Блестящие дела ювелира Ричарда

Вчера, впервые за долгое время, я дежурил на телестанции. Время от времени я подрабатывал там, когда это не мешало моей субботней работе в ювелирном магазине «Étranger». Телевизор в подсобке был приглушен и показывал только канал станции, где я работал. Я пришел в шесть, и там шла викторина по истории. Не самый мой любимый жанр, но… — Эй, Ричард, а жемчуг действительно растворяется в уксусе? — Сказание о Клеопатре? — Ух, от ювелира меньшего я и не ждал. — Это общеизвестный факт. Говорили, что Клеопатра, царица Древнего Египта, поспорила с римским полководцем Марком Антонием, кто из них приготовит самое роскошное блюдо. Полководец рвался к победе и выставил перед ней ряды деликатесов со всего мира, но царица ответила совершенно непредсказуемо. Она растворила одну из своих сережек с крупным жемчугом в уксусе, который налила в чашу, и выпила прямо у него на глазах. Спор был закончен, когда она улыбнулась ошеломленному Антонию, сказав, что может приготовить и вторую, если одной окажется мало. Я пересказал историю о неожиданной хитрости, и Ричард невозмутимо кивнул. — Это же по Плинию, верно? Если поищешь книгу под названием «Естественная история», найдешь там это сказание. — Так это правда?! Да, нет, невозможно?.. Уксус ведь не может растворить жемчуг? — Зависит от его плотности. Если кислотность достаточно сильна, чтобы воздействовать на организм после принятия внутрь, он действительно может растворять и жемчуг. Но тогда я не представляю, как царица Египта пила его. — Так я и думал… — На мой взгляд, неразумно ждать химическую точность от древнеримской литературы, но, по крайней мере, она передает романтику, ради которой это всё делалось. Ценность крупных жемчужин Клеопатры, должно быть, неизмерима. Я никогда не видел, чтобы в «Étranger» активно продавался жемчуг, но по желанию клиента, этот ювелир, похожий на мага, неизменно раскладывал перед ним нужный товар. Когда я спросил, сколько стоит жемчуг, Ричард ответил, что все зависит от обстоятельств. Я очертил пальцами большой круг и спросил: «А такой?», и мой прекрасный босс вздохнул. — Драгоценный камень, который носит член королевской семьи, является самым особенным среди особенных товаров. Его не с чем сопоставить и не с чем сравнить его цену. Поэтому рассуждения о его стоимости практически не имеют смысла. — То есть, сколько бы ни заплатили, нельзя заполучить то, чего не существует. — Именно. Угощением Антония была еда. Изысканная, но, так или иначе, ее можно было купить за деньги. А вот Клеопатра резко растворила что-то уникальное и выпила. Понимаю. — Вот в чем роскошь Клеопатры. Итак, мораль истории такова, что, даже если это неправда, Клеопатра была на ступень выше по проницательности. — Ты прав. Помимо достоверности, можно провести приблизительный анализ, исходя из характера сказания. — Но в конце концов Клеопатра проиграла. Антоний и Клеопатра действительно объединились, но в итоге проиграли другому полководцу, прибывшему из Рима, и оба погибли. Очевидно, нового военачальника не интересовала красота Клеопатры. Да, красота — совсем не гарантия победы. На этом мой перерыв закончился, и прямо перед финальными титрами меня отправили караулить стойку управления студией. До работы в этом магазине я брал четыре ночных смены в неделю, и, вспоминая об этом сейчас, я уверен, что мое тело тогда изрядно натерпелось. Кожа была раза в три более бугристой, чем обычно, когда я спал меньше восьми часов в подсобке. Я, конечно, и в подметки не гожусь красавчику-Ричарду, поэтому для меня стало настоящим откровением, когда я осознал, что даже то, на что мы особо не обращаем внимания, постепенно изнашивается. Кстати, об этом… — Сейги, что-то случилось? — Нет… Я просто подумал об отношениях между красивыми людьми и драгоценными камнями. Драгоценные камни держались дольше. Ричард и раньше говорил, что камни тесно связаны с жизнью людей. — Камни есть камни, поэтому их нелегко повредить и они остаются красивыми почти вечно, да? Причина, по которой богачи коллекционируют их, может, не только в том, что им некуда девать деньги. Все люди старели. Кто-то однажды сказал мне, что «роскошь — все равно что грязь на ветру». Но я понимал, почему кому-то хочется думать, что, в виде какого-то исключения, они никогда не состарятся и все у них всегда будет получаться. Ведь камни — будучи камнями — сохраняли свою прекрасную форму. Ричард коротко выдохнул, потягивая королевский чай с молоком. Сегодня я в своих навыках заваривания божественного напитка был уверен. — Сейги, ты знаешь, как