Клеймо Феникса

Я проснулась, ощущая себя отдохнувшей и бодрой. За окном только начинало рассветать, а грудь мистера Голда, на которой я так удобно лежала, мирно поднималась и опускалась. Он прижимал меня к себе, дыша в макушку. Его хлопковая рубашка была расстегнута на четыре пуговицы, и я не удержалась, проводя осторожно пальчиками по голой коже. Горячая и мягкая, словно и не он управляет холодом. Мистер Голд зашевелился, медленно открывая глаза. ― Доброе утро, ― скромно произнесла, приподнимаясь и усаживаясь напротив него. ― Как ты себя чувствуешь? ― хриплым ото сна голосом, спросил он. ― Хорошо, ничего не болит и я выспалась. Он улыбнулся, а затем нахмурился. ― Мне нужно будет осмотреть твою комнату. В этом замке нет призраков, Алиса. Поэтому, я смогу увидеть магический след. Я кивнула, прикусив губу и опустила взгляд, теребя пухлое одеяло. Становилось неловко. Я провела ночь с мужчиной, с которым у нас неоднозначные отношения. Он мой преподаватель, а еще он тот, кто фантастически меня целует. Мне стало жарко, и я отползла к краю, свешивая ноги. ― Можешь принять душ, я пока приготовлю чай, ― Голд усмехнулся, заметив мое смущение. ― Или ты предпочитаешь кофе? ― Кофе будет замечательно, ― кивнула я. Пегас молча указал рукой направление, и я скрылась за дубовой дверью. Ванна выглядела почти такой же, как и в студенческой спальне. Скинув с себя одежду, я встала под теплые струи воды, пытаясь вытеснить из головы плохие мысли. Словно коршуны, они атаковали мой мозг, производя в памяти картинки прошлого вечера. Этот призрак, которого по словам Голда в замке быть не могло, явно приходил с определенной целью – сделать мне больно. Напугать, запутать, заставить покинуть территорию. Только вот я не смогу, даже если захочу! Купол никого не выпустит! И никого не впустит... Я замерла с мылом в руках, прекратив тереть кожу. Если попасть в школу никто не может так же, как и выйти отсюда, значит, напавший на меня вчера, все это время был здесь. Кому же я могла встать поперек горла настолько, что мне пожелали смерти? Открыто. Записки, яд – все это сделал один и тот же... человек? Студент? Схватившись за голову, я сползла по стене, прижимая колени к груди и утыкаясь в них лицом. Только сейчас я ощутила настоящий страх за собственную жизнь. В мире волшебства возможно вообще все, обычные правила и законы, к которым я привыкла, не работают. ― Алиса, ты в порядке? ― в дверь постучали, и я оторвала дрожащие руки от лица. ― Да-да, я сейчас выйду, ― заверила я. Быстро закончив процедуры и завернувшись в полотенце, я задумалась. Надевать вчерашнюю одежду, в которой к тому же я спала, не хотелось. А бытовых заклинаний я все еще не знала. Вздохнула. Выхода не было. В дверь вновь постучали. ― Алиса, я тут тебе принес одежду чистую, наверняка ты не захочешь надевать свою. Я тихонько приоткрыла дверь, крепко держа узел полотенца на груди, чтобы он, не дай мантикора, не развязался. Голд протянул аккуратную стопку, оглядывая меня и задерживаясь глазами на голых коленках. Я переступила с ноги на ногу, громко сглатывая. Его кадык дернулся, и он поспешил удалиться, прикрыв за собой дверь. Так не должно продолжаться. Напряжение между нами можно спокойно резать ножом, настолько осязаемым оно было. Быстро натянув хлопковые серые штаны, подогнанные почти под мой размер и футболку, аромат которой беспрепятственно проник в мои легкие, сводя с ума, я вернулась в спальню. ― Спасибо, ― робко поблагодарила я, теребя край футболки. Голд пристально на меня смотрел, посмеиваясь. Ну да, штаны слишком длинные, и я вполне могу в них запутаться, но по крайней мере, смогу вернуться к себе без особо пристального внимания. Это же лучше, чем в полотенце! Пока мы пили кофе, Голд размышлял о чем-то своем. Я