Шанс на прошлое

19 октября 1998г.       Тёплый осенний свет мягко скользил по каменным стенам Хогвартса, наполняя школьный двор золотистым сиянием. Затяжные дожди уступили место ясной погоде, и теперь лучи солнца, словно торопясь, щедро растекались по английским пейзажам, высушивая многометровые лужи, оставленные недавними ливнями. Казалось, природа стремилась вернуть земле её утраченный уют и тепло.              С возвращением солнечного света замок тоже начал пробуждаться от осенней сырости. Тяжёлая, промозглая влажность, казавшаяся вечной в холодных коридорах, начала отступать. Теперь даже в самых укромных уголках школы ощущалось едва заметное, но уверенное тепло, словно сама магия древних стен радовалась наступлению ясных дней.       Джиневра Уизли, с лёгкой небрежностью размахивая учебником по зельям, спускалась по одной из величественных движущихся лестниц Хогвартса. Мимо мелькали ожившие портреты, и их обитатели привычно шептали ей вслед то одобрительные реплики, то шутливые замечания. Но девушка едва замечала их: её мысли целиком поглотил предстоящий матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. Джинни уже представляла, как взмоет в небо, крепко сжимая свой "Нимбус", и с лёгкостью оставит соперников позади, грациозно уворачиваясь от бладжеров.       Однако радужные мечты о триумфе быстро сменились серьёзными размышлениями о тренировках. В команде было несколько новичков, которым предстояло многому научиться. Джинни уже обдумала, как будет уделять им больше времени после уроков: она тщательно объяснит тонкости манёвров, разработает индивидуальные упражнения и поддержит каждого игрока. Как капитан, она чувствовала огромную ответственность за успех команды. Победы Гриффиндора должны были стать не просто традицией, но символом гордости и единства в этом сезоне.       Хитрая улыбка мелькнула на её лице, когда она представила выражение злости на лице Малфоя: вот ловец команды Гриффиндора, ловко обманувший его, уводит из-под носа золотой снитч. Казалось, она уже слышала недовольные возгласы слизеринцев и разочарованный вой с трибун зелёных. Несмотря на то, что напряжённая вражда между факультетами после войны значительно ослабла, дух соперничества в квиддиче оставался неизменным — и, что греха таить, был очень кстати.       Джинни не могла не думать о Роне, который, променяв последний год в Хогвартсе на отбор в команду «Пушки Педдл», шагал к своей мечте стать профессиональным игроком. Её радовало, что лучшая подруга позволила ее несносному братцу самому набивать шишки и расти. Рон, конечно, оставался Роном: его упрямство, граничащее с толстокожестью, давно стало семейной шуткой. Переплюнуть его в этом мог разве что Перси. Но Джинни понимала и другое: будь у неё меньше желания закончить школу, она сама бы сейчас рассекала воздушные поля тренировочных арен.       Спортивное будущее её манило: подписать контракт с "Холихедскими гарпиями", стать знаменитой, летать на лучших аренах мира — она почти слышала приветствующий рев толпы, но тут мягкий свет из дворика отвлек её, и она, очнувшись, шагнула на свежий воздух.       – Ааа! – вскрикнула Джинни, когда сильные руки обхватили её, заставляя вздрогнуть. Она развернулась, выхватив палочку, но перед ней никого не было.       – Успокойся, это всего лишь я, – раздался знакомый голос, полный смеха.       – Гарри Джеймс Поттер! – воскликнула она, недовольно, но с улыбкой, хлопая его кулаком в невидимую грудь. – Немедленно сними эту мантию! У меня чуть сердце не остановилось!       Гарри, всё ещё смеясь, стянул с себя мантию-невидимку. Его лицо светилось радостью, и на мгновение он напомнил того мальчишку, которого Джинни увидела впервые на платформе 9¾.       – Я скучал, – сказал он, не отпуская девушку из объятий и заглядывая в её глаза с той теплотой, от которой сердце пропускало удар.       – А я чуть не умерла от страха, – фыркнула она, разворачиваясь к нему лицом, но тут же рассмеялась и уткнулась носом ему в шею. Родной запах — смесь свежего воздуха и чуть уловимого мускуса — мгновенно успокаивал.       Гарри наклонился и коснулся её губ в нежном, долгом поцелуе. Он будто пытался передать через этот поцелуй всё, что накопилось за время их разлуки.       – Знаешь, Поттер, – сказала Джинни, когда они отстранились, её щеки чуть порозовели, – предупреждай в следующий раз, когда собираешься так пугать меня. В противном случае мадам Помфри тебе гарантирована.       – Да ты же не выживешь без моих сюрпризов, – ухмыльнулся он, беря её за руку. – Пойдём, посидим немного. У тебя есть время?       – Немного, – согласилась Джинни, позволив ему отвезти её к лавочке. Они расположились рядышком: Джинни уютно устроилась под боком Гарри, а он обнял её, мягко накрыв своей ладонью её плечо.       – Как ты? – спросил Гарри, внимательно глядя на неё. – Всё ли хорошо с учёбой? Не слишком ли тяжело совмещать пост капитана команды по квиддичу и уроки?       – Гарри, ты же знаешь, квиддич – это моя страсть! – ответила она с улыбкой, проводя пальцем по пуговицам его аврорского мундира. – Конечно, мои мысли часто заняты тренировками. Я мечтаю о "Холихедских гарпиях", ты же знаешь. Учёба? Нормально. Преподаватели милосердны к последним курсам студентов. А ты как здесь оказался?       – Услышал, что кое-кто из Министерства собирается в Хогвартс, и решил сесть ему на хвост. Директор Макгонагалл редко открывает камин у себя… Мы не виделись с лета, Джин, – сказал он с теплотой в голосе. – Я мечтал поцеловать тебя.       Джинни почувствовала, как её сердце сжалось от его слов. Она прижалась к нему крепче.       – Я тоже скучала, Гарри.       Он чмокнул её в макушку и заговорил снова:       – А где Гермиона? Я слышал, вы собирались в Хогсмид на выходных.       Джинни засмеялась:       – Мы не дошли до платьев. Просто гуляли и болтали. Но теперь Гермиона исчезла.       — Что? — Гарри напрягся, его улыбка исчезла и ладонь сильно сжала плечо девушки. — С ней что-то случилось?       — Эй, герой, расслабься. Мы все теперь в безопасности. Ты тоже можешь просто жить, — сказала Джинни, хлопнув его по колену. — Все хорошо. Просто она получила у Макгонагалл доступ в Запретную секцию и с тех пор там буквально поселилась. Ты же знаешь, какая она бывает, когда чем-то сильно увлечена.       Гарри выдохнул, немного расслабившись, но его лицо омрачила странная смесь боли и вины. Он отвёл взгляд, будто уходя в себя, а его пальцы нервно заскользили по рукоятке палочки в кобуре на поясе.       — Гарри? — Джинни нахмурилась, но он не отвечал — Земля вызывает Поттера! Приём! — девушка потрясла его за руку, вырывая из раздумий.       Гарри посмотрел на неё с усталой, но искренней улыбкой, словно пытался скрыть за этой маской вихрь мыслей и чувств.       — Извини, задумался, — тихо произнёс он, сжимая её плечо чуть крепче, будто боялся, что она исчезнет, как призрачный образ. — Джинни… ты счастлива со мной? Тебя не беспокоит, что я решил не возвращаться в Хогвартс, а пошёл в Аврорат? Может, что-то тебя расстраивает? Что-то, что ты хотела бы изменить?       Джинни удивлённо посмотрела на Гарри, а потом её лицо стало мягче. В его взгляде читалась любовь, а губы тронула едва заметная улыбка. Девушка подняла руку и медленно провела пальцами по его щеке, очерчивая линию скулы, словно пыталась запомнить каждую черту его лица.       — Гарри Поттер, — начала она мягко, — ты был рожден быть героем. Это не просто черта характера или случайное стечение обстоятельств — это часть тебя. Это то, кем ты всегда был. Конечно, иногда мне хотелось бы, чтобы ты жил спокойнее, чтобы ты мог наслаждаться простыми радостями, но… я бы не смогла полюбить тебя, если бы ты был другим.       Её слова, тёплые и ободряющие, словно сняли груз с его плеч. Гарри улыбнулся шире и, не в силах сдержаться, притянул её к себе, обнимая так крепко, будто хотел защитить от всего мира.       — Спасибо, Джин. Ты даже не представляешь, как мне это нужно было услышать, — его голос дрогнул, но он поспешил сменить тон, чтобы скрыть уязвимость.       Несколько мгновений они просто сидели в тишине, наслаждаясь теплотой друг друга. Наконец, Гарри нарушил молчание:       — Знаешь, я никогда тебе этого не рассказывал, но… помнишь мой шестой курс? Урок у Слизнорта, когда он показывал нам Амортенцию?       Джинни нахмурилась, чуть прищурив глаза, предчувствуя что-то интересное.       — Конечно, помню, — ответила она. — И что?       Гарри вздохнул, его взгляд стал мечтательным, будто он вернулся мыслями в те далёкие дни.       — Тогда, наклонившись над котлом, я почувствовал тонкий цветочный аромат. Он показался мне удивительно приятным, но я не придал этому значения. Позже я понял… это был тот же самый запах, что я ощущал, когда ты говорила со мной в общей гостиной.       Джинни широко раскрыла глаза, а затем улыбнулась, слегка приподняв бровь:       — Гарри, ты хочешь сказать, что это был… мой запах?       — Да, — признался он, смущённо опуская взгляд. — Это была ты. Постепенно я начал понимать, что… влюбляюсь в тебя. Но, знаешь, самое сложное было видеть тебя с другими. С Дином, с Майклом… — Гарри замолчал, явно испытывая неловкость. — Я злился на них, хотя тогда даже не понимал, почему.       Джинни тихо засмеялась, её смех прозвучал как лёгкая музыка, разрядившая напряжение.       — Значит, ты ревновал? Вот оно что! Но почему ты говоришь мне об этом только сейчас?       Гарри пожал плечами, его глаза были полны тепла и нежности.       — Наверное, потому что теперь я понимаю, что это была не просто влюблённость. Она превратилась в нечто большее. В любовь. Настоящую. И я хочу, чтобы ты знала — я хочу прожить с тобой всю жизнь, Джиневра Молли Уизли.       Джинни смотрела на него, и в её глазах блестели искры счастья. Она молча потянулась к нему и легко коснулась его губ своими. Её прикосновение было одновременно нежным и уверенным, полным тепла и ответной любви.       В этот момент её разум устремился в будущее. Она представила их свадьбу — простую, но наполненную теплом, смехом и любовью. Дом на площади Гриммо, который они вместе обустроят, превратив в уютное семейное гнездо. Медовый месяц, полный приключений — прогулки по Парижу, встречи с драконами в Румынии, беззаботные дни на побережье Греции. Она видела их жизнь — полную света, путешествий и маленьких радостей, которые они будут разделять вместе.       Вернувшись в реальность, Джинни посмотрела на Гарри с улыбкой, полной надежды.       — Гарри, спасибо тебе за эти слова. Ты самый упрямый, но и самый лучший человек, которого я знаю. Я тоже люблю тебя. И я хочу прожить с тобой всю жизнь.       Она взглянула на часы и вдруг всполошилась.       — О, но если я сейчас не побегу на урок, то моя оценка по Истории магии превратится в сплошной “Тролль”! — Она звонко чмокнула его в губы и, поспешно встав, направилась к учебным классам.       Гарри остался сидеть на месте, смотря ей вслед. Его взгляд светился счастьем, а на губах играла улыбка. Он знал: после всего, что ему довелось пережить, его жизнь наконец-то стала похожа на ту самую сказку, о которой он даже не смел мечтать.