добывают жемчуг? — А? Из моллюсков же? — Точно. Чтобы отличить способ их образования от способа образования минералов в почве, их называют «природными карбонатами». Поскольку у моллюсков мягкое тело, они уязвимы перед загрязнением и травмами, и обращение с ними обычно требует особой осторожности. Именно потому что они являются разумными природными созданиями, их издревле считали символом красивых женщин. Поскольку моллюск долго вынашивается и рождается вне тела матери, он также популярен в качестве защитного амулета при родах. — «Природные карбонаты»… что-то вроде камней? — Какая бесчувственность. Её можно считать нежным драгоценным камнем, близким к человеческой плоти. Если владельцу удастся успешно сосуществовать с ней, она гарантировано явит ему изысканную красоту. Разумный драгоценный камень, рожденный из моллюсков. Отсюда и «сосуществование». Как и ожидалось от этого человека, идеальный подбор слов. Он умеет метко выражаться. Неужели Клеопатра пыталась подобным образом объясниться с вражеским полководцем? Видимо, да. Но все бесполезно, когда это не работает. — Не было смысла отдавать вторую жемчужную сережку римскому полководцу со словами: «Пожалуйста, простите нас в обмен на это». Ничего бы не вышло… — Ты основательно зациклен на этом сказании. Если бы Клеопатра победила Октавиана, история была бы совсем другой. — Ты говоришь, исходя из ретроспективы? Красивые люди тоже одно из богатств этого мира… Ой, нет! Я не намекал на тебя или что-то типа того! — Да понял я, понял. Не кричи так громко, — скривился Ричард. Мои извинения. Я без устали, снова и снова хвалил внешность своего прекрасного босса, и в конце концов, хватал лишку, отчего он смотрел на меня с подозрением. Все время. — Тактика выживания, несомненно, сложна, как сейчас, так и в прошлом. — Драгоценные камни не могут говорить или таить обиду. Их количество не увеличивается, если оставить их в покое. Пока владельцы меняются со сменой власти, камни просто существуют. Красота камней — в их совершенно пассивном очаровании. Даже если для них есть интерпретации, они не могут интерпретировать людей. Именно поэтому люди могут принять их без всяких церемоний, даже если те принадлежали противнику. Чего не скажешь о человеке. — Кстати говоря, по телевизору сказали, что Клеопатра в конце концов покончила с собой. Если она действительно была непревзойденной красавицей, ей, возможно, сохранили бы жизнь даже после поражения. Но в этом отношении я почувствовал что-то вроде гордости за царицу, которая сражалась, неся на своих плечах целую нацию. Типа: «Я не такая, как драгоценные камни». Хотя, вряд ли я знал, как там все было на самом деле. — Драгоценным камням тоже приходится нелегко. Даже если их лелеют за красоту, они не могут сами выбирать свою судьбу. — Хочешь сказать, есть камни, которые жалуются на свои печали? Диво дивное. Кто бы мог подумать, что твои познания в духовной стороне вещей настолько глубоки. — Я не об этом… — Да неужели? — произнес Ричард. Я нахмурил брови. А? — Камни тоже выбирают людей. — Ты серьезно? — До чертиков. Это похоже на случайную встречу. Как люди выбирают друг друга, так и камни выбирают людей. Полагаю, именно по велению судьбы они и попадают в руки человека. — Слышать, как ты говоришь «до чертиков», вроде как… приятно. — Что? — Разрыв невероятен, это все равно что видеть, как Клеопатра прихлебывает пиво из кружки… Ой… Прости. Ричард недовольно откашлялся и произнес своим обычным тоном: «Чай». Всякий раз, когда он немного смущался, он прогонял меня на кухню. Сегодня в «Étranger» угощали рамунэ, который подарил клиент, приехавший из региона Кансай. Маленькие шарики пастельных тонов были плотно упакованы в красивую коробку, похожую на шляпные коробки из универмагов. Драже пузырились и растворялись, стоило положить их в рот. Хотя они были вкусными и симпатичными на вид, как и следовало ожидать, поедание их большими порциями вместе с клиентами во время разговора о камнях могло иметь несколько неприятный эффект. Поэтому, чтобы мне глупо не хихикать, мы решили доесть их наедине. — Готов поспорить, они точно вкуснее жемчужины, растворенной в уксусе. — На что ты собираешься спорить? Глупость. Мы с Ричардом рассеянно ели сладости, которые наверняка никогда не пробовали ни полководцы Древнего Рима, ни царица Египта. Казалось, будто мы объедаемся жемчугом, и мне даже стало немного жаль Клеопатру. Когда я слегка поморщился, непревзойденная красота передо мной лишь слегка приподняла бровь, выглядя озадаченной, а затем снова принялась жадно поглощать рамунэ.