Блестящие дела ювелира Ричарда

Мы недолго поднимались на скутере по пологому холму, по обеим сторонам дороги стояли дома. Те, мимо которых мы проезжали, были в основном небольшими лачугами, но в этом районе они выглядели более прочными. Все с зелеными двориками и гаражами, пускай и рассчитанные всего на одну машину. Кажется, мы наконец добрались до более-менее престижного района. Едва мы доехали до вершины холма, парень остановил свой скутер перед домом с очень большим двором. В глубине виднелся белый деревянный домик. Парень сказал, что дальше придется немного пройтись пешком. Будь это какой-нибудь темный переулок, я бы сразу сбежала, поджав хвост, но тут так красиво и зелено, что я отбросила остатки страха. Сестрица точно рассердилась бы на меня. Вообще это оказался не двор, а, скорее, фруктовый сад со множеством деревьев. Банановые пальмы, манго, папайя и… как же это называется? На сингальском «анода». Однажды я купила такую штуку у уличного торговца и съела — внутри плод был мягким, белым и очень вкусным. Сквозь листву деревьев проникал свет, и казалось, будто мы оказались в ином мире, под навесом из зеленых самоцветов. Где-то вдалеке послышался визг, и я задумалась, кто бы это мог быть, но тут же заметила двух коричневых собак, весело играющих во дворе. Небольшого размера, явно не сторожевые, но, похоже, они очень обрадовались возвращению домой их хозяина. Мы вошли в прихожую, и парень коротко извинился передо мной, а затем закричал: — Эй! Вставай давай! У нас клиент! Просыпайся! Пора за работу! Я чуть не упала от удивления. Он сказал это по-японски. И совершенно без акцента. У меня аж сердце оборвалось. Что же это такое? С этой новой информацией я посмотрела на него совсем другими глазами, чем когда он изъяснялся со мной по-английски. Тогда у него был элегантный акцент, как у аристократа, но по-японски он звучал… как я. Обычный молодой человек, с которым легко можно столкнуться в круглосуточном магазине, покупая лапшу посреди ночи. Сам он, похоже, не уловил моего удивления, потому что, одарив меня изящной улыбкой, на английском предложил присесть. Я взяла себя в руки и решила вытянуть из глубин памяти всё, что знаю на японском. — Вы японец? Его карие глаза расширились, и он со странной горечью пробормотал: «Ага». Затем добавил: — Так вы приехали из Японии? Вот так сюрприз! Я думал, вы американка японского происхождения. — Вы тоже меня удивили. Живете здесь, на Шри-Ланке? У вас очень хороший английский. Он поблагодарил меня, а затем смущенно спросил, живу ли я в Америке. Вопрос, учитывая мой акцент, вполне понятен. Сейчас я живу в Японии, но поскольку мужчина, с которым я долгое время встречалась, родом из пригорода Америки, живя с ним, я подцепила оклахомский акцент. В этом нет ничего плохого, но, думаю, услышав мой английский, он решил, будто я не японка. Нынче я уже почти привыкла к такому. Он смущенно заерзал. Вскоре после этого с верхней площадки лестницы донесся голос. — Сегодня вторник. Почти уверена, что фраза прозвучала по-испански. — Ох, — простонал он с вымученной улыбкой. — Видите ли, у меня есть репетитор по языкам. По понедельникам и субботам — английский, по пятницам и воскресеньям — сингальский, а сегодня вторник, когда мы говорим на испанском. И он отказывается отвечать мне, если я не говорю с ним на языке дня. Раньше по вторникам был китайский. — Что? Вы живете на Шри-Ланке, изучаете языки, и вы ювелир? — Ну, это сложновато объяснить. Едва он начал что-то бормотать, я услышала звук размеренных шагов. Дом, кажется, трехэтажный. Первый этаж — нечто вроде приемной с отдельной кухней, на втором этаже были его комната и гостиная, а дальше шел третий этаж. — Насколько я понимаю, к нам пришел клиент. Добро пожаловать. Какой камень вы ищете? Его изящный японский заставил мой мозг снова отключиться. Что-то появилось наверху лестницы. Молодой человек, который привел меня сюда, сам по себе был довольно красив, но этот мужчина превосходил само понятие «красоты». Как вообще можно описать такого человека? Все в нем — от его красивой формы челюсти и идеально очерченного носа до блестящих, искусно уложенных светлых волос — было совершенно безупречно. Вряд ли на Земле