План-провал от фонового героя по соблазнению мужчин из мира «Системы»( или это всё же ПГБД???)

Гу Лили впервые за долгое время так сильно нервничал. Где-то внутри дрожало сердце, а по телу проходили электрические импульсы, когда в голову закрадывались самые страшные предложения. Он боялся, что с Шэнь Цинцю приключилось что-то серьёзное. Как бы Ли ни старался не думать о худшем исходе, но он понимал, что не окажись лорд Шэнь на грани смерти, то ни за что не отправил бы сообщение; ни за что не попросил бы о помощи. «Он всегда был таким», — Гу Лили сжал губы до белой полосы, и прижался носом к вороту плаща. Капюшон едва ли помогал спрятаться от крупных капель дождя, что сопровождал их с самого поместья. Тем не менее Гу Лили был рад, что не отказался от плаща, который ему любезно предложил Лю Цингэ – с его помощью он мог скрыть своё лицо и не видеть того, кто летел рядом. Полет был долгим, из-за чего в голову то и дело лезли разного рода мысли. Из-за большой скорости, холодным капли резали лицо, но Гу Лили и без них был бы хмурым как одна из туч. Не заня, как поступить, он вновь решил придерживаться своей тактики – плыть по течению и действовать по ситуации. Если бы он придумал план, то ему пришлось бы обдумать и запасной, и запасной для запасного и так далее. Это было очень сложно для него, поэтому, собственно, он не заглядывал дальше настоящего, иначе давно бы стал идеальным тактиком. «Я не думал никогда, не начну же сейчас, верно?» — с железной, как рельсы поезда, логикой и с таким же прочным сарказмом, Гу Лили летел без остановки и в общем уже перестал волноваться из-за произошедшего. Раз уж он вернулся в первый мир, где успел влюбить в себя нескольких парней, то волноваться вообще не о чем. Лю Цингэ ходит за ним везде, как собака на поводке, а значит о смерти из-за провала мисси переживать не стоит, верно? «А о том, как начать с ним о-о-отношения я подумаю после», — Гу Лили кашлянул в кулак, чем привлёк к себе внимание. — Тебе холодно? — Лю Цингэ оказался перед ним, обогнав за считанные секунды. Ли невольно дернул руками, на мгновенье испугавшись, что лорд Лю может упасть, пока летит лицом к нему. Но он быстро вспомнил, что ещё с детства тот отличался завидной ловкостью, и единственный, кто мог устроить воздушное ДТП, это сам Гу Лили. — Нет, — он покачал головой. Он надеялся, что после ответа Лю Цингэ успокоиться и вернётся на место, однако тот почему-то продолжал лететь впереди него спиной вперёд. Гу Лили старался сосредоточиться на полете и не отводить взгляд, но смотреть в пронзительные серые глаза было слишком некомфорто. Потому что неизвестно о чем думал Лю Цингэ, смотря на него так пристально. В конце концов, он не выдержал и вздохнул: — Лю шишу, можете не лететь так? Вам, может, легко, но мне неудобно. Такими темпами я потеряю управление и полечу вниз. — Я поймаю, — ответ не заставил себя ждать, и Гу Лили вновь вздохнул, но на этот раз с тихим скрежетом зубов. — Не доведите ситуацию до абсурда. — Больше не боишься быть со мной грубым? — Я никогда не боялся вас. Гу Лили непроизвольно дернул уголком рта: спокойствие и безразличие Лю Цингэ, когда его старший брат по секте находится в опасности, действительно раздражало. Сейчас ничто не волновало Ли так сильно, как жизнь и здоровье Шэнь Цинцю, который отчаянно просил о помощи. Несмотря на то, что в запоздалом вылете не было его вины, он всё равно чувствовал себя не совсем хорошо. Гу Лили отказался от продолжения беседы, а просто переместился и начал лететь возле него. Лю Цингэ быстро понял его и выпрямился, продолжив путь в тишине, чем заслужил от Лили благодарность: нехорошо нарушать молчание в полете – это уже стало негласным правилом. Потребовалось намного больше времени, чтобы долететь, чем Гу Лили предполагал. Наверное, главная причина его озадаченности заключалась в том, что он в принципе не знал, куда они летели – ни до прилёта в