Краски исцеления

«Разум бессилен перед криком сердца». Альбер Камю

Сегодня Чонгук намеревался уделить время интенсивной тренировке. После недавнего поединка прошло двое суток, и мышцы его успели восстановиться, а синяки, украшавшие тело, побледнели. Даже ранка на брови, полученная в бою, начала затягиваться, чему способствовала мазь, приобретённая им ранее. Чонгук поддерживал свою физическую форму, регулярно посещая тренировки и соблюдая сбалансированный рацион питания. Чонгук, вернувшись домой после пар, решил отдохнуть и перекусить перед тренировкой в зале. Он подошёл к зеркалу, чтобы полюбоваться своим телом. Это уже стало привычкой: стоя перед зеркалом, он рассматривал мышцы бицепсов, рельеф живота с множеством кубиков, а также следы от недавних травм — гематомы. Они покрывали его тело желтовато-зелёными пятнами, создавая своеобразное полотно. Хотя лицо бойца оставалось в безопасности, удары по телу приходились постоянно. Воспоминания невольно всплыли в памяти молодого человека: ещё совсем недавно, лет семь тому назад, он был худощавым подростком, чьи руки походили на ветви оголённых деревьев, а бёдра были тощими, словно кожа да кости. И что же он имеет теперь? Великолепное тело, вызывающее восхищение окружающих, на которое некогда обратил внимание Чимин. Да Чонгук и сам не мог не любоваться собой. Завершив свой ритуал, боец облачился в спортивную форму и, взяв сумку, отправился на тренировку. Тренировочный зал встретил Гука какофонией ударов по боксёрским грушам, скрежетом металла тренажёров и привычными возгласами Донхёна, с беспокойством наблюдавшего за спаррингами. Один из бойцов, не рассчитав силы, снова отправил своего соперника в нокаут. В воздухе витал запах напряжённой работы, смешанный с пылью и частицами магнезии. Из колонок в углу помещения негромко звучала музыка. Бойцы сосредоточенно готовились к предстоящим поединкам. Чонгук прошел в раздевалку, попутно здороваясь с парнями, которые попадались ему на пути. Здесь все знали Хиро и уважали, да что там, они поклонялись ему. Каждый хотел быть похожим на него, на негласно коронованного Чона, звезды бойцовского клуба «Orion». На вопрос Чонгука, почему клуб был так назван, Хосок рассказывал: — Твой отец назвал его так. Орион — это одно из самых заметных и узнаваемых созвездий на ночном небе. А оно, в свою очередь, названо в честь одного известного охотника, героя деревней мифологии. Теперь Чонгук сам стал одним из самых прославленных и одарённых бойцов. Он — истинный символ клуба, который продолжает блистать и, кажется, что его сияние никогда не угаснет. За шесть лет официального (совершенно неофициального) участия в боях ни одного поражения из двадцати возможных. Популярность Хиро обрёл почти сразу, как и различных спонсоров. Хосок постарался. Он, как глава клуба, делал все возможное для своего племянника. Первый свой бой Чонгук выиграл в семнадцать лет. Уже тогда о его силе и технике говорили абсолютно везде, каждый хотел выйти с ним в спарринг и доказать, что последний ничего не стоит. «Что за ноунейм Хиро?» первое, что слышал Чон в свой адрес. Но на провокации не реагировал, отчего соперники бесились ещё сильнее. Сломанные носы, быстрые окончания боёв за счёт нокаутов, многочисленные награды, пояса и огромные деньги за победу — давали о себе знать, этим Чонгук и доказывал то, чего он стоит. В первую очередь для самого себя, а потом уже все эти жалкие выродки, умеющие только языком чесать. И сейчас, подходя к раздевалке, Хиро чувствовал на себе чужие взгляды: искреннее восхищение, зависть, злоба. Парень переоделся в удобную для него одежду: свободная белая футболка и черные шорты из лёгкой не стесняющей движения ткани. Затем отправился на разогрев. Тренировки бойцов отличаются от других своей спецификой и разнообразием. Борцам приходится выполнять множество движений с применением ударной техники и испытывать тяжелые нагрузки. Поэтому тренировки призваны отрабатывать технику ударов и борьбы, повышать силу борца, его выносливость. Для спортсмена важно наращивание мышечной массы, ведь во время боя приходится ощущать не только напор противника, но и его вес. Поэтому Чон начал с привычной для него разминки: растяжка, упражнения на пресс, подтягивания, отжимания, и все это в несколько подходов. — Хиро, — голос тренера, подошедшего к парню, когда тот отрабатывал удары на боксерской груше, заставил оторваться от излюбленного занятия, — Как ты себя