Mediocrity

      В небольшой компактной палатке чемпионов, расширенной внутри директором с помощью пространственного заклинания, царила напряжённая атмосфера. Воздух можно было спокойно резать ножом, настолько густым и предгрозовым он казался. В томительном ожидании мы бесцельно наматывали круги, расхаживались взад-вперёд, тяжело вздыхая о своём, или, устало склонив головы, сидели по отдельности на установленных деревяных лавках. Совсем уж не пересекаться друг с другом не удавалось, как и начать какой-нибудь незамысловатый разговор о британской погоде или восхитительном пейзаже Запретного леса, купавшегося в лучах полуденного солнца. Молчание угнетало больше, чем неизвестность.       Седрик украдкой поглядывал на меня, словно пытался разгадать, где блуждают сейчас мои нерадостные мысли. Ну а я, в свою очередь, держался от него подальше. Нам обоим в одинаковой степени было страшно. Старшекурсники шептались между собой, что на прошлых Турнирах нередко происходили несчастные случаи, повлекшие за собой серьёзные травмы и даже смерть чемпионов. И как назло, мы не могли открыто друг друга подбодрить, чтобы не навлекать еще больших подозрений. Инцидент с моим участием до конца не замяли. Набралось довольно много недовольных даже среди хогвартских учеников, чтобы так просто отпустить щекотливую ситуацию. Ходили слухи, что некоторые факультеты собирались объявить мне бойкот. — За вами очень пристально следят, Поттер, — просветил меня в очевидных вещах Снейп. Ему тоже не доставляло удовольствия вытаскивать мою задницу из прилипших к ней неприятностей. — Постарайтесь не наделать ещё больше ошибок. Никто из чемпионов вам не друг и не товарищ, вы сами по себе, — он сурово посмотрел исподлобья, желая убедиться, что я проникся его напутствием. — Вот и будьте хитрее. Думайте исключительно о себе и своей выгоде. Надеюсь, хоть это вам под силу? — Да, сэр, — я смиренно пообещал ему быть примерным учеником Слизерина. … И в очередной раз благополучно забыл, на какой факультет поступил, когда два дня назад Гермиона подзадержала меня после завтрака и тайком передала записку, на которой знакомыми каракулями было написанно всего одно слово «драконы». Я долго и нудно ломал над ним голову на уроках, пока внезапной вспышкой прозрения меня не осенило — Чарли, брат Рона, работал в заповеднике с драконами. Возможно, он указывал именно на это? Что нас буквально ожидает испытание с огромными огнедышащими ящерицами? Хотел бы я спросить прямо, что Рон имел ввиду, но мы до сих пор не помирились. И от этого на душе становилось невыносимо гадко.       Преимуществом перед соперниками можно было воспользоваться с умом. Почитать литературу, выискать слабые места драконов, подучить заклинания. Мне выпала возможность схитрить и заступить за линию общего старта до звучания сигнального залпа… Я перестал бы быть собой, если бы аккуратно не подбросил записку на стол читавшему «Историю магии» Седрику. Он невозмутимо накрыл её рукой и опустил себе в карман.       Друг или не друг, а не предупредить его об опасности я не мог. «Уж простите, профессор, облажался». Где-то в призрачном мире от злости рыдал и рвал на себе последние волосы наш предводитель — Салазар, ведь «Слизерин брал таких же, как он, хитрецов; безупречных, к тому же, по крови». Но на мне его безупречный отбор дал сбой.       