Блестящие дела ювелира Ричарда

В следующую субботу рабочие, проводившие ремонт на первом этаже, пришли извиниться за надвигающийся перебой. Мы с Ричардом собрались домой, планируя закрыть магазин в половине второго. Внезапно по лестнице мимо мужчин в комбинезонах взбежала женщина, одетая в джинсы и легкий свитер, с растрепанными волосами. Это была госпожа Ямамото. — Эм! Я знаю, что мы не договаривались на сегодня, но не могли бы вы показать мне несколько камней?! — Простите, скоро внизу будут ремонтировать кондиционер, так что мы закрываемся пораньше, — сообщил я ей, и колени госпожи Ямамото подкосились. С ней все в порядке? У лестницы были перила, но она все равно была довольно крутой. Я поспешил поддержать девушку, чтобы она не упала, и госпожа Ямамото всхлипнула. — Простите… Не знаю, почему я всегда такая!.. Госпожа Ямамото осела на пол и расплакалась. Я понятия не имел, что произошло, но похоже, она была в шоке. Она рыдала, стиснув зубы. Я не знал, что делать. И оглянулся на Ричарда — тот вышел, закрыв магазин, и мягко откашлялся. Он сжимал в руках ручку большого черного чемодана на колесиках. Там находились все драгоценные камни из сейфа. Госпожа Ямамото подняла голову. Ее лицо застыло от смущения, она неловко вытерла слезы. Ричард улыбнулся и пригласил ее выпить чаю, пока она не успокоится. Она расширила глаза, заозиралась по сторонам и, в конце концов, остановила свой взгляд на мне. Выглядела она немного отчаявшейся. Казалось, они безмолвно просила: «Пожалуйста, идем со мной». Ясное дело, я понимал ее чувства. Ричард был настолько красив, что, хотя я уже попривык к нему, все еще нервничал, просто сидя с ним лицом к лицу. Я рад был услужить ей. Когда мы сели за дальний столик в кафе неподалеку от квартала Тюо, госпожу Ямамото словно прорвало. Ее мать и сестры узнали о её идее купить себе кольцо. Они нашли буклет нашего магазина с ее заметками. Семейка загнала ее в угол, ведь она еще даже не успела рассказать им о разрыве. Кончилось все скандалом, они назвали ее идиоткой, и госпожа Ямамото не стерпела и выбежала из дома. Очевидно, на работе у нее был выходной. — Я чувствовала себя такой расстроенной и униженной… и… я знаю. Знаю, что веду себя глупо! Она закрыла лицо руками. Слишком остро осознавала, как по-детски себя ведет. — Мне хочется закричать: «Оставьте меня в покое!» Я и так самая уродливая в семье. И буду жить одна, пока не умру. Я к этому готова! В нашем уголке кафе царила странная атмосфера. Госпожа Ямамото пила чай. Я взял апельсиновый сок, а Ричард заказал минеральную воду. Тоном, который на самом деле не соответствовал элегантной атмосфере субботнего дня в Гиндзе, госпожа Ямамото несколько раз извинилась. — Простите, очень жаль. Я ужасно жалкая. Я просто не могла придумать, чем себя занять до завтрашней встречи, и не успела опомниться, как оказалась у вас… Мне так жаль… — О, не волнуйтесь. В любом случае, завтра мы собирались открыться. Верно, Ричард? Он просто кивнул и молча выпил свою воду со своей обычной кроткой улыбкой на лице. Нежный солнечный свет играл на его белокурых локонах, заставляя их переливаться, словно золотые нити. Казалось, что за столом сидят два человека и один ангел. Независимо от того, когда и куда он шел, его лицо меняло измерение у пространства. Так, ладно, хватит об этом. Нужно как-то разрулить ситуацию. — Эм… Ну, э-э, не знаю, как и сказать, но не расстраивайтесь так! Есть в этом и хорошее! Порядочных парней, что звезд на небе! Я не слышал, как Ричард прошипел мое имя, зато поймал его угрожающий взгляд и закрыл рот. Госпожа Ямамото слабо улыбнулась, ее глаза были темными и мрачными. — Я более или менее знаю свою рыночную стоимость… Да, на свете полно хороших парней, но