чувствуешь? Донхён конечно же переживал. В первую очередь не как за своего бойца, а как за сына. Пускай и не родного вовсе. Для мужчины Чонгук был очень важен. Он увидел его впервые, когда Чону было всего лишь пятнадцать, стал той самой грушей для битья, тренером днём, ночью — человеком, которому можно было доверить все свои переживания. И Чонгук доверял. Горькие слезы скатывались со щек парня и мокрым пятном оставались на плече мужчины. Если бы не он и Хосок, неизвестно, что было бы с парнем. Наверное отравился бы туда, где находились самые близкие люди. — Нормально, — чуть запыхавшимся голосом ответил Чон, — Когда там следующий бой? — снимает боксерские перчатки и краем футболки вытирает пот со лба, к которому уже успели прилипнуть несколько прядей волос. — Ты уверен, что хочешь участвовать в нем? — Донхён, — Чонгук посмотрел на мужчину тяжёлым взглядом, не предвещая ничего хорошего, — Мы это уже обсуждали. Я буду участвовать. — Ты ведь понимаешь, кто бросил тебе вызов? — продолжает Дон, в попытках отговорить своего бойца от участия, — Чонгук, это не просто боец, у него ни одного поражения за всю карьеру. — А у меня? — резко отрезает Хиро, — Сколько поражений у меня? Тренер громко выдыхает. Мужчина понимает, что спорить с Чоном бесполезно — тот ни за что не откажется от боя. Такой вот он, негласный король ринга. — Что будет, если ты не справишься с эмоциями? — невольно вспоминает то, каким был Чонгук в начале своего пути. Агрессивным, безбашенным, сносил на своем пути все и вся. Хосок вовремя подметил, что племянник не справляется с агрессией (когда тот подрался с каким-то парнем, не оставив на нем живого места, ибо последний говорил гадости про родителей Чонгука) и отдал его на воспитание Донхёну. Тот из него всю дурь и выбил. Научил сдерживаться и свою силу направлять в нужное русло. Первые бои Хиро оканчивались кровавым массивом на октагоне. Публика ликовала, а Чонгук кидался словно бык на красную тряпку, тяжело дыша. Со временем, пыл поумерился, не без помощи тренера, и Чон стал гораздо аккуратнее относится к боевым искусствам. Перестал смотреть на всех, как загнанный зверёк, жаждущий мести. — Справлюсь, — одно слово, в стиле Хиро, которое нельзя оспорить. Вот так всегда. И никто ведь не пойдет ему наперекор, связываться с Чоном — себе дороже, — Так когда бой? — снова задаётся вопросом. — Через три месяца. Потухшие глаза парня отчего-то на секунду снова загораются. Пора поставить на место выскочку.

🎨

Приняв душ и переодевшись, Чонгук решает поехать домой. Интенсивное кардио и несколько спаррингов выжали из бойца все соки. Парень почувствовал лёгкий голод, сидя за рулём автомобиля и обдумывая, чем бы ему сегодня поужинать. Уже знакомая неоновая вывеска привлекла внимание Чона, и он остановил машину. Зайдя внутрь магазина, он испытал что-то непонятное, совершенно ему незнакомое. Глаза невольно стали искать не так давно встреченного блондина, образ которого до сих пор успевал всплывать в памяти. Зачем? Он и сам не знал. Пройдя к отделу с готовой едой, взгляд упал на овощной салат и упаковку с рисом, к которому также прилагалась курица. «Неплохо» — подумал Чон, для его сбалансированного питания идеально подходит. — Всего доброго! — бархатный голос, внезапно прозвучавший на фоне негромко играющей музыки в магазине, заставил Чонгука повернуть голову в сторону его источника. Тэхён стоял на кассе, вероятно, после того как обслужил очередного клиента. И снова эти глаза, такие притягательные… Они словно яркий свет маяка в непроглядной тьме освещали всё вокруг, притягивали к себе, зазывали. А эти волосы, напоминающие пух одуванчика, вызывали ненавязчивое желание прикоснуться. Запустить руку, накрутить на палец завиток, вдохнуть их аромат. Чонгук решительно направился к нему, на тот самый зов, прихватив с собой сегодняшний ужин. — Здравствуйте! — Тэхен широко улыбнулся, когда увидел подошедшего к нему бойца. В голове сразу возникла та ситуация, в которой Ким наблюдал за пришедшим молодым человеком, сопровождаемым незнакомым розоволосым парнем. Старательно пытаясь игнорировать ее, подумал, что не стоит накручивать себя раньше времени. Следом появилась другая мысль: стоящий перед ним был определено во вкусе Кима. Взгляд прошёлся по лицу бойца, дав понять, что новых ссадин и, что ещё хуже, рассечений не наблюдается. С души словно упал большой валун, оставив чувство лёгкости. Волнуется?.. — Здравствуйте, — Чон не мог оторвать