найдется человек, который в состоянии устоять перед его чарами. Я тихонько ахнула и автоматически пробормотала: — Да он же вылитый Ричард Ранашина де Вульпиан… Оба — и японец, и красавчик — в унисон удивленно воскликнули «Что?» Я вторила им с небольшим опозданием. — Интересно, — протянул красавчик с насмешливым выражением лица на безупречно элегантном японском, словно так и должно было быть. Казалось, будто я смотрю дублированный фильм. — Прошу прощения, но откуда вы знаете это имя? Мы встречались в Японии? — …Вы и есть тот самый Ричард Ранашина де Вульпиан? — Да, конечно, — ответил он. Это действительно тот же человек, который всего несколько минут назад говорил по-испански? Я едва верила своим глазам. — Э-э-э… я дочь владельца традиционной кондитерской. Старшая. — Традиционной кондитерской? — Меня зовут Кейко Такасаки. А мою младшую сестру — Йоко. Когда-то давно я подарила своей сестре браслет с флюоритом. В то время я вышла за рамки своего бюджета, желая купить нечто особенного для нее, и не сказала об этом открыто. Моя любовь к путешествиям продолжала меня вести, и я встретила парня в Оклахоме. Однако отношения не сложились, и мы расстались. Живя там, я заболела и попала в больницу. В результате мне пришлось столкнуться с множеством финансовых трудностей, связанных с оплатой лечения, прежде чем я смогла вернуться домой в Японию. И все это время моя младшая сестра была со мной. Со слезами на глазах она отчитала меня, говоря, что флюорит — неподходящий камень для браслета, ведь он такой хрупкий. Жаль, что мне не сообщили об этом в том модном магазине, где я его купила — они ни словом не обмолвились о твердости камня. И, судя по всему, в аэропорту ей очень помог «невероятно красивый блондин» по имени Ричард Ранашина де Вульпиан. Я так часто дразнила ее из-за того, что она не догадалась сфотографировать его, что его имя стало для нас нарицательным. «Горячий парнишка. Как ты его оцениваешь? Он дотягивает до Ричарда Ранашины де Вульпиан?» Ну, типа того. Всякий раз, когда я повторяла его длинное имя, моя сестра начинала хихикать. Но знаете, что было совсем не смешно? Мой неоплаченный долг. Слово «госпитализация» имело совершенно разное значение в США и Японии из-за различий в наших системах страхования. Цена одной операции для незастрахованного человека в США равна постройке дома в пригороде Токио. Может, я и не подарок, доставивший немало хлопот нашим стареющим родителям, но моя сестра не отказалась от меня. Я бы никого не стала винить за совет самой расплачиваться за мои ошибки, ведь это же я сбежала, не задумываясь. И я ждала именно такой реакции на мой поступок. Но вместо этого меня встретили скорее как «блудного сына». Я не могла сдержать слез. В США почти все, с кем я общалась, были христианами, поэтому я время от времени ходила в церковь. Но сомневаюсь, что в то время я верила в Бога так сильно, как сейчас. С тех пор прошло три года. Я вкалывала до изнеможения в кондитерской моих родителей, разносила газеты и бегала по подработкам, пока мой долг, который следовал за мной по пятам, наконец не исчез. Мы с сестрой расплакались за праздничным бокалом пива, когда она подарила мне билет на поездку за границу. Для меня, которая практически каждый цент переводила за границу, чтобы погасить свой долг, этот подарок казался невероятным, словно мне вручили слиток золота. Она предложила поехать на Шри-Ланку, так как я сто лет не ездила в путешествия. Сестрица по-настоящему все продумала — здесь не такое опасное место для туристов, как Индия, и не та часть Азии, где на повседневные расходы уходит куча денег. Вот почему я очень хотела найти что-нибудь из сингалита, чтобы привезти ей в подарок. Сингалит, видимо, назван в честь самой Шри-Ланки, потому и показался мне идеальным памятным сувениром о поездке сюда. Я редко настолько продумываю подарки. Камень оказался темно-золотисто-коричневым, цвета дорогого пива, и я точно знаю, что моей сестре он понравится. Мне хочется раздобыть как можно больше камней, и при этом не отдать последние деньги. Я все это объяснила, и японец взглянул на Ричарда. — Три года назад? Нарита? Погоди, только не говори… — Я буду нем, как рыба. Японец что-то сказал