Погружение в бездну

      Габриэль Бейдз была старшей сестрой Кэролайн. Чёрные, как смоль, волосы давно покрыла седина, а зелёные глаза потухли и ослепли. Но стальной характер, непоколебимая воля и желание бороться до конца продолжали пылать в ней снова и снова. Она шла против всех - Министерства магии, старейшин рода и, особенно, против правил. Кто-то может посчитать её сумасшедшей, а кто-то побоится вслух назвать гением.       Чтобы скрыться от чужих глаз Габриэль выбрала самое безопасное от людей место - «Запретный лес». Место, где она спокойно могла дышать полной грудью и заниматься любимым делом.       Путь до её логова знали лишь два человека - Альбус Дамблдор и Рубеус Хагрид. Головы же остальных, посягнувших взглянуть на дом старой ведьмы, украшали колья на заднем дворе. И, уж поверьте, их было много…       — Ты когда-нибудь виделась со своей тётушкой? — добродушно спросил Хагрид, грузно ступая по заснеженной тропе запретного леса.       Хруст снега смешивался с треском ломающихся веток, что давно осыпались с деревьев. А большие ноги лесничего оставляли ровные ямки, по которым следом неторопливо шла Эмили.       — Очень давно, — девушка поправила сползающую с плеча сумку.       — Тебе у неё понравится. Габриэль удивительная, — Хагрид обернулся и на его лице появилась широкая улыбка. — Благодаря ей я научился ухаживать за фестралами. Как-нибудь я познакомлю тебя с Тенебрусом, моим любимчиком. Если хочешь, конечно.       — Если меня ещё пустят обратно в школу, — еле слышно сказала Эмили.       — Да брось! — лесничий махнул своей большой рукой и продолжил путь. — Дамблдор всегда знает, как лучше поступить. Оглянуться не успеешь, как снова вернёшься к занятиям.       — Поэтому он не предупредил профессора Снейпа о последствиях? Потому что так лучше? — слегка вспылила студентка.       Она понимала, что зельевар сам отвечает за свои поступки. Но почему директор не рассказал ему о рисках? Почему не настоял на том, чтобы он посетил больничное крыло? Неужели в этом заключается его хваленая забота о работниках?       — Маленькая мисс, — Хагрид тяжело вздохнул. — Многие из нас глубоко сочувствуют вашей утрате, и профессор Дамблдор не является исключением. Вы должны понимать, что на нём лежит большая ответственность за жизнь всех студентов нашей школы, и он не в силах уследить за каждым.       — Простите, я снова начинаю нервничать, — девушка достала из кармана флакончик умиротворяющего бальзама и начала залпом его пить.       Услышав хлюпающий звук, лесничий удивлённо повернулся. В его глазах отразилась грусть.       — Может не стоит так сильно налегать на зелья? — он жалобно посмотрел на студентку. — Это уже третье за весь наш недолгий путь.       — Пока они ещё действуют, — Эмилия вытерла рот рукой от расплескавшихся капель. — Мне придется их пить.       — Я, конечно, не профессор Снейп, — Хагрид неуверенно почесал затылок. — Но понимаю, что от такого количества может стать лишь хуже.       — Я уже достаточно принесла всем проблем, — девушка замахнулась и со всей силы кинула в даль бутылек. — Не хочется, чтобы ещё кто-нибудь пострадал.       Лесничий разочарованно покачал головой, но промолчал. Он понимал, что никакие слова и уговоры с его стороны не произведут нужного эффекта.       «Будь осторожен, Рубеус, — вспомнил Хагрид наставление Дамблдора, — Эта девушка, как пороховая бочка. Чем дальше ты от неё, тем безопаснее.»       — Как далеко нам ещё придется идти? — голос Эмили вывел его из раздумий.       — Осталось совсем немного, — он грустно улыбнулся и продолжил путь.       Кроны деревьев плотно прилегали к другу и не пропускали свет. Единственным лучиком был фонарь, что методично качался в руках лесничего от каждого дуновения ветра и противно скрипел. Казалось, что такой звук должен привести местных обитателей в бешенство и указать на след двух путников. Но в округе стояла гнетущая тишина.       