Шанс на прошлое

      После войны Хогвартс сохранил свое величие, но стал иным — замок как будто вобрал в себя воспоминания о случившемся, отражая их в трещинах на каменных стенах. Его дух же оставался неизменным: это всё ещё был дом для сотен волшебников, ищущих знания, дружбу и утешение. Тем не менее, внешний и внутренний облик Хогвартса претерпел изменения — как под руками магов, так и по воле самого замка.       Некоторые башни и галереи пришлось отстроить заново. Северная башня получила новую форму, чуть более изящную, чем прежде. Разрушенный деревянный мост теперь был прочным и легким на крепких каменных опорах и сиял как будто его создали из света. Теперь он не только соединял берега, но и служил напоминанием о тех, кто защищал школу до самого конца.              В Царстве мадам Пинс разрушенные разделы с книгами были заменены на новые, а потерянные экземпляры восполнили за счёт копий из других магических библиотек мира и пожертвованиями из оставшихся чистокровных семей Священных двадцати восьми. Хотя сейчас последних вряд ли наберется больше дюжины. Теперь на самом входе в библиотеку висела надпись: "Знание сильнее тьмы."       Хогвартс, будучи живым и чувствительным местом, создал несколько новых небольших потайных комнат на разных этажах, которые появлялись только тогда, когда ученик нуждался в поддержке. Несмотря на то, что Выручай-комната была уничтожена Адским пламенем, замок будто бы копил силы и пытался помочь как говорится «в моменте». Это могли быть комнаты с мягкими креслами и тёплым светом, где можно было спокойно поплакать, или уютные уголки с книгами, которые помогали отвлечься. Хоть новые Помогайки и были размером со стандартный класс, а то и меньше, но все равно очень быстро нашли признание у учеников.       Некоторые портреты ожили, хотя раньше были безмолвными или вовсе пустовали. Теперь они активно помогали ученикам, давали советы или просто поддерживали разговор. Особенно часто можно было услышать, как портреты боевых магов прошлого рассказывали истории о смелости и надежде былых лет, о том как несмотря на темные времена нужно всегда стремиться к свету.       В разных частях замка появились магические витражи, которые сами меняли свои сюжеты. Иногда на них можно было увидеть сцены из жизни героев Хогвартса, а иногда — образы простых учеников, сражавшихся в битве. Они стали живым хостом для памяти всех тех, кто положил свою жизнь за мир и близких.       Большой зал снова согревал своей атмосферой, наполняя сердца единством, а кубки – тыквенным соком. Самую большую и значимую часть замка, которая пострадала от взрыва и заклинаний, тщательно восстановили. Потолок вновь сиял звёздным небом, но теперь на нём иногда вспыхивали мимолётные узоры в виде взмаха крыла или хвоста Феникса — символа возрождения. Ученики говорили, что это был вклад самой школы в память о прошедших событиях. Ведь Фоукса с момента Финальной битвы никто не видел.       Даже Пивз, озорной и непредсказуемый полтергейст замка, изменился после войны. Его проделки теперь не были злыми или по-настоящему вредными; напротив, он использовал свои шутки, чтобы вызвать улыбки на лицах учеников и отвлечь их от тяжёлых воспоминаний. Например, он неожиданно создавал дождь из конфет в коридорах или разбрасывал светящиеся перья в библиотеке, превращая долгие вечера подготовки к будущим лекциям в маленький праздник. Конечно, Пивз не прекращал свои выходки, но изменил их вектор, направляя больше на созидание, чем на разрушение. Хотя хулиганам полтергейст все же делал шкоду в свое удовольствие.       