Ричарду по-сингальски. О нет… Надо было продолжать притворяться американкой. Тогда они секретничали бы по-японски. Кажется, японец за что-то отчитывал Ричарда, а тот уклончиво отмахивался от него. В комнате стояли плетеные стулья и стеклянный журнальный столик, украшенные какими-то сувенирами со всего мира, а также фотографиями магазина в Гиндзе и людей, которые походили на их родственников. Когда дул ветер, деревянная скульптура, свисающая с потолка, издавала нежный звук, похожий на перезвон колокольчиков. Это место казалось одновременно обжитым и похожим на курорт для тех, кто уехал за границу изучать язык. Ричард довольно молод, наверное, он тут в какой-то международной ознакомительной поездке. Хотя, кажется, он и здесь занимается бизнесом. — Простите, госпожа Такасаки. Три года назад все было немного не так. — Значит, вы познакомились с Ричардом не на Шри-Ланке? — Это долгая история. Итак. Ричард, она хотела сингалит. — Нам вовсе не обязательно обращаться к дилеру. Госпожа Такасаки, мне понадобится несколько минут. Пожалуйста, присаживайтесь, пока ждете. Такое чувство, будто я нахожусь в Гиндзе, хотя, пожалуй, этого и следовало ожидать. Насколько я знаю, у него свое дело в Гиндзе. На визитке, которую он дал моей сестре, был адрес магазина, веб-сайт и все такое. До недавнего времени я особо не думала заглянуть туда. Слишком боялась. Вдруг «Ричард Ранасшина де Вулпиан» — вымышленное имя какого-то мошенника, а адрес на карточке — сомнительный «массажный» салон? Шагая по сложной дороге жизни, всем время от времени хочется оказаться в прекрасном мире фантазии. На днях мы с сестрой наконец-то набрались смелости посетить это место и действительно обнаружили там ювелирный магазин. Владельцем оказался выходец из Шри-Ланки, который очень хорошо говорил по-японски. Я спросила его, работал ли здесь раньше красивый мужчина по имени Ричард, и он ответил, что в данный момент тот путешествует по миру. Я не знала, говорил ли он правду или просто потакал нашей маленькой фантазии, но в любом случае он остался доволен дораяки и еканом, которые мы принесли с собой. Не успела я опомниться, как японец ушел куда-то в подсобку, чтобы что-то приготовить. По комнате разнесся сладкий запах. Наверное, какой-то напиток из яблочного йогурта, которым славится Шри-Ланка. — Извините, я не очень люблю яблоки… — Это королевский чай с молоком. Он заваривается на коровьем молоке. Такое вам тоже не по вкусу? — О, нет, я люблю королевский чай с молоком. — Что ж, рад это слышать, — вежливо ответил он мне. Почему, находясь в Японии, я почти не говорю по-японски, но всякий раз, когда уезжаю из страны, так свободно болтаю? Может, клапан переключения языков в моей голове сломался, и они смешались в моей голове. Японский, звучащий по-английски, или испанский, как китайский. К сожалению, это поймет лишь тот, кто пережил это, или вырос в похожих обстоятельствах. Иногда в Японии меня накрывало странное одиночество. Даже сейчас я отчасти ощущаю себя посторонней. И мне кажется, этот парень поймет меня. Явно молодой японец поднял глаза. — О, кстати, — сказал он, продолжая заваривать чай. — Госпожа… Такасаки, как ваша сестра описала Ричарда? — Ну что ж… Она сказала, что он «сверкает в миллион раз ярче сказочного принца», и что он «из тех, кто воплощает идеал светловолосого голубоглазого мужчины», и «будь он женщиной, соблазнил и подчинил бы своей воле целые страны». О, и вот незабываемое: «Он выглядит так, будто живет в фильме начала двадцатого века». Типа того… — Погодите, я думал, она встречалась с ним всего раз? Я тоже так думаю, но все наши разговоры с сестрой о Ричарде сводились к тому, что он — потрясающе красивый мужчина, и она с жаром доказывала мне, насколько невероятна его красота. Я спрашивала ее: «Он действительно такой невероятный?», и она отвечала: «Да, именно такой». Это стало шуткой между нами, и восхваление великого Ричарда становилось все более преувеличенным, пока не обрело самостоятельную жизнь. Я была уверена, что в реальной жизни такого человека не существует. Но лучше один раз увидеть. Я думала японец рассмеётся, стоит мне сказать ему, что, увидев Ричарда воочию, я осознала, что в мире действительно