Petunia and the Little Monster

Июнь, 1973

      Петунья никогда не считала себя хорошей лгуньей, но, стоя сейчас перед свинарником вместе с собакой, ей, возможно, придётся переосмыслить это предположение. Потому как ни фермер Уилсон, ни старая миссис Фрэнсис не усомнились в её словах, когда она предстала перед ними.       Однако Петунья не знала, что правда была гораздо проще: никто никогда не счёл бы её достаточно смелой, чтобы лгать взрослым, поэтому в ней и не сомневались. Петунья считалась воспитаннее своей младшей сестры, которая хоть и была мила, но любила поозорничать. Если бы Лили предстала перед дверью миссис Фрэнсис и спросила, может ли она вывести её пуделя на прогулку, старушка согласилась бы с тёплым чувством, разливающимся по её груди, но в глубине души она бы волновалась о своём питомце. Но когда же дело коснулось Петуньи, она просто подумала: «Какой внимательный ребёнок» – и дала ей поводок.       Лили была известна своей необузданностью и свободолюбием: она бегала по полям с листьями и веточками в волосах, ни заботясь ни о чём. Она прыгала вокруг, громко смеялась и даже проводила время с этим ужасным мальчиком из грязного Паучьего тупика. Но её старшая сестра была другой. Она всегда выглядела подобающе: лицо чистое, волосы причёсаны, одежда не броская, достаточно длинная, чтобы выглядеть прилично. Она не повышала голос, и хоть лицо её всегда было хмурым, она никогда не перечила учителям и относилась к ним с уважением.       Взрослые соглашались, что дети должны вести себя хорошо, как Петунья, но большинство из них всё же считали, что такие озорники, как Лили, более живые и милые. Но симпатия к ней не была равна безоговорочному доверию, что не распространялось на родителей девочки.       Петунья же... Все, кто её знал, считали её слишком скучной, чтобы делать что-то предосудительное. Она хотела вывести пуделя на прогулку? Вероятно, девочка хотела завести собственную собаку, но не осмелилась подойти к уставшим после рабочей недели родителям с данной просьбой. Почему бы тогда старушке просто не разрешить девочке выгулять её собаку, раз это ведь пойдёт на пользу им обеим?       У фермера Уилсона были схожие мысли. Дочь хорошего соседа стояла перед его дверью, сложив руки, и просила, может ли она посмотреть на новорождённых поросят, и он даже не стал раздумывать. Всем девочкам нравятся маленькие животные, особенно те, которым всего несколько дней. Он не боялся, что Петунья попытается освободить их или поиграть с ними. Она просто взглянет, как и сказала.       Но Петунья не осознавала всех этих факторов. Мысленно она была поражена тем, насколько хорошо она умеет лгать – талант, который она никогда раньше не оттачивала. Хоть Петунья плевалась ядовитыми словами, она всегда говорила часть правды, иначе какой был бы эффект?       Но теперь она задумалась, стоит ли ей расширять свой репертуар. Конечно, одна-две хорошо продуманных лжи могут заставить людей отступить так же легко, как и неприятная правда.       Пудель миссис Фрэнсис, прозванный Снежком из-за своей чистой белой шерсти, дёрнул поводок и вернул Петунью в настоящее. Глядя на свинарник перед собой, она напомнила себе, что в данный момент у неё есть дела поважнее.       Айви вынула головку из-под рукава Петуньи, и под приглушённым солнечным светом её тонкая чешуйка засверкала подобно кусочкам бирюзы и сапфиров. Её большие яркие глаза были сосредоточены на поводке, зажатом в руке Петуньи, и на невежественной собаке, обнюхивающей двери сарая.       – Айви, – предупредила Петунья, – оставь его.       Айви щёлкнула своим маленьким клювом, как будто споря, но послушно отвела взгляд, будучи всё ещё в напряжении, поэтому Петунья сочла своё предупреждение услышанным.       – Теоретически, это просто, – сказала она Снежку, который посмотрел на неё слезящимися карими глазами. – Иди туда, напугай штырехвоста, а затем прогони его.       