Краски исцеления

Чтобы выигрывать, прежде всего, нужно играть (Альберт Эйнштейн).

— Что происходит, тренер? — взволнованно вопрошает Минсок, один из подопечных Донхёна и по совместительству друг Чонгука. Его голос доносится до слуха наставника. Тренер смотрит на ринг, где в ярком свете прожекторов двигаются тела бойцов. Он пытается понять, что происходит, но не может сосредоточиться. В воздухе чувствуется накалившееся напряжение. Шум от ударов и крики зрителей сливаются в неразборчивый гул. До поднимает глаза и замечает Хосока, который стоит у окна кабинета. В глазах главы он видит то же самое непонимание, смешанное с растерянностью. Их взгляды на мгновение встречаются, и время словно останавливается. В глазах тренера мелькает тень сомнения, а Хосок, кажется, пытается понять, что происходит. — Он что, — продолжает возникать Минсок, — Хочет задушить его?! — глаза его в смятении скользят по двум сплетённым телам. Один из бойцов сжимает другого в удушающем захвате.

Несколько дней назад.

— Господин, я привел к вам бойца. Японец махнул рукой, позволяя своему помощнику войти в кабинет. За ним последовал молодой человек, одетый в чёрный спортивный костюм: толстовку и штаны. На его плече висела спортивная сумка того же цвета. — Вы хотели меня видеть? — спросил он, остановившись перед мужчиной, сидящим за большим столом. Тора окинул его взглядом своих чёрных глаз, зажав между пальцами толстую сигару. Затем он поднёс её к губам и затянулся. Серый дым, пританцовывая, взмыл вверх, создавая небольшую дымку. — Как твоё имя? — спросил японец своим характерным хрипловатым голосом. — Ин Сок, — ответил боец. — Тебе известно, для чего ты здесь? — Ваш помощник, — боец бросил взгляд на мужчину лет тридцати, стоявшего чуть поодаль, — весьма доходчиво всё мне объяснил. — Превосходно, — кивнул японец. — Тогда не стоит объяснять, что тебе нужно сделать. Боец усмехнулся. — Уничтожить Чон Чонгука. Тора поднялся со своего места, обошёл стол и, словно король, расположился на его крае, прямо перед бойцом. Он сунул руки в карманы брюк, его движения были уверенными и плавными, как у хищника, готового к прыжку. Надменный взгляд, устремлённый вперёд, подчёркивал его решимость и презрение. Воздух в комнате, казалось, стал густым и вязким, каждый звук — дыхание бойца или даже биение сердца — был слышен громче обычного. — Предупреждаю: если ты нас кинешь, то пострадаешь не от Чонгука, а от меня. — Он вытянул руку и ткнул пальцем в грудь парня, который заметно напрягся. — От тебя мокрого места не останется. — У меня с этим недоумком свои счёты. Можете не переживать. Мужчина рассмеялся. — А ты мне нравишься, — похлопал по плечу, — Половину суммы получишь сегодня, оставшуюся часть — после боя. — Могу я задать вопрос? — с искренним любопытством в глазах спрашивает Ин Сок. — Почему вы хотите избавиться от Чона? На мгновение взгляд Торы меняется, и в нём мелькает что-то, похожее на обиду. Боец не может понять, что именно. Японец отводит глаза, и его лицо снова становится непроницаемым, как будто ничего не произошло. — У меня тоже есть личные счёты с ним, точнее, с его жалким отцом, но, к сожалению, — с надменной грустью говорит Тора, — он уже получил своё и теперь лежит под землёй, где ему самое место. А его выродок всё ещё жив, и именно поэтому мне нужно от него избавиться. Я хочу искоренить это проклятое семейство. Ин Сок протягивает руку мужчине. — Уверен, у нас все получится, — Тора жмет её в ответ, улыбнувшись диким оскалом.

Наше время.