существует такая штука, как ошеломляющая красота. Однако он почему-то лишь удовлетворенно улыбнулся. — Да, я разделяю ваши чувства, — сказал он, широко улыбаясь. Затем спросил меня, добавлять ли сахар в мой чай. Я ответила, что люблю сладкое. Когда он принес чай и какие-то восхитительные сладости, похожие на маленькие пудинги, Ричард снова спустился по лестнице. Даже просто перемещаясь в пространстве, он выглядел красивым, как картинка. — Благодарю вас за терпение. — Ричард, прости, у нас закончился охлажденный чай, который я готовил. Ты не против горячего? — Не против. Это место — рай по сравнению с салоном самолета. — Просто постарайся уже проснуться. Простите, он лишь вчера вернулся из Бразилии. Вернулся? Ясно. Пока я наслаждалась чаем и облизывалась, поедая знакомый японский пудинг, они показывали мне драгоценные камни. А что, и правда отличная тактика продаж. Реально трудно отказаться от такого теплого приема. Я мысленно закрыла свой кошелек. Но все камни, которые Ричард показал мне, не уступали ему в красоте и отличались высоким качеством. Можно было и не тратиться на чай, я бы и так их захотела. Внутри обтянутой тканью коробки размером с журнал лежали в ряд три коричневых камня. Не очень большие, но красивые, с интересным переливом. — Эм… как вы отличаете их от дымчатого кварца? — Дымчатого кварца? — А… Ричард, я столкнулся с госпожой Такасаки перед одним из магазинов, расположенных ниже по склону холма. Там, где выставляют обманки. — Видимо, жизнь их ничему не учит. Далее Ричард объяснил, что сингалит не просто похож на дымчатый кварц, но часто почти идентичен перидоту или корнерупину. Поэтому за настоящим сингалитом лучше всего обратиться к проверенному ювелиру. Итак, мне просто нужен человек, которому можно доверять, он знает разницу. Логично, хотя я немного расстроилась, что не смогла сама определить, настоящий ли камень. Когда я всё же потребовала ответа, он опустил глаза. Даже с этого ракурса он невозможно красив. — Если уж вы так хотите принять решение самостоятельно, не используя специальную технику… Стандартный ответ — это просто вопрос опыта, но мой совет — обратить пристальное внимание на цвет. — На цвет? — Именно. Сингалит — это камень с неповторимой зеленовато-коричневой окраской. В прошлом его часто путали с перидотом, так как он обладает тусклым оттенком, напоминающим этот минерал. Для сингалита же свойственен нежный золотистый или даже зеленоватый отлив. Однако, учитывая, что этот камень редко встречается за пределами Ратнапуры и не очень популярен, даже уважаемые ювелиры, к сожалению, могут его перепутать. Да, пожалуй, сингалит не какой-нибудь распространенный сапфир или бриллиант. Понятно. Его сложно узнать, ведь у него нет особых примет, которые помогли бы любителям его распознать. Меня заинтересовал самый маленький камень веретенообразной формы, и я спросила, сколько он стоит. Цена, которую назвал мне Ричард, оказалась высокой, но в пределах моих ожиданий. Я специально не стала покупать себе сувениры, чтобы привезти из этой поездки несколько сингалитов. Я получала удовольствие от множества других, нематериальных подарков — каталась на спине слона, подносила цветок лотоса в буддийском храме и даже примерила традиционный костюм. Все это для того, чтобы моя сестра не злилась на меня за пустую трату денег, когда я вернусь домой. В этом смысле сейчас я немного побаловала себя. Лично для меня одно из настоящих удовольствий при покупке вещей за границей — это торг. — Это слишком много. Возможна ли какая-нибудь скидка? — Да, она же старшая сестра твоей знакомой, в конце концов. Японец, похоже, на моей стороне. Подмигивание ему очень идет. Он не очень похож на японца, хотя на корейца или китайца тоже. Он, по-видимому, свободно владеет языками, поэтому, уверена, — ему подошла бы любая страна. Но где бы он ни находился, держу пари, этот парень везде привлек бы мое внимание. В нём есть что-то особенное, что выделяет его из толпы. Меня всегда тянет к таким людям, как он, — к одиночкам, которые не хотят идти у меня на поводу. Но это никогда не заканчивалось хорошо. Ричард уточнил мой бюджет и предложил другой камень — побольше, но с небольшими изъянами. Да, с таким