Честно говоря, пудель выглядел не очень устрашающе. Он был пушистым, с большим комком шерсти на макушке и с таким же пышным хвостом. Но это был единственный чисто-белый пёс в этом районе и поэтому единственным, кто может прогнать штырехвоста.       Если бы миссис Фрэнсис знала, что воспитанная и скучная девочка Эвансов на самом деле хочет, чтобы её бедный Снежок столкнулся с волшебным существом, опустошающим фермы, у неё наверняка случился бы лёгкий сердечный приступ.       Сделав обнадёживающий глубокий вдох, Петунья шагнула вперёд и распахнула двери. Запах сена, древесины, навоза, корма и животных хлынули на неё подобно волне. Лучи солнечного света проникали сквозь щели в низком деревянном потолке, освещая пятнами грязный пол и высвечивая танцующие в воздухе пылинки. Петунья услышала сопение и хрюканье из-за невысокого забора и решительно подошла, а Снежок взволнованно шёл за поводком.       За забором Петунья заметила большую свиноматку, лежащую на расстеленном сене, в то время как пять поросят агрессивно кормились, отпихивая друг на друга и яростно дёргая бедную свиноматку. Та выглядела неважно, намного тоньше, чем, по мнению Петуньи, должны были быть свиньи, и она также никак не отреагировала на неизвестную девушку, внезапно склонившуюся над её загоном. Если бы Петунья не увидела, как медленно поднимаются её ребра, она бы подумала, что та уже мертва.       Поросята выглядели так же неважно. Они не были пухлыми и розовыми, наоборот, тощие, Петунья могла различить проступающие рёбра. Их уши и хвосты, очевидно, были прокушены, на мягкой оборванной коже прилипла корка грязи и крови.       Но был один поросёнок, который немного отличался. Он был больше и чище, он стоял в странной позе, как будто поджал ноги под себя. Ноги, которые были намного длиннее, чем у остальных.       Петунья попыталась подавить лёгкую дрожь, пробежавшую по её спине. Должно быть, это и есть штырехвост.       – Снежок, – её голос был странно тонким. – Фас.       Но пудель не осознавал своей важности и того, чего от него хотела Петунья. Он радостно просовывал нос в щели загона, всё обнюхивал, вилял хвостом и не собирался нападать ни на одного из маленьких поросят.       Так продолжалось до тех пор, пока штырехвост сам не поднял голову. Глаза-бусинки, похожие на чёрных жуков, посмотрели на собаку, а затем по маленькому сараю эхом разнёсся вопль, напугавший и свиней, и Петунью.       Снежок вздрогнул и начал от волнения лаять, слегка подпрыгивая. Айви продвинулась вверх по руке Петуньи, и плавный шорох её чешуи по коже вывел Петунью из ступора.       Штырехвост медленно встал и, как и подозревала Петунья, обнажил безволосые ноги, которые больше походили на телячьи, чем поросячьи. А затем он со странным шипением отдёрнул морду, обнажая неестественно острые зубы.       И Петунья, и Снежок вздрогнули, а в следующую секунду штырехвост уже перепрыгнул невысокий забор и побежал.       Следуя инстинктам, которые не смогли полностью погасить ни одно поколение селекции, Снежок взволнованно залаяв бросился в погоню, а Петунья отпустила поводок, прежде чем его успели вырвать из её ладони.       Штырехвост выбежал в открытые двери, Снежок последовал за ним, а Петунья смотрела им вслед, прижимая руку к колотящемуся сердцу. Айви вылезла из шиворота Петуньи и тихонько коснулась головой её подбородка.       – Хорошо, это хорошо. Это то, что должно было случиться, – решительно сказала Петунья, её ноги уже следовали за ними. Она знала, что таков был план с самого начала: Снежок гонялся за штырехвостом, и именно это он и делал, но, несмотря на это... что-то было не так. Тревога пробежала по шее холодной дрожью, отчего лицо онемело.       