К удивлению всех, у Пивза сложились почти тёплые отношения с Филчем и его кошкой, миссис Норрис. Иногда можно было заметить, как они втроём, словно старые приятели, обходили замок после отбоя. Филч с привычным всем брюзжанием метлой загребал мусор, обвалившиеся камни и пыль, а Пивз, вися в воздухе вниз головой, заглядывал за гобелены и в ниши, ища случайные парочки. Когда горе влюбленные попадались, в них летела бомбочка с цветной пылью, которая потом несколько дней не поддавалась Очищающим чарам. Полтергейст даже прекратил привычные издевательства над школьным завхозом, а вместо этого подбрасывал в его каморку весёлые мелочи — вроде блестящих шариков, мармеладных мишек или игрушечных мышек для миссис Норрис.       Говорили, что колпак, который носит Пивз, изготовила Мадам Бонабилль по специальному заказу одного из директоров Хогвартса и он был привезён ему из Парижа ещё в довоенные времена. Тогда он был ярким, звонким из-за бубенцов и без единой дырки, но теперь, изношенный временем и его собственными шалостями, колпак тоже стал символом перемен. Несмотря на это, Пивз носил его с гордостью и трепетом, словно корону, как память о прошлом, о временах, когда всё было проще.       Часто Пивза можно было увидеть рядом с Мемориалом в честь павших героев Битвы за Хогвартс. На длинной гранитной плите памятника были высечены имена всех, кто отдал жизнь за победу, он был окружен плетением заклинаний, переливающихся нежными золотыми нитями, которые светились даже ночью. Плиту с обеих сторон окружали небольшие статуи, на них были изображены несколько фигур: Гарри Поттер с поднятой вверх Бузинной волшебной палочкой, Гермиона Грейнджер с раскрытой книгой и маховиком времени, Рон Уизли с храброй улыбкой, верхом на шахматном коне и рядом с ними — символические образы других участников битвы, включая Рубеуса Хагрида и Невилла Долгопупса с мечом Гриффиндора в руках.       Каждое утро Пивз брал с кухни свой положенный кусочек черствого хлебушка (особую традицию, которую он придумал сам, раньше он использовал его для швыряния в учеников) и аккуратно клал его рядом с именем Фреда Уизли на постаменте. Он никогда не шутил в этот момент, оставаясь серьезным и почти трогательно задумчивым.       «Для весельчака», — однажды пробормотал он, паря над Мемориалом и смотря вниз на имя. Этот простой жест раскрыл совсем другую сторону озорного духа замка, показывая, что даже самые ветреные создания способны помнить и чтить тех, кто ушёл. После войны в Хогвартсе царила атмосфера смешанных чувств. С одной стороны, многие ученики и преподаватели ощущали потерю, но с другой — замок вновь наполнялся смехом и надеждой. Первокурсники смотрели на Хогвартс с тем же восторгом, что и раньше, и их энергия постепенно стала заражать старших.       Настроения в Хогвартсе стали глубже и осмысленнее. Ученики больше не просто веселились в уютных комнатах, но и часто сидели на ступенях, шёпотом делясь историями о том, что пережили их семьи в войну. Учителя стали более терпимыми и внимательными, понимая, что дети пришли в замок не только учиться, но и восстанавливаться после утрат в кругу друзей и единомышленников.       Вместе с этим в воздухе чувствовалась надежда. Новая жизнь медленно распускалась, как цветок среди руин, напоминая всем, что Хогвартс всегда был не только замком, но и домом, способным пережить любое испытание. Хогвартс остался местом, где прошлое хранилось в стенах, но будущее строилось в сердцах. Замок, как и его обитатели, учился жить заново, сохраняя память, но не позволяя ей стать оковами.

