Круцио на десерт

Она не спит с шести. Проснувшись, просто какое-то время смотрела в потолок под мерное тиканье часов. В семь Пэнси уже вышла из душа. В половине восьмого закончила скудный завтрак и присела на диван. Потом перебрала косметику, которую ей все-таки услужливо доставили. Трижды переставила баночки в ванной. Около восьми внезапно нашлось занятие, потому что на столике появилась записка о том, что ей следует написать Квентину письмо об отъезде в Америку. На это ушло еще двадцать минут. Юрист будет удивлен, что она даже не зашла в гости. Ну да ладно. За полчаса до встречи она начала бесцельно ходить по гостиной из стороны в сторону. Еще чуть позже, опершись на барную стойку, отсчитывала минуты, думая обо всем, что видела вокруг себя. И вот… Когда он появляется ровно в девять часов, она все так же стоит, сложив руки на груди. — Доброе утро, — сухо бросает Поттер, окидывая ее равнодушным взглядом. Ни следа от вчерашнего раздражения. Черта с два оно доброе. Пэнси замечает в его пальцах какой-то мелкий предмет в куске ткани, очевидно являющийся портключом. Не услышав ответа, Поттер хмыкает и пожимает плечами. — Ладно. Считаем, что ты вежливо поздоровалась и спросила о наших дальнейших планах. Поэтому я тебе их расскажу. Он проходит по гостиной по направлению к Пэнси, а она оценивает его костюм. Безупречный. — Мы отправимся портключом, — говорит Поттер. — Точно таким же образом вернемся, когда изучим кабинет твоего отца. Если в процессе… — Моя палочка, — перебивает его Пэнси. Он смотрит на нее внимательно. — Нет, палочки при тебе не будет. Она усмехается. Получается довольно злобно. Конечно, он сразу это замечает. — Я же говорила, что поместье старинное, полное чар. Я не управляю им и не могу гарантировать, что даже моя кровь… — она неопределенно взмахивает ладонями. — А если магия будет агрессивна? Я же беглянка, забыл? Разочарование семьи, неблагодарная дрянь, позор фамилии. Нежелательное лицо и все такое… — Мы все равно идем туда, Пэнси. Я не буду торговаться, — Поттер снимает пиджак, оставляя его на диване. Расстегивает манжеты рубашки и закатывает рукава до локтей. Что-то проверяет в карманах брюк, кивает сам себе. Его палочка закреплена в портупее на груди. Он правда не понимает? — Тогда почему только вдвоем? Считаешь себя бессмертным? Палочку мне никто не вернул. Ты полагаешь, что способен гарантировать безопасность двоим, еще и занимаясь поиском бумаг в это время? Ты можешь просто отвернуться, а там… Внезапно он останавливается и ухмыляется. Пэнси настолько не ожидает этого, что замолкает. — Беспокоишься о своей безопасности? — Она вскидывает брови, когда он тихо задает вопрос. — Не волнуйся. Сомневаюсь, что в этой стране есть человек, рядом с которым ты будешь более защищена, Пэнси. Если бы она не опиралась спиной прямо сейчас… Это точно Гарри-вечный-скромник-Поттер? Несмотря на замешательство, она не заставляет себя ждать, тут же комментируя: — Не много ли самоуверенности для скромного гриффиндорца? — Пэнси наклоняет голову набок. — Не много ли неприкрытых переживаний для гордой слизеринки? — он повторяет ее жест в точности. Они смотрят друг на друга несколько секунд. Пэнси устало выдыхает. — Поттер, я ведь серьезно. — Я тоже, — его тон не похож на саркастичный, по крайне мере, ей так кажется. — Я смогу тебя защитить. Поверь, Пэнси. Тебя не отправили бы туда с неподготовленным волшебником. К тому же там уже не раз были люди. — Я верю, но объективные сомнения… Он хмыкает. — Что? — Когда верят, не сомневаются, — бросает он. — В любом случае мы выдвигаемся. Ты готова? Он стоит перед ней, протянув руку, в которой зажата небольшая мерцающая зажигалка, которая так и манит, чтобы к ней поскорее прикоснулись. Пэнси сглатывает. Вот и все, она не откажется. Какой смысл? Чтобы они все равно притащили ее туда, но просто чуть позже? В наручниках и в сопровождении министра, как неадекватную? Или с какими-то аврорами, которым до нее нет никакого дела? Скорее всего, они тут все и так считают, что у нее нелады с головой, стоит ли обострять ситуацию еще сильнее? Лучше уж с Поттером… Она смотрит в зеленые глаза. Его она хотя бы знает. Пэнси кивает.

***

Приземлившись на ноги, Гарри сразу же напрягается. Он не чувствует опасности прямо сейчас, но готов ее встретить. Как обычно. Как на любом задании. Палочка крепко сжата в пальцах. Еще и за Паркинсон смотреть. Она может храбриться сколько угодно. Но он не делает никаких ставок на то, что будет с ней происходить здесь. В поместье тихо, только ветер треплет рубашку. Судя по окружающему виду, они в коридоре второго этажа. Если можно назвать эту пустошь коридором, конечно. Он оборачивается. Пэнси рассматривает двор своего бывшего дома через огромное зияющее пространство, ранее бывшее толстенной стеной с колоннами. Гарри видит, как она сглатывает, сцепляя пальцы рук у груди и вжимая голову в плечи. То ли от нервов, то ли… Догадка пронзает. Он никогда не одевается тепло на задания, даже пиджак и тот был оставлен в Министерстве. Его раскаляет адреналин, цель не позволяет обращать внимания на мелочи типа погоды, а лишние тряпки обычно мешают двигаться быстро. Обычно… Только вот сегодня он здесь не один, а на улице конец октября. Гарри вскидывает палочку, направляя ее на замершую Паркинсон, стоящую в обычном свитере. Легкое движение, и согревающие чары наложены на ее одежду. Она бросает на него взгляд, сразу почувствовав изменения. Но не комментирует. — Нам на третий, — произносит он, показывая рукой дальше по коридору в сторону широкой лестницы. — Изучил план дома? — она тут же задает вопрос. Голос звучит подавленно. Гарри кивает. Она хмыкает и молча идет в нужном направлении. Пройдя половину этажа, он напрягается и сжимает палочку крепче, видя, что Пэнси замедляет шаг, а потом и вовсе останавливается. — Что? — спрашивает Гарри. Она стоит в нескольких метрах от него, не отводя глаз от чьей-то спальни. То, что это именно личные покои, он не сомневается, — на втором этаже согласно плану-схеме только они и есть. Хозяйские и куча гостевых. Где чья он не уточнял. Поттер приближается и, поравнявшись с Паркинсон, заглядывает в приоткрытую дверь. И замирает. Розовое безумие. Все оттенки этого цвета, пафосный балдахин, рюши, бесконечные подушки. Он видит только стену сквозь щель, но и на той все в резных полочках, флаконах и баночках. Однозначно спальня, однозначно женская. Точнее, не совсем. Она похожа скорее на детскую. Детскую. А в этой семье лишь один ребенок. Он переводит взгляд на владелицу комнаты. Ее лицо не выражает ничего, но она даже не моргает, уставившись на помещение. — Пэнси… — Я… — начинает она, — сейчас, минуту. Одну, ладно? Зеленые глаза впиваются в него, словно спрашивая разрешение. Он не способен прочитать в них ничего, ориентируясь только на свои ощущения. Размышляет пару секунд… — Ты понимаешь, что второй возможности сделать это, побывать там и… попрощаться у тебя не будет? — Да. И кивает. Она делает шаг вперед и толкает дверь, а потом без раздумий входит. Гарри делает то же самое. Спустя полминуты тишины он утверждается в своем мнении. Это совершенно показательная, какая-то демонстративная детская для девочки, которой… Он даже не знает, как правильно сформулировать мысль. Либо ребенок сам решил, что просто жить не может в нормальном интерьере, либо… Выбора ему не давали. Розовое все. Кровать, балдахин над ней, ковры, кресла, подушечки… Гарри не особенно разбирается в оттенках и тонах, которые здесь, очевидно, сочетались, может быть, даже со вкусом. Все нарочито женственное, чересчур «рюшечное». Самому ему вся эта чудесная атмосферка давит на голову уже спустя несколько секунд. Паркинсон тем временем медленно проходится вдоль той самой стены с банками и флаконами. — Здесь довольно… миленько, — Гарри задумчиво изучает комнату. — Миленько? — Ну да. Эдакая розовая, бархатная… — Тюрьма, — заканчивает Паркинсон, он бросает на нее взгляд. Она не смотрит в ответ, уставившись на огромный балдахин в рюшах. Отвратительных. — Следует называть вещи своими именами, Поттер. Он прохаживается по спальне. Хотя можно ли назвать подобные покои обычной спальней — вопрос. В голову приходят магловские фильмы про султанов. Гарри рассматривает лицо Пэнси, пытаясь понять ее эмоции. Не нужно быть аврором, чтобы ощущать, сколько ненависти и раздражения в ней сейчас. Зачем-то он говорит: — Я жил в кладовке под лестницей несколько лет. — Она заинтересованно поворачивается, поднимая бровь. А он поясняет: — У тех маглов. Ну… где я вырос. После недолгого молчания она спрашивает: — Ты мог передвинуть там что-то без разрешения? — Не то чтобы там было куда и что двигать, — он ухмыляется. — Если только фигурки солдатиков по полке… Его прерывает нервный смешок. — Что ж, Поттер. И только лишь эта возможность уже ставит тебя в более выигрышное положение, — она вздыхает. А Гарри ловит тяжелый взгляд зеленых глаз.

