По ту сторону доски

Дженни открыла глаза. Резкий, стерильный свет, бьющий из потолочных ламп, пронзил ее зрение, заставив поморщиться. Она моргнула, пытаясь сфокусироваться, и увидела белые стены, металлические поручни и капельницу, торчащую из её руки. Больничная палата. Она попыталась приподняться, но слабость сковала её тело. Голова раскалывалась, а во рту ощущался мерзкий горький привкус. Она застонала, и тут же рядом раздался знакомый голос, полный раздражения и беспокойства. — Ну и дура же ты, Дженни, просто конченая дура! — Кай стоял у ее койки, скрестив руки на груди. Его лицо было хмурым, а взгляд полон осуждения — Ты вообще думаешь своей башкой?! Как ты могла до такого додуматься?! — Дженни не ответила. Она смотрела на Кая, но не видела его. Она всё еще была там, в своей кухне, с россыпью таблеток в руке, с Лисой в своих мыслях. Она чувствовала ту же вину, ту же боль. Она чувствовала себя ещё более беспомощной. — Я не хотела... — прошептала она, её голос был хриплым и слабым. — Не хотела? — фыркнул Кай, его голос был полон сарказма — Не хотела наглотаться таблеток, чтобы сдохнуть?! Конечно, не хотела, это же так весело, валяться в реанимации! — Нет — Дженни покачала головой — Я не хотела…не хотела… выжить…Я должна была… я должна была попросить прощения…— Кай нахмурился, его брови сошлись на переносице. — У кого прощения? Ты вообще, что несёшь, Дженни? — Дженни повернула голову, её глаза были полны отчаяния. — У Лисы… я должна была попросить у Лисы прощения. Но я не смогла... даже тут не смогла ничего сделать, Кай…— слезы потекли по её щекам — Я думала, что, может быть, там… я смогу ее увидеть… и попросить прощения… — Какая ещё Лиса? Она вообще кто такая, Дженни? — Кай стал раздражаться, присаживаясь на край кровати. — Я тебе говорю, ты чуть не сдохла, а ты мне тут какой-то бред про Лису несешь! Ты вообще в своем уме?!" — Это моя вина, Кай — Дженни не слушала его, она говорила сама с собой, стараясь донести до себя саму ту истину, которая её терзала — Я не помогла ей… я убила ее… я должна была позвонить… но я не позвонила… — Да кто такая эта Лиса, блять?! — Кай повысил голос, не выдержав — Ты вообще говоришь что-то осмысленное? У тебя что, галлюцинации? — Дженни посмотрела на него с отчаянием, и ее глаза наполнились такой невыразимой болью, что Кай даже на секунду замолчал, сбитый с толку этим потоком чувств. — Она… она была моей подругой — прошептала Дженни — Я… я не рассказала её родителям… я думала, что знаю как лучше… и я убила ее… Я не извинилась... — Кай нахмурился еще сильнее, он не понимал, что происходит. Он никогда не видел Дженни такой подавленной и сломленной. Ему казалось, что она сейчас в каком-то бреду. — Послушай, Дженни — он взял её за руку, стараясь говорить спокойнее — ты сейчас в больнице, тебе нужно отдохнуть. Никаких Лис нет, ты просто сильно устала, понимаешь? Мы разберемся со всем потом, ладно? — Но Дженни не слушала его. Она смотрела в потолок, и ее глаза были полны горечи и отчаяния. Она поняла, что даже смерть не смогла избавить её от вины, и что она теперь навсегда обречена жить с этим тяжелым грузом, с этим бесконечным "я должна была, но не сделала". И это понимание было для неё хуже любой физической боли. Кай крепко сжимал её руку, стараясь успокоить, но Дженни словно перестала его слышать. Его слова о том, что "никаких Лис нет" звучали как насмешка, как отрицание самой реальности её боли. Она не могла больше сдерживаться, не могла больше держать это в себе. Вина, отчаяние, страх – всё это вырвалось наружу, как кипящая лава из вулкана. — Нет! Нет, ты не понимаешь! — закричала она, срываясь на истерику. Она попыталась вырвать свою руку из его хватки, но Кай держал её крепко — Она есть! Она была! И я её убила! Ты не понимаешь, Кай, ты ни хрена не понимаешь! — Слёзы хлынули из её глаз с новой силой, а тело начало трястись от рыданий. Она