Краски исцеления

Ветер и вишневый цветок не могут быть хорошими друзьями.

Кабинет Хосока наполняла гнетущая тишина, словно густая и вязкая масса. Даже стук его собственного сердца, казалось, эхом разносился по четырем стенам. Основной свет был выключен, и лишь одинокая настольная лампа освещала небольшое пространство вокруг себя, не давая мужчине заснуть. На рабочем столе стоял бокал с недопитым виски со льдом, а рядом — новая открытая бутылка, взятая из обширной коллекции Хосока. Сам Чон, откинувшись в мягком кожаном кресле, ожидал прихода своего племянника. Дверь резко распахнулась, и Хосок, вздрогнув от неожиданности и поняв, что его одиночество нарушил Чонгук, воскликнул: — Чёрт, Гук-и, ты меня напугал! — Хосок прислонил ладони к лицу, протирая глаза и выпрямляясь. — Прости, Хо, — произнес парень, слегка смутившись. — Я торопился, думал, ты, как обычно, занят бумажной волокитой. Чонгук подошел к столу и, отодвинув стул, сел напротив мужчины. Эта ситуация немного его беспокоила. Обычно у Гука не случалось незапланированных боёв, всё происходило в строгом соответствии с планом и графиком, установленным для него как для бойца. Время было чётко распределено, и каждый бой обсуждался заранее. Здесь явно было что-то не так. — В общем, — начал Хосок, не тратя времени на лишние слова и сразу переходя к делу, — я получил сообщение о том, что тебя вызывают на бой. Как я понял, со мной связался представитель бойцовского клуба, о котором я раньше даже не слышал, — голос его звучал слегла раздражённо и устало, да и в целом его вид был помятым. Чонгук заметил, что с дядей явно что-то не так, но не стал делать на этом акцент, ведь боец понимал, что Хосок довольно занятой человек и работа у него не самая лёгкая, — Я даже не знаю, кто твой соперник. — Как это возможно? Этот клуб что, только недавно открылся? — парень с недоумением приподнял бровь, его тёмные глаза встретились с взглядом дяди. — Я не знаю, Чонгук, — Хосок был в растерянности. Всё это казалось странным, но отказаться от боя было бы равносильно поражению. — Ты же понимаешь, что независимо от того, кто твой оппонент, мы не можем отказаться от этого боя. — Я и не собирался отказываться, — резко прервал его Чонгук, — Они слишком сильно верят в себя, раз могут вызывать на бой, не соблюдая правила. Ничего, я покажу им, кто главный на октагоне. Чонгук был полон решимости, особенно когда речь шла о ринге. Неизвестные решили бросить ему вызов? Прекрасно, но пускай помнят, что Чон Чонгук не терпит ошибок и не прощает их. — Они назначили дату? — спросил Чонгук, чьи мысли были заняты теперь не только тренировками и боями. В его жизни появился невероятно привлекательный блондин, и, как ни странно, Чонгуку не терпелось встретиться с ним вновь, а для этого нужно было согласовать своё расписание. — Через неделю, — произнёс Хосок, взяв со стола стакан, в котором янтарная жидкость постепенно превращала крупные куски льда в более мелкие. Осушив его одним глотком, он поставил хрустальный бокал на место и устроился поудобнее в кресле, закинув ногу на ногу. — Отлично, — ответил боец. — Буду тренироваться усерднее. — Его голос звучал уверенно и бодро, но в голове то и дело всплывал образ Кима, и понимание того, что на этой неделе вряд ли удастся провести с ним больше времени, ударяло поддых, заставляя диафрагму сжаться. — Не переусердствуй, — предупредил Хосок. — Тебе сейчас ни к чему новые травмы. — А ты не увлекайся виски, — Чонгук хитро подмигнул дяде, поднимаясь и направляясь к выходу. Дальнейшее обсуждение боя было ни к чему, все и так было предельно ясно. Он хотел поскорее добраться до дома, привести себя в порядок и лечь спать. — Ты поедешь домой? — спросил Хосок, когда рука Чонгука уже лежала на дверной ручке. — Да, — ответил парень, повернув голову в сторону дяди. — И ты не задерживайся, тебе нужно отдохнуть. Хосок кивнул, соглашаясь с племянником. Ему действительно необходимо было отправиться в постель и просто поспать. Мысли о Торе не давали ему покоя. Хосок надеялся, что этот неизвестный боец не имеет отношения к банде японца, иначе от предстоящего спарринга можно было ожидать чего угодно. Тора всегда был мастером грязной игры, и Чон Хосок уже имел возможность убедиться в этом на собственном опыте.

Двенадцать лет назад. День похорон Чон Тэджуна.