я в курсе, что они вряд ли захотят такую, как я. Мужчина, который привлекал к себе всё внимание в кафе, просто отпил воды и внезапно посмотрел на госпожу Ямамото. Он не улыбался. — У меня есть к вам вопрос, госпожа Ямамото. Что вы почувствовали, когда решили приобрести гранат? — Что я чувствовала? Я… смирилась. — С чем? — С тем, что я не бриллиант и не рубин. Она снова рассмеялась. Я наконец понял причину ее улыбок — она смеялась, когда сдавалась. От разочарования, когда говорила себе: «Это безнадежно, просто отпусти». Ричард ответил на ее неровную улыбку своей самой лучшей. Мне аж дурно стало. Что он собирался сказать? — Знаю, может, с моей стороны немного бестактно поднимать этот вопрос вне магазина, но когда я думаю о гранатах, мои мысли возвращаются к Древнему Риму. Вы знакомы с древнеримским обществом? — Эм, римляне… Я смотрела «Римские каникулы», но вряд ли это имеет отношение к вопросу. — Понятно, — кивнул Ричард с улыбкой, которая могла бы заставить покраснеть даже переодетую принцессу. Он спокойно поставил свой стакан с водой на стол. Думаю, он переключился в режим продаж. — Красные гранаты были особенно любимы древними римлянами. Но их любили не только за красоту — римские солдаты носили гранаты в качестве талисмана. — Талисмана? Вы имеете в виду талисман на удачу, как защитный оберег? — Именно, — кивнул Ричард. Пока госпожа Ямамото хранила молчание, он продолжил гнуть свою линию. Меня он давно убедил, что является экспертом в этой области. — Учитывая периоды времени, о которых мы говорим — на самом деле, тут не столько сфера деятельности ювелира, сколько музеев и антикваров, — но золотые кольца с гранатами находили при археологических раскопках мест, относящихся к первым векам возникновения Римской империи. Технологию огранки драгоценных камней для придания им блеска тогда еще не разработали, но на тот момент они изобрели камею и глубокую гравировку — формы резного орнамента. Очень тонкими иглами на камнях вырезали изображения. На многих были римские божества — им молились о победе или благополучном возвращении. Всякий раз при виде таких колец я не могу отделаться от мысли, что люди на самом деле не так уж сильно изменились, даже по сравнению с теми, кто жил две тысячи лет назад. Как тогда, так и сейчас главенствует жажда победы — выжить и жить дальше. — Жажда… — Точно. Драгоценные камни прекрасны, но чтобы их ценить, человеку нужно самому иметь твёрдый стержень. Конечно, наша повседневность гарантирует мирную и комфортную жизнь. Но, как и римляне, мы живем в обществе, где обязаны бороться за сохранение этого мира и комфорта. В конце концов, жизнь — это битва. — Битва… — Жить — значит сражаться, — сказал Ричард с бесстрашной улыбкой. Когда он заговорил, в кафе внезапно воцарилась тишина. Но моего босса, привыкшего привлекать к себе внимание, не сильно это обеспокоило, и он продолжил, словно декламировал строки из классической пьесы: — Поскольку вы работаете в цветочном магазине, нетрудно представить, что если вы ошибетесь во времени, выборе и количестве цветов, это повлечет за собой весьма значительные убытки, не так ли? — Хм? Да. Мы бы изрядно оплошали, если бы, например, сделали большой заказ гвоздик не ко Дню матери. — В мире драгоценных камней почти так же. А? Не меня одного поразили слова Ричарда. Госпожа Ямамото тоже бросила на него озадаченный взгляд. Мой распрекрасный босс невозмутимо продолжал: — Существует множество этапов, прежде чем драгоценный камень попадет в руки покупателя. Все начинается с шахтеров и владельцев шахт, после чего продукция продается на месте — обычно скупается своего рода посредником, затем передается оптовикам и розничным продавцам — список можно продолжать. Они должны