По ту сторону доски

Словно по накатанной все ментальные проблемы Дженни снова стали появляться в ее голове, что сильно сказывалось на ее поведении и поступках. Один лишь неправильный поступок Тэхена смог словно маленькая искра создать огромный пожар в душе Дженни, и этот огонь вовсе не был согревающим, он, напротив, был разрушителен и с каждой секундой по чуть-чуть сжигал ее изнутри. Ничего не могло так разрушить ее как, собственные мысли. Ни одно слово, ни одно оскорбление или неправильный жест со стороны кого-либо не могло так ранить ее, как собственные мысли. Дженни Ким по природе своей не могла бы так разрушать себя изнутри из-за какого-то парня, ее мысли заполоняла она – Лиса.

10 лет назад

Солнечные блики, пробивающиеся сквозь пыльные окна, раздражали Дженни. Она скрестила руки на груди, наблюдая за маленькой блондинкой, которая, словно обезьянка, вскарабкалась на самую высокую сосну. "Вот идиотка" Подумала Дженни, её губы скривились в едва заметной усмешке. Девочка, в ярко-желтом платье, кричала что-то невнятное, махая руками. Дженни, в отличие от большинства, не испытывала ни восхищения, ни умиления. Ей просто было скучно. Летний лагерь казался ей местом, полным глупых игр и еще более глупых детей. Лиса, спустившись с дерева, с широкой улыбкой направилась прямо к Дженни. — Опа! Привет! Давай сыграем в прятки? Только я первая прячусь, сыграем? – спросила она, её голос был слишком громким и назойливым. — Нет – бросила Дженни равнодушно, даже не потрудившись поднять глаза. Её уверенность в себе граничила с грубостью, и она не видела причины притворяться вежливой перед незнакомой девочкой. Лиса не ожидала такой реакции. Её улыбка сразу исчезла, сменившись легким удивлением, а затем и нескрываемым раздражением. — А ты че, гордая слишком? – прошипела она, сжимая кулаки. Дженни подняла голову, встретившись с взглядом Лисы. В её глазах мелькнуло что-то вроде вызова. Наконец-то лагерь перестал быть таким скучным. — А ты что, слишком навязчивая? – ответила она с холодной усмешкой. Конфликт был неизбежен. Он начался с взаимных колких замечаний и перерос в шумную ссору, привлекшую внимание других детей. Но в этом же конфликте и зародилась их дружба. Дженни, привыкшая к своей независимости и уверенности в себе, была поражена настойчивостью и неуёмной энергией Лисы. Лиса, в свою очередь, была заинтригована холодной уверенностью Дженни, её нежеланием подстраиваться под общепринятые нормы. Они были полными противоположностями, но именно это и сблизило их. Их дружба стала своеобразным вызовом для обеих, постоянным испытанием на прочность их характеров. И хотя их отношения были полны конфликтов и непонимания, они были искренними и глубокими, как и сама Лиса, со своей неукротимой энергией и яркой, словно солнце, натурой. Дженни, со своей железной хваткой и непримиримым характером, стала для Лисы не только подругой, но и своеобразным якорем, помогающим держаться на плаву в бурном море жизни.