своего взгляда от этой прекрасной квадратной улыбки, поэтому несколько секунд перед ответом простоял в ступоре, — Можно на «ты», кажется, мы одного возраста, — выпалил он. Тэхен был несказанно удивлен сказанной фразе. Он вскинул брови вверх, что не осталось незамеченным. «Да этот парень полный газ» — подумал блондин. — А, да без проблем, — немного растерянно ответил, — Пакет? — Да, пожалуйста, — он немного помолчал, а затем выдал совершенно не стесняясь, — До скольки ты работаешь? Могу я проводить тебя до дома? На улице уже темно. Чонгук и стеснение? Нет, не слышали. Он говорит все, что думает, и ему за это совершенно не стыдно. Зачем ходить вокруг да около? Время тратить. Взял и сказал сразу, чтобы никто себе ничего не додумывал. — Что? Я… — Тэ не ожидал такого. Вопросы парня на несколько секунд выбили его из колеи, поэтому он не сразу сообразил, что ответить, — Я работаю до двенадцати, — решает все же сказать, отчего-то стоящий напротив не вызвал у него чувства тревоги, наоборот… Ему хотелось понять, что будет дальше, и как далеко все это может зайти… Чонгук посмотрел на время в своем телефоне, до окончания чужой смены оставался целый час. — Хорошо, я подожду тебя, — парень оплачивает покупку, так и не взяв пакет. Отходит к столику, где можно перекусить. Ставит рис с курицей в микроволновку на разогрев и открывает свой салат. Ким остаётся на месте, не имея понятия, что вообще сейчас произошло, и как он согласился на то, чтобы незнакомец, имени которого он до сих пор не знает, проводил его до дома! — Чон Чонгук, — словно прочитав мысли, громко проговаривает парень, смотря в сторону Тэхена. Тот предпринял попытку что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил губами, после чего сомкнул уста, словно рыба, не издав ни звука. Его длинные пушистые ресницы трепетали. Очевидно, он был в смятении. — Что это за Чон Чонгук? — доносится из глубины зала недовольный голос Юнги. Юноша приближается к Тэхёну, и его глаза широко раскрываются от изумления. — А ты что здесь делаешь? — почти кричит он в сторону бойца. — Ем, — доносится короткое. Нет, да он издевается! Юнги непонимающе смотрит на брата в поисках ответа, но тот стоит пунцовый весь, отчего у Мина нервный смешок из груди вырывается. Тэхен берет брата за руку и уводит эту назревающую бурю подальше от Чонгука, боясь, что Мин накинется на последнего, как собака на кость. — Объяснишь, что происходит? — недовольно фыркает, смотря на старшего брата. — Он хочет проводить меня до дома, — спокойно отвечает Тэ. — Что?! — Юнги сказал это настолько громко, что Тэхену пришлось закрыть ему рот рукой. — Тише ты, услышит ведь, — парень тихо смеётся, видя реакцию брата, хотя не понимает причины. — Что значит «проводить до дома»? — шипит Юнги, — Он что, собака поводырь? Или ты сам дойти не сможешь? — А что здесь такого, Юнги? На улице темно, а Чонгук выглядит как человек, который может и морду набить кому-то! — сам себе удивляется, что сейчас защищает нового знакомого. — Тэхен, мы это уже проходили! Я не хочу опять собирать тебя и твою психику по кусочкам после очередного бойфренда. Пару лет назад Тэхен встречался с одним парнем чуть старше него. Тогда Ким окунулся в отношения как в омут с головой, не слышал и не хотел слушать ничьих советов и предостережений. Юнги изначально был против этого союза, он буквально чувствовал, что этот жук может что-то вытворить. И не зря: этот кобель (одно из самых цензурных выражений Юнги) изменил Тэхену со своим другом, а Ким увидел это собственными глазами, когда пришел в гости на квартиру своего «парня». Пароль он знал, поэтому без труда вошёл. Громкие стоны и шлепки доносились из спальни мерзавца. Тэхен поначалу и не понял, что происходит, а когда увидел, как его бывший трахает неизвестного, который словно в экстазе стонет и извивается от каждого толчка, то осознание случившегося окатило Кима с головы до ног. Будто на него вылили ведро с ледяной водой. Юнги со словами «Я знал, что так будет!» пытался всеми силами брата из лютого депресняка вытащить. И у него это получилось, с Божьей помощью. Оно и понятно, почему он так реагирует. Боится просто, что Тэхену придется снова пережить что-то настолько отвратительно травмирующее. — Перестань, все что было, то уже в прошлом. Он просто проводит меня и все, — строго отвечает Ким и уходит. Юнги в растерянности смотрит вслед удаляющейся белой макушке, приоткрыв рот. — Поверить не могу! — истерически