Чонгук освобождается от удушающего захвата, ловко перекидывая соперника через свое правое плечо. Он быстро встает и занимает позицию, готовый к продолжению схватки. Ин Сок, слегка ошеломленный от удара, поднимается на ноги и начинает наносить ответные удары. Их движения становятся все быстрее и резче, зал наполняется звуками ударов кулаков и тяжелыми вздохами. Чонгук, используя свою ловкость и силу, наносит серию ударов в корпус Ин Сока, заставляя того отступить на шаг назад. Он продолжает наступать, нанося удары с разных сторон, чтобы не дать Ин Соку ни секунды на передышку. В какой-то момент Чонгук замечает, что Ин Сок начинает терять силы, и решает воспользоваться моментом. Он делает резкий выпад вперед, нанося точный удар в челюсть Ин Сока, от которого тот падает на пол. Чонгук, не теряя времени, садится сверху на своего соперника, нанося несколько ударов по его лицу. — Ублюдок! — рычит он. — Думал, что сможешь меня убить? — Ин Сок попытался вырваться из-под натиска Хиро, но тщетно. Тот, будто неподвижная скала, восседал над соперником. Тэхён вскакивает со своего места, прикрывая рот от шока. Он впервые видит Чонгука в таком состоянии: безжалостным, злым и агрессивным. Ким не может понять, что происходит с его Чонгуком. Такой милый и добрый парень внезапно превратился в разъярённого человека, словно зверь, готовый наброситься на свою жертву. — Чимин, — взволнованно восклицает блондин, обращаясь к другу, — Он же не причинит ему вреда? — Успокойся, Тэ, — Пак решительно берёт друга за руку, — Всё под контролем, сядь. Тренер следит за ним, и судьи тоже. В любом случае его остановят. Тэхён прислушивается к словам Пака. Он занимает своё место и берёт Чимина за руку, чувствуя сильное волнение. Тот удивляется порыву Кима, но не отнимает руку, а лишь крепко сжимает её в ответ. В этот момент Тэхён ощущает, как тепло ладони Чимина проникает сквозь его кожу, наполняя его уверенностью и спокойствием. Юнги обеспокоенно спрашивает, всё ли в порядке, и, убедившись, что с братом всё хорошо, продолжает наблюдать за происходящим на ринге. Он тоже в шоке. Слова о том, что Мин ждал, когда Чонгуку «начистят личико», теперь застряли где-то в горле вязким комком. Сейчас все были на взводе. Что-то явно шло не так… Судья объявляет об окончании второго раунда, его голос звучит громко и четко, перекрывая шум толпы. Он жестом приказывает Чонгуку и Ин Соку разойтись, и бойцы, тяжело дыша, расходятся в разные углы ринга. Чон Чонгук, весь в поту и с раскрасневшимся лицом, выглядит измотанным, но в его глазах горит решимость. Ин Сок, напротив, кажется спокойным и сосредоточенным, его движения плавны и точны. Не менее взволнованный Хосок наблюдает из окна своего кабинета. Он понимает, что сейчас главное — не показывать своих эмоций, чтобы не дать сопернику почувствовать слабину. Напряжение в воздухе становится почти осязаемым. Толпа, заполнившая зал, затаила дыхание в ожидании следующего, решающего раунда. Никто не знает, что принесет этот бой: победу или поражение, триумф или трагедию. Но все присутствующие здесь, от бойцов до зрителей, чувствуют, что этот поединок станет чем-то большим, чем просто схваткой на ринге. Это будет испытание на выносливость, силу духа и мастерство. И каждый из них ждет, затаив дыхание, что же произойдет дальше. Донхён перелезает через мягкое ограждение ринга. Он спешит к своему подопечному, чтобы помочь ему прийти в себя. Его лицо выражает тревогу и заботу, он осторожно помогает Чонгуку сесть на небольшое сиденье в углу ринга, достает бутылку воды и полотенце, чтобы вытереть пот с лица и шеи бойца. — Ты в порядке? — произносит мужчина. Хиро тяжело дышит, его грудь быстро поднимается и опускается, а капельки пота стекают по шее, устремляясь к торсу бойца. На шее виднеются красные следы от захвата. А бинты перепачканы кровью Ин Сока. Чонгук постепенно приходит в себя. Отдышавшись, он отвечает: — Все нормально, До. Этот сукин сын играет по грязному, — Хиро берёт протянутую бутылку воды, открывает её и жадно делает несколько больших глотков, наполовину опустошив ёмкость. — Хосок был прав, — с тревогой произносит Донхён. — Этот боец определённо из банды Торы. Будь осторожен. Продержись ещё один раунд, — он наклонятся ближе к уху Хиро, — Не дай ему себя покалечить. Чоны никогда не скрывали ничего от Донхёна, потому что он был не просто тренером, а человеком, которому они доверяли. Когда Донхён начинал работать с этой семьёй, Тэджун был ещё жив, и он, Донхён, знал всё, что происходило в жизни клуба. Поэтому, когда Хосоку сообщили о предстоящем бое, он не мог держать это в себе. Он сразу же рассказал обо всём Донхёну, понимая, что тот должен знать правду. Старик был ошеломлён и встревожен. Он долго и напряжённо размышлял, как лучше всего помочь своему молодому другу, и изо всех сил старался найти слова, которые могли бы успокоить и поддержать главу клуба. Чонгук кивает в ответ на слова тренера. — Я вырублю его и завершу бой нокаутом, не успеет опомниться, — парень собирается встать, время перерыва на исходе, но тут до его слуха доносится нежный, взволнованный голос, который мгновенно рассеивает его гнев. Снимает яростную пелену с тёмных глаз. — Гуки-и? — Тэхён не смог усидеть на месте, он очень волновался, ему нужно было знать, что с Чонгуком все хорошо. Чон поворачивает голову и видит Тэхёна, стоящего недалеко от ринга. Его янтарные глаза, подсвеченные софитами, с тревогой смотрят на него, а ладони, сцепленные в замок и находящиеся в районе груди, едва заметно дрожат. Чонгук поднимается с места, быстро подбежав к ограждению, и плевать на то, что так делать нельзя. Это его клуб, и он здесь власть. — Тэ! — он протягивает руку, чтобы прикоснуться к своему возлюбленному. Тэхён подойдя ближе тянется в ответ. Их пальцы соприкасаются, и по телу растекается тепло. Чонгук ощутил, насколько холодны руки Кима, а Тэхён, в свою очередь, почувствовал, насколько они сильны у бойца. — Все будет хорошо, милый, — тихо произнёс Чонгук. Тэхён, прикусив губу, кивнул и лишь крепче сжал его руку, — Не переживай, скоро увидимся. — Чонгук, тебе пора, — вмешался тренер, прерывая этот интимный момент. Он наконец осознал, почему его подопечный так сильно изменился, точнее, кто стал причиной этих изменений. Боец с неохотой выпустил руку Тэхёна и вернулся на ринг. Пора закончить начатое.