Хагрид что-то бубнил себе под нос, словно считая шаги. Периодически лесничий подходил к близлежащим деревьям и простукивал их ствол. И, как только он слышал ведомый лишь ему звук, тут же сворачивал на новую тропинку.       Студентка лишь молча следовала за ним и не обращала внимание на странное поведение. Единственное, что занимало всё её мысли, было терзающее чувство вины. Она не знала, насколько серьёзно была задета душа профессора. Но от этого становилось ничуть не легче.       «Почему всё пошло под откос? — размышляла Эмили, ожидая пока Хагрид проверит путь, — Почему из всех людей на этом чёртовом свете рядом оказался именно профессор Снейп?! Человек, вечно недовольный каждым моим шагом, одним из первых пытался докопаться до правды и помочь… МНЕ! Жалкой студентушке, устраивающей вечные перегонки с Грейнджер на знания, чтобы оправдать ожидания почившего отца и хоть как-то возвысить ценность своего факультета. Побывав в моей голове, он не только не отвернулся от меня, но и пытался уберечь от правды! А как ему отплатила я? Проклятьем!!! Ещё больше укрепляя веру в его слова о том, что такой ученице, как я, не место в Хогвартсе…»       — А ты знаешь, почему твоя тётушке поселилась в запретном лесу? — неожиданно прозвучал вопрос.       — Что? — девушка помотала головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. — Вы что-то спросили, профессор Хагрид?       Лесничий расхохотался, положив руку на живот. Его заливистый смех сотряс всю округу.       — Зови меня лучше просто Хагрид, — успокоившись, он зашагал вперёд. — Я мало кому из студентов позволяю это делать, но слышать обращение «профессор» от племянницы Габриэль… Как ножом по сердцу.       — Прошу прощения…       — Твоей тётушке стоит поучиться твоей вежливости. Хотя я больше поверю в то, что она быстрее тебя отучит извиняться, чем сама начнет это делать.       — Какая она? — Эмили поравнялась с мужчиной, пытаясь не ступать по слишком большим сугробам.       — Она достаточно тяжёлый человек, — лесничий прищурился, пытаясь разглядеть дорогу дальше, — но её терпению в некоторых вещах позавидуют многие.       — Моя тётушка тоже училась на Слизерине, как и я?       — Нет, шляпа распределила её на Пуффендуй, что на тот момент удивило многих, особенно профессора Макгонагалл, — мужчина остановился и поставил фонарь на землю. — Мы почти на месте.       Отсчитав нужное количество шагов, Хагрид приблизился к огромному дереву с широким стволом. Его взгляд остановился на самых нижних ветвях. На мгновение лесничий задумался.       — Всё в порядке? — девушка осторожно подошла ближе, пытаясь понять, что так заинтересовало её сопровождающего.       — Выглядит так словно…       — Мою племянницу черепахой ко мне отправили! — за их спинами раздался недовольный женский голос.       Развернувшись, Эмили увидела высокую пожилую даму с длинным чёрным зонтиком в руках. Её белые зрачки были направлены на долгожданных гостей, словно всё ещё могли видеть. Седые волосы аккуратно заправлены в пучок, а чёрная мантия элегантно скрывала все дряхлости её старого тела.       — Габриэль! — лесничий направился в её сторону, расставляя широко руки для объятий. — Я так рад снова тебя видеть!       — Ты думаешь, я совсем ополоумела? — ловким движением руки дама выставила вперёд острие зонтика, не позволяя близко к ней подойти. — Я хоть и слепая, но время чувствую. Какого чёрта вы так долго тащились? Вы должны были быть у меня уже пару часов назад.       — Немного заплутали, — Хагрид неуверенно почесал затылок. — С кем не бывает!       — А, ну, подойди-ка! — приказным тоном сказала Габриэль, убирая с его пути зонтик.       