Клеймо Феникса

Пегас Голд отшатнулся, его глаза расширились, а пальцы заледенели. Он встал в оборонительную позицию, не скрывая полнейшего шока во взгляде. ― Теперь ты готов поговорить? ― спросила, расставив ноги шире, чтобы найти опору. Я все еще не обладала нужной выносливостью, чтобы творить такой силы магию. ― Начистоту. ― Алиса, ты должна сопротивляться, ― низким голосом сказал профессор, уверенный, что Феникс перехватил власть. ― Борись с меткой, ты сильная девочка. Меня передернуло от лицемерия, осевшего тяжестью на моих плечах. И я засмеялась, что еще сильнее напугало Голда. ― Феникс не управляет мной! Это я управляю им, ― то, что я еще не до конца могла справиться с его магией, я, конечно же, умолчала. ― Феникс часть меня. ― Этого не может быть... ― Так же не может быть, как и то, что ты собираешься отобрать его и уничтожить меня? ― я горько усмехнулась, поведя плечами. Удерживать пламя становилось все труднее. ― Однако ты тот, кто все это время пытался запугать меня, угрожал и использовал. Мир непредсказуем, профессор. Он смотрел на меня так, словно только что увидел. И, скорее всего, не мог поверить, что я знаю правду. ― Молчишь? Я все слышала! И знаю теперь абсолютно все! ― Все не так, ― попытался он, и я машинально взмахнула рукой, желая, чтобы он замолчал. С руки посыпались искры, а огонь засверкал еще ярче. Голд сделал два шага назад, сжав кулаки. Его глаза покрылись серебром. ― Не так? А как тогда? Как? Не будь трусом, и скажи мне! ― Феникс несет смерть, Алиса, и от него нужно избавиться! ― сквозь зубы прорычал Голд. ― То есть от меня, да? От меня нужно избавиться? Я слабела, руки начинали дрожать, и я чувствовала, что могу свалиться, не удержав на ногах собственный вес. Черт, зачем я вообще начала этот разговор? Он теперь меня не отпустит. ― Все не так, ― повторил он, сжимая и разжимая пальцы. ― Метка опасна по своей природе, и если я смогу избавить тебя от нее, то ты будешь спасена. ― Феникс не опасен, это не руна, которая несет в себе разрушения и хаос, ― продолжала настаивать я, но запал во мне гас так же, как гасло пламя на руках. Голд вновь сделал шаг вперед, приподнимая перед собой руки, демонстрируя, что не собирается причинять мне вред. Но могла ли я верить ему, после всего? ― Ты ничего не знаешь, а он дурманит твой разум, ― тише сказал он. ― Дай мне возможность помочь тебе. ― Да не нужна мне твоя чертова помощь! ― крикнула я, пошатнувшись. Силы почти кончились, и только чудо все еще удерживало меня в сознании. ― Ты ошибаешься, ― на грани шепота настаивал Голд, подкрадываясь ближе ко мне. Он видел мое состояние, которое явно играло ему на руку. И если я упаду без чувств к его ногам, мои дни будут сочтены. Нужно выбираться. Попробовав сделать шаг в сторону, меня вновь повело, и, сцепив зубы, я напряглась всем телом. Ну же, Алиса, ты действительно сильная девочка, ты справишься, нужно только выйти из его кабинета. Кинув взгляд на дверь, я повернулась к Голду, выставляя дрожащую руку вперед. ― Не смей подходить, вы не получите ни Феникса, ни меня! ― Я не знаю, как именно он управляет тобой, но я помогу тебе, ― продолжал гнуть свое Голд, но все же остановился. ― Ты не слышишь? Он не управляет мной, Голд! Не управляет, а помогает мне. Я чувствую его в крови, его мощь, его силу. Он часть меня! Вы ошиблись, ― выдохнула, справляясь с начинающим головокружением. Огонь почти исчез, лишь слабые всполохи продолжали гулять по коже. ― Покоренная огню... ― Не смей продолжать, ― прорычала я, дыша ртом. ― Почему ты так уверен, что Феникс зло? ― Писания предсказателя, ― без колебаний ответил профессор. ― В нем говорится, что маг с клеймом Феникса принесет смерть и разрушения. Это судный день для волшебного мира, который утонет в огне. Тебе нельзя покоряться ему, иначе будет поздно, понимаешь? Ты умрешь, не потому