🎨

Усевшись на своё место, Тэхён впился взглядом в напряжённый поединок, нервно покусывая губу. Атмосфера в зале была густой, как туман, пропитанный адреналином и предвкушением. Свет мерцал, отбрасывая причудливые тени на стены, и каждый удар, каждый выпад отзывался в сердце Тэхёна, как эхо далёкой грозы. — Тэхён, всё будет хорошо, — произнёс Чимин, обнимая друга в попытке его успокоить. — Ты заметил, как он изменился за то время, что вы вместе? — решает перевести тему, дабы отвлечь Кима. — Что? Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Тэхён нахмурил брови, сведя их на переносице. — Он стал улыбаться, Тэ! Это же замечательно! — с воодушевлением воскликнул Чимин. — Чимин, я не понимаю, к чему ты ведёшь? Все люди улыбаются, что в этом такого. — Тэхён, — взгляд Пака становиться чуть серьезнее, — Чонгук болен, он тебе не говорил? Он не может проявлять свои эмоции из-за травмы. — Тэхён замер, его глаза расширились от ужаса. Он не мог поверить в услышанное. Чонгук никогда не говорил ему о болезни. Внезапно все звуки исчезли, оставив за собой лишь призрачное эхо. Мир вокруг словно растворился в безмолвии, как если бы само время остановилось. Тэхён почувствовал, как его будто окутывает холодная, вязкая толща воды, затягивая в свою глубину. Воздух стал густым и тяжелым, словно пропитанным страхом и неизвестностью. В этой зловещей тишине каждый его вдох казался последним, а сердце билось, как пойманная птица в клетке. «Что значит болен»? Он медленно повернул голову к рингу, где в этот момент находился Чонгук. Перед глазами всё померкло, и всё, что он мог видеть — это быстро перемещающийся по октагону силуэт Чона. В висках нарастала тяжесть, а глаза наполнились слезами. Тэхён не знает, сколько времени прошло, не слышал, как объявили об окончании боя после того, как Чонгук нокаутировал соперника ударом в челюсть. Он не заметил радостного крика Чимина, который вскочил с места и с волнением выкрикивал имя друга. Не увидел облегчённого взгляда тренера бойца. Свет софитов резал глаза, а в воздухе витал запах адреналина. Тэхён чувствовал, как его собственное сердце колотится в груди, отбивая бешеный ритм, а мысли путаются, сменяясь то на одну, то на другую. Он пытался сосредоточиться на чём-то, но перед глазами стоял только Чонгук, его лицо, искажённое яростью, его движения, точные и уверенные. Чонгук победил. Он победил, а Тэхён не мог найти в себе ни капли радости. Вместо этого его охватывало чувство пустоты и одиночества, словно он был на краю пропасти, и никто не мог его спасти. Он не знал, что делать дальше, как справиться с этим вихрем эмоций. Он просто смотрел на ринг, на Чона, который уже покинул октагон, и понимал, что их мир больше никогда не будет прежним. Он не замечал ничего вокруг, пока в голове на повторе звучали слова: «Он болен. Он болен. Он болен». Тэхён ощущал себя не хуже, чем поверженный соперник. Как будто это не бойца ударили, а его самого. Он закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Сделал глубокий вдох, пытаясь наполнить лёгкие воздухом и избавиться от этого удушающего чувства. Но оно не уходило. Оно было слишком сильным, слишком реальным. Оно было частью его самого.

