Достоин Тебя.

С тех самых пор как Се Лянь сам попросил о нисхождении в мир смертных, уже почти целый месяц он не смыкал глаз. Каждодневно накапливающаяся усталость навалилась на него вся скопом, и в итоге принц проспал беспробудно три дня. Через три дня он резко пробудился и обнаружил, что лежит на кровати в комнате с великолепным потолком, а значит, в императорском дворце. Принц разом сел на кровати и позвал: — Фэн Синь! Фэн Синь на улице тренировался в стрельбе из лука. Услышав зов, юноша вошёл и поприветствовал: — Ваше Высочество! Рана на животе Се Ляня давно затянулась, он тут же встал с кровати и спросил: — Я ведь долго провалялся, да? Что-нибудь случилось за это время? Фэн Синь ответил: — Не волнуйся. Всего лишь несколько дней, за это время вражеская армия не нападала на нас. А если бы напала, разве мы не разбудили бы тебя? Вернись на кровать, ты опять не надел обувь. Только теперь Се Лянь успокоился и уселся обратно на кровать. Помолчав немного, он спросил: — А где Му Цин? Му Цин тоже вошёл в комнату, неся в руках приготовленные для Се Ляня одеяния. — Здесь. Он принялся прислуживать принцу, помогая одеться, а Фэн Синь тем временем заговорил: — Однако, несмотря на отсутствие сражений, мы кое-что всё-таки обнаружили. Се Лянь спросил: — Что именно? Ему ответил Му Цин: — Помнишь, мы говорили о подозрительном прогрессе войска Юнъань? Ещё сомневались, нет ли у них поддержки со стороны? Когда мы осматривали горбатый склон, обнаружили несколько человек. Одежды на них были местные, но вот говор весьма странный, не похоже на людей Сяньлэ. Я арестовал их и выяснил, что противника в самом деле тайно поддерживают другие государства, незаметно поставляя им провиант и амуницию. В противном случае огромное множество людей Юнъани не смогли бы продержаться до сегодняшнего дня, теснясь среди диких гор и питаясь подножным кормом и корой с деревьев! Фэн Синь ругнулся: — Мать их, всё притворялись добрыми друзьями, а в такой сложный для нас час мутят воду. Просто мечтают, чтобы мятеж в Сяньлэ разгорелся как можно сильнее! — А тот мальчишка? Фэн Синь переспросил: — Который? Рядовой? В тот день мы торопились скорее отнести тебя к советнику, никто не обратил внимания на паренька. Наверное, он вернулся в свой отряд. Когда Му Цин одел Се Ляня, тот опустил руки и с прямой спиной сел на кровать, произнося: — Мальчик отлично сражается, я думаю, из него можно сделать прекрасного воина, владеющего саблей. Под присмотром хорошего наставника он непременно поразит всех, когда вырастет. Му Цин, не забудь потом отыскать мальчишку и распорядиться о его дальнейшей судьбе. Можно подтянуть его повыше. Вполне в характере Се Ляня было, увидев у кого-то хорошую технику боя, сразу проникнуться симпатией к этому человеку. Принц непременно желал приблизить таких людей к себе, чтобы наблюдать за ними каждый день, находя в этом истинное наслаждение. Такое случалось не в первый раз, но всё же впервые подобной оценки удостоился совсем ещё ребёнок. Когда Му Цин услышал фразы «из него можно сделать прекрасного воина, владеющего саблей», «непременно поразит всех, когда вырастет» и тому подобные похвалы, выражение его лица необъяснимо изменилось, он завязал волосы Се Ляня новой лентой, скомкал в руках ту, что снял, отвернулся и бросил её куда-то в сторону. Фэн Синь же произнёс: — На вид ребёнку не больше пятнадцати, он ещё слишком мал, не находишь? К каким обязанностям его можно подтянуть? Му Цин тоже бесстрастно отозвался: — Подобный жест совсем не к месту. Не соответствует армейскому порядку. Се Лянь ответил: — Даже божество может снизойти в мир смертных, к чему соблюдать все эти бесконечные правила в армии? — затем восхищённо добавил: — Видели бы вы боевую стойку, с которой тот парнишка сражался с бину, исключительная красота! Но стоило ему заговорить о бину, как странная фигура в белом вновь промелькнула перед глазами. Фэн Синь произнёс: — Ваше Высочество, откуда на горбатом склоне взялись эти чертовки, Нежные объятия? Раньше там никогда о них и не слышали. Се Лянь поднялся. — Об этом я хотел поведать вам ещё тогда. Наконец выдался момент, и принц рассказал им о человеке в маске, что плачет и смеётся. Троица тихо обсудила случившееся между собой, и в итоге все сошлись на том, что поступать опрометчиво не стоит, и лучшее решение — доложить о происшествии чертогам Верхних Небес. Поэтому Се Лянь вышел за порог и поспешил сначала увидеться с государем и государыней, а затем поднялся на гору Тайцан, в храм