Я шумно втянул воздух носом и прекратил пялиться на свои ладони, сцепленные на коленях в замок. Седрик звучно хрустнул затекшей шеей. Флёр всё не сиделось на месте — она, кажется, нервничала сильнее всех. Крам застыл, как истукан, сложив на груди руки. Я тоже поднялся на ноги и подошёл к хлипкой парусной стене, которую вздымал поднявшийся ветер. Она не была плотной и цельной, за неё при желании можно было легко заглянуть. Однако никто не решался. С внешней стороны послышался шорох шагов и приглушенные голоса. Они на мгновение показались мне смутно знакомыми. Особенно возмущённое девчачье «смотри, куда прешь, Малфой!» Да быть такого не может. Я осторожно прильнул ухом к стене. — Ну как ты тут, Потти? — заговорщецки зашептал Драко. И как он только догадался, что это я? — Грейнджер, не толкайся, — шикнул он через плечо. — Задание ещё не оглашали? — Нет. Что вы здесь делаете? То есть, как вы сюда пробрались? — Секрет, — Драко шустро просунул голову внутрь и окинул пространство любопытным взглядом. Наверное думал, что у нас тут особые условия и фуршетный столик на четверых. — Мы пришли, потому что волнуемся за тебя. — Волнуетесь? — Конечно! — А как иначе! — возмутилась Гермиона и, протиснувшись мимо опешившего от такой наглости Драко, обняла меня. Я ощутил нереальный прилив тепла и благодарности к ним. Ребята всё же обо мне не забыли и пришли, забив на запрет организаторов Турнира.       Остальные чемпионы молча наблюдали за неожиданно организовавшейся возле меня группой поддержки. Возражений не последовало. Посторонние люди сбавляли градус кипения в палатке. Можно было чуточку расслабиться и узнать последние новости извне. — Барти, Мишо! Прошу сюда, — у входа, наконец-то, показался профессор Дамблдор в компании членов жюри. — Поприветствуем же наших чемпионов! — Добрый день, дамы и господа. Вы готовы к новым свершениям? — Надеюсь, вам хорошо спалось? — Мисс Грейнджер, мистер Малфой, в палатке могут находиться только чемпионы, — напомнил директор, подсчитав целых две лишних головы, и подвигад седыми бровями, намекая, что им стоит уйти. И Драко, и Гермиона в один голос помянули книззла, чем подняли всем присутствующим настроение, и, оглядываясь, засеменили к выходу. Я улыбнулся им, хотя все внутри меня сворачивалось в тугой узел. Хорошо хоть Скитер не заглянула на огонёк. Я не сомневался, что она по доброте душевной припишет нам любовный треугольник. Мне пока хватало и той разгромной статьи, где «при упоминании известных родителей на глазах несчастного Гарри Поттера заблестели слёзы». Ещё никогда не чувствовал себя настолько жалким. — Прошу всех чемпионов подойти ко мне. Ближе, дамы и господа. Мистер Крам, станьте сюда. Мисс Делакур, не стесняйтесь. Замечательно, — мистер Крауч торопливо расставил нас условным полукругом. — Сейчас из этого мешка, — он предомонстрировал нам небольшой холщевый мешочек у себя в руках, — вы достанете по одной миниатюре дракона, которой будет соотвествовать настоящая взрослая особь. Мистер Диггори, вы первый.       Седрик ловким движением вытянул миниатюру шведского тупорылого, Флёр — валлийского зеленого, а Виктор — китайского огненного шара. — Мистер Поттер, прошу.       Я осторожно запустил руку в мешок. Пальцы нащупали нечто колючее и шевелящееся, и, пока оно не цапнуло меня зубами, я поспешил вытянуть его наружу. — А вам достаётся венгерская хвосторога, мистер Поттер.       Я, затаив дыхание, смотрел на миниатюру своего личного кошмара и ощущал, как кровь стремительно отхлынивает от щек. В отличии от всех остальных драконов, хвосторога выглядела крупнее и свирепее. Она не только выдыхала мощное пламя, но и хвост её был усеян частоколом длинных шипов. Найти слабое место? К ней ни с какого бока безопасно не подступишься, даже сильно постаравшись. — Взбодритесь, мистер Поттер! А-то вы такой бледный.       Я с лёгкостью мог принять слова мистера Крауча за насмешку. Меня ждала встреча с озлобленным драконом, для которого чары третьекурсника были не больше, чем занозой в пальце. В личном разговоре Грюм ясно дал понять, что мне стоит сделать ставку на мои личностные преимущества. Магия, обаяние и высокий интеллект в их число не входили, а вот полёты на метле… может быть.       