нелегко договориться. Я отчаянно боролась, причитая, что так далеко и сложно добиралась до Шри-Ланки именно за настоящим и красивым камнем, так, может, он мне немного скинет цену? После ожесточенной пикировки, мне все же удалось сэкономить себе на поездке на такси до аэропорта. Я сразу достала наличные. Ричард положил камешек в симпатичную шкатулку для драгоценностей. — Передавайте привет сестре. — Обязательно. Непременно обрадую ее, что Ричард Ранашина де Вульпиан помнит ее. Ричард смущенно улыбнулся в ответ. Я выпила еще одну чашку чая, прежде чем покинуть это таинственное маленькое убежище. Японец предложил проводить меня и подвезти до автобусной остановки. Как любезно с его стороны. Когда мы ехали на нашем трехколесном скутере, начало садиться солнце. — Э-э-э, так почему вы решили приехать на Шри-Ланку? — спросила я. — Ну, в основном, причина в том, что так сложились обстоятельства! И он поведал мне историю своей насыщенной драматизмом жизни. В общем, он окончил довольно известный университет по специальности экономика, дошел до второго тура экзамена на государственную службу и вылетел. Тут-то владелец магазина, где он подрабатывал, и предложил ему работу. Будь я его начальником, поступила бы так же. Разве можно упустить шанс нанять такого разностороннего специалиста? Так он и стал учеником ювелира в этом живописном городке на Шри-Ланке. Недолго думая, я спросила, не против ли его родители, но он ответил, что Ричард — друг семьи, поэтому они с радостью отпустили его сюда. Зарплату он получал в японских иенах, а не шри-ланкийских рупиях, и ювелирная компания, с которой связан Ричард, оплачивала его проживание. Неплохая сделка, хотя этот парень все равно не отказался от мысли стать госслужащим в Японии. Он сказал, что надеется через пару лет вернуться в Японию. — Ух ты, вот так история. — Правда? Кстати, раньше я жил в Токио и неплохо ориентируюсь там. — Наш семейный магазин находится в Омии. — Омия! Какая ностальгия. Однажды я был там с друзьями, изучал скалистые выходы плато. Проезжая мимо озера Виктория, мы болтали о наших родных местах. Не слишком подходящая тема для нашего окружения, поэтому в итоге мы оба рассмеялись. А потом он пробормотал: — Помните, когда мы поднимались на этот холм, я рассказывал вам о человеке, который чрезмерно хвалил меня? На самом деле он не просто знакомый, а член моей семьи. — О, понятно. Я примерно так и предполагала, но, конечно, этого не озвучила. Просто мягко ответила, что, да, кажется, мы говорили об этом. Видимо, он чувствует себя виноватым за свою невольную ложь, поэтому извинился. Он же не со зла это сделал, просто я сама его спровоцировала, так что не надо ему себя винить. Хотя его искренность в тот момент лишь усилила мою симпатию к нему. Он такой хороший парень. Я сменила тему. — Знаете, вы меня изрядно удивили. Говорите на безупречном английском, словно по учебнику, а вот по-японски — как человек из местного круглосуточного магазина. Очень интересное несоответствие. Он смущенно улыбнулся. — Он всегда говорит мне: «Сейчас, пожалуй, твой самый скудный язык — это японский». В конце концов, только ему он меня не учил. Он воодушевленно объяснил мне, что Ричард — знаток иностранных языков и научил его китайскому и испанскому. Мы проехали мимо магазина, торгующего подержанными японскими и корейскими автомобилями. Затем оказались на мосту с трехполосным движением и наконец добрались до автобусной остановки. Там уже собралась толпа в ожидании автобуса. Скорее всего, никто из них не понимал японского. — Эм, могу я задать вам последний вопрос? — Конечно. О, и вот, вам небольшой прощальный подарок, — сказал он, протягивая мне бутылку воды и завернутое в салфетку яйцо по-шотландски. Обед. — Это очень вкусно, — со странной гордостью заверил он меня. Так он еще и готовит. — Это не тяжело? — Жить на Шри-Ланке? Нет, даже весело, когда привыкаешь. Иногда в ванне появляются дикобразы… Так, стоп, а как у нас называется «дикобраз» по-японски? — Кажется, «ямаараси». Но я не про то. Я имею в виду, вы же живете вместе. Он ничего не ответил, только приподнял брови. И выглядел удивленным. — Это буддийская страна, но и она ведь связана с консервативными исламскими