Бездушные глаза и плотоядные зубы существа было совсем не такие, как на его рисунке. И по сравнению с ЭТИМ, Снежок казался слишком безобидным, со своим подпрыгивающим меховым комочком и счастливо высунутым розовым языком.       Петунья боялась, что недооценила это существо. И Снежку придётся заплатить за её высокомерие.       Моргая от ослепительного солнечного света, Петунья заметила белую вспышку, приближающуюся к линии деревьев на другой стороне поля. Штырехвост, должно быть, убежал в сторону небольшого леса, окружающего пастбища.       «Может быть, всё получится, – пыталась убедить она себя. – Может быть, Снежок прогонит его в лес и подальше от дома, и всё будет хорошо».       Петунья бежала что было сил, трава и земля летели под её кроссовками. Вскоре её лёгкие начало жечь, как будто воздух воспламенился, и каждый вздох резал ей гортань, но она не обращал на это внимания, страх овладевал каждой её мыслью.       Петунья взобралась на небольшой холм, её ноги пульсировали, и она застыла от увиденного.       Штырехвост не убежал в лес. Он гарцевал в тени прямо перед собой, высокие деревья защищали его от яркого света и окутывали тьмой. Его походка была странной и чужой, длинноногой и нелепой, и ноги сгибались неестественно. Нигде не было и следа Снежка.       Отчаяние сдавило грудь Петуньи, её глаза дико метались по пустым полям. Куда он делся? Ранен?       Или же... мёртв?       Дрожа, она спустилась с невысокого холма, едва почувствовав, как несколько чертополохов до крови оцарапали ей лодыжку. Её взгляд был сосредоточен на высоких колосьях пшеницы справа от неё, она надеялась, что Снежок спрятался где-то внутри них...       И тогда каждый волосок на её теле встал дыбом. Без сознательного решения её глаза покинули золотое поле и вернулись на участок тени перед лесом.       Только чтобы обнаружить бездушные чёрные глаза, сосредоточенные исключительно на ней.       Штырехвост стоял опустив голову, его взгляд непоколебимо был направлен на неё. На несколько секунд всё как будто замедлилось. Единственное, что могла чувствовать Петунья, – это острую боль в лёгких и бешенный перестук сердца – а потом всё произошло слишком быстро.       Штырехвост рванулся вперёд, в его открытой пасти сверкнули ужасные зубы, и прежде чем Петунья успела среагировать, Айви выскочила из-под рукава, демонстрируя широко распростёртые лазурные крылья и блестящую чешую. Вопль окками пронзил воздух, а затем вспыхнула яркая вспышка света.       Петунья сморгнула остаточные мушки в глазах. Что-то сильное и крепкое было обёрнуто вокруг её талии, и только после того, как она опустила руку и почувствовала гладкие чешуйки размером с тарелку, Петунья поняла, что это, должно быть, увеличенная фигура Айви, одновременно защищающая её и поддерживающая.       Несколько мгновений спустя зрение Петуньи наконец прояснилось настолько, что она смогла разглядеть штырехвоста прямо перед Айви. Оно было... заморожено? Его рот был открыт, одна из тонких ног поднята, глаза дикие, но совершенно неподвижные. Оно выглядело почти как гротескная садовая статуя.       Что только что произошло?       – Надеюсь, мой Петрификус не слишком напугал вас.       Петунья вздрогнула и заметила человека, идущего из-за леса. Он не был кем-то из Коукворта, поскольку Петунья была уверена, что никогда раньше его не встречала. Он был среднего роста, походка его была осторожна и легка, пока он выходил из леса. Возраст мужчины было трудно определить: его волосы поседели на висках, но они всё ещё были густыми и вились на голове беспорядочным беспорядком. Морщины смеха обрамляли дружелюбные глаза и уголки его рта, на которых сияла очень маленькая, по-странному лукавая улыбка. Несмотря на полуденную летнюю жару, он был одет в длинное пальто и нёс с собой большой потрёпанный чемодан.       И тогда Петунья заметила, кто прятался за ним, прижавшись мордой к свободной руке мужчины.       – Снежок!       – Значит, это ваша собака? – мужчина нежно погладил пушистые ушки Снежка. Его голос был довольно мягким, но, несмотря на это, его было легко услышать. – Немного трусливый, но очень ласковый.       Петунья только открыла рот, чтобы расспросить мужчину, когда заметила палочку, которую он засунул в нагрудный карман. Просто неприметная, ничем не украшенная деревянная палка, но холодный шип пронзил грудь Петуньи, словно перед ней стоял ещё один скрежещущий зубами монстр.       Волшебник...       – С другой стороны, окками довольно храбрый.       Петунья замерла. Как она могла забыть, что Айви не пряталась под её рукавом, а всё ещё защищала её? Никто не мог не заметить её, учитывая что она была размером с домик, тем более когда она пристально смотрела на мужчину своими любопытными золотистыми глазами.       Петунья сухо сглотнула, изо рта разлился неприятный привкус. Должно быть, это был кошмар, этого не могло случиться, не сейчас, когда она уже позволила Айви поселиться в своём сердце...       Мужчина не возражал против её молчания. Он слегка наклонил голову, всё ещё сохраняя нежную улыбку.       – Меня зовут Ньют? А вас?

❀

      Петунья всё ещё шаталась, мысли гонялись друг за другом в её голове, как неуправляемый, гудящий пчелиный улей.       Что ей делать, Айви обнаружили, он был неизвестным волшебником, что он сделал со штырехвостом, он сказал что его зовут… Ньют?       Петунья остановилась, чувствуя, что забыла сделать достаточно глубокий вдох, прежде чем нырнуть в мутную воду.       Ньют?       Это имя было слишком необычным, слишком особенным, и первое, о чём она подумала, когда услышала его... неужели это...       – Ньютон Саламандер?       Мужчина моргнул, продолжая играть с пушистыми ушками Снежка, к очевидному счастью собаки.       – Да, хотя я предпочитаю, когда меня зовут Ньютом.       – В-вы… — отец Юджина! – ... автор, – вместо этого неуклюже закончила Петунья.       – Да, – легко согласился мужчина, хотя в его признании она не услышала ни гордости, ни высокомерия. Его внимание уже отвлеклось от неё и Айви к неподвижному штырехвосту.       Петунья замерла, но уже не от паники, а от странной бурлящей нервозности. Её взгляд прикован к чертам мужчины, пытаясь найти сходство. Волосы у него были такие же непослушные, как у Юджина, только скорее карамельного цвета, а не золотистого. Глаза у него были светло-карие, а не шоколадные. Лицо его было чисто выбрито и покрыто веснушками, и Петунья вдруг вспомнила несколько пятен, которые танцевали на переносице Юджина, когда она видела его в последний раз...       Тогда мне, должно быть, наплевать.       Дыхание содрогнулось в её легких, и Петунья подавила боль, которая хотела вырваться наружу.       Оно того не стоило, напомнила она себе. Петунья стиснула зубы, упрекая себя. И что с того, что он был отцом Юджина? Для неё это не имело никакого значения.       Она молча наблюдала, как мужчина сгорбился рядом со штырехвостом и смотрел на существо. Он выглядел не так, как она себе представляла, каким-то образом мягче и сдержаннее, не похожим на того, кого в письмах описывал его сын.       – Ты хотела его прогнать?       На одно крошечное мгновение Петунья не была уверена, с кем он разговаривает, с ней или со Снежком, который преданно ходил за ним по пятам.       – Да, он вредил ферме, – ответила она, стараясь говорить уверенно. Ей было всё равно, что подумает о ней этот мужчина, повторяла она мысленно, желая в это поверить. Она больше не имела ничего общего с Юджином. И он не знал, что она так часто читала его книгу, что страницы стали ломкими. Для него она была никем, и поэтому для неё он тоже не имел никакого значения.       – Не по своей воле, – ответил он светлым тоном. Петунья моргнула, на мгновение потеряв ход мыслей, прежде чем поняла, что он говорит об ужасающем штырехвосте.       