***

One Last Night (Hippie Sabotage Remix) — Vaults, Hippie Sabotage

Убрать, поменять, очистить. Вот чего она так сильно хотела. Всегда! Сколько себя помнит в адекватном возрасте. С тех самых пор, как начала соображать и… сопротивляться. Эти ужасные рюши, которые, как считала Лисса Паркинсон, воспитывают в девочке истинную женственность и чувство прекрасного. Потому что, по ее мнению, прожив в этом дерьме, благородная Персефона выйдет в свет подготовленной к тому, чтобы привести в такой же жуткий вид поместье семьи какого-то жениха. И родить таких же будущих невест… А еще лучше парней. Но тогда, конечно, их воспитанием в основном займется обязательно высокопоставленный отец… — Пэнси, ты будешь наказана, если снова посмеешь поменять местами эти флаконы. Неужели ты до сих пор не понимаешь, что правила требуют… Она останавливается около тех самых баночек. — Мне нельзя было двигать эти крема, — она злобно смотрит на полку. — Мать говорила, что накажет меня. Потому что я портила композицию, представляешь, Поттер? Годами они стояли в одинаковом порядке. Годами! А потом Пэнси вдруг улыбается и протягивает руку. Легким движением пальца толкает красивый бутылек к краю… Секунда. Звон стекла, бьющегося о пол, разбавляет тишину. Улыбка становится шире. — Ты смотри-ка. Вот и нет композиции. Какая жалость… Она вновь поднимает глаза к ряду флаконов. Думает ровно секунду. Бам! Не меньше десятка красивых баночек разбиваются о соседнюю стену, когда Пэнси смахивает их резким движением. Комнату тут же заполняет тяжелый цветочный аромат, средства смешиваются, растекаясь лужами у ее ног. — Сменить парфюм? — она говорит это громко и очень враждебно. — Нельзя. Ты точно выберешь что-то неправильное, Пэнси! Она хватает большой стеклянный поднос с духами, выставленными на нем. Держит в руках, а потом вытягивает перед собой и просто разжимает пальцы. Бам! Осколки разлетаются по полу. Запах становится почти невыносимым. Она поворачивается к полке. Пусто. Пэнси делает несколько шагов левее. Книги. Шкаф. — Купить интересную литературу о боевых искусствах? Ты что, Персефона? Вот сборник о хороших манерах и истории величайших придворных дам. Знаешь каких, Поттер? — она задает вопрос даже не глядя назад, туда, где он стоит. И ответа не ждет. — Магловских! Она вытаскивает книги стопками, бросая на пол. «История магических браков», «Воспитание девочек при дворе английской аристократии», «Сборник лучших заклинаний для усовершенствования обуви и аксессуаров»… — Гребаные лицемеры! Через минуту позади нее оказывается большая горка. Напоминает… Пэнси сразу понимает, что именно хочет сделать. Но как? Она глубоко вдыхает и поворачивается, глядя на Поттера, который за последние минуты не проронил ни слова. Он смотрит прямо на нее, держа палочку в руке, а вторую ладонь засунув в карман брюк. На лице — ничего. — Дай палочку, — говорит Пэнси. Он вскидывает брови. — Я ничего тебе не сделаю, я не уйду, — она тяжело дышит. Поттер отрицательно качает головой. Молча. Волна злости поднимается внутри. Пэнси нервно облизывает губы и соображает, не желая спорить. — Прекрасно, — выплевывает она ему в лицо, — дай мне портключ. — Что? — он удивляется. — Тот, что мы уже использовали. Это же зажигалка? Дай мне ее. Он сглатывает, разглядывая ее, словно взвешивает решение. Он отлично понимает, что после использования это просто обычная магловская вещь. — Поттер, я не умею убивать людей зажигалкой. Честное слово. Он смотрит на нее, потом на горку книг позади. И достает из кармана металлический прямоугольник, вкладывая в протянутую ладонь. Ощутив вес в руке, Пэнси кивает. — Спасибо. Поттер оставляет без ответа ее фразу. Пэнси отворачивается и приседает. Щелкает кнопкой. Подносит пламя ближе… Глядя на то, как корешки и страницы начинают гореть прямо на пушистом ковре, она ничего не говорит. — «История магии» и книга о Хогварсте — это прекрасно, Пэнси. Разумеется, ты прочтешь ее, когда будет нужно. Но сперва — эти. Ты же сама все знаешь… Конечно, она знала. Сперва это дерьмо, только потом то, что интересно. Если хватит времени. Ведь еще тренировка по гребаной осанке, не так ли? Или сервировка стола… Или еще что. Она стоит, наблюдая за пламенем, когда слышит голос сзади: — Сейчас огонь перекинется на ковер. Я затушу его. Пэнси понимала, что он это сделает. Не даст же он ей сжечь место преступления, в конце концов. В наследство она еще не вступила. Пэнси просто кивает. Так и происходит буквально через несколько секунд. На высокий ворс попадает искра, оранжевая полоса начинает расходиться по розовой шерсти… и гаснет. Вместе с кострищем из ее книг, которые успели прогореть совсем немного, у части из них даже почти целы корешки. Она горько усмехается. Прошлое не так просто уничтожить, верно? — Что-то еще? — звучит позади спокойное. — Только если я могу выжечь поместье дотла… Но ты не позволишь мне этого. Он не отвечает. Пэнси разворачивается и осматривается. Кровать, кресла, зона для чтения, стол. Все это она знает наизусть. Учиться, заниматься, спать. Дом… Что-то внутри вдруг сжимается. Сильно. И резко. — Поттер, — произносит она негромко. — В моей квартире… что-то осталось? — Вопрос приходит ей в голову, когда она стоит в доме, который не может таковым назвать. Уже очень давно. — Пэнси, там… — Нет, не отвечай! — она поднимает ладонь, перебивая его. — Я сама посмотрю, когда это все закончится, — она тяжело сглатывает огромный ком. — Когда я буду делать там ремонт, верно? Мне же придется этим заняться, так что… — Пэнси, от нее не осталось ничего. Там невозможно сделать ремонт. Она прищуривается, злобно морщась. — Ты не знаешь этого! Ты там не был, ты обманываешь меня! — она говорит это быстро и неразборчиво. — Да как ты смеешь?! Ты же не видел своими глазами, ты… — Пэнси, — он произносит это громче, она замирает. — Я видел колдографии и заключения авроров. — Нет, — тихое возражение. Почти неслышное. Она сцепляет пальцы и прижимает к груди. — Я приглашу нужных людей, я… Вероятно, что-то можно будет… — Нельзя. Взрывом уничтожена даже прилегающая территория. Тебя туда не пустят, — Поттер выглядит абсолютно уверенным в своих словах. Сердце Пэнси стучит в горле. А он тяжело вздыхает, выдерживая паузу. — Прости. Мне жаль. Слезы срываются по щекам, она закрывает глаза и не двигается. Понимание накрывает так резко, словно она только сейчас узнала эту новость. Словно не самая первая видела ужасную картину. Словно не чувствовала уже тогда силу взрыва. Но только сейчас она смогла услышать. Пэнси делает пару шагов к стене практически наощупь. Опирается спиной. В голове все кружится. Она разлепляет пересохшие губы. — У меня больше нет дома. Вот она и сказала это. — Мне больше некуда вернуться. Пэнси слышит собственный всхлип и ощущает горячие капли на лице. Почему? Почему так? Почему эту ненавистную комнату не разнесло в щепки, а ее квартира… Почему?! Она откидывает голову и опирается затылком во что-то резное. Рама. Внезапно внутри происходит взрыв. Пэнси распахивает глаза. — Гребаная мазня, — резко повернувшись, она срывает картину со стены и бросает в сторону. — Все это здесь! — она взмахивает руками. — Все это дерьмо сохранилось! Как тебе такое, Поттер? — Пэнси подходит к креслу, собирает подушки и бросает их в угасающий пепел, поднимая отвратительное черное облако. — А мой дом… Мой дом! Она оглядывается и останавливает внимание на раскидистом балдахине. Делая судорожный вдох, практически запрыгивает на кровать и срывает его. Получается не с первого раза, но Пэнси очень старается. Крючки трещат, гнутся и, наконец, соскакивают со штанг по очереди. Она довольно сильно царапает ладонь. Плевать. Каждый звук даже самой мелкой поломки приносит удовлетворение и распаляет. — Вот так! — она почти кричит. — Вот как здесь должно быть! Никогда! Здесь никогда не было хорошо! Проклятая тюрьма! Бросив роскошную ткань на пол, она наступает на нее и вытирает подошвы ботинок. Мнет, портит цвет, оставляет уродливые грязные полосы… — Вот так! Потом хватает светильник с тумбы, швыряет его сверху, следом добавляет еще две картины. Это безумие длится несколько минут. Пэнси бешено собирает все, что видит вокруг. Сбрасывает в кучу к пеплу. Канделябры, шампуни, еще духи. Платья из шкафа, постельное белье… Все, что может поднять. Когда предметы заканчиваются, она останавливается, тяжело дыша и практически обессилев. Воздуха не хватает, она не сводит мстительного взгляда с мини-кладбища части своей прошлой жизни. Все, к чему она прикоснулась, уничтожено. Пэнси вытирает лицо грязными руками и поднимает глаза на Поттера. — Я хочу уйти отсюда. — Он не успевает еще ничего ответить, как она шагает к двери. — Я ухожу.