шепчет, — Ты у меня попляшешь, Чон Чонгук! — он возвращается на свое место, чтобы закончить выставлять очередные сладости, а сам как бык дышит — не любит, когда на его любимого старшего брата слишком много внимания приходится. Чонгук за это время успел почти доесть свою еду. Спортсмен как никак. У них нет времени на длинные приемы пищи и болтовню ни о чём. Он, как обычно, погрузился в раздумья, когда перед ним возникла рука Тэхена с банановым коктейлем, которым Ким любезно угостил парня. — За мой счёт, — смущённо поговорил парень, садясь на стул рядом с бойцом и держа в другой руке такой же в пластиковой бутылочке напиток. Он вытащил трубочку, вставил ее и неспешно стал потягивать сладкое питье, наслаждаясь вкусом. Чонгук обернулся в сторону юноши, вновь устремив на него свой взгляд. Профиль Тэхёна был воистину прекрасен, настоящее произведение искусства. С него можно было писать картины! Что-то в этом блондине привлекало бойца, и это что-то было отнюдь не внешностью, которая, надо сказать, пришлась Чону по вкусу. Хоть он никогда не имел каких-либо отношений (кроме тех, что на ринге) со своим полом, этот парень вызывал в Чонгуке совершенно необъяснимые чувства, похожие на слабые электрические разряды, проходящие по телу. Словно что-то глубоко внутри начинало просыпаться, оттаивать от вечной мерзлоты, когда Чон окидывал взглядом профиль или анфас красивого лица. И это вызывало интерес. Неподдельный. Холодная, немного шершавая рука коснулась щеки Тэхена. Он неожиданно вздрогнул, резко поворачивая голову в сторону брюнета. Его касание, казалось, было таким невесомым и… нежным, а ледяные подушечки пальцев остужали горячую из-за быстрого прилива крови кожу. Дыхание немного сбилось, а Тэ не смог вымолвить и слова, глядя в черные бусины глаз, что теперь затягивали его. А выбраться он не мог. Не пытался, и, наверное, даже не хотел. Как мальчишка, ей-богу! От обычного касания уже покрылся весь табуном мурашек. Теряет хватку! — У тебя тут краска, — прокомментировал свое действие Чонгук, поняв, что испугал блондина, а после потер пухлую щёчку большим пальцем, убирая остатки. — Вот как, не заметил, когда умывался, — тихо отвечает Тэ, все ещё чувствуя фантомно прикосновение уже убранной руки сидящего рядом. — Слушай, я видел тебя и твоего брата? — последнее слово звучит неуверенно, Чонгук только предполагал что эти двое родственники, — Насколько мне известно, в университете, — неожиданно для Тэхена звучат слова. — Правда? — он вскидывает брови. — Угу, — кивает головой Чон, — Ты не подумай, я не сталкер какой-то. Просто так совпало, что мы учимся в одном вузе. — Ничего себе! — услышанное повергло Кима в настоящий шок. Он округлил глаза, вызывая у Чонгука беззлобный смешок. Реакция Тэ его позабавила. — А я ни разу тебя не видел, — продолжает блондин, — Это так странно, — он направляет свой взгляд на кисти рук парня, рассматривая мозолистые ладони. — До этого я тоже не видел тебя, пока в магазине не встретились. Может действительно стоило присмотреться к окружению? Хотя вряд ли такое случилось бы — у каждого из них были свои заботы, дела. Но судьба взяла ситуацию в свои «руки». Шум позади вынудил парней одновременно обернуться. Каштановая макушка, пристально наблюдая за этими двумя, выглядывала из-за стеллажа с пачками хлопьев, одна из которых бессовестно свалилась на пол, чем и привлекла внимание. Поняв, что его раскрыли, он поспешно ретировался куда-то в глубь зала, недовольно бубня себе что-то под нос, как старый дед-ворчун. Тэхен закатил глаза после увиденного. Юнги такой Юнги! — Он всегда ведёт себя как… — Чон делает секундную паузу, подбирая подходящее слово, описывающее этого попугая, — брюзга? Ким тихонько смеётся, понимая, что Чонгук действительно прав. — Не обращай внимания. На самом деле он хороший, как человек и как брат, — воспоминания о их детстве пронеслись перед глазами, подобно киноплёнке, показывая некогда запечатленные на нее моменты, как плохие, так и хорошие, — Кстати, я не сказал своего имени, Ким Тэхен, — широко улыбнувшись, протягивает руку. Ох уж эта улыбка… Чонгук нежно сжимает руку Кима в ответ, отмечая, какая у него мягкая кожа. Уголки его губ медленно приподнимаются, а сердце замирает на мгновение. — Приятно познакомиться, — отвечает Чон и делает вид, что впервые слышит это имя. — Мне тоже, — смущается, — пойду доделаю дела, — встаёт с места и направляется к брату, чтобы поскорее закончить свою смену.

