Embers and light

Сусу не была уверена, как именно ему удалось вытащить ее из болезненного разговора с Е Бинчан и с такой быстротой уйти от толпы, но Маленький Бог демонов сделал это, и она была действительно рада. Конечно, для своей миссии она не могла позволить ему оставаться без присмотра слишком долго. — Куда мы идем? — ей пришлось спросить, отметив, что они отошли от группы, а не приблизились. — Я думала, ты хочешь, чтобы я познакомилась с твоей семьей. — Так и есть, — ответил он. — Но сначала я хотел поговорить с тобой наедине. Были ли еще проблемы? Предупреждение о том, что делать или не делать что-то перед ними? Она подавила легкое беспокойство и спросила: — Что-то не так? Что? — Я скучал по тебе. — Ты! — она чуть не закричала от возмущения. На мгновение он напугал ее, но... — Тебе весело это делать, не так ли? Бесстыдник! — она легонько хлопнула его по руке, заслужив лишь одну из тех милых улыбок, от которых ей хотелось покраснеть. Она повернулась, чтобы вернуться туда, откуда они пришли. — Пойдем, сейчас же. Он остановил ее, улыбка померкла: — На самом деле я хочу, чтобы ты кое-что увидела. — Если это снова одна из твоих уловок… — Это не так, — он показал рукой путь в тихом приглашении, и Сусу со вздохом последовала за ним, гадая, что же этот безумец мог запланировать на этот раз. Он направился к дороге неподалеку: прямо за каналом, проходящим в этом районе, был мост, который вел ко входу в игорный дом. Перед ним стояла одна из карет, принадлежащих семье Е, и Е Цзэюй, в неловко раздетом состоянии - к большому веселью окружающих, - которого толкал в нее младший брат, чьи нахмуренные брови можно было видеть издалека. Сусу не могла не рассмеяться над этой сценой и покачала головой, чтобы восстановить самообладание. — Откуда ты узнал? Я имею в виду, он попросил меня одолжить ему денег сегодня утром, поэтому я догадался, где он будет, но как ты это сделал? — ей пришлось спросить. — Твой старший брат известен тем, что играет в азартные игры больше, чем следовало бы. Обычно он не заходит так далеко, чтобы ставить на кон свою одежду. Я полагаю, его противник сегодня был своеобразным. Она снова хихикнула: — Хорошо, отклонение от маршрута того стоило, — признала она, готовая вернуться к заданию, но он все еще смотрел на вход в здание, и Сусу тоже повернулась, только чтобы увидеть, как из него выходит кто-то еще, кого она знала. Пянь Жань. Это была она, вне всякого сомнения. Дыхание застряло у Сусу в горле, ее охватили чувство вины и тоска. Ее единственный друг в той жизни, та, кто помогала ей, когда она была в самом худшем состоянии, снова и снова. И она до сих пор не удостоила ее ни единой мыслью, даже если знала, что демон-лисица в данный момент страдает от отсутствия любовных нитей. Правда, теперь она была не той подругой, которая делила с ней палатку, вытирала ей слезы и даже позволяла путешествовать на своей лошади, а всего лишь раненым демоном-лисой, который весело играл с глупыми мужчинами. Но это была она, и никакой ошибки быть не могло. Разрываясь между желанием поговорить с ней снова и осознанием того, что она ее не узнает, Сусу стояла неподвижно и наблюдала, как общается с ней Е Цинъюй. Ли Сусу поняла, что между демоном-лисой и молодым генералом происходит нечто большее, чем казалось на первый взгляд, но она не знала, как они встретились, поскольку Пянь Жань никогда не говорила об этом ни слова, предпочитая отклоняться. Но, возможно, Сусу следовало вспомнить, когда она впервые увидела их вместе, когда Пянь Жань носила плащ Е Цинъюя, по крайней мере, в день, очень похожий на этот. Теперь на ней была та же накидка, и даже если с того места, где они стояли, не было слышно, о чем они говорили, Сусу могла понять по лукавой улыбке, что лиса собиралась поиграть