чувствовала, как её грудь разрывает от боли, и как её горло сжимается от крика. — Я должна была позвонить! – кричала она, её голос срывался на хрип — Я должна была сказать её родителям! Но я испугалась! Я, блять, всегда всего боюсь! Я всегда делаю всё неправильно! — Дженни, успокойся — Кай говорил испуганно, но твёрдо — Тише, пожалуйста, ты же слышишь, что ты говоришь? Ты просто очень слаба. Тебе нужно отдохнуть. — Отдохнуть? — с сарказмом прохрипела Дженни, и в ее глазах отразился болезненный блеск — Как я могу отдохнуть, когда она мертва?! Когда я виновата в её смерти?! Ты что, думаешь, я могу просто взять и забыть всё это?! Нет, Кай, нет! Я не могу, и я не заслуживаю этого! — Она попыталась сесть, но её тело было слишком слабым, и она упала обратно на подушку, её руки беспомощно дергались — Я хотела исправить свою ошибку! – крикнула она, задыхаясь от рыданий — Я хотела извиниться! Я думала, что, может быть, там… что она меня простит… но я даже этого не смогла сделать! Я даже нормально сдохнуть не могу! Я просто ни на что не гожусь! — Кай смотрел на нее с ужасом. Он видел, что Дженни словно потеряла рассудок. Он не понимал её слов, но он чувствовал ее боль, ее отчаяние, ее ужасную вину. Он видел, как она разрывается на части, и как ничто не может ей помочь. — Дженни, пожалуйста — он снова попытался успокоить её, его голос дрожал от беспокойства — Я не понимаю, что происходит, но я здесь. Я с тобой. Пожалуйста, просто дыши. — Но Дженни уже не слушала его. Она продолжала кричать и плакать, и её слова были бессвязными, полными боли и отчаяния. — Лиса… прости меня… пожалуйста… я такая… такая… дура…— она снова и снова повторяла это, словно молитву, словно пытаясь вымолить прощение у того, кого она уже не могла увидеть. Кай не знал, что делать. Он понимал, что своими словами не сможет ей помочь. Он видел, что Дженни в глубоком отчаянии, и что она, возможно, нуждается в помощи специалиста. Он достал телефон и, не отрывая глаз от Дженни, начал быстро искать номер врача, к которому можно было бы обратиться. Он понимал, что это всё слишком серьезно, и что Дженни не справится с этим в одиночку. Дженни внезапно затихла. Но тишина эта была зловещей, предвестником ещё большего ужаса. Она перестала кричать, перестала плакать, но её тело по-прежнему тряслось. Она смотрела на свои руки, словно увидела их впервые, и вдруг её глаза наполнились новым, диким отчаянием. — Я... я не могу это терпеть — прошептала она, и её голос звучал холодно и безучастно, словно она говорила не с Каем, а с самой собой — Я не могу больше… я не могу больше это чувствовать — И в следующий момент она схватилась за свои волосы. Она дернула их с такой силой, что клочья прядей остались у неё в руке. Кай, пораженный внезапностью этого действия, уронил телефон на пол. — Дженни! Что ты делаешь?! — он попытался остановить её, схватив её руки, но Дженни вырывалась из его хватки с невероятной силой. Она словно не чувствовала боли, словно в ней был какой-то дикий зверь. — Я должна это остановить! — кричала она, с безумным блеском в глазах, и продолжала рвать на себе волосы — Это невыносимо! Это должно кончиться! — Кай схватил её за плечи, стараясь удержать, но Дженни продолжала вырываться, её тело изгибалось в неестественных позах, словно она пыталась вырваться из собственных оков. Она била его руками, царапала, кусала, и в её движениях не было ни капли осознания. Это была не Дженни, это было какое-то существо, ведомое только безумием и отчаянием. — Дженни, посмотри на меня! — кричал Кай, пытаясь достучаться до её сознания — Остановись! Ты делаешь себе больно! — Но Дженни не слышала его, она продолжала бороться, словно с невидимым врагом. Она кричала, рыдала, и продолжала вырывать из себя волосы, с каждым движением погружаясь в пучину безумия. Её подушка, её одежда, пол – всё вокруг было усеяно обрывками её волос. Это было ужасное