Пособие по некРомантике для начинающих

      В Некрополе было просто до жути холодно. Живущим здесь покойникам тепло абсолютно без надобности, как и их чуть менее мёртвым соседям. Незаметно потирая друг о друга ладони и стараясь не ёжиться, Ноа выдыхает слабое облачко пара. Теперь она начинает понимать, на кой демон Волькарину и другим Дозорным столько слоёв одежды.       Большая часть её жизни прошла под солнцем Антивы, оттого де Рива к подобному холоду не привыкла. Эммрика же этот потусторонний мороз совершенно не тревожит, некромант бодро шагает по коридорам и кажется даже радостней обычного. Конечно, он ведь дома, это ей здесь не место.       При его приближении фонари приветственно разжигали в себе огонь. Зелёный. Ну конечно зелёный, этот цвет здесь был просто везде. В свете, окутывающем Некрополь, в оттенке стен, мантиях Дозорных, в магии, пляшущей вокруг и в глазах чародея, которому эта магия принадлежала. Никогда Ноа не любила зелёный, но видимо теперь придётся.       А ещё в Некрополе было до отвратительного сложно ориентироваться, это место словно бы нарочно путало своих гостей. Не будь с ними морталитаси, что здесь вырос, они бы скорее всего замерзли насмерть в каком-нибудь тупике. Волькарин уверенно вёл их, безошибочно угадывая путь в переплетениях коридоров и комнат. Накидка Эммрика была своего рода её путеводной звездой – сложно упустить нечто настолько насыщенное из виду. Он предпочитал весьма диковинную цветовую палитру: клятый зелёный, что в местном свете выглядел ещё ярче, чем был, и алый. Казалось бы, ну как, как эти цвета могут сочетаться? Но ведь сочетались же, и притом весьма хорошо.       Пусть Некрополь весь был покрыт бледной дымкой и в целом вид имел достаточно блёклый, Волькарин в своих одеждах не смотрелся тут чужеродно. В отличие от неё, вот она сюда совершенно не вписывается, какие бы тона ни носила.       Ноа с трудом скрывает облегчение, когда они наконец покидают Неварру и направляются зеркальными тропами в края, что хорошо ей знакомы. Она расправляет плечи, ощущая на коже привычное тепло. Оглядывается на сопровождающего её некроманта, пряча улыбку. Ему тут будет жарковато. Вечера в Тревизо влажные и могут душить с непривычки.       Теперь уже Эммрик смотрится совершенно не к месту, в отличие от самой Ноа и второго её спутника. Ворон, которого она почтительно именовала не иначе чем "мастер Луканис" оглядывается, рассматривая белые стены и огоньки фонарей. Они оба давно не были на этих улицах. Только вот вины Делламорте в этом нет. А она по собственной несдержанной глупости лишила себя места, которое за неимением другого слова звала домом.       Воспоминание о той ночи было болезненным. Ночи, когда она совершила, наверное, самую опасную свою ошибку, которая едва не стоила ей всего: имени, места и жизни. Потерять последнее она, пожалуй, боялась не так сильно, как первое.       Ноа питала уважение к главам Воронов – а как же иначе, однако это не значит, что ей по душе их решения. Их осторожность граничила с трусостью, но она понимала причины. Им пока ещё есть что терять, а у необдуманных поступков слишком уж большая цена.       И всё же часть её не могла не злиться на это безразличие к собственным людям.       Ноа легко выскальзывает в окно навстречу звёздам, пляшущим на синем бархате неба. Ночной патруль по крышам всегда помогал ей освежить голову. Миновав пару кварталов и пристально вглядываясь в темноту улиц, де Рива заприметила группу кунари. Те вели с собою множество закованных в железо людей, которым не повезло попасться на глаза воинам Антаама.       