с неопытным молодым генералом к своему удовольствию. Фактически, вскоре после этого он нерешительно начал следовать за девушкой. — Сильный и правильный Е Цинъюй был обманут вот так просто, — размышлял Цзинь, и призрак ухмылки на его губах и мерцающих глазах говорил о многом. Она сморщила нос, критически глядя на него: — Ты слишком весело проводишь время. — Не так весело, как он собирается провести. Она ударила его по руке, и его ухмылка стала еще шире. — Хочешь проследить за ними? — он кивнул в направлении, в котором пошли Е Цинъюй и Пянь Жань. — Нет необходимости, — она обдумала это предложение, но покачала головой. — Пусть он развлекается. Он слишком жесткий и заслуживает перерыва, — а затем отвернулась от улицы и посмотрела ему в лицо. — Почему ты хотел, чтобы я это увидела? — В качестве рычага воздействия, на случай, если тебе понадобятся материалы для шантажа твоих братьев. Это был хороший шанс получить немного от обоих. И потому, что она демон. — Как?.. — да, Бессмертные секты учили всех своих учеников отличать демонов от людей. Если предположить, что он не знал этого раньше. — Она не причинит ему вреда, она не такой демон, но тебе лучше знать. Скажи ему, если нужно, хотя я подозреваю, что он уже знает. Сусу кивнула, и пара пошла в противоположном направлении. — Как ты узнал? — она задала беспокоящий её вопрос. — Точно так же, как я узнаю большинство вещей, Е Сиу. Она надулась из-за отсутствия ответа. — Опять история о тайнах? Настала его очередь выглядеть обиженным: — Хочешь, чтобы я поверил, что ты не скрываешь от меня столько же? — А что, если и так? Ты не имеешь права знать обо мне все, — она скрестила руки на груди и подняла подбородок. — Как любопытно, что ты чувствуешь ко мне противоположное: ты хочешь знать мои секреты, а я могу только гадать о твоих. Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал… — он замолчал, и это была та самая раздражающая привычка, которую он приобрел в последнее время. — Э? Говори! — То, что ты очень заинтересована во мне, — заключил он. — Больше, чем ты хочешь, чтобы я знал. Разве это не твой секрет? Сусу на мгновение потеряла дар речи. Это была правда, просто... не так, как он предполагал. Ей было интересно следить за ним и знать о его местонахождении не из-за романтических чувств, а потому, что он был ключевой частью ее миссии. Ее чувства были на втором месте, как и должно быть. И все же это был секрет, который она должна была сохранить. Лучше ему думать, что Е Сиу начала влюбляться в него и была слишком горда, чтобы признать это, чем догадаться, что у нее есть скрытые мотивы. Все облегчится, когда она получит Слезу, убивающую Душу. — О, вот ты где! — неизвестный, но знакомый голос испугал их. Они обернулись и увидели высокого мужчину и двух женщин, одна из которых была довольно обезумевшей Чуньтао, которая подбежала к своей госпоже. — Цзели-гугу, Шанцюэ-шушу. — Цзинь, похоже, не слишком расстроился из-за вторжения, лишь немного напрягся от их присутствия. — Шаоцзюнь внезапно исчез, ты нас обеспокоил, — сказал высокий мужчина. — Мы встретили горничную Е-гуньян и предложили поискать вас обоих. — Ах, я не хотел поднимать шум, — сказал юноша, но не предложил никаких объяснений. Невысокая женщина, Цзели, изучала Е Сиу, ее глаза острые и анализирующие, полная противоположность искренней улыбке ее компаньона – ее мужа, вспоминала Сусу. Сусу, которая никогда в жизни не была застенчивой, вдруг почувствовала себя неловко под таким взглядом и посмотрела на свою горничную. — Сяоцзе, я не смогла Вас найти, — скулила Чуньтао. — Вы заставили меня волноваться, что с Вами что-то случилось. — Я в порядке, я просто пошла немного дальше. Потому что мы увидели Е Цинъюя, я не заметила, что мы потеряли тебя, — Сусу смешала ложь и