3 года назад

Лисе лишь неделю назад исполнилось 15, ее жизни мог бы позавидовать любой ее ровесник. Постоянные путешествия, бренды, знакомства, развлечения, тусовки…ничего из этого на самом деле не приносило радости. Лиса сидела на диване у Дженни в комнате, пока та ушла за пиццей, которую они решили все-таки заказать, никто из них не собирался настаивать на собственных навыках готовки больше 10 минут. — Джен? — Лиса вдруг нарушила тишину, перебивавшуюся лишь чавканьем. — М? — Может вместе сделаем карешку? — Лис — Что? — Сдурела совсем? Я так долго отращивала волосы… — Тогда давай я одна? Просто помоги мне тогда, хорошо? — Лис, давай подумаешь над этим решением еще денек, а может два? — А вдруг я сдохну завтра — Лиса! — Да ну что, правда, какой день, два, о чем ты вообще? Я хочу отстричь эти патлы — Лиса вдруг взялась за свои волосы и начала их тянуть в разные стороны. — С чего бы? Какие патлы? У тебя очень красивые и ухоженные волосы, о которых мечтают многие. — Я как кукла да? — В смысле? — Ну скажи, я как кукла да? — на Дженни смотрела очень красивая девушка, словно не существующая в реальности, даже не смотря на свои изменения внешности и уже давно не самый чистый блонд на ее волосах, пирсинг в ушах и губе, Лиса все равно оставалась словно куклой, но куклами ведь были те, у кого внутри была пустота, это было не про Лису, вовсе не про нее. — Я как ебаная кукла, Джен! — вспыхнула Лиса, резко сбросив с плеч тяжелые пряди волос. — Эта вся хуйня… путешествия, бренды, эти ебаные тусовки… все это полный бред, понимаешь?! Я чувствую себя в клетке, запертой в этом золотом хуевом загоне. Все эти попытки сделать меня идеальной куклой… меня это бесит! Эти волосы, этот макияж… все это — просто маска, за которой я сама себя не вижу! — Дженни смотрела на Лису, выпятив свои глаза, она и глазом не успела моргнуть, как Лиса вдруг сорвалась и начала так кричать. Она не могла понять, как быстро человек смог сменить пластинку со спокойного разговора на такие крики…а может пластинка всегда была именно такой, просто Дженни все никак не могла услышать свою подругу? Лиса замолчала, глубоко дыша, её грудь быстро поднималась и опускалась. Дженни молчала, наблюдая за подругой. Она видела, как Лисе больно, как её грызет отчаяние. Она знала, что за яркой оболочкой скрывается боль, пустота и глубокое чувство несчастья, но все равно каждый раз удивлялась этим порывам злости и отчаянья…— Я хочу все сменить — продолжила Лиса, её голос был тише, но в нём слышалась железная решимость. — Хочу срезать эти ебаные волосы, смыть весь этот макияж, сбросить с себя все эти наряды… хочу просто быть собой. Но я не знаю, кто я такая на самом деле. А ты знаешь? — Дженни не смогла так быстро сформулировать свою мысль от чего у Лисы из глаз вдруг покатились слезы — Даже ты не знаешь, Джен, а может я и никто? Может быть я действительно куколка красивых и богатых родителей, которая ничего из себя не представляет? — Нет, Лиса это точно не так — А как тогда? Как… — Она повернулась к Дженни, её взгляд был пронзительным, полным отчаяния и надежды — Ты знаешь, что может помочь забыться? На совсем немного… хотя бы на несколько часов. Чтобы не чувствовать эту пустоту, этот холод, это чувство бесполезности… — Дженни поняла, к чему идет разговор. Она знала, что Лиса еще ничего не пробовала, но она чувствовала, что это близко. Она видела это в её глазах, в её жестах, в её словах. Это было не просто желание сменить прическу, это было желание изменить свою жизнь, избавиться от боли, от пустоты. И Лиса искала способ сделать это, хотя бы на некоторое время — Я слышала… о том, что есть такие вещи…я слышала, как друзья брата говорят об этом — продолжила Лиса, её голос едва слышно дрожал — Эти штуки могут… изменить все. На совсем немного. Ты знаешь, о чем я? — Дженни молчала. Она знала, о чем говорит Лиса. Она знала, что это опасно. Но она также знала, что Лиса находится на грани. На грани отчаяния, на грани саморазрушения. И Лиса, впервые за все эти годы, обратилась к ней за помощью, хотя и не прямо — Может… попробуем? – спросила Лиса, её взгляд был наполнен надеждой и отчаянием — Вместе? Помнишь, тогда, в лагере…мы договорились делать все…абсолютно все вместе? — Дженни ответила не сразу. Она смотрела на Лису, на её растрепанные волосы, на её уставшие глаза, на её лицо, на котором