Блестящие дела ювелира Ричарда

— Какая удача. Ты случайно вспомнил? — Что именно? — Что ты продал этот камень. И кому ты его продал. Ричард недоверчиво посмотрел на меня. Я ждал, ждал, но он больше не сказал ни слова. Подождите… — Только не говори, что помнишь каждый камень и каждого покупателя. — Я помню их всех. — В-всех? — Всех до одного. Я утратил дар речи. Ну, если уж на то пошло, он, конечно, продавал не по сотне товаров в день… Но все равно, год за годом — складывалось немало. Уже должно быть не меньше сотни. — Ты ведешь какую-то бухгалтерскую книгу, да? — Я веду необходимые записи о транзакциях, но ничего особенного. Увидимся ли мы снова с моим клиентом, и если да, то когда, полностью зависит от него. Если я забуду, что они покупали и каковы их предпочтения, какой из меня продавец? — Да, глупо было недооценивать тебя. — Благодарю, — сказал Ричард с поклоном. Поклон был лишен эмоций, как у робота, но, тем не менее, изящный. Казалось, мне выпала возможность увидеть его гордость своей профессией. — Сначала я удивился, но все же рад, что ничего плохого не случилось. — Похоже, ты наслаждался собой. — Наверное, из-за эффекта новизны? У нас нечасто бывают маленькие клиенты, да и дети встречаются довольно редко. Думаю, Хадзимэ, вероятно, младше всех, кто у нас был, не считая ребенка в утробе матери. — Как беспечно. Какое-то время я совсем не был уверен, чем все закончится. — Ну, ты же знал номер господина Ясаки? Значит, ничего плохого бы не произошло. Это всего лишь небольшой фрагмент семейной жизни, из которого в будущем получится забавная история, согласен? Ричард смотрел на меня, словно не верил своим глазам, затем несколько раз кивнул, будто у него наконец сошелся паззл. — Сейги, ты уже достаточно долго здесь работаешь. Ты уже ориентируешься в ценах на драгоценные камни? — С чего вдруг такой вопрос? Я все еще ничего толком не знаю, но могу предположить… Рубины ценнее сапфиров, камни вроде бирюзы и лазурита стоят дешевле других драгоценных камней, а кварц еще доступнее. Это я точно знаю. Ух ты, думаю, действительно можно научиться, сам того не осознавая! — Понятно. Тогда сколько, по-твоему, стоит хризоберилл «кошачий глаз»? — Вероятно, не так дорого, как рубины или сапфиры. Может, около пяти миллионов за штуку. — Кошачий глаз, о котором идет речь, стоил больше десяти миллионов йен. Я странно пискнул. Больше десяти миллионов?! Хризоберилл «кошачий глаз» стоит больше десяти миллионов иен? — Он настолько ценный? — Откровенно говоря, у меня возникает вопрос, почему ты решил, будто кошачий глаз не очень ценен. — Ну, он не такая уж редкость, да? Он повсюду. Я и сам не раз видел. Там, где продают всякую бижутерию, браслеты с «кошачьим глазом» стоят примерно пятьсот йен. Всех цветов радуги, например, розовый и голубой. — Они созданы человеком. Какая же досадная ошибка! Кошачий глаз встречается довольно редко, именно поэтому разработали технологию его искусственного производства. Разница между натуральным и искусственным образцом видна невооруженным глазом. Настоящий хризоберилл «кошачий глаз» поступает почти исключительно из Бразилии и Шри-Ланки, и он чрезвычайно редок. Полагаю, само собой разумеется, что, чем крупнее и качественнее камень, тем выше его ценность. Но все же, больше десяти миллионов йен? — Я не уверен, что действительно хочу знать ответ, но… сколько он точно стоит? — Я просто скажу, что за эту цену можно купить несколько «Ягуаров». Служебной машиной Ричарда был «Ягуар». Он вполне мог просто купить хороший, безопасный местный автомобиль, но по какой-то причине выбрал спортивный. Помнится, он сказал мне, что я могу купить подержанный «Ягуар» примерно за пять миллионов, когда я попросил его сесть за руль. Перед моим мысленным взором плясали пачки банкнот. — 36,42 карата, из Шри-Ланки. Безусловно, это был самый крупный и прекрасный хризоберилл «кошачий глаз», с которым я когда-либо сталкивался за свою карьеру. Я не поверил своим глазам, когда ребенок вытащил его из кармана. Мое воображение переключилось на образ невинного ученика начальной школы, вытаскивающего пачку за пачкой банкнот из своего кармана. Леденящая душу картина. Когда Хадзимэ вытащил этот камень, в глазах Ричарда, должно быть, ситуация была совсем иной, чем для меня. Хадзимэ пригрозил выставить меня похитителем, если я отведу его в полицию, но я очень рад, что его на самом деле