правду с большей легкостью, чем она сама думала. — Шаоцзюнь, нам пора идти, все тебя ищут, — призвал Шанцюэ. — Я еще ребенок, и ты волнуешься, если не видишь меня несколько минут? — Цзинь наклонил голову и слегка прищурился. — Что касается Сяо Ланьхуа, да, — почти фыркнула Цзели, на ее губах заиграла озорная улыбка. — Извини, но это правда, — затем она пожала плечами. — Тогда пойдем, — ему только и оставалось, что закатить глаза. Остальные члены семьи были недалеко, но, возможно, они использовали какую-то магию, чтобы быстрее сгруппироваться, и, когда они подошли, пристально смотрели в их сторону. Пристальный взгляд Цзели был ничем по сравнению с тем, что чувствовала Сусу сейчас: от них исходило странное напряжение, как будто они были настороже, даже затяжная враждебность, специально направленные на неё. Хотя это могло быть всего лишь воображением Сусу, смешанное с напряжением и виной. Они были вежливы и, конечно, даже улыбались, но Сусу понимала, что что-то не так. Однако Цзинь, должно быть, тоже это почувствовал, потому что после того, как представил их, у него был озадаченный вид. Но Ли Сусу никогда не была трусихой, поэтому она взяла на себя ответственность начать разговор, задав вопрос, который, по ее мнению, был наиболее актуальным. — Сяоцзя-ланцзюнь, я хотела извиниться за то, что сделали слуги моей семьи, — сказала Сиу, думая, что, возможно, причиной такого напряжения мог быть пожар в резиденции Сяо, произошедший несколькими днями ранее. — Мой старший брат дурак и был наказан за такие неприятности, и уверяю вас, ничего подобного больше не повторится. — Мы ценим это, Сиу-нянцзы, — сказал Чанхэн. — Никакого серьезного вреда не было причинено, и я доверяю вашему слову. Ваш глава тоже прислал нам письмо с публичными извинениями и возмещением ущерба, но я бы предпочел рассмотреть возможность решить дело вот так, без каких-либо проблем с обеих сторон. — Я не знала, что Е Цинъюй сделал это. Я рада, что все можно решить мирным путем. — Я слишком долго жил на войне, чтобы не искать лучших способов разрешения конфликтов. В этом аспекте Ваш брат намного мудрее своего возраста. Она кивнула, но не знала, что еще сказать в этот момент, и нерешительно посмотрела на Цзиня, как будто подталкивая его заговорить. — Время обеда уже почти прошло, мы могли бы остановиться здесь, если вы согласны. Возможно Е Сиу может присоединиться к нам, если она еще не поела? Было почти забавно видеть, как он пытается сгладить обстановку, или так было бы, если бы все это не смущало и ее. — Не для меня, Цзинь-лан, эти сладости были так хороши, как ты сказал, и боюсь, я испортила ими себе аппетит, — сказала Даньинь. — Ну, то же самое, — добавила Цзели. — Мы должны купить больше и поскорее, мы уже почти съели их все. — Я всегда говорил, что вы двое сладкоежки, — размышлял Сюньфэн. — Ты съел вторую половину, не так ли? — Было бы невежливо оставлять мою сяньци есть в одиночестве. — Конечно, — Даньинь иронизировала, но ее мужа, похоже, это не волновало. Во всяком случае, он, казалось, позабавился, что напомнило Сусу некоторые реакции Маленького Бога демонов в её отношении. На самом деле это объясняло кое-что. — Мы не можем остаться сегодня, Цзиньфан, — сказал Дунфан Цинцан. — Нам лучше пойти домой, сегодня очень холодно, я боюсь, что Сяо Ланьхуа может заболеть. — Я не такая уж хрупкая… — слишком уж показательно надулась его жена. — Разве минуту назад ты не говорила, что для тебя слишком холодно? — он осторожно затянул ее накидку немного плотнее. — В любом случае, тебе лучше немного отдохнуть перед сегодняшними торжествами. — Разве ты не позаботишься обо мне, если я заболею? — Всегда, но я бы предпочел видеть тебя всегда здоровой и счастливой, а холод тебе вреден. О, именно это он имел в виду, когда