Аромат ладана, исходящий от зажжённых палочек благовоний, наполнял церемониальную комнату, создавая лёгкую дымку, окутывающую всё пространство. Казалось, что поток людей, пришедших попрощаться с Тэджуном, никогда не иссякнет. Коробка для денег, наполненная до краёв подписанными конвертами, стояла на столе, словно памятник их горю и благодарности. Хосок взял на себя все хлопоты, связанные с организацией похорон. Хироми же занималась тем, что встречала гостей и вежливо кланялась им. Десятилетний Чонгук не отходил от матери ни на шаг. Японка была глубоко ранена. Её нежное сердце было разбито на множество осколков, а душа умерла в тот день, когда не стало её мужа. От аккуратной причёски, которую утром сделала специально приглашённая для этого девушка, не осталось и следа. Коса из густых длинных волос, скрученная в пучок и закреплённая белым украшением на затылке, свободно болталась. Волосы на макушке были растрёпаны. Лицо женщины было осунувшимся, под глазами залегли мешки от слёз и синюшные круги, словно от удара. Хироми почти не разговаривала, лишь изредка отвечала на соболезнования, которые выражали их семье. Её чёрный ханбок был сильно помят из-за частых поклонов, а белая повязка на левой руке постоянно спадала. Хосоку было тяжело смотреть на невестку, а ещё тяжелее — на племянника, которого Хироми, казалось, вычеркнула из своей жизни. Чонгук был бледен как мел, но, как ни странно, держался гораздо лучше, чем его мать. Он также отдавал поклоны, соблюдая все ритуальные традиции, и при этом успевал помогать матери подняться, поддерживал её, чтобы та ненароком не упала в обморок или ещё чего похуже. — Бедный мальчик, — раздался голос незнакомой женщины, которую сопровождал мужчина. Чонгук не был знаком с большинством людей, собравшихся здесь сегодня. — Он потерял отца, а его мать в таком состоянии… Чонгук повернул голову в сторону женщины и встретился с ней взглядом, который был абсолютно пуст. Незнакомка, заметив это, сильнее прижалась к своему спутнику, а затем, что-то шепнув ему на ухо, ушла в соседнюю комнату, где была подана еда для поминок. Большинство из присутствующих не испытывали ни капли сочувствия. Возможно, кто-то даже был рад, что их главный конкурент - Чон Тэджун - покинул этот мир, оставляя свой процветающий бизнес, который теперь перейдёт в руки брата и сына. Хироми и Чонгук вновь опустились на колени, чтобы выполнить поклон, когда к ним подошла группа из трёх мужчин. Девушка не сразу заметила, кто перед ней, но когда её взгляд наконец сфокусировался на знакомом лице, в её груди вспыхнуло пламя, сочетающее ярость и гнев. — Ты?.. — раздался хриплый голос девушки. — Как ты посмел явиться сюда? — её глаза вновь наполнились влагой. Японец усмехнулся. — Я пришёл, чтобы почтить память моего друга, Хироми. — Друга? — воскликнула она. — Ты, ублюдок! Это из-за тебя умер Тэджун! Как ты мог прийти сюда? — девушка сорвалась с места и подошла вплотную к Торе. Звук звонкой пощёчины донёсся до слуха Хосока, когда он возвращался с улицы после очередной выкуренной в этот день сигареты. Он тут же бросился к японке, чтобы успокоить её. — Хироми, успокойся, все смотрят. — Как он посмел, Хосок?! — продолжала кричать девушка, не обращая внимания на окружающих, — Это ты виноват в той аварии! Тора приложил ладонь к пульсирующей от резкого удара щеке. — Я виновен? Если мне не изменяет память, водитель, который врезался в вашу машину, мёртв, — произнёс он спокойным голосом, а его лицо выражало умиротворение. Хосок почувствовал, как его охватила дрожь от этой лжи. Он был уверен, что Тора причастен к этому делу, но у него не было никаких доказательств. Действительно, водитель той злополучной машины, как и Тэджун, скончался на месте. Автомобиль был зарегистрирован на виновника аварии, и, следовательно, прямых доказательств того, что столкновение было кем-то подстроено, просто не было. Никто не стал разбираться в этом деле. Судить было некого, поэтому полиция быстро закрыла его. А у Хосока тогда не было возможности разобраться, кто действительно был виновником. На его плечи легла