил. Завтра все отдыхают, не вздумайте сюда прийти, а вот в понедельник я жду вас в восемь, а не в девять. У нас осталась буквально пара-тройка книг, встреча у министра с отчетом в час. Мы успеем. Получив утвердительный ответ от обоих, он опускает глаза. — А тут что? — он склоняется к большой шкатулке. — Броши. Полудрагоценные и драгоценные камни, — Пэнси сразу же поясняет. — Некоторые прилагаются к одежде в комплекте, другие можно будет приобрести отдельно. Он внимательно изучает кучу безделушек, а потом ныряет рукой в сундучок и вытаскивает одну из них. — Это что, хвосторога? — Поттер смотрит на нее с каким-то странным весельем. Пэнси кивает. — Ага, из агатов. Точная копия. Хочешь, подарю? Он ухмыляется и кладет ее обратно. — Спасибо, мне когда-то хватило оригинала. Поттер еще немного бродит между рядов с напольными вешалками и направляется к выходу, минуя Питера в очередной рубашке. — Неплохая, — обращает он внимание, кивая на интересный воротник. — Думаю, она подошла бы тебе, — Паркинсон даже не поворачивается к нему. — Во всяком случае, больше, чем сегодняшняя. Гарри вскидывает брови и осматривает свою рубашку. — А что с этой не так? — С ней все в порядке, — Пэнси пожимает плечами. — Просто ты выглядишь в ней… несолидно. Гарри моргает. Дважды. Нет уж, он не поведется на это снова. Она его и с ботинками тогда достала. Как их там… Неважно. Несолидно… У него выходной! Что хочет, то и носит!

