Круцио на десерт

Жилье семьи Паркинсон представляет собой огромное поместье в три этажа. Витражные окна, шпили, десятки комнат, залы для совещаний и танцев. Старый камень и огромная территория вокруг. Идеально ухожено. Все так, как и должно быть. Кроме, пожалуй, одного. Второй этаж сейчас больше походит на развалины. Какой силы было заклинание, выбившее не только стекла, но и даже стены вокруг, оставив только колонны, на которых волшебным образом держится третий, только предстояло узнать. — Мистер Поттер, доброе утро, — молодой парень в форме Министерства подходит к нему и протягивает руку. Гарри не помнит его имени. — Не такое уж и доброе, не так ли? — он ухмыляется, здороваясь. — Да, вы правы, — мальчишка стушевывается. — Ты откуда? — Брам, из отдела обнаружения заклинаний. Точно. — Что расскажешь? Брам сразу выпрямляется и становится очень деловым. — Удар был один. Мы уже успели это понять по характеру разрушений. Поттер поднимает брови и еще раз оглядывается на поместье. Второй этаж просто стерт с лица земли. — Да, я понимаю вас, — парень смотрит туда же. — Вынесло так, что сразу ясно — использовалась не обычная бомбарда. — От чего умерли Паркинсоны? — От взрыва. Травмы, не совместимые с жизнью. Глупая смерть, просто проходили по коридору. — Это точно? — Да, там ребята с телами, они ждут вас. Но я услышал заключение. Никаких заклинаний, направленных на человека, или ядов, или еще чего. Осколочные. Очень по-магловски. Гарри хмурится. — Что-то еще? — Это больше похоже не на заклинание, а… — он задумывается. — Ну, знаете, бомбу или что-то типа того. Нам только предстоит… — Сколько ты уже здесь? — Полчаса. — Ясно. Веди. Парень сразу же разворачивается и идет к поместью. Гарри следует за ним.

***

Спустя полчаса становится понятно, что нервотрепка ему обеспечена. Паркинсоны умерли от разрывов внутренних органов, Лиссе Паркинсон практически снесло голову куском оконного стекла. Кто-то из толпы пошутил о Почти Безголовом Нике. И правда, очень по-магловски. Невероятная ирония, учитывая их чистокровность и жизненную позицию. Как и говорил Брам: никаких заклятий, пыток, ядов. Конечно, тела еще заберут в Аврорат и хорошенько изучат… Однако Министерство шагнуло очень далеко в опознавательных заклинаниях за последние годы, особенно по части обнаружения причин смерти прямо на месте преступления. Быстро и четко. Гарри был почти уверен, что больше они ничего не выяснят. Взрыв единичный. Ни под одно известное взрывное заклинание след магии не подходит, то есть использовалось «нечто», как выразились специалисты. Заколдованные бомбы, какая-то волшебная пиротехника, доработанные магические петарды… Что угодно. Гарри достает сигарету и поджигает ее палочкой. Вообще-то, обычно он использует магловскую зажигалку, которую всегда носит в кармане. Но прямо сейчас он стоит под куполом защитных чар. Рисковать с неволшебными предметами, производящими огонь, когда авроры ищут в том числе обыкновенные бомбы, не хочется. — Привет, — раздается сзади знакомый голос. Гарри удивляется. — А ты здесь зачем? Что-то взяли в поместье? — Я и сам не понял, — Холд взмахивает палочкой, чтобы нейтрализовать заклинание, не позволяющее пройти под купол. — Получил патронуса от министра. — Что сказал? — Что убрали Паркинсонов, — Джейк зевает, прикрывая рот ладонью. — И все? — И что ты тоже будешь тут. А после осмотра места преступления он ждет нас на собрании. — Хм. — Что? — Николь тоже приглашена. Еще вчера. — Николь, Николь… — Джейк раздумывает, потирая подбородок. — Райли? Из твоих авроров? Девчонка, что учит молодняк? — Ага. — Противная. Гарри вздергивает брови. — Почему? — Не пустила моих ребят позаниматься в зал. Гарри прыскает. Похоже на нее. — Интересно, — Холд хмурится. — Еще вчера… Стало быть намечается команда по работе над делом Паркинсонов? — Всем своим существом надеюсь, что нет. Но… Джейк смеется, запахивая пальто. Они оба понимают, что скорее всего об этом и будет идти речь. — Что ж, — продолжает Холд, — нельзя сказать, что это неожиданно. Первое ограбление Гринготтса за последние десять лет, оно же третье за всю историю банка. Более того, вероятно, поспособствовал гоблин. Потом выясняется, что ничего не украдено. Но проникновение зафиксировано, — протягивает он, а потом уточняет: — Проникновение в хранилище очень богатой чистокровной семьи, а таких не происходит вообще. Во всяком случае я не припомню. Гарри кивает, соглашаясь. Дым просачивается в легкие, согревая. Совсем чуть-чуть. У поместья очень ветрено. — Ну и на закуску, по прошествии суток эту самую семью убивают. Всех сразу. — Не всех, — Поттер вспоминает тонкую, двухстраничную папку. Он поднимает палочку, чтобы произнести про себя нужное заклинание. Яркий олень появляется тут же. — Мне нужно досье Пэнси Паркинсон. Из Америки. Все, что есть на нее. Перед тем как спросить, Холд дожидается исчезновения патронуса: — Почему не сразу на допрос? — Гляну в бумажки. Если это она, — он кивает на поместье, — то уже в бегах в любом случае, либо наоборот сидит и не пропадает из вида. Если нет, вызову. Некоторое время они стоят молча. Огромный мраморный фонтан брызгает холодными каплями. — Странно это все. По моим данным, она живет в Америке десять лет, не скрывается, ведет активную социальную жизнь. Знаменита, богата. Что вдруг могло случиться, чтобы… Гарри пожимает плечами. Он и сам не знает. — В любом случае она будет проходить по делу. Нам нужны данные, больше их предоставить некому. Она будет или свидетелем… — Или подозреваемой, — заканчивает Джейк, глядя на полуразрушенное поместье.