разглядывала его острое лицо, замечая детали, на которые раньше не обращала внимания. Когда он зачесывал челку, я видела у основания волос небольшой шрам. Углубившись слишком сильно в свои мысли, он дотрагивался кончиком языка до уголка губ, что провоцировало дрожь в моем теле. А когда он медленно облизывал губы, задерживаясь языком на нижней, то я нервно вздрагивала, чувствуя мурашки. Он влиял на меня слишком сильно. И не признавать того, что я хочу этого мужчину, уже не имело никакого смысла. ― Ты останешься здесь, пока я не проверю твою комнату, ― требовательно произнес он, выдернув меня из размышлений. ― Почему? ― нахмурилась я. ― Потому что это может быть небезопасно, ― он изучающе всматривался мне в глаза, ища там покорности. ― Ладно. Я не особо хотела оставаться, в конце концов, мне нужна моя одежда, но также, я прекрасно понимала, что возвращаться пока боюсь. ― Да, я подожду здесь, ― еще раз повторила я. ― Ты можешь спуститься в аудиторию и потренироваться. Манекены я предоставлю. Его учительский тон вернулся, но мягкость из взгляда не ушла. Я кивнула, поднимаясь вслед за ним. Первые минут десять я, конечно же, ничего не делала. Блуждала от одного конца кабинета в другой, разглядывая манекены. Все мои мысли сейчас находились с профессором в спальне, где еще вчера в воздухе висели страшные буквы, обещающие мне смерть. Потом я взяла себя в руки, убеждая свою нервную систему, что мистер Голд поможет. Он разберется, обязательно разберется. Выяснит и защитит. Я встала напротив манекена, выбрав одного из них в качестве своего противника. Сосредоточилась, обращаясь не к клейму, а к своей душе. Магия внутри меня, Феникс же лишь сторонний образ, пытающийся затянуть меня в адское пламя тьмы. Но я не позволю! Закрыла глаза, глубоко набирая в легкие воздух. Пальцы закололо, а магия затрещала, проявляясь. Пошевелила рукой, перекатывая энергию по ладони. Феникс молчал, предплечье не горело, а метка находилась в покое. Это хорошо. Подняла огненный шар, отводя в сторону руку и кинула в силуэт. Шар не долетел, осыпавшись искрами на пол. ― Что за ерунда! ― не сдержалась я. И попробовала вновь. Моей силы явно не хватало, чтобы использовать магию мощнее. Жалкие попытки, отчего я начинала злиться. И как раз в эти секунды, когда мозг посылал импульсы моего раздражения, клеймо проявило себя. Оно, будто питаясь моими же эмоциями, проснулось. Вскинуло голову, учуяв отрицательную энергию. Пустило разряды, расправляя щупальца. И тут меня осенило! А что, если это не Феникс влияет на меня? А я на него? Даю ему почву, чтобы жить. Дверь кабинета открылась, и вошел мистер Голд. Его лицо не выражало никаких эмоций, а вот взгляд... ― Что случилось? ― спросила я, сразу же позабыв о клейме. Он присел на край учительского стола, запуская пальцы в волосы. ― Мистер Голд, не молчи! Меня пробрала дрожь предчувствия чего-то очень нехорошего. Что он мог такого увидеть или узнать, что сейчас не может собраться с мыслями? Он посмотрел на меня и кивнул сам себе, видимо, решившись не тянуть. ― Алиса, я не смог уловить магический след. Это не человек. ― Это плохо? Плохо? ― с надрывом спросила я, подходя к нему ближе. Голд прикоснулся к моей щеке, поглаживая большим пальцем. ― Что бы это ни было, я выясню, обещаю, но до тех пор... Ты в большой опасности. Слова зависли между нами, окутывая плотной вуалью отчаяния. Я в большой опасности...