∼∽ ∼∽

             Большой зал Хогвартса заливался светом нового дня. Золотистые лучи солнца играли на кованных канделябрах, а столы ломились от еды: свежеиспеченные булочки, ароматные омлеты, тыквенный сок и сливочное масло. Запахи смешивались, создавая ощущение домашнего уюта.       Школа пригласила всех желающих вернуться повторно на последний курс, пополнить свои знания важными дисциплинами и получить документ о магическом образовании, чтобы дальше в жизни юные маги и волшебницы могли построить неплохую карьеру. Поэтому сейчас в Большом зале было многолюдно и оживленно, уханье сов, приносящих корреспонденцию, переплеталось с веселым хохотом и шутками.       Гермиона вошла в зал с книгой в руках, её взгляд, как всегда, был погружён в строки. Лёгкий шум студентов, перекрываемый перезвоном посуды и оживлёнными разговорами, не отвлекал её. Она привычно направилась к столу Гриффиндора, где уже сидели Симус, Джинни, Невилл и Луна, которая всегда находила место рядом с ними. Джинни, завидев подругу, махнула рукой.       — Гермиона! Ты всё-таки спустилась с небес своих учебников на землю!              — Доброе утро, Джинни, — ответила Гермиона, закатывая глаза, но с улыбкой.              — Утро, Гермиона! — подхватил Невилл, пододвигая ей тыквенный сок. — Ты как? Говорят, вчера на поле ты получила "подарок"?       Гермиона села на скамейку, чуть смутившись.       — Ничего страшного, я в порядке.       — Конечно, в порядке! — Джинни фыркнула. — Она же неубиваемая. Семь лет магической школы, сражения, война, драки с Пожирателями… И ты всё ещё жива. У тебя, наверное, контракт с Мерлином!       Гермиона снова закатила глаза, но было видно ее смущение. Такие теплые моменты напоминали девушке, что ее жизнь еще не похожа на кошмар. И с каждым новым шагом будущее становилось все светлее.       Пока шли разговоры, к столу подошли несколько когтевранцев, выделяясь своими голубыми шарфами. Это был капитан их квиддичной команды, Айдан Риверс, вместе с двумя охотниками и загонщиком, Лиамом Гриффитом, высоким юношей с растрепанными каштановыми волосами.       — Доброе утро, Гермиона, — начал Айдан с лёгким смущением, почесывая рукой за правым ухом — Мы хотели извиниться за вчерашний инцидент. Лиам не хотел, чтобы бладжер прилетел в твою сторону. Это была ошибка.       Лиам слегка покраснел и потупился, но промолчал.       Симус, который как раз накладывал себе новую порцию яичницы, усмехнулся.       — Не волнуйтесь, ребята. Гермиону бладжером не возьмёшь. Её уже семь лет пытаются прибить, и никто не смог.       — Да уж, если бы у неё была карточка игрока, там было бы написано: "Неубиваемая. Спасена Мерлином", — добавил Невилл, подмигнув.       Все рассмеялись, а Гермиона только шумно вздохнула, но её улыбка выдала, что она не обиделась.       — Всё в порядке, Айдан, — сказала она с теплотой. — Я не держу зла. Квиддич — это такая игра. Бывает.       — Всё равно мы хотели убедиться, что ты не злишься, — мягко добавил Айдан, кивая ей. После этого он повёл своих товарищей обратно к когтевранскому столу.       Полумна, сидя напротив Гермионы, задумчиво ковыряла кусочек яблочного пирога. Она заметила книгу в руках девушки, когда та уселась напротив. Титул "Магия памяти: восстановление утраченного" был легко читаемым даже перевернутым корешком вниз. Луна мягко, почти шёпотом, с врождённым чувством такта спросила:       — Это для твоих родителей, да?       Гермиона на мгновение замерла, потом медленно кивнула, поджав губы.       — Да… Я… я всё ещё пытаюсь найти решение.       Полумна отложила вилку и посмотрела на неё своим внимательным, будто видящим насквозь взглядом.       — Я думаю, они всё вспомнят, когда будут готовы. Иногда память возвращается, как сон, который только начинает распутываться.       Гермиона вздохнула, покрутив в руках кусочек тоста.       — Хотелось бы верить… но заклинание было слишком сильным. Они могут даже не узнать меня, когда это случится.       Луна мягко улыбнулась и добавила с привычной загадочностью:       — Но ведь в сердце память остаётся, даже если разум забыл. Это магия сильнее любого Обливиэйта.       Гермиона встретила взгляд подруги, её глаза потеплели.       — Спасибо, Полумна. Это… Это то, что мне нужно было услышать.       Луна кивнула и вернулась к пирогу, будто ничего важного не произошло.       Как только синие шарфы покинули Большой зал, Джинни, выждав паузу, едко заметила:       — А вот скажи мне, Гермиона, какого хрена капитан команды отдувается за своего загонщика? Лиам, что, язык проглотил?       Гермиона усмехнулась, пытаясь сделать вид, что ей всё равно.       — Может, он просто переживает. Или… это какой-то внутренний командный кодекс.              — А может, он просто трус? — фыркнула Джинни, наклоняясь ближе. — Потому что Риверс выглядел так, будто он уже однажды так извинялся перед кем-то, а Лиам даже рот не открыл. Ужасная тактика для загонщика.       — Джинни… — начала было Гермиона, но подруга перебила её:              — Нет, я серьёзно. Если ты летаешь на поле с битой, будь готов отвечать за свои промахи. И неважно, кто перед тобой, Гермиона Грейнджер или министр магии. Гермиона тихо рассмеялась.       — Ладно, если так рассуждать, ты, наверное, права.       — Конечно, права, — сказала Джинни с удовлетворенной улыбкой, возвращаясь к своей тарелке с жареным беконом — Но знаешь, мне нравится, как ты выдержала это. Спокойная, уверенная, прямо как я тебя знаю.       Гермиона улыбнулась, потянувшись за тостом.       — Спасибо, Джинни. Может, когда-нибудь ты научишь меня быть такой же острой на язык.       — С тебя сливочное пиво, и договорились, — подмигнула Уизли.

∼∽ ∼∽

      Хогсмид, единственная полностью волшебная деревня Британии, будто сошёл со страниц старой сказки. Узкие извилистые улочки, выложенные камнем, пахли свежей выпечкой и древесным дымом из труб уютных домиков. В воздухе витал неуловимый аромат магии, а окна лавочек мерцали зачарованным светом, приглашая заглянуть внутрь.       Гермиона и Джинни вошли в деревню, наслаждаясь атмосферой бодрящего утра. Уизли сразу начала перечислять дела:       — Так, нам нужно посмотреть платья, узнать расценки на торт, выбрать бумагу для приглашений… А, ещё зайти в книжный. Только, пожалуйста, купи себе обычный бульварный роман, а не энциклопедию по Рунам, как в прошлый раз!       Гермиона замерла на секунду, словно потерялась в своих мыслях. Ох, конечно она помнит этот день! Осадок сожаления до сих пор сидел где-то в печенках. Затем она глубоко вдохнула, крепче взяла Джинни под руку и решительно заявила:       — Джин-Джин, давай просто проведём отличный день! Без плана. Делать будем только то, что захотим!       Младшая из Уизли распахнула глаза от удивления.       — Без плана? Ты? Серьёзно? Гермиона Грейнджер - живой воплощённый список дел!       Гермиона рассмеялась:       — Даже спискам нужен выходной.              Джинни улыбнулась, сразу подхватывая новую идею:       — Ну, тогда женские гулянки! Пойдём смотреть новую коллекцию у мадам Малкин — такие цены, что только смотреть, — потом заглянем за косметикой - лак для волос "Просто блеск" сам себя не купит, - побродим по улочкам, посидим на центральной площади, а вечер завершим в "Трёх метлах".       — Идеально, — согласилась Гермиона, чувствуя, как напряжение отпускает её.       