странами? Например, Катар и Саудовская Аравия. Там по-прежнему до смерти избивают людей кнутом. — Верно. Но все здесь очень милые. И Ричард частенько у них бывает. — …Это безопасно? Разве гомосексуальность не карается поркой или смертной казнью по строгим исламским законам? Шри-Ланка, может, и буддийская страна, но в сравнении с ней Япония явно терпимее к геям. По крайней мере, благодаря недавним событиям об их существовании стало известно широкой публике. Но в такой вот религиозной стране это не так широко признано. Сначала он, кажется, растерялся. Но затем кивнул, когда до него наконец дошло. Видимо, ощутил себя в своей стихии. — А, понятно, вы опасаетесь недоразумений? Не стоит беспокоиться. Люди понимают, если с ними просто поговорить. К тому же Ричард не всегда бывает на Шри-Ланке. Я не сразу осознала свою ошибку. Мне казалось, что однополой паре, занимающейся ювелирным бизнесом, лучше открыть магазин где-нибудь в Нидерландах. Но раз у них не такие отношения, тогда все проще. Хорошо, что я не задала более конкретного вопроса. К тому же, значит, у меня еще может быть шанс. — Эм, ты сейчас с кем-нибудь встречаешься? — Нет, а с чего такой вопрос? — Может будешь встречаешься со мной? Ты абсолютно в моем вкусе. Я решила сразу все ему выложить. Моя сестра, вероятно, сказала бы мне, что я могла бы быть более тактичной в этом вопросе. Но у меня так мало времени! Я, в общем-то, хотела встречаться с ним еще тогда, когда мы просто разговаривали по-английски, но никогда не думала, что мы так хорошо поладим. Он слегка удивленно улыбнулся, затем склонил голову и извинился. Какой серьезный парень. — Я ни с кем не встречаюсь, но мое сердце уже занято. — А, что ж, круто. — Спасибо. Я работаю над этим вопросом. — Ясно. Надеюсь, у тебя все получится. Но если когда-нибудь передумаешь, позвони мне. Я записала свой номер телефона и адреса различных социальных сетей на листке бумаги и протянула ему. И тут из-за угла с ревом вылетел автобус. Здесь на дорогах повсюду встречались знаки, призывающие к безопасности, с девизами из буддизма и христианства. В целом, дорожная обстановка тут кажется гораздо безопаснее, чем в Индии, но все же неровные дороги так или иначе заставляют пассажиров покрываться холодным потом. Я заняла двухместное место примерно в середине автобуса. И тут, махнув рукой из окна, я кое-что осознала. Я не знала, как его зовут. Просто забыла спросить. — Простите, но!.. Когда заработал двигатель, автобус взревел, как монстр. Он тронулся с места вместе с моим криком: «Тебя зовут!» Интересно, услышал ли он меня. Я повторяла одними губами «имя», и он, кажется, понял, поднес руки ко рту и закричал: — Дзиро и Сабуро! Я не сразу поняла. И лишь когда сообразила, что это клички двух его собак, он уже превратился в крошечное пятнышко. Я все еще видела, как он машет мне рукой. Я так завидовала этим собакам. Вот блин! Как можно было забыть задать самый простой из основных вопросов? Дзиро и Сабуро? Наверное, он тоже забыл, что я не спросила его имени. Может я и беспечная, но и он не лучше. Автобус с изображением льва, держащего меч — того же символа, что и на флаге Шри-Ланки, — двигался по грунтовым дорогам. Думаю, я вряд ли отсюда смогу разглядеть их дом. Сестрица точно рассмеется и скажет, что мне все это привиделось, если я поделюсь с ней о том, что произошло сегодня. Или скажет, что я все это выдумала, но… У меня в кармане лежит красивый зеленовато-коричневый драгоценный камень. Это был не сон и не галлюцинация. У меня есть доказательства. И образ этого красивого мужчины с невероятно длинным именем навсегда остался в моей памяти. Когда влажный воздух коснулся моих щек, я решила насладиться последними мгновениями своего путешествия. Как бы я хотела узнать имя того парня… Но, что ж, и такое бывает. Надеюсь, он попытается позвонить, написать или как-то связаться со мной. Мне просто хочется поговорить с ним еще немного. Ужасно хочется узнать его — нет, их обоих — немного больше. Говорят, такие встречи случаются раз в жизни, но не все на этом заканчиваются. Иногда. Поглаживая маленькую коробочку с сингалитом в своем рюкзаке, я молилась всем богам, чтобы эта встреча стала одним из исключений.