Шэньу. Раньше Се Лянь наверняка сразу вернулся бы в столицу бессмертных, чтобы лично рассказать обо всём Цзюнь У. Однако ситуация изменилась, он по собственной воле покинул столицу бессмертных, всё равно что отдал от неё ключи. И теперь, если захочет вернуться, не сможет открыть дверь, к тому же ушёл он тогда чересчур скоропалительно. почтением попросил монахов зажечь несколько самых больших благовоний, передал весть, поклонившись божественному изваянию Владыки Шэньу, и решил для себя, что когда у Владыки появится свободное время, тот его услышит. Однако принц не смел надолго отлучаться от мирских дел и сразу же вернулся на поле боя, продолжая защищать город. Из-за значительных затрат сил в первом сражении и усилий Фэн Синя и Му Цина по обрыву внешней поддержки армия Юнъань изменила тактику и перестала постоянно атаковать. За последние месяцы произошло лишь несколько мелкомасштабных боёв, которые не несли больших потерь и выглядели незначительными в сравнении с первой битвой. Странная фигура в белом больше не появлялась, что снизило напряжение в императорской столице Сяньлэ, и Се Ляню предоставилась редкая возможность прогуляться по городу. Пройдя через каменный мостик и касаясь ветвей ивы, он увидел красных карпов в воде и даже позавидовал им. Внезапно принц почувствовал, что кто-то наблюдает за ним, однако обернувшись, никого не нашёл. Резко развернувшись, он поймал преследователя с поличным — приметил, как за ивой мелькнул чей-то силуэт, высунувшийся наполовину. Се Лянь подошёл к дереву и протянул руку, чтобы схватить наблюдателя. Но обнаружил прячущегося за ивой юношу с повязками на лице. Принц невольно замер и произнёс: — Ты…? Юноша с замотанной бинтами головой закрыл лицо руками крест-накрест, только через заплатанные рукава выглядывал чёрный как ночь глаз. Парнишка бесцветным голосом проговорил: — Ваше… Ваше Высочество наследный принц… Я не специально. Се Лянь указал на него пальцем: — Это ведь ты той ночью… Стоило только это произнести, принц тут же вспомнил, что случилось несколько месяцев назад и как плачевно он выглядел тогда. В голове вихрем закружились картины произошедшего, Се Ляня бросило в краску. Ощутив лёгкую неловкость, он поспешно кашлянул и продолжил: — Так значит, это ты. Я всё время хотел отыскать тебя, но навалилось так много дел, что я позабыл. Кхм. Ты ведь рядовой армии? Что ты делаешь в городе? Юноша остолбенел и тихо произнёс: — Я больше не служу там. Се Ляню это показалось странным: — А? Почему? Юноша удивился ещё сильнее принца: — Меня… выгнали. Ваше Высочество, вам… вам ничего не известно?! Се Лянь, не понимая, произнёс: — О чём? Ясно ведь, что принц давным-давно говорил Му Цину, что это дитя — многообещающий талант, что о его судьбе следует позаботиться, подтянуть его повыше. Как же вышло, что после его особого повеления паренька, напротив, выгнали из рядов армии??? Юноша, похоже, чем-то взволновался, даже обрадовался — он тут же опустил руки и воскликнул: — Ваше Высочество, так вы ничего не знали! А я думал… я думал… Чем дальше, тем более странным всё это казалось Се Ляню: — Давай-ка, расскажи мне всё по порядку. Почему тебя выгнали? Кто тебя выгнал? Почему ты считал, что мне об этом известно? И ещё, о чём ты думал? Юноша сделал к нему шаг, но не успел и рта раскрыть — прямо в тот же миг на улице Шэньу послышался визг, исполненный ужаса: — Ааа!!! Се Лянь рывком обернулся на крик и увидел, как в их сторону бежит человек, чуть не падая и закрывая руками лицо. Поветрие ликов. В тот день Его Высочество впервые узрел поветрие ликов. Оказывается, эти «лица» вырастают постепенно! И заболевший — если пока что называть подобное явление болезнью — был не один. Возможно, у кого-то ещё проявился на теле подобный недуг. Нельзя упустить ни одного случая. Весть оказалась настолько пугающей, что государь, получив её, придал происшествию огромное значение — отправил немало людей для поиска и проверки. Подручные сработали на редкость эффективно. Той же ночью, далеко за полночь, выяснилось: во всей столице Сяньлэ тех, у кого на теле отчётливо проявились человеческие лица, оказалось пятеро. Помимо пятерых, обнаружилось ещё чуть меньше двадцати человек, на телах которых только начали проявляться небольшие впадины и выпуклости, напоминающие ещё не сформировавшийся «лик». «Странная хворь, которой можно заразиться». Внезапный «странный недуг» в народе прозвали «поветрием ликов». И теперь в столице Сяньлэ весть о нём распространялась со скоростью грома.