было написано все её отчаяние. Она знала, что это опасно, что это может привести к необратимым последствиям. Но она также знала, что она не может оставить Лису одну. — Сейчас - нет. Мы найдем другой способ — Слова Дженни прозвучали как гром среди ясного неба. Лиса, только что набравшая воздуха, чтобы ухватиться за соломинку надежды, замерла, словно пораженная молнией. Её лицо исказилось от боли и гнева — Какой, блять, другой способ?! - заорала она, её голос сорвался на крик — Ты слышишь вообще, что я тебе говорю?! Ты видишь, как мне хуево?! Я сейчас лопну от этой ебаной пустоты, а ты мне про 'другой способ'?! Ты хоть раз, Дженни, хоть раз попыталась меня понять?! Я тебе тут душу наизнанку выворачиваю, говорю о том, что меня душит, а ты мне в ответ какую-то хуйню несёшь! Это тебе, блять, легко говорить, у тебя все заебись! Ты живешь своей идеальной жизнью, а я тут умираю, блять, и прошу о помощи! И ты что?! Ты отказываешь! — Я не отказываю, Лиса, я говорю, что можно найти другой способ справиться с твоими проблемами, я никогда тебя не брошу… — Слёзы брызнули из глаз Лисы, но она не дала им скатиться. Она чувствовала, что если сейчас даст слабину, то просто развалится на части. — Это моя жизнь, Дженни! Моя! И я имею право решать, как её проживать, понимаешь?! Ты же, блять, всегда знала, что я не такая, как все эти куклы вокруг! Но ты всегда пыталась меня засунуть в этот ебаный ящик рядом с собой! Всегда хотела, чтобы я была такой, как ты! Но я – не ты! Я – Лиса, и я – это хаос, это взрыв, это огонь! А ты, блять, ты хочешь, чтобы я была покорной, послушной, причёсанной куклой, которая пьёт шампанское и говорит о модных тряпках, как ты? Ты нихуя не понимаешь! Я тебе тут всё это говорю, как на исповеди, в первый раз за все эти годы! Думаешь, мне легко было это произнести? Думаешь, я не боялась твоего осуждения?! Но я надеялась, что ты, хотя бы ты, меня поймешь! Хоть немного! Хоть чуть-чуть! Но нет! Ты, блять, не пытаешься даже! Ты просто, блять, не хочешь! Тебе удобнее, чтобы я оставалась этой идеальной куклой как ты сама! Да пошла ты на хуй, Дженни! — Лиса оттолкнула Дженни, её грудь тяжело вздымалась от злости. Она вытерла рукавом глаза и повернулась к двери. С этими словами Лиса вылетела из комнаты, хлопнув дверью так, что со стен посыпалась штукатурка. Дженни осталась стоять в центре комнаты, оглушённая внезапным вихрем ярости и боли. Она слышала удаляющиеся шаги Лисы и чувствовала, как что-то сломалось внутри. Они были подругами столько лет, но сейчас казалось, что пропасть между ними стала непреодолимой.

Спустя 3 дня

Вечером третьего дня, когда Дженни уже почти смирилась с мыслью, что Лиса не вернется, в дверь раздался настойчивый стук. Сначала робкий, потом все сильнее и сильнее. Дженни вздрогнула, и, с замиранием сердца, подошла к двери. Она не знала, чего ожидать. Открыв дверь, она увидела Лису. Но это была совсем другая Лиса. Её волосы теперь были подстрижены под каре, небрежно и немного неровно, но, в целом, смотрелись довольно мило, даже немного дерзко. От прежней роскошной гривы не осталось и следа. Макияжа не было вовсе, и лицо Лисы казалось бледным, но не болезненным, скорее непривычно свежим. Прежде, чем Дженни успела что-то сказать, Лиса выпалила, сбивчиво и на одном дыхании. — Дженни, прости меня, пожалуйста, прости, я была идиоткой, я ужасно себя вела, я не знаю, что на меня нашло, я не должна была так с тобой разговаривать, это было неправильно, я была на эмоциях, я не знаю, что я несла, прости меня, прости, я знаю, что я обидела тебя, и это все моя вина, я не должна была так кричать, я просто…я не знаю, что я чувствую, правда, я просто…я сорвалась, прости, пожалуйста, я правда не хотела… — Лиса продолжала тараторить, не давая Дженни вставить ни слова. Она задыхалась, словно вынырнула из глубины — Я знаю, что ты зла на меня, и ты имеешь на это полное право, я вела себя, как последняя сволочь, как эгоистка, я все понимаю, Дженни, но пожалуйста, прости меня, дай мне шанс все исправить, я больше так не буду, я обещаю, я, правда, я просто…я просто не знаю, что делать, когда мне так больно, и ты единственный человек, к которому я могу прийти, Дженни, пожалуйста… — Глаза Лисы были полны раскаяния и какого-то отчаянного мольбы. Дженни смотрела на неё, не веря своим глазам. Она видела, что Лиса действительно