не похитили. Это был бы настоящий кошмар. — Но кое-что я действительно не понимаю. Они и правда настолько богаты, что могут как ни в чем не бывало потратить десять миллионов на драгоценный камень? Эм, если я переступаю черту, пожалуйста, просто игнорируй меня, но тратить десятки миллионов на драгоценные камни… Не знаю, как и сказать, чтобы не прозвучало ужасно, но это типа хобби у богатых людей? — Знакома ли тебе концепция инвестирования и управления активами? — Конечно. Каким бы низким ни было твое мнение обо мне, я все же студент-экономист университета Касаба, — с гордостью заявил я, но Ричард проигнорировал меня. — Итак, просто в качестве гипотезы, предположим, у тебя хорошая работа в Министерстве финансов со стабильной зарплатой в несколько миллионов йен в год — что ты будешь делать, когда накопишь тридцать миллионов? — Об этом консультировался с тобой господин Ясака? — Это всего лишь гипотеза. И не имеет никакого отношения к финансовому положению семьи Ясака. — О-о, ладно. Извини. Управление финансами — тема, которая касалась всех. Хотя, возможно, правильнее назвать ее проблемой, от которой не застрахован никто. В моем случае это в основном сводилось к разделению дохода от моей подработки и денег, которые присылала мне моя мать, и расходами на арендную плату, электричество, воду, еду, транспорт и развлечения. Хироми полностью оплатила мое обучение. Я потихоньку копил деньги в надежде когда-нибудь расплатиться с ней. Кроме того, если бы я когда-нибудь женился и у меня родились дети, мне, вероятно, пришлось бы копить на их образование, а если бы я купил дом, то выплачивать ипотеку. Потребность в бюджете бесконечна. Ричард гипотетически предполагал, что после всего этого останутся лишние деньги. — Хороший вопрос… Думаю, можно купить акции, некоторые из-за льгот для акционеров весьма заманчивы. Но если и после этого оставались бы свободные деньги, тогда недвижимость или что-то в этом роде? Эх, мне сложно об этом думать, слишком уж абстрактно. — Следует уже сейчас начинать думать об этом, пока твои перспективы на будущее все еще широко открыты. Более того, я нахожу весьма тревожным, что ты описал реальное обсуждение финансов как «слишком абстрактное». Во всяком случае, препятствия для инвестирования на Западе гораздо ниже, чем в Японии. — Ну, разумеется. В конце концов, они, по сути, изобрели капитализм. — Скорее я хотел сказать, что концепция хранения богатства не только в форме бумажных денег существует во всем мире. Стоимость твердой валюты полностью зависит от страны, которая ее выпустила. Диверсификация активов — это форма управления рисками, а также, возможно, способ избежать уплаты налогов. Итак, по сути, он имел в виду, что, независимо от того, сколько цифр было на вашем банковском счету, в итоге это все равно показатель национальной валюты. Если бы эта страна пала, деньги не стоили бы бумаги, на которой были напечатаны, поэтому вложение денег в какую-либо форму активов являлось способом их защиты. Я понял. Вот связь с драгоценными камнями. — Я не совсем согласен. Принеси ты кольцо с бриллиантом, на которое потратил миллион йен в ломбард, свой миллион ты не получишь, так ведь? Ты понес бы убытки. — Здраво рассуждаешь. Теперь представь, что мы говорим о чрезвычайно редком драгоценном камне, шедевре, подобный которому мы вряд ли увидим снова. Тогда что? Я спросил Ричарда, не имеет ли он в виду хризоберилл «кошачий глаз», и он ответил молчаливым кивком. — Цены на обычные товары легко определяются, но как определить цену уникального товара? — Думаю, я бы позволил потенциальному покупателю устанавливать цену. Нет, погоди, наоборот. Продавец устанавливает цену, и вы покупаете… В этом случае всё действительно зависит от продавца, не так ли? — Совершенно верно. Должно быть, у меня было странное выражение лица, потому что Ричард одернул меня. — Просто в это трудно поверить. Начнем с того, что коллекционеров «кошачьих глаз» не так уж много, верно? — Давай предположим, что мы говорим не о кошачьем глазе, а о картине импрессиониста или квартире в шанхайском небоскребе, так понятнее? — О… э-э, кажется, да… Мало-помалу я сообразил. Не обязательно быть коллекционером или владеть квартирой, чтобы вложить фиксированную сумму денег в драгоценные камни или недвижимость — будь то в целях управления рисками, ухода от налогов или спекуляции на росте стоимости