***

Голова раскалывается, а перед глазами все плывет. Пэнси не может ясно мыслить, не может закричать или убежать прочь, чтобы избавиться от мерзких образов, которые непрошено врываются в разум. Кажется, что в мозгах что-то щелкает, а нервный комок застревает в горле. Крупные капли дождя стучат в окно. Пэнси снимает влажную шелковую ночнушку с тела и на дрожащих ногах отправляется в ванную. Привычным движением включает холодную воду и оказывается под ледяными струями. Хочется смыть, уничтожить, содрать с себя это все. Время, проведенное в душе, не помогает. Пэнси возвращается в спальню, тревожно осматривает смятую постель, панорамные окна и вид, открывающийся на Нью-Йорк. Вдали слышны раскаты грома и можно заметить молнии. Спать больше не хочется. Обрывки воспоминаний мелькают перед глазами. Дымка, вспышки, знакомый и такой ненавистный сад, аллеи и пожелтевшие с приходом осени листья. Черный паркет, витражи и они, люди, которых она надеялась больше не увидеть. В горле першит. Пэнси меняет постельное белье и ложится. Может, она даже уснет, если очень постарается? Однако спустя три долгих часа она понимает, что заснуть больше не сможет. Взгляд скользит по циферблату секундной стрелке, так ловко прыгающей вперед. На кухню проникают солнечные лучи. Пэнси собирается на работу, создавая идеальный образ: макияж, черная юбка, атласные чулки, туфли на высоком каблуке и, конечно же, любимые аксессуары в виде колец, которые красуются на трех пальцах. Звук каблуков отражается в помещении тихим цоканьем. Она находит сумочку, вновь смотрит на себя в отражении и, открыв входную дверь, замечает, как тонкий желтоватый конверт проскальзывает в квартиру со сквозняком и падает на тумбу. Она хмурится, наблюдая за вещицей. Прессу Пэнси не выписывает, а все документы и какие-либо приглашения всегда приходят на работу… Дверь захлопывается, она поднимает бумажный пакетик. На красном сургуче, которым заклеен конверт, можно рассмотреть вдавленную эмблему. Великобритании. Поддев идеально наманикюренным ногтем, Пэнси открывает конверт, достает письмо и сразу же приступает к прочтению. Проходит минута. Сумка, которую она держала в руках, падает на пол с глухим звуком. В ушах так сильно стучит пульс, что, кажется, она бы не услышала сейчас и взрывы. Воздух улетучивается из легких, а сил сделать новый вдох нет. Ее сердце колотится о грудную клетку, Пэнси открывает рот, пытаясь сделать глоток кислорода. Тщетно. Она кашляет, горло сжимают тиски. Создается впечатление, что органы внутри подпрыгивают и падают вниз, ее тошнит. Этот страх, это ощущение… эта, кажется, настоящая боль вонзается в грудную клетку длинными ледяными пальцами, разрывая ее пополам. Пэнси шатается, делает шаг вперед и опирается руками на высокий столик, пытаясь удержать равновесие. Сдавленный и отчаянный стон вырывается из горла. Наконец-то схватив каплю кислорода, она вжимает пальцы в край деревянной столешницы и, стиснув зубы, мнет лист. Выбросив желтую бумагу в сторону, она пытается прийти в себя и осознать то, что только прочитала. Странные эмоции наполняют каждую частичку ее тела, Пэнси поджимает губы, тяжело дышит и пытается привести мысли в порядок. Бросив последний взгляд на скомканный пергамент, она выдыхает и замечает несколько уже знакомых черных строк о том, что Гровера и Лиссы Паркинсон больше нет в живых.