Она могла помочь им, но это была бы очевидная глупость. Одна против целого отряда? Все шансы в пользу кунари. Де Рива знала свой предел и не переоценивала собственных сил – это никогда не служило ничему хорошему. Потому она сидела на месте, выжидая, пока цепь узников скроется за поворотом. И глядя на них, вспоминала себя, босоногую скованную металлом девчушку в порванной робе, что стояла, трясясь, под оценивающим взглядом покупателей.       Память могла резать не хуже ножей, но с этим можно справиться. Ноа не собиралась подставляться под удар. Не собиралась никого спасать. Пока не разглядела в шеренге невольников две фигурки. Слишком хрупкие и невысокие для того, чтобы принадлежать взрослым.       Бесшумно скользя по крышам, де Рива следует за кунари, выжидая подходящего шанса. Ворон ждёт и следит. И атакует только тогда, когда точно уверен, что его не ударят в ответ.       Лёгкая поступь, слабый блеск в темноте, кровь пузырится, соприкасаясь с ядом на кромке её кинжалов. Ноа ударила без раздумий: всадила нож между рёбер, вытащила, даже не оглянулась на тело. Она знала, как надо убивать, не тратила времени, не разглядывала снаряжение и лица, сработала тихо и быстро. Так, как её и учили.       Чему её точно не учили, так это самодеятельности, Ноа об этом вскоре напомнили.       День спустя она шагала из угла в угол в комнате для собраний, повторяя про себя услышанное пару минут назад. Никогда ей не приходилось так волноваться, ведь она всегда справлялась со своей задачей. Раньше. Когда в коридоре вдруг раздался чей-то голос, де Рива вздрогнула, сама не поняв от чего: внезапного звука или же осознания, что скоро понесёт наказание за свой промах.       Однако наказания не последовало. Не того, которое она ожидала, по крайней мере.       Ссылка вещь, конечно, болезненная, но её не убили на месте. Уже одно это значило, что её готовы простить, если Ноа докажет, что достойна прощения. Жизнь, любая жизнь, даже вдали от родины, в лишениях и нищете – это шанс. В смерти никаких шансов нет. Ей привычна дорога и если постараться, то можно представить, что это и не позорное изгнание, а рабочая командировка. И всё же порою ночами её преследовали слова, брошенные ей в лицо на том собрании. Полный разочарования взгляд мастера Вьяго. Ярость других Воронов, от которой он её заслонил.       "О чём ты думала?" О том, чтобы выжить в битве. О людях, что сегодня смогут вернуться домой. И о двух детях, которым не доведётся стоять на невольничьем рынке.       Де Рива решительно стискивает кулаки. Это всё в прошлом, а сейчас им важно настоящее. Ноа окидывает взглядом чужие знамёна, алые, как кровь, проливающаяся на улицах, развешанные по стенам Тревизо. Её Тревизо. Она свою ошибку исправит, помогая городу сбросить цепи захватчиков.       Она решительным шагом идёт по "Брильянту", выискивая взглядом в ворохе синих одежд нужные ей. Находит их – и рядом с ними неприятное пятно чужой охры. С мастером Вьяго и госпожой Тейей спорил какой-то дворянин. Губернатор Тревизо, который уже по счёту. Ноа никогда не запоминала их имён, если только на них не давали контракта, этот пост менял хозяина чаще, чем куртизанки "Дома Желаний" меняют за ночь партнёров. Однако Ивенчи продержался удивительно долго. Может быть, однажды она это поправит.       — Замечательно. Ещё один убийца, – кривится губернатор, когда де Рива приближается к ним. — Будто нам мало тех, что тут уже есть.       Ноа его подчёркнуто игнорирует, приветствуя поклоном Седьмого и Пятого Когтя.       — Maestro, señorita. Я вернулась, чтобы помочь Тревизо.       — Помочь? – Ивенчи презрительно хохотнул. — Да ваша братия убивает его вернее кунари.       — Что-то не припомню, чтобы Вороны оставляли вместо городских стен горстку щебня. – Ноа складывает на груди руки. Грубить кому-то внутри своей стаи она не станет, а вот за её пределами...       — Кунари пришли в наш дом и угрожают нашим людям, – поддерживает её госпожа Тейя. — Вы можете и дальше прятать носы в своих книжках, но мы не оставим подобное без ответа.       — Пытаетесь убрав кунари избежать конкуренции? Вороны убивают людей Антивы наравне с Антаамом.       — Только тех, за чьи головы нам платят, – негромко замечает Делламорте.       — Если вы закончили, губернатор, то предлагаю вернуться к работе, – мастер Вьяго отмахивается от гостя, показывая, что беседа окончена. — Пусть каждый занимается тем, что умеет. Вы отчётами, мы защитой своего города.       — Вашего города? – Ивенчи недобро прищуривается. — Мы ещё проверим это утверждение на прочность.       Резко разворачиваясь, губернатор уходит. Видимо, понадеялся таким образом оставить за собой последнее слово. Его упрямая уверенность злила – и при том забавляла. Неважно, как сам Ивенчи считает, Тревизо правят Вороны, а не аристократы, и уж точно не Антаам.       — Какой драматизм, – фыркает Ноа. — Если бы он решал проблемы так же, как толкает речи, мы бы уже давно выпнули кунари из города.       — Аристократы, – недовольно произносит мастер. — Они могут только болтать да передавать свою работу в руки другого.       — И опустошать винные погреба фамильных особняков.       — Ах, знаменитая учтивость Дома де Рива, – весело хмыкает Кантори, подмигивая. — Ноа, милая, не могу не сказать: ты всё так же очаровательно вздорна, как и раньше.       — Тейя, прошу, – мастер Луканис морщится, — не флиртуй с ней.       — Почему нет? – Эльфийка дерзко ухмыляется. — Неужели кто-то ревнует?       — Всё может быть, – тихо пробормотал Ворон, бросая быстрый взгляд на стоящего за плечом Ноа морталитаси.       Ворон понимающе хмыкает, проследив направление его взгляда. Кантори переводит тему, выдавая целый ворох задач и целей. Едва только де Рива вернулась на родину, как её тут же завалили работой. В целом, привычно, и всё же дел было так много, что они упрямо норовили высыпаться из рук. Неизвестный предатель, открывший Антааму ворота в её город, планы того же Антаама с улучшенным – хотя учитывая его возросшую эффективность скорее ухудшенным – гаатлоком. Так ещё кунари зачем-то похищают произведения их искусства, пытаясь... Чего именно они пытались таким образом достичь, ей и предстояло выяснить.       Распорядительница рынка, которая должна была Ноа в этом помочь, оказывается бесполезна.       — К сожалению, ничего рассказать не могу, – женщина качает головой. — Выяснить что-то сложно, меня здесь слишком многие знают, но вот ты... ты сумеешь достать информацию незаметно.       Незаметно, да? Некромант со светящимся нездешним светом посохом и два разбойника в форме Воронов. Да, они совершенно точно не привлекут внимания.       По счастью, многие в Антиве предпочитают носить фиолетово-чёрные ткани и вороньи перья в качестве украшений. На них с мастером Делламорте никто и не взглянет косо, а вот на Эммрика... В городе, который более чем на половину состоит из синих и фиолетовых красок, морталитаси был сродни пятну яркой крови на белоснежной рубахе. Он так же плохо вписывается на улочки её Тревизо, как она сама – под светло-зелёные своды Некрополя.       Пошатавшись по рынку и не услышав практически ничего полезного, де Рива хватается за слова какого-то торговца у дальней лавки, всё равно у них нет других зацепок. А потом этот "торговец" оказывается агентом венатори, что заставил их зря потратить драгоценное время. Наверняка увидал их совершенно неприметную компанию и решил, подбросив ложный след, срочно умыть руки. Ну разве могло быть иначе.       