Mediocrity

      Целую неделю мы весёлой гурьбой носились следом за прибывшими учениками, но мир, дружбу и шоколадных лягушок не предлагали. Как-никак соперники. Только Гермиона, с первого дня покорившая сердце мрачного Виктора Крама своими кудряшками и феноменальной начитанностью, считала витавшие под школьными сводами условности на счёт вражды «предубеждениями исключительно глупых людей». И в чём-то я был с ней согласен, а вот Рон и его неосознанная ревность — нет.       Приветственные — а может точнее показательные? — выступления были встречены нами на «ура». Мужская часть смущённо шепталась, когда утончённые ученицы Шармботона порхающей походкой прошествовали мимо столов, выпуская стайки голубых бабочек во все стороны (кажется Симус Финниган по достоинству оценил и мадам Максим, назвав её «женщиной с большой буквы»), а девчачья — краснела, попискивая от восторга, при виде сильных целеустремлённых дурмстрангцев, закончивших свой марафон упражнений восхитительным полётом наколдованного феникса.       Наблюдая за ними, я пришёл к выводу, что Хогвартс был где-то далеко в сторонке от военного вышкола Дурмстранга и флиртующей изящности Шармботона. Если честно, мы были просто неуправляемые в сравнении с ними. Оторви и выкинь. Мне нравился подобный контраст, хотя репутация нашей школи стояла под большим вопросом — я сомневался, что мы были способны показать нечто уникальное, выделяющее нас среди других. …Разве что хор с жабами под дирижирование профессора Флитвика, да прицельную стрельбу заклинаниями в надоедливого Пивза, который за каких-то пару минут был способен довести до белого каления всех и каждого. — Где ты шляешься? Если из-за тебя мне придется стоять на распределении, то я не буду тебе больше помогать с уроками. — Ну прости, задержался. Буду тебе должен. — Ты и так должен мне пять кнатов за прошлый раз, — напомнил Драко, сверяясь с часами. У нас оставалось всего десять минут до начала, и если Том не обнаружит нас в Большом Зале, то обязательно назначит взыскание. Я не рискнул бы его снова злить, он и за прошлый раз еще не отыгрался. — Не знал, что ты такой мелочный, — хотя на языке вертелось хлесткое «скупердяй», но мне не хотелось затевать возню. Сейчас явно не то место и время. — Должен же я хоть какую-то выгоду получать от дружбы с тобой. — Сделаю вид, что я ничего не слышал. — Да ты и так… Эй, ты куда без меня пошёл? На торжественном собрании в честь отбора было гораздо оживленнее, чем обычно. Даже мест на всех не хватило. Опоздавшим ученикам пришлось сиротливо ютиться вдоль стен. Нам, правда, повезло незамеченными пробраться на установленные Филчем компактные трёхъярусные трибуны для почтенейших гостей. На правах хозяев мы без зазрений совести потеснили их — на одном ярусе набрался приличный слизеренский выводок, потому что нельзя же своих в беде бросать. — Вот бы сейчас куриных голеней в хрустящем слоенном тесте. — Как ты можешь думать о еде в такой момент? — негодующе вспыхнула Панси и метко двинула Блейза локтем в живот. Он сдавленно охнул и предупредительно схватил её в кольцо рук, рассчитывая, что так она не сможет его ещё раз ударить. — Ты видел, какая красивая форма в Шармботоне? А шляпки? Не то, что наши угрюмые лохмотья! — Зато цвет твоих глаз замечательно сочетается с чёрной мантией и зелёным галстуком. Ты выглядишь такой могущественной волшебницей. — А ещё лучше она выглядит в ниглиже, — хохотнул Винсент. Панси хватило одного надменного взгляда в его сторону, чтобы тайком пронесенное в Большой Зал сливочное пиво выплеснулось из бутылки ему прямо в лицо. — Крэбб, никто тебе не говорил, что ты до безобразия очаровательный, когда молчишь? — кокетливо похлопывая ресницами, спросила Панси. О, своей маленькой пакостью она была крайне довольна, но на публику разыгрывала саму невинность. На факультете её не без оснований считали законченной стервой, но это совсем не мешало парням каждую неделю признаваться ей в любви. Блейз спал и грезил моментом, когда они официально станут парой. Мы же ставили пять к одному, что ему не светит. — Что ни говори, а эти, — Эванн незаметно кивнул в сторону сидевших снизу дурмстрангцев, — не внушают доверия. — Обыкновенные показушники, — поддержал Грег, вытирая с губ остатки шоколада. Естественно они ему не нравились. Он презирал любую физическую активность, кроме той, которая вела его к накрытому столу.       