Влечение

Следующие два дня на базе можно было ложкой черпать напряжение, прочно обосновавшееся между новым агентом и десептиконами. Лесли Браун, после своего громкого появления на Немезиде в роли няньки, заставила всех членов экипажа ходить с лицами великомученников. Вот и сейчас Джун смела наблюдать весьма занимательную картину в главном зале базы автоботов. — Старскрим, я, конечно, понимаю, — своим визгливым голосом поучала командующего Лесли, — что вы несведущ в земном, но хлеб не едят «пустым». Девушка нервно заправила прядь волос за ухо, продолжая наседать на бедного кибертронца, говоря ему про слишком малый вес и отсутствие мускулатуры. Командир прекратил нарезать хлеб и поднял затравленно-заебанный взгляд на агента. Если бы у Старскрима не пересохло во рту, он бы сейчас заорал. Бессвязно, тупо и так громко, будто бы хотел перекричать голос Браун, который перманентно завывал в голове. Это было невыносимо слушать и слышать. Дес закрыл руками уши, стараясь сосредоточиться на шуме собственного энергона, текущего по венам. — Он сломался за два дня. — грустно хмыкнула Арси, протягивая тихо бренчащие ключи от дома Дарби. Женщина благодарно кивнула. — Я сломался за час. — мрачно заключил стоявший рядом Нокаут. Доктор смотрел на бедного заместителя с некой жалостью, несвойственной этой фракции, но Джун успела заметить, что между этими двумя эгоцентричными личностями было что-то похожее на дружбу. Если к десептиконам вообще приним такой термин, как «дружба». — Настолько все плохо? — медсестра переводила растерянный взгляд с Нокаута на Старскрима, что уже страдальческой лужей распластался на столе, проклиная Прайма, Фоулера и правительство США. — Лорд запретил Лесли появляться не то что на корабле, даже в наших ангарах. У Мегатрона с такими как она разговор короткий. — док пожал плечами, вставляя пластиковую хлипкую трубочку в персиковый сок и слегка отпивая жидкость. — От него и пулю в лоб схлопотать можно. Вот девка и не суется на корабль. Джун хмыкнула, нервно поведя плечами. Да, такой метод вести переговоры вполне в духе десептиконского начальства, номер которого теперь не примечательной строкой высвечивался в телефонной книге.

***

— Оптимус, мы не можем сократить еще больше выходные солдат. Они и так уже воют. — недовольно пыхтел Рэтчет в зале совещаний, где сидели и автоботы, и десептиконы. Доктор устало потер переносицу, сдвинув очки на макушку, оперся свободной рукой на стол и тихо выдохнул с такой усталостью, что Прайму стало жалко старого друга. Бесспорно, работа над омега-замком шла медленно, иногда неделями стопорясь на одном месте, потому что ученые не роботы: им нужен отдых. Однако, правительство вновь отправило ужасное письмо с просьбой поскорее закончить стройку. Выбора не было. — Кибертрон нужно восстановить как можно быстрее, пока… — что «пока» лорд не успел договорить, словив на себе по меньшей мере восемь пар злых глаз. Чудесно. Это ядовитое болото вытягивало из него все силы, заставляя беззвучно хрипеть где-то на подкорках сознания. — Если бы кое-кто не разрушил нашу планету, ничего бы этого не было! — рыкнул на Мегатрона врач. Да. Эта яркая, ничем неприкрытая ненависть в любом наспех брошенном слове заставляла лорда до побеления костяшек впиваться в дешевый пластик ручек кресла. Мерзко. От самого себя и всех вокруг. Гадко от собственной никчемности. Мегатрон шумно выдохнул, стараясь не привлекать к себе внимания. Собственно, это было несложно — никому до него не было дела. Никому, кроме… телефон слабо завибрировал, говоря о том, что пришла смс-ка. «Забыла у тебя расческу. Вечером заберу.» Мегатрон хмыкнул, немного расслабляясь. То ли она глупа и наивна, то ли до безобразия умна — Юникрон ее разберет, эту женщину. Но одно было ясно точно: Джун его не боялась. Может, от того, что он не сделал лично ей ничего плохого; может, от того, что в последнее время лидер был больше похож на невыспавшееся нечто, чем на десептикона; может…. А хуй с ним. Лорд поспешно убрал в карман мобильник, продолжая без особого интереса слушать решение очередной проблемы. — Все нормально? — блядский Саундвейв все видит. Ебучие глаза и уши всей Немезиды. Связист наклонил голову, став похожим на сову, ждущую, когда ее добыча соизволит подать признак жизни, что бы в один момент эту жизнь оборвать. Мегатрон знает — Саундвейв не выбирает выражения даже для начальства. — Если считать всеобщую ненависть нормальной, то да, я в полном порядке. — прошипел десептикон, злобно смотря на такое мерзкое безразличное лицо. — Ты это заслужил. — голос без какой-либо эмоциональной окраски режет сознание будто нож. Он прав. Он, блять, прав. И это с такой невероятной силой бьет куда-то под ребра, что Мегатрон начинает задыхаться. У него нет права ошибиться. Только не перед Саундвейвом. Внезапно мир перед глазами начинает расплываться, и лорд вскакивает: надо уйти, пока он хоть как-то может ориентироваться в пространстве. Прайм выжидающе замирает, смотрит на коллегу немигающим взглядом, в котором… ничего. Абсолютно никаких эмоций в сторону бывшего лучшего друга. Да и что это за статус такой? Бывший-лучший-друг. — Закончите без меня! — в своей агрессивной манере выплевывает десептикон, уверенным шагом покидая зал. — Ну и вали к Юникрону. — возле двери его застает намеренно громкий шепот Арси, и Мегатрон готов прямо сейчас вырвать этой мерзкой девке искру, чтобы она наконец-то отправилась к своим товарищам. Нельзя. Нельзя срываться сейчас. Станет еще хуже, если это вообще возможно.

