Из наших пеплов, мы восстаем.

"I'm going to distance myselg, not because I don't want you, but because I'm tired of begging for attention."

***

"Nothing burns like the cold." George R.R. Martin

***

Сидя в своем офисе, Кая пытался сосредоточиться на работе, но отсутствие ответов на его звонки к Сюне мучило его. Каждый непринятый вызов подогревал его растущую тревогу. Угроза, нависшая над их семьей, тяжким грузом давила на его и без того озабоченный ум. В его измученном воображении разыгрывались мрачные сценарии: что, если с ней что-то случилось? Сердце сжималось при этой мысли, он боялся за безопасность женщины, которую любил больше всего на свете. Тем не менее, другая мысль леденела его до костей: что, если Сюна решила уйти от него, положить конец их бурному браку и уехать жить к своему отцу? Эта возможность преследовала его, вызывая острую боль и неописуемую тоску. Он представлял себе каждую деталь этого воображаемого расставания, чувствуя зияющую пустоту, которую это оставит. В жесте, полном нервозности, он быстро набрал номер Латифа Бея, надеясь получить ответы на свои беспокойства. Каждый гудок казался вечностью, пока он нетерпеливо ждал ответа на другом конце. Наконец, послышался спокойный голос, приносящий намек на облегчение его нарастающим страхам. Не теряя ни минуты, Кая поделился своими опасениями с Латифом Беем, надеясь найти ясность в ситуации с Сюной. Латиф Бей сказал, что мисс Сюны нет дома, а затем заставил его подождать, пока позвонит телохранителям, которые следили за ней. Получив необходимую информацию, он передал её Кае. Сердце Каи сжалось, когда он получил новость о том, что его жена находится с Феритом на улице. Вихрь противоречивых эмоций захлестнул его, смешивая тревогу с раздражением, боль с гневом. Его шаги были тяжелы, когда он направлялся к указанному месту, каждый шаг отозвался весом неуверенности. Прибыв на место, он остался в стороне, спрятавшись в тени, наблюдая за сценой перед ним с глубокой печалью и горькой обидой. С разбитым сердцем он увидел Сюну и Ферита, обнятых, как будто весь мир вокруг них не существовал. Вид Сюны в объятиях Ферита глубоко ранил его, боль усиливалась с каждым ударом его сердца, подпитывая чувство предательства и отчаяния. Кая чувствовал себя беспомощным зрителем, наблюдая за сценой, которая пронзала его душу. Образ Сюны и Ферита вместе резонировал, как кинжал в его уже раненом сердце. Он задавался вопросом, как она может продолжать игнорировать его чувства после того, как видела его таким уязвимым всего прошлой ночью. Его собственное страдание казалось незначительным на фоне равнодушия Сюны, равнодушия, которое ранило его больше всего. "Хорошо," пробормотал он, принимая с покорностью суровую реальность ситуации. "Если это то, чего ты хочешь, Сюна, тогда пусть будет так." Кая тихо повернулся, предпочитая не быть замеченным Сюной и Феритом в таком уязвимом состоянии, и медленно ушел прочь.

***

В последующие дни поведение Каи оставалось холодным и отстранённым, что глубоко тревожило Сюну. Хотя он оставался вежливым и любезным, в его взаимодействиях с ней явно чувствовалась дистанция. Он обращался с ней так же, как с Гюльгун, Асуман или даже с прислугой: вежливо, но без той обычной теплоты, которую он обычно проявлял к ней. Это равнодушие сбивало её с толку. Казалось, что она больше не имеет для него значения, как будто она стала просто "ещё одним человеком" для него. Эти мысли глубоко ранили её, но что было задетo — её чувства или её эго? Сюна не могла понять эту внезапную холодность, особенно после того, как он выразил желание начать всё заново. Она пыталась разгадать загадку его поведения, но Кая держал свои мысли и чувства при себе, ничего не раскрывая о своих истинных эмоциях.

