Пособие по некРомантике для начинающих

      У неё не было дома. Стоянки, прибежища, ночлежки – всё это не длилось дольше нескольких дней, неделю самое большее. Долго сидеть на одном месте опасно, да и не выйдет – работа гнала Ноа с одного конца Антивы в другой, а иногда и за её пределы. Ты обязан быть быстр и лёгок на подъём словно птица, чьё имя носила их гильдия, а это значит, что у тебя не должно быть ничего, что будет жаль оставить позади. Лишние вещи и лишние люди только замедляют путь.       Тревизо она тоже за дом не считала, но это было самое близкое его подобие. Пусть не её родина, но чем Антива хуже любой другой страны? Здесь Ноа живёт, здесь она выросла. И всё же дом Воронов так и не стал домом ей.       Маяк в этом плане, считает де Рива, не будет особенным. Просто ещё одна остановка на длинном пути, ещё одна временная база, которых она уже сменила немало. Но безусловно место, где когда-то жил Фен`Харел, самое интересное из всех. Маяк был огромен и хранил в себе множество тайн. И хотелось как можно скорее раскрыть каждую.       То, что здания парят в воздухе, её не пугало, Ноа ещё девчонкой скакала по конькам крыш Тревизо, высоко над брусчаткой улиц. Стоя у края платформы, эльфийка осторожно смотрит вниз. Ладно, не так высоко, как тут, но всё же.       Вокруг было пыльно и серо – поначалу. Со временем Маяк приобретал довольно привлекательный яркий вид. Словно бы чем больше людей здесь было, тем более живым становилось это место. Впрочем, всё возможно, магия вещь весьма странная.       Когда разбойница приводит сюда некроманта, Маяк гостеприимно распахивает перед Волькарином свои объятия, словно бы только и ждал его прихода. Ворон оставляет мага и его ассистента разбирать вещи, решив ненадолго выбраться на Перекрёсток – дел у неё ещё много. Вернувшись через пару часов, женщина, глядя на украшающий коридор к комнате морталитаси фонарь, решает заглянуть на этот огонёк. У неё очень давно не было соседей, нужно учиться привыкать к подобному.       Она просто хотела зайти к нему разузнать, как Дозорный тут обустроился. Может, задать пару вопросов. Быстро, чётко, по делу. И всё же застыла, заворожённо крутясь на месте и рассматривая комнату. Библиотека, лаборатория и кладовая одновременно – весьма практично, тут она отдаёт морталитаси должное. Первым делом Ноа заметила небольшой каменный стол, больше похожий древний алтарь, на котором лежали ножи и виднелись пятна засохшей... крови? Создателя ради, чем Волькарин тут занимался? Возможно, ответ она знать не желает.       Вторым, что заприметила де Рива, были черепа на полках. Она тихо хмыкнула. Традиционные атрибуты любого некроманта, куда же без них. А ведь когда-то все эти люди были живыми… Жуть. Ей бы точно не хотелось, чтобы после смерти её голову поставили на чью-нибудь полку в качестве предмета декора. Это даже слегка оскорбительно.       Ворон попыталась сосчитать усмехающиеся ей костяные лица, но сдалась после шестнадцатого. И зачем Эммрику только такое количество? Что куда важнее – где он их взял? Не волок же из самого Некрополя. Хотя с него станется.       Ей было непонятно, как при наличии такого количества чужих останков поблизости Дозорный умудрялся сохранять весёлую невозмутимость. При всей учтивости ему, кажется, абсолютно безразлично, какое впечатление производят подобные картины на людей, не столь к ним привычных. Даже удивительно, что такой доброжелательный человек мог быть одновременно и таким ненавязчиво-пугающим. Однако большую часть времени Эммрик довольно приятен. Ему было свойственно пусть и порой мрачноватое, но совершенно беззлобное чувство юмора. Лёгкое, как последний вздох умирающего.       Ноа проводит кончиками пальцев по деревянной столешнице, щёлкает ногтем по сосуду из зелёного стекла и тот отзывается мелодичным звоном. Огромная иссохшая мумия – и как только Эммрик умудрился её сюда притащить? – глядит на гостью пустыми глазницами. Вторая оказывается несколько повежливее, уткнувшись взглядом в стену вместо де Ривы. И, кажется, впервые вид мертвецов не вызывает в Вороне привычного отторжения.       Женщина тянет носом, ловя аромат трав, чего-то густого и терпкого. Пыль, старый пергамент, дерево. И что-то ещё, что-то неуловимое, манящее, но ускользающее тут же, стоит только сосредоточиться дольше двух секунд. Ноа кажется, что так и должна пахнуть магия.       Высокие окна на втором этаже пропускали через себя косые солнечные лучи. Эльфийка замерла на ступеньках, чувствуя на щеках прикосновение догорающего заката. Она поднимается выше, глядя в даль. До этого момента она как-то и не замечала, что здесь есть солнце. Задумчиво постукивая пальцами по лакированным перилам шикарной винтовой лестницы из тёмного дуба, Ноа неимоверным усилием воли подавила желание съехать по ним вниз, вместо этого спустившись, как и положено нормальному человеку.       Мерный тёплый свет от свечей и камина мягко обрисовывал очертания мебели, кое-где притаилась парочка магических светильников, испускающих бело-голубое сияние. Труп, висящий на стене, скалящиеся ей черепа, подозрительно жужжащие устройства и непонятные ритуальные приблуды, даже запах — это всё такое… его. Здесь было так тепло, так уютно.       Эммрику невыразимо шло это место.       С тех пор она наведывалась сюда чаще, чем в свою собственную комнату. Профессор не был против. Он не прерывал своих занятий, лишь приветствовал Ноа и изредка заводил с ней беседу.       Ей нравилось здесь. Нравилась спокойная тишина, нарушаемая лишь скрипом его пера, редким звоном склянок и шелестом страниц. Нравился золотистый свет, прыгающий по стенам. И нравилось смотреть, как Эммрик работает.       Ноа приходила бесшумно и сидела тихо, словно старательный студент на лекции – Волькарин даже однажды посетовал, что его ученики не столь внимательны к его словам, как она. Сейчас некромант перебирал книги за столом, одновременно ведя какие-то записи на листе пергамента. И судя по двум чашкам с дымящимся чаем, де Рива была незваной, но желанной гостьей.       Она опускается на выделенный специально для неё стул, берёт в руки чашку, улавливая тонкий аромат мяты. Качает ногой, снова переводя взгляд с мага на мумию. В голове крутилась вспуганой птичьей стайкой куча вопросов. Например, чьи это останки – уж больно подозрительно гигантскими они были, – зачем он хранит их у себя и каким чудом сумел втащить всё это некротическое великолепие через не такую уж и широкую дверь. Магией, не иначе.       Книги, колбы и склянки – он расположился так, словно собирался остаться тут навсегда. Разбойница знает, что их пребывание здесь мимолётно, придётся уйти, придётся двигаться дальше, снова живя дорогой и оглядываясь через плечо, выискивая в каждой тени блеск стали. Но это будет потом.       У неё не было дома. Стоянки, прибежища, ночлежки. Маяк первое место, где Ноа задерживается так надолго.       А Эммрик – первый человек, с котором ей хочется делить пройденный путь на двоих.