Пособие по некРомантике для начинающих

      Опять они разговаривают.       Совершенно непринуждённо облокотившись на перила и слушая чужие голоса, Ноа постукивает пальцами по камню, подавляя странное раздражение. Эммрик и Беллара стояли внизу, перебирая тома у полок – для собрания своего книжного клуба. По какой-то неведомой причине каждый раз, когда Лютейр заводила диалог с некромантом, де Рива ощущала, как что-то неприятное, мелкое и очень зловредное мерзко колет своими острыми лапками сердце.       Эльфийка чисто, от всей души и вполне искренне завидовала Белларе – та проводила с профессором много времени. А зависть так легко может перерасти в нечто куда большее. В какой-то момент, глядя на мило щебечущую Лютейр, де Рива поймала себя на мысли, что ненавидит её – и ужаснулась от этого.       Спроси кто, Ноа бы и сама не сумела внятно объяснить, в чём конкретно причина. Необоснованная недостойная глупая злоба, у которой не было ни повода, ни оправданий тем более. Беллара ничего ей не сделала, они с Волькарином ведь просто общаются. О книгах, о магии. О тех вещах, которые от самой Ноа далеки.       Ворону тоже хотелось подолгу беседовать с Эммриком да вот проблема: в темах, что всегда привлекали его внимание, она не смыслила ничего. Маг, конечно, всё равно разговаривал с ней, вот только много ли радости способен принести собеседник, который не может связать нормально и пары слов по заданному вопросу? Наверняка морталитаси терпел Ноа только из хвалёной своей вежливости.       А вот в том, что интересовало её, уже не разбирался он. Вот и что же ей делать – подстраивать под него свои интересы или ждать, надеясь, что Эммрик сделает для неё то же самое? Ни один вариант эльфийку не устраивает. Что тогда – отступить, сдаться? Понять, что он не её и прекратить уже эти жалкие попытки к сближению?       Это кажется самым логичным решением. Самым правильным. Только вот любви нет дела до логики.       Она хмурит тонкие брови. Любви? Слишком уж сильное слово. Влюблённость – да, но чтобы любовь? Ноа знала симпатию, похоть, мелкие интрижки, но не любовь. Ворону любить не положено.       Бессмысленно отрицать факты: Эммрик нравился ей, даже очень, но любовь ведь что-то сложнее, чем просто влечение или восхищение его умом, его знаниями. Больше, чем уважение и доверие, интерес к тому, что он считает и думает. Нечто более значимое, чем желание быть рядом с ним. Защитить, помочь, поддержать.       Чтоб меня, это ведь буквально определение слова "любовь". Как она вообще докатилась до этого? Расслабилась, размякла, потеряла бдительность. Позволила каким-то мелким, ничего не значащим факторам, чему-то совсем небольшому, неважному, накопиться, превращаясь в нечто большее. Во что-то такое, что совсем ей не нравилось. В ту самую любовь, будь она неладна. От одного этого слова захотелось брезгливо поморщиться.       Любовь лишает рассудка и ясности разума. Любовь делает из тебя идиота. Вот мнишь ты себя человеком разумным и здравомыслящим, и вроде бы даже им и являешься, а потом словно по лёгкому щелчку пальцев превращаешься в бесхребетного дурака. Клянешься, что отныне даже не взглянешь в его сторону – и не можешь глаз оторвать. Говоришь себе "я не буду делать больше глупостей" – а потом делаешь и далеко не одну, наступая на горло собственной гордости. Лишь бы он увидел, заметил, сказал хоть что-то.       Может, в ней дело? Может, это Ноа просто слабая, зависимая, ведомая и у других таких проблем нет? Это ведь можно пересилить, наверняка можно, просто у неё не хватает воли. Как же мерзко было ощущать собственное бессилие. Ещё хуже – понимать, что сама она ничего поделать не сумеет. Тут поможет лишь время, что рвёт любую привязанность, но сколько ей ждать, полгода, год? Легче уж сразу прыгнуть в крепкие объятия какого-нибудь гарлока или венатори.       Вздыхая, де Рива зарывается пальцами в волосы. Отвратительное любовь явление. Может подарить радость, но куда охотнее бьёт тебя прямо под дых.       Сквозь ватную пелену своих мыслей Ноа слышит голос Волькарина, зовущий её.       — Да? – она стряхивает оцепенение с плеч, замечая, что Беллары в зале уже не видать.       — С вами всё в порядке? Вы стоите здесь уже довольно давно.       — Насколько давно?       — Минут двадцать, примерно.       А ещё любовь заставляет тебя тратить время на всякую бесполезную мелочь вроде размышлений о ней вместо по-настоящему важных вещей. Какое мерзкое всё же чувство.       — Я просто задумалась.       — Наверняка о чём-то весьма увлекательном, раз вы даже не заметили течения времени. Разрешите узнать, каков же предмет ваших размышлений?       Вот опять, праздное любопытство. Ну не может ему быть и вправду интересно, что за полотно мыслей Ворон плетёт у себя в голове на досуге. Вообще, обычно когда в её дела суют нос, это вызывает только глухой гнев и желание этот самый нос немного подсократить ножом, но только не в его случае. Эммрик был для неё кем-то особым. И отношение к нему тоже было особое – то, что в других её неимоверно бы злило, в нём только слегка раздражало. И то лишь поначалу.       Такой формальный всегда, лощёный, идеальный до зубовного скрежета. Распроклятая его учтивость, то, как он носится, баюкая на руках свои драгоценные манеры словно немощного котёнка, и эта его приторная вежливость, которую можно было бы кидать в чай вместо сахара – исходя из всех законов логики и знания собственного характера, Ноа должна была ненавидеть каждую деталь в некроманте. А ей по какой-то причине наоборот нравилось.       