раскаивается, но что-то было не так. Что-то изменилось, и это было не только в её внешности. Она заметила, как непроизвольно дергается рука Лисы, и как она постоянно облизывает губы. — Лиса… — начала было Дженни, но Лиса её перебила — Я знаю, что я ужасная подруга, и я не заслуживаю твоего прощения, но я прошу тебя, пожалуйста, дай мне шанс, я знаю, что я была не права, что я обидела тебя, я все понимаю, Дженни, но пожалуйста, дай мне еще один шанс, я исправлюсь, я стану лучше, я обещаю тебе, я просто…я хочу все исправить, я так сожалею, Дженни, я так сожалею…— И тут Дженни наконец поняла. Она увидела не только раскаяние, но и какое-то странное, неестественное возбуждение в глазах Лисы. Они были не просто расширены, они были какими-то стеклянными, словно у человека, находящегося под воздействием сильных веществ. Она заметила, что Лиса постоянно двигается, переминаясь с ноги на ногу, и словно не может усидеть на месте. Она не могла понять, как не заметила это раньше. — Лиса — сказала Дженни уже более твердым голосом, хватая её за руки — посмотри на меня. Ты… ты что, под чем-то? — Лиса на секунду замерла, а потом отмахнулась, словно её слова были неважны. — Нет, что ты, Дженни, я просто… просто очень нервничаю из-за того, что я натворила. Ты же меня понимаешь, да? Ну, пожалуйста, прости меня, пожалуйста…— Но Дженни уже не слушала её извинения. Её глаза смотрели в расширенные зрачки Лисы, и она знала, что Лиса не просто извинилась, она была в беде, и возможно, в большой беде. "Лиса, войди. Нам нужно поговорить - тихо сказала Дженни. Лиса неуверенно шагнула в квартиру, продолжая бормотать извинения, словно заезженная пластинка. Дженни закрыла за ней дверь и повернулась к ней, скрестив руки на груди. Она старалась сохранять спокойствие, но внутри всё кипело от тревоги. — Лиса, сядь, пожалуйста — мягко сказала Дженни, кивнув в сторону дивана. Она заметила, что Лиса всё ещё переминается с ноги на ногу, словно её тело наполнено какой-то неугомонной энергией. Лиса послушно села, но продолжала ерзать, то поправляя каре, то заламывая пальцы. Она смотрела на Дженни своими расширенными глазами, словно пытаясь прочитать её мысли. — Лиса — Дженни присела рядом с ней, стараясь говорить спокойным, ровным тоном — мы сейчас не будем говорить о том, что ты наговорила три дня назад. Я хочу понять, что с тобой происходит сейчас. Ты сказала, что нервничаешь, но я вижу, что это не просто нервы. Ты…— Дженни запнулась, подбирая слова — ты не похожа на себя. Ты что-то приняла, да? — Лиса вздрогнула, словно от удара, и её взгляд стал резким и недовольным. — Что? Что ты такое говоришь, Дженни? — резко спросила она, её голос звучал почти обиженно — Ты что, думаешь, что я какая-то наркоманка, что ли? Да я просто не спала толком три дня, вот и всё! Эта наша ссора она так меня выбила из колеи, я просто уснуть не могла… — Дженни внимательно смотрела на нее. Лиса слишком быстро и резко отреагировала, это было похоже на защитную реакцию. Она знала Лису слишком хорошо, чтобы поверить в такое объяснение. — Лиса, не надо мне врать — сказала Дженни твердым голосом — Я вижу, что что-то не так. Твои глаза… ты ведёшь себя странно. Ты просто скажи мне, что ты приняла, и мы вместе это решим. — Лиса отвернулась и начала яростно теребить кончик свой пряди волос. — Да ничего я не принимала! — выпалила она — Это даже обидно как-то, за кого ты меня принимаешь? Просто я устала, вот и всё! Устала от всего этого, от этой всей показухи, от этого нашего мира! — Прости, просто ты говорила, что хочешь забыться… что хочешь что-то попробовать — Дженни напомнила ей её же слова, стараясь пробиться сквозь отрицание Лисы. — Ну и что? — Лиса повернулась к ней, её взгляд был полон вызова — Я просто была в отчаянии! Но это не значит, что я наркоманка, которая что-то принимает! Ты что, меня совсем не знаешь?! Как ты могла подумать такое обо мне? — Дженни почувствовала, как в ней нарастает раздражение. Она видела, что Лиса лжет, и ей было больно от этого осознания. Она понимала, что Лиса в беде, и её поведение сейчас только усугубляет ситуацию. — Лиса, пожалуйста, остановись — Дженни старалась говорить мягко, но в ее голосе звучала твердость — Ты в беде. И ты не поможешь себе, если будешь продолжать врать. Я хочу помочь тебе, но ты должна быть честна со мной. — Да я честна! — Лиса вскочила