Отец Юджина вынул палочку из нагрудного кармана и провел ею по позвоночнику существа. Его застывшее тело смягчилось и дрогнуло, а маленькие злобные глаза закрылись и наконец больше не смотрели на неё.       На одну ужасающую секунду Петунья подумала, что он убил его, а затем услышала небольшой храп.       – Вот и всё, – пробормотал Ньют, похлопывая существо по боку. К удивлению Петуньи, он начал говорить ровным темпом, осторожно ставя чемодан на траву. – Их бросают при рождении, поэтому они ищут суррогатную мать, как только научатся ходить. Но природа несправедливо жестока к ним, они могут выжить, только высасывая у других, и любого, кто их воспитывает, ждёт несчастье.       – Почему? – вопрос ускользнул прежде, чем Петунья смогла его обуздать. Впервые она по-настоящему поняла, что это был тот человек, чьи слова она читала так часто, что могла повторять их наизусть. Чья книга рассказала ей всё, что она знала о существах, всё, что формировало её жизнь в последнее время. Чьи слова разрушили все её иллюзии относительно способности видеть Аспена.       Её пальцы скользили по блестящей, нагретой солнцем чешуе, всё ещё обвивавшей её талию. Мужчина, чья книга также помогла ей понять, чем было яйцо Айви, когда она увидела его на витрине мистера Чепмена.       В этот момент он всё ещё пристально смотрел на спящего штырехвоста, не подозревая о её внутреннем смятении.       – Я намерен это выяснить. Вингардиум Левиоса.       Петунья широко раскрытыми глазами наблюдала, как штырехвост начал плавать, его длинные ноги болтались в воздухе и задевали траву. Ньют кивнул, как будто это была самая нормальная вещь на свете, и с щелчком открыл чемодан.       Петунья изо всех сил старалась не протестовать против того, что существо никак не поместится в плоском футляре, когда оно уже исчезло внутри, даже кончик его уха не остался видно.       – Как..?       Ньют посмотрел на неё с легкой улыбкой.       – Если вы хотите проследовать за нами, убедитесь, что ваш окками достаточно мал, чтобы в него поместился.       Он выпрямился, но чуть не споткнулся о Снежинку, который смотрел на него с собачьей преданностью.       – О, ты тоже..? Но нет, мне нужен кто-то, кто будет здесь охранять. Я рассчитываю на тебя, не позволяй никому сбежать с моим чемоданом.       Снежинка всё ещё смотрела на него, быстро ударяя белым хвостом по земле.       – Хороший мальчик, – Ньют погладил собаку по голове, а затем... сделал что-то, что заставило Петунью усомниться во всём, что она когда-либо знала о физике.       Он засунул сначала одну ногу, затем другую в чемодан и забрался внутрь. Его ноги, туловище, а затем и голова просто исчезли там, где не должно было быть достаточно места.       Несколько секунд Петунья просто смотрела на неприметный футляр в кожаном переплёте, лежащий в шуршащей траве, освещённый желтоватым солнечным светом, не понимая, что она чувствует. Часть её ещё не совсем осознала всё происходящее, а другая часть её чувствовала... раздражение. Возбуждение и тревога в странной смеси, похожей на ядовитый коктейль, который ударил ей в голову, вызвал головокружение и тошноту.       Это был эксперт по магическим зверям, которым все восхищались, и он только что дал ей возможность. Чемодан всё ещё был открыт, зияя приглашением и молчаливым обещанием, одновременно манящим и отталкивающим.       Петунья позволила пальцам скользить по чешуе Айви, пытаясь успокоить свой разум и дать время подумать. Всё, что произошло сегодня, от погони за опасным штырехвостом до встречи с этим волшебником, насмешливо напрягло ей нервы и привело её мысли в хаотичный водоворот.       Впервые она позволила себе сделать паузу и обдумать один важный вопрос: что здесь делал Ньютон Саламандер?       