говорил, что отношения между его иму и ифу были очень напряженными. Сусу почти хотелось отвернуться в другую сторону из-за того, насколько интимными было их взаимодействие, и того факта, что такая сцена казалась слишком частной, чтобы произойти публично. Тем не менее, никто из участников этой сцены не был смущён ни капельки. К счастью, остальные, похоже, чувствовали что-то подобное, потому что Даньинь постарались избавить всех от неловкости: — Это касается и тебя, Цзинь-лан. Ты часто болел в детстве. Лучше, если ты сейчас вернешься домой с нами. Цзинь повернулся к Сиу, но она не дала ему времени извиниться. Очевидно, это был неподходящий момент, лучше было попробовать в другой раз. В конце концов, трудное уже сделано, теперь она могла легко появиться в его доме, не беспокоясь о дурном тоне, поскольку ее должным образом представили самым важным людям в доме. — Все в порядке, правда. Мне, наверное, все равно стоит вернуться домой, — заверила она. — В другой раз. — Конечно, — кивнул он и смотрел, как она уходит, с ощущением сухости во рту и разочарованием, свернувшимся глубоко в животе. — Цзинь'эр? — позвала его Сяо Ланьхуа, заставив его повернуться и перестать следить за исчезающей фигурой Е Сиу. — Я иду, иму, — заверил он, игнорируя странные взгляды, которые остальные члены семьи бросали на него и друг на друга.

***

Едва они пересекли вход, двери даже не закрылись полностью за их спиной, как Дунфан Цинцан послал небольшое заклинание в голову Цзиня, и остальные увидели, как младший рухнул, прежде чем они смогли осознать, что происходит. — Что ты сделал? — воскликнула Сяо Ланьхуа почти одновременно с Чанхэном. Конечно, юэзунь схватил Цзиня и позаботился о том, чтобы он не упал на пол, но это не имело никакого значения в свете того, как он их всех напугал. — Он просто спит. Мы отвезем его обратно в Лучэн, немедленно, — он поправил руку юноши и подхватил его, как будто тот был еще маленьким мальчиком, а не взрослым мужчиной, которым он был, чтобы отвезти его в карету или, что более вероятно, использовать свои силы для путешествий, так как это будет быстрее. Дунфан Цинцан, выслушав рассказ Сяо Ланьхуа о личности Е Сиу как предназначенной жены Цзиня, решил, что нельзя терять времени и что они уйдут, как только смогут, а именно, как только рядом не останется смертных, которые могли бы вмешаться. Они слишком усердно работали и слишком сильно заботились о нём, чтобы позволить простой смертной девушке вмешаться в их планы и стать причиной разрушения их ученика и Трех Царств. Но Сяо Ланьхуа остановила его, схватив за руку: — Мы не можем этого сделать! У смертных есть связи друг с другом, они будут задаваться вопросом, что случилось! — прошипела она. — Нет, если мы сотрем их воспоминания, — был его твердый ответ. — Потому что в прошлый раз это сотворило чудеса, — пробормотала Цзэли, из-за чего Шанцюэ посмотрел на нее с легкой тревогой, зная, что состояние юэзуня в данный момент было не самым милосердным. — Ты не можешь стереть и его память, у него будет слишком много вопросов, — заметил Сюньфэн. — Нам нужно решить эту проблему по-другому. — Отпусти его, нам нужно это обсудить. Никто не уйдет отсюда, пока мы всё не выясним и не поймём, что делать. — Сяо Ланьхуа... — Нет. Мы решим, что делать дальше, вместе. Они долго смотрели друг на друга, ведя молчаливую борьбу, затем он поддался воле своей жены. Он понёс молодого человека внутрь, оставив в гостиной, которой они в те дни пользовались чаще всего. Они запечатали комнату за собой, как только все вошли, не говоря ни слова, и напряженная тишина прервалась, как только барьер закрылся. — Во-первых, не было бы проблем, если бы он вообще не приехал сюда, в Шэн, — сделал выговор Дунфан Цинцан.