что я так хочу, а потому что Феникс не даст тебе жить. ― Чушь, ― со злостью выплюнула я, сделав крошечные три шага в сторону выхода. ― Твои писания полная чушь, неужели ты не понимаешь? ― я на мгновение зажмурилась. ― Я не знаю, что такого предсказатель мог увидеть, но он ошибся. Все вы ошиблись, Феникс лишь сила, которой у вас нет. Посмотри на меня, разве я похожа на того, кем управляют? Будь я во власти метки, стояла бы я просто так, выслушивая твою ложь? Я ненавижу тебя! Но ты все еще жив! Мышца на лице Голда дернулась, он сжал челюсти и выдохнул. ― Поэтому еще есть шанс, ― выдавил из себя он, наблюдая, как на руке все бледнее становится свечение клейма. ― Пока он полностью тебя не подчинил... ― Хватит уже! Метка Феникса – феномен, иная сторона волшебства, магия, которая способна разрушать, но не миры, а, например, барьеры! Мои силы были на исходе. Тратя их остатки на то, чтобы оставаться в сознании и держаться на ногах, я пропустила момент, когда эмоции на лице профессора изменились. Он сначала нахмурился, потом встряхнул руками, чтобы убрать свою магию льда, а затем посмотрел на меня очень внимательно. ― Что ты сделала? ― Что? ― мне хотелось присесть куда-нибудь, найти опору. ― С куполом. Это же из-за тебя такой сильный магический фон? Голд провел рукой по волосам, задрав голову. Он глубоко дышал, а я не понимала, что могло его так озадачить. ― Да, это я, и что? ― дерзко выгнула бровь, хотя вряд ли оно так выглядело, учитывая мое состояние. ― Что именно ты сделала? ― Ночью я впервые почувствовала Феникса внутри себя, как родную магию, когда захотела разрушить купол, ― выдохнула, облизав сухие губы. ― С этой силой я смогла оставить трещину в нем. ― Это не... это... Алиса, это никому неподвластно! ― его озадаченность сменилась неверием, а затем каким-то озарением. ― Это все меняет, ― тише добавил он. Пора уходить, сознание уплывало, а перед глазами начинало расплываться. Магия почти испарилась, оставив после себя послевкусие беспомощности. Я развернулась, но не смогла даже шагу сделать. Ноги подкосились, и я начала падать, но крепкие руки подхватили меня, и последнее, что я услышала – шепот Голда: ― Я помогу тебе.

***

Сознание медленно возвращалось, растворяя тьму. Я открыла глаза, не сразу понимая, где я и что произошло. Но повернувшись, наткнулась на внимательный взгляд профессора Голда. Воспоминания лавиной ворвались в голову, и я резко подскочила, хватаясь за виски от внезапной вспышки боли. Застонала, но все же попыталась отползти от него подальше. ― Алиса, тише, все хорошо, ― мягко произнес он. — Что я тут делаю? Мой голос хрипел, будто я сорвала его. — Ты упала в обморок, — произнес Голд очевидную вещь. Но меня интересовало совершенно другое. — Что я делаю в твоей спальне? Быстро окинув себя взглядом, я выдохнула с облегчением – одежда была. Заметив это, Голд свел широкие брови к переносице. — За кого ты меня принимаешь, Алиса? — он оперся руками на кровать, приблизив ко мне свое пылающее злостью лицо. — Я понятия не имею, что ты слышала и что вбила в свою прелестную головку, но я не враг тебе! А лежишь ты на моей постели только потому, что слишком слаба, чтобы пользоваться такой силой. Сколько же пренебрежения сейчас на меня выплеснулось! Я машинально схватилась за предплечье, Голд внимательно следил за каждым моим движением. Усмехнулся, покачав головой. ― Что ты сделал? ― прошептала, сглатывая страх. ― Ничего, ― ответил он, садясь на край и зарываясь руками в волосы. ― Я ничего не сделал, просто принес тебя сюда. Феникс отнимает у тебя всю энергию. Он слегка повернулся, чтобы видеть мои глаза. ― Мне все равно, что он отнимает у меня, ― как ребенок заявила я, ― вы его не получите. Голд выдохнул. ― Расскажи мне про купол, про магию, что смогла оставить трещину, ― попросил он, устремляя взгляд перед собой и