***

Нельзя сказать, что Гарри не ожидал чего-то подобного. Как один из возможных вариантов, особенно после того, как видел ее, раскидывающейся посудой. Паркинсон умеет сбросить злость, тут не поспоришь. Мгновенно и эффектно. В отличие от тебя. Он подумает об этом позже. Ему нужны документы, отвлекаться нельзя. Еще раз убедившись в том, что импровизированный костер не разгорится снова, он покидает спальню. Пэнси успела дойти до лестницы, ему приходится нагонять ее. — А говорила, что поместье страшное и жуткое, — бросает он. — Уже спокойно разгуливаешь тут… Хочется добавить «как у себя дома», но он вовремя затыкается. — Ни хрена оно мне не сделает, — злобное почти шипение раздается сбоку. Она даже не смотрит на него, отвечая. — Хотело бы убить, уже бы убило. Гарри согласен с ней. Он и так был уверен, что страхи беспочвенны. Это родовой замок семьи. Она — ее часть. Как бы сильно Пэнси тому ни сопротивлялась. Дорога к кабинету ее отца занимает не больше пары минут. Резная двустворчатая дверь закрыта. Он шагает и кладет ладонь на ручку, пытается провернуть. Бесполезно, как и говорили Николь и Джейк. Что-то подсказывает, что Бомбарда или Алохомора тоже не помогут. Поттер отступает и переводит взгляд на Паркинсон. Она понимает посыл, вздыхает и протягивает кисть. Не успевает та даже приблизиться к поверхности, как замок щелкает, а дверь открывается. Он вскидывает брови. — Надо же… — Магия какая-то, не иначе, — саркастично бросает она и толкает створку, проходя вперед. Гарри борется с желанием закатить глаза. Юмористка хренова. Он шагает, разглядывая все вокруг. Все стены в книжных стеллажах, большой стол в середине комнаты, позади него — платяной шкаф. — Где они? — быстро спрашивает он. — В тумбах под столом. Я не знаю ни о каких особенных тайниках. Гарри кивает. Подойдя к столу, касается ручки ящика и тут же отдергивает ладонь. Поверхность раскалена. Он негромко выругивается, встряхивая кистью. Пэнси на этот раз не дожидается приглашения, приближается сама и спокойно открывает все тумбы. — Коробку, — говорит она, внимательно разглядывая содержимое. Папки стопками, отдельные листы, книги… Гарри трансфигурирует лежащий рядом карандаш в бокс, и она сразу же начинает складывать в него все документы. Его немного удивляет, что она так просто все делает и почти не умничает. Хотя… Это же Паркинсон. Он потерял надежду прогнозировать ее поведение со стопроцентной гарантией. Вероятно, хочет уйти отсюда поскорее. Спустя минуту они заканчивают. Пэнси закрывает коробку. А потом деловито подходит к книжным полкам, высматривая что-то среди томов. — Что ты ищешь? — интересуется Гарри. — Пару раз видела, как он здесь ковыряется. Именно в этом месте, но никаких тайников не могу разгля…

