Блестящие дела ювелира Ричарда

— Добро пожал.! — начал было владелец забегаловки, но осекся и к концу фразы что-то невнятно пробормотал, а затем и вовсе умолк. Что ж, его можно понять. Ведь к нему зашел светловолосый голубоглазый мужчина, одетый в легкую, сшитую на заказ куртку, и встал позади какого-то явного студента. Вероятно, он решил, что перед ним какой-то актер. Но нас все же пришло двое. — На двоих, — указал я жестом и нас подвели к свободному столу. Больше вокруг никого не было. Меж тем мы передали чеки за еду, которую оплатили в торговом автомате на улице. Две порции неги рамена. — Вот так сюрприз. Здесь всегда огромная длинная очередь. Так вот как выглядят такие заведения в студенческом районе сразу после открытия? В лапшичной, которая в настоящее время находилась в нашем полном распоряжении, я без стеснения рассказывал о самых разных вещах — о планировке учебного корпуса в моем кампусе, о похожем на убежище саду на территории университета, о моих друзьях и даже преподавателях. Видимо, так на меня подействовала атмосфера этого заведения. Человек передо мной — наверное, самый внимательный слушатель на свете. Он позволял мне болтать без умолку, хотя порой на его лице появлялось выражение недовольства. — Вот, простите за ожидание. Горячее, так что поосторожнее, — произнесла появившаяся с подносом еды немолодая сотрудница забегаловки. — Спасибо, благодарю вас. — Я тоже, господин иностранец. Это «хорясее», — сказала она на ломаном английском. — Спасибо, мадам, — ответил Ричард на том же языке, и старушка слегка рассмеялась. Теперь перейдем к рамену. От соленого супа исходил теплый пар. В нем не было ничего особенного, поскольку мы не просили никаких особых добавок. Самая обычная лапша. Ферментированные побеги бамбука, сушеные морские водоросли, кусок рыбы и большая порция зеленого лука. Мы молча сложили руки в знак благодарности за угощение, взяли палочки для еды и со щелчком разделили их. Я намотал остывшую лапшу, затем широко открыл рот и засунул ее внутрь. Конечно, я старался делать это как можно тише. Вкусно. Местная лапша тут проста, но является отличным подспорьем для скудных карманов вечно голодных студентов. Она основательно оседает в желудке, настойчиво напоминая примерно три часа о том, что вы сегодня ели рамен. И, конечно, ни с чем не сравнимая почти животная радость, которую испытываешь от бездумной трапезы. Вкусная еда просто великолепна. Когда я закончил свой монолог, в котором, к сожалению, не хватало глубины мысли и в основном звучало: «Спасибо тебе, о рамен, о рамен мой, рамен, спасибо тебе», от моего обеда почти ничего не осталось. Беззвучно поедая лапшу с зеленым луком, Ричард, согнувшись, смотрел на меня снизу вверх. Его голубые глаза всерьез заставили меня задуматься, не вставлены ли в них драгоценные камни. — Слушай, ты не очень спешишь? — Ни в чем себе не отказывай. Я весь в твоем распоряжении. — Это серьезный разговор, очень, очень серьезный, — начал я, и он скорчил гримасу, которая буквально кричала: «Ты слишком многословен», поэтому я сразу перешел к делу. — Я и не представлял, что ты реально пойдешь есть со мной лапшу. Кто бы мог подумать, что настанет день, когда я смогу съесть тарелку рамена за четыреста пятьдесят йен в известной лапшичной студенческого городка с этим красивым мужчиной, который обычно носил только костюмы. Я и не мечтал. Даже сейчас в глубине души я все еще удивляюсь, задаваясь вопросом, как же до этого дошло. Примерно с первых дней моей подработки в Гиндзе, я утратил ощущение реальности происходивших со мной событий. Я и вообразить не мог, что позже поеду на Шри-Ланку. Нет, конечно, сейчас я полностью готов, у меня есть виза, и все, что мне нужно сделать — просто сесть в самолет. И я попросил ужасно занятого Ричарда помочь мне даже с этим, но… Ричард отхлебнул фарфоровой ложечкой суп и взглянул на меня. — Значит, ты ничего подобного от меня не ждал? — Конечно, нет! Напротив. Когда я сказал, что и не мечтал о его согласии, губы Ричарда изогнулись в улыбке. Он поискал на столе салфетки, но, не найдя их, достал из кармана носовой платок и вытер рот. — Я ценю твой вкус. Очевидно, если есть заведение, которое тебе нравится, я бы хотел попробовать там поесть. — Спасибо. И за то, что вспомнил. Вскоре после начала моей работы в Étranger я познакомился с камнем под названием хризопраз. Я хохотал до упаду, когда узнал, что этимология названия этого зеленого камня включает в себя значение «лук-порей» или «зеленая луковица». Затем разговор перешёл на рамен, и мы — владелец магазина и его работник — которые, как это ни удивительно, всё ещё были вместе, обсудили нашу общую любовь к лапше с зелёным луком и самые вкусные добавки к ней. И я тогда подумал, что было бы здорово как-нибудь сходить поесть рамен с этим парнем. В то время Ричард был для меня таким же далеким, как луна и звезды, сияющие в открытом космосе. Конечно, он и сейчас оставался так же великолепен, как они, но