тяжёлая ноша, словно лавина, сорвавшаяся с вершины горы. Ему нужно было разобраться в бизнесе, созданном старшим братом, параллельно присматривая за Хироми и Чонгуком. У Чонов не было родителей, которые могли бы поддержать или помочь. Они выросли в детском доме. Хотя отец и мать Хосока и Тэджуна были живы, они, скорее всего, даже не подозревали, что их старший сын умер. Из-за неблагоприятной обстановки в семье, частых запоев и побоев, мальчиков забрала опека. К счастью, соседи вовремя заметили, что у обоих младших Чонов постоянные синяки, и обратились в соответствующие органы. Когда Тэджуну исполнилось восемнадцать, он покинул место, ставшее ему новым домом, и взял опеку над младшим братом. Хосок был очень благодарен ему за это.  — Уходи, Тора, — грубо произнес Хосок, обнимая Хироми за плечи. Девушка уткнулась в его грудь, часто всхлипывая. Чонгук, наблюдавший за всем происходящим, нежно приобнял мать, поглаживая её по спине. Японцу не было страшно. Что может сделать ему двадцатилетний мальчишка? — Ах, Чон Тэджун, — взгляд Торы устремился к фотографии покойного Чона, мужчина едко ухмыльнулся, — Как же так? Ты оставил всех нас. А говорил мне, что всегда будешь впереди меня. И что теперь? Ты на небесах, а я здесь, живой, как видишь, — он окинул присутствующих презрительным взглядом, а затем развернулся и направился к выходу из комнаты. Двое его людей последовали за ним. — Мразь, — прошипел Хосок ему вслед, но, к сожалению, слова так и не были услышаны. — Мамочка, с тобой всё хорошо? — Чонгук сильнее прижался к матери, вдыхая её сладкий аромат. Когда он был совсем маленьким, то часто засыпал у нее на руках, а её запах успокаивал его. Чонгук никогда не плакал, ощущая тепло и любовь Хироми. И сейчас ему так хотелось почувствовать её объятия, услышать слова о том, что она любит его, и что всё будет хорошо. Обязательно будет. Холодная рука матери коснулась тёмной макушки Гука, погружаясь пальцами в его волосы, а затем нежно погладила по голове. Чонгук поднял глаза на мать и на мгновение увидел в её взгляде прежнюю любовь, которой так давно не ощущал, в которой так нуждался.  — Все будет хорошо, обещаю Гуки, — шёпотом произнесла японка. И Чонгук поверил. Действительно надеялся, что этот кошмар наконец-то закончится.

🎨

Наше время.

С самого утра Тэхён пребывал в состоянии необычайного душевного подъёма. Сообщения от Чонгука о том, что он ждет встречи с Тэ, наполняли сердце последнего теплом и радостью. Парень боялся, что Чонгук после их поцелуя будет избегать Тэ, но этого не случилось, что несказанно радовало. Поэтому, когда в университете наступил перерыв, Тэхён поспешил в столовую, направляясь к столику, за которым обычно обедали братья, а теперь и ещё двое человек, одного из которых, признаться, Тэхён не очень взлюбил. Впрочем, Юнги не радовал ни один из них. В одном из разговоров Чонгука и Тэхёна выяснилось, что у Пак Чимина больше нет интереса к Чону как к парню, он переключил своё внимание на других, когда получил отказ, но Ким всё равно сомневался в этом. Он решил быть более внимательным и наблюдать за всеми действиями Чимина, связанными с Чонгуком. Нет, Тэхён не ревновал (конечно же ревновал), он просто хотел защитить то, что принадлежало ему. Ведь Чонгук, без сомнения, будет его. Как бы по-собственнически это не звучало. Сердце Тэ подсказывало ему, что он влюблён. Оно словно било в звонкий колокол, оповещая своего хозяина о новых чувствах. И да, возможно, всё происходит слишком стремительно, ведь они пока не так хорошо знакомы друг с другом, но... Любовь не подчиняется расписанию, не следует составленному графику: она может ворваться в жизнь подобно внезапному порыву ветра, сметая всё на своём пути, или обрушиться огромной волной, затопляя песчаные берега, или вспыхнуть, подобно искре, возникающей при соприкосновении двух оголённых проводов. Чувства не выбирают, когда возникнуть, и Ким Тэхён не выбирал, когда влюбиться в Чонгука. Юнги неторопливо принялся за свою порцию обеда, время от времени поглядывая на брата. Он не мог понять, почему тот ведёт себя так, словно уж