Он пришел сюда за штырехвостом? Он, конечно, казался достаточно заинтересованным в этом, но тихий осторожный голосок в глубине её головы требовал её внимания. Был ли штырехвост действительно причиной того, что Ньютон Саламандер, известный писатель и волшебник, приехал в такое захолустное место, как Коукворт, единственной связью которого с магическим обществом были Лили и противный мальчик?       «И Аспен, – прошептал параноидальный голос в её голове, – и Айви».       Её ногти царапали чешую Айви, когда её рука сжималась, пытаясь найти опору, но пальцы бесполезно скользили по гладкой поверхности.       Возможно, следовать за ним было бы ошибкой. Но даже стоя там неподвижно, Петунья знала, что не хочет упустить эту возможность.       Она могла уйти прямо сейчас, её ничто не останавливало. Она могла бы попытаться спрятать Аспена и Айви, насколько это было в её силах, и надеяться, что этот мужчина здесь не из-за них.       Внезапно Петунье в порыве несвойственной ей причудливой мысли представилось, что она стоит на перекрестке. Один путь вёл в неизведанное, где она была уязвима и могла потерять то, что считала самым важным, а другой был проторенным и заросшим одиночеством.       Может быть, хоть раз ей стоит рискнуть.       Сглотнув, несмотря на все сомнения, застрявшие у неё в горле, она сделала шаг к открытому ящику. Айви, почувствовав её движение, сжалась за считанные секунды, пока не стала размером с обычный шарф, накинув себя на плечи Петуньи сверкающим переливом океанских оттенков. Её мягкие крылья щекотали уши девушки, и Петунья нашла в этом ощущении странное утешение. Следуя некоторому принуждению, она осторожно постучала пальцем по нижней части клюва Айви, точно так же, как Айви заранее сделала это с подбородком Петуньи.       Маленькая крылатая змейка зачирикала, и Петунье внезапно стало легче.       Снежок от волнения танцевал вокруг чемодана, а Петунья решительно схватила его поводок и привязала его к небольшому деревцу на опушке леса. Снежок сделал два круга и заскулил, но она лишь утешительно похлопала его.       – Веди себя хорошо, держись подальше от жары. Скоро я верну тебя к миссис Фрэнсис.       Заходить в чемодан было странно. Глядя вниз, её мозг говорил ей, что она должна увидеть дно, обтянутое выцветшей тканью, но вместо этого была зияющий проход, ведущий вниз. Она не знала куда, волнение пробежало по её коже, как электрический ток, когда она сделала свой первый шаг вниз.       Не давая себе ещё одного шанса усомниться в своем решении, она начала спуск.       Её спуск в чемодан самого известного в мире эксперта по магическим зверям. Её спуск в неизвестное будущее.

❀

      Петунья ступила на скрипящие половицы и подняла голову, её дыхание сбилось, любуясь миром, разворачивающимся вокруг неё. Впервые она получила слабое представление о том, на что действительно способна магия. Больше, чем мелкие проделки, которыми несчастный мальчик издевался над ней или позволял посуде мыться самой. Это... вот это было настоящее волшебство.       Воздух был влажным и ароматным, пахнущим экзотикой и пышностью. Петунья оказалась в маленьком сарае, окружённом со всех сторон высокими полками из красного дерева, узкая комната была загромождена всевозможными инструментами, верёвками, вёдрами, горшочными и сушёными растениями, маленькими трепещущими записками и тяжёлыми книгами.       Что действительно захватило дух, так это не маленький сарай, а то, что она могла видеть за ним через открытую дверь.       Солнечный свет побуждал её сделать шаг вперёд, пока её ноги не наткнулись на мягкую землю вместо деревянных досок. Всё над её головой было покрыто рассеянными тенями, и она могла видеть огромный брезент, отделявший всё это, но что было гораздо более захватывающим, чем «небо», так это маленькое солнце, сияющее перед ним. Светящийся золотой шар просто парил в воздухе, омывая бледную кожу Петуньи летним теплом, как будто она всё ещё стояла на поле снаружи.       