Если недостатки человека вдруг резко сглаживаются или и вовсе превращаются в достоинство это значит, что ты, идиотина, умудрился влюбиться. Этот факт она уже давно поняла. Принять его – вот, что было проблемой.       Де Рива слегка вздрагивает, когда маг вновь окликает её. "Рук". Даже его мягкий тон не сглаживал острых углов данной ей клички. Как же ненавидела она это прозвище. Как же хотелось ей, чтобы Эммрик звал Ноа по настоящему имени. Но только не тогда, когда причиной тому очередное её замешательство. Сколько оно длилось, минуту, две? Сколько он ждал ответа?       Делая несколько шагов по направлению к лестнице, Эммрик глядит на неё, и даже с такого расстояния она может уловить искру беспокойства в его глазах. Беспокойства за неё.       Люди говорят, что взгляд у смерти бездонный и чёрный, будто тьма под крышками гробов в склепе. Люди, думает Ноа, склонны к ошибкам. У её погибели глаза нежные, ласковые и блестят хризолитом, что украшает перстни Дозорных. То, как он смотрел на неё порою… приходилось напоминать себе, что морталитаси не интересуют живые тела. Только мёртвые.       Совершенно непроизвольно де Рива наконец отрывается от перил только для того, чтобы, отступив к стене, увеличить между ними дистанцию.       — Простите, я… сегодня немного несобранная.       — Вам нет нужды извиняться. Наверняка вы устаёте больше, чем любой из нас, – маг кладёт на стол книгу, что до этого держал в руках. — Меня волнует то количество забот, что вы несёте на своих плечах, Рук. Надеюсь, вы не забываете находить момент для отдыха?       Создатель помоги, ну почему он такой. Участливый. Отзывчивый. Внимательный.       — Конечно нет. Когда я устаю убивать порождений тьмы в Хоссберге, то иду убивать венатори в Минратосе. Смена деятельности лучший отдых.       — Я всё же имел в виду нечто менее… рискованное.       — Например?       Болтать с ним на таком расстоянии – вариант безопасный, но не слишком вежливый. Ей не хотелось, чтобы он думал, будто Ноа его избегает. Немного помедлив, Ворон спускается вниз, вставая с Эммриком рядом и стараясь не вдыхать слишком глубоко этот запах шалфея.       — Быть может, вы слышали о том, что мы с Белларой и разведчицей Хардинг организовали книжный клуб? Сегодня как раз состоится собрание.       — И вы что, будете просто сидеть и обсуждать книги? – Спрашивает, надевая на лицо маску невинного любопытства, как будто не знает, ведь не стояла здесь всё это время, подслушивая. Как будто не видела заметки, оставленные Лютейр второпях или по забывчивости на столе. И не прочитала каждую.       — Если позволите, я немного дополню ваше замечание. Мы не просто обсуждаем литературные творения, но делимся размышлениями, мнениями, наблюдениями. Подобная практика довольно широко распространена у нас в университете. Это хорошая возможность для студентов научиться излагать мысли и отстаивать свою позицию. Взглянуть на мир глазами другого. Непривычная точка зрения способна открыть вещи, о которых раньше даже и не помышлял. А любимая книга может быть ключом к пониманию чужой души.       Было бы здорово подобрать к Волькарину ключик. И честно – её собственную душу он ведь вскрыл, словно брюшину трупа.       Ворон поправляет короткие волосы – и тут же хочет ударить себя по пальцам. Это выглядит так, словно она нервничает. А она не нервничает. Абсолютно точно.       — Звучит увлекательно, – задорный тон, напускное веселье, — а вы в свой клуб новых участников принимаете?       Да что с ней такое? Ну вот зачем она это ляпнула? Ноа ведь кроме книжек о ядах иной литературы в руках никогда не держала.       Подавив желание поморщиться, де Рива старательно изображает на лице радостный интерес. И винит в своих поспешных словах исключительно лишь Волькарина. С ним рядом просто сложно сосредоточиться. Аромат шалфея и других трав, от которого голову кружит и хочется дышать поглубже, заполняя им лёгкие снова и снова. Нелепый его наряд, который при всём своём странном сочетании цвета выглядел превосходно, и так хорошо сидел по фигуре, что попробуй взгляд оторви. Ещё и браслеты эти дурацкие. Бликуют, звенят, мягко зовут прикоснуться к своему холоду. А потом провести пальцами от них выше, по предплечью к плечу, шее, щеке. А там недалеко и до губ.       Идиотка, возьми себя в руки. Тебе тридцать шесть, не шестнадцать. Пора бы уже научиться пользоваться мозгами. Кажется, даже Злость и мастер Луканис ладят куда больше, чем Ноа и собственные её мысли.       Некромант выглядит слегка удивлённым её словами.       — Я не предполагал, что вам может быть интересно подобное времяпрепровождение.       Мне и не интересно. Интересует её только маг, что сейчас стоит напротив.       — Просто подумала, что стоит попробовать что-нибудь новое.       Эммрик был этим самым "новым". Чем-то неизведанным, не понятным пока до конца, он принёс с собой перемены. Изменил, сдвинул что-то в её жизни и в ней самой.       — Ваше стремление расширить свои границы весьма похвально.       — Так вы не против моего участия?       — Нисколько. Наоборот, я рад, что вы решили скрасить наше собрание своим присутствием. И с нетерпением буду ждать вашего выступления.       Он буквально излучал энтузиазм. Энтузиазм, которого Ноа совершенно не испытывала сама.       Уточнив пару деталей, время и попрощавшись с Эммриком, она бодрым шагом поскорее уходит, пока не подписала себя на ещё какое-нибудь сомнительное мероприятие. Одного пока хватит.       Итак, у неё есть несколько часов до самого большого позора в её жизни. И это время стоит занять чем-то полезным. Поточить ножи, например. Посверлить взглядом книжки на стеллаже в общем зале. Навернуть пару кругов по Маяку, погладив Ассана и заглянув к Манфреду. Наведаться на кухню к мастеру, помочь ему приготовить ужин. И под мерный стук ножей и шипение котла на огне слово за слово позволить вытянуть из себя правду. Почти всю.       — Книжный клуб? – Делламорте небрежно шинкует зелень, стоя к ней спиной. — Что тебя туда понесло?       — Не знаю.       О, она знала. Но говорить об этом вслух не станет, и так уже разболтала слишком много. Ноа не хотела, чтобы Ворон подумал, будто она жалуется. Будто её тревожат совершенно незначительные вещи, вроде собрания любителей печати и того, что она понятия не имеет, что ей на этом собрании делать.       Книги были ей полезными помощниками, но никак не друзьями, оттого она не привыкла прятать те вещи, что хотела оставить несказанным, среди строк. Не умела читать то, что там оставляли другие. Да и не сказать, чтобы её список литературы был чем-то выдающимся. Или хотя бы интересным. Она выучила от корки до корки "Дарение смерти: клинки и другие средства", расшифровала "Размышления об ароматах", на досуге почитывала "Сердце Пламени" и "Энциклопедию алхимика" Цераста. А ещё "Трудную жизнь в Верхнем городе II", потому что хотела подразнить Варрика, демонстративно листая перед его носом страницы. Ноа не считала себя слишком разборчивой в литературе, но даже на её вкус вышло просто ужасно. Потому с трудом осилив первые пару глав, дальше де Рива лишь притворялась, глядя пустым взглядом на строчки и изо всех сил стараясь избегать смысла, в них заложенного.       Как-то раз Варрик даже угрожал ей, что выправит её литературный вкус парой хороших книг, но в их странствиях всё никак не находилось для этого времени. Да и сейчас тратить драгоценные часы на такое не следовало. Она могла бы помочь Стражам в Хоссберге или "Драконам" в Минратосе, прочесать снова Арлатанский лес, поискать зацепки на Перекрёстке. Могла. Но намеревается сидеть в кресле, обсуждая вымышленных людей и их вымышленные проблемы вместо того, чтобы решать настоящие.       — Рук, – мастер щёлкает пальцами у неё перед носом. — У тебя кастрюля горит.       — Maldita sea, – встрепенувшись, она кидается к плите, но Делламорте перехватывает её на полпути.       — Ты же не собралась брать её голыми руками?       Подавляя желание приложиться лбом о столешницу, Ноа опускается обратно на табурет, позволяя мужчине самому снять посуду с огня. Даже удивительно, как с таким уровнем внимательности она сумела найти дверь в кухню с первой попытки.       Ставя кастрюлю на подставку, Делламорте снимает крышку и по комнате разносится запах горелого. Два Ворона одновременно морщатся, но Ноа делает это вовсе не от неприятной горечи в воздухе. У неё была одна простая задача – следить за готовящейся едой и даже такую малость она умудрилась испортить. Теперь ему придётся начинать сначала.       — Простите. От меня сегодня вреда больше, чем пользы.       — Только сегодня? – мастер Луканис беззлобно хмыкает. — Дальше я сам. Иди. А то опоздаешь.       Опоздать было бы неплохо. Вообще не прийти – ещё лучше. Но де Рива обещала. Махнув мастеру рукой на прощание, женщина покорно плетётся к двери.       — Buena suerte.       Ноа лишь хмыкает. Удача эльфийке не поможет, ведь давно повернулась к ней далеко не лицом.       Выйдя из кухни, она быстрым шагом направляется в общий зал, где её уже ждут. Расположившаяся в кресле Нэв кивает ей, Хардинг приветственно улыбается, но внимание Ноа было приковано к двум магам. Беллара и Эммрик. Сидят на диване. И общаются до того мило и приветливо, что Ворона затошнило. Что-то словно бы вспыхивает огнём в груди от этой картины. В противовес тому лёгкому холодку под рёбрами, что де Рива чувствовала всякий раз, стоило Волькарину обратиться к ней, это новое ощущение гадко жгло сердце и кончики пальцев. Так сильно, что хотелось кого-то ударить. О, она знала, что это за чувство. Ревность.       Соберись. Сейчас же. Она сжимает кулаки, напоминая себе – он не её. Эммрик ничего ей не обещал. И ничего ей не должен. Разочарование и тоска, на эти чувства Ноа не имела права.       — Рук! – Беллара машет ей, подзывая поближе. — Здорово, что ты здесь. Профессор говорил, что ты придёшь.       Светлая, радостная, доброжелательная. Вот и как её ненавидеть? Нацепив на лицо самую дружелюбную улыбку из своего арсенала, де Рива подходит к ним.       — Я не опоздала?       — Что вы, – улыбается ей некромант, — ваше чувство времени безупречно. Мы как раз собирались начинать.       Кивая, она подтаскивает своё кресло поближе к столу. Следующая пара часов обещала быть как минимум нескучной. До сегодняшнего дня из посиделок в её жизни были лишь короткие инструктажи перед заданиями, на которых мастер Вьяго раскидывал в руки каждому свою долю информации и задач. И указания, кого нужно прикончить на этой неделе.       Поначалу она умудрялась поддерживать беседу и даже вполне удачно, но потом всё полетело нагу под хвост. Одним из героев обсуждаемой книжки являлся чародей, что породило довольно длинное рассуждение о том, насколько неправдоподобно показана магия. И каким-то ведомым только троим магам образом разбор сюжета плавно перетёк в спор о чарах.       Эфирные потоки, какие-то сущности, куча древних монографий с диковинными названиями и не менее диковинными именами тех, кто это написал… Ноа уже даже не делала попытки вникнуть в суть разговора и просто тихо радовалась, что про неё позабыли. Всё равно Ворон не сумела бы сказать ничего путного. Это просто нелепо. Даже Нитка вставляла какие-то замечания касательно магии, а она ведь гном.       