зрелище, и Кай почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он понимал, что не может продолжать бороться с ней физически, что это только сильнее распалит ее. Он обнял её, прижал к себе крепко, стараясь успокоить ее, хотя сам чувствовал себя совершенно беспомощным. — Я здесь, я рядом, – шептал он, прижимая её к себе — Я не оставлю тебя. Пожалуйста, Дженни, просто успокойся… — Я также…также говорила Лисе…я ненавижу эти слова…это вранье! — продолжала кричать она. Дженни сначала продолжала вырываться, бить его руками, но постепенно, словно угасающий огонь, её движения становились все более слабыми, её крики все тише. Её тело дрожало, но она уже не боролась. Она уткнулась лицом в плечо Кая, и её рыдания постепенно перешли в тихие всхлипывания. — Мне… мне так больно — прошептала она, её голос был тихим, измученным, как у раненого ребенка. — Я знаю — ответил Кай, обнимая её крепче — Я знаю, как тебе больно. Но я здесь. Ты не одна — Он продолжал держать её в объятиях, пока ее тело полностью не расслабилось. Дженни продолжала всхлипывать, но уже не кричала, не боролась. Она просто лежала в его объятиях, измученная, вымотанная, пока, наконец, не уснула, провалившись в глубокий, беспокойный сон от перенесенного стресса. Кай осторожно уложил её на подушку, и, глядя на её заплаканное лицо, он понял, что этот путь будет долгим и очень трудным. Кай, убедившись, что Дженни уснула, осторожно отстранился от нее. Он посмотрел на ее заплаканное лицо, на спутанные волосы, на следы от слез на ее щеках. Он чувствовал, как сердце сжимается от боли за нее, и одновременно в нем росла тревога. Он знал, что Дженни сейчас не в состоянии адекватно мыслить, и что ей необходима профессиональная помощь. Он тихо вышел из палаты и, отойдя в конец коридора, набрал номер, который так и не успел найти во время истерики Дженни. На том конце ответили не сразу, и Кай уже было подумал, что звонок сорвется, но затем раздался знакомый, раздраженный голос. — Что тебе надо? — голос был резким, нетерпеливым. — Тэхен, это Кай — спокойно ответил Кай, стараясь говорить как можно более ровным голосом. — Я тебя узнал, ублюдок. Какого черта ты звонишь мне? Ты что, опять решил устроить драку? — Кай проигнорировал этот выпад, понимая, что сейчас не время для выяснения отношений. —Дженни не будет в школе всю следующую неделю — сказал Кай, стараясь говорить как можно более деловито. На другом конце повисла тишина, а затем раздался взволнованный голос Тэхена. — Что? Что значит, не будет в школе? Что с ней случилось? Почему ты звонишь, ты, блять, вообще кто такой, чтобы мне об этом сообщать? — в голосе Тэхена звучала паника, переходящая в ярость — Откуда ты вообще знаешь, что её не будет? Что ты с ней сделал, ублюдок?! — Успокойся, Тэхен — Кай продолжал сохранять спокойствие, хотя внутри все кипело — С ней все в порядке. Просто сейчас она не в состоянии ходить в школу. Ей нужен отдых. — Отдых? — Тэхен срывался на крик — Ты, блять, её что, накачал наркотой и в лес увёз?! Говори, что ты с ней сделал, животное! Я сейчас приеду, и ты пожалеешь, что вообще когда-либо с ней заговорил. — Наркотики, ух, Тэхен, с чего бы ты вообще об этом заговорил…успокойся, а, не веди себя как животное, пожалуйста. Она просто нездорова, и ей нужен покой. И да, Тэхен, забудь о Дженни. Она ясно дала понять, что между вами ничего не будет. Можешь больше даже не пытаться. — Да что ты несешь?! Я с ней разговаривал…она… она совсем не так думает! — Тэхен задыхался от ярости, его голос переходил в крик, но Кай оставался невозмутим. — Тэхен, она не хочет тебя видеть, понимаешь? Уж сейчас тем более. Никакие животные рядом ей не нужны, тут есть я, забыл? Между вами все кончено. И если ты действительно хочешь ей помочь, то оставь её в покое. Она сама тебя позовет, если может, ну или если захочет. Кай повесил трубку, не дожидаясь ответа Тэхена. Он понимал, что