***

Вечером на свадьбе тёти Хатидже Сюна тщательно готовилась к празднику. Она выбрала элегантное чёрное платье, которое идеально обтягивало её формы и подчёркивало её грациозную фигуру. Платье с асимметричным кроем обнажало одно плечо и имело лёгкий разрез сбоку, придавая ему нотку утончённости и чувственности без излишней вычурности. Её аккуратно завитые волосы ниспадали на плечи, добавляя объёма и движения её облику. Она выбрала сдержанный, но эффективный макияж: тени для век делали взгляд более глубоким, тонкая подводка подчёркивала глаза, а тушь удлиняла ресницы. На щеках был лёгкий румянец, а глубокая красная помада добавляла смелый акцент её образу. Она хотела выглядеть ослепительно на этом событии и втайне надеялась привлечь внимание Каи и растопить лёд, который, казалось, установился между ними в последние дни. Выйдя из ванной, она увидела своего мужа, поправляющего галстук перед зеркалом. Он не обратил на неё внимания, сосредоточившись на своём отражении. Глубоко вздохнув, она шагнула вперёд и встала позади него, также глядя в зеркало, надеясь поймать его взгляд. Но Кая не поднял глаз, продолжая равнодушно поправлять галстук. — Кая, — мягко начала она, ища его взгляд. — Как я выгляжу? Я не перестаралась? Кая мельком посмотрел на неё и на долю секунды был ошеломлён её красотой. Взгляд на её элегантную фигуру и тщательно накрашенное лицо вызвал в нём бурю эмоций. Он почувствовал смешанные чувства восхищения и желания, но оттолкнул их, решив не показывать ничего. — Нет, ты выглядишь нормально, — просто сказал он и снова вернулся к галстуку. Сердце Сюны сжалось от этого холодного и отстранённого ответа. Обычно Кая тепло и с восхищением делал ей комплименты, заставляя её чувствовать себя самой красивой женщиной в мире. Но в тот вечер его комментарий был лишён привычной нежности и ласки. Решив добиться его внимания, Сюна подошла ближе и встала перед ним, мягко взяв его галстук в свои руки. — Позволь мне помочь тебе, — прошептала она, её тонкие пальцы аккуратно поправили узел. Кая приложил невероятные усилия, чтобы не смотреть на эту красивую женщину так близко к нему. Он чувствовал тепло её тела и упоительный аромат её духов. Каждая секунда была для него мукой, рискуя проиграть внутреннюю борьбу против непреодолимого желания поддаться своим чувствам. Когда она подняла пальцы, чтобы аккуратно поправить его воротник, она нарочно позволила тыльной стороне руки коснуться его кожи, вызывая дрожь по всему телу. Но Кая остался невозмутим, стиснув челюсти, чтобы скрыть кипящие внутри эмоции. Когда она закончила, Сюна посмотрела на него, отчаянно ища реакцию в его глазах. Однако он просто сказал: "Спасибо". Затем, не сказав больше ни слова, он отошёл, оставив её стоять там с тяжёлым сердцем, полным разочарования и фрустрации. Вечер проходил в праздничной атмосфере, но Сюна не могла избавиться от чувства холодности, которое сохранялось между ней и Каей. Каждый равнодушный взгляд усиливал её дискомфорт, заставляя её чувствовать себя невидимой для своего мужа, единственного человека, который обычно её видел. Когда молодожёны сказали "да" перед