***

Passion — JordanBeats

— Кингсли… Мистер Бруствер, — Гарри прокашливается. Министр закатывает глаза. — Все нормально, здесь только свои. Поттер вздыхает, глядя на своего друга и двоих коллег. Как они и предполагали, Кингсли хочет, чтобы дело Паркинсонов не осталось без внимания. Блядство. Еще и галстук жмет. — Кингсли… — Гарри присаживается на стул, так как до этого расхаживал по кабинету. — Гарри, я знаю, что ты скажешь. Нет, я не заберу у тебя остальные дела, но ты сможешь их делегировать кому-то из отдела. Времени больше проводить здесь не нужно, я не заставляю вас. В конце концов, — он делает паузу, — если все будет быстро и однозначно, спокойно отдай это Николь, — он показывает на Райли. Она кивает. — Для этого я ее и позвал. Она будет замещать тебя в этом расследовании, если потребуется, или же поможет сделать все быстрее. А ты, Джейк, можешь не участвовать сам, назначь кого-то, если нужно. Но пусть ваш отдел будет на подхвате, потому что мы до сих пор не можем исключать ограбление, даже если оно не столь очевидно. — О нет, — Холд ухмыляется. — Если позволите, министр, я поучаствую лично. Очень уж… громко. — Без проблем, делай как хочешь, — Кингсли вздыхает и откидывается на спинку кресла. — А сейчас я хочу услышать все, что вы знаете. Меньше пяти минут уходит на то, чтобы предоставить ему данные. Ничего нового с самого утра не появилось. Бруствер кривится. — Мне очень не нравится все это. Поэтому я вас тут и собрал. Уверен, каждый из вас уже понимает, но я озвучу. У нас не было проблем с чистокровными с самого конца войны. Суды прошли, все, кто заслужили, — наказаны. Остальные ведут спокойный образ жизни. С ними даже стычек не происходит. Даже мелких! А тут… Поттер слушает его и понимает, что министр прав. Да и он сам привык не игнорировать свое чутье. Ничего хорошего оно сейчас не говорит. — Более того, Гринготтс, — Бруствер поднимает брови. — Это вообще нонсенс. То, что ничего не украдено, создает еще больше проблем и вопросов. — А что с силовым полем? — влезает Гарри. — Ты что-то слышал об этом? — Что? — Джейк хмурит брови. — Силовое поле. Защита вокруг поместья и территории. Неужели к Паркинсонам могли просто так взять и войти? Я помню поместье Малфоев… — Гарри, сейчас другие времена, — Кингсли пожимает плечами. — Я понимаю, — Поттер спокойно кивает в ответ. — Но я не верю, что защиты не было вовсе. Неужели совсем никакой. Кингсли взмахивает палочкой, отправляя небольшой шар в сторону двери. — Это патронус такой? — Николь впервые подает голос. — Нет, сообщение. Более простой формат. — Я хочу узнать, что с заклинаниями на территории и вокруг нее, — подытоживает Гарри. — Сейчас узнаешь, — министр улыбается. Тут же раздается стук в дверь. — Входи, Брам. — Добрый день, министр. — Здравствуй, — Бруствер кивает. Брам проходит несколько шагов и останавливается, кивая оставшимся троим. — Брам, меня интересует силовое поле вокруг поместья Паркинсонов. — Его нет, — сразу звучит ответ. Гарри поднимает брови. А потом уточняет: — Оно было уничтожено во время проникновения? Или до этого? Его сняли? Как это произошло? — Нет-нет, вы не поняли, мистер Поттер, — Брам вежливо улыбается. — Его и не было. Никаких следов подобной магии. На территории были только обнаруживающие, но ни капли защитных. Заколдованными оказались исключительно двери, ведущие в дом. Все до одной. Кровными чарами. — Кровными? — уточняет Николь. — Да. Только Паркинсон мог войти в дом. — Но на территорию — кто угодно… — говорит Гарри себе под нос. — Верно, — кивает Брам. — Сигнал о посетителях пришел бы хозяевам, но на том все. Вполне возможно, что они его получили, потому и вышли в коридор. Но все произошло так быстро… Что там они и остались. — Для того, чтобы бросить бомбу или нечто подобное, не нужно входить в двери, верно? — размышляет Николь. — Верно, — подтверждает парень. — Спасибо, Брам, — Бруствер потирает подбородок. — Это все по ним? — Да. — Ты можешь быть свободен. Спустя несколько секунд в кабинете остается первоначальная компания. — В общем, так, Гарри, — Кингсли поднимается с места. — Копайтесь. Пророк сделал это первой страницей, общественность взбудоражена, у меня будет полно головной боли. Прессе ничего не отвечать, отправлять ко мне. Малфои организовывают похороны, как я понимаю. — Они до сих пор дружны? Даже с учетом сорвавшейся помолвки? — Вот сам у них и спросишь.