🎨

Выйдя в холл, Тэ почувствовал, как прохладный воздух приятно освежает его лицо. Он направился в туалет, чтобы умыться, протискиваясь через снующих туда-сюда людей. Их было очень много: кто-то пытался выйти из здания, направляясь домой, кто-то искал Чонгука, чтобы поздравить его, а кто-то хотел забрать свой выигрыш. Тэхёну нужно было прийти в себя, чтобы нормально поговорить с Чонгуком и избежать конфликтов. Парень отказался от помощи Юнги, сказав, что всё в порядке и он скоро вернётся. Юнги, немного обеспокоенный, кивнул, но не стал настаивать. Он знал, что Тэ всегда предпочитал справляться с проблемами самостоятельно, хоть и волновался за брата. Чимин же, не теряя времени зря, поспешил познакомиться с другими бойцами из клуба Чонгука. Он улыбался, его глаза светились любопытством и энтузиазмом. Чимин был человеком, который всегда искал новые знакомства и впечатления. Мин остался один, ожидая возвращения брата. Он был так увлечён своим телефоном, что не услышал, как к нему кто-то подошёл. — Ты пришёл с Чимином? — прозвучал где-то над ухом приятный томный голос. Подняв голову, Юнги встретился взглядом с молодым мужчиной, одетым в стильный костюм, который идеально сидел на его фигуре. Его лицо было серьёзным, но глаза излучали доброту. Заглянув в них, Юнги почувствовал, как тонет, погружаясь в глубины их света. — А что, какие-то проблемы? — ответил Мин в своей обычной манере. Мужчина усмехнулся. Кончики ушей Юнги внезапно вспыхнули, но этого, к счастью, не было видно за густыми волосами. — Всё в порядке. Я тебя раньше не видел, ты друг Чонгука? — незнакомец был явно заинтересован. — Боже упаси! Так меня ещё никто не оскорблял, — недовольно протянул он, скривив лицо, будто съел что-то кислое. — Я Чон Хосок, — Мужчина широко улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы, которые блестели в мягком свете, — Дядя Чонгука. А ты? — А я не знакомлюсь, — процедил парень. Его лицо выражало недовольство и замкнутость. Взгляд, направленный на мужчину, был холодным и настороженным, словно он ожидал подвоха. Его голос, низкий и хриплый, прозвучал очень резко. Хосок рассмеялся. — Я сказал что-то смешное? Или у тебя какое-то заболевание? — Нет, я абсолютно здоров. Ты слишком дерзкий, — он внимательно посмотрел на парня. Взгляд скользнул по стройным ногам, затем поднялся выше и остановился в районе шеи. Воротник кофты открывал вид на ключицы и молочную кожу молодого человека, и глаза Хосока невольно задержались на них. Это немного смутило Юнги, но он не показал вида. — Ты смотришь на меня так, словно я портрет Моны Лизы в Лувре. — Мин, однако, не собирался смягчаться. Его брови нахмурились, а губы сжались в тонкую линию. Он явно не доверял этому человеку. — Ты выглядишь намного лучше. — произнёс Хосок, его голос звучал почти шёпотом, словно он боялся нарушить хрупкое очарование момента. — Увлекаешься искусством? — спросил он, наконец оторвав взгляд от рассматривания брюнета. — Искусство — это моя жизнь, — ответил Мин с гордостью, и в его голосе прозвучала нотка уверенности, которая могла бы убедить кого угодно в искренности его слов. — Даже спорить не буду, — ответил все ещё улыбающийся Хосок. Этот молодой человек явно произвёл на Хосока впечатление, иначе он не позволил бы себе общаться с ним в подобном тоне. Почему-то при общении с незнакомцем эта возможность открывалась. — Так ты не скажешь, как тебя зовут? — Мин уже собирался снова съязвить, но его внезапно прервали. — Юнги! — громкий голос Тэхёна разрезал тишину, словно раскат грома среди ясного неба. Он подошёл ближе, его взгляд был полон любопытства и лёгкой настороженности. Увидев Хосока, Тэхён вопросительно вскинул брови, словно не ожидал увидеть его здесь. Хосок, высокий и статный, на его лице играла лёгкая улыбка, но глаза оставались внимательными и изучающими. Он кивнул в сторону Юнги, словно представляя его: — Добрый вечер. Вы знакомы? — его голос был низким и бархатным, с лёгкой ноткой интереса. Хосок явно чувствовал, что Юнги — крепкий орешек, который не так-то просто расколоть. Теперь он знает, как его зовут, и это значительно все упрощало. Ему даже не пришлось выбивать из парня его имя другими доступными способами. Тэхён, в свою очередь, выглядел слегка растерянным. Он перевёл взгляд с Хосока на Юнги, пытаясь понять, что происходит, и почему его брат стоит рядом с каким-то мужиком. — Меня зовут Ким Тэхён, — произнёс парень, снова обращая взор на мужчину. — А это мой брат, Мин Юнги. Брюнет закатил глаза, осознав, что его брат сам сообщил Чону его имя. — Приятно познакомиться, — ещё шире улыбнулся Хосок, — Я Чон Хосок, — снова повторил, чтобы представиться уже Тэхёну. — Это дядя Чонгука, — дополнил Юнги язвительно, смотря на брата. Тэхён был очень удивлён. Он помнил, как Чонгук рассказывал ему о своём дяде, но не ожидал, что встретит его так скоро. Тэ переживал, что Хосок может не принять тот факт, что его племянник встречается с человеком того же пола. Поэтому встречаться с ним в ближайшее время не планировал, но, видимо, судьба хотела иначе. — Приятно познакомиться. Мы пришли посмотреть на бой Чонгука, — Тэ немного смутился, — Кстати, где он сейчас? — Хоть парень и привел себя в порядок, мысли о Чонгуке не давали ему покоя. — Он скоро должен подойти. Сейчас Гук со своим тренером, — ответил мужчина. Хосок успел перекинуться парой слов с Чонгуком после