регистратором, Сюна снова подошла к своему мужу и встала рядом с ним. Он не посмотрел на неё, его глаза были устремлены на деда и тётю Хатидже. Решив разорвать этот невидимый барьер между ними, Сюна сделала ещё одну попытку, мягко положив руку на руку мужа. Кая почувствовал волну тепла, разливающуюся по телу от прикосновения руки жены. Его сердце забилось быстрее, каждая фибра его существа реагировала на этот простой жест. Он чувствовал непреодолимое желание обнять её, сказать, как сильно он скучал по ней, как она прекрасна. Но он заставил себя оставаться невозмутимым, поддерживать дистанцию, которую сам себе навязал. Фрустрация и разочарование внезапно уступили место гневу в сердце Сюны. Её усилия разорвать эмоциональную дистанцию между ней и Каей натолкнулись на стену молчания и равнодушия, подпитывая чувство отверженности и непонимания. Гнев вспыхнул внутри неё, вызванный жгучим желанием быть увиденной своим мужем. Она чувствовала себя униженной и презираемой из-за его отсутствия реакции, все её попытки сближения были проигнорированы. Её эмоции быстро сменились с недоумения и разочарования на ярость, и она задавалась вопросом, почему продолжает пытаться пробить эту стену льда и молчания. После вечеринки Сюна вышла из ванной после душа, надев шелковый пижама, который аккуратно обволакивал её формы. Она вошла в спальню, волосы ещё слегка влажные, и увидела Каю, лежащего на их кровати, повернувшись спиной от того места, где она должна была спать. Сюна забралась в постель и натянула на себя холодное одеяло, сразу почувствовав физическое и эмоциональное расстояние между ними. Она на мгновение взглянула на спину Каи, колеблясь, нарушить ли молчание. В конце концов, она глубоко вздохнула и решила начать разговор. — Ну, как тебе понравилась свадьба моей тёти Хатидже с твоим дедом? — сказала она, её голос капал от сарказма. Кая на мгновение оставался неподвижным, а затем вежливо, но коротко ответил, не оборачиваясь. — Да, всё было хорошо. Сюна презрительно повернула глаза от его отсутствия вовлечённости. — Действительно увлекательно, не правда ли? Молодожёны были так счастливы. Почти как в романтической комедии. — Да, — просто ответил он, не развивая тему. Сюна чувствовала, как её гнев нарастает, но она старалась оставаться спокойной. — Мне особенно понравилась часть, где они исполнили свой первый танец. Так трогательно. Почти так же трогательно, как и твоё энтузиазм сегодня вечером. — Действительно, — ответил Кая. Она продолжала, настроенная вызвать реакцию. — И платье тёти Хатидже, какое великолепие! Она, должно быть, выкопала его из древнего сундука с сокровищами, верно? Действительно, смелый выбор. Кая не мог удержаться от слабой улыбки, но остался молчаливым. Молчание опять опустилось, тяжелое и угнетающее. Сюна перевела взгляд на потолок, размышляя, сколько ещё она может выдержать эту равнодушие. — Ну, это было просветительно, — наконец сказала она, её голос пропитан сарказмом и резиной, прежде чем повернуться на другую сторону, закрыв глаза от разочарования. — Спокойной ночи, Сюна, — сказал он. — Спокойной ночи, — ответила она.