Впрочем, цели своей они всё равно достигли, отыскав по записке, оставленной в спешке, небольшой отряд в доках. Весьма странный отряд, в котором отрывистый кунарийский мешался с тевене, как и тяжёлая броня, обвязанная алыми верёвками, с длинными мантиями.       Она устало прикрывает глаза, щипая себя за переносицу. Тевинтерцы и кунари, которые работают сообща. Ну, на фоне оживших древних богов элвен это смотрелось не так уж и дико.       Сражение было стремительным и быстрым. Вздыхая, Ноа оглядывает кучу трупов.       — Думаю, хватит с меня на сегодня гостеприимства родного города. Возвращаемся.       — Только на рынок сперва заглянем, – Делламорте выуживает из кармана помятую бумажку, — у нас продукты кончаются.       — Продукты или кофе? – Она машет рукой, давая знак выдвигаться. — Думаю, без последнего как-нибудь обойдёмся.       — Твой чай тоже на исходе.       — Рынок так рынок.       Отчасти де Рива даже рада возможности снова туда заглянуть. Ряды деревянных столов с разложенными на них товарами, гул и мешанина чужих голосов, зазывавших к себе покупателей, звон монет, запахи – ей всё это нравилось. Девчонкой она проводила здесь много времени, слушая болтовню торговцев.       Они возвращаются обратно проулками, чьи переплетения она знает с детства. Даже несмотря на оккупацию и не самый радостный повод, было приятно вновь вернуться сюда, услышать привычную речь, увидеть обилие синих тканей, в которые рядились местные. Вновь путешествовать над каналами по тросам, перелетая с крыши на крышу как птицы, ступать по рыночной площади. Она хорошо знала эти запахи специй и сырой от камня воды. Знала силуэт домов на фоне неба, знала эти улицы, любила и ненавидела их. Это было самое близкое подобие дома, что у неё есть.       И здесь находятся люди, на судьбу которых ей не плевать. Госпожа Андаратейя, что всегда любила подшучивать над Пятым Когтем и его ученицей. Мастер Вьяго, что наставлял Ноа и всегда звал "бестолочью", в независимости от её успехов; что подарил ей свою фамилию. Место. Цель.       И господин Делламорте.       Вот уж с кем у неё хватает общего, и кто тут так же к месту, как и она сама. Ноа качает головой, выхватывая из сдержанных мягких тонов городского вечера яркий зелёный и алый. Золото вместо стали и серебра. Не вписывается. Определённо и точно.       Пока один Ворон бродил между прилавков, выискивая нужное, второй наблюдал за некромантом, что застыл, с интересом рассматривая магические фонари, развешанные по стенам.       — В проулке слева есть тайный ход, – говорит она, подходя к Эммрику и вставая с ним вровень. — Он ведёт в старые туннели под городом.       — А эти туннели ведут…       — Тоже на рынок. Чёрный. Если вам кажется, что здесь выбор большой, то вы ещё тот не видели.       — Я так понимаю, вы завсегдатай?       — Наведываюсь иногда. Там проще яды достать и ингредиенты к ним. Имени не спрашивают, вопросов не задают. И цены куда ниже, чем в аптеках или у наших поставщиков. Вороны даже для своих скидок не делают, – она оглядывает площадь. — На самом деле там довольно много интересных вещей и помимо ядов. Почти магазин Антиквара в миниатюре.       — Вы заставляете даже незаконную подпольную торговлю звучать увлекательно. Настолько, что мне захотелось бы увидать всё своими глазами.       — Буду рада провести вам экскурсию, и по рынку, и по всему Тревизо. Но только когда избавимся от кунари. Они несколько портят общий вид.       Ноа ещё раз незаметно окидывает взглядом яркие одежды Эммрика и собственные тона. Мягкий фиолетовый, насыщенный синий. И алый с зелёным.       Пусть и не вписываются на родине друг друга, но, пожалуй, рядом они смотрелись вполне гармонично.