боя, но решил отложить более детальное обсуждение на потом. Необходимо было разобраться в произошедшем во время боя и выяснить, был ли тот боец связан с бандой Торы, ведь он явно намеревался задушить Чонгука, и лишь благодаря его мастерству и ловкости всё не закончилось трагически. Враг начал грязную игру, развязав войну, и Хосок был готов дать отпор. Он не мог позволить себе проиграть, это было бы непозволительно. Но ещё больше он переживал за своего единственного родного человека — племянника Чонгука. Хосок готов был пойти на всё, даже заключить сделку с дьяволом, лишь бы обеспечить Чонгуку светлое и безопасное будущее. Да, в какой-то степени Хосок сам виноват в том, что его племяннику пришлось участвовать в боях. Но на то была веская причина. Без тренировок Чонгук мог бы сойти с ума. Его ожидала либо тюрьма, куда он мог бы попасть из-за неумения контролировать свою агрессию, либо смерть. — Так вы друзья Чонгука? — спросил старший Чон, ведь Юнги ему так ничего и не ответил, а Тэхён был явно расположен к разговору. — Да, мы учимся в одном университете. А ещё Чонгук заходил в наш магазин, — улыбнулся Тэ. — Вот как, — Хосок задумался. «Так вот почему Чонгук так поздно возвращается домой» — подумал мужчина. — Вот вы где, — прервал обсуждение боец, появляясь в холле. — Все в сборе? Чонгук подошёл к небольшой компании и, не увидев Чимина, спросил: — А где Пак? — Твой друг ушёл знакомиться с другими бойцами, — усмехнулся Юнги. Чонгук не был удивлён. Пак Чимин всегда был открыт для новых знакомств, и у него было множество связей. — Ты не говорил, что завёл новых друзей, — удивился Хосок. — Да как-то времени не было, — ответил Чонгук, поправляя волосы. Они были слегка влажными, что говорило о том, что он успел принять душ. От него исходил приятный аромат, и Тэхён, стоящий рядом, уловил нотки мужского геля для душа. Запах Чона сводил с ума, и Тэхёну страстно хотелось прикоснуться к нему, обнять, поцеловать эти манящие губы. Однако он испытывал сильное стеснение и потому держался немного скованно. Заметив это, Чонгук придвинулся ближе и взял его за руку. Ким с удивлением поднял на него глаза и попытался отнять руку, но Чонгук не позволил, лишь сжав её сильнее. Он очень соскучился за эту неделю и теперь жаждал провести с Тэ больше времени. Хосок, заметив это, ничего не сказал, решив, что обсудит все позже. Главное чтобы Чонгук был счастлив, не важно с кем. — Хо, дашь мне свою машину? Я отвезу ребят по домам, — машина Чонгука была двухместной, поэтому он хотел воспользоваться автомобилем дяди. Мерседес был достаточно большой. — Без проблем, — он достал ключи из кармана брюк и протянул их бойцу, получив взамен ключи Чонгука. Поедет домой на его машине. Попрощавшись с Хосоком и тренером, Чонгук, вместе с Тэхёном, Юнги и подошедшим к ним Чимином, направились на парковку. Тэ сел на переднее пассажирское, поближе к Чонгуку, который любезно открыл для него дверь, а перед этим не удержавшись и коротко чмокнув в губы, отчего Тэхён зарделся как красная смородина. Луна светила, как огромный фонарь, освещая дорогу и создавая таинственные тени на парковке. Машины стояли, как молчаливые стражи, готовые в любой момент сорваться с места. Возле здания ещё находились люди, обсуждаяющие состоявшийся бой. Юнги, сидя на заднем сиденье, выглядел, как темный ангел, наблюдающий за происходящим с высоты. Чимин, пристегнувшись, казался маленьким мальчиком, впервые севшим в большой автомобиль. Сначала решили подвезти Чимина, к нему ехать было ближе всего. Он жил один в своей квартире, которую ему подарили родители. Дорога убегала вперёд, теряясь под черным Мерседесом и оставаясь где-то позади. В салоне было тихо, лишь слышался шум мотора и мелких камушков, отлетающих от колёс и возвращающихся в корпус машины в сопровождении громкого стука. Чимин нарушил спокойную атмосферу своим мягким, как китайский шелк, голосом: — Чонгук, включи какую-нибудь музыку, иначе я сойду с ума в этой тишине. Чон не стал отказывать и потянулся к экрану на панели авто. Он нашел раздел с музыкой и прибавил громкости. Салон наполнила приятная мелодия. Тэхён повернулся к брату, в удивлении округлив глаза. — Твоя любимая песня, Минни, — с улыбкой произнес Тэхён. — Это песни Хосока, — ответил Чонгук, — Он часто слушает музыку в машине, особенно на большой громкости. Юнги, все это время смотрящий в окно, почувствовал, как его щеки начали гореть. Он сжал кромку своей кофты руками. Чон Хосок любил слушать те же песни, что и Юнги? Это было странно и в то же время вызывало у Мина смешанные чувства. Почему? Он и сам не понимал. В салоне машины витал приятный аромат, исходящий от ароматизатора, висящего возле зеркала заднего вида, и Юнги вдруг осознал, что машина Хосока была наполнена его присутствием. Это осознание вызвало у него еще большее волнение. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на музыке, чтобы отвлечься от своих мыслей. Но чем больше он слушал, тем сильнее чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. — Чимин, — спросил Тэхён, снова поворачиваясь к друзьям, — ты познакомился с кем-нибудь? — Ох, Тэ, — ответил тот, прижав руку к груди, — ты не поверишь, но я встретил парня, который мне абсолютно подходит! — Глаза Чимина засияли от радости, и он, казалось, светился от счастья. Он начал рассказывать, как встретил парня по имени Минсок (того самого Минсока), как они мило побеседовали, обменялись номерами телефонов и договорились встретиться на досуге. Оставшийся путь до дома Чимина был наполнен оживленными разговорами. Тэхён и Чимин болтали, не умолкая ни на минуту, обсуждая все на свете. Когда они наконец подъехали к дому, все попрощались с Паком. Даже Юнги, который обычно был сдержан, на этот раз удивил всех своим дружелюбным прощанием. Чимин не смог удержаться, чтобы не пошутить и, получив в ответ пару колких фраз в стиле Мин Юнги, отправился домой. Чонгук, истинный джентльмен, несмотря на усталость, настоял подвезти братьев до дома. Он нежно положил руку на колено Тэхёна и слегка погладил его. Смутившись, Ким отвернулся к окну, но руку не убрал, накрыв её своей ладонью. В этот момент в голове Тэхёна зародилась безумная идея, которую он озвучил лишь тогда, когда они подъехали к многоэтажке, где жили парни, и когда Юнги скрылся за дверью, ведущей в подъезд. — Останься сегодня у меня, — произнес Ким, на мгновение прервав их нежный поцелуй, а затем снова прильнул к губам Чонгука. Боец, обняв рукой затылок Тэ, притянул его ближе, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Он с большей страстью прижимался к розовым губам Тэхёна, лаская каждую их часть и наслаждаясь этим мгновением, ведь он так сильно скучал. — А как же Юнги? Он будет против, — спросил Чонгук, прерывая поцелуй, чтобы глотнуть воздуха. — Не волнуйся, у нас же отдельные комнаты, — прошептал Тэхён, нежно целуя щеки Чонгука, а затем плавно переходя к его шее. Чонгук прикрыл глаза от удовольствия, но Тэ отстранился, — Пожалуйста, не хочу сегодня спать один. Я очень соскучился. — Конечно я останусь, — ответил Чонгук, смотря в любимые глаза, — Я тоже очень скучал Тэ. Войдя в квартиру, парни не обнаружили Юнги, а дверь в его комнату была закрыта. Тэхён провёл Чонгука в свою комнату и закрыл за ними дверь. Никто из них не подозревал, что в это время Юнги лежал на своей кровати, погружённый в мысли. Он слушал любимую песню в наушниках и думал об одном человеке, который незримо присутствовал в его сознании. Тэхён включил торшер, чтобы в комнате стало немного светлее. Затем он взял свою пижаму и пошёл переодеваться. Перед этим он достал для Чонгука чистую футболку и шорты. К счастью, Тэхён предпочитал одежду для сна на несколько размеров больше, поэтому эти вещи идеально подошли Чонгуку. Спустя некоторое время он вернулся обратно, заметив, что Чонгук лежит на кровати в ожидании Тэ. Ким лёг рядом с ним, повернувшись боком, и Чонгук сделал то же самое. Они смотрели в глаза друг друга, не в силах оторваться. Тэхён нежно коснулся щеки Чонгука, проведя пальцами по его скуле, а затем по губам. Не в силах сдержать свои чувства, Чонгук перехватил руку Кима и начал целовать каждый его палец. — Чонгук, — произнес Тэхён шепотом, — Чимин рассказал мне кое-что. Боец остановился, а затем произнёс: — Он рассказал о моей болезни? — Как ты узнал? — удивлённо спросил Ким. — Просто знаю, что он не держит язык за зубами, — вздохнул он. Скрывать больше нельзя, Чонгук в эту минуту решил, что всё объяснит Тэхёну. Он, Тэ, всем своим видом показывал, что хотел бы знать подробностей. Чонгук придвинулся ещё ближе к парню, касаясь его лба своим. Эта тема была достаточно личная, но сейчас Чонгук был готов впустить Тэхёна, раскрыть ему душу и сердце. Чонгук почувствовал, как внутри него что-то ломается и в то же время исцеляется. Тэхён, его Тэхён, был рядом, и его слова были как луч света в кромешной тьме. Тэ посмотрел в глаза Чонгука, чувствуя, как его сердце начинает биться сильнее. Он надеялся, что Чон доверяет ему, и это доверие было бесценно. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием обоих. Чонгук взял Тэхёна за руку, и их пальцы переплелись, создавая ощущение единства и поддержки. Лоб бойца коснулся лба Тэхёна, и он начал свою исповедь. — Когда мне было десять лет, — вспоминает боец, — мы с родителями попали в аварию. Отец скончался на месте, врачи не смогли его спасти. Тогда мы остались с мамой вдвоём, и ей было очень плохо. Она перестала замечать меня, погрузилась в свои мысли. Я видел, как она плачет по ночам, как смотрит на фотографии отца. Она перестала следить за собой, перестала готовить еду, не убирала дом. Я пытался наладить с ней контакт, звал её, обнимал, но всё было напрасно. Она словно жила в каком-то своём мире, где я был лишь тенью. Я чувствовал себя потерянным и одиноким. Не понимал, как помочь ей, как вернуть её к жизни. Иногда мне казалось, что я тоже вот-вот исчезну, растворюсь в этом хаосе. Но я не мог оставить её одну. Я должен был быть сильным ради нас обоих. Тэхён внимательно слушал рассказ Чонгука, не произнося ни слова. Он понимал, насколько тяжело Чону было говорить об этом, ведь у самого была похожая ситуация. — Хосок тоже пытался помочь ей: приводил врачей, покупал лекарства; и в какой-то момент мама смогла пойти на поправку. Она обняла меня, первый раз после долгого периода игнорирования, и сказала, что всё будет хорошо. В тот момент я был очень рад. Когда я смотрел в её глаза, то снова видел в них любовь и теплоту. Как сейчас я вижу её в твоих глазах, Тэхён. — Что было дальше? — прошептал Тэхён, чувствуя, как слова Чонгука находят отклик в его сердце. Чонгук погрузился в молчание на несколько секунд, погружаясь в воспоминания о периоде, который изменил его жизнь на «до» и «после».