Нас под гром аплодисментов проводили в пещеру, в которой мы должны были дожидаться своего выхода на арену. Седрика увели сразу же, как только прозвучал сигнальный залп. Он почему-то был в очереди первым. В полной изоляции от окружающего мира оставалось только сидеть и ждать, накручивая в голове панику. По овациям я определял, преуспел чемпион в выполнении задания или нет. Когда Флёр Делакур заполучила своё яйцо мне стало совсем не по себе. — А сейчас за сокровище с венгерской хвосторогой поборется наш четвёртый участник — Гарри Поттер! Вот и всё. Я понятия не имел, что меня ждёт снаружи. Понятно, что ничего хорошего, но хотелось хоть какой-то конкретики.       Солнечный свет, исчезавший за лесным частоколом, во всю раскрашивал красным линию горизонта. Вечерело. Среди серых каменных глыб разной высоты и размеров показалась дракониха. В живую она выглядела ещё устрашающе. Нос, заканчивающийся похожим на клюв наростом, голова и хвост, увенчанные длинными бронзовыми шипами и пасть полная острых зубов. Два сложенных крыла впечатляли своим размахом, на них же она опиралась при ходьбе. В импровизированном гнездовье позади неё находилось блестящее золотое яйцо.       Я мысленно помянул Мерлина и начал потихоньку подбираться к хвостороге, стараясь не задерживаться на открытой местности. Ей мои передвижения не понравились. От первого удара хвостом мне чудом удалось увернуться; она только слегка задела мою руку шипом. Левое предплечье рассекла неглубокая царапина, из которой проступила кровь. Пустяк. Зато я узнал, что её основным оружием для нападения было не пламя. Может обойдется без копченного Поттера сегодня? Я осторожно переместился за соседний камень и предельно медленно выглянул из-за него, чтобы спокойно разведать обстановку. Как бы не так. Хвосторога оказалась не в меру умной и, принюхиваясь к запаху, уже подбиралась ко мне поближе. «Мордред бы тебя побрал!» Завидев формирующееся пламя в её глотке, я побежал со всех сил в сторону укрытия понадежнее. — Используй палочку, Гарри! — выкрикнула с трибуны Гермиона.       Я послушно выдернул палочку из-за пояса штанов. Переложил туда перед началом испытания; боялся, что при беге из кармана выпадет. Ещё хуже, если случайно переломлю, когда буду падать. — Акцио: молния!       Дракониха обиженно взревела и рванула следом за мной. Я уворачивался от её хвоста, петляя как загнанный заяц между глыбами. Арена была довольно тесной, особо не разгуляешься. Каменное крошиво больно ударило в спину, даже пришлось закусить губы, чтобы не вскрикнуть. Такими темпами мне скоро негде будет прятаться. Да где же эта чёртова метла? Побыстрее бы.       «Ну давай… Мерлин, пошевеливайся!» Есть. В мою руку ткнулась родная лакированная рукоять. Подпрыгнув, я вскочил на метлу и стремительно поднялся вверх, оставив хвосторогу ни с чем. Драконья пасть сомкнулась вхолостую. У меня появилось преимущество. Теперь можно было маневрировать в воздухе и надеяться, что дракониха подпустит меня поближе к яйцу. В лучшем случае я просто упаду на него сверху и мне, возможно, засчитают за победу… или нет. Хвосторога, сорвавшаяся с удерживавшей её цепи, не намеренна была отпускать добычу. Стоило готовиться к преследованию. Высоту она набирала с грузной медлительностью, а потому умудрилась задеть лапами навес над суддейской трибуной. На головы им насыпалось приличное конфетти со щепок. Я не сдержал ликующей ухмылки, когда различил среди чертыхающихся голос Снейпа.       Я вылетел за пределы арены и направился в сторону замка — пустое пространство не играло мне на руку. Приходилось всё время оглядываться и следить за упёртым «хвостом». Хвосторога не отставала, намериваясь потягаться со мной в скорости. В какой-то момент помело метлы едва не осталось в её пасти, мне удалось быстро среагировать и вильнуть за крышу башни.       