***

Она не успевает договорить, как внезапно раздается шорох. Что-то срывается с верхней полки, а он реагирует так быстро, что Пэнси даже не замечает движение. Моментальное и резкое. Движение Поттера. Который тут же вскидывает палочку, и бюст какого-то волшебника меняет траекторию. Треск гипса спустя секунду оповещает о том, что фигура разбилась о соседнюю стену. Чудом не о ее голову. Ну… Или не совсем чудом. Она переводит взгляд. Поттер осматривает пространство над ней. — Спасибо. Он кивает. — Твой дом все-таки хочет убить хозяйку? — Если в его тоне нет иронии, то ее зовут не Пэнси Паркинсон. — Фантастически дружелюбное семейство. — Я здесь не хозяйка. — Придумай что-то новенькое, — Поттер отмахивается. — Я серьезно, — она пожимает плечами. — Я же не вступила в права. Завещание… Или что у них там… В общем, поместье может воспринимать меня не так, как ты хочешь. Я не знаю, какие правила тут работают. — Странно, что не знаешь. — Эти беседы ведутся сразу после замужества. Тогда я была бы достойной дочерью и все такое, — она ухмыляется. — Так что… — Ты открыла кабинет и тумбы, — возражает Поттер. — И тем не менее, — она показывает головой вверх, — бюст я не задевала. И полки не трогала. Так что либо здесь невероятный сквозняк, чего я не наблюдаю, либо… — она многозначительно вскидывает бровь. Поттер подходит ближе, держа палочку наготове. Изучает стеллаж какое-то время. — Я не знаю, чем тебе помочь, попробуй достать книги. Уверен, что не смогу даже коснуться их. Пэнси кивает. Поиски продолжаются несколько минут. Она достает книги одну за другой, внимательно осматривая каждую, а потом ощупывает заднюю стенку стеллажа. На томе под названием «Истории великих магических семей» она замирает. — Здесь что-то есть, Поттер, я не дотягиваюсь. Он наклоняется и пытается высмотреть что-то внутри небольшой ниши. Потом погружает ладонь… — Блядство! — тут же отходит назад. — Раскалено. Что за любовь к огню у вас… Он пробует призвать предмет магией. Бесполезно. Пэнси задумывается, а потом говорит: — Дай руку. — Что? — он вскидывает брови. — Проверю теорию, — она поднимает кисть. — Давай же. Он бросает взгляд на руку, потом снова на Пэнси, и хмурится. Но затем медленно касается, тут же сцепляя их пальцы, и поднимает глаза, сталкиваясь с такими же зелеными. Он смотрит внимательно. — Теперь пробуй достать, — она возвращает внимание к тайнику, отворачиваясь. В этот момент ощущает, как он обволакивает своей ладонью ее и сжимает. Не говоря ни слова, Поттер снова тянется к отверстию в стене. Когда он почти упирается плечом, Пэнси думает, что ничего не выйдет. Но он прищуривается. — Есть, — Поттер вытаскивает небольшой сундучок, покрытый бронзовым напылением. Закрытый. Он крутит его в руке, а потом, видимо, хочет попытаться открыть, помогая себе второй, но дергает их сцепленные кисти. Он поднимает взгляд. Она кивает, расслабляя пальцы. Ладони размыкаются. — Неплохая теория, — замечает он. Пэнси пожимает плечами. — Мы уходим? — спрашивает она. — Отец мог хранить где-то еще что-то? — Я не знаю, Поттер. — Их спальня? Возможно ли такое? — он вертит сундучок так и эдак. — Я правда не… — Давай заглянем, — он идет к коробке с документами и опускает туда же находку. Она сглатывает. — У него была одна единственная тумба у кровати, я не знаю… — Там я и посмотрю. Мало ли что, — он вдруг бросает на нее взгляд. — Ты можешь не входить. Она кивает. Спасибо.