учитывать, когда выводить камни на рынок, исходя из их текущей популярности, рыночной цены и насыщенности. Потери могут быть ужасными, если допустить хоть одну ошибку в выборе момента. Конечно, продавцы, получающие прибыль, обманывая своих покупателей, далеко не редкость. Иногда с этим просто ничего не поделать, только лишь оплакивать свою несчастную судьбу. Естественно, драгоценные камни не портятся так быстро, как живые цветы или пирожные, но зато сильно зависят от спроса и предложения. Необходимо помнить об этом. Мы с госпожой Ямамото молча наблюдали за Ричардом. Я впервые слышал, как он говорит о рабочей части своего бизнеса. Ричард которого я знал, был мужчиной в элегантном костюме, он ел сладости и пил королевский чай с молоком в магазине Гиндзы. Но таким он был по выходным. А в другие дни он таскал за собой чемодан, набитый драгоценными камнями, и путешествовал по всей Японии, а может, и по всему миру. Драгоценности — не еда и вода, без которых нельзя было прожить. Это никак нельзя было назвать стабильным направление работы. Госпожа Ямамото сглотнула. — Похоже, продажа драгоценных камней — тоже настоящая битва. — Работать — значит жить. А жить — значит бороться. Разве с межличностными отношениями иначе? Если бы, например, кто-то искал спутника жизни в качестве стратегии выживания, пришлось бы бороться с возможными соперниками. — Да, но если соперница моложе и красивее, бой проигран еще до его начала… — Хотя молодость и красота, безусловно, мощное оружие, они не более чем отдельные составляющие бесчисленных качеств, которые делают человека привлекательным. Если взять в качестве метафоры боксерский поединок, эти качества были бы подобны таблице показателей с несколькими хорошими оценками, но есть множество других источников начисления баллов — достоинства человека, его личность, умение вести разговор, чувства, которые он вызывает у окружающих, увлечения, круг друзей и так далее. Даже если на первый взгляд ваш противник кажется непобедимым, нанеся удар, вы сильно удивитесь, обнаружив, что он не так уж сильно отличается от боксерской груши. Самое трудное — закалить себя в борьбе со страхом битвы. В такие моменты я твердо верю, что от красоты будет мало пользы по сравнению с усилиями и настойчивостью. Естественно, отказаться от борьбы — тоже вариант, но в моих глазах вы скорее доблестный воин, отстаивающий свои позиции. Воин. Госпожа Ямамото онемела. Если подумать, Ричард нанес довольно кривой удар. Конечно, я могу ошибаться, но вряд ли в мире, не говоря уже о Японии, так уж много женщин с радостью назвались бы воительницами. Думаю, большинство осчастливил бы титул «леди» или «принцесса». Но сам я на месте госпожи Ямамото от всей души поблагодарил бы Ричарда и попросил пожать ему руку. Поскольку Ричард сам был воином, создавалось впечатление, будто он намекал, что она с ним на одном уровне. Госпожа Ямамото казалась немного смущенной и озадаченной, но определенно не оскорбленной. Разочарование и унижение также исчезло с ее лица. — Я воин? Потому что работаю? — Потому что вы пришли за гранатом. Вам нужен был гранат, камень вашего рождения, а не какой-то другой. Это доказательство вашей жажды перемен, мало чем отличающейся от перековки железа. Это нелегко. Хотя вы твердите, что вы не бриллиант и не рубин, вы не избегаете этого факта. Я назвал вас воином, поскольку в вас живет воля к борьбе. Ричард скромно улыбнулся, а госпожа Ямамото выглядела немного смущенной. — Жаль, у меня не было такого учителя в школе. Большое спасибо. И я так сожалею о своем поведении. Я действительно поставила себя в неловкое положение… — Разве в конечном счете не вам решать, было ли ваше поведение смущающим или, на самом деле, довольно