актива. — Пожалуй, драгоценные камни тоже являются «активом». Я никогда раньше не думал об этом с такой точки зрения. Ой, как неловко, учитывая, сколько я здесь работаю… Интересно, многие ли из наших клиентов, купивших камни стоимостью в несколько миллионов, преследовали такие цели? Ну, некоторые уж точно. В конце концов, тратить несколько миллионов на вещь только потому, что она красивая — нелепо. — Не стоит все усложнять. Просто есть и такие способы ценить драгоценные камни. Чтобы камень считался финансовым активом, хм, я бы сказал, он должен стоить по меньшей мере десять миллионов. Камни в этом ценовом диапазоне только увеличиваются в цене. Чтобы стоимость упала, потребовалось бы открыть новое месторождение с чрезвычайно высокой производительностью и высоким качеством. Кроме того, поддержание стоимости такого актива не слишком хлопотно. Эта практика пока не слишком распространена в Японии, но передача ювелирных изделий по наследству — культурная традиция на протяжении многих поколений. Они маленькие, легкие, их можно взять с собой в экстренных случаях, и, в конце концов, обменять на наличные в любой стране. Я вспомнил слова господина Ясаки. Он сказал, что камень должен поддержать их сына. Придать ему силы. Я не знал, что за болезнь обнаружил Милк, но мог догадываться. Я чувствовал неуклюжее выражение любви господина Ясаки. Хотя Хадзимэ был еще очень молод, вероятно, отец хотел убедиться, что ему есть что оставить после себя. Душераздирающая история. Ричард продолжил, словно пытался развеять мрачную атмосферу: — Я бы не сказал, что драгоценные камни легче конвертировать в наличные, чем облигации или недвижимость. Но, по моему скромному мнению, суть драгоценного камня заключается не в его ценности как замены недвижимости или золота, а в его красоте. — Вполне с тобой согласен. Ричард посмотрел на меня и улыбнулся. У него была такая милая улыбка. Я не из тех наивных и добродушных людей, которые радуются улыбкам красивого человека, но улыбка Ричарда по-особенному успокаивала моё сердце. — Добавить чаю? В чайнике еще полно холодного королевского чая с молоком. — Почему бы и нет? — ответил Ричард, и я вернулся на кухню, чтобы наполнить стакан. Активы, сохраняющие свою ценность. При нынешней нестабильности в мире, понятно, отчего люди стремятся перевести лишние деньги в более безопасный формат, особенно при наличии ребенка, которому они перейдут. Просто раньше мне и в голову не приходило использовать драгоценные камни подобным образом. Внезапно меня накрыло темное облако тревоги Семья Ясака ожидала второго ребенка. Я счёл требование Хадзимэ о втором камне милым детским желанием, но вдруг он прав? По сути так и есть — нельзя просто разделить кошачий глаз надвое. Может ли актив, которым нелегко поделиться, стать источником разногласий между ними двумя? Подавая чай Ричарду, я сопроводил его речью, что почти уверен в его способности видеть мое беспокойство, и объяснил, что происходит у меня в голове. При этом, я, конечно, добавил, что всё это явно не моя забота. Ричард немного помолчал, бросив на меня озадаченный взгляд, затем улыбнулся и сделал глоток чая. Лёд звякнул о стекло. Его улыбка была невероятной. Незыблемая и неумолимая красота, словно написанный со всей страстью своей души художником-импрессионистом собор. Разумеется, эту мысль я не озвучивал. — Кошачий глаз — это талисман, защищающий от зла. Он также раздражает злую волю, гнездящуюся в людях. Если они вдвоем смогут сохранить сердца такими же чистыми, как этот камень, то с годами поймут: иметь человека, с котором можно ценить красоту ради красоты, ценнее любого камня. — У них еще есть Милк. — Действительно. Интересно, что бы подумал обо всем этом ангел-хранитель семьи Ясака? Я люблю кошек и собак, но у меня никогда не было домашних животных, и я всегда немного завидовал тем, кто так привязан к своим питомцам. Я надеялся, что божественная защита, которую, по мнению Хадзимэ, даровал ему Милк, еще долго будет защищать его в будущем. — Но, чувак, они действительно решили мои проблемы. Мы израсходовали почти всё лишнее молоко. Теперь оно закончится ровно через два дня. Просто идеально. — … Я улыбнулся, но лицо Ричарда было угрюмым. Что с ним такое? Я нахмурился, и Ричард скорчил странную гримасу, отразив выражение моего лица. — Эй, ты явно чем-то недоволен. Что случилось? Я серьёзно ждал его ответа, и Ричард