Я поднажал, устремляясь к узкому пролету моста, раскинувшегося над озером. Если сумею проскочить прямо перед носом драконихи, то она не успеет затормозить и врежется в стену. Вырубить её вряд ли вырубит, а вот оглушит — да. Ветер свестел в ушах от набранной скорости, перед слезящимися глазами всё плыло, а в голове звенело от сосредоточенности. Я чувствовал, как хвосторога буквально дышит мне в спину, мысленно представлял, как она открывает зубастую пасть, чтобы до хруста ломающихся костей вонзиться в моё тело. Ещё немного… Я уверенно направлял метлу вперёд, сокращая расстояние до спасительного моста и, спустя пару громких ударов сердца, миновал его.       Хвосторога, не ожидавшая подвоха, снесла пролет и, кубарем перекатившись с грудой разбитой кладки, рухнула на землю. Подниматься она не спешила. Вот и прекрасно — пусть малость отдохнёт. Я, не теряя времени зря, вернулся обратно на арену. Препятствий на моём пути больше не было. Так что следовало поскорее заканчивать с испытанием. Я ловко спрыгнул на землю с метлы и, схватив яйцо руками, вскинул его вверх, демонстрируя публике. — Гарри Поттер добывает яйцо дракона!       Не сказать, что мне оно досталось легко. Синяки и ссадины мадам Помфри залечит мазями, а вот пережитый испуг ещё какое-то время будет сопровождать меня по ночам. Рон, довольно улыбаясь с первых рядов, показал мне большой палец и заорал во всю глотку: — Молоток, Поттер!       Я благодарно склонил голову. Обязательно нужно с ним встретиться и извиниться за то, что тогда сорвался. Рон меня поймёт. Не может не понять.       Слизеринцы с нескончаемым восторгом провожали меня в нашу гостиную. На поздравлении не присутствовали только некоторые старшекурсники и Том, который помогал преподавателям с организационными вопросами. С Турниром обязанностей у него прибавилось. — Открывай! — Точно? Вы уверены? — Давай уже!       Пальцы ловко разомкнули зазубрины на верхушке яйца. Зря. Вой стоял такой, что я испугался, что у меня лопнут барабанные перепонки. Товарищи, болезненно морщась, схватились за уши и разбежались кто куда. Грег вообще спрятался под стол от страха, а Панси была на грани обморока. Меня конкретно так покоробило, потому что был ближе всех к источнику звука. Под кожей прокатилась волна колючих мурашек, и я поспешно захлопнул половинки. — И что это было? — ошалело спросил Блейз, помогая Панси присесть на диван. — Подсказка ко второму испытанию, — неуверенно ответил я. Крайне неуверенно. — Оригинально. А оно у всех так? — Спрячь яйцо пока что подальше, Гарри, — Эванн накинул мантию и поправил ослабившийся узел своего галстука. — Пойду разузнаю, что там у других. Может тебе бракованное досталось.       Вот тебе и подсказка. Мои мучения, похоже, только начинались.

***

      Время выпущенной из лука стрелой бешенно неслось вперёд, отсчитывая не минуты, а целые дни. Шансы нашей кампании на успех таяли, как снег по весне. Стремительно. Слизеренцы ходили подавленные, не зная, где ещё можно добыть сведения о разгадке. Даже пытались закинуть наживку и выведать у захмелевших после «дружеского» пива дурмстрангцев хоть что-то, но те как воды в рот набрали. Гермионе тоже не удалось взять Крама в оборот своим шармом. «Он спортсмен. Они немногословны. Это так раздражает!» Я всё равно был очень благодарен ей за попытку.       Драко настаивал, чтобы я обратился к Снейпу. Хотя это и было слегка против установленных правил. — Он наш декан. Точно не откажет в помощи. — Да, только перед этим смешает мои умственные способности с дерьмом… — Гарри… — Которые я, конечно же, унаследовал от отца. Думаю Снейп ограничится пятью неприятными качествами, только без наглости… — Гарри, не начинай, — уныло вздохнул Драко. Ему не нравился мой упаднический настрой и эта негласная конфронтация с деканом, который по совместительству был его крестным.       