***

Мегатрон сблевал, стараясь размытым взглядом зацепиться за раковину. Кажется она была справа. Руки предательски тряслись, заставляя владельца еще более отчаянно хвататься за скользкий фарфор. Ему казалось, что сейчас вся ненависть этого ебанного мира обратилась одной большой тошнотворной волной, которая накрыла лорда с головой. Если это то, что люди называют панической атакой, то избавьте его от этой хуйни. Мужчина снова наклоняется, блюет чем-то сине-серым и вонючим и снова пытается вдохнуть. Понемногу это душащее чувство начинало отпускать. Хотел как лучше. До определенного момента своей убогой жизни хотел. Потом — убитая душа, растерзанная самобичеванием — все утонуло в насилии. Желание ебнуть себе по голове и раскроить череп Мегатрон потушил не сразу. Подозрительно долго смотря на висевший на крючке нож. Предательски ярко в полутьме горит экран телефона: пришло сообщение. «Буду через полчаса.» Мегатрон с тихим стоном оседает на пол. Зачем он вообще отдал этой женщине свой пульт от моста? Хотя кому он врет: Мегатрон отдал Джун не только несчастный пульт. Лорду надо было прийти в себя за тридцать минут. Хотелось надраться, в слюни, что б блевать тянуло не от нервов, а от головокружения — может таким приземленным образом он разобьет голову об острый угол кровати. На надгробии будет гордая надпись: «помер от виски». Мегатрон кое-как доползает до письменного стола, достает алкоголь и начинает хлестать из горла. Внутри разливается обжигающее тепло, заполняя пустой желудок и легкие — дышать невозможно. Десептикон вытирает тыльной стороной ладони губы, ощущая на языке мерзкую горечь. Горло дерет со страшной силой. Его снова тошнит, но уже от выпитого залпом виски. Рассудок начинает потихоньку уплывать, и мысли, что ложкой дегтя варились в голове, растекаются по уголкам сознания. Сине-зеленая воронка застает главного десептикона в кресле с почти пустой бутылкой и такой же пустой головой. — Господи, — женщина ахает, прикрыв ладошкой рот, — что ты… как ты… — она, как рыба, выброшенная на сушу, открывала и закрывала рот, молча всматриваясь в тусклые глаза. Что-то было не так. С ним определенно что-то было не так. — Ты тоже меня ненавидишь? — Мегатрон, рвано дыша, горько рассмеялся, делая глоток и морщась. — Закрой уже этот блядский мост — у меня глаза болят. — Джун молча поспешила выполнить его просьбу. — Тоже думаешь, что я не богоугодная тварь, которой самое место гнить в тюрьме? Что я мерзость и абсолютное ничтожество? Отвечай! — Нет, — «да». Дарби вдруг показалось, что если она скажет правду — он сломается. Его что-то рвало изнутри на куски. И это что-то вполне могло походить на ненависть к самому себе. Джун не боялась его: разбитого, сумасшедшего и агрессивного. В отдельные — особо слезливые моменты — он был для нее опорой, скалой, за которой она могла спрятаться. Сейчас эта «скала» перед ней — хрустальная. Мегатрон уставился в потолок, поставив бутылку на тумбочку. Джун