***

Дорога обратно на второй этаж проходит в тишине. Пэнси слышит свои быстрые шаги, когда спускается по лестнице. Понимание, что через пару минут они покинут поместье, придает сил. — Где их спальня? — интересуется Поттер, идущий по правую руку. — В конце коридора, — отвечает Пэнси. — Там, где… — Понял. Там, где и был эпицентр взрыва. Она увидела самый выгоревший и разбитый участок еще в тот момент, как только они очутились здесь. Тяжесть образовывается в груди, Пэнси пытается не думать об ощущениях. Но все ее старания идут к дракклу, когда они приближаются к крайней двери на этаже. — Мерлин… — Пэнси не сдерживается. Комнаты фактически нет. Стена со стороны коридора уничтожена, окно вылетело, второе разбито. Осколки валяются по всему полу. Вокруг одна чернота. Она останавливается и прижимает ладони к груди, Поттер замечает это. — Ты можешь побыть здесь. Она не реагирует, не сводя глаз с помещения. С того, что от него осталось. Боковым зрением видит, как Поттер взмахивает рукой, а потом наблюдает, как вокруг нее образовывается круглая сфера, заключающая Пэнси внутри. — Что это? — она следит за тем, как шар смыкается. — Щит, — отвечает он. — Постой так, пока меня не будет. В голову приходит еще кое-что. Он взмахнул левой рукой, она хорошо видела это. Но палочка у него в правой. Пэнси отвлекается на эту мысль, прищуриваясь. Она уже обращала внимание на нечто подобное, когда он поджигал сигарету в Министерстве. Но тогда решила, что это магия кабинета. Какая-то настройка для упрощенного использования элементарных бытовых чар в рамках помещения, все-таки он проводит там кучу времени… Но здесь он точно не смог бы проделывать такие фокусы. Что это значит? — Я на минуту, — он произносит это, а Пэнси теряет нить размышления. Она кивает. Стараясь не смотреть в комнату, куда вошел Поттер, она считает выделяющиеся плитки на каменном полу. Думая, что прекрасно справляется с нервами, она почти остается довольна своей выдержкой, как вдруг… Пэнси замирает, делая вдох. Как назло глубокий. Запах. В глазах темнеет. Она резко поворачивается. — Поттер, что… Что это? Он вскидывает голову, как раз ковыряясь в отцовской тумбе, с открытием которой, по всей видимости, проблем не возникло. — Я чувствую запах копоти или дыма… Почему? — она делает шаг назад. Ладони трясутся. Он застывает, словно вдруг понимает что-то, а потом захлопывает тумбу, направляясь к Пэнси. — Пэнси, здесь чары, блокирующие неприятные последствия взрыва. Когда сюда входит кто-то из Аврората, они спадают, являя реальную картину. Я пересек линию начала спальни и… Она не слышит остатка фразы, сползая по стенке, в которую секунду назад уперлась спиной. Образы захлестывают ее. Мама что-то кричит, отец бежит к ней, пытаясь прикрыть. Огонь. Дым. — У тебя умерли родители, Пэнси, — Поттер удивленно смотрит на нее в своем кабинете. Взрыв. Боль. Тошнота обволакивает. Голова раскалывается, а стены склоняются к ней. — Мне кажется, что ты слишком разговорчива и бодра для той, у кого умерли родители сегодня утром. Разбиваются стекла, черное кресло разлетается на куски. Сейчас что-то упадет. Что-то упадет и задавит ее. Вот и все, вот она и умрет. Она задерживает дыхание. Бесполезно. — У тебя умерли родители, Пэнси. Она чувствует, что ее сейчас вырвет, и открывает рот, делая громкий вдох. Не помогает. — Твои родители мертвы, Пэнси… А ты пришла в Министерство только для того, чтобы решить вопрос с бумагами? Мертвы. Темно, тошнит, она улетает куда-то, не ощущая ног под собой. Судорожно пытается найти опору, царапая пальцами каменный пол. Больно. — Пэнси, я делаю это для тебя! Для твоего будущего! — Мама, а если я не хочу так жить? Что, если… Святой Мерлин, почему нельзя просто потерять сознание? Мертвы. Они мертвы. Оба. Вдруг она слышит свое имя. Где-то очень далеко. Настолько, что это кажется миражом, просто обманом слуха. Сердце бьется в висках. Воздуха не хватает. Они мертвы. Оба. Оба. У тебя больше нет семьи. На этот раз точно. Оба. Имя повторяется. Снова и снова. Ближе. Она сжимает кулаки и напрягается всем телом. Как вдруг словно выныривает. Из настигающего, обволакивающего мрака ее вдруг вытаскивает… Поттер? Она пытается сосредоточиться. Да, это он. — Пэнси. — Она чувствует руку на своем плече. И тут же вторую с другой стороны. Он слегка встряхивает ее. — Посмотри на меня. Эй! Вдруг одна ладонь исчезает. Практически одновременно с этим Пэнси ощущает, как теплые пальцы мягко обхватывают ее нижнюю челюсть, поднимая голову. Она улавливает какие-то шорохи, а потом тихий шепот. Несколько заклинаний. Туман в мыслях рассеивается, бодрящая прохлада пронизывает все тело. Приятная… — Пэнси, ты слышишь меня? Она слабо кивает. — Посиди пару минут спокойно, я наложил на тебя чары. У тебя паническая атака. Совсем скоро станет легче. Очень хочется сообщить ему, что она даже при желании вряд ли смогла бы сейчас станцевать. Но сил на остроты не хватает. — Хорошо… Воцаряется тишина, а потом Пэнси чувствует, как он отпускает плечи, берет ее ладони, переворачивая их по очереди, и быстро залечивает царапины. Поттер справляется буквально за минуту. — Еще что-то травмировано? — голос раздается совсем рядом. — Кажется, нет. — Хорошо. — Рука снова на ее подбородке, вторая на плече. — Открой глаза, Пэнси. — Я не могу, — она правда старается, но тошнота не отпускает. Хотя облегчение накатывает волной. — Меня вырвет на твою белую рубашку. Мерлин, она еще и шутит. Пэнси слышит короткий смешок. — Ничего страшного, уверен, что способен пережить это. Открывай глаза. — Нет уж, Поттер, я не могу пасть так низко. Это не по-аристократически. Дай мне минуту. — Так и быть, я никому не расскажу, что ты можешь быть не аристократкой, еще и с размазанной тушью. — Мерлин, еще и тушь, — она почти стонет. — Попытки шутить — хороший признак, если тебе интересно. Что с тошнотой? Она прислушивается к своим ощущениям. — Кажется, прошла. — Хорошо. Медленно открывай глаза и не начинай резко оглядывать все вокруг. Сконцентрируйся на чем-то одном и привыкни. Она поднимает тяжелые веки и первое, во что упирается вниманием — зеленые радужки. — Привет, — произносит она. Он вскидывает бровь. — Знаешь, мне несколько раз говорили, что на голодный желудок эти заклинания могут выдавать эффект легкого опьянения, — Поттер ухмыляется. — Судя по твоим шуточкам, ты мало ела сегодня. — То есть, ты меня споил, — она пытается выдавить аналогичную ухмылочку. — То есть, я тебя вылечил. Как ты чувствуешь себя? — он внимательно осматривает ее лицо. — Как дерьмо. Он поджимает губы, сдерживая улыбку. — Замечательно, жить будешь. Пэнси хмыкает, ощущая, как последние признаки головокружения исчезают, и вдруг замирает. Она рассматривает яркую радужку за тонкими стеклами очков. У него такой интересный зеленый… как свежая листва. Но не броская, а словно вечерняя. Внезапно — вероятно, это и есть влияние тех самых пьянящих заклинаний — она понимает, с чем у нее ассоциируется Поттер. Она все не могла сообразить, что за аура такая вокруг него. Почему не ждешь подвоха? Глядя в эти глаза и спокойное лицо, она резко складывает пазл. Поражаясь тому, что не сделала этого раньше. Это ведь так очевидно. Безопасность и доброта. Вот что это такое. Вот что за смесь. Она боялась идти, он пошел с ней. Она упала, он поднял. Она сказала, что ее вырвет, ему на это плевать. Она приходит в себя, он лечит ее руки. А ведь она ему совершенно никто, Поттер просто исполняет свои обязанности. Что же тогда получают его близкие? Сколько тепла и уверенности он способен отдать? Становится грустно. Вот как живут некоторые люди. Они не барахтаются одни в этом мире, выгрызая себе место, не защищаются, не боятся, не ждут агрессии или удара. У них есть вот такой Поттер. Им спокойно. И это важно. Чтобы рядом кто-то был. Кто-то, чьи руки будут сильнее, чем твои собственные. Теплее, чем твои собственные. Те, что смогут удержать, если ты сдаешься. Она, вообще-то, никогда так не размышляла, но нынешняя ситуация достаточно красноречиво говорит ей о простых истинах. В мыслях появляется образ рыжеволосой девушки. Пэнси видела ее в газете, которую он принес. Что ж, Уизли, браво. Она опускает взгляд чуть ниже как раз в тот момент, когда Поттер сглатывает. Кадык двигается на светлой шее. Подняв глаза, она понимает, что он следит за ней. А еще то, что он до сих пор держит ее подбородок теплыми пальцами одной руки, а второй несильно сжимает плечо, находясь в каких-то десяти дюймах. Вдруг он будто читает ее мысли, приоткрывает рот и быстро моргает. А потом резко отодвигается. Момент обрывается. Пелена спадает. — Попробуй подняться. Идти можешь? — Поттер неловко отворачивается, выпрямляясь. — Чары уже должны были подействовать полностью. Пэнси обрывает размышления о природе его поведения и медленно встает, стряхивая пыль со штанов. — Да, нормально. — Хорошо, — он достает из кармана небольшой сверток. — Мы уходим.

***

Он появляется в гостиной буквально через двадцать минут после того, как оставил ее здесь, забрав свой пиджак и коробку с их сегодняшним уловом. Портключ сработал корректно, уже через минуту после неловкого инцидента — или это лишь она так решила — они были в Министерстве. И вот она только успевает выйти из душа и одеться, как слышится стук в дверь. Ту самую, которая ведет в его кабинет. Пэнси запахивает халат. — Да. Входи. Линии проявляются золотым. Поттер шагает быстро и очень по-деловому. — Все, что мы нашли, — у министра. Мы будем разбирать это весь день. Со всем интересным придем к тебе. Она кивает. Поттер окидывает ее взглядом. — Как ты? Пэнси пожимает плечами. Паршиво, но ему об этом знать не обязательно. Сама справится. — Голова болит? Чувство опустошения? Усталость? — Ничего такого, можешь не… Он резко плюхается в кресло, откидывается на спинку. — Пэнси. — Что? — она вскидывает брови. — Ты не истерила уже, кажется, целые сутки. Я нагружаю тебя неприятными воспоминаниями только по надобности, и мне жаль, что тебе приходится с этим сталкиваться. Тебя никто не трогает, твой покой по возможности не нарушается. В курсе расследования я тебя держу. Так? — Ну… да, — она глупо моргает. — Что это значит? — он делает вид, что раздумывает. — Вероятно то, что мы могли бы сработаться для общего блага, правильно? И тогда нам всем будет проще. — Вероятно, да, — она подтверждает, не понимая до сих пор, к чему ведет этот диалог. — Но этого не случится, если ты будешь мне врать. В комнате воцаряется тишина. Пэнси сглатывает. Вот оно что. А он продолжает, глядя на нее прямо: — Тебе следует решить, хочешь ли ты сотрудничать. По-настоящему. Скажи мне, когда подумаешь, и… — Я хочу сотрудничать, — произносит она спокойно. — Я хочу сотрудничать и чтобы это все закончилось. Это правда. Увиденное в поместье… Она не может даже вспоминать. — Хорошо, — его тон мягче. — Тогда я спрошу еще раз. Головная боль? Чувство опустошения? Усталость? Пэнси вздыхает и медленно кивает. — Я могу помочь, — тихий голос. Почему-то от этой фразы у нее перехватывает дыхание. Поттер достает из кармана два флакона и кладет на стол. — Выпей и ложись. Это не усыпит тебя на сутки, как в прошлый раз. Несколько часов. Но проснувшись, ты почувствуешь себя хорошо. Вечером я зайду с результатами. Наверное, что-то уже будет. Она проходит к дивану, садится и берет оба флакона. Выпивает по очереди и укрывается пледом, забираясь с ногами на диван. Поттер задумчиво разглядывает ее. — Легче стало? — спрашивает он. — Да, — честно говорит Пэнси. — Сразу же. Он качает головой. — Зачем ты храбрилась? Тебе ведь плохо, так и должно быть после случившегося. Пэнси закрывает глаза, не желая быть под прицелом его взгляда. Она не обязана откровенничать с ним. Она не должна выворачивать перед ним душу и рассказывать о том, что привыкла жить именно так. Она совершенно не собирается… Не собирается… Мысль обрывается. Пэнси засыпает.