∼∽ ∼∽

      За длинным столом в самом углу библиотеки Хогвартса, под мягким светом магического фонаря, Гермиона Грейнджер склонилась над очередной книгой. Перед ней лежала массивная стопка фолиантов, многие из которых принадлежали к фонду Запретной секции. Их потрёпанные кожаные переплёты и пожелтевшие страницы источали аромат времени, знаний и опасности.       Прошло уже четыре дня с тех пор, как Минерва Макгонагалл выдала ей разрешение на доступ к этим книгам. Гермиона потратила два полных выходных и каждый вечер после уроков, возвращаясь в Башню старост только поздно ночью, когда библиотекарь мадам Пинс уже готова была выгнать последнего посетителя. Но, несмотря на все усилия, она пока не продвинулась ни на шаг.       В её тетради, некогда заполненной аккуратными заметками, появились разрозненные записи и перечёркнутые строки. Никакой из изученных заклинаний, ритуалов или алхимических методов не давал нужного ответа на её запрос. Ни одна из книг, даже самые редкие и древние, не содержала упоминаний о том, как снять заклинание "Обливейт", наложенное с такой силой, чтобы воспоминания не просто скрылись, но и растворились в магической амнезии.       Энтузиазм Гермионы, всегда бывший её главным двигателем, начал угасать. Она честно надеялась, что уж здесь, в Запретной секции, будет хоть какая-то зацепка, намёк, рецепт... Но вместо этого — пустота.       Отодвинув от себя очередную книгу, она устало облокотилась на стол, провела рукой по лицу и вздохнула. На мгновение ей даже показалось, что всё это зря, что ей не суждено вернуть родителям их воспоминания. Но, поймав своё отражение в старом зачарованном зеркале, стоявшем на полке, Гермиона выпрямилась.       "Сдаваться не в моих правилах," - твёрдо подумала она, доставая очередной фолиант из стопки.       Откуда-то из глубины библиотеки доносились приглушённые голоса. Её взгляд невольно метнулся в сторону звука.       "Очередная влюблённая парочка нашла себе тёмный угол," — с раздражением подумала она, захлопнув книгу. Стараясь не шуметь, Грейнджер поднялась со своего места и, держа фолиант в руках, направилась к нарушителям её покоя.       Пройдя несколько стеллажей, она уже была готова выплеснуть своё негодование, но, услышав обрывок разговора, замерла. Сначала ей показалось, что она ослышалась, но голос был слишком знакомым. Гермиона осторожно выглянула из-за угла.       За небольшим столом сидели Драко Малфой и Астория Гринграсс. Драко был повернут к Гермионе спиной, его светлые волосы были идеально уложены. Астория сидела рядом, слегка склонив голову к его плечу. Её поза была расслабленной, но в ней читалось смущение.       Гермиона уже хотела развернуться и уйти, ругая себя за поспешность, но едва различимая фраза заставила её остановиться.       — Драко, я… я никогда раньше ничего подобного не делала. Мне страшно. А вдруг будет больно? — тихо произнесла Астория, и в её голосе звучала такая искренность и смущение, что Грейнджер почувствовала, как её собственные щеки начинают пылать.       "Мерлин… Что за разговоры?!" — с ужасом подумала Гермиона, прижимая фолиант к груди и чувствуя, как её любопытство берет верх.       — Тори, — начал Драко с едва уловимой усмешкой. — Я же Малфой. Мы делаем всё безупречно. Я постараюсь сделать так, чтобы всё прошло идеально.       Гермиона застыла. Её разум был разорван на две части. Одна сторона подсказывала, что она должна уйти немедленно, но другая, цепляясь за каждое слово, заставляла остаться.       — Если что-то пойдет не так, ты сможешь остановиться? — голос Астории был почти шёпотом. — Я… я не уверена, что у меня хватит смелости это прервать.       Драко чуть наклонился к девушке, и Гермиона услышала лёгкий скрип его стула.       — У меня есть опыт, — небрежно произнёс он, и в его голосе сквозила уверенность и искренняя забота. — И, поверь, не такой уж и плохой.       Астория тихо рассмеялась.       — Опыт? Драко, ты ведь знаешь, что слухи о тебе сильно преувеличены?       — Слухи никогда не врут, — ответил он, и в его тоне появился насмешливый оттенок. — Но ты можешь проверить это сама. И чем скорее, тем лучше. Разве ты сомневаешься, что я позабочусь о своём маленьком воробушке?       Смех Астории прозвучал весело и беззаботно, но Гермионе показалось, что её нутро сжалось в тугой узел.       — Мерлин, Драко, ты неисправим, — с нежностью сказала Астория.       — Вот именно. Поэтому тебе нечего бояться. Всё будет… идеально, — его голос звучал так, словно он смаковал каждое слово.       Гермиона почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Её руки вспотели, а сердце неистово билось.       — Ты ведь понимаешь, что это изменит всё? — голос Астории стал тише, почти задумчивым.       — Именно поэтому я рад, что ты доверяешь это мне, — мягко ответил Драко.       Наступило молчание, и в этой тишине было слышно только биение её собственного сердца. Гермиона решила, что это её шанс сбежать. Она начала отступать назад, но её нога задела одну из нижних полок. С громким стуком какая-то книга упала на пол, нарушив идеальную тишину библиотеки.       Драко и Астория одновременно обернулись в её сторону. Гермиона застыла, не решаясь сделать ни шагу.       — О, Гермиона Грейнджер? — голос Астории прозвучал мягко и невозмутимо, словно несколько минут назад они действительно обсуждали нечто столь же банальное, как прогноз погоды. На её губах играла вежливая, чуть загадочная улыбка. — Мы, наверное, были слишком шумными?       Гермиона открыла рот, пытаясь подобрать слова, но в голове царила пустота. Она просто смотрела на них, чувствуя, как её щеки пылают, и ей отчаянно хотелось исчезнуть.       — Я... эм... нет, вовсе нет, — начала она, теребя край своей рубашки. — Простите, я случайно...       Её взгляд скользнул к Малфою. Драко сидел, едва заметно ссутулившись, лицо его было напряжённым, а бледные щёки залились краской. Его глаза нервно метались из стороны в сторону, словно он искал способ раствориться в воздухе.       Астория легонько коснулась плеча Драко, как будто желая успокоить его, затем, слегка склонившись, коснулась губами его щеки. Этот жест был полон мягкой заботы, и Гермиона вдруг почувствовала себя лишней.       — Я оставлю вас, Драко, — произнесла Астория так, будто между ними и не было никакого неловкого молчания. Её голос звучал тепло, словно она была хозяйкой положения. Она кивнула Гермионе с той же лёгкой улыбкой. — Кажется, вам есть о чём поговорить.       Гермиона молча смотрела, как Астория уходит, её лёгкая походка оставляла после себя ощущение спокойной уверенности. В тишине повисло напряжение, густое, как осенний туман.       Малфой сидел, крепко сжимая край стола, и смотрел куда-то в сторону, избегая встречи с ее взглядом.       — Я... надеюсь, я не прервала ничего важного, — нарушила Гермиона тишину, пытаясь справиться с неловкостью.       — Нет, — ответил Драко коротко и резко, будто отсекая все возможные темы для разговора.       Гермиона нервно закусила губу, чувствуя, как атмосфера становится всё более угнетающей. Но молчание было ещё хуже.       — Это... приятно видеть, что ты находишь время для общения, — неловко произнесла она, стараясь говорить непринуждённо.       — Угу, — отозвался Малфой, его голос был таким сухим, что мог бы иссушить даже самый большой океан.       Гермиона вздохнула, мысленно проклиная себя за попытки наладить разговор. Но уйти сейчас казалось ещё более странным.       — Знаешь, я редко вижу тебя здесь. В библиотеке, я имею в виду, — попыталась она снова, стараясь найти что-то нейтральное.       — Бываю, — бросил он, по-прежнему не глядя на неё.       — Я слышала, что вы с Асторией... что вы близки. Это хорошо.       