Наконец-то у всех факультетов появилась общая тема для разговора — прибывшие издалека ученики, чьи косточки переполоскали вдоль и поперек. Мадам Помфри и под лупой не нашла бы у них признаков начинающегося артрита. Мы цепко выхватывали малейшие отличия, на основании которых строили целые теории заговора. Вплоть до захвата магической Британии. Остановившийся в Хогвартсе по просьбе профессора Дамблдора известный мракоборец Аластор Грюм только потверждал их. Турнир действительно был настолько опасным, если понадобилось менторство бывалого в передрягах волшебника? Или в чём-то ином был скрыт подвох, а мы ходили вокруг да около в своих предположениях? Нужно было расспросить у отца при первом удобном случае, если, конечно, это напрямую не связанно с его работой. — Прошу внимания! Тишина! Наконец-то настало время узнать имена наших чемпионов, — директор лёгким взмахом руки приглушил горящий в настенных факелах огонь. Мягкий синеватый свет придал собранию таинственности, на его фоне стоявший на постаменте Кубок выглядел как Священный Грааль. Оставалось принести клятвенный обет защищать его ценой своей жизни. Я невольно улыбнулся. А если добавить огромный котёл по центру зала, мы могли бы как ведьмы в «Макбете» — спасибо Гермионе за рождественский подарок — сварить особо заковыристое зелье с подручных ингредиентов. Магглы нас наверное такими и представляли — в островерхих шляпах, с длинными горбатыми носами и разливающими в мутные бутыльки разящую за версту зелёную бурду… прямо как на уроках профессора Снейпа. Тем временем директор зачитывал первое вылетевшее из Кубка имя: — Представителем Дурмстранга становится… Виктор Крам! Дурмстрангцы все как один с одобрительными возгласами принялись бить себя в грудь. Никто не сомневался, что Кубок выберет их звезду и личную гордость Каркарова — Виктора. — От Шармботона участвует… Флёр Делакур! — Чемпион Хогвартса… Седрик Диггори!       Я радостно вскочил на ноги и зааплодировал наравне со всеми. Пуффендуй в этом году имел все шансы выбиться в лидеры, если директор начислит за участие в Турнире баллы, а он мог. Хватало же ему совести подсуживать Гриффиндору, когда разрыв становился слишком очевидным. «За лучшую шахматную партию», «за противостояние друзьям» и прочую ерунду, которую никто всерьёз не воспринимал. Но кто-кто, а Седрик действительно внушал уважение и заслуживал искренних оваций. Единственное, что меня немного смущало, почему Том не участвовал в отборе? Он-то безоговорочно стал бы победителем, утерев соперникам нос. — Что же. Теперь, когда нам известны имена всех участников… - но его речь была прервана.       Четвёртая записка вылетела из ярко вспыхнувшего голубым огнём Кубка. Расслабившиеся члены жюри опешили, студенты затаили дыхание — беспрецедентный случай, чтобы участников было больше трёх. Все напряжённо наблюдали за развитием ситуации. — Гарри Поттер, — прочёл моё имя профессор Дамблдор. Я знал его слишком хорошо, чтобы услышать в голосе неприкрытое недоумение, а в глазах за очками-половинками увидеть набежавшую тень тревоги. Значит, дела мои совсем уж плохи. — Гарри Поттер, — повторил он ещё раз.       Мне волей-неволей вновь пришлось подняться на ватные ноги. Мои товарищи пораженно раступились, пропуская меня к проходу. Я совершенно не понимал, что происходит.