Ничего не поделаешь. Мать моя была известным колдомедиком, одной из лучших в Мунго, отец — первоклассным ловцом и аврором, а я уродился посредственностью. Я не унаследовал ни славу Поттеров, ни исключительную тягу к знаниям Эванс, затормозив по середине развития. Чистокровный раздолбай. Рон в своём высказывании был уж очень точен, хотя слышать от сына предателей крови подобное было не слишком приятно. …Но к Снейпу я всё равно не пошёл. Не дождутся.       Гермиона при встрече постоянно напоминала мне, что нужно поторопиться. Не за горами второе испытание, а я до сих пор не знал, к чему готовиться. Грюм намекнул, что драконы — только незначительная вершина айсберга, остальные испытания будут напорядок хуже. Он, вроде как, переживал, что они могут меня внутренне сломить. Искренности, правда, я в нём не чувствовал. Да и кто в здравом уме доверял бы человеку, решившему на уроке ЗОТИ продемонстрировать действие Непростительных. Бедного Невилла трясло весь вечер. И пусть Беллатрису Лестрейндж с подачи моего отца и Кингсли давно приговорили к заслуженному поцелую дементоров, но Френк и Алиса Лонгботоммы, пережившие пытки Круцио, в себя так и не пришли. Невилла воспитывала бабушка. — Гарри! — резко окликнули меня со спины.       Я притормозил и оглянулся. Седрик приветственно махнул рукой и подбежал, чтобы поскорее поравняться со мной. После успешно завершённого испытания мы не видились. Его фан-клуб ни на минуту не выпускал своего кумира с поля зрения, и сейчас разношёрстная толпа сбилась в начале моста, со жгучим нетерпением наблюдая за ним. Ближе подойти не решались. Наверное Седрик попросил, чтобы они дали ему переговорить со мною с глазу на глаз. Предусмотрительно с его стороны избавиться от лишних ушей. — Я должен поблагодарить тебя за подсказку. — Брось. Я уверен, что ты поступил бы также. — Как дела с этой штуковиной? — Друзья жалуются, что у них вянут уши. Думаю, если ещё раз его открою, то они меня выгонят. — Под водой не пробовал открыть? — загадочно улыбнулся Седрик и постучал по золотому яйцу, зажатому у меня подмышкой, ногтем. Раздался глухой металлический стук. — Ты же знаешь, что на факультете для учеников предусмотрен только душ, — разочарованно напомнил я. — Разве что нырнуть с ним в озеро, — я задумчиво поскреб острый вершок яйца и перевёл взгляд на покрытую серебристой рябью водную гладь. — Мастак же ты всё усложнять, Гарри. — А есть другие варианты? — спрашивал без особой надежды. Идея скупнуться в озере была откровенно паршивой. При такой температуре мне нужен был арсенал согревающего на берегу и человек пять на подстраховке, чтобы достать моё бренное бездыханное тело. Мало кто знал, что я не умею плавать. — Для подобных случаев существует ванная старост. Пароль «Сосновая свежесть». Только никому, — Седрик с лёгкой улыбкой постучал пальцем по своим губам. Он развернулся, чтобы уйти, но спустя пару шагов оглянулся: — И не забудь напустить побольше пены.       До чего же мировой парень. Вот только… ванная для старост? Его слова заставили меня крепко призадуматься. Обычным ученикам вход туда был запрещен, могли возникнуть проблемы, если меня там увидит Перси или Том, например. Не говоря уже о девчонках. Может найти какую-то другую глубокую емкость, чтобы туда поместилось яйцо и моя голова в придачу? У Филча, помнится, была просторная бадья… Да и у Хагрида что-нибудь в хозяйстве отыщется.       Я неспешно побрел в сторону замка, раздираемый дикими сомнениями. На кону стояла честь Слизерина, нельзя было ударить в грязь лицом. Седрик не просто дал мне щедрую подсказку, но и поделился паролем от места, где можно было ею воспользоваться. Кому какая разница, что я не сам до этого додумался? Время и так поджимало. Пора было научиться хитрить.       Ноги сами принесли меня на пятый этаж. Я отсчитал четвёртую дверь слева от статуи Бориса Бестолкового и застыл в нерешительности. Не поздно еще было уйти, пока никто меня не заметил. — Сосновая свежесть, — тихо произнес я, бегло оглянувшись по сторонам. Дверь щёлкнула и отворилась, пропуская меня внутрь.       