Двенадцать лет назад. Спустя несколько месяцев после похорон Тэджуна.

Чонгук, как обычно, возвращался домой из школы. Он учился в младшей частной школе, куда его определил отец. Будучи будущим наследником, Чонгук был обязан получить хорошее образование. Дом, расположенный за городской чертой, встретил школьника непривычной тишиной. Обычно мать проводила время в гостиной, наблюдая за телепередачами, громкость которых порой превышала допустимые пределы. Но сегодня всё было иначе. Чонгук вошёл в комнату и, не обнаружив там матери, направился на второй этаж, где находилась её спальня. Открыв дверь, он увидел ту же картину — помещение было абсолютно пустым. Постель была аккуратно заправлена, а шторы задёрнуты. Чонгук закрыл дверь и громко позвал: — Мама, я дома! Где ты? В ответ он услышал лишь тишину. Чонгук почувствовал нарастающую тревогу, которая усиливалась с каждой минутой, пока он осматривал все комнаты в доме и не находил свою маму. В голове у него проносились ужасные мысли, но он старался не думать о них. Мама не могла так поступить… Нет. Он обошёл весь этаж, и остался только один вариант — ванная комната. Чонгук подошёл к ней и прислушался: шума воды не было слышно. Он постучал пару раз по деревянной поверхности, но ответа не последовало. Тогда он решил заглянуть внутрь. Сначала он слегка приоткрыл дверь, которая, к его удивлению, легко поддалась. Заглянув в небольшую щель, он увидел, что комната пуста, а сама ванная занавешена молочно-белой шторкой. Он вошёл внутрь и остановился перед занавесом, который, возможно, отделял его от того, что он больше никогда не сможет забыть. Отодвинув шторку, он замер. На мгновение его сердце остановилось, кровь перестала циркулировать, и весь его организм словно погрузился в состояние анабиоза, замедляя все естественные процессы. Глаза, когда-то полные радости, утратили свой свет. Именно в этот момент зародилась тьма, которая окутала Чонгука. Она стала правителем его мира, восседая на троне и уничтожая всё светлое, что ещё оставалось в нём. Смерть отца оставила свой след на ещё такой ранимой и уязвимой душе мальчика. Старуха с косой нанесла ему глубокую рану, оставив после себя уродливые рубцы, которые пытались зажить, но теперь стали ещё более заметными. Его мать находилась в ванне, наполненной водой вперемешку с кровью. На светлой коже предплечья виднелись глубокие порезы, сигнализирующие о том, что Чон Хироми не смогла, она не справилась. Женщина ушла в след за своим мужем… Чонгук дрожащими пальцами набирал номер дяди, пытаясь сдержать слёзы, которые тяжёлыми каплями стекали по его щекам. В ушах стоял жуткий крик, и он не был уверен, слышал ли его сам или же это был лишь его внутренний голос. В комнате царила зловещая тишина, нарушаемая лишь гудками в телефоне.Чонгук чувствовал, как холодный пот стекает по спине, а сердце колотится в груди, как бешеное. После приезда Хосока была лишь пустота… Дни сменялись, как кадры на старой пленке, и каждый новый был похож на предыдущий. Вокруг царила гнетущая атмосфера: серые стены, тусклый свет, безжизненные лица. Врачи, полиция, похороны — все это стало рутиной, словно повторяющийся кошмар. Чонгук чувствовал себя потерянным, словно очутился в каком-то параллельном мире. Он, казалось, вернулся в прошлое, но теперь рядом не было той, кто всегда поддерживала его, — его любимой матери. Ее образ, запечатленный на портрете, стоявшем на алтаре, стал единственным источником утешения. Ее добрые глаза, полные любви и заботы, смотрели на него с той же теплотой, но теперь являлись лишь воспоминанием. Чонгук был убеждён, что на небесах его матери было хорошо. Он был уверен, что она встретилась с отцом, и теперь они вместе будут оберегать его, став его ангелами-хранителями. Парень был рад, что его мать наконец-то обрела покой после долгих дней страданий. Он не держал на неё зла, хотя она и оставила его одного. Но вот внутри него поселился холод, что проникал через огромную зияющую дыру, расположенную в его душе. И дыра эта, принесла Чону тяжёлые последствия.

Спустя три года после смерти матери.

Поначалу ничто не предвещало беды. Чонгук продолжал ходить в школу, как обычно. Хосок продал дом, в котором жила семья Чонов. Его купили очень быстро, а на вырученные деньги мужчина купил жильё для Чонгука. Хосок хотел избавиться от тягостного прошлого и начать новую жизнь вместе с племянником, как говорится, с чистого листа. Ему тоже было тяжело: сначала потерял родного брата, затем его, Тэджуна, жену. Со временем Чонгук начал осознавать, что больше не испытывает радости. В его некогда ясном сознании поселились навязчивые мысли, которые словно душили его, заполняя всё пространство вокруг мраком. Тьма, что царила внутри, окутывала лишь сильнее. И когда парень стал просыпаться по ночам от ужасных кошмаров, только тогда он понял, что что-то не так. — У вас начальная стадия алекситимии, — произнес мужчина в белом халате с таким безразличием, словно зачитывал приговор преступнику. — Но не стоит отчаиваться, ещё есть возможность всё исправить. — Что это значит, доктор? — взволнованно спросил Хосок, сидя в кабинете врача вместе с Чонгуком. — После полученной травмы Чонгук замкнулся в себе. Он утратил способность испытывать положительные эмоции и радость от обычных вещей. В данный момент в его сознании могут преобладать только негативные эмоции — агрессия, злость и ярость. Однако с этим необходимо бороться, нужно дать отпор этим чувствам, — произнес мужчина, доставая лист бумаги и ручку, чтобы начать писать. — Я выпишу вам лекарства, которые помогут Чонгуку лучше спать, а также избавят его от ночных кошмаров и навязчивых мыслей, — он протянул листок Хосоку и встал со своего места. — Это всё, что я могу сделать. Пожалуйста, боритесь, Чонгук. Вы обязательно поправитесь. Приговор зачитан, судья вынес свой вердикт. Обжалованию не подлежит. Или?..

Наше время.