Подперев подбородок рукой, де Рива глядит на браслеты морталитаси, что ловили свет от свечей. Как же их много, всё-таки. Было сложно представить, каково таскать столько украшений разом. Каждый вечер снимать, каждое утро надевать, ей бы терпения не хватило. Так ведь Эммрик же ещё и в строгом порядке их на себя пялит, никогда не путает, каждое золотое кольцо на своём месте всегда. Против воли она представила, как Волькарин медленно стягивает браслеты, отстёгивает цепочку на жилетке. Снимает брошь, крепящуюся к воротнику рубашки. Саму рубашку. На этом моменте мысль резко застопорилась, чем эльфийка пользуется, отводя взгляд и упираясь глазами в книги, разложенные на столике. Столько хороших толстенных томов. Так и тянет взять один поувесистее и ударить им себя по лбу.       Говорила она уже, что любовь – поганое чувство? Что-то сродни лихорадке, когда ты в бреду выдаёшь то, чего в здравой памяти бы никогда не сказал. Если бы только всё ограничивалось лишь словами, так нет же, Ноа ведь человек дела, одних слов ей мало, потому ведомая чистым упрямством и глупой ревностью она припёрлась на собрание их маленького кружка и сейчас сидит тут как дура. Молодец, показала себя во всей красе.       Ей просто хотелось быть к Эммрику немного ближе. Хардинг позвала его в тот поход – весьма несвоевременный, как по мнению Ноа – с Белларой он проводил много времени в этом дурацком клубе. Для неё же всё кончалось на границе безобидного лёгкого флирта. Глупо было надеяться. Глупо было желать чего-то большего. Она должна довольствоваться тем, что имеет, пока у неё не отняли даже такой малости, но де Рива солжёт если скажет, что ей не обидно. Подумаешь. Нашла из-за чего расстраиваться. Есть вещи похуже, чем неразделённое с другим чувство. Да и вы оба взрослые люди, каждый со своими делами. Вы не можете проводить вместе каждый час. И Ноа понимала это – умом, но поделать ничего не могла.       Остальное собрание превратилось для неё в смазанное пятно – снова сменивший тему спор, в который она не вставила даже двух слов, жеребьёвка, выбор следующей книги. Ворон чувствовала себя ужасно уставшей. Просто хотелось уйти, и минут двадцать посидеть, глядя в никуда, чтобы никто её не трогал. Намерившись во что бы то ни стало исполнить это желание, Ноа, быстро попрощавшись и надеясь, что никому от неё больше ничего не потребуется, сделала первый шаг в сторону лестницы. Затем второй, и ещё один. Пока всё идёт неплохо.       — Постойте! – Знакомый голос окликает разбойницу, которая собиралась уже улизнуть наверх. — Одну минутку, пожалуйста. Я не задержу вас надолго.       Неплохо, да? Она явно поторопилась с выводами. Нацепив на лицо маску беззаботности, де Рива оборачивается к Волькарину. Всегда собранный, всегда спокойный, он-то уж точно сумел бы удержать так некстати возникшие чувства в узде. Если бы ему было ещё что удерживать.       — Что вы хотели, Эммрик? – Его имя режет язык и губы, и Ноа кажется, будто она чувствует привкус крови во рту. Эльфийка собирает всю оставшуюся у неё рассудительность. Вроде ещё хватает.       — Всего лишь поговорить с вами, – на миг чародей замолкает, прежде чем продолжить. — Мне показалось, что вы расстроены.       Неужели? А я-то считала себя образцом радостной заинтересованности.       — Вовсе нет, – произносит она беспечно. Чтобы убедить, подкрепляет свои слова улыбкой.       Убеждённым маг не выглядит ни на грамм.       — Если вас что-то задело, прошу, скажите. Я приложу все силы, чтобы не допустить подобного впредь. Мне бы не хотелось, чтобы в нашем кругу вы чувствовали себя нежеланной гостьей.       Ну просто воплощение внимания и интереса. Это выглядит как чистой воды издевательство.       — Быть может, вы могли выбрать книгу для следующего собрания? Мы, конечно, уже провели жеребьёвку, но я бы мог переговорить с остальными. Уверен, они уступят. Я с удовольствием послушаю про ваше любимое произведение.       — Нет такого. У наёмных убийц редко получается найти время на чтение, – она потирает руки. Дурацкий жест. И ситуация тоже дурацкая.       Что Ноа могла предложить, "Размышления об ароматах"? Да, самая что ни на есть подходящая литература. Белларе уж точно будут интересны вороньи шифры, а Эммрику – описания особенно неприятных ядов, что вызывают ужасную агонию.       — Мне вообще не стоило приходить. Простите, что испортила вам вечер.       Резко развернувшись, сдержанно и ровно она движется к дверям наружу. Велик был соблазн перейти на бег, но Ноа не хотела, чтобы это выглядело так, словно она позорно решила дать дёру. И всё же прибавила шаг, заслышав за спиной его голос. Уйти. Поскорее. Раствориться в тишине и тенях. Неважно где, от него бы только подальше.       Рядом с Эммриком хвалёная выдержка Ворона, наравне с гордостью и логикой таяла без следа, превращая Ноа из профессионального убийцы со стажем в глупую сопливую девчонку. Не могла она контролировать ни тело своё, ни слова, даже мысли. Как же де Рива ненавидела это чувство.       Толкнув дверь с такой силой, будто та была лично виновата во всех её бедах, эльфийка выходит наружу. Раздражало сейчас решительно всё – тупые книги, не в меру дружелюбная Лютейр, спокойствие Волькарина, некстати попавшаяся на пути Хардинг. Но больше всех раздражала Ноа она сама. Дура, дура, дура. На что вообще ты рассчитывала?       Ворон оглядывает площадку. Куда уйти, где её трогать не станут? Ответ нашёлся незамедлительно – комната для медитаций. Её личное маленькое гнёздышко с рыбками, ножами и ядовитыми бутылёчками, расставленными в аккуратном порядке по полкам. Но возвращаться, снова проходить мимо Эммрика, который наверняка попытается с ней заговорить, и сидеть от него буквально в соседней комнате... Нет уж. Проклятье, и почему Ноа не могла подумать об этом до того, как трусливо сбежала? Воистину, хорошая мысль всегда приходит последней.       