Влечение

Джун уже вторые сутки будто не хватало воздуха. Казалось, что вязкое напряжение, охватившее дом, просачивалось в легкие и войлоком окутывало капилляры, сдавливало грудную клетку и било под дых, когда женщина сталкивалась взглядом с сыном. Джек с ней не разговаривал и каждый раз жестко пресекал попытки матери хоть как-то оправдаться. Джун нервно повела плечом, поясницей облокачиваясь на столешницу и отрешенно смотря в окно. Густые черные тучи грозно нависали над Джаспером, принося с собой яростный ветер. Хлопнула входная дверь, от чего Дарби вздрогнула и перевела потерянный испуганный взгляд в коридор. Джек пронесся мимо, смазано поздоровался и скрылся в своей комнате. Джун судорожно схватилась за спинку близ стоящего стула, впиваясь в нее ногтями и оставляя белесый след на мягкой ткани. Женщине было банально страшно снова пытаться завести разговор, потому что оправданий ее спонтанному роману просто не было. Жалобно пиликнул лежавший на столе телефон, привлекая внимание медсестры. На тусклом экране высветилось неожиданное сообщение от главного десептикона. «Все в порядке?» Джун шумно втянула носом воздух, не решаясь напечатать ответ. Теперь, общаясь с Мегатроном, она чувствовала мерзотную вину. Именно поэтому она не хотела никому ничего говорить. Хотелось оставить свой маленький безобидный грех где-то там, в облаках, на парящей Немезиде. Тихо скрипнули половицы в комнате сына, и медсестра все же решила еще раз поговорить с Джеком. Женщина с волнением заправила прядь за ухо и наконец вышла из кухни. Путь по коридору до комнаты подростка казался бесконечным, а роящиеся навязчивые мысли только сильнее распаляли страх. — Джек? — она останавливается у запертой двери, смотря на потрепанное крашенное дерево убитым взглядом. Возня в комнате прекращается, уступая место мертвецкой напряженной тишине. — Джек, давай поговорим, пожалуйста. Джун прислоняется плечом к косяку и молча наблюдает за тусклой белесой полоской света, что стелется по полу из-под дверной щели. Кажется, молчание сына убивает ее изощреннее смерти родной матери. — Если вдруг захочешь все обсудить, то я буду на кухне. Возможно, медсестре стоило дать сыну чуть больше времени на осознание и принятие новости. Все же два дня — катастрофически маленький срок. Особенно тогда, когда надо принимать непринимаемое. Только… «непринимаемое» — это Мегатрон или ее отношения с ним, или все вместе? Джун вернулась на кухню, где одинокая шипящая лампочка издавала свой предсмертный хрип. Стоило заменить ее и три другие, которые в свое время перегорели. И пока Дарби размышляла о незавидной судьбе люстры, в проеме показался насупившийся Джек. — Давай, я чайник поставлю? — неловко предложил парень. Мать кивнула, кусая губы и хватаясь за край стола. Вспыхнул голубоватый огонек газовой плиты, а эмалевый покоцанный чайник наполнился водой. — Мам, — Джек сглотнул, отрывая потерянный взгляд от сизого полупрозрачного пара, — почему папа от нас ушел? — Джун вздрогнула. Не этого вопроса она ожидала от сына. Парень никогда особо не интересовался своим биологическим отцом, поэтому медсестра и не рассказывала. Чайник возмущенно завопил, и Джек поспешил снять его с огня. Дома оставался только пакетированный, пропахший бергамотом Эрл Грей. — Когда ты родился, мы с твоим отцом были еще слишком молодыми, — Джун с благодарностью приняла кружку с обжигающим напитком. Говорить о бывшем и единственном муже ей было непривычно. Даже как-то дико и неправильно. Для Дарби его уже давно не существовало. Да и причина его ухода была банальна до нельзя. — Он просто не вынес груза ответственности