этот разговор был не лучшим вариантом, но он был готов отстаивать Дженни до конца. Он чувствовал, как в нем нарастает решимость. Он должен помочь ей, и он не позволит никому, даже её бывшему «учителю», помешать ему в этом. Кай, повесив трубку, несколько секунд просто стоял, прислонившись к стене, и глядя в никуда. Его лицо, только что такое спокойное и невозмутимое, теперь исказилось в какой-то непонятной гримасе. Он глубоко вздохнул и вытащил из кармана второй телефон, который всегда держал при себе. Быстрым движением пальцев он набрал номер и поднес телефон к уху. — Это я — прозвучал его голос, теперь совершенно другой – холодный, жесткий, без намека на ту мягкость, которую он только что проявлял в разговоре с Тэхеном. — Есть работа. Нужны поставки. Да, как обычно. И побыстрее, у меня тут одна новенькая… думаю, она будет хорошо с нами сотрудничать. — Он помолчал, слушая голос на другом конце, и усмехнулся, усмешка была неприятной, бездушной. — Да она вся на нервах, подруга передознулась, сама пыталась с собой покончить, жесть а не комбо, ну в принципе, нам такое и нужно, ведь так? Сейчас она в таком состоянии, что я её смогу убедить в чем угодно. Она идеальна для нас. Её сломали, и ей нужна помощь, а что может быть лучше нашей? Она ещё спасибо нам скажет, вот увидишь. — Он снова помолчал, слушая собеседника, и кивнул, словно подтверждая свои слова. — Да, план тот же. Только втираться в доверие уже не нужно, как же хорошо, что в этот раз я ее игнор воспринял, как что-то опасное…жесть, я сам себе не верю, что карты так сыграли мне на руку. Мы просто дадим попробовать, а судя по тому, что признаки саморазрушения уже присутствуют в ее поведении, мы лишь окажемся нужной помощью рядом. Она сама потом приползет на коленях, вот увидишь. Ну, всё, я занят. Надо за ней присматривать, еще скоро ее родители придут, я им тоже понравлюсь, вот увидишь. Ладно, все, буду следить за ней, чтобы снова чего-нибудь не учудила. А то планы мои пойдут прахом. — Кай повесил трубку и снова глубоко вздохнул, словно сбрасывая с себя маску. Его лицо снова стало мягким и даже каким-то сочувствующим. Он вернулся в палату, стараясь выглядеть как можно более заботливым и беспокойным. Он снова присел рядом с кроватью Дженни, глядя на ее спящее лицо. Он нежно погладил её по щеке, и уголки его губ дрогнули в легкой, почти незаметной усмешке. — Бедняжка — прошептал он, и его голос звучал так ласково и нежно, что никто не мог бы заподозрить, что всего несколько минут назад он говорил совсем другими словами, строя ужасные планы. — Хорошо, что я оказался рядом, я позабочусь о тебе. Я помогу тебе забыть о твоей боли, о твоей вине, о твоей Лисе. Я покажу тебе, как можно жить без всего этого… в моем мире. Ты будешь счастлива, я обещаю. Просто доверься мне — Он снова посмотрел на ее спящее лицо, и его глаза наполнились каким-то странным блеском. Он был похож на хищника, который нашел свою добычу. Он ждал, он был терпелив, и он знал, что Дженни, слабая и израненная, сама придет к нему за утешением, а он, как добрый пастырь, укажет ей путь, который она сама никогда бы не выбрала, но который станет ее новой реальностью. И в этой новой реальности он будет ее единственным спасителем, единственным другом, единственным утешением – и, самое главное, её единственным наркодилером. Он снова погладил её по щеке, и на его лице появилась нежная, но обманчивая улыбка. Он был готов начать свою игру. Вечер опустился на город, но для Кая день только начинался. Он припарковал свою неприметную машину, о которой было известно лишь узкому кругу лиц. И достал свой второй телефон, тот, по которому он разговаривал после звонка Тэхена. Его лицо снова стало жестким и равнодушным. Он набрал номер и дождался ответа. — Где ты пропадаешь? — спросил голос на другом конце, неприязненно и с недоверием. — Все под контролем — сообщил Кай — Буду через пару