***

— Отпусти меня! — С чего вдруг? — Прошу тебя, отпусти меня!!! В этот раз Му Цин ничего не ответил. Он едва не волок Се Хуа по земле, крепко держа за запястье. Он снова сбежал из дворца. Принц нередко тайком ускользал из дворца вечером, чтобы прокрасться поближе к лагерю армии Сяньлэ. Одно его появление вызывало у солдат неясное ликование. Се Хуа, сам себя объявлявший карт-бланш, считал своим долгом обменяться парой фраз с каждым, кто окликнет его. Да, его волосы вставали дыбом от вида тяжелораненых солдат, но он не смел выказать ни толики отвращения. В конце концов, весь этот путь он проделывал, чтобы мельком пообщаться с Се Лянем, а заодно — и Фэн Синем. Никто из них не был в восторге. Это опасно. «Хочешь повторить судьбу Ци Жуна? Хуа-эр, не испытывай удачу!» Но не могли же они волоком оттащить его обратно в его покои? Му Цин с этим в корне был не согласен. Этим вечером Се Хуа был пойман с поличным. Му Цин заметил его опасливо озирающийся силуэт ещё издали, и не пустил ближе ни на цунь. Он преградил ему путь, а когда принц не повиновался приказу уходить, просто развернул его за плечи и, схватив за руку, повёл обратно сам. Му Цин был негласным телохранителем Се Хуа три года назад, так что заземлять принца, выжигая на корню его бунтарские поползновения — стало привычным делом. Се Хуа снова предпринял попытку высвободиться, но хватка Му Цина поистине была достойной для его статуса. — Му Цин! — Чем ты думал вообще?! Расхаживаешь по улицам, лезешь в армейский лагерь. А что, если ты подцепишь эту заразу?! Наследный принц все волосы себе вырвет. Принц бросил на него недовольный взгляд. Юношеский максимализм был свойственным для обоих братьев, как выяснилось. И у обоих он сопровождался неповиновением и непрошенной самостоятельностью. Му Цин открыл дверь дворца Се Хуа — раньше принадлежавшего Се Ляню, но на шестнадцатилетие Се Хуа перешедшего к нему — и осторожно втолкнул принца внутрь. — Я распоряжусь, чтобы с тебя глаз не спускали, — мрачным тоном сказал Му Цин, отпуская Се Хуа и отступая к двери. — Нет! Погоди, погоди, пожалуйста — Теперь была очередь Се Хуа хватать Му Цина за предплечье. Он практически повис на нём, — Стой. Му Цин скривился. — Ваше Высочество. Уймись, — Он тяжело вздохнул, — просто… Оставайся здесь. Лекарства от этого недуга ещё нет. И кто знает, когда Юнъань решит, что похитить принца будет отличным стратегическим ходом? Се Хуа всё так же крепко держал его рукав. — Что мне ещё делать? Я пребываю в полном неведении о всей картине. Му Цин был слугой низкого происхождения — вся его жизнь зависела от прихоти. Легко быть хорошим, когда у тебя все получается. Легко сказать, что вы хотите помочь «простым людям», когда у вас есть для этого средства и вы мало представляете, насколько сложна жизнь за пределами дворца. С точки зрения Му Цина, Се Лянь играл героя, потому что мог, и люди любили его за это. Но Се Хуа? У Се Хуа не было тех же амбиций, какими обладал Се Лянь. Так почему бы ему просто не уйти с головой в праздную жизнь? Какая ему нужда бегать к солдатам, чтобы расспросить их об их настрое и похвалить за смелость? Для Му Цина это казалось лицемерием. — Я останусь. — согласился Се Хуа, с почти отчаянным видом, — Так долго, как скажешь. Но прошу, ради всего, не доводи до Императора. Му Цин фыркнул. Се Хуа умолял его? Господин умолял бывшего слугу сжалиться. Это ощущалось неправильно. — Тогда оставайся до тех пор, пока твой брат не вернётся с победой. Рука Се Хуа ослабила хватку, он отступил на шаг назад. Он выглядел расстроенным или, скорее, разочарованным. — Это слишком долго. — … — принц встретился с суровым взглядом Му Цина. — Ладно, хорошо. — Можешь пообещать? — припомнил Му Цин момент той ночи в монастыре. — … Я зачахну от скуки. И от беспокойства. «Но скорее от скуки» — осталось неозвученной фразой на языке Се Хуа. — Обещаю. Можешь пообещать кое-что взамен? Му Цин обречённо вздохнул. Он испытывал дежавю. Это всё подозрительно напоминало событие той ночи, обещания которой они не могли нарушить до сих пор. — Что ж, ты с меня живым не слезешь, да? Валяй, Ваше Высочество. Се Хуа снова посмотрел на него, подняв одну бровь. Весь его вид говорил: «не так.» — Се Хуа. — Я хочу, чтобы ты сообщал мне последние новости каждые несколько дней, — сказал принц, а после поспешно добавил, — Только если тебя не затруднит, разумеется. Му Цин почему-то ожидал этого. — Хорошо. Но я обещаю волочь тебя за ухо в следующий раз. — Я тоже рад был тебя видеть. Му Цин никогда не понимал этой простодушности в Се Хуа. Казалось он вообще не пытался соответствовать своему статусу. Му Цин побрёл обратно, к стенам государства. не хватало ещё чтобы он пропустил что-то важное.