Как до этого вообще дошло? Почему именно я? ― Почему? ― прошептала я. Глаза мистера Голда напряглись, отяжеляя взгляд. Он огладил большим пальцем щеку, продолжая прикасаться ладонью к ней. ― Если бы я знал, ― тихо произнес он. Мне хотелось прижаться к нему, почувствовать крепкие руки, обещающие защиту, горячее дыхание, отогревающее душу от ледяного страха. Мне показалось, что я даже потянулась к его губам, но в коридоре начали раздаваться голоса и сделав поспешный шаг назад, выходя из его личного пространства, с ужасом уставилась на Голда. ― У меня скоро урок, ― подтвердил он мои слова. Выпрямился и приложил руку к моей груди. Я почувствовала тепло, водой растекающееся по телу, и в следующее мгновение на мне красовалась длинная белая рубашка и темно-синие брюки, почти как форменная одежда. Я удивленно приподняла брови. ― Долго не продержится, тебе нужно сходить к себе и переодеться, ― Голд вернул себе профессорский тон. Опять. ― Твоя соседка будет с тобой, вечером вернешься ко мне. ― Вечером? ― глупо переспросила я. ― Жить со мной ты не сможешь, ― усмехнулся он, будто я настаивала. ― В стенах школы мало, что можно скрыть от руководства. Я подготовлю одну вещь. Голоса стали громче, и Голд подтолкнул меня в сторону двери. ― Тебе пора, я все объясню позже. И отвернулся, начиная перекладывать вещи на столе, словно меня уже и не было. Я вдохнула и вышла из аудитории. В коридоре мельтешили студенты и совершенно не обращали на меня внимания, что было мне лишь на руку. Быстро добравшись до общежития и войдя к себе в спальню, я увидела, сидящую на моей кровати Сиеру с бледным лицом. ― Си? ― тихонько обратилась я к ней, подходя ближе. ― Мы чуть с ума не сошли, когда ты не вернулась! ― громко воскликнула она, тыча в меня пальцем. А затем резко улыбнулась, ― Голд сказал, что ты ночевала у него. И бессовестно пошевелила бровями, явно намекая на что-то. ― Ничего не было, ― поспешила оправдаться. ― Он напоил меня успокоительным, и я уснула. ― Я не собираюсь осуждать, Алиса, я же вижу, как вы смотрите друг на друга, ― Сиера дернула меня за руку, усаживая рядом. ― Он просил побыть с тобой в течение дня, даже предупредит других преподавателей, чтобы мне не досталось. Все так серьезно? Горько усмехнувшись, я кивнула. ― Он сказал, что я в опасности, ― на грани шепота ответила я. Нимфа вздохнула, увлекая меня к своей груди и кладя подбородок мне на макушку. ― Он выгнал нас с Никсом в коридор, когда пришел, ― весело начала рассказывать она. ― Такой серьезный, злой, я бы даже сказала. Выставил из собственной кровати, ― она хихикнула, но я чувствовала напряжение в ее тоне, ― а когда закончил, то пригласил меня одну. Ничего не объяснил, но попросил не отходить от тебя. ― Вечером мне нужно будет вернуться, он что-то подготовит. Тот, кто это вчера сделал – не человек, Си. Но Голд уверял, что в замке призраков нет, ― я оторвалась от нее, заглядывая в глаза. Она-то здесь не месяц и вполне могла бы прояснить ситуацию. К тому же, нимфа была необычайно проницательна и умна. ― Это правда, ― подтвердила она, закусив губу. ― Понимаешь, еще очень давно, до нашей мисс Доунсон, школу очистили от призраков. В замках любят такие появляться, ― она улыбнулась краешком губ. ― Но призраки обычно бесконтрольные, поэтому их выдворили и защитили территорию магией, чтобы те не смогли вернуться. С тех пор в школе не было ни одного призрака. Поэтому это странно, ― она вздохнула, заправляя прядь моих волос за ухо, и как можно мягче произнесла, ― всегда опасно то, что тебе неизвестно. Я не могла не согласиться, но меня волновал другой вопрос: почему я? За что? В конце концов, я не виновата, что на моем плече это дурацкое клеймо. Я прикоснулась к руке неосознанно, как будто чувствуя, что дело в Фениксе. Сиера проследила за моим движением. ― Ты думаешь, это из-за твоей метки? ― спросила она. ― Он написал «несущая смерть должна умереть», ― проговорила, сглатывая тугой комок в горле, ― а ты сама мне говорила значение руны. Она кивнула. И замолчала. А говорить здесь и не нужно было, я и так понимала, что скорее всему, Феникс стал моей ношей и в этом мире, где, казалось бы, ничего