поместье Лю, ни после. Лишь Лю Цингэ знал маршрут, и ему оставалось слепо лететь вслед за ним. Ранее Гу Лили и в голову не приходила мысль поинтересоваться у Шэнь Цинцю, куда они направляются, а после, оставшись один на один с Лю Цингэ, ему не хотелось ещё раз провоцировать его. Лорд Байчжань определенно был похож на пиявку или, как выразился Ли смеющейся Системе, «приклеился как банный лист к заднице», полностью осознавая то, что ничем не отличается от него. Гу Лили точно также надоедал и преследовал, и сейчас пожинал плоды своих трудов. Они остановились перед входом в большой лес. Ещё с воздуха можно было заметить его обширность – деревьям не было видно ни конца, ни края. Его можно было бы назвать обычным, если бы чёрные клубки дыма не поднимались прямиком из самой чащи. Гу Лили стёр влагу со лба и бросил уверенным тоном: — Нам туда. Лю Цингэ кивнул, подтверждая его слова, но Ли уже не слушал, – без оглядки полетел к центру вспышки черной энергии, держа на готове все те вещи, которые могли на время задержать источник проблем. Если на Шэнь Цинцю напало демоническое животное, монстр или кто-то другой, – неважно, ему хотелось решить всё мирным путём. Тем не менее Гу Лили допускал мысль, что, возможно, на этот раз без жертв не обойтись, и её выбор в большинстве своём зависел от того, на чью сторону на этот раз он встанет. «У людей есть защитники, а у демонических зверей?» — стремительно приближаясь к клубам дыма, он ни не минуту не переставал думать. Гу Лили боялся увидеть, что там происходит и какое самочувствие у Шэнь Цинцю. Вспомнив о нем, Ли вдруг задался вопросом: — «А кто защитит Шэнь Цинцю?» Он осторожно выглянул из-под капюшона и посмотрел на холодное и безразличное ко всему лицо Лю Цингэ. Захотел бы лорд Байчжань защитить Шэнь Цинцю? Если бы из пещер Линси его вытащил именно старший брат, смягчились бы между ними отношения? Уже никто никогда не узнает. Если бы у Гу Лили была возможность вновь отправиться в прошлое или перезагрузить этот мир, то он ничего бы не изменил. Потому что Ли знает, что его решения и выбор сохранили жизнь многим. Намного хуже довериться ложному чувству, которое твердит, что без него было бы лучше, хотя это никем не доказано. Без него всё было бы иначе. Взгляд выцепил среди плотной чёрноты разорванную одежду цвета цин. В горло словно что-то вонзилось – маленькое и острое, незаметное, но мешающее. Гу Лили старался быть спокойным, но ничего не получалось. Не найдя Шэнь Цинцю нигде поблизости, он начинал переживать ещё сильнее. Его беспокойство было заметным, и Лю Цингэ не мог сдержаться от комментария: — Он сказал, что справиться. — Что? — ступор сковал всё тело, когда Ли вспомнил о существовании Лю Цингэ и о том, что тот в данный момент находится позади. — Он сказал, что сможет разобраться и без нашей помощи. Гу Лили всего на секунду стал похож на безмолвную рыбу, случайным образом выкинутую волной на побережье. Его побледневшее лицо вновь приняло злое выражение, когда он отчеканил: — Он сказал, что напишет нам, если возникнут трудности! — Он сказал, что их не будет. Гу Лили очень, очень хотелось ударить Лю Цингэ по его красивому лицу и отправить на перевоспитание к госпоже Лю, чтобы та любыми способами отучила своего сына быть таким упрямым. Теперь он наконец понял, почему Лю Цингэ не посчитал письмо с просьбой о помощи от Шэнь Цинцю чем-то важным: потому что был убеждён в том, что слова человека на вес золота. Гу Лили стоило понять это ещё в момент, когда он пообеща угостить его, но не сдержал обещание, позабыв. Лорд пика Байчжань посчитал, что раз уж Шэнь Цинцю был уверен в своём успехе перед отлетом, то и ему не стоит сомневаться в этом. Потому что оба гордеца никогда не разбрасывались заявлениями, если бы не были в них уверенны. Вместо Лю Цингэ Гу Лили ударил себя по лбу, чуть не присев на меч. Вообще, он был очень удивлён такому проявлению доверия и признания. Лю