Но это было ещё не всё, что парило над её головой: группа деревьев безмятежно плыла по воздуху, их длинные корни свисали запутанными нитями, пока они не оказались настолько близко, что Петунья могла коснуться их кончиков вытянутыми пальцами. Дальше она увидела серебряный шар, покачивающийся в воздухе, освещающий тьму вокруг себя прохладным голубоватым светом, очевидно, это была маленькая луна, контрастирующая с солнцем.       Время и пространство не имели никакого значения внутри чемодана волшебника.       Справа от Петуньи простирался бамбуковый лес, наполненный волшебным солнечным светом, ярко-зелёные стебли покачивались и шелестели под невидимым ветерком. Слева от неё лежал луг, напоминающий африканскую саванну: сухая местность с бледной травой и широкополыми деревьями, дающими тень от солнца. А ещё дальше Петунья слышала журчание водопада и плеск волн.       Это было ошеломляюще. Это было волшебно. Это было лучшее, что Петунья когда-либо видела, и она вдруг поняла: гораздо более увлекательное, чем дурацкая школа Лили, наполненная призраками.       Ради бога, она была в чемодане!       – Вот ты где.       Петунья повернула голову и увидела, как волшебник появился из тени бамбукового леса, листья в форме копья скользнули по его плечам.       – Сюда.       По какой-то странной причине Петунья даже не поколебавшись подошла и последовала за ним в зелень. Может быть, это был легкий цитрусовый запах в воздухе, может быть, это были тонкие тени, танцующие на её коже, или, может быть, она просто была слишком ошеломлена, чтобы сомневаться в себе. Но по какой-то причине Петунья шла за ним, не говоря ни слова протеста или сомнения, и её шаги смягчал мягкий ароматный мох. Айви подняла голову с плеча Петуньи и с интересом огляделась вокруг, маленькие листья шелестели по её чешуйчатой шее.       – Тебе здесь тоже нравится? – пробормотала Петунья, её голос стал тихим.       – Оно имитирует их естественную среду обитания, – ответил Ньют, не оборачиваясь. – Мы здесь.       Именно тогда Петунья заметила это и замерла.       Бамбуковое гнездо на земле.       Бамбуковое гнездо, наполненное маленькими окками.       Увидев Ньюта, они повернули свои яркие глаза к волшебнику и открыли клювы, беспорядочно, но взволнованно щебеча.       – Всё хорошо, мама здесь, мама здесь, — успокаивал он их, становясь на колени рядом с гнездом и сжимая руки, как будто пытаясь зачерпнуть воду. Ближайший к нему окками быстро скользнул и свернулся калачиком в его ладонях, идеально приспосабливаясь.       – Они очень привязываются, – он встал, осторожно держа окками в руках, и повернулся к Петунье, но его карие глаза не отрывались от окками в его руке. – У них особая связь.       Айви смотрела прямо на окками, уютно расположившегося в руках волшебника, мягкие пуховые перья у основания её черепа вспыхивали от волнения.       – Братья и сестры, – сказал Ньют в этот момент, делая шаг ближе. – Их мать не смогла защитить свое гнездо от браконьеров. Большую часть года я выслеживал её яйца по всей Британии. Твой – единственный, который вылупился прежде, чем я смог его найти.       Петунья молчала.       – Ты наверняка заметила, что их яичная скорлупа сделана из чистого серебра, невероятно ценного. Это делает их привлекательной добычей для охотников, желающих разбогатеть.       В этот момент Айви вышла из своего замороженного состояния и пронзительно вскрикнула. Окками волшебника моргнул большими глазами и издал более тихий зов, прежде чем зашуршать крыльями в ответ.       И в следующую секунду Петунья почувствовала это: чешуя Айви плавным шёпотом скользнула по её шее, когда окками рванул вперёд. А затем она внезапно исчезла, поднявшись в воздух, больше не вися на плечах Петуньи, а кувыркаясь вместе с другим окками в руках Ньюта, демонстрируя мерцающую, подобную драгоценным камням кожу и хлопающие крылья.       