🎨

— Откуда у тебя это рассечение? — с интересом спрашивает Тэхён, повернувшись лицом к Чону и смотря на рану, заклеенную пластырем. Ему было приятно, что парень последовал его совету. Это грело душу. Ким закончил свою смену в магазине и, под недовольные возгласы Юнги: «Не дай Бог с тобой что-то случится!», «Да я сам прибью этого Чонгука!», пошёл домой в сопровождении парня. Благо квартира братьев располагалась недалеко, через пару улиц. Мину же пришлось задержаться, так как сегодня он пришел чуть позже, а часы нужно было отработать. Шли пешком, машину Чон припарковал недалеко от магазина, но подвезти Кима не предложил. Тэхен вообще не был в курсе, что Чонгук приехал на своей тачке. А тому лишь хотелось оставаться рядом как можно дольше. Почему? Он и сам не знал. Ему впервые захотелось проводить кого-то до дома, возможно, это именно Ким Тэхен на него так повлиял. Будь на его месте кто-то другой — вряд ли бы он сделал это снова. — Отхватил прямой удар в спарринге, — ровным голосом отвечает. Да, чуть-чуть не договорил в каком именно. Ну и что? Меньше знает — крепче спит. — В спарринге? — удивляется, — Так ты спортсмен? А мы уже подумали, что из-за девушки подрался, — он немного рассмеялся, понимая, что с Чонгуком действительно не так уж и страшно, и если на них кто-то вдруг нападет, то вышеупомянутый сможет защитить Тэхена. — У меня нет девушки, — после услышанных слов Тэ еле слышно выдохнул. Девушки нет, значит одной проблемой меньше, — И да, я спортсмен, — как ни в чем не бывало продолжил Чон, — Мой дядя владелец борцовского клуба. «Орион», слышал о таком? — Кажется, нет, — хмыкает, — Я не очень интересуюсь такими местами. Мне по душе художественные галереи, арт-выставки или скульптуры. Чонгук внимательно слушает и внимает, впитывая информацию, словно губка. Блондин сам по себе вызывал несоизмеримый интерес, точно такой же, как и его увлечения. Увидев его на улице в университете, бойцу хотелось посмотреть на работы Кима, узнать его поближе. Это желание возникло внезапно, оно не пугало и не вызывало дискомфорта. Брюнет был заинтересован. Заинтересован в Ким Тэхене. — Ты когда-нибудь ходил на выставки? — Нет, я так же, как и ты, интересовался совершенно другим, — Чонгук не помнит, ходил ли в детстве куда-то. А при попытке вспомнить в голове навязчиво всплывали те моменты, связанные с одним лишь конкретным занятием — боями. Иногда они растворялись другими, более болезненными… Отпечатанными в памяти точно клеймом, те, которые стереть, как бы не хотелось, было невозможно. Тэхён улыбнулся. Чон Чонгук был таким... странным? Нет, не так. Он отличался от всех предыдущих знакомых и парней Тэхёна. Сравнивать их было сложно. Тэ, как творческая и мечтательная натура, тонко чувствовал людей. После общения с одними ему хотелось рисовать в светлых и нежных тонах — так он представлял их души, отпечатывая их на холсте. Киму хотелось, чтобы вдохновение текло по его венам, как наркотик, и он становился с ним единым целым. Он испытывал наслаждение, когда держал кисть в руках. Однако были и те, из-за кого не хотелось не то что рисовать, но и думать об искусстве. Они отравляли его, душили, царапали изнутри острыми когтями, оставляя шрамы, которые долго не могли зажить. Кисточка, которую он осторожно сжимал тонкими пальцами, становилась настоящим оружием, а холст — местом гибели. Теперь Тэхён чувствовал, что Чон Чонгук — это что-то манящее и неизведанное. — А хочешь, сходим вместе? — Тэхену было интересно увидеть реакцию Чонгука на картины. Свою первую выставку он посетил с Юнги и подружкой Джуна. Эмоции тогда переполняли всех троих, а вдохновение нахлынуло волной, смывая и сбивая с ног. Внезапное предложение заставило Чонгука остановиться. Выставка? Чон далёк от искусства. Он уставился своими темными глазами на