Цингэ и Шэнь Цинцю создавали впечатление людей, которые не могли сойтись не только взглядами, но и характером. Один ни за что не уступил бы другому. Однако они оба признавали силу и ум друг друга. И в этом редко прослеживается зависть, скорее уважение, в которое сложно поверить. Лю Цингэ на самом деле не насторожился, получив письмо, потому что считал, что Шэнь Цинцю не мог провалиться лишь потому, что он так сказал? А чем тогда он посчитал записку? Шуткой? Гу Лили когда-нибудь обсудит это с лордом-тугодумом, но не сейчас. Среди поваленных деревьев он заметил темно-синие проблески чешуи. Приглядевшись, Ли опознал в мёртвом существе Тысячелетнюю ледяную гидру – одного из предков нынешних демонических змеей, в том числе и Чжучжи-лана. Она была крайне агрессивной и территориальной, поэтому видеть её здесь – в чаще леса, а не в морозных пещерах, — крайне странно. Гу Лили нахмурился и осторожно подлетел к ней. — Что такое? — Лю Цингэ быстро спустился за ним и занял уже ставшее привычным место за его спиной, настороженно оглядываясь, и готовый в любой миг отразить скрытую атаку. — Я не вижу Шэнь шибо, — ответил Ли, вставая на ствол разрубленного дерева в опасной близости к одной из голов. Недолго думая он с помощью меча приоткрыл рот существа, полный тысячи острых зубов. Тон лица Лю Цингэ из молочно-белого стал блекло-серым, когда он это увидел. — Не приближайся к ней! — Лю шишу, напоминаю вам, что я сражался со многими зверями, — недовольно цыкнул Гу Лили, вновь заглядывая в пасть гидры. Он раздумывал над тем, чтобы пробраться к ней в желудок, но остановился: от твари не исходила энергия Шэнь Цинцю, а если его всё же проглотили, то к этому моменту он давно бы был мёртв. Гу Лили почувствовал необходимость убедиться в целости Шэнь Цинцю, поэтому снова достал меч и разрезал большой, словно перенаполненный едой, живот. Однако вместо переваренной еды из неё, вместе с внутренностями, выпали небольшие яйца. Сначала Ли не обратил на них внимания, ища среди горячих органов человеческие остатки, но, ничего не найдя, прикрыл яйца плотью их матери. Развернулся и бегло оглядел местность. Поваленные деревья и оставшиеся от них гладкие пеньки свидетельствовали о том, что гидра была убита заклинателем или заклинателями. Гу Лили очень хотел верить, что Шэнь Цинцю справился с гидрой сам и сейчас скрывался где-то в лесу. Потому что место, в которое они прибыли, как оказалось располагалось на границе между хребтом Цанцюн и дворцом Хуаньхуа. И именно этот лес являлся той самой полосой, пересекая которую можно было попасть в земли, находившиеся под защитой других заклинателей. Гу Лили запомнил лишь эту часть карты, потому что одно упоминание учеников дворца и их предводителей портило ему настроение. Он ещё раз осмотрел труп зверя и пришёл к неутишительному выводу: на вырочку к Шэнь Цинцю прибыли другие заклинатели. Кто-то, кто любил оставлять на поверженных своё клеймо. И лишь у дворца Хуаньхуа была такая мерзкая привычка. — Но где же Шэнь шибо? — вслух спросил Гу Лили, оборачиваясь к Лю Цингэ. Он только рассматривал задумчивое выражение Ли и, как кажется, не собирался помогать. На самом деле это было не так, потому что лорд Лю пытался представить, что произошло в этом месте. — Деревня, из которой пришло письмо, находится далеко от этого леса. Мы пролетали над ней. По пути сюда на земле было много глубоких ям. Это же змея. Значит она передвигалась под землей. Иначе я не могу объяснить, почему жители не указали на особенности твари, если видели её, — он махнул в сторону гидры. Гу Лили согласился с ним: уж о шести головах они должны были написать хоть слово, чтобы облегчить Цанцюн задачу. Лю Цингэ продолжил не менее убедительно, чем полностью развеял сомнения Лили в том, что происходящее его мало интересовало: — Шэнь Цинцю тоже не мог не заметить эти ямы – наверняка проследил путь от деревни до этого леса. Тут-то они и