не могло меня выделить из толпы. До вечера мы читали книги, которые притащил Никс, поскольку Си ни в какую не позволила мне покинуть спальню. Еду она вновь попросила, сказавшись больной. Расположившись на полу и обложившись старыми фолиантами, мы искали информацию, касающуюся и клейма, и руны, и призраков, и купола. От каждого звука дергался почему-то Никс, постоянно вглядываясь в каждый уголок комнаты, словно ожидал нападения. Под конец дня, уставшие и с опухшим мозгом от огромного количества прочитанного текста, мы с Си начали подшучивать над ним. Он только закатывал глаза и говорил, что не хочет стать жертвой злобного приведения, которое может подвесить его за задницу. Идя до кабинета профессора Голда, я переваривала прочитанное. Все книги, как одна, твердили, что руна несет в себе опасность, и что появление ее на теле волшебника означает одно: предзнаменование чего-то ужасного, разрушительного. Феникс может завладеть не только сознанием, но и душой, отравив своей темной сущностью. Что ж, на этот раз ему не повезло. Я не позволю этому случиться. Пегас сидел у себя в комнате, колдуя над каким-то предметом. Он оглядел меня с ног до головы, отметив, что я в обычном свитере и джинсах. ― Присядь, я скоро закончу, ― попросил он. Я села на кровать, наблюдая за его плавными движениями, за нежными потоками магии, окутывающими предмет. Его выражение лица было сосредоточенным, но мягким. Красивым. Когда он закончил, то подошел ко мне, вновь присев на корточки. ― Это браслет, ― без предупреждения, Голд сам взял меня за руку, защелкивая на запястье холодный металл. ― Я не смогу находиться рядом круглые сутки, поэтому, как только ты почувствуешь опасность, хоть что-то, даже то, что в итоге окажется неважным, ты должна сжать браслет, подумав обо мне. Это связующая магия, ― Голд вытянул руку, демонстрируя и свой такой же стальной браслет, ― мне поступит сигнал, и я найду тебя. Любое странное или подозрительное, ты поняла? И снимать его ты не должна. Я молча кивнула, разглядывая простую вещицу. Голд действительно озаботился о моей безопасности даже на расстоянии. Тепло потекло по груди, разливаясь надеждой. Я заглянула в его глаза, пытаясь передать своими благодарность. Не думая, что делаю, обхватила его лицо, притягивая ближе и дотронулась до губ. Голд выдохнул, будто не ожидал такой реакции, и это сорвало во мне какие-то предохранители. Я приоткрыла губы, позволяя ему вести. Утягивать меня в пучину желания. Профессор сжал мои бедра, углубляя поцелуй и проталкиваясь языком мне в рот. Мурашки поползли по затылку. Я оторвалась, набирая в грудь воздуха. Его запах сводил меня с ума, дыхание вливало кислород в задыхающуюся душу. Не зная, о чем именно прошу, и какой двойной смысл вкладывая в слова, но однозначно разрешая ему все, я прошептала: ― Защити меня, мистер Голд. В ярких зеленых глазах резко сверкнуло серебро, как только я прошептала свою просьбу. Мистер Голд сглотнул и выдохнул, медленно сокращая расстояние. Его ладони поползли вверх по моим ногам, подушечками пальцев впиваясь в плоть. Он так и не ответил, но я видела борьбу во взгляде. Или он не мог дать это обещание, не зная, сможет ли, или он уже принял решение стать моей неприступной стеной. Я прошлась пальчиками по шее, зарываясь в мягкие, словно шелк, волосы, притягивая его ближе, безмолвно позволяя. Когда оставалось несколько сантиметров до его губ, Голд остановился, соприкасаясь кончиком носа с моим. Он сохранял зрительный контакт, заглядывая в мою душу и выворачивая ее от того желания, что я в нем видела. Чувствовала. Ощущала каждой клеточкой своей кожи. Он моргнул лишь раз, подписывая приговор, и впился в мои губы. Жадно, нетерпеливо, ненасытно, выпивая сомнения, запечатывая страх. Это было