— С твоей стороны было безответственно позволить всему этому зайти так далеко, Чанхэн. Тот, о ком шла речь, закатил глаза: — Что я должен был ему сказать? «Не ходи в Шэн, тебя ждет там твоя гибель?» Как я должен был ему это объяснить? — Ты его приемный отец, ты мог бы приказать ему не делать этого. — Я никогда не был таким отцом и никогда не буду. Он хотел посетить родину своего друга, и я не видел в этом ничего плохого. Откуда я мог знать, что он встретит ее здесь? Я понятия не имел, кем она могла бы быть вообще. — Но ты, должно быть, знал, когда он начал ухаживать за ней! Очевидно, все это продолжалось уже достаточно давно. Как это могло ускользнуть от тебя? — Нет смысла спорить о том, что сделано, — перебил их Сиюнь. — Давайте подумаем, как исправить эту ситуацию. Мы должны предотвратить этот брак. Ее семья пока против, это хорошо, но они могут передумать. Если мы заберём его немедленно отсюда, мы можем выиграть время или вообще предотвратить свадьбу. — Если он достаточно серьезен, чтобы купить свадебные подарки… — Значит есть ещё больше причин уберечь его от опасности прямо сейчас! — Это не так просто, мы могли бы… — Да, мы просто скажем, что в Лучэне произошла чрезвычайная ситуация и… — А когда он поймёт, что ничего подобного нет? Он поймет, что мы разделили их намеренно! — Он влюблен, со временем это пройдет. — Насколько хорошо тебе удалось в последний раз помешать свадьбе, Сюньфэн? — Сюнцзунь в этом эксперт. Что ты предлагаешь? Хаос от шести человек, говорящих одновременно, обезумевших от легкой паники и различных мнений, к счастью, был приглушен для внешнего мира заклинаниями, которые они использовали, но все же Сяо Ланьхуа начинала чувствовать, что за ее веками назревает головная боль. — Он любит ее! — воскликнул наконец Чанхэн. Это простое заявление заставило их всех задуматься, и они с беспокойством посмотрели в его сторону. Лицо Сяо Ланьхуа сморщилось от печали: — Цзинь'эр тебе так сказал? — ее вопрос звучал так скромно, так тихо, как будто она не хотела слышать ответ. Но Чанхэн кивнул. — Это нечто большее. Кажется, у него есть воспоминания о его предыдущей жизни, той, которую перемотал Бог Времени. Он помнит все это. Я не думаю, что мы сможем помешать ему преследовать ее, учитывая все его воспоминания. Она была всем, что у него было в той жизни, он не откажется от нее сейчас. — О, нет, нет, этого не может быть... Цзэли нежно погладила Сяо Ланьхуа по спине. Хотя она и кое-что поняла сама, это все равно было подтверждением, которое было одновременно необходимым и страшным. Она начала ходить по кругу в тщетной попытке успокоиться. — Почему ты не сказал нам раньше? — глаза Дунфана Цинцана почти вспыхнули. — Потому что я знал, что ты бы так отреагировал, — Чанхэн попытался скрыть раздражение в своем голосе. — Для него было бы лучше быть счастливым, мы все с этим согласились, чтобы его сильные позитивные чувства могли преодолеть влияние Злой сущности. Если мы оторвем его от женщины, которую он любит, что, по-твоему, произойдет? — Так ты просто позволяешь всему идти своим чередом? — Я думал, что он ей не нравился так сильно, как она ему, что она его отвергнет, и все. Так что все было в порядке. Я верил, что в какой-то момент он сдастся сам, и я мог бы помочь ему двигаться дальше в нужном темпе и направлении. Но потом я понял, что он ей тоже нравится, и это был тот шанс, за который он ухватился с полной самоотдачей. Я считаю, что в его интересах позволить ему продолжать любить, я бы не поощрял, будь это иначе. — Если он женится, то будет ближе к концу своей Истории Судьбы, — напомнила Даньинь. — Нравится нам это или нет, мы не можем позволить этому продолжаться. Нам нужно всё исправить, прежде чем это выйдет из-под контроля. — Нечего исправлять, просто оставьте их. — Его время и так ограничено! В