уже не казался таким недостижимым. Допив суп до последней капли, я облегченно вздохнул. — Это было восхитительно. Неизвестно, когда еще я смогу поесть такой вот настоящий японский рамен. — Как насчет того, чтобы положить лапшу в свой чемодан? — Я не привык ее готовить. Я из тех, кто покупает ее где-то и ест, а не готовит сам. Хотя я запасся карри. Странное дело, да? Я собираюсь туда, где выращивают карри, но беру его с собой. — Индийское и шри-ланкийское карри для японского представителя может вызвать серьезные проблемы с желудком. Будь осторожен. Яс гордостью сообщил, что основательно подготовился, ведь он уже говорил мне об этом. В ответ этот красивый мужчина слегка вздохнул. — Могу и я поговорить на действительно серьезную тему? Когда я сказал ему, что не возражаю и очень хочу это услышать, Ричард посмотрел мне прямо в глаза. Я тут же занервничал. Интересно, что он собирается мне сказать. — Я и представить себе не мог, что ты и правда пригласишь меня на рамен. — Что? — Да. Честное слово, даже не мечтал. — Почему? Я в полном шоке пытался осмыслить его слова, которые просто не могли исходить от такого человека, как он. Ему же достаточно просто вдохнуть, чтобы получить приглашение на ужин в ресторане! Меж тем Ричард спокойно обратился ко мне. Он сказал, что люди быстро находили с ним общий язык. Однако были и те, кто держался от него на расстоянии, наблюдая за его поведением, не стремясь сблизиться. Значит, и такое случалось? Оглядываясь назад, я понимаю, что поначалу тоже был из тех, кто держался на расстоянии. Но я не привык отступать, и всякий раз, когда происходило что-то приятное, я ужасно радовался, и неважно, сколько раз я возвращался к этому воспоминанию. Поэтому каждый раз, думая о нашем разговоре о хризопразе, я ловил себя на мысли, что должен пригласить его на рамен. Итак случилось, что с каждым днем я все больше хотел, чтобы это «когда-нибудь» наступило, и вот наконец я озвучил свое желание этой весной. Лапшичная тут просто крошечная, и в ней как-то странно пахнет, но еда здесь действительно вкусная. Весной она закрывается. Я беспокоился о том, что же буду делать, если он откажется с неловким выражением лица, но внезапно услышал в ответ: «Когда идем?» — Ничего, что я пригласил тебя? — А ты как думаешь? — Ну, я, конечно, рад, что пригласил тебя, но… В ответ я получил мимолетную улыбку.Это слегка уставшее, но совершенно расслабленное лицо, опасно для моего сердца. Но я должен привыкнуть к нему. Просто обязан. — Это ты мне скажи, все ли в порядке? Я о том, что именно со мной ты в последний раз ешь в любимой лапшичной, сохраняя приятные воспоминания. Не лучше ли было сделать это с друзьями, с которыми ты всегда тут ел? — спросил Ричард. Хм. Значит, он собирается поднять этот вопрос? — Что ж, большое спасибо за то, что ты это подметил. Но я рад быть здесь с тобой. — Правда? — Я рад, что это было с тобой. Не с кем-то другим, а именно с тобой. За четыре года обучения в университете я усвоил множество уроков. Например, понял, что всё меняется, и причём постоянно. Лапшичная, где подают мой любимый рамен с зелёным луком, скоро закроется, а в ближайшее время я уеду на Шри-Ланку, и никто не знает, как сложится моя жизнь дальше. Но этот человек — ювелир, который лучше всех знает, как сохранять воспоминания. Только таким и стоит доверять незабываемые моменты. Вежливо попрощавшись с пожилым хозяином и старушкой-сотрудницей, мы вышли из забегаловки. По проспекту Ясукуни сновали машины. В праздничные дни в Касабе было так тихо, что казалось, будто находишься в другом мире. Когда подул легкий ветерок, вишневые деревья, посаженные вдоль улицы, задрожали, и их бледно-розовые лепестки разлетелись во все стороны. — Это было восхитительно. Что думаешь делать дальше? — Собираюсь помочь Саулу по хозяйству. Но мы не настолько грубы, чтобы вступать в деловые разговоры сразу после того, как поели рамен. Я украдкой взглянул на его профиль, когда он начал жевать мятную жвачку. Этот красивый мужчина смахнул лепестки сакуры со своих золотистых волос, затем предложил мне одну из белых жвачек. Я, наверное, никогда не забуду это зрелище. Даже если эта лапшичная исчезнет с лица земли, а я больше не буду жить в Токио. Ричард слегка наклонил голову, видя, как я продолжаю пялится на его лицо, даже после того, как взял жвачку. — Что-то случилось? — А-а-а, нет, извини. Просто ты такой красивый, словно явился из другого мира, вот я и отключился. После этого я сразу сменил тему, сказав, что хочу подумать о том, что приготовить на ужин или типа того. Пока я еще в Японии, мне хочется посетить множество магазинов, хотя все они сетевые, комплексного обслуживания. Вряд ли у меня получится скрыть свою грусть, но Ричард, скорее всего, сделает вид, будто ничего не заметил. Как же я благодарен ему за это. На полпути к метро я в последний раз оглянулся на городской пейзаж и негласно предложил почтить его минутой молчания. Спасибо за все, я уезжаю!