по-другому, глубже, сильнее. Я задрожала, переполняемая эмоциями, и Голд углубил поцелуй, надавливая мне на подбородок, чтобы я открыла рот шире. От его уверенных прикосновений, все мысли исчезли из головы. Испарились. Покинули насиженное место. Кто бы ни старался меня уничтожить, ворвись он сейчас с мечом на перевес, я бы не выпустила Пегаса из своих рук. В противовес напористым движениям языка, руки Голда прокладывали путь медленно, изучающе. Он провел широким ладонями по животу к бокам, на спину вверх, к плечам и по всей длине рук, отрывая их от себя. Я тут же прервала поцелуй, непонимающе глядя на него. Он передумал? Я сделала что-то не так? ― Что-то не так? ― прошептала, облизывая припухшие губы. Голд ухмыльнулся, вновь впиваясь в губы, развеивая тем самым, успевшую зародиться, панику. Поднялся с колен, поднимая меня следом, и повернул нас. Он не отрывался от меня, а я позволяла делать со мной все, что он захочет. Я слишком устала держать все под контролем, бороться за право существования. Здесь его территория, здесь он устанавливает правила. И я подчинюсь. Голд сел на кровать, усадив меня сверху и сразу же прижимая к своему телу. Руки тут же забрались под кофту, опаляя жаром и рассыпая мурашки. Он потянул ее верх с такой силой, что швы затрещали. Я покорно откинулась назад, поднимая руки, чтобы позволить снять ее. Голд дал себе пару секунд, чтобы окинуть меня взглядом и рвано выдохнул, возвращаясь к губам. Я горела, распадалась на части и собиралась вновь. Оставляя мокрую дорожку от скулы до мочки уха и к изгибу шеи, Голд издавал свои восхитительные звуки, как довольный мурчащий кот. Блуждал руками по обнаженным участкам тела, впиваясь ногтями, будто боялся, что я исчезну. И мне показалось несправедливым, что он все еще одет. Тихонько постанывая, чувствуя дрожь, я начала расстегивать его рубашку. Пальцы дрожали, пуговицы не хотели выдергиваться из петель. Тогда я дернула раз, второй, но ничего не получалось. Услышав мой раздраженный стон, Голд провел рукой по линии пуговиц и те расстегнулись. Я ахнула от волны магии, пробежавшей по моей коже. Ласковое тепло. Не теряя времени, распахнула рубашку, прикладывая ладошки к груди. Горячая кожа, упругие мышцы. Я ни разу в жизни не испытывала ничего подобного. У меня был секс и были прелюдии. Но чтобы сносило крышу настолько, что я практически не соображала – никогда. Поэтому, как только я почувствовала крепкое тело, не сдержала хныканья. Он сводил меня сума. Запахом, силой, уверенностью и изумрудами, сейчас поддернутые дымкой возбуждения. Его зрачки становились все чернее, охваченные похотью. И это самое сексуальное, что я когда-либо видела. Голд обнял меня с новой силой, захватывая мою нижнюю губу и прикусывая ее. Я задыхалась, хаотично водя руками по груди и животу. Начала стягивать рубашку, чтобы наконец почувствовать голое тело полностью. Но чертовое положение не позволило беспрепятственно стянуть рукава. Пегас вновь усмехнулся, разбираясь и с этим самостоятельно. Мне вдруг стало неловко. Я такая неумелая по сравнению с ним, вдруг ему не понравится? Вдруг он пожалеет, что связался с малолеткой? Быть может, что-то такое отразилось на моем лице, потому что Голд замер, пристально вглядываясь. ― Все в порядке? ― осторожно спросил он. ― Я могу остановиться. ― Нет! ― выпалила моментально я. ― Нет, не останавливайся, просто... Моя неуверенность просачивалась наружу, портя момент, и я опустила глаза. Голд мягко приподнял подбородок, заставляя смотреть на него. ― Алиса, ты самая желанная из всех, кого я встречал, ― твердо произнес он. ― Самая сладкая, ― потерся носом о мою щеку, ― самая необыкновенная, ― очертил линию челюсти, ― самая красивая, ― оставил влажный поцелуй на шее, ― и я не отпущу тебя, ― прикусил мочку уха. Я