на сковородке — весь издёргался, всё кого-то выглядывал, но когда до ушей Мина донёсся смех Чимина, а позже на горизонте появились эти двое, направляющиеся прямиком к их столику, все стало на свои места. — О, всемогущий Господь, избавь меня от этих лиц, — простонал Юнги, обращаясь к высшим силам. Он редко прибегал к молитвам, но, похоже, сейчас было самое время. Судьба, видимо, решила сыграть с ним и Тэ злую шутку, послав по их души этих людей. — И давно ты молишься? — спросил его Чимин, присаживаясь напротив. — Привет, Тэхён, отлично выглядишь, — он лучезарно улыбнулся, обнажая ровные зубы и открывая пирсинг под верхней губой. Тэхён поблагодарил его, сказав, что Чимин выглядит гораздо лучше, чем он сам, чем вызвал у последнего смущение. А после поздоровался с Чонгуком, одарив его своей квадратной улыбкой. Юнги же лишь фыркнул. По его мнению, Чимин был одет так, словно собирался на бразильский карнавал, и это выглядело весьма нелепо.  — На себя посмотри, — возмущено парировал Чимин, — Почему ты постоянно носишь эту дурацкую повязку? Ещё и цвет такой, хмм... — он задумчиво протянул, касаясь своего подбородка и вспоминая, как можно обозвать этот оттенок, — Детская неожиданность? — Не твоё дело, — прошипел Юнги, отведя взгляд куда-то в сторону. Эта тема была для него неприятна. Он не хотел обсуждать то, что скрывалось под плотной тканью на лбу. Чимин, заметив, как Юнги переменился в лице, не стал продолжать язвить, а начал спокойно есть свою еду, увлеченно рассматривая что-то в своем смартфоне. Чонгук сидел напротив Тэхёна и смотрел на него с таким пристальным вниманием, что Ким ощутил, как его лицо медленно заливает краска от нахлынувших эмоций. Взгляд Тэхёна невольно задержался на губах Чонгука, и он с удовольствием вспомнил их вкус. То, как эти губы совсем недавно ласкали его, оставляя на коже влажные следы. Как они вызывали кучу мурашек по телу, шептали о чем-то на ухо. Заметив, что Тэ внимательно изучает его лицо, Чонгук в привычном жесте толкнул язык за щеку, а после уголки его губ поползли вверх. Он тоже помнил. И ему снова хотелось ощутить вкус чужих губ. — Вы что, встречаетесь? — с недовольством спросил Юнги, наблюдая за тем, как Тэхён и Чонгук смотрят друг на друга с явным желанием. Они буквально пожирали друг друга глазами, и это так бесило! Было несложно догадаться, что его брат проявляет интерес к этому парню. Да и Чонгук выглядел заинтересованным в Тэ. — Нет! — раздалось в ответ. — Да! — прозвучало в унисон. Две пары глаз — Юнги и Чимина — устремились на своих соседей. — Да? — переспросил Тэхён, и его глаза, ещё минуту назад смотревшие на Чонгука с нежностью, теперь стали похожи на лазеры, готовые испепелить его.  — Я думал, ты всё понял, когда мы поцеловались, — невозмутимо ответил Чонгук, не выказывая ни капли смущения, словно не он только что раскрыл все карты.  — Поцеловались?! — воскликнули одновременно Юнги и Чимин. Первый — с явной досадой, второй — с нескрываемым изумлением. — Да, мы поцеловались, — ответил Чонгук, смотря на Тэхёна, который сгорал от смущения. Ким был крайне удивлён. Чонгук — это что-то невероятное. Он как внезапный раскат грома, нарушающий мирское спокойствие. Говорил все, что думает, совершено не стесняясь и не опасаясь последствий. — Но тебе же не нравятся парни! — воскликнул Чимин, широко распахнув свои глаза, которые были похожи на две бусинки. Он не мог поверить в то, что произошло, ведь боец отверг его. Его! Самого Пак Чимина! Это было немыслимо!  — Так и есть. Мне не нравятся парни, мне нравится Тэхён. Юнги, ещё не успевший прийти в себя после первого заявления Чонгука, вскочил со своего места, услышав второе. Его стул с грохотом упал на пол, привлекая внимание других студентов. Чимин вздрогнул, почувствовав внезапный всплеск агрессии со стороны брюнета. — Только через мой труп, Чон Чонгук, — Мин выглядел действительно злым. Вот у кого точно сейчас начнет стрелять лазер из глаз, а из ушей будет струиться пар. Чонгук смерил его равнодушным взглядом, он не раз видел такую реакцию у своих соперников на ринге. — Мини, успокойся, — Тэ схватил брата за руку, возвращая на место. Он оглядел смотрящих и жаждущих продолжения студентов и на секунду ему стало стыдно за своего брата. Юнги не обращал никакого внимания на старшего брата. Он и так позволил ему слишком много. Изначально Чон Чонгук показался Юнги подозрительным и странным. То, что этот парень ходил с гнусной «миной» и в принципе не проявлял никаких эмоций, вызывало противоречивые чувства. А то, что он прицепился к его брату, как банный лист к пятой точке, выводило Мина из себя. Нет, Юнги не был против того, чтобы Тэхён заводил отношения. Он желал своему брату только самого лучшего. Но он боялся и переживал. Ему было тяжело видеть, как Тэхён плачет после расставаний. И то, что эти «отношения» развивались слишком быстро, выбивало Мина из колеи.  У Юнги никогда не было серьёзных отношений. У него были некоторые мимолетные интрижки, но это не то. Он не понимал, что значит «любовь с первого взгляда». У него не было свиданий, романтичных прогулок по вечерам или походов в кино на последний ряд. Ему не писали милые сообщения по утрам, и он не бегал радостный по квартире, как это делал Тэхён. У Юнги был свой маленький мир, наполненный своей любовью, которую он хранил глубоко внутри. В этом мире были только брат и дядя. Всю свою сознательную жизнь он заботился о Тэ, хотя и был младшим братом, но его характер был явно твёрже, чем у Тэхёна. Тэ был самым дорогим, что есть в жизни Мин Юнги, и ему хотелось оберегать его. Он больше никому не позволит разбить хрупкое сердце брата. Но Юнги не знал, что Ким Тэхён внутри расцвёл, словно давно засохшее дерево вновь пустило молодые почки на своих сухих ветвях, которые постепенно распустились в красивые листья. И причиной тому был Чон Чонгук. — Мин Юнги, — раздался встревоженный голос Чимина. Он был очень напуган. Мало того, что брюнет разговаривал с ним как колхозное хамло, так он ещё и вёл себя агрессивно. «Но у Юнги просто такая манера общения», — оправдывал его Тэхён, когда Чимин спрашивал, почему его брат такой грубый. Словно змей, который пускает яд в свою жертву, отравляя её.  — Хватит выпускать свои острые когти, — сказал Пак, глядя на Мина снизу вверх. Он буквально чувствовал, как вокруг брюнета сгущается чёрная аура. Это было жутко. — А ещё, — наконец отозвался Юнги, всё ещё не отрывая взгляда от Чонгука. Тот смотрел на него в ответ, не желая проигрывать в этой схватке. Чон своей цели добивается, девиз бойца таков: «Есть цель — иду к ней, не вижу препятствий». — У меня острые зубы, которыми я вопьюсь в шею и перегрызу её к чёртовой матери, если хоть один волос упадёт со светлой макушки моего брата.  — Юнги! — Тэхён с силой сжал руку брата, вынуждая того наконец обуздать свои амбиции. Чонгука Юнги раздражал взаимно. Он не хотел вступать в конфликт, да, он мог поставить Мина на место, но не хотел, чтобы Тэхён стал свидетелем его агрессивного поведения. Только не он.  Юнги с грохотом поставил стул на место и сел, агрессивно отправляя в рот дольку мандарина и не менее агрессивно пережёвывая её. Ругань — руганью, но поедание любимого цитрусового — по расписанию. — Ты что, папуас из племени «тумба-юмба»? — прыснул в кулак Чимин, на что Тэ, улыбнувшись, тихо рассмеялся. Чимин смог разрядить напряжённую обстановку, за что Тэхён был мысленно ему благодарен. — Кажется, тебе пора замолкнуть, редиска, — фыркнул уже без агрессии Юнги. Он вспыхнул и тут же погас, словно спичка, на которую подули. И дунул на него Тэхён. — Не хами мне. Редиской меня ещё никто не называл! — сегодня его самолюбие, подобно хрупкой лодочке, было безжалостно потоплено пиратским кораблём по имени Мин Юнги. — Хамство — мое второе имя. Наблюдавший за всем этим балаганом Чонгук с нежностью коснулся руки Тэхёна, покоящейся на столе. Он провёл большим пальцем по костяшкам пальцев Кима, после чего слегка сжал его тонкие пальцы, украшенные серебряными кольцами. Немного смутившись, Тэхён накрыл ладонь Чонгука своей второй рукой. Ему было очень приятно касаться этого парня, и не менее приятно чувствовать его прикосновения. Они были словно дурман, заставляя