С центральной площадки она сворачивает в небольшой уголок сбоку от кухни. Туда никто никогда не заглядывает, в самый раз место. Ассан беспокойно клекочет, когда женщина проносится мимо, но она не останавливается, чтобы привычно почесать грифона за ухом. Спускаясь по двум ступенькам, де Рива прерывисто выдыхает. Иногда ей казалось, что её прокляли. Магия крови ведь способна подломить чужую волю, верно? Эммрик не стал бы так с ней поступать, да и Беллара с Нэв вряд ли, а какой-то случайный венатори не знал, куда бить, чтоб было больнее. Просто чьим-то злым умыслом всё происходящее объяснить куда проще и приемлемее, чем собственной слабостью.       Как же ей всё это надоело. Надоело, что рядом с ним сердце постоянно бьётся с такой дикой скоростью, будто Ноа бежит, прыгая с крыши на крышу. Надоели постоянные мысли о нём, что стаей крыс приходили ночами, откусывая от её потрёпанной выдержки по кусочку. Надоели глупые, банальные размышления, совершенно не оправдывающие то количество времени, которое она на них тратит и все эти убогие метания, что бесконечно повторяются по заезженному кругу. Со стороны должно быть выглядит совсем жалко.       Ей нужно было думать о другом. Как остановить двух богов, например, желательно до того, как они превратят весь Тедас в руины. О том, как при этом не угробить себя и других. О важных вещах.       А думала она только об Эммрике. Один человек не может быть важнее целого мира, и всё же он был. Это глупо. Нелепо. И раздражает до дрожи в руках. Это он, он обрёк её на участь истеричной, безмозглой, растерявшей всю свою внимательность тупицы. Но ненавидеть его за это она попросту не могла.       От бурлящей в венах обиды и гнева спасение только одно. С размаху Ноа бьёт кулаком по доскам. На деревянной поверхности остаётся приличная вмятина, а на костяшках – кровь.       — Прошло всё не очень гладко? – Задумчиво тянет знакомый голос. Либо Делламорте слишком тихий, либо де Рива не слишком внимательная. Хорошо хоть выдержки достаточно, чтобы не вздрогнуть.       — Догадливы, как всегда, мастер.       Облокачиваясь на стену, Ноа складывает на груди руки, прикрывая глаза. Не хотелось разговаривать. Не хотелось даже думать. Чего ей хотелось, так это свернуть парочку шей, выместив таким образом свою злость и досаду.       Мысли о кровавой расправе всегда приносили ей подобие успокоения. Увлёкшись заманчивыми картинами насилия, что по подсказке личного опыта весьма любезно рисовало перед ней воображение, эльфийка пропустила момент, когда на плечо легла тяжестью мужская ладонь. У неё ушло немало времени, прежде чем она приучила себя не вздрагивать от чужого касания. Ноа вопросительно смотрит на Ворона, что увлекает её за собой.       — Куда мы?       — За снаряжением. А затем в Минратос. Или любое другое место, где есть что-то, желающее вскрыть нам глотки. Тебе необходимо сейчас кого-то убить и от души попинать труп.       Как же хорошо мастер Луканис её всё же знает. Делламорте не пытается утешать, не спрашивает, отчего именно Ноа злится, не лезет в душу. Его немногословного присутствия рядом вполне хватало, чтобы чувствовать себя немного лучше. А ещё лучше будет, когда она и вправду кого-то прикончит.       Они недолго стоят у порога кухни, составляя список дел и прикидывая план вылазки. Пока он собирается, Ноа идёт к себе, ещё раз мысленно проверяя, не забыли ли они чего важного. Убить венатори. Заглянуть на рынок. Убить ещё венатори. Может, наконец разобраться с теми странными смертями по всему Минратосу. И в процессе убить венатори, да побольше.       Вернувшись в общий зал, она взбегает по лестнице в свою комнату. Броня, оружие… так, сумку с зельями главное не забыть. На сей раз целителя с ними не будет, придётся рассчитывать лишь на собственные запасы.       Спускаясь, она замечает знакомую высокую худую фигуру у стеллажей. Его ведь тут не было. И когда только успел появиться? Не смотри, не смотри, не смотри. Иди мимо, спокойно и гордо.       Заслышав её шаги, маг встрепенулся, отрывая взгляд от книги, что держит в руках.       — Рук, – ну как же она ненавидела эту кличку, — хорошо, что вы здесь. Я хотел…       Чего именно он хотел, Ноа так и не суждено было узнать. Слегка нахмурившись, Эммрик подступил к ней на шаг.       — Что случилось с вашей рукой?       Ох, а она уже и успела позабыть об этом. Вороны быстро учатся не обращать внимания на мелкие царапины.       — Ничего, – де Рива заводит ладонь за спину, только сейчас ощутив, как саднят содранные костяшки. И какого демона морталитаси такой внимательный? Услышав за спиной скрип дверей, что распахиваются под рукой мастера, эльфийка на миг облегчённо прикрывает глаза. Прибыл её союзник в этой абсурдной схватке с собственным так некстати возникшим чувством.       Бей или беги – две грани боевого инстинкта. Но она скорее умрёт, чем причинит некроманту вред, действиями или словами. А потому остаётся лишь только один вариант. Сейчас два Ворона уйдут, скроются за зеркальной гранью и Ноа сбежит, пусть и всего на пару часов, подальше от этого проницательного взгляда. Подальше от Эммрика. Нет ничего позорного в бегстве перед противником, с чьей силой совладать не можешь. Наоборот, это разумно – отступить, перегруппироваться, зализать раны. И вновь шагнуть в объятия боя чуть позже.       Приметив их снаряжение, Волькарин удивлённо приподнимает брови.       — Вы куда-то собираетесь?       — Подсократить количество венатори, – Делламорте небрежно указывает в направлении элувиана. Ноа лишь согласно кивает. Говорить совершенно не хотелось, потому она предоставляет эту честь другому Ворону, что с готовностью хватает стяг переговорщика.       