оставаясь спиной ко мне. ― Я ничего не стану рассказывать, ― не особо уверено произнесла я. Что-то в его поведении, глазах и жестах не давало мне покоя. Он будто не мог определиться, не мог решиться на этот последний шаг, чтобы покончить со всем. Но все это может быть лишь обманом, очередной пылью. Наивная, доверчивая Алиса обязательно поведется, доверится и они схватят меня! ― Алиса, ― не оборачиваясь, Голд склонил голову, ― я расскажу тебе всю правду, но для начала я должен знать. ― Зачем? Чтобы решить насколько я могу быть опасна? ― Чтобы я мог убедиться... Никакая магия не может пробить барьер, мы даже прикоснуться к нему не можем. Купол защищается! И разрушить его может только тот, кто и вызвал, ― он вновь посмотрел на меня, и я увидела каким отчаянием искажено его лицо. ― А ты говоришь, что, взяв силу Феникса, смогла оставить трещину! Единственное, чего я сейчас не могла понять, так это его поведения. Они считают опасным саму метку, или меня вместе с ней? Очевидно, что клеймо дает могущественную силу... ― Алиса, ― позвал он, привлекая внимание, ― расскажи мне. Я подтянула колени к груди, упираясь в них лбом. Что я собственно теряю? ― Мы пришли туда ночью, потому что я захотела своими глазами его увидеть. Посмотреть, что это, почувствовать его магию. А когда кинула шар, то купол откинул нас, защищаясь, ― я облизала губы, начав теребить край одеяла, чтобы чем-то занять руки. ― Это казалось дело принципа, понимаешь? Мне нужно было попробовать еще. Но... когда купол среагировал на вторжение, проснулся Феникс. Я чувствовала его, слышала. Он хотел помочь, и тогда я действительно поняла: он никогда не пытался завладеть моим сознанием, ― я подняла глаза на профессора, ― никогда! Все это время от откликался на мой зов, просыпался, отталкиваясь от моих эмоций. И я позволила себе впустить его магию в себя, объединиться, стать одним целым. Его мощь сбивает с ног, мне нужно стать сильнее, чтобы управлять такой магией. Но, Пегас, Феникс не разрушение и хаос, если я того не захочу сама. Потому что это моя магия! Это мой нож... ― Нож? ― переспросил Голд сиплым голосом. Я слабо улыбнулась. ― Нож, ― кивнула, сглотнув. ― Можно резать фрукты ножом, а можно человека убивать. Смотря как этот нож использовать и в чьих он руках. Я это имею в виду. Не особо уверено, но Голд кивнул в ответ. Он медленно облизал нижнюю губу, что тут же отдалось импульсом внизу живота, затем захватил ее зубами, задумавшись. ― Маги часто рождаются с разными знаками на теле, ― начал говорить он, развернувшись ко мне корпусом. ― И эти знаки чаще всего соответствуют тем или иным рунам... Так вот откуда ноги растут! ― ...и руна Феникса единственная, кто несет в себе ужасное значение. Ее даже в магии не применяют, поскольку... ну, сама понимаешь, ― Голд протяжно выдохнул. ― Много лет назад мужчина носил клеймо Феникса. Предсказатель видел своими глазами все, что происходило. Феникс свел с ума мага, заставив развязать войну. Все сгорело. Это была казнь. А затем сгорел и он сам, охваченный своим же огнем. ― Покоренный огню сожжет живое, сгорев и сам, ― прошептала я, вспоминая все, что мне рассказывала Сиера. ― Именно так, ― кивнул профессор. ― Но это же как раз и доказывает мои слова, ― я всплеснула руками, поражаясь слепости волшебников. ― Магия может стать либо спасением, либо разрушением. Так во всем, не только с Фениксом, разве нет? Просто это, ― я ткнула пальцем в место, где у меня находилась метка, ― очень могущественная штука. Но только я буду решать, как ей пользоваться. Голд долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Его рука дрогнула, будто он хотел потянуться ко мне, но не стал, и я поджала губы, ругая себя, что испытала укол разочарования. Мы тут мою жизнь обсуждаем вообще-то, а мое тело так вероломно предает меня. Наконец профессор кивнул сам