Кима испытывать трепет, пробегающий по телу от макушки до кончиков пальцев. Чонгука хотелось касаться. Хотелось чувствовать его тепло; чувствовать, как его губы оставляют след на медовой коже; чувствовать его запах, который сводил с ума. Чонгук полностью завладел разумом Тэхёна, подобно тому, как наркотик проникает в кровь, вызывая чувство блаженства и эйфории. Тэ не мог оторвать взгляд от Чонгука. Хриплый голос бойца ласкал слух Тэхёна, привлекая внимание окружающих. — Я же говорил, что никогда не обижу Тэхёна, — обратился он к Юнги, стремясь разрешить этот конфликт раз и навсегда. — У меня действительно серьезные намерения, Юнги. Если что-то пойдёт не так, ты можешь лично прибить меня, — Чонгук оторвал взгляд от блондина и посмотрел на Мина. Тот ответил ему тем же, всем своим видом показывая, что так и будет. Несмотря на очевидную разницу в габаритах, Юнги не оставит от Чонгука и следа. — Но и ты пойми, Тэхён уже не маленький мальчик. Ему не нужно твоё разрешение, чтобы встречаться со мной. Тэхён опустил взгляд, его губы растянулись в улыбке. Никто и никогда раньше не защищал его так. Особенно от собственного брата, точнее, от его чрезмерной заботы. Тем не менее, Тэхёна это беспокоило. Он не хотел, чтобы Юнги вмешивался в его отношения, ведь он и сам мог бы вполне справиться. Интуиция подсказывала ему, что Чонгук не причинит зла.  — Чонгук прав, Мини, — Ким решил не отмалчиваться, — У меня тоже есть симпатия к нему, — он почувствовал, как его щеки покраснели, словно спелый помидор. Это было похоже на признание. Рука Чонгука сильнее сжала пальцы блондина, давая понять, что он рядом. Юнги молчал. Он лишь смотрел на переплетение рук и внимательно слушал каждое слово, сказанное братом. Тэ никогда не думал, что окажется в ситуации, когда ему придётся признаваться в своих чувствах к человеку в присутствии других людей. Особенно учитывая, что эти люди, мягко говоря, недолюбливают друг друга. Но почему бы и нет? Чон Чонгук явился глотком свежего воздуха, наполнивший лёгкие Кима. Он был столь необходим, словно тот пребывал в затхлом подвале, где в воздухе витали пыль и плесень. Это было приятно. — Ну что ж, — произнёс Чимин, внезапно поднимаясь со своего места и нарушая тишину, воцарившуюся после слов Тэхёна. Все погрузились в размышления, особенно Юнги. — Как говорится, совет вам да любовь, — улыбнулся он, искренне радуясь за своих друзей. — Не забудьте отправить приглашение на свадьбу. Хотя, — задумчиво протянул он, — с нашими законами, — и махнул рукой, — жду билеты в другую страну. Чимин хитро подмигнул Тэхёну, бросил напоследок короткое «Чмоки» и, помахав рукой, поспешил покинуть столовую, оставив после себя лишь цветочный аромат Gucci Flora и самые разные эмоции на лицах оставшихся.  — Тэ, — обратился Чонгук к блондину, — бой, о котором я говорил тебе, будет через неделю, — он потянулся к рюкзаку, который висел на спинке стула, и достал из него две небольшие карточки. На них было изображено созвездие, а на фоне — надпись «VIP» и название клуба. — Это для вас с Юнги. Приходите, покажите их на входе, и вас беспрепятственно пропустят прямо к рингу.  — А мы непременно придём, — откликается Мин. — Я точно не желаю пропустить момент, когда тебе будут начищать личико.  Чонгук на это лишь усмехнулся. Забавно. — Не слушай его, Гуки. Я обязательно приду и поддержу тебя, — с улыбкой на лице говорит Тэхён. Чонгук замечает в глазах Кима нечто, чего не видел уже очень давно. То самое когда-то забытое чувство возвращается, заставляя его дыхание сбиться, а сердце забиться с ещё большей силой. Глаза Тэхёна были похожи на мамины. Когда она смотрела на Чона, её взгляд излучал любовь и тепло. Неужели прочные цепи, которые сковывали сердце Чонгука, наконец-то разорвались с громким лязгом?  Чонгук кивнул в ответ. Ему, как и Тэхёну с Юнги, пора было возвращаться к учёбе. Время пролетело незаметно, и перерыв подходил к концу. За время, пока они обсуждали последние события, ребята успели перекусить и восстановить силы. Теперь они были готовы снова взяться за учёбу. Грызть гранит науки.