Постукивая пальцами по странице, Эммрик одаряет их пару странным взглядом.       — Вдвоём?       — Что-то не так?       — Вовсе нет, всё в порядке, просто… разве вам не нужен целитель?       — У Рук всегда есть с собой зелья, – Делламорте слегка смещается ей за спину, приобнимая. От этого жеста она теряет дар речи на миг или два. — Мы не собираемся вас тревожить, Эммрик. Справимся сами, – улыбаясь ей, мастер увлекает де Риву за собой, всё так же не убирая ладони с её плеча. Что за…       — И всё же я позволю себе настоять на своём присутствии, – Волькарин торопливо захлопывает книгу. — Не стоит уходить на столь опасное дело неполным отрядом. Пять минут, будьте любезны, – эти слова он произносит уже со ступенек лестницы.       Едва только эхо шагов чародея затихает, как Ноа тут же разворачивается к ухмыляющемуся Делламорте.       — Не благодари.       — Не собиралась. Это что вообще сейчас было?       — Дружеская помощь, – мастер легко жмёт плечами.       — И в чём же она заключается, позвольте узнать?       — Брось. Ты ведь Ворон, сама понимаешь. Небольшая конкуренция только на пользу идёт. Будешь работать активнее если увидишь, что твою цель вот-вот уведут.       Да какая там цель. Не тянет де Рива на полноценный контракт. Потерев усталым жестом глаза, она вдруг замирает. Стоять. Что-то не сходится. Внезапная мысль режет сознание вспышкой.       — Подождите. Как вы поняли?       — Как я понял что?       Что я, к собственному стыду и досаде, умудрилась втрескаться в неваррского мага, потеряв голову, рассудок и здравый смысл впридачу. Вполне исчерпывающий ответ, только вот говорить такое вслух Ноа уж точно не станет. Медленно она подбирает слова, пытаясь отыскать нужные, чтобы не выдать себя ещё сильнее, но мастер небрежно машет ладонью.       — Можешь не отвечать. Тут только дурак бы не понял. А я дураком вроде бы никогда не был.       Восхитительно. Её симпатия к Дозорному, которую она старательно пыталась скрыть, очевидна. Всем и каждому. Тихо застонав, Ноа прячет лицо в ладони. Это ещё ладно, но та сцена, развернувшаяся пару минут назад? Это выглядело так, будто помимо некроманта она флиртует ещё и с другим мужчиной, к которому тут же побежала за утешением. Что Эммрик теперь подумает?       — Что я пытаюсь претендовать на его место, а ты от этого не в особом восторге. Поверь, выражение шока у тебя на лице сделало всю работу.       Блеск. Мало того, что контролировать эмоции разучилась, так она ещё теперь и мысли свои вслух проговаривает. Посмеиваясь, Делламорте хлопает её по плечу.       — Я просто решил, что небольшая помощь явно лишней не будет.       — В следующий раз, когда захотите помочь, предупредите меня, ладно? Я думала, что помешалась.       — Поверь взгляду со стороны, ты к этому близка. Ещё немного и брать командование придётся кому-то из нас.       — Я не против. Может, поменяемся обязанностями, хотя бы на недельку?       — Оставлю тебе эту честь. Ты и сама неплохо справляешься.       — И каких трудов это "неплохо" мне стоит. Вас к такому хотя бы готовили, – ворчит она. — Это же не мне прочили место Первого Когтя. Я понятия не имею, что вообще делать.       — И всё же делаешь. Принимаешь решения, раздаёшь приказы…       — Помогаю другим с их проблемами, хотя навалом и собственных.       — И это тоже.       Заслышав стук каблуков, мастер Луканис переходит на антиванский. Хорошо всё же знать несколько языков.       — Resuelves los problemas de otras personas. Sería justo si alguien te ayudara con tu.       Может, и было бы. Только как поможешь с таким? С двумя помешанными на собственном величии магами, что записали себя в боги, со Скверной, расползающейся по всему Тедасу. И с чародеем, одного присутствия которого хватало, чтобы де Рива теряла остатки рассудительности. Эванурисы казались не такой уж большой проблемой. Пусть могущественные и опасные, но они просто враги, а что делать с врагами Ноа знала. Эммрик… С Эммриком было сложнее. Она любит, любит его, демон всех побери, и вот от этого не денешься никуда. Не заколешь кинжалом, не забудешь про труп. Даже погибнуть в этой схватке нельзя, найдя избавление в смерти.       Тихо вздохнув, эльфийка мельком глядит на спускающегося к ним мага. Вернулся Волькарин явно быстрее, чем истекли назначенные пять минут. Собирался вроде бы второпях, а выглядит как всегда безупречно.       — Благодарю за ожидание, – сойдя с последних ступенек, он подходит к ней, останавливаясь в паре шагов. Честно, Ноа куда охотнее побежала бы прямо сейчас в огонь дракона Гиланнайн зная, что шансов выжить ровно никаких, чем осталась с ним рядом ещё хоть на секунду.       Молчаливо кивнув Эммрику, она поворачивается к Делламорте и тихо шепчет:       — Este no es un problema con el que puedas ayudar.       — Aún así lo intentaré, – мастер легко касается её плеча и отступает в сторону, пропуская к лестнице. И проходя мимо, Ноа снова ловит взгляд Эммрика на себе.