***

Она просидела чуть больше двух часов в своем кабинете, ссылаясь на то, что занимается разработкой новых ансамблей для предстоящего показа. Но все, что она делала, — это молча смотрела в окно. Работать не получается. Разумеется. Пэнси хмурится и выходит из помещения, прихватив сумку. В коридорах оживленно, сотрудники бегают по поручениям, шумят, общаются. Она стучит в дверь и, не дожидаясь ответа, входит в кабинет. Льюис поднимает голову, растерянно моргая. — Пэнси? Ты сегодня пришла на работу? — он убирает бумаги, поднимаясь. — Были причины не приходить? — Я читал прессу… — И? Уже донесли. Блядство. А так хотелось провернуть все тихо. — «Ежедневный пророк», первая полоса… Пэнси, я... Прими мои соболезнования, — Льюис подходит ближе и отодвигает для нее стул. — Мне так жаль. Ни один мускул на лице не дергается, а все эмоции спрятаны глубоко внутри. Пэнси присаживается. Конечно, она знает, что Льюис любит прессу, и то, что ему приносят сводки из многочисленных журналов и газет. Они должны знать, что о них говорят… В особенности потребители из других стран, где они бывают очень редко. Больше двух лет назад он даже нанял человека, который занимается исключительно тем, что изучает разнообразные издания и информирует не только своего начальника, но и пиар-отдел. Значит, эта информация уже на страницах газет, так быстро? Что там он сказал? Первая полоса? — Я могу чем-то помочь? — добавляет мужчина. — Нет. — Только не говори, что ты пришла сейчас обсуждать новую коллекцию, — Льюис обходит стол, возвращаясь на свое место. — Нет. — Тогда? Она делает глубокий вдох. — Я приняла решение отправиться в Лондон. Мне необходимо вступить в наследство, разобраться с бумагами и решить ряд других вопросов… из-за сложившейся ситуации, — она опирается на спинку стула, внимательно наблюдая за мужчиной. Сама мысль о возвращении тревожна. — Я понимаю! Конечно-конечно, — Льюис кивает. Его взгляд бегает по лицу Пэнси, документам, кабинету, вновь возвращается к Паркинсон. Он выглядит взволнованным и растерянным, будто не знает, как справиться с ситуацией и какие верные слова должен сказать прямо сейчас. — Как ты? Тебе нужна помощь? Я могу сделать что-то для тебя? Одно слово, — Льюис смотрит на нее. — Только скажи, и я все сделаю. Все, что в моих силах и даже больше… ты же знаешь. — Спасибо, не нужно. — Точно? Это такая утрата. — Я в порядке, Льюис. — Я… да-да… — он хмурится. — Ты знаешь, что можешь обратиться… Пэнси кивает. Мысли крутятся в голове, а короткие фрагменты из воспоминаний мелькают перед глазами. Дом, сад, вспышки. — Тебе точно не нужна помощь? — продолжает Льюис. — Могу составить компанию? Или, может быть, ты хочешь взять Коллинза? Он отличный помощник и всегда знает, что тебе требуется. — Мне никто не нужен. — Пэнси, — Льюис подается вперед. — Я понимаю, эта новость… Ты можешь рассчитывать на меня. Сколько лет мы работаем и дружим… — Льюис, — она кладет ногу на ногу. — Мне просто необходимо вернуться в Лондон и решить несколько вопросов, ладно? — Понимаю. — На этом все. — Как долго ты будешь отсутствовать? — Я… — Нет-нет, — Льюис машет рукой, перебивая ее. — Оставайся сколько нужно, я просто... Просто интерес… Это не потому, что я какой-то сухарь, который думает только о работе… Ты же знаешь. — Я знаю, Льюис. Меня не будет несколько дней. Два, максимум три. Не больше, — Пэнси поправляет волосы, наблюдая за мужчиной. А лучше один. Надеюсь, семейный юрист решит все вопросы на месте. — Несколько дней… — он повторяет. — Да. — Конечно-конечно! Сколько нужно. Когда ты отправляешься? Как? — Я заказала портключ. — О… И как скоро? — Сегодня. — Сегодня? — Да. У меня нет никакого желания растягивать это на долгие недели или месяцы. Решать важные вопросы нужно сразу. — В твоем стиле, — Льюис улыбается и практически сразу хмурится. — Если тебе что-то понадобится… — Конечно, дорогой, — Пэнси кивает, поднимаясь. — Я пойду. Хочу заглянуть к Коллинзу и дать ему пару поручений. — Забудь о работе, мы справимся. — Я не позволю кому-то испортить мою коллекцию… еще раз, — Пэнси улыбается, оказываясь возле двери. — Она будет идеальной, я не сомневаюсь. — Конечно. — Пэнси, — Льюис останавливает ее у двери. — Пожалуйста, не забывай, что я всегда рядом и поддержу тебя. — Спасибо, Льюис, со мной все нормально. До встречи. Мерлин, какой бредовый разговор. — До скорого, Пэнси, — кричит он ей вслед, но она закрывает дверь, оказываясь в коридоре, и выдыхает, на мгновенье прикрывая глаза.