с дивана и начала ходить по комнате, жестикулируя руками. – "Я говорю тебе правду! Ты просто не хочешь мне верить! Ты всегда так! Всегда считаешь, что ты права, что ты знаешь лучше! Ты никогда меня не понимала, и сейчас опять не понимаешь! — Дженни сжала кулаки, стараясь сохранить спокойствие. Она понимала, что спорить с Лисой сейчас бесполезно. Она должна найти другой подход. — Хорошо, Лиса — сказала она, стараясь не показывать свою тревогу — я поняла. Тогда давай просто… побудем вместе. Ты, наверное, просто очень устала. — Дженни встала и прошла на кухню, стараясь не показывать, как сильно она волнуется. Она налила стакан воды и вернулась в гостиную. Лиса всё ещё ходила по комнате, словно заведенная. Она посмотрела на Дженни с недоверием, но не стала ничего говорить. Дженни протянула ей стакан воды. — Выпей, пожалуйста — Лиса взяла стакан, но её рука дрожала, и часть воды пролилась на пол. Она выпила остальное залпом и вернула стакан Дженни. — Мне… мне нехорошо— вдруг прошептала Лиса, её голос дрожал, после того как выпила воду. Дженни тут же подошла к ней и положила руку ей на плечо. — Что такое, Лиса? Что ты чувствуешь? — Лиса посмотрела на Дженни расширенными, испуганными глазами. — Я… я не знаю… мне страшно… я чувствую, как будто… как будто меня сейчас разорвет на части— прошептала она и вдруг схватилась за голову. Дженни поняла, что состояние Лисы ухудшается. Она больше не могла медлить. Вызвать скорую было не вариант – родители Лисы, влиятельные и помешанные на репутации, ни за что не допустили бы такого скандала. Они бы всё замнули, а Лису бы заперли где-нибудь в реабилитационной клинике без её согласия, и это могло бы быть еще хуже. — Лиса, дыши — Дженни повела Лису обратно к дивану, усаживая ее — Смотри на меня и просто дыши глубоко. Вдох… выдох… вдох… выдох... — Дженни сама старалась дышать ровно, хотя внутри все сжималось от страха. Она понимала, что сейчас ей нужно взять себя в руки, чтобы помочь Лисе. — Дженни…— Лиса схватила её за руку, вцепившись в нее мертвой хваткой — Мне очень страшно… помоги мне… — Я здесь, я рядом — Дженни обняла Лису, стараясь успокоить её дрожь — Я никуда не уйду. Мы справимся. — Дженни понимала, что ей нужно понять, что именно происходит с Лисой, чтобы знать, как действовать дальше. Она оставила Лису на диване и бросилась в ванную за холодным полотенцем. Вернувшись, она приложила полотенце ко лбу Лисы. — Тебе нужно что-то сказать, Лиса — сказала она, мягко, но настойчиво — Я знаю, ты не хотела, но сейчас важно сказать мне, что именно ты приняла. Ты говорила про какие-то таблетки… зеленые? — Лиса закрыла глаза и отрицательно покачала головой. — Нет… нет, не таблетки… — прошептала она — Это был… порошок… Я просто… я просто… хотела… — Она замолчала, не в силах закончить предложение. Дженни поняла, что Лиса слишком напугана, чтобы говорить. Она не стала давить на неё, она знала, что сейчас ей нужно действовать. — Хорошо — сказала Дженни, стараясь сохранять спокойствие — Не нужно сейчас об этом думать. Просто постарайся расслабиться. Я буду с тобой. — Дженни помогла Лисе лечь на диван, накрыла ее пледом и села рядом, наблюдая за каждым её движением, за каждым изменением в её дыхании. Она понимала, что ей нужно следить за Лисой всю ночь, и что сейчас она одна отвечает за её жизнь. Дженни достала свой телефон и начала быстро искать в интернете информацию о наркотических веществах, которые могли бы вызвать подобные симптомы. Она искала информацию о последствиях передозировки, о том, как помочь человеку в таком состоянии. Она понимала, что она не врач, но сейчас она единственная, кто может помочь Лисе, и она сделает всё, что в её силах. Она смотрела на Лису, на её бледное лицо, на ее тяжелое дыхание, и чувствовала, как в ее груди растет отчаянная решимость. Она не позволит, чтобы что-то случилось с Лисой. Она будет с ней до конца, и она поможет ей пройти через это. Она поклялась себе, что сделает все, что в её силах, чтобы помочь Лисе выбраться из этой пропасти, даже если это будет означать, что ей придётся в одиночку противостоять ее богатым и влиятельным родителям. Возможно, именно в этот момент Дженни совершила главную ошибку своей жизни…так и не сказав родителям Лисы о ее новых пристрастиях…эта ошибка стоила жизни ее лучшей подруги. Она так и не смогла помочь ей, хотя и обещала.