Кима. Пытался понять, прочитать его, распознать, о чем тот думает. Тэ был как ребус, который хотелось поскорее решить. Говоря без утайки, Чон не понимал, что так тянуло его, словно за ниточки, к новой для него личности. Его ангельская внешность? Нет. Здесь что-то другое, что-то, что Чонгук должен узнать. Ким Тэхен станет чем-то большим, парень был уверен в этом. Толстая корка льда наконец начала таять. — Хочу, — он делает паузу и достает телефон из кармана, — Запиши свой номер, — протягивает Киму. Тэхён ощутил, как его щёки заливает румянец, а сердце предательски трепещет, словно готово выпрыгнуть из груди. И вновь хотелось окунуться. Обменявшись номерами, молодые люди продолжили свой путь по улице. Ночная прохлада приносила приятное облегчение, и Чонгук ощущал себя весьма комфортно, в то время как Тэхён, напротив, слегка дрожал. Его медная кожа покрылась мелкими мурашками. Тэхён был одет лишь в футболку и жилетку без рукавов. — Замёрз? — тонко было подмечено бойцом. — Есть такое. Услышав интересующий его ответ на вопрос, Чонгук, не долго думая, расстегнул свою толстовку, которую торопливо снял и надел Киму на плечи, встав перед ним неподвижной скалой. В нос Кима сразу же ударил приятный терпкий парфюм Чонгука, пришедшийся Киму по душе. Брюнет оставался лишь в белой футболке, из-под коротких рукавов которой открывались прекрасные виды на твердые мышцы. Тэхен, очарованный сначала особенным вниманием парня, а затем и его бицепсами, без зазрения совести разглядывал спортивное тело. Рельефные руки, кубики пресса. Видно их ему, разумеется, не было, но бурная фантазия делала свое дело, заставляя щеки парня неловко наливаться кровью и гореть хлеще адского пламени от одних лишь картинок в светлой голове. Отмахнувшись от назойливых мыслей, внимание Тэ было уделено чернильным узорам, гармонично расположившимся на одной из рук Чона. Тэхен поднял свои глаза, уставившись теперь на лицо Чонгука и тихо произнес: — Спасибо, — нервничал, ой как нервничал! — А тебе не будет холодно? — в мысли внезапно прокралось: «Если ты замёрзнешь, я могу поделиться своим теплом с тобой». — Нет, я люблю такую температуру. Холодный воздух отрезвляет. Я не переношу жару, поэтому мне нормально. Подойдя к дому, где располагалась квартира Тэхена, Чонгук подметил, насколько живописной была местность по сравнению с его жилым комплексом, состоящих из серых стен да многочисленных машин. Даже вид за окном был удручающим. А Тэхен был изящным, точно посланный небесами на землю. На него хотелось смотреть. Чонгук бы взял его и отнёс к себе домой, положил на свою кровать и смотрел бы на его янтарные глаза и днем и ночью. И пускай будет темно — эти глаза будут освещать все вокруг. — Спасибо, что проводил, — он смущённо отпустил взгляд и намеревался снять с себя кофту, как вдруг рука Чонгука остановила его. — Отдашь в другой раз, не хочу, чтобы ты снова замёрз. Переживает? — Хорошо, тогда я пойду. Увидимся, — произносит Тэ и, развернувшись на пятках, заходит в подъезд. Чонгук постоял на улице ещё пару минут, а затем направился обратно к магазину. Машина все еще верно ждала хозяина на парковке. Зайдя в квартиру и закрыв за собой дверь на ключ, Тэхен снял с себя чужую кофту, невольно прислоняя плотную ткань к лицу и вдыхая въевшийся в нее аромат. Приятный. Быстрым шагом подойдя к окну, парень выглянул, надеясь увидеть там отдаляющуюся, а может быть все еще стоящую под окнами, знакомую фигуру, но никого не было. Стало слегка грустно. Достав свой рюкзак, лежавший на полу возле кровати, Тэхен достал из него излюбленный скетчбук и карандаш, вновь принимаясь за излюбленное дело — рисование. На этот раз образ Чона, сидящего за столом в магазине, когда тот смотрел на Тэхена своим бездонными глазами, был навсегда увековечен на новой, чистой странице.