день, когда он умрет, Злая сущность начнет действовать… — Я знаю это! Но ты действительно веришь, что забрать его возлюбленную — лучший вариант? Сяо Ланьхуа, ты сказала, что его Древо эмоций сильнее, чем когда-либо. Это и из-за нее тоже. Если его сердце разобьется, как ты думаешь, что может случиться?! — Так какой у тебя был план? — в тоне Дунфана Цинцана все еще были гнев и нотка пренебрежения, но тот факт, что он был готов слушать Чанхэна, был доказательством, что отношения между ними изменились по сравнению с напряженностью столетней давности. Помогло то, что все они знали, - Чанхэн был самым близким к Цзиню человеком и знал его лучше всех. — Насколько я понимаю, у нас есть только два варианта. Мы держим их далеко друг от друга, насколько это возможно, надеясь, что Цзинь в какой-то момент сдастся, во что я не верю. Или мы позаботимся о том, чтобы защитить и ее, чтобы избежать ее смерти как можно дольше, поскольку это станет катализатором смерти Цзиня. Сяо Ланьхуа посмотрела на свои руки. — Уже достаточно плохо, что мы вмешиваемся в одну судьбу, но в две? Есть шанс, что душа Е Сиу разобьется, если она не завершит Историю своей жизни так, как должна. Мы знаем, что не имеет значения, за кого они выйдут замуж, пока история идет своим чередом, поэтому, даже если мы их разлучим, она все равно сможет исполнить свое предназначение. — Или нет, но можем ли мы действительно так рисковать? — Это душа одного смертного в обмен на безопасность Трех Царств, — вмешался Сюньфэн. — Разве мы не прошли через это, когда решили принять Цзиня? Какая разница между ними двумя? У обоих есть души, оба могут разбиться и никогда больше не существовать… — Разница в том, что одна — смертная девушка, а другой — потенциальный Бог демонов. Она несущественна, а он — величайшая опасность, которая когда-либо существовала. — Нет. Нам нужно защитить всех, иначе это будет то же самое, что не спасти никого, — возразила Сиюнь. — Разделение их по-прежнему является лучшим выбором. — Вы не можете говорить об этом всерьёз! — воскликнул Чанхэн. — Мы с самого начала знали, что нам, возможно, придется делать трудный выбор, — отметила Даньинь, но она тоже выглядела опечаленной. Чанхэн покачал головой: — Он никогда нас не простит. Я предупреждаю тебя, он не простит. Откуда нам знать, что это не побудит его стать Богом демонов из-за его собственного негодования? — Это лучший выбор для них обоих. — Я так не думаю. — У них появится шанс, как только Злая сущность исчезнет. В этот момент мы все расскажем Цзиню, и тогда он решит, что делать, — предложил Дунфан Цинцан. Он тоже казался слегка встревоженным, несмотря на свое стоическое поведение. — Жизнь смертных быстротечна. Они живут быстро, меняются слишком быстро и непредсказуемо. К тому времени для них может быть уже слишком поздно. — Жунь-лан, у смертных есть то, чего нет у нас, Бессмертных: шанс перевоплотиться. Пока их души не растворятся, они встретятся снова. — Даньинь права. Если им суждено быть вместе, они будут, в этой жизни или в другой. Мы должны подумать о приоритетах сейчас, и главный из них — предотвратить возвращение Тай Суя. Аргументация была здравой, но все равно казалась неправильной. Тем не менее Чанхэн знал, что здесь нечего сказать, и разочарование нарастало в нем, хотя казалось, что он уже забыл его вкус. У него было отчетливое ощущение, что такой план никогда не сработает, и его самым большим страхом было навсегда потерять доверие приемного сына. Он не мог себе представить, что такие же страхи были и у всех остальных, но они решили отбросить это чувство и надеяться и молиться, что впоследствии все можно будет исправить, вместо того, чтобы позволить худшему случиться. Они должны были знать по опыту, что бороться с упрямым сердцем не так-то просто.