***

      Меня увели отдельно от остальных чемпионов. Вернее, вытолкали взашей до того, как я успел переговорить с кем-то из друзей. — Ты попросил кого-то из взрослых бросить твоё имя? — строго спросил профессор Дамблдор. Его хватка на моих плечах стала крепче, словно он собирался вытрясти из меня всю душу. Я испуганно замотал головой. — Нет, сэр. — Какая наглая ложь, — даже сильный акцент не скрадывал злости, которую вкладывала мадам Максим в свои слова.       Её тоже было можно понять. Два участника от одной школы удваивали шансы на победу, а ведь Турнир основывался на равенстве и честном соперничестве. Она не догадывалась об одном: мне едва ли светило справиться хоть с одним заданием в силу возраста, отсутствия опыта и… талантов. В сравнении с великолепной троицей, я был телеге пятым колесом — только путался под ногами.       Взрослые окружили меня со всех сторон и настроенны были любыми методами добиться признания мною своей вины, наверное в рассчете на быструю дисквалификацию. Даже мистер Крауч смотрел с явным неодобрением, словно я только что нагадил ему в ужин. Но признаваться мне решительно было не в чем. И Веритасерум, примени они его, тут бы не помог. Моя совесть была чистой. — Это заговор! — Попрошу вас не пороть горячку, — взял слово прежде молчавший Снейп. — Я хорошо знаю мистера Поттера, чтобы ручаться, что на подобные глупости он не способен.       Завтра точно Гремучая ива засохнет, раз Снейп за меня вступился. Ну конечно, на кону же честь школы. А профессору не по душе, что в скандале замешан ученик его факультета. Не самый любый ученик, нужно сказать. — Снейп прав, — внёс свою лепту Грюм, подкрепившись порцией зелья с маленькой именной фляги. — Едва ли этот малец сумел применить сложнейшее заклинание Конфундус. А оно единственное, на моей памяти, способно исказить работу магического предмета. — Я вижу ты уже всё просчитал, Грюм. — Это моя обязанность, Каркаров. Предотвращать зло, если ты забыл. — Барти, тебе решать, — директор до последнего надеялся добиться для меня дисквалификации. Если мистер Крауч одобрит… Я обеими руками был за такое решение. Пусть всё будет просто небольшим недоразумением или чудовищной ошибкой, но только как-нибудь без меня. Я не в претензии. — Магия Кубка выбрала его. Тут я бессилен, Альбус. Мистер Поттер официально четвёртый участник Турнира.       Мне показалось, что земля под ногами ощутимо пошатнулась. Лёгкая дрожь волной пробежала по телу, дурнота подступила к горлу и захотелось немедленно бежать куда глаза глядят — не думал, что я такой трус. Жутко захотелось увидиться с мамой. Она бы со всем разобралась, она бы успокоила меня, заступилась… Я тут же отмёл эти малодушные позорные мысли в стороны, как ненужный мусор. Мне бы продержаться ещё немного, не выказав свою слабость. Ещё чуть-чуть. — Время позднее. Ступай к себе, Гарри. Тебе нужно отдохнуть, — совсем уж по-доброму обратилась ко мне Макгонагалл.       От неё не укрылось, что моё душевное равновесие было на грани истерики, и глаза постепенно предательски наполнялись слезами. Несколько затянувшихся мгновений, и мне не удастся сохранить перед ними лицо. Я благодарно кивнул и, прихватив сумку, поспешил скрыться за дверью. Даже ни с кем не попрощался.       Наверное мадам Максим решит, что я не только обманщик, но ещё и дурно воспитан. Достойный представитель школы. Прям обхохочешься.       