всхлипнула, цепляясь за его плечи, как за единственное спасение. Он посасывал и покусывал кожу, приглушенно постанывая. И я верила ему, растворяясь в наслаждении, ощущая, насколько мокрой становлюсь. Напряжение росло, пульсацией разносясь внизу живота, а ведь он только лишь целовал. Я неосознанно дернулась, задевая твердый член, и Голд прорычал, усиливая хватку на моих ребрах. Он прикусил ключицу, тут же зализывая. Я зарылась в волосы, оттягивая их у корней и затем прижимая крепче к своей коже. Я пошевелилась еще раз, желая унять сумасшедшее напряжение. Голд оторвался от меня, в его глазах стояло чистое вожделение, скрыв зеленую радужку чернотой. Он резко дернулся, обхватывая меня за талию и перекинул на кровать спиной, прижимая своим горячим мощным телом сверху. Я пискнула, но он не дал мне опомниться, впиваясь жадно в губы и врываясь языком внутрь, а рукой спускаясь ниже. Дошел до пуговицы на джинсах, расстегнул. Пальцем очертил полоску, лишь слегка проникая пальцем под ткань. Опираясь рукой около моей головы, Голд, тяжело дыша, посмотрел мне в глаза с явно читаемым вопросом. Но я давно уже сдалась. И больше размышлять не собиралась. Я кивнула, зажигая зеленый свет. По лицу Голда пробежало облегчение, будто он и правда думал, что я могу встать, оттолкнув его, и уйти. Хотя, возможно, так и нужно было сделать. Ловко расстегнув молнию на джинсах, Пегас провел пальцами по, уже насквозь, мокрой ластовице трусиков. Прикосновение было едва ощутимым, но меня прострелило жаркими разрядами, заставив простонать. Голд тяжело дышал, попеременно посасывая кожу на шее и втягивая ее с силой в рот, и явно оставляя отметины. Я водила по его голой спине руками, пытаясь затронуть каждый миллиметр кожи. Мне было мало. Я хотела больше, сильнее, ближе. Прокладывая влажную дорожку от шеи к ключице, ниже к груди, языком по животу, отчего мурашки рассыпались по телу, Голд слегка приподнялся, стягивая с меня джинсы. Отбросив их в сторону, он быстро вернулся обратно, не желая отрываться от меня. Я обвила его руками и ногами, желая почувствовать давление. Качнулась, и Голд вздохнул, теряя контроль. Он порвал лифчик, втягивая в рот сосок и царапая его зубами. Я всхлипнула, зажмурив глаза, и откинула голову на подушки. Ногтями провела по его шее, цеплялась за те крупицы сознания, что еще удавалось сохранить. Жар в животе разливался сильнее, напряжение вибрировало внутри, и я начала интенсивней двигаться, желая доставить удовольствие и себе, и ему. Голд толкнулся навстречу, прижимая своим телом к кровати. Я заскулила, руками оттягивая вниз его брюки. Чертова пуговица мешала, и сместившись, ослабляя хватку ногами, я начала ее выдергивать. Почему ничего не получается? И вновь эта коварная ухмылка, сводящая с ума. Через черноту его глаз проглядывали серебряные искры, и я, словно зачарованная, не могла отвести своих. Он ловко стянул свои брюки, демонстрируя мне внушительный размер. Ему нравилась моя реакция, а я наслаждалась его эмоциями. На этот раз он не спешил лечь обратно, оставаясь у моих ног. Голд медленно провел руками вдоль правой ноги, затем левой. Я задержала дыхание, завороженно наблюдая за его действиями. Он оставил поцелуй на щиколотке, под коленом, на бедре и наконец провел языком по его внутренней стороне. Я вздрогнула, расширяя глаза. Неужели он..? ― Я хочу подготовить тебя, ― низким голосом произнес он, опаляя дыханием низ живота. ― Позволишь? Кивнула, не в силах отказать. Надавив на грудь, чтобы я расслабленно легла, Голд подцепил зубами край трусиков. Там, где касалось его дыхание, все вспыхивало, искрами предвкушения расходясь по сторонам. Раздражающе медленно Голд стягивал зубами промокший кусок ткани, не забывая руками гладить ноги и сжимать кожу. Я чувствовала, как и ему