***

Гарри проходит по коридору Министерства, переваривая полученную недавно информацию. На улице почти восемь вечера, он только закончил с новыми аврорами. Хардинсона пришлось перенести на завтра. Прямо в зал пришла Николь и рассказала, что Персефона Паркинсон пропала со всех радаров. Как в воду канула. Нужно было разыскивать раньше, тогда, может быть, ее поймали бы прямо на работе, где она появлялась, или дома… Это его ошибка. Он чертыхается. — Гарри! Поттер оборачивается. Холд идет быстрым шагом с другого конца коридора и машет рукой. Гарри останавливается, ожидая. Воспоминания о собрании с Кингсли врываются в сознание. — Я хочу видеть Пэнси Паркинсон, — сказал Гарри. — Как можно быстрее, мне нужно разрешение, чтобы… — Я уже сделал это сам. Ее разыскивают по месту жительства в Нью-Йорке. Ее там нет, она сегодня была на работе, но ушла спустя несколько часов. Домой не возвращалась. Ищут. Также я заказал оттуда ее досье. Оно у тебя на столе, глянь в кабинете. — Неплохо, — Поттер ухмыльнулся. — То есть она скрывается? — спросила Николь. Она взяла стакан воды со стола и сделала несколько глотков. — После того, что случилось… — Рано говорить о том, что она скрывается, но пока ее не могут найти. — Странно идти на работу после… Если это сделала она, — Холд потер переносицу. — Если все равно хочешь скрыться в итоге. — Не факт, что это сделала она. Не забывайте, — министр похлопал ладонями по подлокотникам. — Но купить портключ на черном рынке вполне возможно, так что мы ничего не отрицаем. Гарри потирает макушку. Джейк подходит ближе. — Я слышал о Паркинсон. Что мы будем делать? — Ничего, — отрезает Поттер. Ему меньше всего хочется сейчас координировать еще и действия Холда. Хватает медлительных американских авроров. — Ничего? — Джейк поднимает брови. — Какие у тебя предложения? — бросает Гарри. Холд замирает, задумавшись. — Вот и я так думаю. Джейк, ее ищут. Я не считаю, что мы сделаем это в другой стране лучше, чем местные авроры. — Я понимаю, но… Ты не хочешь опросить знакомых семьи? — Допросы стартуют завтра. Малфои, следом Нотты. Сотрудники поместья Паркинсонов, а также несколько эльфов. — Ясно. Это… — Холд подбирает слова. — О многом говорит, не так ли? Ее пропажа. — Думаю, да, — Поттер кивает. Это правда. — Что ж, тогда… — Мистер Поттер, — Сирена выглядывает из кабинета Гарри, который находится буквально в паре метров. — Извините, я искала вас. — Что случилось? — У вас посетитель. Гарри хмурится. — В моем пустом кабинете? Сирена? Она стушевывается и выглядит очень виноватой. — Мистер Поттер, простите. Это приказ министра… — она переводит дыхание. — Вас ожидает мисс Пэнси Паркинсон. Гарри и Джейк смотрят друг на друга одновременно. Холд поднимает брови. — Оу… — только и говорит он. — Что ж, это меняет дело. — Это ничего не меняет, — отвечает Поттер. — Я иду. — Мне предложить ей чай? — Обойдемся без напитков. Я пошел. — Удачи, Гарри, — Холд остается в коридоре и смотрит ему вслед. Дверь в приемную захлопывается. Гарри опирается ладонями о стол своего секретаря. — Сирена, ты знаешь, в прямом подчинении кого находишься? Она опускает глаза в пол. — Мистер Поттер, я прошу прощения. Однако мистер Бруствер лично завел сюда мисс Паркинсон. Он бросил на меня очень красноречивый взгляд и сказал, что вы ждете ее. Кинсгли. — Хорошо, я понял. — Простите еще раз, — девушка мнет пальцы рук. — Все в порядке, — бросает Гарри и идет в сторону второй двери. Он входит в кабинет и видит ее сразу. Прямая спина, каре, черные волосы, такого же цвета платье. Кажется, подобная прическа была у нее и в школе, но он не возьмется сделать на это ставку. Гарри уверен, что она слышит, как открывается дверь. Но не поворачивается. Он обходит стол, присаживается на свое место и только потом поднимает взгляд. — Добрый день, мисс Паркинсон. Она похожа на себя десятилетней давности. Только в Хогвартсе она была чуть… младше, с более детским лицом. Сейчас же… Молодая, красивая, надменная. Одета дорого и с иголочки. Не нужно быть экспертом, чтобы понимать это. Гарри видит, как поднимается ее бровь в ответ на его приветствие. — Мисс Паркинсон? Серьезно, Поттер? — первое же, что он слышит в свою сторону. Гарри оценивает ситуацию. Варианта два. Первый. Она ни в чем не виновата и пришла, чтобы… Что? Просить о расследовании? Узнать о расследовании? Спросить, когда можно похоронить родителей? Спросить, что ей вообще сейчас делать со всем этим с учетом ее десятилетнего отсутствия? Спросить, что делает или собирается делать Аврорат со всем этим дерьмом? Второй. Она причастна ко