Мужчина неуклюже приблизился к ней и вопросительно посмотрел сверху вниз.       — Дай чё интересное скажу на ушко! Тебе понравится!       Но это была лишь уловка. Стоило лесничему нагнутся, как по его пышной шевелюре плашмя ударили зонтиком. Он обиженно почесал себя по слегка ушибленному месту.       — Это ты то заплутал? — пожилая дама недовольно замахнулась ещё раз. — На кой ляд ты мне вешаешь лапшу на уши, а? Ты этот лес не хуже меня знаешь! Какую хрень Дамблдор выдумал на этот раз?       — Я просто хотел проверить парочку питомцев по дороге! — Хагрид слегка поднял руки, словно сдаётся. — Только и всего! Дамблдор здесь вовсе ни при чём!       — Питомцев говоришь? — Габриэль недовольно оперлась на зонтик. — А скажи-ка мне на милость, какого черта лысого ты решил это сделать сейчас? По Арагогу своему соскучился?       — Да всё было бы в порядке, — лесничий, слегка стыдясь, переминался с одной ноги на другую. — Эмили всё равно была со мной в безопасности.       — Ты когда в последний раз навещал своего ручного монстра? — пожилая дама вопросительно изогнула бровь. — Тебя до сих пор не смущает, что эта гадина волосатая чуть не сожрала студентов три года назад? Если бы я эту магловскую тарантайку к ним не отправила, поминай как звали твоих любимчиков! Или совсем уже память отшибло?       — Арагог бы так никогда не поступил, — Хагрид с серьёзным выражением лица пригрозил пальцем женщине. — Помяни моё слово.       — Ага, разбежалась! — Габриэль вытянула зонтик, подталкивая мужчину к дороге обратно. — Если я ещё хоть раз увижу твоего пушистого демона, то спалю вместе с его паучатами к чертям собачьим! Он задрал лес паутиной покрывать и зверьё распугивать! Совсем совесть потерял!       — Ты же не всерьез? — спросил лесничий, словно поверив в её слова. — Ты же знаешь, как он мне дорог!       — Да нет, конечно! — пожилая дама продолжала подталкивать упирающегося Хагрида, открыто намекая, что кому-то уже пора. — Но это не освобождает тебя от разговора с ним! Иди уже!       — Но я надеялся посмотреть на новых малышей фестралов, — на его лице отразилась грусть вселенского масштаба. — Я надолго не задержусь! Обещаю!       — Ты слепой женщине собрался жалостливую мордашку строить? — Габриэль стала элегантно поправлять свои чёрные перчатки.       Те, кто хоть раз общался или находился в одной компании с ней, знали, что данный жест являлся предзнаменованием града брани. Поэтому друзья закрывали уши, а знакомые молниеносно ретировались, ссылаясь на непреодолимое желание разобраться со срочными делами.       — Ты самая жестокая женщина, которую я знаю, — Хагрид обиженно направился за фонарём.       — А разве кто-нибудь сомневался? — пожилая дама широко улыбнулась и перевела пустой взгляд на Эмили.       Девушка с тоской на лице наблюдала за происходящим. Она не знала, как и когда лучше обратить внимание тётушки на себя. И стоит ли вообще это делать.       — Твоя магия похорошела с последней нашей встречи, — мягко улыбнулась Габриэль. — Только мои глаза уже давно не те. Подойдёшь ближе, чтобы я смогла почувствовать, какой красавицей стала моя племяшка? Или всё ещё боишься меня?       — Вы про тот случай, когда я спряталась под лавку, увидев вас работающей за котлом? — Эмили изобразила над головой некое подобие головного убора. — Тогда вы ещё носили большую широкую чёрную шляпу, как злая ведьма из маминой сказки.       — А ты тогда умоляла не есть тебя вместо ужина…       — А вы не придумали ничего лучше, чем сказать, что таких сладких детишек лучше оставлять на десерт…       — Вспомнила значит, — едва слышно прошептала женщина, тепло улыбнувшись.       — Габриэль никогда не умела нормально себя вести с детьми, — Хагрид ободряюще положил руку на плечо Эмилии и весело подмигнул. — Поэтому желаю тебе удачи! Надеюсь, скоро увидимся!       — Спасибо, Хагрид, — девушка пыталась изобразить на лице подобие улыбки, но не смогла. — Прости, что из-за меня пришлось временно оставить занятия и Клыка.       — Ничего страшного, — он грузно развернулся и посмотрел в сторону протоптанной им тропинки. — Зато какое-то время мои уши отдыхали от причитания Амбридж в отношении методов моего преподавания. Хотя бы смог отдохнуть. Желаю хороших каникул!       — Грохха я покормила! И заодно принесла ему пару игрушек! — крикнула ему вслед пожилая дама. — Но в остальное время нянчиться будешь сам! Понял меня?       — Спасибо тебе! Ты ангел! — бросил через плечо лесничий.       Его силуэт медленно растворился во тьме деревьев.       — Меня ещё никто так не оскорблял, — Габриэль брезгливо передёрнула плечами. — Совсем страх потерял.       Наступила тишина. Эмили неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, как продолжить диалог. Она помнила, как боялась тетушку при первой встрече. Но и не забыла, как не могла отлипнуть от неё и вся в слезах умоляла остаться с ней. Воспоминание казалось настолько живым, словно всё происходило вчера. Хотя на самом деле с тех пор прошло уже больше десяти лет. И самым обидным было то, что она больше не маленькая девочка и не могла повиснуть на шее Габриэль, умоляя о помощи и защите.       — Мы можем стоять здесь до поздней ночи, — пожилая дама, опираясь на зонтик, подошла к племяннице, — но будет ли от этого прок?       Стянув перчатку с морщинистой руки, тётушка осторожно спросила:       — Позволишь?       — Да…       Рука женщины была теплой и немного шершавой. Она осторожно коснулась волос и остановилась на небольшой пряди.       — Они всё же достались тебе от матери, — ощупывая белый локон, произнесла Габриэль. — Такие же мягкие и гладкие…       Опустив руку на лоб, она скрупулёзно начала изучать лицо племянницы. Её пальцы медленно скользили по нежной коже, пытаясь запомнить каждый контур лица, ямочку и крошечную царапинку. Из её памяти стремительно стирался образ маленькой веснушчатой девчушки, сменяясь на молодую девушку. Длинные пушистые ресницы, аккуратный нос, слегка закруглённый подбородок…       — Как жаль, что я не смогу больше увидеть блеск твоих озорных глаз, — пожилая дама с любовью прикоснулась к щеке Эмили. — Как же ты выросла… Красавица…       — Я похожа на неё?       — Что за вздор?! — Габриэль опустила руку и стала натягивать на неё перчатку. — Кэролайн и рядом с тобой не стояла. До сих пор не пойму, что нашел в ней столь придирчивый Чарльз.       — Когда вы видели её в последний раз? — слегка дрожащим голосом спросила Эмили.       — Так и будешь обращаться ко мне на вы? — лицо тетушки исказилось в недовольной гримасе. — Когда ты успела так сильно зажаться в себя, не выпуская на свободу хоть каплю эмоций? Что с тобой сделала эта чертова школа, а?       — Ничего. Всё со мной в порядке, — девушка стыдливо опустила руку в карман, пряча торчащие горлышки зелий.       — Поэтому я отчётливо слышу звон склянок и чувствую запах умиротворяющего бальзама, по которому мне не составило труда вас выследить?! — Габриэль перешла на крик. — Куда смотрел Северус, когда рекомендовал тебе эту дрянь? Выворачивай карманы! Сейчас же!       — Профессор Снейп не виноват, — Эмили сжала руку вместе с флаконами, боясь их доставать. — Это была рекомендация профессора Макгонагалл. Мне так легче сдерживать себя, поверь…те…       — Жалкие дилетанты! — прорычала тётушка, пытаясь ещё сильнее не сорваться на девушку. — Пожалуйста, дорогая, послушай того, кто варится в этом дерьме седьмой десяток. Зелья — это самая крайняя мера, которая может понадобится таким, как мы. Если ты длительное время будешь мариновать свои чувства, то твой следующий крик действительно станет для тебя последним.       — Но как мне держаться? — в глазах девушки заблестели слёзы. — Что мне нужно сделать, чтобы никогда не причинить вреда другим? Как…       — Для начала, — Габриэль протянула ей руку, — избавиться от ненужного хлама под названием «чужие советы». Справишься?       — Но я…       — Хватит! Хватит жалеть других, боясь сделать больно им своим существованием! — в голосе пожилой дамы зазвенел металл. — Не им жить с этой чертовой болью! Не им приходится ежесекундно контролировать своё состояние, борясь за останки своей жизни! Это нужно только тебе! И пока вот здесь, — её указательный палец уперся в грудь, точно указывая на бьющееся сердце Эмили, — ты будешь чувствовать себя живой и любимой, просто шли всё к чертям!       — Я осталась одна, — по щекам девушки потекли слёзы. — Как я могу бороться, если нет того, за что можно держаться? Если я даже не знаю, зачем это мне?       — Разве человеку нужен повод жить? — женщина недовольно убрала руку и оперлась о зонтик. — Вы все так просто твердите о смерти, стоит чуть что произойти не по вашей прихоти. А ты когда-нибудь чувствовала, как она наступает тебе на пятки? Как её костлявые руки сжимаются на горле, не позволяя даже вскрикнуть? Слышала сладкий шепот, погружающий в бесконечную бездну, за который находится лишь одна тьма?       Конечно, проще поддаться соблазну и стать жалким куском удобрения для цветов, которые тебе все забудут принести на могилу! Всем проще жаловаться на серость вокруг, потому что они забывают, что сами являются причиной всего этого дерьма! Мало тех, кто находит в себе силы засунуть свои причитания глубоко в задницу и начать жить так, как требует их душа! Если моя племянница хочет стать одной из безвольных кукол, то… Что ж… Кто я такая, чтобы этому помешать?! Верно?       — А если я не справляюсь? Что будет, если я снова сорвусь? — Эмили вытащила дрожащей рукой флаконы и неуверенно на них посмотрела. — Кто тогда сможет меня остановить?       — Разве не для этого ты пришла ко мне? — Габриэль протянула руку ей навстречу, ожидая ответ.       Время застыло. Слёзы неумолимо катились по щекам девушки, а в серых глазах читалось отчаяние. Она боялась. Боялась того, что может ожидать её за следующим поворотом. В её сердце горело пламя всеобъемлющей тоски, порождая сомнения, боль и неуверенность. Имеет ли Эмилия Бейдз право быть счастливой? Имеет ли она право жить?       «Успокойся, — в голове прозвучал бархатистый голос из воспоминания. — В мире будет ещё много боли. Нельзя позволять чувствам властвовать над разумом, если не хочешь умереть.«       «Вы снова думаете, что это так просто, профессор?» — девушка задала вопрос своему разыгравшемуся воображению, пытаясь остановить бегущие слёзы.       “Простите мне моё проявление эгоизма, мисс Бейдз, но умереть я вам не позволю. Не в этот раз…”       «Даже находясь в дали от меня вы пытаетесь лезть снова не в своё дело! — Эмили начала истерично смеяться, как сумасшедшая. — Почему именно вы оказываетесь рядом, когда происходит какая-то чертовщина?!»       “Я выполняю своё обещание. И буду это делать до тех пор, пока вы будете во мне нуждаться.”       «А если я снова сделаю вам больно? — девушка замахнулась рукой, судорожно сжимающей флаконы с умиротворяющим бальзамом. — А если вы снова сделаете больно мне?»       “Всё… будет… хорошо… Обещаю…”       Подул холодный ветер. Флаконы по одному выпали из рук Эмили. Поток слёз медленно пошёл на убыль. Она умиротворенно вздохнула.       — А говорила, что не за что держаться, — Габриэль одобрительно похлопала племянницу по плечу. — Чувствую, тебя ждёт очень увлекательная история, а пока я с радостью послушаю её начало.