***

— А они такие лицемерные, знаете, — Николь рассматривает целую папку с документами Паркинсонов. — Борьба на стороне Темного лорда совсем не мешает вести бизнесы с маглами, не так ли? — она поднимает листок и покачивает им в воздухе. — Видели? И до и во время, и после войны. — Это же классика, — замечает Джейк. Он сидит за столом, заваленном стопками, и вертит в руках сундучок из тайника. — Я как-то сталкивался с аналогичными бумагами Малфоев. А они, напомню, считались самыми приближенными к нему. Там чего только не было, деньги не пахнут. Блядство, она никак не открывается! Вы пробовали заклинания? — Все известные, — Ники отмахивается. — Очевидно, что надо тащить ее к Паркинсон. Пусть думает. Еще и символы какие-то странные, я уже отдала специалистам, чтобы они расшифровывали. — Может, нужна ее кровь? — Джейк оставляет вещицу в покое, отодвигая на столе. — Или что-то еще, какой-то код или фраза. Ладно, покажем девчонке. Может быть, хватит одного ее касания. Она трогала шкатулку? — Он переводит взгляд на Поттера и, не получив ответа, переспрашивает: — Гарри? Ты с нами? — А? Шкатулку? — он хмурится, восстанавливая нить беседы, которую слушал вполуха. — Нет, я сам достал ее из тайника. Холд кивает, поднимает очередную папку из стопки еще не тронутых и начинает изучать. Они с Николь пробудут здесь еще два часа перед визитом к гоблинам. Гарри сглатывает и прикрывает глаза, нажимая на веки. Он и правда взял ее сам. Почти. — Дай руку. — Что? — Проверю теорию. Давай же. Тонкие холодные пальцы в его ладони. Маленькие, но держащие крепко. Откуда она знала? Хотя… Раз поместье хочет чувствовать ее, это логично. Никакой гарантии, конечно, но попробовать стоило. Что она и сделала. Гарри вздыхает, проматывая в голове сегодняшнее утро. — Моя палочка. Мне вернут ее? Он не спрашивал мнения Кингсли на этот счет. Вообще-то, он и сам мог бы принять такое решение, ее палочка лежит в ящике прямо здесь. Поддавшись секундному порыву, он поднимает взгляд на Николь и Джейка, которые сидят недалеко, однако стол расширен, так что происходящее им не будет видно. Гарри отодвигается на стуле, наклоняет голову и открывает шкафчик. Вот и она. Он протягивает ладонь и поднимает древко. Черное, что интересно. Он не заметил этого в тот раз, когда забрал ее и бросил в ящик. Что за порода? Он медленно проводит подушечкой пальца по древесине, отмечая гладкость. Почти никаких резных элементов, покрытие глянцевое. Потом сжимает ее, укладывая так, словно собирается использовать. Удобная, легкая. Он обращает внимание на заостренный кончик. Затем второй рукой он берется за нее с другой стороны и слегка надавливает. Никакой гибкости. Он ухмыляется, вспоминая хозяйку. Другого и не ждал. Снова возвращая ее в позицию готовности к использованию, он ощущает легкую вибрацию. Неприятную. Она нервничает, палочки всегда чувствуют чужаков. Не задумываясь, он бережно проводит по ней большим пальцем. Выдыхает и контролирует магию. Вероятно, для нее слишком сильный напор. Не бойся. Манипуляция не очень-то помогает. Гарри щурится. Он множество раз использовал чужие палочки, чаще всего на заданиях. Когда вокруг переполох и борьба, всякое случается. Пару раз палочку Джинни для каких-то бытовых нужд, когда та была под рукой. Хотя обычно для простых заклинаний она ему не нужна. Впрочем, для многих непростых тоже. — Что это? — Щит. Постой так, пока меня не будет. Интересно, заметила она? Только подойдя к тумбе у кровати родителей Паркинсон, Гарри понял, что использовал беспалочковую, чтобы накинуть на нее чары. Притом очень демонстративно. Действовать нужно было быстро, он не чувствовал до конца безопасность в поместье и сделал так, как удобнее. Не подумав. Он следил за Пэнси и ее состоянием, учитывая в какой части дома они находились. — Гарри? У тебя там еще какие-то документы? — голос Райли вырывает его из мыслей. Он резко вскидывает голову. — Что? Николь рассматривает его. — Ты что-то ищешь? Он моргает, обнаруживая себя копающимся под столешницей. С палочкой Паркинсон в руке. Мерлин. — Да, новые перья, — какой бред. — Но они не здесь, видимо. — Возьми мое, — она протягивает чистое. — Я принесла несколько. — Да, спасибо, — Гарри вежливо улыбается, возвращая палочку в ящик. Он кладет ее рядом с еще не вскрытой упаковкой перьев. Хорошо, что они не на столе. — Как вела себя Паркинсон в поместье, кстати? — Джейк потирает шею, убирая папку, в которой ничего любопытного не нашел. — С переменным успехом, — отвечает Гарри. — Панические атаки? Истерики? — Николь заинтересованно поднимает брови. — Что-то вроде. Райли вздыхает и тихо произносит: — Мне жаль ее. Это отрицание родителей… Она похожа на бомбу замедленного действия. Неужели все это потому, что она так не захотела замуж? Вопрос остается риторическим и повисает в воздухе. Раздается стук. — Входите, — Поттер выпрямляется на стуле. Голова Питера Хардинсона появляется из-за приоткрытой двери, а следом и весь он. — Мистер Холд, мисс Райли, добрый день! Мистер Поттер, здравствуйте. Министр встретил меня в коридоре и сказал передать вам это, раз я иду в вашем направлении, — он протягивает тонкую папку. — Ух ты, на сафари собираетесь? — Кто? — непонимающе спрашивает Гарри, забирая бумагу. Хардинсон показывает на шкатулку Паркинсонов. — Африканские мотивы и шрифт похож. Древние племена и все такое. Вот и подумал… — Ты знаешь их письменность? — тут же встревает Холд. — Интересовался, — он пожимает плечами. — Я выбирал языки для изучения, хотел взять что-то очень редкое. Но потом бросил затею… Поттер рассматривает его с любопытством, а потом открывает папку и быстро читает до смешного коротенькое заключение. Вскидывает брови. Николь и Джейк смотрят с интересом. Он потирает затылок. — Разломанная палочка, найденная в антикварной лавке, никому не принадлежит. Николь моргает. — Как это?