Вся комната была выложенна белым мрамором, включая большой прямоугольный бассейн. Сотни золотых кранов с вентилями, украшенными самоцветами, расположились вдоль бортиков, а чуть дальше виднелся небольшой трамплин. Кто-то реально с него прыгал? На одной из стен красовался огромный витраж с русалкой. Длинные льняные занавески закрывали окна, создавая домашний уют. На секунду мне показалось, что я попал в рай. Пальцы бездумно коснулись стопки мягких белоснежных полотенец, заботливо лежавших в углу. От них исходил тонкий морской аромат. Здесь было всё необходимое, чтобы расслабиться и понежиться в горячей воде после долгого насыщенного дня. Повезло же старостам.       Я разделся, аккуратно сложив вещи у бассейна, и, переступив бортик, погрузился в воду. Размеренное тепло окутало всё тело. На короткий миг защипало не до конца затянувшиеся ссадинки и царапины, а потом все ощущения схлынули. И наступило блаженство. Из любопытства я открутил один кран, который был поближе ко мне; из него ввысь устремились большие розовые и голубые мыльные пузыри, создавая над бассейном причудливую арку. Таять они не спешили, а в воздухе стоял аромат ягодной жвачки. — Ничего себе.       Мне хотелось открыть все краны и посмотреть, что сокрыто в каждом из них, но я остановил свой порыв детского восторга, напомнив себе, зачем вообще сюда пришёл. Очки остались лежать на бортике. Я набрал в лёгкие побольше воздуха и, разъединив половинки золотого яйца, ушёл с головой под воду. Когда шум крови в ушах стих, моего слуха коснулась мелодичная нескладная песня. Приятный женский голос совсем не вязался с тем кошмарным воем, звучавшим на суше. Задание было связанно с погружением под воду, там что-то говорилось о времени… кажется не больше часа. Несколько раз настойчиво повторилось слово «драгоценность». Ещё одно яйцо добывать будем или какой-нибудь сундук с проклятым золотом?       Я вынырнул, получив все нужные мне подсказки. Одна диллема разрешилась. Вот только теперь передо мной встал вопрос, как научиться дышать и плавать под водой за столь короткий срок? При моей-то боязни заходить глубже, чем по пояс… Ребята новой проблеме не обрадуються.       Я горестно вздохнул и пригладил мокрые волосы назад ладонью, чтобы в глаза не лезли. Придётся тащиться в библиотеку, других свободных доступов к информации у меня не было. Не напрягать же опять Гермиону и Драко? Очки заняли привычное место на моём лице, внося некоторую ясность… в ванной я был не один. На меня, нахмурив брови, в упор смотрел Том. — Что ты здесь делаешь? — С… — я вовремя прикусил язык, чтобы не выдать Седрика. — Мне разрешили воспользоваться ванной. На время. То есть… для задания нужно было.       Том не собирался раздеваться, и я чувствовал себя неуютно, будучи полностью обнаженным перед ним. Приходилось по подбородок прятаться в объемных кучках цветной пены. В контраст горячей воде взгляд старосты был обжигающе ледяным. — Ты доставляешь мне неприятности, — Том, кажется, не только не собирался уходить, но и пользуясь случаем намеревался прочесть мне нотацию. «А ты мне», — но я смолчал, не рискнув возмутиться вслух. Вдруг он меня здесь и утопит? К тому же, у меня не было никаких доказательств его не причастности к моему участию в Турнире. Драко невзначай поспрашивал брата на тему, почему же наш староста не бросил своё имя в Кубок. На что Абраксас ответил, что Тома не интересуют очевидные победы. И почему-то я безоговорочно верил в такой принципиальный подход. — Даю тебе полчаса. Если к моему возвращению ты ещё будешь здесь — сниму баллы.       Я просто кивнул, не подымая на него глаз. Через несколько минут послышалось, как за ним закрылась дверь, и ванная для старост утратила для меня своё очарование.