очаровательным? — Я… я думаю, что для меня это заходит слишком далеко! Госпожа Ямамото наконец расслабилась и улыбнулась. И тут в кафе вошли новые посетители. Это была пара — мужчина и женщина. Когда они прошли позади нее, оба нагло уставились на Ричарда. Я бросил на них красноречивый взгляд в стиле: «Какого хрена?», и они заняли место в задней части кафе — прямо за Ричардом. В одно мгновение выражение лица госпожи Ямамото исказилось. Что опять такое? Я уже собирался обернуться, чтобы посмотреть, когда госпожа Ямамото остановила меня. — Не надо! Пожалуйста! — Вы знаете людей, которые только что вошли? — Он… Ее бывший парень. Долго же ей пришлось выдавливать из себя это. Ну просто супер. Мы определенно выбрали не то кафе. Полагаю, девушка, которая была с ним — его новая «более молодая и симпатичная подружка». Я изо всех сил старался глянуть на стол позади нас, не поворачивая головы. Я заметил мужчину в слегка помятой одежде, который мог бы сыграть второстепенную роль в романтической комедии. Ему, должно быть, было за тридцать. Рядом с ним сидела явно более молодая женщина с черными волосами в милой повседневной одежде в стиле Сибуя. Улыбка на ее лице была почти ужасающе фальшивой. Начнем с того, что кафе было не таким уж большим. Каждое слово, сказанное этой парой, практически грохотало у меня в ушах. Большую часть разговора вел мужчина, в основном осыпая свою новую девушку нежностями, но каждый комментарий был испорчен сравнением с чем-то другим — ты такая милая, совсем не такая, как другие девушки. Ты такая честная и хорошая, в отличие от тех, кто прогнил насквозь. Я так рад, что ты со мной, я знаю, что принял правильное решение расстаться с ней. И так далее. Всячески унижая бывшую, он льстил своей новой девушке. Какого хрена? Девица просто сидела, улыбалась и кивала. Мне отчаянно хотелось, чтобы она сказала ему, что грош цена его комплиментам. Глаза госпожи Ямамото были пустыми, на лице играла слабая улыбка. По крайней мере, вряд ли она собиралась подбежать к ним и кого-нибудь ударить. Она просто была в шоке. Хотел бы я что-нибудь ей сказать, что угодно, чтобы отвлечь, но мрачная атмосфера уже угнетала меня, и я не мог выдавить из себя ни слова. Я взглянул на Ричарда, чтобы понять, уходим мы или нет. Но тот просто сидел, совершенно отрешенно потягивая минеральную воду, как будто ничего не слышал. Как только мужчина закончил свой монолог, женщина в первый раз заговорила. — Эм, в общем, нам типа было весело и все такое, но, наверное, пора двигаться дальше. — А? О, конечно. Мужчина спросил, не хочет ли она пойти куда-нибудь еще. Да, идите уже. Или просто сократите свидание, неважно. Но женщина ответила то, что не ожидал услышать никто. — Я не это имела в виду. Давай снова вернемся к дружбе и все. — Что? — сказал бывший парень госпожи Ямамото. Нет, это не мой внутренний голос. Мужчина застыл в замешательстве, а его очаровательная подружка мило улыбалась ему. — Наш пробный забег длился целых два месяца, но ничего не выходит. Поэтому я хочу закончить на этом. Когда она говорила, ее голос был сладок, как у попсовой певички. Вся кровь постепенно отхлынула от лица мужчины. Я перестал сдерживаться и демонстративно повернул голову, чтобы посмотреть на него, но он вообще меня не заметил. — П… пробный забег? — Хм? Я почти уверена, что говорила тебе об этом, когда мы начали встречаться. Ты хороший парень, поэтому я подумала, что с тобой будет весело, но я не знала, навсегда это или нет, вот и пришлось попробовать. — Я… я расстался со своей девушкой! — Слушай, дело не в тебе, а во мне. Мне та-а-а-к жаль. Давай с этого момента просто останемся друзьями, лады? — Останемся друзьями?! Чувиха, да ты гонишь! — Кстати, народ подумает, что