🎨

Мелодия входящего вызова наполнила салон автомобиля своим звучанием, когда Чонгук направлялся домой. На экране высветилось имя дяди, и Чон незамедлительно принял вызов. — Алло, Хосок, ты чего так поздно звонишь? — Чонгук, где ты? — голос дяди показался ему немного взволнованным. — Еду домой, почти на месте. Что-то случилось? — Я у тебя в квартире. Нужно поговорить, — Чонгук был не против того, что дядя появлялся у него дома. Он сам дал ему пароль, поэтому не удивился услышанному. Визиты были не частые, да это и не волновало особо. — Хорошо, скоро буду, — он нажал на кнопку вызова, чуть набирая скорость, дабы поскорее доехать. Хосок, расположившись с комфортом на диване, с упоением переключал телевизионные каналы в поисках чего-то увлекательного. Его слух уловил звук открывающейся двери — племянник вернулся домой. Хосок отложил в сторону пульт от телевизора и поднялся с дивана. Он остановился в проёме, соединяющем гостиную и прихожую, опершись о дверной косяк. — Привет, Гук-и, чего так поздно? — спросил он. В его голосе звучала знакомая забота, и ответ юноши был таким же естественным и искренним. У него не было от дяди никаких тайн, за исключением, может быть, совсем небольших. — Я заехал в магазин после тренировки, решил сразу перекусить, — о своей ночной прогулке решил умолчать, как только придет время, он обязательно поделится этим, — Что-то стряслось? Голос по телефону казался мне встревоженным. Не раздумывая, старший Чон решил ответить, зная, что Чонгук не любит, когда от него что-то скрывают. — Со мной связались люди Торы, — голос Хосока прозвучал словно звон колокола, по которому ударили чем-то тяжёлым, обрушившись на голову Чонгука. — Твою мать, что?! — внезапная ярость накрыла глаза парня пеленой, — Что ему нужно?! — Тише, Чонгук-и, — старший попытался успокоить пыл племянника, — Я не знаю, чего он хочет, но обещаю тебе, — он делает паузу, смотря на Гука, — Я ни за что не буду с ним связываться. Все, что нужно, мы уже решили. Ещё тогда. — Вот ублюдок, мало ему было! — Чонгук схватился за голову, зарываясь пальцами в свои волосы и оттягивая их с легкой болью, — Я прибью его, клянусь, Хосок. — Чонгук, я разберусь, — отрезает старший, дав понять, что Гуку в это влезать не стоит, — Поеду на встречу со своими людьми, все будет хорошо. — Обещай мне, Хосок, — он подходит к дяде и прижимается к его груди, — Я не хочу потерять и тебя, — шепотом произносит. Только не его. Хватит с Чонгука потерь. — Не потеряешь, обещаю, — Хосок крепко обнимает парня, нежно поглаживая его волосы на затылке в успокаивающем жесте. — Тебе пора ложиться спать, завтра рано вставать в университет. — Да, ты прав, — Чонгук мягко высвобождается из объятий дяди. — Ты останешься сегодня? — Конечно, иди, я устроюсь в гостиной. — Хорошо, доброй ночи, — произносит парень, направляясь в свою комнату и прикрывая за собой дверь. Он чувствует, как его тело наполняется усталостью. — И тебе, — отвечает Хосок, провожая его взглядом. Будет ли эта ночь доброй? Или же станет, как и предыдущие, кошмаром?