и ушел. — Ты знаешь, что с ним сейчас? — парень сел рядом. — Кажется, он переехал в Денвер лет семь назад. — Понятно, — Джеку тоже было не особо интересен его биологический отец. — И… как произошло все это? Ну, я имею в виду тебя и… десептиконского ублюдка. — Джек! — Джун несильно пихнула сына в плечо. — Ну если правда, — парень возмущенно засопел под осуждающим взглядом матери. — Хах, я не знаю. Все так навалилось, что я просто позволила этому случится. Изначально это было сплошное недоразумение. — Мам? — Джек напрягся, различая в голосе женщины слезливые нотки. — Что произошло? — Я… у тебя есть бабушка, — едва слышно произносит мать. — Точнее была. Она скончалась несколько недель назад. — Ох, мам, почему ты ничего не сказала? — Я испугалась. Подумала, что если расскажу, то ты меня возненавидишь, — Джун отхлебнула чай, стараясь избегать взгляда сына. — А Мегатрон. У него уже точно не было сил кого-то ненавидеть, понимаешь? Джек не понимал. Лорд десептиконов только и делал, что вечно плевался ядом и источал ненависть ко всему живому. Как он мог вообще оказаться рядом с его матерью? — Ты с Мегатроном ездила на похороны? — парень почувствовал в груди неприятный укол совести. Женщина кивнула. — Мам, прости меня, — ему стоило извиняться перед ней нескончаемо долго, чтобы наконец почувствовать хоть какое-то облегчение от этого разговора. Джун улыбнулась, встала со стула и, подойдя к сыну, поцеловала его в макушку. — Тебе не за что извиняться. Лучше ложись спать, завтра кое-кому в школу.

***

Никогда еще уроки у Джека не проходили с таким внутренним напряжением. Он твердо решил поговорить с Мегатроном, но вот как это сделать — не придумал. Лорда раньше редко можно было встретить на земле, но не сейчас, когда Немезида уже вторые сутки валялась в Джасперовской пыли. — Какой-то ты дерганый сегодня, — Накадаи, в очередной раз нарушая его личное пространство, приобняла парня за шею, вынуждая наклониться. — А ты замученная, — парирует Джек. — Это все Юникрон, да? — Может быть. Если честно, я уже запуталась, — она отлипла от друга, спускаясь вниз по ступенькам. — Сложно различать сон и реальность, когда тот, с кем ты имеешь дело, существует и там, и там. Джек нахмурился. После падения Немезиды Мико ему рассказала, о своих пугающих снах и о природе темных синяков на шее. Дарби это сильно нервировало, ведь Накадаи была для него одной из самых близких друзей. И сейчас, когда она уже какой день ходит в школу бледным трупом, он ничем не мог ей помочь. Никто не мог. Даже Оптимус. — И все же, — девушка в миг становится притворно веселой, — что у тебя стряслось? — Мегатрон, — мрачно выплевывает Джек. — Ага-ага, а поконкретнее? — Мне надо с ним поговорить, но я не знаю, с чего начать, — о сути самого диалога парень решил не распространяться. Уж кто-кто, а Мико та еще сплетница! — Знаешь, я бы начала с приветствия, — хихикнула девушка, спрыгивая с последней ступеньки и зовя за с тобой Джека. На парковке уже стоял зеленый внедорожник, за рулем которого, лениво перебирая четки, сидел Уилджек. До базы они доехали в приятной тишине, которую разбавляла игривая кантри музыка. В последнее время Мико перестала слушать свои убийственные рок-песни. Она вообще перестала быть той Мико, которую все знали. Настолько кардинальные изменения даже Рэтчета заставили переживать о девушке. Внедорожник припарковался у одного из уцелевших ангаров, куда переехали автоботы после падения корабля. — Удачи! — Мико приободряюще улыбнулась, отсалютовав Джеку. Тот только глаза закатил. Удача тут вряд ли поможет. В лабиринтовых коридорах Немезиды было