Одинокая слеза скатилась по щеке Тэхёна, оставив на подушке влажный след. Услышав то, что произошло, он почувствовал себя так, будто его прокрутили через мясорубку, а затем собрали по кусочкам и заставили идти. Ему было очень плохо. Он не мог понять, почему судьба так сильно наказала Чонгука. За что ему всё это? — Мне так жаль, Чонгук, — прошептал он, сжимая руку парня. Чонгук, дотронувшись до лица Тэхёна свободной рукой, вытер его слёзы. — Не плачь, ангелочек. Теперь в моей жизни есть ты, моя награда за все страдания. — Чонгук коснулся губами лба Тэхёна, а затем начал покрывать поцелуями его подрагивающие веки, влажные щёки и, наконец, прижался к пухлым губам Кима. Тэхён прильнул к нему, с готовностью отвечая на поцелуй. Колечко Чонгука на губе, как ни странно, вовсе не мешало. Наоборот, оно охлаждало и придавало поцелую особые ощущения. Тэхён почувствовал, как оно слегла поцарапало его губу, и во рту появился лёгкий привкус металла. Кончиком языка Ким осторожно коснулся пирсинга, чуть натянув его, и заметил, как глаза Чонгука широко распахнулись: не от боли, а от приятного удивления. Тэхён вкладывал в поцелуй всю свою нежность, желая показать, что он здесь, рядом с ним, с его Чонгуком. Чонгук, не раздумывая, резким движением перевернул Тэхёна на спину и лег сверху. Его губы стали более активными, язык нежно раздвигал их, проникая внутрь. Он нежно ласкал нёбо Тэхёна, умело используя свой язык. Тэхён обнял шею своего возлюбленного, широко расставил ноги, принимая удобную позу и, подставляя свою шею, открыл для Чонгука возможность для поцелуя. Чонгук, поняв, что от него хотят, и оторвавшись от желанных губ, спустился ниже, целуя медовую кожу шеи. Мягкий свет торшера создавал таинственную атмосферу, тени танцевали на стенах, усиливая интимность момента. Он нежно провел рукой по талии Тэхёна, чувствуя, как он дрожит от его прикосновений. Каждый его жест был наполнен заботой и любовью, заставляя его сердце биться чаще. В этот момент, казалось, время остановилось, и весь мир сосредоточился только на них двоих. Тэхён не смог сдержать тихий стон, когда Чонгук нежно потянул за ворот его футболки и начал покрывать поцелуями ключицы Кима. Вернувшись к лицу Тэхёна, Чонгук оставил на его устах несколько нежных поцелуев, сопроводив их широкой улыбкой, и прошептал: — Ты прекрасен. Тэхён ответил на его слова тихим смехом, чмокнув кончик носа Чонгука, а затем притянул его к себе, заключая в крепкие объятия. — Не хочу тебя отпускать, — крепче прижимая к себе, произнёс Тэхён. — Давай так и уснём? — Он прикрыл глаза, вдыхая запах волос Чонгука. Чонгук, устроившись на груди Тэхёна, слушал его ровное дыхание и, закрыв глаза, начал медленно погружаться в сон. Всё-таки усталость взяла своё. Сегодня его разум был свободен от негативных мыслей, словно белый лист бумаги. Тэхён стал для него тем самым глотком свежего воздуха, которого он так ждал всё это время. Когда он смотрел на Кима, его сердце наполнялось теплом и светом, подавляя ту кромешную тьму, что годами жила в его душе. Этот свет заполнял собой зияющую пустоту и пробуждал то, что было погребено в глубинах подсознания. Тэхён был не просто парнем, он был тем, кто понимал Чонгука без слов. В его присутствии все тревоги отступали, а мир казался ярче и чище. С ним заново хотелось жить.

🎨

Впервые за долгое время Тэхён открыл глаза и увидел, что он не один в своей кровати. Чонгук лежал на животе, подложив руку под подушку, и тихо сопел. Первые лучи солнца уже пробивались сквозь занавески, освещая светлую комнату Тэхёна. Парень аккуратно встал с кровати, стараясь не потревожить Чонгука. Ему было необходимо восстановить силы после изнурительного боя. В комнате было прохладно, и Тэхён заботливо укрыл Гука одеялом, а сам надел его толстовку, не желая расставаться с ней. Аромат Чонгука окутал Тэ, и он вдохнул поглубже этот запах, наслаждаясь. Парень подошёл к своему мольберту, удобно уселся на стуле и принялся рисовать. Его руки уверенно скользили по холсту, создавая плавные линии. В глазах художника горел огонь вдохновения, а на губах играла лёгкая улыбка. Он полностью погрузился в процесс, забыв обо всём вокруг. Время словно остановилось, и в этом моменте была вся его жизнь. На холсте появилась зарисовка спящего Чонгука. Тэхён повернул голову в сторону кровати, чтобы ещё раз взглянуть на своего возлюбленного. Его, Чонгука, лицо было умиротворённым, ресницы слегка подрагивали, а дыхание было ровным и глубоким. Тёмные волосы разметались по подушке, а на губах играла лёгкая улыбка, словно он видел что-то приятное во сне. Вокруг него царила спокойная атмосфера, и казалось, что весь мир замер, чтобы не нарушить его покой. Художник, заворожённый этой картиной, не мог отвести взгляд, восхищаясь совершенством его черт и ощущая, как в его душе разливается тепло. Вернув взгляд на холст, он продолжил писать. Чонгук, потянувшись к Тэхёну, который спал рядом, не почувствовал его присутствия и открыл глаза. Он увидел, что его возлюбленный сидит спиной к нему, увлеченно работая над картиной. Поднявшись с кровати, Чонгук подошёл к Тэхёну и нежно поцеловал его в макушку. — Доброе утро, ангелочек, — произнёс он хриплым голосом. — Это мой портрет? Тэхён повернулся к Чону и, отложив простой карандаш на подставку, крепко обнял его за талию. — Доброе утро. Не смог удержаться, чтобы не нарисовать тебя. Ты так сладко спал. Чонгук, поглаживая волосы блондина, задумчиво рассматривал картину. — А я неплохо выгляжу, — улыбнулся он. — Или же это ты искусный художник. Тэхён рассмеялся и прижался к Чону крепче. В этот момент дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился взлохмаченный Юнги. — Я всё ещё сплю? — спросил он, ещё не совсем проснувшись. — Почему я вижу Чон Чонгука в твоей комнате, Тэхён? Тэхён, слегка улыбнувшись, ответил: — Ну, — начал он, не смущаясь того, что находится в объятиях Чона, — похоже, твои сны решили устроить для тебя небольшую вечеринку, и Чонгук оказался одним из приглашённых. Боец рассмеялся. До катастрофы осталось 3…2…1… — Что у вас здесь происходит?! — раздался громкий голос Юнги.