День в Хогсмиде оказался удивительно легким, приятным и... веселым. Девушки примерили новые мантии — Гермиона выбрала элегантную тёмно-зелёную с тонкой серебристой вышивкой, а Джинни пошутила, что теперь ей придётся защищаться от комплиментов слизеринцев. Затем они нашли новый небольшой магазинчик парфюмами, где Джинни настояла на том, чтобы Гермиона примерила на себя один из флюидов. Аромат мадагаскарской ванили, белого мускуса и вирджинского кедра, который постепенно перерастал в ноты цветка апельсина и бергамота неожиданно ей понравился. И не смотря на то, что раньше Грейнджер никогда бы не выбрала такие духи для себя, посчитав их слишком "тяжелыми", сейчас она поняла что они как ничто другое лучше всего олицетворяли ее суть. Прогуливаясь по узкой уютной улочке, девушки смеялись и обсуждали всё на свете, от учебы до будущих каникул.       Сидя на центральной площади под высокими кленами, на ветвях которых мягко светили зачарованные светильники, Гермиона поймала себя на мысли, что этот день был лучше, чем она могла себе представить. Он полностью вытеснил воспоминания о прошлом, когда прогулка с Джинни в этот день завершалась чувством усталости и расстройства из-за того, что она снова пошла на компромисс со своей совестью. Ведь ей не нужна была ни та свадьба, ни та жизнь. Теперь же вместо этого в её памяти остались тёплые улыбки, лёгкий осенний воздух и ощущение, что всё в её жизни наконец начинает складываться так, как ей самой хочется.       Вечерний паб "Три метлы" был таким же оживлённым, как и всегда, хотя атмосфера здесь уже не была прежней. Место, где когда-то звучали беззаботные смехи студентов, теперь наполняли разговоры, перемешанные с лёгкой грустью и размышлениями. Стены заведения хранили шрамы от войны, но им придали романтический вид с помощью новых магических подсвечников, которые мерцали золотисто-красным светом.       В воздухе витал знакомый запах сливочного пива, пряного рома и свежеиспечённых булочек с тмином, а за барной стойкой хозяйка мадам Розмерта с улыбкой подавала кружки гостям. В углу заведения кто-то тихо играл на волшебной лютне, её звуки создавали ощущение уюта, несмотря на шум вокруг. Гермиона и Джинни сидели за небольшим деревянным столиком у окна, откуда открывался вид на вечерний Хогсмид, где светлячки уже начали трещать в близящихся сумерках.       — Я скучала по этому месту, — сказала Джинни, облокотившись на стол и потягивая сливочное пиво. — Знаешь, иногда так хочется вернуться в старые добрые времена, когда главной нашей проблемой была надвигающаяся контрольная по Зельеварению и недовольная шевелюра профессора Снейпа.       Гермиона улыбнулась, но в её глазах читалась задумчивость.       — Да, это было проще… И хотя я всё ещё люблю библиотеку, кажется, теперь я куда чаще думаю о будущем, чем о книгах.       Уизли подняла бровь и усмехнулась.       — Это что-то новенькое. Гермиона Грейнджер, королева планов, беспокоится о будущем? Мир точно перевернулся.       Гермиона закатила глаза, но её лёгкий смешок быстро сменился серьёзным выражением. Она отставила кружку в сторону и посмотрела на подругу.       — Джинни… Я хотела поговорить с тобой о чём-то важном.       — Ох, это звучит многообещающе. — Джинни хитро прищурилась. — Что случилось? Рон сделал что-то невероятно глупое? Или ты, наконец, поняла, что готова признаться в своей любви к библиотечным полкам?       Гермиона глубоко вдохнула.       — Я собираюсь разорвать нашу помолвку.       Джинни замерла на мгновение, а затем рассмеялась, привлекая внимание пары студентов за соседним столиком.       — Наконец-то! — воскликнула она, но тут же приглушила голос, увидев, как Гермиона смутилась. — Прости, это прозвучало грубовато, но, честно говоря, я уже давно ждала, когда ты это скажешь.       Гермиона нахмурилась, обхватив кружку ладонями.       — Я всё ещё чувствую себя виноватой. Он ведь… не плохой человек. Просто...       — Просто он ленивый, упрямый и немного эгоистичный, — закончила за неё Джинни, глядя на подругу с тёплой улыбкой. — Послушай, Гермиона, ты пыталась. Ты всегда была той, кто тянет всех за собой, но разве тебе не надоело?       — Я думала, что после войны всё изменится, — продолжила Гермиона, её голос стал чуть тише. — Что он станет… ну, более зрелым. Но вместо этого он как будто ждёт, что я буду решать все проблемы за нас обоих.       Джинни откинулась на спинку стула, задумчиво покачивая кружку.       — А чего ты ожидала? Рон, конечно, неплохой парень, но он всегда был немного избалованным. Он привык, что ты за ним подчищаешь хвосты ещё с первого курса школы. Это привычка, которая не исчезает просто так. "Гермиона, помоги мне с эссе по Чарам, Гермиона, дай конспект по Защите, Гермиона то, Гермиона се...", - ворчливо передразнила брата Уизли.       Гермиона кивнула, и её взгляд стал твёрже.       — Я просто не хочу провести жизнь, пытаясь заставить его повзрослеть. Только Джинни, - девушка чуть закусила губу - прошу тебя, не говори пока ни Рону, ни семье. Давай оставим это в тайне, между нами, до конца учебного года я не хотела бы это афишировать. Рону лучше меньше нервничать. Ему сейчас важно сосредоточиться на отборе в "Пушки Педдл". Это ведь его мечта с самого детства. А ты знаешь, каким он становится, если эмоции берут над ним верх.       Джинни задумчиво кивнула:       - Конечно, Герм. Это твое решение, и я поддержу тебя. Ты ведь моя подруга. А братьев у меня предостаточно.       Потом Уизли вдруг наклонилась к Гермионе, ее лицо за мгновение стало серьезным.       — Знаешь, ты говоришь о Роне, но… ты никогда не задумывалась, что, может, и я с Гарри поторопилась?       Гермиона подняла на неё удивлённый взгляд.       — Ты с Гарри? Джинни, вы любите друг друга с самого детства. Ваши отношения развивались естественно, шаг за шагом. Ты не бросалась в это с головой, как мы с Роном.       Джинни наклонила голову, глядя на подругу с искренним интересом.       — Ты так уверена?       — Абсолютно. — Гермиона улыбнулась, её голос стал мягче. — Гарри тебя уважает, он считает тебя равной. Из вашей влюбленности через трудности выросло настоящее, крепкое чувство. Для Гарри другие девушки не существуют. А Рон... он просто недолюбленный мальчик, которому нужно, чтобы его всё время хвалили и говорили, что он молодец. Это не моя работа, Джинни. И уж точно не твоя.       Джинни рассмеялась, но в её глазах читалась благодарность.       — Ну что ж, Гермиона, похоже, ты готова сделать шаг вперёд. Только пообещай, что после этого не выйдешь замуж за библиотеку.       Гермиона хихикнула.       — Обещаю.       Они подняли кружки, чтобы выпить за перемены.       Дальний угол паба всегда был местом, где любили прятаться те, кто не искал лишнего внимания. Тёмные дубовые кабинки скрывали сидящих от взглядов большинства посетителей, а мерцающий свет ламп создавал уютную, но мрачноватую атмосферу. Именно сюда Грейнджер случайно бросила взгляд, когда в комнате зазвучал чей-то смех.       В полутени, почти слившись с древесной отделкой кабинок, сидели слизеринцы. Гермиона мгновенно заметила бледное лицо, едва освещённое теплым светом лампы. Это был Драко Малфой. На мгновение её дыхание сбилось, и она замерла, словно боясь, что её присутствие нарушит невидимое равновесие.       