***

Пробуждение дается легко. Пэнси замечает, что даже не поменяла позу за время сна. Поттер не обманул. Ей куда легче. Пэнси бросает взгляд на часы. Она спала шесть часов. Потому что в одиннадцать уже принимала душ, вернувшись из поместья. А сейчас почти пять. Желудок сразу же дает понять, что пора поесть. Пэнси умывается и возвращается в гостиную, усаживаясь на высоком стуле у барной стойки. Закрывает глаза. Спустя несколько мгновений прямо перед ней появляется порция овощного рагу. Она раскладывает салфетку на коленях, берет нужные приборы, пробует блюдо… Мерцание двери она замечает сразу. Следом — стук. Она сглатывает. — Входи. Поттер появляется спустя пару секунд и тут же обращается к ней: — Твои родители как-то связаны с Африкой? Отпуска, родственники, визиты, какие-то упоминания… Что угодно. Пэнси вскидывает брови и промакивает рот салфеткой. — Понятия не имею. — То есть никогда ничего такого ты не видела? — он выдвигает стул с противоположной стороны стойки и садится, складывая руки на столешнице. — Верно. А что? Поттер задумывается. Ненадолго. — На шкатулке, которая была в тайнике твоего отца, письмена каких-то африканских племен. Она на экспертизе. И еще она не открывается. Пэнси моргает несколько раз. Что еще за племена? — Мне ничего об этом не известно, — она пожимает плечами. — Правда. — Ладно. Помнишь палочку в твоем видении из антикварной лавки? — Конечно. — У нее нет хозяина. Пэнси замирает. — Но… такое возможно? Разве можно купить ее просто так? — Нет, — Поттер отрицательно качает головой. — После войны был принят соответствующий закон, чтобы контролировать их оборот. Человек приходит в лавку, выбирает, устанавливает с ней связь и уносит свою палочку, это фиксируется. Купить древко для кого-то просто так нельзя. Только по заявлению через Министерство магии, в котором будут объяснения причин этой необходимости, а потом согласование и регистрация. — То есть… — Ее украли или купили незаконно. Ну или она валялась у кого-то десять лет и более. Пэнси вздыхает, ковыряя вилкой овощи. Откровенно говоря, она надеялась, что эта улика наведет их хотя бы на что-то. — Из чего сделана твоя палочка? — внезапно спрашивает Поттер, глядя на нее. — Из эбена. Он моргает. — Что это? — Это редкое дерево, у нас не растет. — Она черная. Он изучал ее палочку? Пэнси встречается с Поттером глазами. — Да, так и есть. Еще она тонет в воде. В гостиной повисает молчание, он о чем-то думает, уставившись на поверхность стола. Пэнси вспоминает кое-что. Раз уж речь зашла… — Поттер. — Что? — Давно ты колдуешь руками? — Что? — он переспрашивает, но прищуривается. Все ты понял. — Думаешь, я не заметила? Ты не особенно и прячешь. Беспалочковая магия, не так ли? Он ухмыляется. — Я никогда не встречала человека, который владел бы ею на таком уровне. Поттер хмыкает и произносит: — Две Авады не проходят даром. Должны же быть преимущества, верно? — Я бы тоже хотела научиться, — говорит она тихо. Он вскидывает бровь. — И что ты будешь с ней делать? Губы красить? Обычной не так удобно? Пэнси замирает и стискивает челюсти. Козел. — Я бы защищалась. — Оставь это мне, пока ты здесь, — отмахивается он. — Я не всегда буду здесь, — подмечает она, а потом тихо добавляет: — Надеюсь. — Когда ты выйдешь отсюда, вероятнее всего, защищаться тебе не потребуется. Воцаряется тишина. Снова. Она берет вилку и продолжает есть, глядя в тарелку. Вдруг он говорит: — Я не знаю, как этому научиться. Я получил ее не по своей воле. — И стал развивать? Он кивает. — Полезный навык. — Ясно, — Пэнси запивает еду. — Что вы будете делать дальше? Он вздыхает. — Николь и Джейк сегодня посетят гоблинов, попробуют узнать, кто из них пропал после ограбления. Точнее, посещения вашего хранилища. Меня беспокоит то, что из него ничего не взяли. — Я не видела этого в газете, — она снова откладывает вилку. Он смотрит на это. — Ешь. — Я не могу есть и разговаривать, это невежливо по отношению к собеседнику, который не принимает пищу, — она буквально цитирует правило поведения за столом. Поттер вдруг ухмыляется. А потом устраивается удобнее и прикрывает глаза. Секунда и перед ним такое же блюдо. Пэнси разглядывает эту картину. — Ты любишь рагу? — Я не хотел думать о еде, просто повторил твою, — он пожимает плечами. Берет вилку, начинает есть и показывает в ее тарелку. — Давай. Пэнси качает головой и принимается за обед. Или ужин? Спустя минуту Поттер продолжает: — Так вот, из хранилища ничего не вынесли. Почему? — Я не знаю. — Что ты предположила бы? — Может, не успели? — Пэнси делает глоток воды. — Я почти уверен, что гоблин помогал. Значит, они понимали количество минут. Она молчит некоторое время, а Поттер говорит: — Что, если им нужно было что-то посмотреть? Они это сделали и ушли. — Посмотреть? — она поднимает бровь. — На золотые слитки и драгоценные камни? — Или на биографии семейства. Она замирает. Вот оно что. Он внимательно разглядывает ее. — Эта дрянь разве хранится не в поместье? — Нет, в хранилище целая мини-библиотека с информацией о твоих предках. В основном, мужчинах. Она закатывает глаза. — Ну естественно. — Еще там женские биографии и книги по воспитанию. В груди что-то падает, ударяясь о желудок. Тяжелое. Не имеющее ничего общего с едой. Поттер смотрит не отрываясь. — Я вижу, тебе знакомы эти книжки, — он кивает на журнальный столик позади, она оборачивается и видит их. Целая стопка томов. Ей даже приближаться не нужно, чтобы узнать эти корешки. Проклятые. Пэнси стискивает челюсти и не отвечает. Она убирает вилку. — Я наелась. Подняв салфетку, она вытирает рот, спрыгивает со стула и уходит к дивану. — Разве вежливо по отношению к собеседнику… — Пошел ты в задницу, Поттер! — выплевывает она. — Я уверена, что ты устроил этот совместный обед, чтобы разговорить меня. И что дальше? — она поворачивается, глядя на него. — Мне нужно их читать? Искать там что-то? Чего еще вы хотите от меня? — Во-первых, — он щелкает пальцами, тарелки исчезают, Поттер встает со стула, — Я был голоден, потому что не обедал. Во-вторых, ты бы и так разговаривала. А в-третьих, Пэнси. У нас нет ничего на тех, кто терроризирует твою семью. Палочка бесхозная, гоблин пропал. У меня масса сомнений в том, что он кому-то что-то рассказывал, они другие. Мы просмотрели почти все документы твоего отца. По делу там ничего. Все, на что мы можем опираться — твои видения. Не пришло ли время попытаться выяснить их природу? — Их не было уже несколько дней, может быть, они и вовсе закончились! — Ты просто закрыта. Нет разнообразия для вариантов будущего. Ты знаешь это не хуже меня, Пэнси, не притворяйся. Она отворачивается, не отвечая. — Ты должен понимать, чего мне стоит все это. Я не могу. Я не буду их изучать, Поттер. Ты же видел сегодня… — Видел, — она слышит его голос ближе. — И я повторю. Мне жаль, что ты вынуждена сталкиваться с этим. Но по-другому никак, Пэнси. Может, у тебя, конечно, есть другие идеи… Пэнси закрывает глаза и качает головой. — Почему мне не отдают палочку? Поттер, вы уже давно поняли, что я здесь ни при чем… И ты знаешь, что я никуда не уйду. — Зачем она тебе? Ты закрыта здесь, сбежать тебе ничего не поможет. Чары будут подавлены. — Неужели непонятно? Как ты чувствуешь себя, лишившись магии? — она усмехается и поворачивается к нему лицом. — Хотя кому я это говорю. Твоя всегда при тебе… Он останавливается и прознает ее прямым взглядом. — Есть одна важная деталь, Пэнси, — он замолкает, а она вскидывает брови, ожидая пояснений. — Я должен доверять тебе. В гостиной повисает тишина. Какая-то неудобная, Пэнси пытается понять причины этому. Поттер не сводит с нее глаз. — Доверять… — проговаривает она тихо. Он кивает. — Я… Я не могу сказать имя поставщика портключа, — это первое, что приходит ей в голову. — Ожидаемо, — он спокоен. — Но думаю, что это не главная наша проблема сейчас. — Тогда что? — она хмурится. Поттер пожимает плечами. — Я не знаю, Пэнси. Но пока этого не случится, я не могу дать тебе в руки оружие, извини. — Оружие, Мерлин! Ты же знаешь… — Нет, Пэнси, я не знаю. Я ничего о тебе не знаю. И о твоих планах тоже. — А ты хочешь? — она щурится. Он молчит несколько секунд. — Я должен. Она вспыхивает. — Я сделала все, что вам было нужно, сегодня в поместье! Я написала письмо своему адвокату! Соврала, доверившись вам, меня даже некому защищать! Хотя мы оба знаем, Поттер, что держите вы меня здесь не особенно-то законно. — Это очень спорное утверждение, Пэнси, не забывай о портключе. По закону ты должна ждать суда в камере. И решение этого суда я могу предсказать со стопроцентной вероятностью. Учитывая обстоятельства, ты очень даже неплохо защищена. Гребаный ключ. — А теперь ты отказываешься помогать искать информацию хотя бы о чем-то… И просишь меня отдать тебе оружие. А палочка именно им и является. Даже если тебе не нравится такая формулировка. Гребаные книжки. Пэнси снова отворачивается. — Раз это все вопросы, я бы хотела отдохнуть. Если мне позволено, конечно. Она злится и дерзит. Она прекрасно это понимает. Как и то, что такое поведение играет не в ее пользу. Как и то, что он прав, — наказание за использование контрабандных ключей сурово во всех странах. Пэнси стискивает зубы. Но они не знают ничего. Она сбежала от этого на другой конец мира. Разрушенная, брошенная. Вынужденная собирать себя заново. С нуля. Чтобы больше никогда. Никогда! Она слышит, как щелкает замок.