🎨

Время неумолимо приближалось к назначенному бою. Чонгук проводил всё свободное время в тренажёрном зале, оттачивая и без того отличные навыки. Увидеться с Тэхёном ему удавалось лишь на переменах в университете. Тэхён не возражал. Он понимал, что у Чонгука должна быть своя жизнь, своё личное пространство и время, хоть и очень скучал. Безумно. Он также понимал, что парню нужно готовиться к предстоящему бою, ведь Чонгук жил этим, подобно тому, как и Ким жил ради творчества. Юнги и Чимин не раз видели их в укромных уголках университета в крепких объятиях или за нежными поцелуями. В столовой они теперь сидели рядом, тайком держась за руки. Юнги был очень раздражён, когда брат попросил сесть его на место Чонгука, рядом с Паком. Но противиться не стал, ведь пообещал Тэхёну во время их серьёзного разговора дома, что больше не будет так себя вести.  После пар они обязательно прощались на парковке перед автомобилем Чонгука. Боец оставлял на щеке блондина тёплый поцелуй, от которого тот таял, словно мороженое на солнце, превращаясь в лужицу. Несколько раз Чонгуку всё же удавалось подвезти братьев до дома. Когда Юнги первым выходил из машины, оставляя влюблённых наедине, Тэхён не мог сдержать своих чувств и жадно искал губы Чонгука. Он так сильно скучал по нему. Чонгук обязательно желал Тэхёну сладких снов, когда он отдыхал между спаррингами в зале, ведь сам часто задерживался допоздна. После того как он возвращался домой, то сразу же ложился спать, и так повторялось изо дня в день. Чонгук изменился за эту неделю. Даже Донхён обратил внимание на то, что его подопечный стал гораздо мягче, а что особенно примечательно — его улыбка не сходила с лица. Неужели болезнь отступила? Тренер решил выяснить на одной из тренировок, что же происходит в жизни Хиро и почему он буквально излучает свет. Однако тот отмалчивался, ссылаясь на то, что теперь всё будет по-другому. Теперь он другой. Чонгук это чувствовал. Тэхён, не теряя времени зря, готовился к исполнению мечты всей своей жизни. Его целью было участие в ежегодной художественной премии, которую проводил один известный фонд для выявления и поддержки талантливых современных корейских художников. Двадцать художников, прошедших отборочный этап, будут бороться за одну из самых авторитетных в Южной Корее наград в сфере изобразительного искусства. Он обязательно должен победить, ведь в случае успеха его ждёт личная выставка, крупный денежный приз и поддержка спонсоров. Блестящее будущее гарантировано. Тэхён просто обязан выиграть! Он нашёл источник вдохновения и человека, который станет его музой. 

🎨

Такси без проблем доставило их до бойцовского клуба Orion. Поблагодарив и расплатившись с водителем, Тэхён и Юнги, сопровождаемые Чимином, который также получил VIP-карточку, вышли из машины. Чимин уже бывал здесь раньше, он как-то раз приходил на один из боёв Чонгука. Тэхён же впервые увидел это здание. Снаружи оно казалось большим, но то, что он увидел внутри... Ким был явно не готов к такому. Перед входом все трое продемонстрировали свои пропуска охраннику, который окинул Тэхёна каким-то особенным взглядом, словно оценивая его внешний облик. На блондине был надет свитшот кремового оттенка, свободные штаны коричневого цвета и белые кеды. На плече у него красовалась чёрная кожаная сумочка с изящным тонким ремешком. Сегодня он решил отойти от своего привычного классического стиля, но, как всегда, выглядел безупречно. Дальше взгляд оценщика прошёлся по Юнги: голубые узкие джинсы с рваными коленями, обтягивающие стройные ноги, идеально сочетались с чуть удлиненной кофтой с длинными рукавами и широким вырезом, открывающим вид на острые ключицы. На ногах красовались высокие серые кеды. На голову была надета чёрно-белого цвета бандана. Впрочем, как и всегда. Образ дополняли излюбленные очки с желтыми стеклами. И наконец, Чимин, словно вишенка на торте, стал завершающим штрихом. Его розовые волосы были аккуратно зачесаны назад, а в ушах поблескивали небольшие серьги в виде колец и цепочек. Кораллового цвета футболка идеально подчеркивала его узкую талию, а черные свободные брюки визуально удлиняли ноги. Вместо привычных ботинок на небольшом каблуке на ногах красовались открытые сандалии, а образ завершали широкие квадратные очки с надписью Prada на дужках. В здании звучала громкая музыка, и было очень много людей. Тэхён стоял на пороге и осматривался. Стены, увешанные фотографиями и трофеями, казалось, тянулись до бесконечности. В центре зала располагался ринг, освещённый яркими прожекторами. В углу стояли ряды стульев, заполненных зрителями. Милая девушка, которая встречала гостей на входе в зал, где проходил бой, проводила молодых людей к их местам, откуда открывался великолепный вид на октагон. Все было как на ладони. У Тэхёна перехватило дыхание от масштабов этого зала. Он уселся на удобный стул, на котором лежала мягкая подушка. Рядом стоял небольшой столик, на котором располагались несколько бутылок с водой. Обстановка