себе, отвел взгляд и сжал кулаки. ― Когда купол опускался на территорию школы в первый раз, произошло событие. Но я думаю, что это не верная расстановка слов. Купол опустился, потому что кое-что произошло. ― Что? ― подтолкнула я его. ― Родилась ты. Несмотря на то, что такие мысли приходили мне в голову, услышать об этом оказалось неожиданным. Миллиард вопросов заполнили голову, мешая сосредоточиться. В районе висков по-прежнему болело, и я, надавив на глаза, спросила: ― Почему вы скрывали это от меня? Это такой большой секрет? Скрыть, что девочка, которая не известно каким образом попала в незнакомый ей мир, уже когда-то была здесь? Мало того, ― я убрала руки, всматриваясь в лицо Голда, ― я родилась здесь! ― Никто не скрывал, а умолчал, ― строго произнес он, хотя это слабо походило на оправдание. ― Неужели? И когда вы это поняли? Сразу, как увидели меня? Голд встал и отошел к столу, начав что-то колдовать. Кружки наполнялись ароматным чаем с добавлением успокоительных трав, что вызвало у меня нервный смешок. Но все мои попытки возмущаться или что-либо говорить вообще, профессор прерывал, попросив дать ему несколько минут. Он был напряжен. Возможно, именно сейчас он решался на откровения, которые откроют мне всю правду. И вопрос, мучивший меня: могу ли я ему верить? Что стоит такому, как он, солгать обо всем? Вывалить на меня ту истину, которая выгодна ему? Обмануть вновь, запутать и выполнить свой долг, как говорил второй голос, что я слышала. Голд протянул мне кружку, из которой вился полупрозрачный пар. ― Это просто чай, тебе нужно восстановить силы, а мне... ― Придумать очередную ложь, ― не подумав, сказала я на автомате. Профессор взглянул на меня, нахмурив брови и провел по лицу рукой, будто хотел стряхнуть с себя усталость. Вздохнул, садясь рядом. ― Я мог бы, но не стану, ― прямо ответил он. ― Я и до этого сомневался, но, слушая тебя и видя сам, готов пойти против себя и своих обязанностей. Только это сложно... предавать... ― Не так уж и сложно, как я заметила, ― вновь вырвалось, но я не жалела об этом. В конце концов, Голд не заслуживал пока что моего доверия. А его бравада только раздражала. Будто я должна была проникнуться к нему сочувствием. ― Что именно ты слышала? ― спросил профессор, делая глоток горячего напитка и глубоко выдыхая. ― Начни с самого начала, а там посмотрим, ― дерзко предложила я, грея руки о теплую кружку. Пить я не решалась. Мало ли что он туда добавил. ― Хорошо, ― Голд поднялся, поставил чай на стол и начал медленно мерить шагами комнату. Я чувствовала кожей его состояние, но пыталась не обращать на это внимание. Не вестись, ведь все это может быть частью тщательно спланированного спектакля. ― Я слушаю, ― сказала я, чтобы покончить со всем этим. ― Просто говори. Бессознательно кивнув, Голд остановился и посмотрел мне в глаза. ― Мой дед всю свою жизнь был одержим. Он хотел найти клеймо Феникса, чтобы изучить, поскольку эта магия, выходящая за грань разумного. Никто не сможет сравниться с ней, но живых примеров не было. Никто не рождался с меткой, никто не получал ее при жизни, и его сводило это с ума. Он был одаренным магом, имея в своих руках силу двух стихий. Довольно редкий дар, ― Голд благоговейно улыбнулся, а вот меня передернуло. ― Мой отец, естественно, занимался тем же – поиском клейма. Я только-только начинал обучение, когда у одного из профессоров... ― он посмотрел на меня с такой жалостью, что у меня непроизвольно сжалось сердце. Я сглотнула, боясь слушать дальше. ― У одного из профессоров стали проявляться кое-какие способности... ― Говори прямо, как есть, ― потребовала я, задерживая дыхание. Мурашки забегали по коже. ― У нее время от времени случались вспышки огненной магии, хотя сама она владела лечебным даром. Дарила жизнь растениям, оранжерея – ее рук дело, ― Голд