всему, что произошло. Прямо или косвенно. Она лишилась родителей утром, но непохоже, чтобы проронила хотя бы слезу. В груди что-то сжимается. Он никогда не видел мать и отца. Он не терял их на своих глазах, не терял годы общения, общие шутки, множественные встречи, совместную жизнь… Но даже при этом, данный факт биографии зияет в его душе открытой раной. Здесь же… Он рассматривает девушку напротив. Лицо совершенно не имеет эмоций, макияж безупречен, насколько может судить Гарри своим непрофессиональным взглядом. Никаких слез, истерик, опухших глаз… Она пришла сама. Либо ни при чем, либо сделала это специально, чтобы отвести подозрения. Зачем ты пришла, Пэнси? — Зачем ты пришла, Пэнси? — спрашивает он прямо, игнорируя выпад. — Мой юрист сказал, что я не могу получить никакие бумаги и документы, чтобы уладить дела семьи. Вы арестовали их. Вот как? — Ты получишь их, как только расследование будет окончено. — Когда? — Что когда? — Когда оно будет окончено? — Когда мы найдем того, кто сделал это, — просто отвечает Гарри, рассматривая Паркинсон. — Что ж. Значит, я приехала зря. Мне сообщат, когда вы закончите? Достать портключ не так просто. — Ну конечно, — Поттер ухмыляется. — Особенно, если делаешь это неофициально. Гарри смотрит на нее во все глаза. Она даже не постеснялась сказать о нелегальном ключе в кабинете главного аврора. Если он и пытался общаться вежливо, учитывая ее положение и случившееся, то теперь… — Думаю, что в таком случае, мне нечего здесь делать, — она отталкивается руками от подлокотников, привставая. — Сядь, Паркинсон, — Гарри говорит это спокойно, но она замирает. — Сядь, — повторяет он. Она опускается на стул, видимо, вспоминая, где находится. — Где ты была этой ночью? Вопрос, кажется, ее удивляет. — Дома, конечно. — Как ты узнала о случившемся? — Мне написал письмо семейный юрист. — Что было в письме? — Оповещение об их смерти и уточнение, что я, как единственная наследница, должна улаживать дела с бумагами. Так как многое завязано на кровных защитах, мне необходимо явиться только лично. — Что потом? — Я пошла на работу, провела там пару часов. Сказала, что вынуждена уехать. И уехала. — Зачем пошла на работу? — продолжает Гарри, не отводя взгляда от ее лица. — Уладить неотложные дела. У меня выходит новая коллекция. — У тебя умерли родители, Пэнси. Она останавливается на секунду, что-то мелькает в ее глазах. Но тут же выравнивается и продолжает: — Я раздала поручения и воспользовалась ключом. — Где? — Прямо на улице за ближайшим углом. — Где ты взяла ключ? Она мнется, прикусывая губу. — Я не обязана отвечать на все твои вопросы. Если я позволила тебе меня допрашивать, это не значит… Гарри поднимает брови. Позволила? Он ухмыляется и почти прыскает. Это привлекает ее внимание. — Боюсь, ты обязана отвечать на мои вопросы, мисс Паркинсон. — Я пришла сама, меня никто не вызывал, — грубо отрезает она. — Только потому, что не могли найти. Считай это официальным допросом. Она хмурится. В глазах виднеется непонимание. — Что ты пристал ко мне? Я приехала уладить дела с бумагами. Юрист сказал, что Аврорат их заблокировал, я пришла спросить… — Я помню, зачем ты пришла. Она моргает несколько раз. Потом лениво откидывается на спинку стула. Минутное подобие паники исчезает так же резко, как появилось. Она смотрит на него надменно. — Так чего ты тогда хочешь от меня? — Для начала выяснить, где ты была ночью и кто может это подтвердить. Дальше — по ситуации. Она вдруг замирает и открывает рот. Во взгляде появляется огромное количество эмоций, глаза расширяются. Если она ни в чем не виновата, то прямо сейчас поняла, что ее собираются обвинить в убийстве родителей. Если виновна — хорошо играет. — Ты… — начинает она. — Вы здесь вообще в своем уме? Что ты хочешь сказать, Поттер? — Я — ничего, — отвечает он спокойно. — Но я бы послушал тебя. Она сидит молча почти минуту. — Я не имею к этому никакого отношения, идиоты, — она говорит спокойно, но яд так и течет из уст. Лицо напряжено настолько, что Гарри кажется, будто ее скулы стали острее. — Здорово, если так, — отвечает он, игнорируя оскорбления. Ему нет дела до истерик девиц. — Я не собираюсь оправдываться. Меня не было в стране, я находилась дома. Мне нет вообще дела до этих двоих, ясно? — выплевывает она. Этих двоих. — Я не собираюсь слушать это дерьмо. Я уезжаю завтра же. Вы здесь все не в своем уме, — она вскакивает, но Гарри быстрее. Паркинсон не успевает даже оторвать руки от подлокотников, как он взмахивает палочкой, не меняясь в лице. Тонкие веревки обвивают ее запястья, приковывая к