встретились. — Гидра сама по себе является опасным противником, а в неё ещё и влили большое количество тёмной энергии, из-за чего она стала более агрессивной, — Гу Лили не спешил делиться информацией о том, что данного зверя вообще не должно было быть в лесу. Как и в деле с Пчелами Кровопийцами, её могли выгнать с законного места обитания. Потеряв комфортную обстановку, Тысячилетняя гидра стала раздражительной и чувствительной, поэтому начала бесноваться и мучить горожан. Странным был ещё и чёрный сгусток энергии, исходящий из её тела – кому могло понадобится свести бедного зверя с ума окончательно? Возможно, тому, кто прогоняет демонических зверей из их домов. Тому, кто явно враждебно настроен не только к заклинателям, но и к властителю севера, ведь это не первый случай, когда подозрения падают на Мобэй-цзюня. — Так где Шэнь шибо? — Гу Лили отмел ненужные мысли и в который раз осмотрелся вокруг. Лю Цингэ пожал плечами. Гу Лили от досады прикрыл глаза. Как им найти Шэнь Цинцю? Вдруг его ухо уловило высокий свист. Такой был характерен мечу, разрезающему воздух. Ли поднял голову к небу и увидел три силуэта, кружащих над ними. — Гу-сюн! — Гу Лили плохо видел лицо человека из-за дождя, но с лёгкостью узнал голос старшего ученика дворца Хуаньхуа. Гунъи Сяо спустился к ним, а двое других остались висеть в воздухе, по всей видимости, не посчитав нужным поприветствовать одного из лордов хребта Цанцюн. Ли хотел их всех побить за грубое поведение по отношению к Лю Цингэ, но сдержался. — Гун-сюн, — ученик с Гуаньшоу учтиво кивнул в знак приветствия, не зная, рад он видеть Гунъи Сяо или нет. — Что ты здесь делаешь? Гунъи Сяо, подойдя ближе, улыбнулся, прогоняя своим светом мрак из сердца Гу Лили. Эта улыбка была доброжелательной, но он не спешил ей доверять. Тем не менее она подцепила его, внушая какую-то надежду. Предчувствие Лили оказалось верным: Гунъи Сяо рассказал, что они тоже прибыли на границу по делам как раз в тот момент, когда Шэнь Цинцю боролся с гидрой. По их словам, исход был бы печальным для одного заклинателя без поддержки, потому они протянули руку помощи, избавившись от зверя. Во время рассказа Гунъи Сяо иногда поглядывал то на него, то на вспоротое брюхо гидры, и явно делал свои выводы, хитро улыбаясь глазами. Гу Лили не хотел лезть в чужую голову – ему было достаточно знать, что с Шэнь Цинцю всё в порядке. — Где же Шэнь шибо сейчас? — Он в деревне за этим лесом вместе с нашими учениками и главой дворца, — Гунъи Сяо указал туда, откуда Лю Цингэ и Гу Лили прилетели. Сначала у Ли отлегло от сердца, но потом он насторожился, спросив самого себя, а какие важные дела так внезапно и так вовремя потревожили главу дворца, что тот явился лично? Случайное совпадение? Гу Лили с трудом выдавил из себя благодарственную улыбку, понимая, что от Гунъи Сяо ответов не получит. — Сопроводишь нас? — вмешался в их разговор Лю Цингэ, заставляя вспомнить ученика из дворца о том, что среди них есть вышестоящий заклинатель и желательнее обсуждать все вопросы с ним. Гунъи Сяо заметно притих, но согласился. Спустя какое-то время Гу Лили и Лю Цингэ стояли напротив Шэнь Цинцю, который выглядел, мягко говоря, неважно. Несколько повязок украшали его тело, как и большие синяки на шее и острых скулах. Дополнял образ пропитанные праведным гневом глаз. Шэнь Цинцю смерил их жутким и острым взглядом, способным убить за какие-то секунды. Однако Гу Лили, отличавшийся от Мин Фаня бесстрашием, видел среди гнева некоторую печаль. Мог ли Шэнь разочароваться в них или был опечален чем-то другим? Спросить Ли ещё не решился, но поставил себе цель обязательно выяснить. — Отправляйтесь обратно. Я уже отправил главе вести о том, что произошло. — А как же вы, Шэнь шибо? Вы не полетите с нами? — Я... — Шэнь Цинцю замолчал на мгновенье, хмурясь от горкого вкуса последующих своих слов, но с усталым и в какой-то мере смиренным вздохом продолжил: — Прямо сейчас я не смогу полететь. Я просто не долечу. С виду мои травмы могут не вызывать беспокойства, однако лекарь строго запретил мне что-либо делать. — Местный лекарь так хорошо знает организм заклинателей? — спросил Лю Цингэ, предполагая, что Шэнь Цинцю не так уж сильно травмирован и просто хочет отлежаться. Гу Лили уже не стал терпеть, и легонько наступил на его ногу каблуком сапога. Лю Цингэ и не поморщился. — Лекарь прибыл вместе с главой дворца, — спокойно ответил Шэнь Цинцю, тем самым заставив Гу Лили волноваться ещё больше, но уже по двум причинам: бесконфликтность и блеклость эмоций говорили о том, что сражение отняло у него много сил, а последние слова вновь стали звоночком, что всё происходящее сейчас – неспроста. По какой причине глава дворца так удачно взял с собой лекаря? Обычная предосторожность? Тогда их дело было связанно с чем-то опасным? Например, с Тысячилетней ледяной гидрой, хм? Дворец Хуаньхуа на самом деле был готов к тому, что на землях Цанцюн бесчинствует такой опасный зверь, там временем как заклинатели с их секты и не подозревали об этом? Гу Лили хмуро покосился на дверь, за которой остался Гунъи Сяо, и резко помотал головой, подумав: «Я хотел бы, конечно, чтобы за всем этим стоял дворец Хуаньхуа, однако для начала нужно провести расследование. Я попрошу Шан Цинхуа узнать, была ли какая-то иная закономерность во всем происходящем». — Я хочу пробыть здесь до полного восстановления. Об этом я сообщил в письме, глава не будет возражать, — монотонно, но уверенно проговорил Шэнь Цинцю, изучая двух людей, стоящих перед ним. Как ни странно, но ему казалось, слово что-то в его компаньонах изменилось за столь короткое время. Возможно, причиной тому была проницательность Шэнь Цинцю или же неумение Лю Цингэ держать себя в руках – за всю беседу он посмотрел на лорда Цинцзин всего лишь раз. Но не грубость лорда пика Байчжань привлекла его внимание, – напротив, это меньшее, что могло его удивить или задеть, – а то, что Лю Цингэ неотрвно смотрел на главного ученика Гуаньшоу. Шэнь Цинцю хоть и был уставшим, но явно видел, что Гу Лили знает об этом, однако никак не реагирует. — Что-то ещё? — Лю Цингэ отвлекся, почувствовав покалывание в области переносицы, и, наконец, поднял голову. Шэнь Цинцю махнул рукой, выпроваживая их из комнаты, но замер и после непродолжителных раздумий внезапно объявил новость: — Глава дворца Хуаньхуа сказал, что через месяц состоится Конгресс союза бессмертных, — и как ни бывало опустился на подушки, всё не отрываясь от наблюдения поистине странной картины, главными героями которой стали Лю Цингэ с привычно тусклым эмоциональным спектром и Гу Лили, чьё лицо подверглось метаморфозам из-за услышанного. «Через месяц? Когресс союза бессмертных?» — ему резко стало дурно. Он прекрасно помнил, что произошло на этом собрании, собственно, поэтому так удивился. Время здесь текло по-другому, чем в оригинале, оно и ясно – альтернативная вселенная на то и альтернативная вселенная. События происходили намного раньше положенного, например, то же рождение Ло Бинхэ по временной шкале оригинала должно было произойти только через сорок лет. Гу Лили ожидал подобного, однако, как оказалось, подготовился не совсем основательно. Это будут потери, огромные потери, предотвратить которые ему попросту не по силам. Бездна откроется даже в том случае, если место проведения поменяется, потому что это то событие, без которого Ло Бинхэ не раскроет свою демоническую сущностью. Сюжет не может погибнуть основательно лишь потому, что это другая реальность. По крайней мере, так было в предыдущих мирах, в которых Гу Лили мог изменить малую часть. По сути, все его задания редко касались главных героев и их сюжетной линии, потому что он не должен был кого-то спасать или устранять. Его дело – соблазнение. Гу Лили решительно настроен оставаться в стороне. «Я не поеду никуда. И Шэнь Юань тоже!» — в