усмехнулся, видимо, вспоминая. ― Неконтролируемый выброс магии – редкий случай, и она поняла, что беременна. А магия принадлежит ребенку. Я прикрыла рукой рот, прекрасно осознавая, о ком идет речь. ― Это моя мама? ― прошептала я. Голд кивнул, удерживая зрительный контакт, но потом отвернулся. ― Да, это твоя мать. Стихия огня принадлежала тебе уже в утробе. Но... это были не совсем обычные вспышки, какие бывают при таких обстоятельствах. Магия не искала выхода наружу, а переходила в нее. Твоя мать, можно сказать, перехватывала твои силы. Ее руки охватывало огнем, иногда она поджигала предметы, иногда... иногда на ее теле загорались метки... ― Феникс? ― голос задрожал и мне пришлось скрыть подкатывающий срыв за кашлем. ― Феникс, ― подтвердил Голд. ― Мой отец сразу понял, что родится первый за множество столетий маг, отмеченный клеймом Феникса. И... ― Что вы сделали? ― прорычала я так, что профессор вздрогнул. Я вскочила с кровати, опрокидывая кружку на пол, прижалась спиной к противоположной стене, чтобы чувствовать опору на случай, если мое тело решит подвести меня от услышанного. ― Ничего! Только... мой отец стал наблюдать... ― Он тоже здесь работал? ― Да, он был директором, как и мой дед до него. ― Святые панталоны! Клан демонов! ― со злостью выплюнула я. Где-то на краю сознания я понимала, что родителей моих нет, иначе, они давно бы нашли меня. Если не в том мире, то уж точно здесь, как только я появилась. ― Они стали наблюдать... Рассказываю это и сам понимаю, насколько же бредово звучит... Голд зарылся руками в волосы, а мне хотелось его чем-нибудь ударить, чтобы он прекратил медлить. ― Закончи, пожалуйста, ― сквозь зубы попросила я. ― Дед знал, что Феникс принесет только смерть и разрушения, а отцу хотелось изучить сам феномен. Как Феникс выбирает себе носителя... ― Носителя, ― пренебрежительно повторила я, морщась от такого термина. ― ...узнать, на что он способен. Как действует и так далее. Научный интерес. Но дед... Арантос никогда не верил в положительный исход. Он даже предлагал твоим родителям избавиться от ребенка, который еще не родился. Я зажмурилась, качая головой. Боль волнами расходилась по телу, заставляя то дрожать. Голд безжалостно продолжал. ― Твоя мать уверяла, что магия безопасна, что она чувствует ее и знает, что, неважно Феникс это или нет, но ты не принесешь хаос в мир. В день, когда ты родилась, купол опустился на территорию, запечатывая всех внутри. Мой дед не смог попасть сюда, а вот отец... ― Боже, ― на выдохе произнесла я. ― Он убил их? ― Нет...да...то есть не совсем. ― Что значит «не совсем»? ― я взвизгнула, хватаясь за грудь. Голова закружилась, а сознание тут же начало выкидывать картинки кровавой расправы. Из-за меня. Из-за этой метки. ― Алиса, твоя мать защитила тебя... Они готовились к этому еще до твоего рождения. Как только ты родилась, клеймо Феникса сразу же засветилось, и не оставалось никаких сомнений, что это именно оно. Мой отец... он... ― Голд выдохнул, проводя рукой по лицу. Я видела, что говорить ему было тяжело, но нисколько не жалела и помогать не собиралась. Они убили мою семью! Они... ― Отец сделал то, что должен был, но... твоя мать подставилась, закончив ритуал, и ты исчезла, а заклинание попало в нее. ― Твой отец убил моих родителей... Твой отец... Голос сорвался, и я зажала рот руками. Все это больше напоминает какой-то фильм ужасов, в сюжет которого каким-то образом попала я. ― Мой отец умер в тюрьме, а твой… я не знаю, что стало с ним. Профессор смотрел на меня, а я чувствовала лишь ненависть, разъедающую мою душу. Он хотел подойти, но я выставила ладонь, чтобы держался от меня подальше. ― И теперь ты должен закончить то, что начал твой отец, не так ли? ― Я не собираюсь убивать тебя! ― воскликнул он, будто это что-то само собой разумеющееся. ― Ну, конечно. ― Алиса, если по началу