привычно темно и холодно, изредка встречались солдаты, которые только подозрительно косились на неловко улыбающегося паренька. Благо до главного отсека почти всегда надо было идти по прямой. Огромные раздвижные двери с металлической окантовкой устало заскрипели и, не успел Джек в них постучать, разъехались, открывая путь к месту лорда десептиконов. Мегатрон неизменно сидел за своим широким столом, лениво перелистывал отчет и, судя по скучающему выражению его лица, не особо вникал в смысл написанного. Серебристые волосы палящее солнце окрашивало в грязный неясный цвет, а из-под полурасстегнутой рубахи ближе к ключицам паутиной расползались тонкие, мерцающие сиреневым шрамы. Последствие употребления темного энергона. Спустя долгую неловкую минуту молчания лорд все же соизволил оторваться от «увлекательного» чтива и поднять глаза на вошедшего. Искра удивления мелькнула в его взгляде, и он отложил бумаги. — Ты… — Джек топчется на месте с желанием поскорее покинуть темный отсек, где на него почти безразлично смотрит кошмар всех кибертронцев. — Вы заняты? Мегатрон молча выгибает бровь. Давно к нему на «вы» не обращались, да и еще с настолько кислой миной. Джек пересилил себя и, сжав до побеления кулаки, сделал шаг вперед. — Заходи, — лениво махнул рукой десептикон, откидываясь на скрипучую спинку кресла. Он догадывался, зачем парень пришел аж на Немезиду. Все из-за Джун. Однако, вопреки ожиданиям Мегатрона Джек не стал устраивать истерику, бить себя кулаками в грудь и говорить о том, что ему мерзко от одной мысли о том, что дес ебет его мать. Это было очевидно. Вместо этого фарса парень подошел к столу, скромно усаживаясь на стоявший рядом стул, и тяжело выдохнул. — Мама мне рассказала… ну… про похороны, — парень сидел неестественно прямо, стараясь лишний раз не касаться заостренных краев столешницы. — Спасибо. — Это все? — как-то даже разочаровано спросил мужчина. Джек окинул его тяжелым недружелюбным взглядом, — Если обидишь маму…. — Ты угрожаешь мне? — лорд оперся на подлокотники, сжимая их до хруста, и наклонился ближе к испуганно замершему пацану. Джек сглотнул, вжимаясь в спинку стула. — Ха, послушай, ты можешь меня ненавидеть всю свою жизнь. Я к такому приучен, а твоя мать — нет. Так что если и хочешь винить кого-то в случившемся, потому что твой юношеский максимализм требует, то вини меня. Дарби шокировано хлопал глазами. Это Мегатрон сейчас так его мать оправдал? Типо… защитил? И в этот момент то ли лучи заходящего солнца так криво упали, то ли Джеку на мгновение почудилось, но в алых глазах лорда отпечаталось едва заметная вина. — Кхм, теперь все? — Мегатрон неловко кашлянул в кулак, вновь обращая свое внимание на документы. — Ты мою маму любишь? — лорд поперхнулся, переводя удивленный взгляд с бумаг на смущенного паренька. В какой момент диалог свернул не туда? — Только честно! Я ей не скажу. — Как ты думаешь, — десептикон вдруг смотрит на Джека откровенно несчастно, нервно стучит вынутой из кармана брюк зажигалкой и сует в рот сигарету, — как быстро можно привязать к себе побитую уличную шавку? Вот оно. То, о чем недавно Дарби говорила Лесли. Эта откровенная убийственная в своей жестокости ненависть к самому себе у Мегатрона проявилась слишком ярко. Она пожирала его изнутри, делая из десептикона лишь подобие на жизнеспособный объект. Мужчина закурил, пододвигая к себе переполненную пепельницу. — Ты серьезно? — Хватит, — рыкнул лорд. — Разговор окончен. — Мегатрон кивком указывает на двери, втягивает как можно больше дыма и, потеряв весь интерес к беседе, чиркает свою размашистую подпись на отчете.