🎨

Тэхён неспешно обедал в университетской столовой вместе с Юнги. Сейчас была большая перемена, и все студенты шли подкрепиться, дабы восполнить силы и продержаться до конца пар. Братья негромко переговаривались, обсуждали рабочие моменты их магазина и предстоящую премию художников. Поднос, поставленный на их стол, а затем и дребезжание отодвигаемого стула, заставило парней поднять головы. — Какого х… — Юнги не успевает выругаться, как Тэхен ловко и быстро зажимает ему рот своей ладонью, предвещая всю ту тираду слов, способную вылиться из уст младшего. — Привет, Чонгук, — все ещё удерживая ладошку на чужих губах, произносит Ким, широко улыбаясь своей квадратной улыбкой и обращая своё внимание на присоединившегося к ним так неожиданно Чона. — Привет, Тэхен, — смотрит в глаза блондину и проводит языком по своему пирсингу на губе. Привычка. Тэхен пристально наблюдает за этим действием, сглатывая внезапно появившуюся вязкую слюну и приоткрывая коралловые губы. Ещё один набросок для скетчбука нарисовался в сознании юного художника, а вскоре грозился отразиться на нетронутом листе качественной бумаги. Когда Ким будет один, то обязательно пополнит коллекцию с портретами Чон Чонгука очередным экземпляром. — Я нашел подходящую выставку, — начинает говорить Ким, но его прерывают уже второй раз. Теперь к их столику подошёл и присел рядом с Чонгуком, точно также отодвинув стул, парень, волосы которого были окрашены в непривычный розовый цвет. Это был он, тот самый молодой человек, которого заметил Ким не так уж и давно в компании Чона. — Что за выставка? — парень обращается к Тэхену, заинтересовавшись услышанной фразой, — Ах, я же не представился, прошу прощения, — он прочищает горло, — Пак Чимин. Лучший друг этого прекрасного человека, — Пак кладет руку на плечо Чона, вызывая у Тэхена неприятное чувство. Боец же, замечая ненароком чужую реакцию, телом откликается быстрее, чем успевает подумать головою, скидывает чужую конечность с плеча, продолжая спокойно есть. — Какого фига вы сюда припёрлись? — наконец подаёт голос Юнги, смотря то на расфуфыренного Чимина, то на «черное пятно — Чонгука», — И что ещё за выставка, Тэ?! — Тише, красавчик, — Пак своим сладким мелодичным голосом обращается к Мину, — Ты всегда такой душный? — Душный здесь ты, — резко отвечает ему, сделав такое лицо, будто что-то противное увидел, — Ты что, вылил на себя целый флакон бабушкиных духов? Дышать нечем. Чимин от услышанного чуть со стула не свалился. — Как не стыдно! — цокает Пак, — Между прочим, этот парфюм — фаворит этого сезона! Юнги хотел было съязвить, но голос Тэхена не дал ему этого сделать. — Закройте рты, оба! — вскрикивает, обращая внимания соседних столиков, — Мы с Чонгуком хотим сходить на одну интересную выставку картин. Она скоро закончится, будет обидно не посетить её. — Воу, Чон Чонгук, и давно ты в ряды ценителей искусства заделался? — подкалывает друга, удивляясь услышанному гораздо больше, чем выдает его лицо. Чтобы сам Чонгук пошел на какую-то картинную выставку? Да быть не может! — Почему бы и нет? — не обратив внимание на издёвки, отвечает Чон, — Я ни разу не посещал такие места, мне, — делает паузу, смотря на Тэхена, — любопытно. — Любопытно? — вскрикивает Юнги, — Да вы оба ничего не понимаете в этом! На каком факультете вы учитесь? — с прищуром смотрит на впереди сидящих. — Физкультурный, — отвечает Чимин, крутя на своём худом пальце тонкое серебряное кольцо. Юнги внезапно рассмеялся, хватаясь за живот. — По тебе не скажешь, Пак Чимин, — он вытер вступившие от смеха слезы, — Если по нему, — тычет пальцем в Чона, — ещё можно сказать, то по тебе — точно нет! Чимин пришел мягко говоря в шок после слов Юнги. Он открыл рот в немом крике и стал вертеть головой, смотря то на безэмоционального Чонгука, то на злорадствующего Юнги. Мин, увидев реакцию розоволосого, усмехнулся и проложил есть, как ни в чем не бывало. — Вообще-то, — отойдя от шока и слов провозглашенного «душнилы», Чимин все же решает постоять за себя, — Я профессионально занимаюсь теннисом. И у меня очень сильные ноги, — показывает язык Мину. Это было правдой. Фигура Пака вызывала зависть: узкая талия, плоский рельефный живот, длинные ноги с накачанными бёдрами и ярко выраженными икрами, упругие ягодицы… Даже девушки завидовали его красоте. А Чимин, зная себе цену, всегда был окружён толпой поклонников, мечтающих привлечь его внимание. — Тэхён, — голос Чонгука, словно патока, проникает в тело Кима, окутывая его и заставляя смущаться. — Да? — Пожалуйста, напиши мне время и место, откуда тебя забрать. Я заеду за тобой. — Хорошо, — от неожиданности он запинается. Чонгук, подмигнув Киму, с лёгкой непринуждённостью встал со своего места и направился к выходу из столовой. Забрав поднос, он отнёс его к мойке, а Пак последовал за ним. — Ты это серьёзно, Тэхён? — Юнги, неужели мне теперь суждено быть одиноким до конца своих дней? — Ты же знаешь, что я всегда желаю тебе только самого лучшего, — голос брата становится мягче. — Знаю, — отвечает Тэхен, — Я схожу с ним на выставку, а дальше видно будет, к тому же я не уверен, что он той же ориентации, что и я. — Зато по его дружку это хорошо видно, — два брата посмеялись, а после, закончив с обедом, отправились на следующую пару.

Есть два взгляда на будущее: один — с опаской, другой — с предвкушением...