***

      Венатори словно бы испарились. Как почувствовали, что по их души идёт один весьма разозлённый жаждущий крови Ворон. За пару часов де Риве и её группе попался только один отряд. Трое на трое, это и схваткой назвать было нельзя. В короткой стычке Эммрик зачем-то умудрился накинуть на неё исцеляющие чары, хотя эльфийку даже не задели совсем.       Несколько разочарованная, Ноа сворачивает в сторону рынка. Хорошей драки ей кажется сегодня не видать, так может хоть с продавцами поспорить выйдет?       Минратос совсем непохож на Тревизо, но на базарной площади царит тот же оживлённый гул, звон монет и возмущённые задранными до потолка расценками голоса. Даже нападение архидемона не способно перекрыть поток торговли.       Запахи здесь немного другие, и речь лишена привычных слуху резких ноток, но всё же рынок место знакомое. С удовольствием окунаясь в мир купли-продажи и споров о цене, Ноа кружит в толпе, бросая на товары короткие взгляды. Делламорте куда-то исчез, растворившись среди лавок и продавцов, Эммрик задумчиво рассматривал стол недалеко от неё. Сама де Рива, приметив лавочку книготорговца, движется туда. Треклятые книги, корень всех её сегодняшних проблем. Она сверлит взглядом потрёпанные обложки. Врага нужно знать в лицо.       В основном вражьи ряды составляли какие-то скабрезные любовные опусы. Ноа слегка ухмыляется. Купить такой мастеру, что ли? В благодарность за его сегодняшнюю "помощь". По степени полезности будет примерно сопоставимо. Делламорте ведь говорил, что любит романы, но об их качестве не сказал ни слова.       Выбрав наугад одну книжонку с названием столь же многообещающим, сколь и ужасно безвкусным, она листает страницы, пробегаясь взглядом по строчкам. Какая жуть. Годится.       Зажав том под мышкой, Ворон рассматривает другие заголовки. Может, что похуже найдётся? "Роза Орлея", пара выпусков "Распутной вдовы", "Антиванский поцелуй" – о, этот она знает, – "Сны о страсти"... Взгляд спотыкается о серебристые аккуратные буквы. "Лепестки тишины". А вот это кажется и не роман вовсе.       Подцепив книгу с прилавка, она открывает содержание – и замирает. Не зря название показалось ей смутно знакомым. У мастера Вьяго была копия этой книги, и он не подпускал к ней никого. Теперь Ноа понимает, почему. Совершенно зачарованная, она водит пальцем по схемам. И каким же причудливым случаем справочник по редким травам и ядам занесло в такую странную компанию дешёвого чтива? Торгаш обманулся красивым названием, не удосужившись проверить, что под ним прячется? Впрочем, какая разница. Скоро этот фолиант обретёт более подходящее для себя место у неё на полке.       Мигом позабыв про "подарок" для мастера, что отправился обратно на своё место среди других сомнительных рукописей, и хлопнув по карманам, эльфийка еле удерживается от того, чтобы хлопнуть себя ещё по лбу. Ну конечно, конечно же денег она с собой не взяла.       Держа в руках книгу, Ворон напряжённо раздумывает. Может, украсть её? Не совсем подходящее спасителю мира занятие, но кто же узнает? Даже если торговец и заметит воришку, в такой толпе её поди вылови. У Ноа было полно опыта краж мелких и крупных, чужие карманы она часто чистила самыми разными способами.       — Помнится, вы говорили, что у наёмных убийц нет времени на чтение.       — На такие книги мы всегда время найдём, – она даже не оборачивается, любовно проводя ладонью по серебряному тиснению на обложке. — Это "Лепестки тишины". Только для мастеров-алхимиков. Если у тебя навыки хотя бы чуть ниже "отлично", то лучше подобное не готовить. Ингредиенты ужасно дорогие, переводить их просто преступление. Так ещё и приготовление сложное, вот, например, "Милость молчания" требует довольно редких реагентов, и… – Ноа осекается, заставив себя замолчать. Она бы много, конечно, ещё могла рассказать. Как классифицируются яды, какой нужно выбрать, если хочешь подстроить смерть от болезни, не оставив следов отравления. Вот только Эммрику это неинтересно.       — Неужели этот яд стоит всех трудностей, связанных с его изготовлением? Должно быть что-то особенное в его воздействии.       Слушает. И спрашивает. Из чистой вежливости или… Что это за "или" такое, она решает не додумывать.       — Ну, вообще эффект у "Милости" и правда довольно интересный. Проникнув в кровь, он вызывает паралич всего тела, ни закричать, ни позвать на помощь. А затем приводит к удушью. Сознание всё так же остаётся при жертве, никаких галлюцинаций или забытья, так что смерть довольно... неприятная. И очень медленная.       — Как изощрённо, – он слегка хмурится. — Для чего же и в каких случаях Вороны используют подобные методы?       — Мы не используем. Как вы и сказали, слишком уж изощрённо. Приготовление долгое и сложное, мало кто захочет тратить своё время на такие варианты, когда есть попроще и подешевле. Это всё скорее из разряда интересной теории.       В последний раз взглянув на страницу с рецептом, де Рива бережно закрывает книгу.       — Пользоваться таким я бы не стала, просто сварить бы хотелось. В сложных задачах есть что-то особое, знаете? Создать нечто подобное, да причём так, чтобы работало как надо, это…       — Профессиональный вызов.       — Точно.       Она ещё раз проводит ладонью по буквам названия. За любое знание нужно платить – кровью, золотом, временем. Ей не жаль ничего из этого, она бы с удовольствием отдала все три вещи, только вот продавца интересует лишь одна. Вздохнув, Ноа неохотно кладёт том обратно на прилавок.       Эммрик переводит вопросительный взгляд с обложки на лицо Ворона.       — Разве вам не приглянулась книга?       — У меня денег нет, – бубнит эльфийка нерешительно. — В следующий раз будем в Минратосе, куплю.       — Неизвестно, когда ещё выпадет случай. И неизвестно, будет ли эта рукопись всё ещё здесь.       — Конечно будет. Простояла же столько времени, значит, подождёт ещё немного. И я тоже подожду.       Отвернувшись, де Рива не заметила, как Эммрик, пошарив по собственной сумке, извлёк на свет тихо звякнувший кошель. Выискивая в яркой толпе знакомый фиолетово-синий второго Ворона, Ноа так же пропустила момент, когда некромант, вложив в руку торговца монеты, забрал небольшой том в тёмной обложке. Очнулась она лишь тогда, когда плеча на миг коснулись пальцы, унизанные золотом колец.       — Я подумал, что ждать ни к чему.       Волькарин протягивал ей книгу. Серебряное тиснение, полустёртые буквы. И примерно сотня страниц экспериментальных рецептов. Вызовов её мастерству.       Осторожно принимая том из его рук, Ноа уверяет себя, что сердце бьётся так быстро исключительно из-за перспективы изучить что-то новое, а не от его внимания, заботы и проклятого этого запаха шалфея. Ещё немного и она задохнётся.       — Спасибо. Я верну деньги.       — О, не стоит, правда.       — Стоит. Сколько вы отдали?       Глядя на его слегка поджатые губы, Ноа поняла – не скажет. Значит, много. Оборачиваясь через плечо на довольного торговца, считающего монеты, эльфийка пробует прикинуть. Учитывая, что они в Тевинтере, а у Эммрика с собой наверняка только гульдеры... Никогда не интересовалась она обменным курсом. Золото есть золото, любой чеканки любой страны.       — Уверяю, не стоит беспокоиться о деньгах. Но если вас всё же так волнует данный вопрос, то можете считать это моим вам подарком, – маг печально вздыхает. — Мне бы хотелось загладить вину за сегодняшний инцидент. Я расстроил вас, сам того не желая.       — Вы не расстроили. Просто…       Просто что? Как ей объяснить ему это странное чувство, что стягивало внутренности в тугой узел, если Ноа и сама не до конца понимала?       — Просто из-за моей чрезмерной увлечённости вы чувствовали себя лишней. Проведя так много времени в компании учёных и магов, иногда я забываю, что далеко не для каждого знакомые мне темы так же ясны. Собственное знание кажется таким естественным и привычным, что невольно начинаешь ожидать подобной осведомлённости и от других.       Помолчав, Эммрик продолжил, глядя куда-то в сторону горизонта.       — Вы проявили терпение. Понимание. К моей родине и моей культуре, ко мне самому. И мне хотелось ответить вам тем же. Если у вас будет время, я бы желал показать вам библиотеку в Великом Некрополе. Наша литература в основном посвящена различным магическим практикам и ритуалам, но кажется, я припоминаю пару трудов о приготовлении ядов…       — На самом деле, – Ноа барабанит пальцами по обложке, — я подумала, что может стоит почитать что-то за пределами пособий по отравлению. Посоветуете мне что-нибудь?       — С огромной радостью.       Он мог накидать ей список из пятиста длиннющих скучнейших трактатов, она прочтёт их все. Продолжая невесомо поглаживать пальцами корешок рукописи, де Рива внимательно слушает Эммрика, отвечая на его вопросы. Более-менее определившись с начальной темой, маг начал вслух рассуждать, перебирая известные ему издания.       — В качестве подспорья для начинающего свой путь в чародейском ремесле я бы порекомендовал вам ещё книгу "Сквозь вечности вуаль", – бросив короткий взгляд на её руки, что перебирали страницы неожиданного подарка, Волькарин понимающе улыбается. — Но думаю, на данный момент вас интересует лишь одна.       Бережно прижимая к груди том, она кивает, совершенно по-дурацки и против воли расплываясь в счастливой улыбке.       — Должен признаться, меня и самого несколько увлекают эти рецепты. Столь замысловатая сложная структура и нестандартный подход к, казалось бы, такой обыденной вещи, как яд, будит во мне интерес. Я был бы признателен, если вы расскажете мне больше.       — Могу даже показать.       Ноа запинается, прикусывая язык чуть ли не до крови. Хотя, с другой стороны, они ведь уже готовили вместе зелья, в этом нет ничего странного.       — Это было бы поистине восхитительно, – Эммрик одаривает её лёгкой улыбкой, но затем тень волнения ложится на его лицо. — Я намеревался спросить у вас… быть может, вы согласитесь прийти на ещё одно наше собрание? Следующую книгу выбирала Хардинг и насколько мне известно, один из центральных персонажей является наёмным убийцей. Взгляд того, кто сам обладает немалым опытом в этой сфере, был бы весьма ценен. А кто может поведать о подобном больше Ворона?       — Мастер Луканис тоже Ворон.       Тонешь сам – топи другого. Одна де Рива туда ни за что не вернётся.       — Если Луканис пожелает присоединиться к нам, это не вызовет никаких возражений с моей стороны. Чем больше людей, тем увлекательнее дискуссия. Но мне бы всё же хотелось услышать именно ваше мнение.       Сердце, подпрыгнув, совершило сальто назад, и плевать что анатомически подобное невозможно. Проклятье. Такого она не ждала. Что из двух равнозначных вариантов выберут её.       Эммрик, видно приняв решение любезно не заметить её запинки, спросил вновь:       — Так вы не будете против составить мне компанию на новом собрании?       — Нет. В смысле не буду. Составлю. Обязательно.       Как же стыдно. Хотелось с размаху удариться лбом об что-нибудь твёрдое. Желательно пару раз. Желательно при этом ещё и сознание потерять.       — Нужно возвращаться, – меняя тему, Ноа крутит головой, выискивая в толпе вокруг знакомый плащ. — Только сначала найдём мастера.       — Можете не искать, – непонятно откуда взявшийся Делламорте легко хлопает её по плечу, ухмыляясь. — Por cierto, siempre estaré feliz de poder ayudar.       Она лишь фыркает.       — No has hecho prácticamente nada.       — Debería haber hecho algo? Ya te lo dije, lo manejas todo bastante bien por tu cuenta.       Верно, она была в силах разобраться, не скидывая проблемы на плечи другого, не прося о подмоге. Но даже ей была приятна чужая поддержка. Ворон помог Ноа, а помощь нужно вознаграждать.       Эльфийка в книгах не разбиралась, но когда де Рива вернётся на Маяк, то пристанет к Белларе, спросит Варрика и даже разговорит Нэв, но узнает. И купит мастеру Луканису самый лучший любовный роман.