Драко выглядел истощённым, его щеки были впалые, а круги под глазами тёмными от усталости. Бледная кожа подчёркивала резкость черт лица, делая его старше своих лет. Тонкие пальцы, игравшие со стаканом огневиски, были такими же нервными, как и его движения. Война оставила на нём глубокие следы. Это был не тот Драко Малфой, которого Гермиона помнила по школе — надменного, самоуверенного, вечно ухмыляющегося. Сейчас перед ней был юноша, который перенёс слишком много для своих лет.       Гермиона вспомнила, как Министерство конфисковало почти всё состояние Малфоев, оправдывая это необходимостью восстановления Хогвартса и других магических сообществ. Однако Малфои, хотя и обеднели, всё ещё жили на уровне, о котором многие могли только мечтать. Но дело было не в деньгах. Слизеринцы стали изгоями, это читалось в их позах, в осторожных взглядах, которые они бросали вокруг.       В кабинке с Драко сидели Теодор Нотт, Панси Паркинсон и Блэйз Забини. Они тихо разговаривали, будто боялись, что их услышат. Ещё одна фигура, девушка, сидела в дальнем углу кабинки, её лицо скрывала тень, но её напряжённая поза выдавала постоянную тревогу. Казалось, что она ожидала нападения, будто Темный Лорд всё ещё где-то рядом и может в любой момент вернуться.       На секунду Драко поднял голову и встретился взглядом с Гермионой. Его глаза расширились, и он вздрогнул, словно её взгляд был неожиданным ударом. Гермионе показалось, что он даже слегка покраснел, прежде чем быстро отвернулся, будто ничего не произошло. Гермиона хотела подойти, но одёрнула себя, решив, что время ещё не пришло.       — Ты что, до сих пор злишься на хорька? — вдруг спросила Джинни, уловив направление взгляда Гермионы. — Или ты теперь следишь за ним тёмными ночами?       Грейнджер, едва отведя взгляд от Драко, растерянно ответила:       — Нет… я больше не чувствую злости. Всё это было так давно, что…       Джинни хмыкнула и сделала вид, будто глубоко задумалась.       — Хм, удивительно. Так, а что у тебя с Тео? Вы уже подружились? Или ты всё ещё пытаешься научиться пользоваться его расческой?       Гермиона искренне рассмеялась и провела пальцем по ободку пустой кружки.       — Мы стараемся найти общий язык. Тео… он не такой, как я ожидала. У него острый ум, и он умеет поддерживать беседу. Но его привычка постоянно говорить о том, какой он прекрасный — это раздражает.       Джинни засмеялась, но её смех оборвался, когда Гермиона резко замолчала, замерев на месте.       Девушка, которую до этого Гермиона не могла разглядеть, поднялась и вышла из кабинки. Это была хрупкая, невысокая, утончённая особа с каштановыми волосами, уложенными в элегантную причёску. Её лицо было таким изящным и напоминало фарфоровую куклу. Драко поднялся вслед за ней, обернувшись к друзьям.       С неожиданной заботой и нежностью он подал ей пальто и помог его надеть. Его взгляд на неё был мягким, такого взгляда у него Грейнджер никогда не видела раньше. Он что-то тихо сказал, кивнул друзьям, заботливо приобнял девушку за талию, и они вышли из "Трёх метёл".       В этот момент Гермиона вспомнила.       Драко Малфой женится на Астории Гринграсс в будущем году. Это будет на первой полосе "Пророка". Брачный контракт между их семьями был заключён давно, но, судя по всему, дело было не только в заключенной сделке. Между ними явно было что-то большее, чем просто взаимная привязанность.       Вдалеке раздался звук разбившейся кружки, но Гермиона даже не обернулась. Этот звук почему-то заставил её вспомнить о том, как когда-то с таким же грохотом рухнула её собственная жизнь.       Она вздохнула, стиснув кружку со остатками сливочного пива. Ей предстоит огромная работа, чтобы изменить своё будущее. И пока что, Драко Малфой в это будущее не входит.