***

В шикарном поместье на юге Франции сегодня тихо. По территории гуляют экзотические птицы, растения приведены в идеальный порядок, а изогнутый ручей вычищен от падающих листьев. Хозяйка дома стоит у окна, разглядывая эльфов, которые снуют по газону, высаживая какие-то цветы. Разожженный камин дарит тепло. Но не спокойствие. Не сейчас. Красивая девушка опускает глаза на листок в руке. Перечитывает небольшой текст, написанный ровным знакомым почерком. Перечитывает и… Не верит ни единому слову.

***

Он зол. Очень. Гарри Поттер опирается ладонями на обеденный стол в почти полной темноте. Джинни попросила призвать ей стакан воды, потому что ее палочка в другой комнате. Он сказал, что принесет сам. Выглядело заботливо. Таким он и был с ней. Обычно. Но не сейчас. Поттер нервно постукивает пальцами по столешнице. Они в тупике. Только идиот этого не понимает. Гоблины не дали ничего. Ни-че-го! Он злобно усмехается. Не очень-то его это и удивило. Что там еще? Палочку не отследить. Видений нет. Что за помещение в том сне — неясно. Паркинсон — вообще отдельный разговор. Самое отвратительное, что он ни в чем ее не винит. Недели не прошло, а на нее свалилось столько… Министерство магии во главе с Кингсли и им самим шантажируют ее делом с портключом, чтобы она помогала расследовать другое. Если уж говорить прямо, то так оно и есть. Не соверши она ошибку, чтобы оказаться в Лондоне побыстрее, ее адвокат позаботился бы о том, чтобы они не могли даже пальцем ее тронуть. И был бы прав. Методы, которые они сами же используют, заставляют Гарри морщиться. Но она оступилась. И теперь… Они принуждают ее окунаться в глубины памяти, которые она давным-давно зарыла. У Гарри достаточно воспоминаний, в которые он ни за что не хотел бы возвращаться. Он прекрасно понимает, что они фактически насилуют ее этим расследованием. Он видел сегодня все своими глазами. Сколько дерьма похоронено внутри нее, если она не может там даже находиться? Он качает головой. Мелькает мысль отправить к ней целителя ума. Потому что так можно и мозгами двинуться. Она спала почти шесть часов вместо стандартных двух после зелий, он проверял. Она истощена. И вот они снова заставляют ее нырнуть в это, а то ли еще будет… Книги. Сколько там томов? Сорок с лишним? Пусть даже часть им не нужны. Упоминания нужно искать почти везде. Конечно, она не хочет. И как ее поддержать он понятия не имеет. Он вообще ее не знает. — А ты хочешь? — Я должен. Ярость собирается внутри, не находя выхода. Это мучительно. Вспоминается, как она сегодня фактически уничтожила свою детскую комнату. Он стоял там и… восхищался. Гарри усмехается. Зато это честно. Он не умеет так. Не может себе позволить. Кто примет это? Джинни? Она живет в тихой гавани, считая его фундаментом спокойствия. Коллеги? Зачем им это? Друзья? Не достаточно ли они насмотрелись на это все во время войны? Обществу нужны тишина и покой. Гарри Джеймс Поттер — его гарант. Какая блядская ирония. Он опускает веки. Образ врывается против воли. — У тебя паническая атака. Совсем скоро станет легче. Паркинсон, сползающая на пол, отчаянно колотящая по камням ладонями. Он, бросивший тумбу и бегущий на помощь. А потом, когда она должна была жаловаться, плакать и проклинать его и все вокруг… — Открой глаза, Пэнси. — Я не могу. Меня вырвет на твою белую рубашку. Он улыбается, не сдержавшись, и качает головой. Скорее всего, у нее уже крыша поехала. Иначе он не знает… — Дорогой, ты где? — слышится из спальни. Поттер вздрагивает. А потом чувствует приступ какого-то липкого страха внутри. Неприятного и пугающего. Как будто происходит что-то неправильное. Он дома. Он не должен думать о работе. Он не должен… Зеленые глаза медленно открываются, упираясь в него взглядом буквально в нескольких дюймах. — Привет. Он быстро отталкивается от стола, хватает стакан, набирает в него воду. Руки почему-то дрожат. Он дома. Он не будет думать о работе. И ни о чем вообще. — Я иду, Джин. Он слишком втягивается в это расследование. Нужно взять выходной.