я и думал, что они правы и Феникс – зло, то... ― То, что? Что изменилось? Я пока еще не настолько опасна? Ты не знаешь, как отобрать мою магию? Я спутала вам всем карты? Кто был с тобой в комнате позавчера вечером? Голд открыл рот, чтобы ответить, но я перебила его: ― Не смей мне говорить, что никого! Я слышала! Я не хотела плакать, но слезы по своей воле скатывались по щекам, оставляя соленые дорожки. Голд сделал еще одну попытку подойти. ― Послушай, я не собираюсь причинять тебе вреда. Все изменилось. ― Что изменилось? ― мой голос сел, я быстро стерла врагу с лица и ненавидяще посмотрела на профессора. Он молча смотрел в ответ, и как бы не хотелось поддаться искушению и ослабить внутренние стены, сдаться и поверить, я не могла. Голд, запрокинув голову, громко выдохнул. Подошел к стене, где я стояла и прислонился к ней спиной. Я смотрела на его профиль, понимая, что никогда не смогу больше прикоснуться к его лицу. Все кончено. ― Как только опустился купол, Арантос понял, что Феникс вновь в нашем мире, ― он повернул голову в мою сторону, пробегая глазами по лицу. ― Он приказал следить за тобой, узнать все о метке и... забрать Феникса. ― А от меня избавиться, ― прошептала я. ― Он не верит, что метка контролируема... ― Дело не в контроле, ― выкрикнула я, перебив его. ― Ее и не нужно контролировать, она часть меня, как моя собственная магия огня. Как мои руки и ноги, которые не заживут своей жизнью! ― Я это понимаю, сейчас понимаю. Я верю тебе, ― тихо ответил Голд. ― И я больше не собираюсь идти у него на поводу, вот только... ― Что? ― прищурилась, вставая боком к стене и скрещивая руки на груди. ― Мой отец умер в тюрьме, а его душа... Душа моего отца у Арантоса, и он не отдаст ее, пока я не выполню долг. Я вновь откинулась на стену, ударяясь об нее затылком. Должно ли меня волновать это? Мне плевать на душу убийцы моей матери! Поделом! Но только вот я не до конца понимала значения этого всего. ― И что, что она у него? ― Ее нужно освободить, иначе покоя она никогда не найдет. Души нельзя держать в плену, они иссыхают. И опять же, мне должно быть все равно. ― Он убил мою маму, ― проговорила я, закрыв глаза. ― И поплатился за это, ― в тон мне ответил Голд. ― Я не верю тебе, Пегас. И вряд ли смогу когда-либо, но выбор все равно за тобой. Ты можешь выполнить волю своего деда... попытаться выполнить. Вернуть душу отца и освободить ее, или что там нужно сделать. А я буду делать то, что должна я. Оттолкнувшись от стены, я отошла на несколько шагов. Огляделась, словно мне необходимо было попрощаться с этой комнатой. ― Я сломаю купол, освобожу школу от заключения. ― Нет! ― воскликнул Голд, и я вздрогнула, обернувшись. ― Почему нет? Он так быстро оказался рядом, что я даже не заметила его движения. Схватил меня за руку, сжимая ее. ― Не трогай купол, пока я не придумаю, как нам действовать. ― Нам? ― Нам, ― кивнул он, приложив мою ладонь к своей груди. ― Я сделал выбор в тот момент, когда пообещал защищать тебя. Я вырвала руку, отходя от него. ― Я не могу... ― покачала головой, удерживая всхлип. ― Не могу поверить тебе. Что было бы, не услышь я тогда ваш разговор, Пегас? Ты бы так и продолжал охоту на ведьму? И вонзил бы нож мне в спину при удобном случае? ― Просто дай мне немного времени, прошу тебя. Ничего не ответив, я вышла из комнаты. Сердце гулко билось в груди. Огляделась, не зная, следят ли они за мной? Мне нужно найти Сиеру с Никсом и все им рассказать. Вместе мы сможем придумать план. Сейчас, когда Голд в курсе моей осведомленности, он может действовать совершенно не предсказуемо. Не знаю, смогу ли поверить ему, подпустить вновь ближе к себе. Но знаю одно: купол я разрушу! Находиться в ловушке, неважно союзниками мы в итоге станем или врагами, все равно, что подать себя на блюде. Поэтому да, купол падет, а я стану свободной.