***

Hold Me Closer — AntXres

Почти девять вечера, и глаза просто слипаются. Пэнси работала шесть часов подряд. Даже поужинать забыла, да и сейчас не хочется, если честно. Николь совсем недавно покинула комнату, Питер ушел следом за ней, любезно заказав по ее просьбе немного виски и оставив бутылку на столе. Медленно она двигается по гостиной, в которой даже образовался порядок. Относительный, конечно, дел тут еще море. Пэнси присаживается на диван и… улыбается. Они смогли ее отвлечь. Более того, она почти уверена, что для этого они здесь и задержались. Гарантии, конечно, нет, но почему-то… Она вздыхает. День, полный благодарности. Как интересно иногда поворачивается жизнь. Раздается стук в дверь. — Да? — она вскидывает брови. Поттер входит. — Мерлин, на дворе почти ночь… — Ага, работал, — говорит он. — К тому же Тао был здесь, только недавно отправился в отель. Ночью он снова уезжает. — Ясно. Тебе что-то нужно? — интересуется она. Он пожимает плечами. — Хотел сказать, что завтра тут никого не будет. Если что, касаешься двери и думаешь о том, что тебе нужна помощь, ладно? Я приду, — говоря это, он достает парочку склянок из кармана. — Это для сна. Вдруг будут нужны. — Поттер, я не могу сидеть на них все время… — Эти не опасные. Я тоже иногда использую. — У тебя кошмары? Он быстро смотрит на нее. — У всех бывают кошмары. — Наверное… — она просто разглядывает его не вставая с дивана. — Я буду работать завтра весь день, включу радио. Мне есть, чем заняться. Все нормально. — Хорошо, — он устало потирает шею. — Тогда я пойду. Пэнси молча кивает. Она провожает глазами его спину, как вдруг он останавливается, стоит некоторое время, словно решаясь на что-то, а потом все же поворачивается. Видок у него не предвещает ничего хорошего. — Ты даже не спросила, как все прошло, — тихая фраза, как гром среди ясного неба. — Что прошло? — сдавленный вопрос. Она сразу понимает, о чем он говорит. В груди поднимается горячая волна, проходит через шею и резко ударяет в голову, руки тут же начинают дрожать. Зачем? Зачем он это делает? Все ведь было хорошо, день прошел так… Она даже почти забыла о комке в горле. Зачем? — Ты знаешь. Пэнси вскакивает с дивана. — Поттер, какого хрена, а? — она повышает голос с каждым словом. — Зачем это? Он смотрит на нее укоризненно. Да как он смеет? Какое его вообще дело? — Я просто… — говорит он напряженно. — Днем ты отвлекалась… Но… Ты даже не спросила. Ни единого вопроса. Пэнси, это твои родители, я не понимаю… — Тебе и не нужно ничего понимать! — она чувствует, как резко брызгают слезы из глаз. — Никто бы не хотел, чтобы их ребенок не пришел на похороны и… — Да с чего ты вообще взял? — она размазывает косметику по лицу, пытаясь стереть мокрую дорожку. Он не должен видеть ее такой. Никто не должен видеть. Мерлин, да наплевать! — Потому что это твои родители и… — Что ты заладил, как заведенный? Разве ты еще не понял?! — Ее крик такой громкий, что, кажется, отражается от стеклянных фасадов шкафов. Она хватает чашку со стола. Как же раздражает паршивая веселая надпись на ней, которую сделал днем Хардинсон. Фарфор летит в стену, Поттер даже бровью не ведет. — Я не ребенок! Я не их дочь! Я — просто гребаный проект!!! Ты видел родословные? Ты читал это дерьмо? Я никогда не являлась для них человеком, Гарри! Она впервые называет его по имени. Никто из них не замечает этого. Не сейчас. — Ни для кого из них! Мать только следовала правилам, отец потакал… Всем плевать на саму меня! Было. Было плевать, — уточняет она. Осознание того, что родители мертвы, будто бы еще не впечаталось в нее. — Ты видел комнату! Что тебе еще нужно, чтобы понять? Да лучше бы их вообще не существовало, чем… И ты не можешь рассуждать о них, ты не можешь судить, ты не мо… — Пэнси, я действительно не могу рассуждать. Моих не было вовсе, — говорит он тихо. — Значит тебе повезло! — злобно выплевывает она. И замирает. Пэнси даже перестает дрожать. Понимание бьет ее наотмашь. Боже мой. Она поднимает взгляд, концентрируясь на таких похожих на ее собственные зеленых глазах. Он не двигается, даже его лицо застыло. Мерлин… Вся спесь слетает тут же, Паркинсон опускает руки. Вот почему он спрашивает, вот почему не способен никак понять. Он и не сможет… Она ни на мгновение не задумалась. — Я… Поттер, мне не стоило так говорить. Извини меня. Он смотрит на нее не моргая. — Из меня некому было сделать проект или еще что-то там, Пэнси. Даже попытаться, чтобы я потом свысока оценивал их поведение. Хочешь, обсудим это? Хотя нет, мы не сможем. Потому что я не имею возможности даже пофантазировать, ведь я не видел никого из них. Она чувствует столько всего сразу в этот момент, что дыхание перехватывает. А он отворачивается и быстро шагает к двери, бросая: — Но я не уверен, что мне повезло. Пэнси не думает, что делает. Она не дает себе даже возможности и времени, ни секунды. Она бросается вперед, обгоняет и преграждает ему путь. — Подожди. — Уйди с дороги. Странно, но он не выглядит злым. Только очень уставшим. — Поттер, подожди, я не… Он берет ее за локоть и тянет вправо, чтобы она отошла. — Я не подвинусь. Я должна сказать. Но Поттер, очевидно, слушать ее вовсе не намерен, потому что сводит брови и сжимает челюсти, а потом резко делает шаг вбок. Пэнси не сдается и прыгает перед ним снова. Махнув в очередной раз рукой, она задевает здоровенный ствол того самого громадного цветка, который пугал ее вчера. Не сразу сообразив, что это именно он, она закрывает голову и вскрикивает, замечая, что на нее летит что-то большое. После этого происходит несколько вещей сразу. Поттер поднимает брови, резко глядя ей в лицо, когда слышит крик. Спустя мгновение, он хватает ее за плечи и толкает, наваливаясь сверху, она ударяется спиной о стену. Он что-то шепчет, и вокруг них образовывается защитная сфера. Оба замирают. Дерево, которое и он успел задеть плечом, когда группировался, падает на пол, ломаясь с жутким треском, перед этим отскочив от сферы. После наступает тишина. Пэнси ждет, пока он сообразит, что ничего страшного не случилось, и понимает, что Поттер прямо сейчас закрывает ее своим телом, довольно грубо к тому же. Честно говоря, еще немного, и она не сможет дышать под его весом. Интересно, это такая аврорская привычка или… Мысль прерывается, когда она натыкается на его взгляд. Вот и сообразил. Что ж. Если пару минут назад Пэнси считала, что он просто грустный и расстроенный, то теперь он по-настоящему зол. Он смотрит, прищурившись, желваки ходят под кожей. — Твою мать. У тебя проблемы со зрением или что? Гребаный цветок… — Я увидела, что на меня что-то… грядет, — лепечет она. — Грядет? — переспрашивает он раздраженно. — Я услышал крик и среагировал, а это блядский фикус. — Это не фикус. Вообще-то, это ты на меня бросился. Я не просила. Он закатывает глаза, что-то говоря одними только губами. Хорошо, что она не слышит, вряд ли там что-то приятное. — И правда, ты не просила. Стоило оставить тебя под ним. Пэнси вдруг становится обидно. Да что он вообще себе позволяет? Он сам пришел к ней, сам начал эту идиотскую тему, сам же потом разозлился на ее ответы… А теперь еще и грубит. Она резко дергается. — Отпусти меня немедленно, придурок. — Кто? — Его глаза становятся шире. — Отпусти, я сказала! — Мне нужно снять сферу, чтобы мы вышли, не дергайся несколько секунд, она исчезнет постепенно и… — Плевала я на твою сферу, понял?