первую очередь подумал он, однако ещё раз встретившись с глазами, ставшим пристанищем для сил зла, поумерил свой настрой. Гу Лили улыбнулся краешком губ и спросил с надеждой в голосе: — Шэнь шибо, вы получили столько ран... Вы собираетесь участвовать? Шэнь Цинцю не утешил ответом: — Это моя обязанность. «Я поеду», — тут же изменил решение Ли, обливаясь слезами в душе. — «А Шэнь Юаня ни за что не пущу!» Ему не хотелось подпускать Шэнь Юаня – слабого телом, но сильного духом; полного глупых идей о вмешательстве в сюжет, который, скорее всего, уже пошел наперекосяк, – к опасности. Гу Лили категорически не хотел и не мог менять что-то, и в момент, когда начал из-за бесвыходности рассматривать Шэнь Цинцю в качестве цели, он был готов отказаться от него. Конечно, сожалений было бы много, ведь ушло столько времени, но и других вариантов у него как таковых ещё не было. Гу Лили не хотел бы терять того, кого добивался так долго, однако судьба штука крайне несправедливая. Так было раньше. Сейчас же он полностью пересмотрел своё отношение к сюжету, который может отобрать у него близких людей. Кажется, ему всё же придётся застрелить сюжет прежде, чем тот закончится. Он поднесёт заряженный пистолет к виску, но неожиданно перенаправит его на того, кто портит ему жизнь, – Гу Лили больше не станет колебаться и попытается избежать стычки Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю во время открытия Бездны. Гу Лили вмешается в сюжет и обязательно изменит его. Хлопок по плечу выдернул из раздумий. Лю Цингэ «легко» потряс его и потянул на себя, прощаясь с Шэнь Цинцю кивком, а Гу Лили напомнил: — Нам пора. Нельзя задерживаться. Ли резко отпрянул, недовольный такой напористостью: казалось, ещё чуть-чуть и его руку бы оторвали. Он смял губы передними зубами, глуша возмущение, но отошёл от Лю Цингэ подальше, что ранило того сильнее, чем любые оскорбительные слова. Шэнь Цинцю молча смотрел за развернувшейся сценой. Желания вновь оказаться с лордом Байчжань наедине у Гу Лили не было, а вот провести рядом с Шэнь Цинцю день другой – очень даже хотелось. Он развернулся к лежащему на кровати лорду и с лучезарной улыбкой, словно ничего и не случилось, заявил: — Шэнь шибо, я останусь с вами! — Что? Нет! — одновременно и с одинаковой интонацией возразили оба лорда. Слушать Лю Цингэ он, естественно, не собирался, но у Шэнь Цинцю спросил, наспипившись: — Почему? Я хочу вам помочь быстрее восстановиться! Я могу приносить вам еду, убираться в комнате, выполнять любые ваши поручения... — Я не нуждаюсь в такого рода помощи, — качал головой Шэнь Цинцю. — Не отказывайтесь от моей заботы! Вдвоём куда проще, чем одному! — продолжал настаивать Ли. Шэнь Цинцю ломался не долго: на уговоры ушло столько времени, сколько люди тратят на распитие чая. Тем не менее Лили показалось, словно в какой-то момент Шэнь Цинцю о чем-то вспомнил и решил сдаться, не скрывая хитрую улыбку человека, замывшлявшего что-то недоброе. Гу Лили помолился бы за свою многострадальную, вечно искавшую приключений заднице, если бы поклонялся хотя бы одному из здешних богов. Никто из них не стал слушать протесты Лю Цингэ, а мужчина и не думал сдаваться и оставлять Гу Лили одного с Шэнь Цинцю. Ему всё думалось, что соперник плохо влияет на ученика, однако последнее слово всё равно осталось за Ли. Он недобро глянул на Лю Цингэ и сказал: — Лю шишу, прошу вас, возвращайтесь. Не оставляйте нашу секту без главного её защитника, о великий Бог Войны. Гу Лили откровенно язвил, чем сильно обижал Лю Цингэ и убеждал его в том, что влияние Шэнь Цинцю – пагубное. Скрытый за бледной и толстой кожей мрак начинал потихоньку просачиваться наружу, так, что игнорировать и дальше было сложно. Гу Лили на самом деле не хотел кого-то обидеть, – когда он злился, это происходило само собой, – поэтому исправился: — Вы будете нужнее там, чем здесь, — по оставшимся на прежнем месте бровям