заговорил со странно смущенными нотками в голосе. — Я спрашиваю только из любопытства, но то желе из молочного агара, о котором ты упоминал. Что именно это за еда? Мой мозг включил высокоскоростную перемотку назад к сегодняшнему утру. Желе из молочного агара. Ах, да, точно, я же купил слишком много молока и пытался придумать, куда его применить. Поэтому предложил молочно-агаровое желе. Оу. Я ухмыльнулся, вставая, и Ричард скорчил мне еще более неловкую гримасу. — Что у тебя с лицом? — Я собираюсь в Мейди-я за агар-агаром и молоком. Мне ведь просто нужно принести чек, верно? — Немедленно прекрати. — Уверен, у них найдётся агар-агар. Я знал, что ты заинтересуешься. В конце концов, ты — Император сладостей. — Это не так! — воскликнул Ричард. Затем выдохнул и продолжил: — Прошу прощения за вспышку гнева, мне жаль, но я не понимаю, о чем ты говоришь. Мой предыдущий комментарий был всего лишь вопросом. — Получается очень сладко, особенно если положить сгущенку, и эта штука придает настоящий заряд бодрости, почти как энергетический напиток. — Да кто просил тебя готовить мне? Нет такого в твоём трудовом договоре! Речь Ричарда утратила свою обычную, отработанную элегантность. Я нечасто слышал, чтобы он так разговаривал. Он был абсолютно серьезен. Я стёр дразнящую ухмылку со своего лица и повернулся обратно к своему боссу. Ричард пристально смотрел на меня. — Понятно. — Что ж, замечательно. — Я приготовлю дома и принесу тебе немного. Ричард выглядел совершенно растерянным. На его красивом лице явно было написано: «Какой же идиот». Не буду врать, мне вроде как нравилось, каким чопорным и формальным он иногда мог быть. — Я просто надеюсь, ради твоего же блага, что у тебя нет симпатичных друзей, которые однажды могут предложить тебе помочь им ограбить банк. — Это к делу совсем не относится. Знаешь, порой ты беспокоишься о совершенно нелепых вещах. — Что ж, делай, что хочешь, но я не буду повышать тебе зарплату. — Правда? Я, вроде как, втайне надеялся на это. — Ты был весьма очевиден. Это не ресторан, и ты студент. На мой взгляд, основное занятие студента — учеба, но я не уверен, что ты тоже так считаешь. — Честно говоря, я просто не могу спорить с тобой по этому поводу. Ричард выразительно хмыкнул и резко отвернул голову. Когда речь заходила о сладостях, его реакция была раза в три более детской, чем обычно. Честно говоря, втайне мне даже это нравилось. — Ты даже не помнишь, как я сказал, что предпочитаю пудинг, — пробормотал он. — Что ты сказал? — Ничего. Ричард был холоден и заострен, как сосулька. Больше он не произнес ни слова. На следующий день магазин был переполнен посетителями, и я снова и снова подавал королевский чай с молоком. Ричард во всю использовал свою обаятельную улыбку и красноречие, демонстрируя драгоценные камни, устраивал распродажи и развлекал покупателей разговорами о ювелирных изделиях. Если во вселенной и существует идеальный человек, это точно Ричард за работой. За прочие обстоятельства не ручаюсь: я не видел Ричарда ещё где-то, кроме магазина. Я немного завидовал Милку — ангелу-хранителю семьи Ясака, белому коту, который мог предсказывать будущее. Кошки не говорят на человеческом языке, поэтому, даже если они и видят будущее, у них вряд ли могут быть те же проблемы в отношениях с людьми, что и у людей. Интересно, позволил бы Ричард мне увидеть больше настоящего себя, будь я котом? Не Ричарда, идеального ювелира и сладкоежку, а живого человека? По дороге домой я заглянул на парковку за магазином и узнал кое-что, что сделало меня счастливым. У чёрной кошки, которая иногда позволяла мне себя погладить, было имя. Я услышал, как женщина окликнула ее: «Сакура, ужин готов!», и кошка элегантно выскользнула из моих рук и направилась на голос. Если бы я когда-нибудь переехал в квартиру, где разрешены домашние животные — нет, если бы я когда-нибудь обзавелся собственным домом и жил с кем-то, кто тоже любил животных, — интересно, как бы я назвал нашего питомца? И, возможно, потом и детей? Ричард сказал мне, что я должен начать думать о своем будущем, пока мои перспективы еще широко открыты. Сложно поверить, что мое будущее выглядит таким радужным, но, думаю, он был прав. Я не имел таких таинственных способностей, как Милк. Возможно, я не знаю, что ждет меня в будущем, но так ли это было плохо? В конце концов, мечты — это человеческая привилегия.