***

Они смотрят друг на друга, как два зверя, которые сцепились на ринге. Гарри слышал о таких боях, в них никогда нет победителей. Он вглядывается в зеленые глаза, горящие яростью. Паркинсон дышит так злобно и интенсивно, что даже несмотря на разницу в росте он чувствует дыхание на лице. Горячее. Он произносит заклинание, сфера медленно сворачивается, начиная с верхней части. — Отпусти меня, — шипит она и дергается. Довольно резко. Он удерживает плечи сильнее. — Прекрати это, — Поттер отвечает так же тихо, но ядовито. — А то что? — она говорит почти неслышно. Одними губами. Он прикрывает глаза, стараясь успокоиться. Ему не следовало приходить сегодня, не следовало вообще общаться с ней о… Черт возьми! Он чувствует обжигающую волну в груди. Она распространяется по предплечьям. Так ему кажется. Или нет? Не успевает он осознать, как Пэнси дергается снова, на этот раз куда сильнее. — Что ты делаешь? — Крик бьет по ушам, он резко убирает от нее руки. — Я не… Он застывает с открытым ртом, не видя перед собой почти ничего. Кажется, она что-то говорит… Но он не слышит. Внимание фиксирует только две еле заметные розовые отметины на белоснежной коже ее плеч. Жар не был видением. Ему не показалось. Гарри делает шаг назад. Потом еще один. Упирается в противоположную стену. Он взмахивает ладонью, отметины на плечах пропадают. — Поттер? — пробивается сквозь шум в ушах осторожное. — Пэнси, я не хотел, я не… — он в ужасе смотрит на собственные руки. Страх настолько сильно охватывает его, что он не может продолжить. Этого не случалось. Ни разу с людьми. Кроме… Журнальный столик. Звон стекла. Шок. Столик, стекло, шок. Столик, стекло… — Эй, Поттер? — голос снова возвращает в реальность. Он поднимает взгляд, ожидая увидеть что угодно. Что угодно, кроме… Паркинсон ухмыляется. Он не верит своим глазам. — Ну что? Полегчало? Виски будешь? Теперь и ушам. Она сумасшедшая? Он, как гребаный вор на месте преступления, скользит боком вдоль стены и, ничего не говоря, просто вбегает в потайную дверь, преодолевает коридор и закрывается со своей стороны. Гарри пятится до тех пор, пока не упирается задницей в собственный рабочий стол.

***

Пэнси смотрит на захлопнувшуюся дверь и не двигается. Секунда, две, минута? Сколько она так стоит перед тем, как, переступив через поломанный цветок, подходит к большому напольному зеркалу… Глядя на саму себя, она видит озадаченность на лице. А потом переводит внимание ниже. Она касается кончиками пальцев места, где была оставлена горячая отметина. Скользит вверх и вниз. По коже рассыпаются мурашки. Она резко поднимает глаза, вновь пялясь на отражение, и отдергивает руку. Что происходит, Пэнси?

***

Он стоит, упираясь ладонями в столешницу и стараясь выровнять дыхание. Ты аврор, ты должен не давать волю эмоциям, а соображать. Список из решений, быстро. Итак. Магия проявилась. Спустя он даже не вспомнит сколько лет. Стихийно, без контроля. Почему? Он не понимает. Вероятно, повлияла сегодняшняя тренировка, не может же быть таких совпадений. Значит, что? Значит, пока Тао здесь, он спросит его. И все станет ясно, верно? Он решит эту проблему. Вот ты нашел решение, все нормально. Все можно исправить. Все можно… Гарри Поттер вдруг понимает, что он ни за что не пойдет с этим к Тао. А даже если и пойдет, то ничего ему не скажет. Потому что проблема на самом деле не одна. Он сглатывает. Тело не соврет, Гарри. Никогда. Оно всегда знает раньше и лучше. Он зажмуривается до рези в глазах, а потом открывает их и опускает взгляд вниз. Он не пойдет к Тао. Потому что если о магии он и мог бы спросить, то объяснять тибетскому монаху свой болезненный стояк, который сейчас, кажется, просто оборвет ширинку, он точно не будет.