можно было понять, что нужно найди другой подход. Ли незаметно ущипнул себя от раздражения и тоже сдался переубедить Лю Цингэ приемлемым способом: — Как только мы вернёмся, я навещать вас и... И угощу чем-нибудь? Никто бы и не подумал, что такого могущественного человека можно подкупить обычной, не особо вкусной едой. Теперь Гу Лили начал волноваться и по поводу того, что когда-нибудь о слабости Лю Цингэ прознают и... Впрочем, кто что ему скажет или сделает? Этот человек способен уложить ту же самую гидру одной рукой, какая ему разница до мнения людей? Тогда Ли успокоился и закрыл дверь за ушедшим. Он вовсе не забыл о присутствии Шэнь Цинцю, однако надеялся, что неловкая сцена не будет обсуждаться. Но лорд Шэнь известен не просто как негодяй, но и мастер немого осуждения и презрения. Цунами накрывает прибрежные поселения всякий раз, когда он открывает рот, чтобы выразиться. — А вы, я смотрю, сблизились. — Мы с Лю шишу тесно общаемся уже не первый месяц, шибо, — не растерялся Ли. — Можно сказать, мы стали хорошими друзьями после инцидента в пещерах Линси. Шэнь Цинцю замолчал и больше не возвращался к этой теме, вместо этого он начал загружать Гу Лили разными заданиями как жалкого слугу или мальчика на побегушках. И ему ничего не могли сказать против – он сам подписался выполнять поручения! Но едкие комментарии от Шэнь Цинцю, так и намекаешие Ли побыстрее догнать Лю Цингэ и воротиться с ним в секту, наоборот мотивировали. Перед уходом он рискнул отразить хитрую улыбку и сказать, что ни за что не покинет ослабевшего заклинателя. Поручения были не сложными, но их было много. По итогу Ли пришлось мотаться от одного конца деревни в другой покупая что-то, помогая кому-то и так далее. В принципе, он не был против пообщаться с местными – простые деревенские ребята куда приятнее того же Гунъи Сяо, который почему-то продолжал упорно добиваться его расположения. Гу Лили пришлось между строк намекнуть, что они оба – занятые люди, которым не стоит отлынтвпть от своей работы, и что Гунъи Сяо пора вернуться к своим. Ушёл ли после этого надоедливый юноша? Гунъи Сяо не стал бы преемником глав дворца, если бы сдавался так легко. Но Гу Лили всё равно от него отделался, так как ему самому пришлось покинуть деревню. Причём причина была очень важня: обмениваясь с Гунъи Сяо любезностями, он боковым зрением увидел знакомый силуэт, проскользнувший за большие ворота города. Шэнь Цинцю не только покинул свою комнату, но и деревню. Гу Лили резко стало всё равно и, оставив собеседника в полном недоумении, вскочил на меч, начав преследование. Шэнь Цинцю летел быстро, подобно стреле. Гу Лили же разглядывал точку вдалеке и неспешно летел над верхушками деревьев, то ускоряясь, то замедляясь. Будет очень нехорошо, возможно, будет больно, если его заметят. Уже вечерело, когда они добрались до небольшого городка. Ли спустился с меча намного позже, чем Шэнь Цинцю, из-за чего долгое время стоял на одном месте, разглядывая толпу, словно в ней могла промелькнуть тень сбежавшего лорда. Шэнь Цинцю не просто вышел прогуляться, а целенаправленно прибыл в этот город за чем-то. Гу Лили не долго думая спросил у одной из местных женщин, которая посмотрела на него с отвращением, а на прощание вовсе плюнула «Бестыжий заклинатель!», есть ли у них бордель и где он находится. Бордель в маленьких городах – редкость, но почему-то в этом он был. Причём, как Гу Лили узнал, это единственный публичный дом на ближайшие семнадцать ли, и вряд ли Шэнь Цинцю пролетел такое расстояние ради развлечений. Войти в него оказалось куда проще, чем он думал, – около входа стояло лишь два охранника, не очень-то заинтересованные в своей работе за небольшую плату. Гу Лили незаметно проскользнул вместе с компанией мужчин, притворившись одним из них, и прислонился к стене, спрятались в тени. Глаза бегло искали знакомые бледно-зеленые одеяния, в которых ускользнул Шэнь Цинцю. Ли