В Хогвартсе было непривычно тихо. Мне бы в идеале осторожно проскочить по коридорам и привычно спрятаться в девчачьем туалете, чтобы перевести дух, но не тут-то было. И как назло мантию-неведимку я не прихватил. — Как ты это сделал? — не отставал от меня Рон. Он дожидался меня, спрятавшись от посторонних глаз за арку. Даже Гермионе не сказал, куда пошёл. И этого тогда, когда я совсем никого не хотел видеть. — Ты серьёзно считаешь, что я мог бросить туда своё имя? — внутри меня всё закипало в глухой ярости. Второй раз за день я должен был оправдываться за то, чего не делал. — Ты видел, что случилось с Фредом и Джорджем, когда они попытались? — Конечно видел. Но тебе-то удалось! Колись, как? — Рон! — рявкнул я, не сдерживая гнев. Порой моему гриффиндорскому другу конкретно не хватало такта, и он становился во всех смыслах невыносим. — Необязательно на меня орать, — нахмурился Рон, запуская руки в карманы брюк. — А впрочем знаешь, не хочешь говорить — не говори. Больно надо. — Уизли, с дороги. Ты мешаешь.       Драко ловко сцапал меня за руку и потащил за собой, оставив Рона обижаться в гордом одиночестве. Я едва поспевал за его быстрым шагом. Ну что опять стряслось? Меня затолкали в первый попавшийся пустой кабинет. Драко хряпнул дверью так, что она едва на слетела с петель, и я всерьёз начал беспокоиться за свою жизнь. Она едва ли сейчас стоила больше кната. — Какого книззла, Гарри? И ты ничего мне не сказал? — естественно он начал с очевидных претензий. «Мерлин, да когда же всё это закончится?!» — Да с чего ты решил, что я бросал туда своё имя? — громким шёпотом возмутился я. — А что я по-твоему ещё должен был подумать? — Я по-твоему настолько умён? — мне не нравилось каждый раз прибегать в аргументах к своей глупости, но другие на людей попросту не действовали. — Мы давно знакомы с тобой. Посуди сам, мог ли я тайком отыскать способ, как по щелчку пальцев обмануть артефакт многолетней давности?       Мои логические доводы немного остудили его пыл. Драко стушевался. Было видно, что ему неловко смотреть мне в глаза после всего, и он старательно их отводил. Дожились. Сегодняшний день был полон неприятных сюрпризов, и меньше всего я хотел с ним ссориться. Он был такого же мнения, потому спокойно спросил: — Что сказал Дамблдор? — Ничего. Посчитал, что я попросил кого-то из старших бросить моё имя в Кубок, а Крауч заявил, что от участия нельзя отказаться. Слишком сильная магия замешана. — Хм, старших, — он потёр подбородок, усиленно раздумывая над чем-то. — Послушай, я конечно не хочу никого обвинять без доказательств… Но что если… — Реддл, — хором закончили мы. Ни с кем из друзей мне не удавалось добиться такого единодушного понимания, как с Драко.       Я напрочь выкинул из головы тот факт, что затаивший обиду Том мог запросто отомстить мне подобным образом. Грюм сказал, что третьекурснику не под силу использовать заклинание Конфундус, но блестящему старосте, ступившему в магических познаниях далеко за школьную программу, провернуть такой финт проще простого. Например, во время дежурства, когда нет посторонних глаз. — Я влип. — Эй, ты не один. Мы обязательно что-нибудь придумаем, — Драко ободряюще тронул меня за плечо. — Давай вернёмся к себе? Тебе не помешало бы отдохнуть. — Ладно.       Я послушно плёлся за ним в подземелье, не в силах поверить в то, что Том действительно мог так жестоко со мной поступить. Пусть бы назначил взыскание, отработку, подколол перед товарищами, ну ударил, в конце концов… Но цинично подставить не только перед директором и профессором Снейпом, а ещё и перед официальными представителями двух других школ. Втянуть в скандал с разбирательствами и обвинениями, вылившихся по итогу в моё участие в небезобидном Турнире. Я его недооценил…       Когда мы показались в гостиной, взгляды всех присутствующих были обращены на меня. Кроме одного.