стулу. — Хочешь допросить меня, когда я связана, Поттер? — она ухмыляется, но дергается, пытаясь вырваться. — Мне плевать на то, в каком ты состоянии, Паркинсон. Мне нужна только правда. — Я же сама пришла! Ты что, не понимаешь? Я не убежала, не скрылась. Я пришла сама в этот гребаный кабинет! — она почти кричит ему в лицо. — Ты бы удивилась, сколько преступников показательно «помогают» следствию, чтобы отвести подозрения. — Ты свихнулся! — она стучит ногой о пол, звук получается очень звонким из-за высоких каблуков. — Что случилось между тобой и родителями? — Пошел ты. — Паркинсон… — он произносит это намеренно тихо и предупреждающе. — Тебе не кажется, что ты много на себя берешь? — Мне кажется, что ты слишком разговорчива и бодра для той, у кого умерли родители сегодня утром. — Я… — Кто может подтвердить твое присутствие дома? — Я живу одна. — Как жаль. Гарри прищуривается и пытается рассмотреть эмоции на ее лице. Их просто нет. — Я хочу уйти, отвяжи меня. Сомневаюсь, что ты поступаешь в рамках закона, Поттер. Я всегда поступаю в рамках закона. — Очень зря. Ты должна ответить на мои вопросы, Пэнси. Так будет лучше для тебя же. Особенно, если ты ни при чем. Но даже если это твоих рук дело, всегда можно раскаяться и, помогая аврорам, ты смогла бы сократить свой срок… — Свой что? — гаркает она так, что голова тут же начинает болеть. — Отвяжи меня сейчас же, идиот! Помогите! — она кричит это в сторону двери. — Помогите мне! Терпению Гарри приходит конец. Он коротко взмахивает палочкой. Авроры появляются в кабинете спустя несколько секунд. — Мисс Паркинсон — подозреваемая по делу об убийстве родителей, а также обвиняемая в покупке и использовании нелегального международного портключа, — официально произносит он, вставая со стула. — Она оказывает сопротивление на допросе, оскорбляет сотрудников Аврората и не отвечает на поставленные вопросы. Будет правильно, если она немного остынет в камере, — спокойно заканчивает он. Авроры только кивают и аккуратно берут ее под руки, удаляя веревки. — Мисс Паркинсон, пройдемте, — говорит один из них. — Не смей прикасаться ко мне, ублюдок! — она вырывается. — Вы, сволочи. Вы ни черта не понимаете… — Силенцио, — произносит Гарри. — Паркинсон, не позорься. Тебя спокойно отведут в камеру временного содержания. Завтра мы поговорим еще раз, надеюсь, ты будешь сговорчивее, и мы сможем что-то прояснить. Мне нужна информация. В ответ он слышит только тишину, хотя она гневно шевелит губами. А потом злобно зыркает на авроров и покидает кабинет. Поттер не смотрит вслед.

***

Сыро и темно. В дальней камере Пэнси замечает худого и сгорбленного мужчину. Он сидит тихо, не шумит и не показывает свой нрав. А есть ли он у него или заключение отняло все порывы? Она морщится, присаживаясь на серый матрас, который прогибается под ее весом. Тонкое одеяло из шерсти, такого же плана подушка, которую, вероятно, не меняли с самого основания этого места. Пэнси прикрывает глаза, все еще ошарашенная тем, что оказалась здесь. У нее были планы. Она хотела уделить один-два дня делам в Лондоне, чтобы решить вопросы с документами и гребаным наследством, а теперь сидит в камере-гадюшнике и вдыхает запах гнили и сырости. Мерзость. Где-то вдали что-то шуршит. Пэнси поднимает ноги и прячет их под серое одеяло, думая, что это могут быть крысы. В любом случае, воспользоваться министерским постельным бельем лучше, чем заболеть или быть укушенной. Спасибо, что не в Азкабан, Поттер. Невероятно. Она все еще не понимает, как ее угораздило вляпаться в такое дерьмо, а еще больше ее волнует то, что делать дальше. Завтра утром она попросит связаться с адвокатом, который, вероятно, сможет помочь с трудностями. Пэнси вслушивается в звук капающей воды. Плечи расслабляются, и она сутулится, но шуршание где-то рядом заставляет резко выпрямиться. Пэнси натягивается, словно струна. Она прикрывает глаза, а внезапные воспоминания врываются в голову. — Что я тебе говорила? Ты всегда должна держать спину ровно! Пэнси! — Я только на минутку, — она волновалась, откладывая перо на подставку. — Минутку? Не смей сутулиться! На кого ты будешь похожа, если продолжишь горбиться и опускать свою голову вниз? — Мама… — Ты будешь мне перечить? — Лисса крутила в руках длинную трость. Наблюдая за маленьким ребенком, она сделала взмах рукой, прикоснувшись деревянной палкой к ее спине. — Твоя осанка всегда должна быть идеальной! Ты обязана держать голову ровно! Не смей опускать плечи и искать оправдания! Ты носишь фамилию Паркинсон! Ты обязана соответствовать! — Лисса сделала