***

Он пришел к ней после полуночи. Так просто и нагло объявился на пороге, что Джун даже растерялась, потупив тусклые глаза. — Впустишь? — голос у него рокотом растекается по прихожей, отражается от стен и бьет женщине по сердцу. Она кивает, отступая назад и пропуская лорда в дом. Вместе с ним с улицы втекает внутрь легкий запах дождя и холода. Мужчина снимает китель, вешая его на хлипкий крючок, и по привычке тянется за поцелуем. — Только не в коридоре, умоляю, — послышался возмущенный визг Джека. Мегатрон раздраженно выдохнул сквозь зубы, а парень изобразил на лице крайнюю степень брезгливости. — Иначе такую моральную травму я не переживу. — Какие нежные нынче дети, — десептикон проходит в гостиную, слегка пригибаясь, чтобы не задеть дверной косяк. По сравнению с лордом весь дом Дарби будто казался меньше. — Прости, но знание, что моя мать встречается с тобой, все еще вызывает во мне желание тебе врезать, — внутри родных стен Джек чувствовал себя спокойнее, да и рядом с матерью вряд ли этот ублюдок будет творить дичь. — Я польщен такому вниманию. — Прекратите! — Джун окидывает обоих мужчин строгим взглядом. — Я к Рафу! — примирительно поднимает руки Джек, хватая с вешалки ветровку, и юркает за дверь. — Хвала Праймусу, — закатывает глаза Мегатрон, — на чем мы там остановились? — он вновь тянется за поцелуем, остервенело сминает женские губы и прижимает хрупкое горячее тело ближе к себе. Ему это чувство нужности уже необходимо, словно воздух. Будто эта женщина его на цепь посадила и с каждым днем укорачивает ее, привязывает ближе к себе и ждёт. Ждёт, когда он, сдавшись окончательно, покорно будет у ног. Только вот, кажется, Мегатрон уже и так не собирается рвать этот короткий «поводок», сотканный из поцелуев, объятий и чувственных взглядов. Их вечер проходит привычно и размеренно и из кухни перетекает в постель. В этом почти что картонном хлипком домике Мегатрон ощущал себя непривычно свободно и спокойно. Здесь можно было выспаться и не бояться, что ночью снова настигнут кошмары прошлого. А еще…. До определенного момента своей блядской несчастной жизни Мегатрон был уверен, что ему плевать на кружевное белье. На любое! Даже на то, которое Джун выбирает Стэйси на день рождение. Они лежат на смятых простынях, укрытые лишь легким одеялом. Старенькая слабая желтая лампа освещает женские плавные изгибы, худые руки и острые колени. Мегатрон лениво пялится в потолок, накручивая на палец смоляные шелковые волосы. Дурное вязкое спокойствие в который раз привычно обволакивает сознание. — А это? — Джун тычет ему в лицо ослепляющий экран телефона с очередным комплектом. Лорд замученно вздыхает. — И это, — мужчина устало трет глаза. — Стэйси любит красное и вычурное, — Джун кликает на синюю кнопку, добавляя товар в корзину. Уже седьмой комплект. И уже седьмой блядский раз Мегатрон упрямо отгоняет от себя развратный образ Дарби в этом белье. Он невесомо касается чужого плеча, ведет вниз, очерчивая ребра и на рваном выдохе сжимая женское бедро. Джун закусывает губу, но от телефона не отвлекается, листает каталог, податливо раздвигая ноги и позволяя мужским пальцам провести по чувствительной влажной коже. Мегатрона это бесит, но он лишь рычит ей на ухо, возбужденно прикусывает мочку и проталкивает во влагалище лишь один палец. Этого безумно мало. — А вот это? — она поднимает затуманенный взгляд, демонстрируя десептикону изумрудное белье. — Речь же шла про красное, — он целует ее в шею, добавляет еще палец и