была максимально комфортная, что очень радовало. Глава явно заботится о своих зрителях. Чонгука не было видно. «Наверное он готовится к выходу. Интересно как он выглядит сейчас?» — подумал Тэхён, в предвкушении ожидая своего возлюбленного. — На кого ставите? — обратился к нему сидящий рядом мужчина средних лет, опрятно одетый. — Простите, что? — Тэхен не сразу понял, что от него хотят. — Я сделал ставку на Хиро, — продолжил мужчина. — Мне мало что известно о втором бойце. Говорят, он новичок, но очень сильный. Однако наш Хиро непобедим, я верю только в него. «Хиро?» — мелькнуло в голове парня. Ким отвернулся от мужчины, не зная, что ему ответить. Никаких ставок он не ставил, да и вообще в курсе не был. — Чимин, — произнес Тэхён, коснувшись плеча своего соседа, — Что ещё за Хиро? Чимин с удивлением взглянул на него, словно Ким задал вопрос, который он считал слишком простым. На самом деле, так оно и было. — Ты разве не знаешь? Хиро — это прозвище нашего Чонгука, — ответил Пак. Тэхён нахмурил брови, сведя их на переносице. Парень был озадачен: почему Чон не рассказал ему об этом раньше? — А почему именно Хиро? — поинтересовался он. — Не знаю, — вздохнул Чимин. — Чонгук никогда не объясняет, почему он выбрал именно это прозвище, как бы я ни пытался узнать у него эту информацию.  — Вот как, — ровным тоном произнес блондин. Он спросит у Чонгука лично, возможно, тот расскажет ему. Из мощных динамиков раздался громогласный голос, который заставил Тэ вздрогнуть от неожиданности. Говорил мужчина, объявляя о начале боя. Все присутствующие устремили свои взоры на октагон. — Сейчас начнётся, — Чимин радостно потёр ладони о брюки. — Наконец-то я увижу, как нашего спортсмена отправят в нокаут, — с сарказмом произнёс Юнги. Ему, как и Тэхёну, впервые предстояло наблюдать за поединком. — Рано радуешься, — ответил Чимин. — У Чонгука, между прочим, ни одного проигрыша. Юнги лишь хмыкнул, скрестив руки на груди. «Посмотрим», — осталось невысказанным.  — Давайте же поприветствуем нашего первого бойца — Хиро-о-о, — протянул мужчина последнее слово. Зал наполнился звонкими аплодисментами и свистом. Кто-то кричал прозвище бойца, желая ему победы. И вот, наконец, на ринге появился он: Чонгук, словно истинный бог, уверенной походкой направился к центру октагона. Его чёрные шорты подчеркивали накачанные ноги, а торс был обнажён. Руки, что недавно касались Кима, были перебинтованы белыми бинтами для поединка. Тэхён, не веря своим глазам, расширил их: «Это действительно Чонгук? Его Чонгук?» Блондин был ошеломлён его красотой. — Теперь поприветствуем нашего второго бойца — Корейский зомби-и! — зал снова заполняется овациями. Всем было интересно, что из себя представляет новичок. — Что? Корейский зомби? — усмехнулся Юнги, смотря на парней, — Ему кто прозвище придумал? — Первый раз слышу о нём, — ответил Чимин. На ринге появился новый боец, его телосложение было почти идентично фигуре Чона. Он вышел на ринг с гордо поднятой головой, а его взгляд, холодный и сосредоточенный, пронзал соперника. Его голову украшала необычная прическа — короткие пепельно-серые волосы, аккуратно уложенные в стиле, который подчеркивал его брутальность и уверенность. Тело, без учета головы, было идеально выбритым. Его кожа была покрыта легким загаром, придающим ему мужественный и загадочный вид. Он двигался по рингу с грацией, готовый к бою.  — Кто же ты на самом деле? — прозвучал голос Хосока, но его никто не услышал. Мужчина наблюдал за поединком из своего кабинета, потягивая свой любимый напиток. Бойцы поприветствовали друг друга в соответствии с правилами и разошлись по своим углам. Чонгук окинул взглядом зал в поисках любимых глаз и наконец-то их заметил. Теперь всё было хорошо, и он мог успокоиться. Парень обнажил свои зубы, показывая судьям, что защитная капа надета. Он немного подпрыгнул на месте и встряхнул плечами. Рядом с Хиро стоял мужчина, которого Тэхён принял за тренера бойца. Ким не мог оторвать взгляд от ринга, чувствуя нарастающее волнение.  Парень посмотрел на противоположную сторону, где находился соперник Чонгука. Он заметил, что ему что-то шепчет его тренер. Боец ухмыльнулся, показав оскал, и с явным раздражением взглянул на Чонгука.  Взгляд Хосока, наблюдавшего за происходящим сверху, также был прикован к этой сцене. «Неужели они что-то задумали?» — промелькнула мысль у него в голове. В этот момент рефери дал сигнал о начале боя. Хиро с грацией хищника вышел на середину ринга. Его движения были плавными, но в них чувствовалась скрытая сила. Он не спешил атаковать, словно ждал, когда противник сделает первый шаг. — Посмотрим, кто кого, — тихо произнёс он одними губами. В глубине зала, среди тусклого света и множества зрителей, заблестели чёрные глаза. Они сверкали, как осколки обсидиана, в свете редких фонарей, создавая зловещие тени. Японец, одетый в тёмные одежды, словно сливался с мраком, едко ухмыльнулся, его голос прозвучал холодно и угрожающе: — Твой конец настал, Чон Чонгук.