опирался на своё заклинательское чутье для поисков, но в главном зале, освещенном светом тысячей ламп, его не наблюдалось. Уже начав проклинать неудобное расположение, он ещё не осознавал какое оно, на самом деле, удобное для подслушивания, потому что совсем рядом, за стенкой раздались глухие голоса женщины и мужчины. Заливать смехом одна из бабочек заведения высунула руку и жестом хотела подозвать к себе кого-нибудь из слуг. Гу Лили быстро смекнул и, использовав способность менять одежду, опередил настоящего работника публичного дома, быстро подскочив к двери. — Подай вино, — девушка пальцем указала на стоящую неподалёку корзину с несколькими бутылями спиртного. Гу Лили не мешкая и радуясь своей невообразимой удаче протянул их ей. Девушка хмыкнула и закрыла дверь, но Лили успел заметить в щели смотрящие прямиком в душу зелёные глаза. Шея покрылась мурашками от страха быть замеченным, поэтому Гу Лили опустил голову, спрятав лицо за распущенными волосами. Он присел возле двери, как и некоторые слуги, уже спокойно подслушивая чужую беседу. Слышимость была отличной, потому как ни Шэнь Цинцю, ни ночная бабочка не стеснялись говорили так, будто тема их обсуждения не была такой уж секретной. — Так? — Шэнь Цинцю поставил пиалу обратно на стол. Девушка перед ним заметно занервничала, полагая, что добытая ей информация не соответствует с ожиданиям заказчика. Она закусила пухлые алые губы и робко произнесла: — Господин, я приношу свои извинения за скудную информацию, однако эта служанка не имеет возможности покинуть свой дом... Я узнала лишь то, что одна из служанок поместья неподалёку сейчас живёт на окраине города. Ей столько же лет, сколько могло бы быть тому, кого вы ищете. Вполне возможно... — Без «могло». — Что, простите? — девушка изогнула бровь дугой. — Не «могло быть», а «есть». Человек, которого я ищу, не может быть мёртв. — Ах, да-да, прошу прощения. Так вот... Эта служанка советует вам найти эту старушку и спросить её. Про других слуг поместья ничего неизвестно. Перед уходом Шэнь Цинцю поблагодарил девушку и оставил на столе тяжёлый мешочек с деньгами, направившись к выходу. Гу Лили не стал идти за ним, уже зная, в каком настроении вернётся лорд. «Так он искал...» — проносилось в голове то ли ветром, то ли тайфуном. Ли вновь сменил свой наряд слуги на ученическую форму Цанцюн и вышел из борделя. Ему нужно вернуться в деревню быстрее, чем Шэнь Цинцю, иначе он не знает, что тот может сделать от горя. Гу Лили так переживал за Шэнь Цинцю не потому, что тот был его целью, а потому, что он, как и Лю Цингэ, был важным человеком из его прошлого. Гу Лили понял это сразу же, как узнал о возвращении в первый мир. Его самая первая любовь, – мальчик, прислуживающий его госпоже, которую он должен был завоевать. Юный Лиу, что только-только вошёл в подростковый возраст, не мог сопротивляться своему сердцу. Именно в первом мире он понял, что всё же судьба – та ещё сучка. Она дала ему смачную посщечину, разлучив с мальчиком, а он же – слабохаоактерный юнец, – боялся идти ей наперекор до сегодняшнего дня. «Какая удача, что он выжил...» – Гу Лили не знал, что стало с тем мальчиком, который кричал, пытаясь удержать его слабое тело, свисающее со скалы. Он и не пытался его найти или разузнать, потому что был поглощен горем от беспомощности и мыслями о том, что будет обузой... В общем, Ли предпочёл забыть, – всё равно счастливая жизнь ему не светила из-за проваленной миссии. Ему оставалось верить, что мальчик нашёл своё место и новую любовь, проживя рядом с ней долгую жизнь без забот или хотя бы исполнил свою мечту стать заклинателем. И теперь, когда он признал в Шэнь Цинцю того злобного мальчишку, кидающегося на каждого со звериным криком и непокорного, что-то внутри царапало его сердце. Например, осознание, что мальчик, в которого он был влюблён и это было взаимно, вдруг оказался злодеем с несчастливой судьбой?