минут. Заберу заказ. — Ты там не фанатей, ты понял? — недовольно отозвался оператор — У нас есть клиенты, которые ждут. Ты несёшь ответственность за поставки. — Кай отключился и завел машину. Он поехал по узким, извилистым улицам, и его лицо стало еще более напряженным. Он подъехал к старому, обшарпанному зданию на окраине города и зашел внутрь. Запах сырости и чего-то химического ударил в нос. Он прошел по длинному коридору и вошел в небольшую комнату, где сидел мужчина с усталым, бледным лицом и тусклыми глазами. — Привет — сказал мужчина, и его голос был хриплым — Что принес? — Заказ — ответил Кай, не глядя на мужчину. Он быстро взял пакеты с порошком и таблетками и положил их в сумку — И еще кое-что. — Он достал из кармана небольшой пакет с какими-то странными, ярко-зелеными таблетками и отдал их мужчине. — Что это? — спросил мужчина. — Новая разработка — усмехнулся Кай — Действует быстро и без побочных эффектов. Как будто тебе на время убрали всю боль. — Бред — хмыкнул мужчина — Но если ты так говоришь… — Кай пожал плечами и, взяв сумку, вышел из комнаты. Он прошел по узкому коридору, и его лицо снова стало безмятежным. Он вышел на улицу, и, глядя на темное небо, он вспомнил о своем прошлом. Он вспомнил Джиен и о том, как она выглядела, когда обратилась к нему за помощью. Она всегда была яркой, привлекала внимание, и Тэхен, на тот момент ученик последнего курса, проявлял к ней своему вниманию. Но Кай никогда не думал, что этот интерес может стать угрозой; ему только казалось, что он может "защитить" Джиен от этого нежелательного внимания. Когда он начал знакомиться с ней, он не знал, как близка она была к падению. Он видел, что Джиен испытывает стресс и бурю эмоций, и предложил ей "попробовать" те таблетки, которые он продавал. Это было легко - давать ей "средства для снятия стресса". Постепенно она начала зависеть от него, и он начал чувствовать, что теперь контролирует её. В тот роковой вечер, когда она потеряла сознание, он не остановился. Он затащил её в свою квартиру, не думая о последствиях. Она стала жертвой, и в тот момент, когда она не смогла сопротивляться, он воспользовался её уязвимостью. Игра была не просто безумной; она закончилась передозировкой, вызванной его "помощью". Но благодаря своим связям в мире наркотиков, Кай легко смог замять этот инцидент. Он знал нужных людей, которые помогли ему скрыть все улики. Он использовал их влияние, чтобы оставить свое имя в безопасности, а смерть Джиен пытался забыть, даже если это было невозможно. У него была хорошая репутация в глазах окружающих: умный парень, "хороший ученик", который умело балансировал на грани. Никто не знал о его настоящем лице, кроме самого Тэхена. Тэхен знал правду о Кае. Он знал о его сетях, о его темном прошлом. Тэхен всегда замечал, как Кай обращался с девушками, как использовал их уязвимость. И когда Джиен умерла, Тэхен хотел отомстить, он хотел, чтобы Кай заплатил за то, что сделал с невинной душой. Теперь, когда Кай начал приближаться к Дженни, Тэхен снова встревожился. Он видел в Дженни ту же уязвимость, что и в Джиен. Он понимал, что Кай может снова повторить свои действия, и сегодня, несмотря на маску заботливого друга, на самом деле он был рядом, чтобы использовать её боль. Кай шагал по улице, погруженный в свои мысли. Он верил, что его "помощь" Дженни действительно принесет ей успокоение, что она станет его новой подопечной. Он был уверен, что сможет манипулировать её эмоциями так же, как когда-то манипулировал Анной. Он не ощущал вины. Он лишь чувствовал, что снова оказался на грани своей тёмной игры, и теперь только ему решать, как далеко он зайдёт. И в его глазах вновь вспыхнул огонь надежды, что он сможет найти в Дженни то, чего ему так не хватало: ощущение силы, контроля, возможно, даже спасения. Его мир продолжал вращаться вокруг лжи и манипуляций, и он был готов к следующему шагу.