***

На следующий день Сюна искала своего мужа и нашла его у бассейна. С некоторого расстояния она наблюдала за ним на мгновение, у него была книга в руках, он наслаждался красотой свежего и солнечного субботнего утра. Сюна подумала, что самое время положить конец этой невыносимой ситуации. Во дворце казалось, что всё идёт хорошо. Все вокруг казалось счастливыми, кроме неё. Сейран вернулась, и её отношения с Феритом теперь были лучше, чем когда-либо. После всех проблем, оскорблений и унижений пара помирилась, и Сюна почувствовала себя единственным проигравшим в этой истории. Действительно, её младшая сестра призналась всё своему мужу, и теперь он был зол на Сюну, которая только хотела помочь. Гюльгюн также вернулась во дворец и воссоединилась со своим мужем, а Асуман делала свои первые шаги в новом романе с очаровательным учителем спорта. Даже тётя Хатидже и Халис-ага, поженившиеся накануне, испытывали новое оживление в своей жизни. Она была единственной, чья жизнь, по всей видимости, не улучшалась. Этим утром, во время завтрака, все казались счастливыми. Пары флиртовали, как если бы мир вокруг них не существовал, смех раздавался здесь и там вокруг стола, жестоко контрастируя с грустью и одиночеством, которые она ощущала. Сюна немного колебалась, наблюдая за Каем на мгновение, прежде чем набраться смелости подойти. Её сердце билось, когда она села напротив него, её глаза искали на его лице какой-либо признак тепла, которое когда-то там жило. — Кая, — начала она твёрдо, её голос был устойчивым, — можем ли мы поговорить? Кая не отвел взгляд от своей книги. — Что случилось, Сюна? — спросил он, его тон был нейтрален и лишён эмоций. Сердце Сюны опустилось от его безразличного ответа, но она собралась с силами. — Я не понимаю, почему ты так держишься на расстоянии. Что случилось? Кая наконец опустил свою книгу и посмотрел на неё, его глаза были непроницаемы. — Ты воображаешь себе вещи, Сюна. Я просто занят работой. "Занят работой?" - повторила Суна, её голос поднимался от раздражения. "Это не о работе, Кая. Ты уходишь от меня. Я вижу это. Ты сказал, что хочешь начать все сначала, но теперь ты относишься ко мне как к незнакомке. Что изменилось?" Кая вздохнул и потер виски, явно утомленный этим разговором. "Ничего не изменилось, Суна. Я даю тебе пространство, как ты хотела." Тон Суны стал резче, её раздражение нарастало. "Мне не нужно пространство, Кая. Мне нужно, чтобы наши проблемы были решены" - настаивала Суна, её глаза сужались, когда она наклонилась вперёд. "Но похоже, что тебе это уже не важно. Я тебе уже не важна." Её голос треснул на этих последних словах, раскрывая боль и отчаяние за гневом. Взгляд Каи мигнул намёком на суждение, но он быстро скрыл его. "Конечно, ты важна для меня, Суна. Я всегда стараюсь делать всё, что могу для тебя, и это моё лучшее прямо сейчас". Суна выпрямилась, решимость в её глазах. "Так что, ты просто продолжишь отталкивать меня? Это твоё лучшее? Действовать так, будто я невидимка? Ты так пытаешься начать всё сначала?" - гнев и недовольство были ясны в её голосе, однако она не слушала голос фактов. Кая глубоко вздохнул, его голос был более спокойным, но отдалённым. "Мне нужно время, Суна. Мне нужно время, чтобы разобраться во всём." "Время? Время, чтобы разобраться в чём?" - эхом повторила Суна, её голос был пропитан недоверием. "Сколько времени тебе нужно? Сколько мне предстоит ждать, пока ты решишь, стоит ли нам бороться?" - почему она сомневалась в их ценности, когда в первую очередь она хотела завершить этот брак? Разве она не просила своего шурину помочь ей в первую очередь развестись? Кая посмотрел на неё, его глаза были наполнены смесью печали и принятия. "Я люблю тебя, Суна. Я действительно люблю. Но мне нужно разобраться в своих мыслях. Я не могу притворяться, что всё в порядке, когда это не так." Суна скрестила руки, в её голосе была твёрдость. "И что мне делать в это время? Просто сидеть и ждать, пока ты примешь решение?" Кая вздохнул и встал, понимая, что она только пытается понять ситуацию с её точки зрения и на самом деле не слушает его. Он не был в настроении разговаривать. Удалённее от неё, он сказал: "Я не прошу тебя ждать, Суна. Я прошу тебя понять, что мне нужно пространство для исцеления, и тебе тоже." "Пространство для чего исцеления?," - повторила Суна, её голос пропитан сарказмом. "И даже если это так, это тот способ, которым ты справляешься с этим? Исключая меня? Потому что кажется, что ты сдаёшься насчёт меня, насчёт нас." Взгляд Каи мгновенно смягчился, но он быстро нашёл силы. "Я не сдаюсь насчёт тебя или нас, Суна. Я просто устал сражаться в одиночку и мне нужен отдых." Челюсть Суны напряглась, её разочарование было очевидно. "Ладно, Кая. Не торопись. Но не ожидай, что я буду просто сидеть и ждать, когда ты решишь, стою ли я того." Взгляд Каи встретился с её, мелькание гнева было видно, прежде чем он отвернулся. "Прости, Суна. Это лучшее, что я могу сделать сейчас." Всё крутилось вокруг неё. Её эгоизм, воспринимая только себя, начал действовать на него и беспокоить его настолько, что это начало его раздражать. Девушка, которую он считал бескорыстной, оказалась эгоистичной, живущей в своей собственной пузыре, включающей её сестру и всех остальных, кроме него. С этим он ушёл, оставив Суну стоять там, мешок гнева и решимости текущий через её вены. Она смотрела, как он уходил, её решимость укреплялась. Если он думал, что она будет ждать вечно, он ошибался. Она найдёт способ заставить его увидеть, что он выбрасывает, сколько бы это ни заняло.