давит на мягкие стенки. Дарби мычит от удовольствия, закатывает глаза и жестом просит двигаться медленнее. Они уже друг друга выучили в постели настолько, что понимали все без слов. — Я для себя, — на выдохе лепечет она, запрокидывая голову и откладывая телефон в сторону. Мегатрон замирает, хмуро думает о чем-то своем, а после — сам добавляет комплект в корзину. — Блять, обязательно так про это говорить? — он переворачивает женщину на живот, придавливая всем весом, и входит одним размашистым толчком. Джун с придыханием стонет в подушку, ногтями впивается в мужскую руку. Ей хочется спросить, что же такого успело произойти за эти пару минут, что Мегатрон так возбудился. Хочется знать, любит ли он вообще изумрудный и нужно ли ему это чертово белье. — Я сам тебе его куплю, а потом — выебу. Обязательно. Поняла? Джун довольно стонет, когда его зубы смыкаются на ее шее, прикусывают до красных пятен, а после шершавые губы целуют, будто бы извиняясь. Сегодня на улице даже фонари не горят, а только блеклые звездочки расчерчивают синеватое небо на фоне яркого желтого месяца. Джун царапает короткими ногтями запястье десептикона, оставляя на нем красными полосами замысловатые узоры, и с придыханием шепчет что-то о том, насколько ей хорошо быть его. Мегатрон утробно рычит, рывком переворачивая женщину на спину, мнет аккуратную грудь и совершенно точно сходит с ума, потому что он не может подобрать слов, которые бы смогли описать это его влечение. — Я люблю тебя, слышишь, — она шепчет ему такие откровенные слова, касаясь дрожащими пальцами мужской щеки. — Блять, — он толкается глубоко, нервно сжимая женщину в объятьях и утыкаясь лбом ей в плечо, — что же ты творишь, а? Мегатрон поднимает на Дарби подернутый возбуждением взгляд, снова целует, думает, что если не будет на нее смотреть, то внутри все утихнет. Только Джун сама, обхватив ладонями его лицо, глядит прямо и улыбается. Ей достаточно и такой его реакции. — Ты жестокая женщина, — он переворачивается на спину, шумно дыша и шаря рукой по тумбочке в поисках сигареты. — Кто бы говорил, — Джун небрежно закалывает волосы, садясь на кровати и обнимая колени руками. Горячая сперма медленно вытекает на простыни, от чего женщина смущенно отводит глаза. — Кажется, нам нужно больше презервативов, — задумчиво произносит десептикон, наконец поджигая сигарету и падая в ворох подушек. Навязчивая звонкая трель мобильника отвлекает Мегатрона от увлекательного разглядывания потолка. — Что надо этой богом обдроченной монашке? — тон главного десептикона тут же ожесточается. Джун осуждающе пихает Мегатрона в бок, а сама еле сдерживает тихий смешок. Лорд хмыкает, переворачиваясь на бок и наконец нажимая злосчастную зеленую кнопку. — Занят? — от Праймовского мелодичного баритона десептикона только сильнее блевать тянет. — Для тебя — да. На том конце послышался наполненный усталостью тяжелый вздох и, кажется, не совсем цензурный шепот. — Рад, что ты все так же благосклонен ко мне, — спокойно продолжает Оптимус, попутно гремя кружкой на том конце провода. — Юникрон очнулся. — Отпизди его за меня, — совершенно ровным, лишенным жизни голосом просипел дес, — а завтра я приду и добавлю. — Хах, лежачих не бьют. — Ну так поставь и отпизди. Всему тебя учить что ли надо? — выдыхает едкий дым под потолок дес. — Избавь меня от своих гениальных решений. Жду тебя завтра утром в медотсеке. Мегатрон первым сбрасывает трубку, злобно откидывая мобильник куда подальше. — Надо будет его заблокировать.