тебе миллион лет, если будешь продолжать называть девушек «чувихами». Ты бы поработал над своими выражениями. Короче, у меня другое свидание, так что мне пора бежать, покедова! Она помахала на прощание и практически вприпрыжку выбежала из кафе. Мужчина поспешил за ней, но на выходе столкнулся с другим посетителем, и она успела исчезнуть, пока он извинялся. Когда он подошел к кассе, его задержали еще больше, потому что счет не был оплачен. Он расплатился и выбежал, но я сомневался, что он сможет ее догнать. Мы с госпожой Ямамото были совершенно ошеломлены, а вот Ричард просто сидел и как ни в чем не бывало цедил свою воду. — Л-ладно, где камеры? Ведь быть этого не может, да? Тон ее голоса процентов на тридцать состоял из замешательства и на семьдесят, как ни странно, из печали. — Вы в порядке? — Я… я… совсем не в порядке… Ее реакция была бурной. Глаза расширились и заблестели от слез, которые она быстро промокнула салфеткой. Она действительно плакала. Она ему сочувствовала? Такому ужасному человеку? Не мне судить ее, конечно, но сочувствовать ему? Госпожа Ямамото покачала головой. — Я… просто… Его бесцеремонно бросили в точности так, как он сам бросил меня! О, понятно. Значит, увидела себя в этой ситуации. Она несколько раз всхлипнула, утёрла слезы и слегка кашлянула, прежде чем поднять на меня глаза. — Он такой засранец, да? — Склонен согласиться, — безжалостно ответил Ричард, ни секунды не колеблясь. Госпожа Ямамото с горьким выражением лица снова вытерла слезы. — Она была для него не больше, чем новым блестящим аксессуаром, которым можно похвастаться… Госпожа Ямамото снова всхлипнула. Она не насмехалась над своим бывшим парнем. Ее тон был больше похож на… как если бы вы посмотрели в зеркало и поразились, увидев свое лицо гораздо более уставшим, чем казалось. — Я… Считала себя настолько некрасивой, что даже задумалась о самоубийстве. Я в жизни не чувствовала себя такой глупой, как сейчас. — Из-за того, что столько лет провели с этим человеком? — не подумав, ляпнул я. Но она просто выдавила улыбку и покачала головой. — Нет, ведь я была ничуть не лучше. Такая же, как он. Я не знаю, сколько раз я думала про себя, что я некрасивая и даже не милая, поэтому вынуждена мириться с несовершенным парнем. Но чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю — этот мужчина обращался со мной как с дрянью не из-за моей внешности или возраста, да? Это не соревнование на качество, но я столько времени считала себя в проигрыше, что в итоге мне просто пришлось сдаться. Однако, в таком случае, разве это не заставляет вас видеть в своем партнере не личность, а объект для оценки, для определения ценности как вы должны относиться к нему? Какой ужас. Я… я такая идиотка… Она смеялась и плакала, повторяя «Я такая идиотка» снова и снова. Но отчего-то ее голос звучал счастливо. — Однако стоит согласиться с ним в одном — расставание было правильным решением! Ричард отвесил ей глубокий поклон с довольной улыбкой на лице. К тому моменту мы провели там довольно много времени, поэтому решили разойтись. Госпожа Ямамото, которая была в полном замешательстве, когда внезапно нагрянула в магазин, казалось, теперь пришла в лучшее расположение духа, и на ее лице было веселое выражение. Она поклонилась, когда мы вышли из кафе, и повернулась к Ричарду. — Спасибо вам за всё. Я собираюсь пустить в ход свою настойчивость и стать бойцом. — Желаю успехов в бою и во всех ваших начинаниях. Она как всегда выглядела слегка смущенной, но на ее лице играла улыбка, и казалось, будто с ее плеч свалился груз, когда она снова поклонилась нам и ушла. — Эм, итак. — Меня зовут не «Эм, итак». — Прости, виноват. Эй, Ричард, мне кажется… Честно говоря, я не очень