Наши дни

— Я ведь обещала, обещала помочь ей, уверяла ее, что смогу ее вытащить и пройти с ней через это дерьмо вместе — Дженни истерически смеялась — какая же я клевая подруга. Какая же я подруга после этого, если продолжаю жить и строить новые взаимоотношения, какой жизни я вообще заслуживаю, если вообще заслуживаю… Дженни держала в руках снотворное, она не смогла бы заснуть без него в любом случае… — Да пошло оно все к черту, я лучше буду с ней рядом, хотя бы таким образом — Дженни выдавила все таблетки и положила их к себе на руку. Дженни сидела за кухонным столом, свет от одинокой лампы на потолке резал глаза, но она не замечала. Её взгляд был прикован к россыпи разноцветных таблеток на ладони. Снотворное, которое она когда-то принимала, чтобы хоть немного отдохнуть от бессонных ночей, теперь лежало у нее в руке, готовое стать её собственным тихим концом. Она провела пальцем по гладким капсулам, ощущая их холодную твердость. Её мысли были мрачным вихрем воспоминаний, от которых невозможно было спастись. Лиса… её лицо, бледное и испуганное в ту ночь, когда всё пошло не так, преследовало её во снах. Она видела расширенные зрачки, метание, дрожь. Она чувствовала, как её собственное сердце сжималось от боли и вины. — Это была моя вина — прошептала Дженни, обращаясь к пустоте кухни. Её голос был хриплым, словно она давно не разговаривала — Это я убила её — Слова, которые она старалась не произносить вслух, теперь вырвались наружу, горькие и жестокие. Она снова переживала ту ночь, каждую деталь, каждое свое решение — Я думала, что знаю, как лучше — она усмехнулась, и эта усмешка была полна боли и отчаяния — Я думала, что защищаю её. А на самом деле, я просто приговорила её — Слезы текли по её щекам, оставляя мокрые дорожки на коже. Она не старалась их вытереть, позволяя им катиться, словно пытаясь смыть с себя всю боль и вину — Я должна была позвонить им еще тогда — продолжала она шептать — я должна была сказать её родителям. Я должна была… я должна была сделать что-нибудь. Но она не сделала. Она испугалась, она побоялась, что родители Лисы всё замнут и оставят Лису без нужной помощи. И в итоге, она сама лишила её этой помощи, обрекая её на смерть. Она видела, как Лиса проваливается все глубже и глубже, и она не смогла ничего сделать. Она стала соучастницей её смерти, добровольным палачом. — Я такая дура — сказала она, прикрыв глаза ладонью — Как я могла быть такой слепой? Такой наивной? Я думала, что я хорошая подруга, а я просто… я просто убийца. Она открыла глаза и снова посмотрела на таблетки. Они казались ей теперь не такими пугающими, а наоборот, успокаивающими, будто обещание забвения. — Может быть, это будет лучше? — прошептала она, глядя на таблетки, словно разговаривая с ними. – "Может быть, тогда я смогу её увидеть… может быть, я смогу попросить у неё прощения?" Она поднесла руку к губам и медленно начала глотать таблетки, одну за другой. Она чувствовала, как их горький вкус распространяется во рту, и как ее тело становится тяжелым и вялым. Но она не останавливалась. Она продолжала глотать, глотая свою вину, свое отчаяние, свою боль. — Прости меня, Лиса — она прошептала в последний раз, когда её сознание начало затуманиваться — Я скоро буду с тобой… И с этими словами она упала на стол, а таблетки, рассыпавшись по столешнице, стали свидетелями её собственного тихой смерти, такой же мучительной и болезненной, как и смерть её подруги. Она больше не чувствовала ни вины, ни боли. Только темноту, которая поглощала ее целиком.