Эти слова, кажется, вывели его из равновесия. Он резко поднял голову, и их взгляды встретились. В его серых глазах читалась смесь напряжённости и неожиданного интереса, как будто он впервые по-настоящему увидел её. Гермиона не могла не обратить внимание на его худой, изнеможденный вид: почти впалые щеки, глубокие синяки под глазами, легкие морщинки между бровей, как будто бы он часто хмурился.       Малфой долго молчал, затем тяжело выдохнул.       — Грейнджер... спасибо.       — За что? — удивлённо спросила она, нахмурив брови.       Драко опустил взгляд, на его лице появилась тень странного, горького выражения.       — За суд. За то, что ты и Поттер... вы видели во мне человека. А не просто... ещё одного Пожирателя.       Гермиона мягко улыбнулась, её голос был почти шёпотом:       — Ты ведь не был просто ещё одним Пожирателем. Я это знала тогда. И знаю сейчас.       Драко покачал головой с лёгкой усмешкой, в которой смешались самоирония и грусть.       — Ты лучше всех знаешь, что я был далёк от святости.       — Может быть, — согласилась Гермиона, её голос звучал твёрдо. — Но ты сделал то, что смог. И это уже много.       Он долго смотрел на неё, будто пытаясь прочитать её мысли. Затем медленно кивнул, взгляд его потеплел, но в нём всё ещё оставалась тень сожаления.       — Иногда мне кажется, что я никогда не смогу искупить всего этого, — тихо сказал он.       — Может быть, и не искупишь, — мягко ответила Гермиона, делая шаг вперед — Но это не значит, что не стоит пытаться.       Девушка стояла напротив Малфоя, нерешительно сжимая в руках толстый фолиант, перевязанный тёмной лентой. Её взгляд на мгновение задержался на стопке книг, аккуратно сложенных перед ним. Среди них были труды по зельям, древним проклятиям и артефактам — выбор, который показался ей неожиданным, даже для Малфоя. Однако прежде чем она успела что-либо сказать, его взгляд упал на свиток, который она держала.       — Это же... магия памяти? — произнёс он с прищуром, и в его голосе сквозило едва уловимое подозрение. — Ты ведь знаешь, что такие книги не валяются просто так на полках. Откуда она у тебя?       Гермиона подняла подбородок, её тон был спокойным и уверенным, как всегда, когда речь заходила об официальных делах.       — У меня есть разрешение на доступ в Запретную секцию, — пояснила она. — Директриса лично одобрила.       Драко присвистнул, его губы тронула лёгкая усмешка, которая тут же превратилась в насмешливую гримасу.       — Все лавры Героям войны, конечно, — проговорил он, чуть наклоняя голову. — Эльфы, случайно, не посыпают твой путь лепестками роз?       Он сам понял, насколько глупо прозвучала его фраза, почти сразу. Его лицо порозовело, а глаза виновато скользнули в сторону.       — Прости. Это было... это прозвучало глупо, — смущённо пробормотал он.       Гермиона улыбнулась, искренне, без намёка на обиду.       — Ничего страшного. Я привыкла, — ответила она с лёгкостью, но её взгляд уже возвращался к стопке книг перед ним.       Её брови слегка приподнялись, когда она заметила названия томов. Это была литература для глубоких исследований, и выбор был... нетипичным.       — Это... довольно специфические книги, — пробормотала она, снова взглянув на него.       — Моё будущее не будет простым, — тихо ответил он, избегая её взгляда. Его голос прозвучал скорее задумчиво, чем серьёзно, но в этих словах чувствовалась тяжесть.       Гермиона, не успев остановить себя, выпалила:       — Ну да, ты же собираешься в Аврорат. Там вообще всё сложно.       Малфой замер, его глаза расширились, словно она только что открыла его самый тщательно охраняемый секрет. Его пальцы невольно сжали край стола.       — Откуда ты это знаешь? — спросил он резко, и в его голосе сквозило напряжение.       Гермиона почувствовала, как её сердце на мгновение замерло.       «Глупая, глупая!» — мысленно ругала она себя. Но, сделав глубокий вдох, стараясь сохранить самообладание, она указала на книги.       — Это очевидно, — сказала она с лёгкой улыбкой, надеясь, что её объяснение прозвучит достаточно убедительно. — Все эти книги — классические дисциплины для подготовки в Аврорат. Если кто-то так серьёзно готовится, вывод напрашивается сам собой. Гарри штудировал все это летом, хотя его приняли без экзаменов.       Драко расслабился, его плечи опустились. Он тихо выдохнул, и на его лице мелькнуло облегчение.       — Хм. Логично, — пробормотал он, стараясь вернуть себе уверенность.       Гермиона, вдохновлённая тем, что ей удалось избежать неловкости, продолжила:       — Если тебе нужно что-то из Запретной секции, я могу помочь.       Драко сначала быстро покачал головой.       — Нет, спасибо. Обойдусь.       Он замолчал, но затем, задумавшись, постучал пальцем по подбородку. Его взгляд слегка смягчился, и уголки губ изогнулись в слабой усмешке.       — Хотя знаешь... пусть твоё предложение остаётся открытым. Вдруг пригодится.       Гермиона ответила сдержанной улыбкой.       — Хорошо. Обращайся.       На мгновение между ними воцарилось молчание. Это было странное молчание — не напряжённое, но наполненное чем-то, что сложно было назвать. Гермиона чувствовала, что Малфой, возможно, привыкает к её присутствию, а она сама вдруг заметила, что перестаёт видеть в нём только тень прошлого школьника. Легкий намек на будущего сильного мужчину уже начал пробиваться сквозь вечно равнодушный фасад.       Она бросила последний взгляд на него и, стараясь звучать непринуждённо, произнесла:       — Ну, я, пожалуй, пойду. Не буду мешать твоим «непростым» планам.       Драко коротко кивнул, не говоря ни слова.       — До встречи, Грейнджер, — тихо добавил он, почти как запоздалое эхо.       Она повернулась и направилась к выходу. Её шаги звучали глухо на каменном полу библиотеки. Драко проводил её взглядом, а затем опустил глаза на книги перед собой. Его пальцы автоматически раскрыли ближайший том, но мысли вновь и вновь возвращались к тому, что она сказала.

∼∽ ∼∽

             Гермиона шла, погрузившись в свои мысли, пока ее не отвлек знакомый бархатный голос.       — Мисс Грейнджер, — раздалось позади нее.       Она обернулась и увидела Кингсли Бруствера, высокую фигуру Министра магии, который стоял в проходе и улыбался. Гермиона, не сдерживая радости, поспешила к нему.       — Кингсли! — воскликнула она. — Как я рада вас видеть!       — И я тебя, Гермиона, — тепло ответил он, протягивая руку, которую она пожала с улыбкой. — Как твои дела? Как учеба? Как... Рон?       При упоминании Рона Гермиона чуть сжалась, но быстро взяла себя в руки.       — У меня все хорошо, спасибо, — ответила она, пытаясь звучать бодро. — Рон тоже занят, тренируется.       Кингсли понимающе кивнул, но, судя по его взгляду, он заметил, что Гермиона избегала деталей. Они начали движение по коридору, будто провожая друг друга в неизвестном пока направлении.       — Он — перспективный парень, — заметил министр с одобрением. — Министерство следит за его успехами. Я уверен, что он принесет много славы своей стране.       Гермиона коротко улыбнулась, мысленно возвращаясь в прошлое — или, точнее, в будущее, которое она уже знала. Рон действительно достигнет больших высот в квиддиче, завоевывая медали и регалии для Англии. Только вот с этой частью своей жизни она больше не связывала себя.       — Да, — произнесла она чуть рассеянно, — Рон будет хорош.       Кингсли приподнял бровь, уловив ее тон, но не стал задавать лишних вопросов.       — А как с помолвкой? — спросил он, стараясь звучать ненавязчиво.       Гермиона немного напряглась, но быстро сменила выражение лица на нейтральное.       — Все в порядке, — отозвалась она, избегая подробностей. — Но, если не секрет, что вы делаете в замке?       Теперь уже Кингсли слегка замешкался, но тут же нашелся:       — У меня есть важные дела, — сказал он отрешенно. — Несколько встреч, которые не терпят отлагательств. Пришлось даже поработать почтовой совой, есть письма которые лучше доставлять лично. А прямо сейчас я направляюсь к директрисе.       