разбираюсь в стандартах женской красоты и тому подобном, но думаю, она выглядела в три раза красивее, когда весело болтала с нами, чем когда была угрюмой и тихой в магазине… Я, что, сумасшедший? — Я думаю, что обсуждать женскую красоту еще глупее, чем зажигать спичку на складе, полном фейерверков. В конце концов, красота в глазах смотрящего. Очевидно, я согласился, но как студент-экономист, стремящийся стать государственным служащим, подрабатывающий в магазине Ричарда и вообще «оруженосец воина», я жалел, что не сказал ей одну вещь: «Думаю, твое имя подходит тебе гораздо больше, чем ты думаешь». После того, как я попрощался с Ричардом и сел на линию Яманотэ со станции Симбаси, я возблагодарил всех богов за то, что возможности сказать ей те слова так и не представилось. Как же я рад, что снова не ляпнул какую-то ерунду. Было ли это намеком на сексуальное домогательство? И вообще, кем я себя возомнил? С чего вдруг я смотрел на нее свысока? Но кое-что до меня все же дошло: хотя такие слова, как «симпатичный» и «красивый» — похвала, они же — оценка. Кто оценивает и кого оценивают — разница в положении неизбежна. Выигрывает тот, кто скажет свое слово первым. Одно неосторожное замечание, один неверный шаг — и вы приближаетесь к словесному оскорблению. Я никогда раньше не думал ни о чем подобном и неустанно называл Ричарда красивым. Хотя он ведь и правда очень красив. Я решил, что лучше ковать железо, пока горячо, поэтому отправил Ричарду сообщение с извинениями за свой длинный язык. Он ответил три часа спустя: «Я уже привык». Мне было ужасно стыдно. Я решил как можно скорее купить ему какое-нибудь редкое кондитерское изделие, чтобы загладить свою вину.

***

Была суббота, около одиннадцати часов. Мы только открылись, когда в магазин доставили необычную посылку. На коробке была надпись «живые растения». Растения? Не очередная корзина сладостей? — Что ты купил? — Советую взглянуть на имя отправителя. Я внимательно изучил розовый чек. Адрес токийский, а отправитель — Мито Ямамото. Какое счастье, что ее имя так легко запоминалось. Когда я снял упаковку, внутри оказалось растение в горшке. Длинные узкие листья росли из короткого коричневого ствола. Думаю, это было какое-то комнатное растение. К нему прилагалась открытка. — Ого, оказывается, это гранатовое дерево! Круто. Интересно, можно ли его хранить внутри? — Дай-ка я угадаю. На открытке написано: «Извините, я все-таки решила не покупать камень»? Как и следовало ожидать от закаленного в боях ювелира, он оказался абсолютно прав. В конверте лежали пять крошечных открыток с сообщениями, рассчитанными всего на одну строчку. Текст был написан шариковой ручкой, видимо, лично госпожой Ямамото. Она поблагодарила Ричарда за внимание и радушие, и за то, что он показал ей столько камней, а также извинилась за инцидент в кафе. В итоге ее письмо заканчивалось откровенным признанием, что она немного подумала и все-таки решила не покупать камень. Весьма в ее духе. «Пока я не в том состоянии относиться к драгоценному камню как к вещи, близкой мне». Ключевое слово — «пока». Я надеялся, что она скоро вернется и купит его. — Думаю, иногда именно так все и происходит. В конце концов, кольцо — это огромные расходы. — Драгоценными камнями, как и цветами лучше наслаждаться, когда можете позволить их себе. Хотя, — продолжил Ричард, поднося изящную руку к подбородку, и на его губах появилась нежная улыбка, — возможно, верно и обратное. Вне зависимости от обстоятельств, и цветы, и драгоценные камни дарят душевный покой. — Так, погоди. Если бы госпожа Ямамото сказала, что ей действительно нужен гранат, ты бы продал ей его? — Известна ли тебе этимология слова «гранат»? Я покачал головой, и Ричард