не терпится, но он намеренно сводил нас обоих с ума. Я горела внутри и снаружи, дрожа всем телом. Не отрывая от меня возбужденного взгляда, словно заглядывал в самую душу, Голд провел большим пальцем по мокрым складочкам, и я забыла, как дышать. Застыла, не смея отводить глаза, не смея отворачиваться. Он плавно наклонился, не прерывая зрительного контакта, и провел языком по клитору. Осторожно пробуя. Я задохнулась. Казалось, воздух в принципе исчез из этой Вселенной, оставив меня доживать последние минуты в агонии удовольствия. Голд вытоврял своим языком что-то необъяснимое, а я ощущала себя одним оголенным нервом. Каждый вдох обжигал легкие, каждый всхлип разносил мурашки по телу. Меня больше не волновали ни смертельные подарки, ни призраки, ни Феникс. Сейчас я была полностью во власти Голда. Он ввел один палец и я сразу же сжалась, чувствуя, как нахожусь на грани. ― Святые небеса, ― прохрипела я, когда Голд ввел второй палец и согнул оба к передней стенке. ― Смотри на меня, ― приказ, который я не осмелилась нарушить. Он медленно двигал пальцами, считывая каждую эмоцию. От зрительного контакта ток прошелся по коже, практически лишив меня рассудка. И тут Голд остановился, медленно выпрямляясь и, проведя широкую дорожку языком до шеи, замер. ― Что... я... Связно говорить у меня не получалось, а внезапное чувство разочарования явно проступило на лице, ведь Голд вновь усмехнулся. ― У меня другие планы, ― легко ответил он охрипшим голосом, избавляясь от своего белья. Ответить он мне не дал, медленно толкнувшись. Лишь на долю секунды прикрыв глаза, Голд боялся пропустить любую мою эмоцию, и я не смела отказать ему в этом. Он застонал низким хриплым голосом, прижавшись к моему лбу своим. Я схватила его за плечи еще сильнее. Голд замер, давая время привыкнуть к размеру. Но из-за дикого возбуждения мне не требовалась минута, и неосознанно я дернулась, желая прочувствовать трение. Он двигался медленно, сдерживая себя, а я сгорала от нетерпения. И, видя, его борьбу, выдохнула: ― Не сдерживайся. Голд моргнул, его зрачки зажглись чистым серебром. И он сорвался. Жадные толчки выбивали напрочь воздух из легких. Я цеплялась пальцами за простынь, бесстыдно издавая громкие звуки. Мне было плевать на все, в этом моменте я хотела быть лишь с ним. Слегка поменяв позу, Голд просунул руку между нашими телами и дотронулся пальцем до клитора, надавливая. Я хрипло выдохнула, зажмурившись. Мир вращался за плотно закрытыми веками. Он с силой толкнулся, а сжалась. А затем взрыв. И собирать себя по крупицам мне придется еще очень долго. Голд прижался ко мне всем телом, просунул руку под шею, хватая за волосы. Он тоже был на грани, и, проживая свой самый мощный оргазм, я ловила каждую эмоцию на его лице. Капельки поты скатывались по вискам, я чуть подалась вперед, слизывая их. Голд зарычал и ему хватило нескольких хаотичных толчок, чтобы кончить. Голд повалился рядом, укрывая нас одеялом и притрагиваясь ладонью к моему животу. Я почувствовала покалывания и вопросительно приподняла брови. ― Противозачаточное, ― объяснил он мне. ― Спасибо, ― тихо произнесла я. Он усмехнулся, целуя в висок. Обнял, закинув мою ногу себе на бедро. Голд просто смотрел, ничего не говоря. А мне показалась такая атмосфера еще интимней. Одно дело просто переспать, другое же, засыпать вместе после секса. Он выдохнул через нос, проводя пальцем между моих бровей. ― Не думай, ― прошептал он. ― Или ты жалеешь? Как это у него получалось так читать меня? ― Не жалею, ― заверила его. ― Тогда давай спать, ― Голд обворожительно улыбнулся, пододвигаясь еще ближе. Наши носы соприкоснулись, и я видела, как он закрыл глаза. Что ж, поразмышлять можно будет и завтра. И закрыла глаза, сразу же погружаясь в глубокий, спокойный сон.