Гермиона заметила, как его взгляд чуть уклонился в сторону, и поняла, что он что-то недоговаривает. Возможно, эти «важные дела» совсем не касались Макгонагалл, но она решила не настаивать.       "Мы оба изменились," - подумала она. - "Теперь у каждого из нас свои секреты."       — Знаешь, — сказал Кингсли, остановившись и взглянув на нее серьезно, — я всё же хотел поговорить о будущем. Все письма Министерства, которые мы тебе отправляли, остались без ответа. Могу я рассчитывать на твою помощь после окончания школы?       Гермиона чуть опешила от прямоты вопроса.       — Простите, Кингсли, — быстро ответила она, прикладывая усилия, чтобы не выглядеть неловко. — У меня сейчас столько всего... И рутина, и подготовка к помолвке. Но я обязательно подумаю над вашим предложением.       Кингсли улыбнулся, тепло, но как будто бы с лёгкой тенью сожаления.       — Хорошо. Ты ещё молода, у тебя всё впереди. Но знай, Гермиона, Министерству нужен кто-то вроде тебя. Если что, двери всегда открыты.       — Спасибо, — искренне сказала она.       Они обменялись еще несколькими любезностями, и Кингсли направился дальше по коридору, оставив Гермиону наедине с её мыслями. Она долго смотрела ему вслед, осознавая, как много между ними осталось невысказанного.

∼∽ ∼∽

      Гермиона вошла в гостиную Башни старост и остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. Тёплый свет камина мягко играл на каменных стенах, наполняя комнату уютом, но атмосфера была далека от безмятежной. У одного из столов, окружённый густыми тенями, сидел Тео Нотт. Его поза была расслабленной, почти вызывающей, а в руке он держал наполовину опустошённую бутылку огневиски. Рядом, на столе, лежал вскрытый конверт с гербом Министерства магии — его золотые буквы тускло поблёскивали в неверном свете пламени.       Гермиона прищурилась, пытаясь рассмотреть детали. Её взгляд задержался на конверте, но она тут же вернула внимание на Тео, который, заметив её, чуть насмешливо склонил голову.       – Что это у тебя? – осторожно спросила она, сделав несколько шагов вперёд.       Тео поднял глаза, и в его взгляде блеснуло что-то странное, словно смесь усталости и язвительности. Его губы изогнулись в знакомой насмешливой улыбке, но в ней чувствовалась горечь.       – О, Принцесса Кудряшка пришла. Как вовремя, – протянул он, поднимая бутылку в притворном тосте. – Ты, наверное, не в курсе.       Гермиона нахмурилась, но промолчала, дожидаясь продолжения. Тео, словно наслаждаясь её молчанием, неспешно наклонился к столу, постукивая пальцем по конверту.       – Это моё “Письмо счастья”, – произнёс он лениво, будто сам вкусил всю иронию своих слов. – Министерство заботится о нас, как всегда.       Гермиона прищурилась сильнее, пытаясь уловить смысл его слов.       – Чего стоишь? Садись, – продолжил он, кивая на стул напротив. – Обсудим мою "удивительную" судьбу.       Его тон был лёгким, почти беззаботным, но Гермиона чувствовала, как под этой маской прячется что-то важное. Её взгляд снова упал на конверт. На нём виднелся официальный герб Министерства магии, а внутри, вероятно, скрывались слова, которые Тео предпочёл бы не читать.       – Что за письмо? – осторожно спросила она, усаживаясь напротив.       Тео усмехнулся, покрутив в руках бутылку.       – Догадайся сама, – бросил он загадочно.       Он склонился над столом ближе, его тёмные глаза встретились с её взглядом.       – Но вот что я тебе скажу, малышка: то, что там написано – это настоящая проверка. На разум, на силу духа... на всё.       Гермиона почувствовала, как её сердце сжалось. Тео откинулся на спинку стула, всё ещё удерживая на губах свою горькую усмешку.       – Ну что, Принцесса, – добавил он, поднимая бутылку, – готова рискнуть и узнать, что скрывается в моём “Письме счастья”?       Гермиона не ответила сразу. Вопрос повис в воздухе, как вызов. А в комнате, освещённой лишь пляшущим светом камина, казалось, стало ещё темнее.