шаг к дочери. Она обхватила холодными пальцами маленький подбородок, поднимая голову той выше. — Ты меня поняла? — Угу… — Что это значит? — Да, мама, — маленькая Пэнси поджала губы. — Я поняла тебя. — Поняла? — Да. — Если ты поняла, то покажи мне это! — Лисса убрала руку от лица дочери. Она сжала тонкое детское плечо и, дернув на себя, подняла Пэнси. — Ладони на пояс. Локти тянешь назад. — Хорошо, — Пэнси послушно кивнула, выполняя указания. Маленькие ладошки на уровне талии сжали ткань идеально выглаженного платья с белым воротничком. Лисса Паркинсон смотрела на дочь и, не показывая каких-либо эмоций, просунула трость между руками и спиной своего ребенка. Пэнси выгнулась, не смея перечить матери. Из-за неприятных ощущений она хмурилась, но боялась сказать хоть слово против. — Двадцать пять кругов по залу, — Лисса присела на мягкий пуф. — И не забывай держать голову ровно… Взгляд только вперед. — Конечно, мама, — она кивнула, вышагивая по каменному полу. — Лисса, ты сегодня очень строга с ней, — Гровер обратился к жене, проходя по комнате. — Ей только шесть. — Нет, Гровер, — Лисса не повернулась к мужу, наблюдая за проходящей рядом дочкой. — Ей не только шесть… Ей уже шесть… Пора соответствовать… Пэнси вздрагивает, отгоняя миражи прошлого. В памяти проскальзывают слова целителей о медитации. Она усмехается, понимая, что монотонный звук капающей воды — это именно то, что может помочь ей расслабиться и отвлечься. На минуту, на две, на десять… Она засыпает. — П… прошу… пожж… жалуйста… — кто-то хрипит. Пэнси моргает, пытаясь понять, где именно находится. Темно. Она неуверенно ступает вперед, под ногами лужи, в которые попадают ее новенькие туфли из лимитированной коллекции. Ей кажется это странным, непонятным… пугающим. Сейчас она практически сразу осознает, что находится там, за гранью… смотрит на будущее, где кто-то стонет и умоляет о пощаде. В груди все болит, ощущение, что горло болезненно сдавливают, перекрывая кислород. Она минует темные места и выходит на светлый участок. Большой зал, выбитые витражи, парящие люстры и свечи. На полу валяются рваные ткани, музыкальные инструменты, непонятные вещи и мебель. Паркинсон резко поворачивает голову на писк, наблюдая за молодой темноволосой девушкой, которая захлебывается кровью и слюной, пытаясь закрыть порез, рассекший горло. Ее левая нога вывернута в другую сторону, из колена торчит кость. Пэнси прикрывает рот ладонью, ее тошнит. Ее закручивает дымка, и она оказывается на противоположной стороне зала. Вдали кто-то есть, Пэнси пытается понять, кто эти люди. Она делает шаг и застывает, у ее ног лежит человек, которого она узнает моментально. Зеленые глаза, легкая щетина, взъерошенные волосы… Гарри Поттер весь в крови, с бесчисленными порезами на теле… когда-то белоснежная рубашка окрашивается в бордовый цвет. Его голова повернута в сторону, он куда-то смотрит… пальцы еще шевелятся… Он хрипит, и этот звук проникает ей под кожу. Пэнси сдерживает рвотный позыв, пытаясь контролировать тело. Пэнси делает шаг, туфли утопают в крови. Она вздрагивает от звуков и в следующее мгновение застывает на месте. Мир переворачивается с ног на голову, все эмоции одним мгновением исчезают, оставляя ровным счетом ничего. Пустоту. Она опускает взгляд ниже, туда, где лежит рука Поттера. Он пытается потянуться вперед, но жизнь покидает его тело. Пэнси не может двинуться с места. Паркинсон видит, как в нескольких метрах от Гарри Поттера лежит она сама. Ее глаза закрывает белая пелена, лицо не выражает больше никаких эмоций, черное платье разодрано в нескольких местах, а на открытых участках глубокие порезы, открывающие вид на кости. Она хочет закричать, но не может, даже вдох дается ей с трудом. Пэнси отшатывается, словно ее ударили, ноги путаются, хрипы наполняют сознание… Резко повернув голову, Пэнси видит яркую зеленую вспышку, которая попадает незнакомому мужчине в грудь. Тот валится на пол, утопая лицом в луже чужой крови. Ее сердце бешено колотится. Голова идет кругом. И чем дольше она рассматривает открывшуюся перед ней картину, тем громче ей хочется кричать. Она раскрывает рот и теряется во времени, распахивает глаза, оказываясь в холодной и сырой камере. Крик заполняет помещение. Незнакомец в дальнем углу подрывается, хватаясь за прутья решетки. Пэнси слетает с постели, серое одеяло падает на пол, а она, хватаясь руками за грудь, старается успокоиться. Это видение было настолько ярким, что Пэнси продолжает задыхаться, а слезы наполняют глаза, пока она впитывает все эмоции и чувства, которые захватила с собой.