вздохнул. То есть, что-то в духе: «Ты подрабатываешь в ювелирном магазине, стоило бы немного поучиться». К вашему сведению, я старательно учусь изо всех сил. Я уже трижды от корки до корки прочитал «Драгоценные камни: иллюстрированный путеводитель». Но раз я пролистывал технические детали, которые не мог понять, видимо, пользы от этого было мало. — Итак, какова же этимология этого слова? — Латинское слово «гранатус». Означает «семя». — О-о. Ну да, он же раскрыл личность госпожи Ямамото еще до того, как она рассказала ему. — Это действительно идеальный камень для нее, да? Ричард кивнул. Я говорил это не только потому, что она работала с цветами. Просто в слове «семя» было нечто, идеально подходящее ей. — Как бы сильно она не принижала гранат или считала его неполноценным, она, безусловно, навела справки — вероятно, потому, что этот камень так тесно с ней связан. На мой взгляд, это разумный подход. Никто не стал бы прикладывать столько усилий и исследовать предмет, который по-настоящему презирает. Его бы просто игнорировали. Есть вещи, которые просто не изменить, как бы сильна не была ваша неприязнь, — продолжил Ричард, — например, место рождения или физические особенности. Их не избежать, однако можно выбрать способ, с которым вы их встречаете. На мой взгляд, несмотря на все ее слова, в глубине души она пыталась принять себя такой, какая есть, или, возможно, уже приняла. Пожалуй, более подходящий здесь термин — «конструктивно». Ранее я оговорился. — Нет, не оговорился. Я почти уверен, что понимаю твою мысль. Я подозревал, нет, точно знал: самое главное, с чем Ричарду пришлось столкнуться, «вещь, которую просто не изменить», — это его лицо. Он явно не лгал, когда говорил, что красота не принесла ему в жизни ничего, кроме неприятностей. Но сейчас он держался так элегантно и утонченно, словно родился с характером, идеально соответствующим его совершенному лицу. Словно сам был создан из драгоценного камня. Хотя я почти уверен, что он через многое прошел. Многое из того, что я, возможно, даже не представляю себе. Пока я снова пялился на своего чрезвычайно красивого босса, Ричард приподнял бровь. Я практически слышал, как он говорит: «Чем могу быть полезен?» — своим обычным тоном. У него действительно был взгляд, как у орла. Может, спросить его о том, что он почувствовал, когда его одноклассник сказал, что хочет поговорить с ним, или типа того? Хотя будь Ричард на моем месте, он, вероятно, и слова бы не сказал. Не спрашивайте людей о том, о чем они не хотят говорить. Не бередите их раны. Думаю, это логично, только если вы постоянно ведете дела с людьми из разных культур с разными социальными нормами. Такие себе профессиональные отношения, когда никого не интересует личная жизнь. Но, несмотря ни на что, он действительно заботится обо мне. С каким-то теплым безразличием. По сути, я хочу сказать следующее: он хороший парень. — О, ничего. Поэтому мне стоит хотя бы попытаться последовать его примеру. Ричард бросил на меня слегка раздраженный взгляд, затем взял гранатовое дерево и поставил его рядом с самой большой книжной полкой в магазине. Он отступил назад, оценил вид и несколько раз кивнул. Думаю, он выбрал для него подходящее место. Мне нравится. Его красивые, свежие листья сразу же бросались в глаза, стоило сесть в кресло. — Оставляю заботу о нем на тебя. Можешь забрать его домой, когда станет слишком большим. — Вас понял, босс. — И принеси мне чая. Маленький кустик граната от госпожи Ямамото будет расти, поглощая питательные вещества из удобренной земли своего горшка. Даже сейчас красивые зеленые листья дерева являлись силой, которой явно недоставало драгоценным камням, ведь они постепенно захватывали этот угол магазина.