Петунья оказалась слишком лёгкой. Чего-то не хватало, чего-то, что давало ей тепло и безопасность, как будто кто-то внезапно сорвал с неё одеяло посреди холодной ночи.       – Они просто играют, – говорил Ньют, устанавливая свёрнутый клубок шипящих окками в укрытие бамбукового гнезда. – И устанавливают иерархию. Твой выглядит очень доминирующим.       – Айви... – но Петунья больше ничего сказать не смогла. Она даже не знала, что хотела сказать.       Ей показалось, что прошла маленькая вечность, прежде чем шипение наконец прекратилось, но, возможно, это было всего лишь несколько глубоких вдохов. Айви покачала подбородок другого окками, прежде чем скользить по гнезду, с любопытством исследуя всё вокруг, внимательно изучая своих братьев и сестёр.       – Я почувствовал облегчение, когда увидел тебя сегодня.       Серьёзность слов Ньюта отвлёк пристальный взгляд Петуньи от Айви. Внезапно всё показалось ей очень сюрреалистичным. Спутанные кудри не того цвета, с примесью седины, но всё равно вызывали уколы знакомого чувства в её сердце всякий раз, когда она смотрела на них. Мягко шуршащие деревья вокруг неё она никогда раньше в жизни не видела, потому что бамбуку не было места в Британском Мидлендсе. Солнце сияло над её головой, так близко, что с помощью достаточно высокой лестницы она могла бы дотронуться до него, что она долгое время считала детской фантазией пятилетнего ребёнка.       Ньют всё ещё говорил.       – Браконьер знал, что я его ищу, поэтому продал последнее яйцо магглу. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы найти его. Но мои опасения не оправдались. Окками в порядке, и магглы тоже.       Петунья не ответила. Небольшая часть её задавалась вопросом, знал ли уже волшебник, что она была одной из тех «магглов», о которых он говорил.       – Я должен поблагодарить тебя за это.       Петунья почувствовала себя опустошённой. Она не заботилась об Айви вместо него, она сделала это ради себя, ради Айви и ради собственного любопытства и увлечения. Она даже не сделала этого для других людей, живущих в Коукворте, чтобы защитить их от каких-то смутных волшебных последствий.       Она сделала это, потому что хотела, то же самое и со штырехвостом. Петунья могла бы сказать себе, что сделала это ради фермера Уилсона, но настоящей движущей силой её решения всегда было желание узнать больше о волшебных существах.       Чтобы увидеть их самой, записать ещё несколько наблюдений в свою книгу и чтобы затхлое время одиночества во время уроков, где говорилось о грамматике и цифрах, не было заполнено гневными мыслями о летающих мётлах и волшебных палочках.       Теперь она наблюдала за Айви, которая свернулась калачиком между двумя своими братьями и сёстрами, положив голову на спину одного из них.       Внезапно Петунья была уверена в одном. Осознание пронзило её тело, как свинец, царапая её внутренности до крови и онемения.       – Вы забираете её у меня.       Всего на мимолётную секунду их взгляды встретились. Затем он снова посмотрел на гнездо, его голос был по-прежнему спокойным и мягким.       – «Забираете» подразумевает, что ты не сможешь её увидеть.       Петунья едва не позволила горькому смеху вырваться из горла. Что ещё это подразумевает? Она не была волшебницей, у неё не было бездонного чемодана, в котором находился целый лес.       Что ещё это может подразумевать?       – Когда бы ты ни захотела увидеть своего окками, просто сделай это.       – Как? – Петунья прикусила язык, это слово едко застряло у неё на языке.       Но Ньют не смутился, он просто наклонил голову, и на его губах заиграла лёгкая улыбка. Одна из его рук опустилась в карман пальто, прежде чем протянуть ей маленькую карточку.       Петунья взяла её, покалывающую пальцы, и вцепилась взглядом за нацарапанный адрес где-то в Дорсете.       Глаза Ньюта мерцали.       – Навестив меня.

❀