робко присела рядом, смотря на него нечитаемым взглядом. — Что случилось? — она ласково коснулась его холодной руки, проведя пальцами по пульсирующим венам. У Мегатрона на удивление очень тонкая кожа. Лорд устремляет на нее свои кровавые глаза, в которых неприкрытая ничем боль и усталость. Дарби совсем по-детски наивно гладит его по щеке. Она же совсем не знает истории десептикона — только из уст Оптимуса. — Знаешь, ты не умеешь врать, Дарби. — глухо рычит десептикон. Женщина вздрагивает: он с самого начала все знал. Знал, что ее наспех кинутое «нет» самое настоящее «да». — Тогда к чему весь этот спектакль? — Удивительно, — он подается вперед и целует ее куда-то в шею, — но мне от этого безобразия чуточку легче. Мужчина ловко расправляется с маленькими пуговицами на рубашке Джун, и с ее отвратительно блеклым нижнем бельем. Оно ни разу не сексуальное. — Что? — он в привычной манере вскидывает бровь, наблюдая за тем, как мнется женщина, прикрывая руками грудь. Мегатрон в жизни не поверит, что она стесняется. — Мне Стэйси кое-что передала. Правда… — Джун сглотнула, будто следующие слова иглами впивались ей в горло, — правда я не уверена, что тебе понравится. — она кивнула в сторону брошенной на пол сумки. Лорд пару мгновений анализировал ситуацию, а после, оставив женщину сидеть на кресле, двинулся в сторону валяющейся вещи. — Ого-о-о, — протянул Мегатрон, с тихим смешком доставая преинтереснейшую вещь, — гляди-ка, даже с бриллиантиками! — Мегатрон! — Дарби, казалось, покраснела от ушей до кончиков пальцев, отвернувший от нагло ухмыляющегося десептикона, что вертел в руках кожаные наручники с яркими камушками. Что б ее, эту Стэйси! Дарби нервно вздохнула, сжимая кулачки. Сейчас он над ней посмеется, скажет, что извращенке не место на его кровати, и выгонит. — Ты хоть раз такое проворачивала? — на удивление серьезно спросил лидер фиолетовой фракции, не прекращая рассматривать вещицу со всех сторон. Джун, еще больше ссутулившись, утвердительно покачала головой. Это было с бывшим мужем: больно, страшно неприятно и обидно. Отпустила ли ту ситуацию Дарби? Нет, конечно. Но надеялась, что у Мегатрона хватит ума помочь ей. — Я тебя понял. — по его интонации нельзя было разобрать, с каким лицом лидер это говорил. Стало страшно. Он подходит со спины, огрубевшими пальцами очерчивает выступающие позвонки, спускается ниже к копчику, задерживая руку на бедре и сжимая нежную кожу. Мегатрона возбуждает ее тихое дыхание, плавные изгибы и абсолютное отсутствие страха перед ним. Такая редкость сейчас таяла в его руках. Мужчина обхватывает сначала одно запястье, застегивая наручник, затем — второе. Джун втягивает носом воздух, неестественно прямо держит спину и напрягает плечи, у нее от нервов скручивает живот. — Дарби, расслабься. — тихо командует он, а после подхватывает ее на руки, как пушинку, и ставит на колени, утыкая лицом в ширинку. — Что ж, попробуйте меня удовлетворить, мисс.